Текст книги "Зелёный ужас."

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

9

– Что это значит? – спросил доктор Гардинг.

– Я повторяю слова умершего, – ответил Белл. – Сердечный удар.

И он отобрал у доктора небольшой кожаный футляр, из которого тот вынул таблетку. В футляре оказались четыре трубочки, из которых одна была раскупорена.

– «Дигиталис», – прочел он название препарата. – Собственно говоря, это не могло ему повредить.

На трубочке красовался ярлык известной фармацевтической фирмы, и доктор распечатал медикамент здесь же в присутствии свидетелей.

– Вы послали за полицией? – осведомился Белл у управляющего.

– Да, сэр. Сразу же.

В это мгновение у входа в зал показались три человека в штатском. Что‑то в поведении Гардинга насторожило Белла. Гардинг стоял. на том же самом месте, на котором находился в то мгновение, когда Белл обратился к нему. Гардинг не сдвинулся с места в течение всех приготовлений санитаров, прибывших за трупом, не шевельнулся и тогда, когда Белл, подхватив потрясенную девушку, увел её из зала. Доктор все время продолжал стоять на одном месте, потупив голову и задумчиво поглаживая бородку.

– Это было ужасно, – содрогнулась Олива. – Я никогда еще не видела смерти.

Белл не отвечал, мысли его были заняты Гардингом. Что скрывалось за его странным поведением? Гардинг не принадлежал к числу людей, которых смерть могла поразить так сильно. Какая причина могла приковать его к определенному месту?

– Простите, но я вынужден покинуть вас, – сказал Белл и поспешил вернуться в общий зал. Он чувствовал, что в странном поведении Гардинга кроется разгадка смерти Джексона.

Гардинг исчез из отеля.

Догадка словно молния озарила Белла. Он поспешил к месту, на котором стоял Гардинг. На мозаичном полу одна из плит, не больше тарелки, была тщательно вымыта.

– Кто сейчас мыл в этом месте пол? – спросил Белл.

Управляющий пожал плечами.

– Доктор. Это было очень странно. Он попросил стакан воды, обмакнул в него носовой платок и принялся скрести место, на котором стоял.

– Идиот! – воскликнул Белл. – Безнадежный идиот! Это я себе, а не вам.

– Сударь! – отпрянул испуганный управляющий.

– Все в порядке, – успокоил его Белл.

Он опустился на колени и начал осматривать пол.

– Вам придется извлечь эту каменную плитку и передать её мне. Никто не должен наступать на нее.

Все прояснилось. Гардинг оставался стоять на этом месте, потому что уронил таблетку медикамента и раздавил её ногой. Вместо лекарства он развел в коньяке нечто иное и более опасное. Сойди он с места – и на полу обнаружились бы следы раздавленной таблетки. Все было до чрезвычайности просто.

Наиболее подробно трагическое происшествие в отеле «Гранд Аллианс» было изложено на страницах «Рекорд пост».

«Разыгравшаяся вчера в зале отеля Гранд Аллианс" трагедия должна быть причислена к числу наиболее загадочных происшествий Лондона. Покойный по фамилии Джексон в течение последней недели жил в отеле и собирался уехать в Канаду. В последнюю минуту доктор Гардинг обнаружил, что означенный Джексон является тем самым лицом, которое разыскивалось в связи со смертью миллионера Джона Миллинборна. Наши читатели, должно быть, еще помнят об этом загадочном случае. Джексон сообщил, что он был другом покойного Миллинборна и представил ряд солидных рекомендаций, что побудило доктора Гардинга оказать ему содействие. В последнюю минуту, однако, Гардинг обратил внимание на сходство между Джексоном и тем, кого разыскивала полиция по делу Миллинборна. Гардинг решил дать о нем знать полиции в Ливерпуль и затем обнаружил, что Джексон опоздал на поезд.

Новая трагедия – не что иное, как самоубийство. Джексон упал в обморок, и доктор Гардинг оказал ему первую помощь. Вскрытие, однако, установило наличие в его организме большой дозы цианистого калия. Полиция предполагает, что Джексон, прежде чем потерять сознание, успел отравить себя. В кармане покойного найдено большое количество этого яда.

Доктор заявил нашему сотруднику о том, что Джексон давно лелеял мысль о самоубийстве, и что выраженное доктором подозрение во время их последней беседы послужило решающим толчком к действиям. Об этом свидетельствует и наличие в кармане покойного яда. «Я ничего не заметил, – закончил свои пояснения доктор, – в противном случае я бы помешал ему осуществить это намерение».

Этот газетный отчёт Олива прочитала через два дня после напугавшего её происшествия. Неточности и расхождения в словах доктора свидетельствовали о том, что он лгал ей. Белл тоже ознакомился с этим отчетом и, отбросив газету, откровенно рассмеялся в лицо инспектору криминальной полиции.

– Очень тонкая выдумка, – заметил он.

– Я уже прочел эту историю, – ответил инспектор. – Полагаю, что у нас имеется достаточно данных для того, чтобы арестовать доктора. На каменной плитке сохранились следы лекарства.

Белл покачал головой.

– Обвинение осталось бы недоказанным. Какие имеются у вас доказательства? Гардинг случайно уронил таблетку лекарства. Единственным веским доказательством была бы возможность установить, что это он подсунул покойному цианистый калий. А как вы это докажете?

– Что именно побудило его на это убийство?

– На сей счет может быть множество различных предположений, – ответил Белл, шагая по комнате. – Но в одном я убежден: Миллинборна убил доктор. Гардинг убил его, потому что ему удалось за время отсутствия Китсона выудить у убитого какую‑то тайну. Гардинг был уверен, что к нему не вернется сознание. Но организм Миллинборна оказался сильнее, и он заговорил. Тогда Гардинг, боясь, что умирающий разоблачит его, ударил его кинжалом в сердце.

– Нечто похожее произошло и в «Гранд Аллиансе». Человек теряет сознание, доктор оказывает ему первую помощь и заставляет принять лекарство. Лекарство это безвредно, а через пять секунд больной мертв. Вскрытие показало, что пациент Гардинга отравлен, и в кармане Джексона обнаруживают цианистый калий. Кто такой Джексон? Разумеется, то же лицо, которое оказалось невольным свидетелем смерти Джона Миллинборна.

– В третий раз Гардингу не удастся уйти. Если он будет присутствовать и при третьей смерти, то это нельзя будет объяснить простой случайностью.

– До третьего случая дело не дойдет. Гардинг не дурак, – сказал коротко Белл.

– Все это более чем странно, – заметил полицейский инспектор. – И самое странное, что министерство иностранных дел предписывает нам оказывать вам, не причастному к органам дознания и полиции, всяческое содействие. Собственно говоря, к чему сводится вся эта история?

– Эта история сводится к величайшему преступлению в мире, – ответил Белл. – Если Гардингу удастся осуществить свой план, то он принесет нищету и смерть тысячам людей, это преступление опрокинет множество сильнейших предприятий и будет иметь последствия громадной важности для целого ряда правительств.

– Боже! – вскричал полицейский инспектор. – Вы ведь шутите?

– Я никогда не говорил ничего более серьезного и никогда не был в столь малой степени расположен шутить, – возразил Белл. – И потому я бы желал, чтобы полиция не проявляла излишнего любопытства, пытаясь выяснить, что скрывается за всем этим. Но в одном смею вас заверить – перед вашими глазами развертывается самое гнусное и самое большое преступление, когда‑либо измышленное гениальным преступником. В настоящую минуту этот изобретатель дьявольского плана находится в весьма стесненном положении: для того чтобы продвинуть свое дело, ему необходимы деньги и, чтобы раздобыть их, он пойдет на все. Пока что он ухитрился занять сорок тысяч фунтов у фирмы Понсонби.

Инспектор Мак‑Нортон свистнул от удивления.

– Он знает множество способов, как раздобыть деньги. Но в тот день, когда в его руках окажется достаточное их количество для того, чтобы осуществить свой план, – спокойно закончил Белл, – я убью его.

– Что вы говорите! – ужаснулся инспектор.

– То, что вы слышите, – заметил Белл. В дверь постучали. – Я попрошу вас остаться у меня, – обратился

Белл к инспектору. – Вам придется познакомиться с моим гостем.

Он отворил дверь и впустил в комнату худого, седоволосого господина с аскетическим лицом.

– Мистер Китсон, полицейский инспектор Мак‑Нортон, – представил он друг другу мужчин.

– Итак, наш друг доктор снова принялся за работу, – нервно заметил Китсон. – Что господину инспектору уже известно о нем?

– Почти все, – ответил Белл.

– Почти все, – подтвердил, улыбаясь, инспектор. – Единственно, о чем я не осведомлен, так это об этой самой «зелёной пыли».

– Об этом и мне ничего не известно, – заметил Китсон и вопросительно взглянул на Белла. – Но, должно быть, настанет день, когда Белл и об этом расскажет нам. Впервые мистер Белл увидел «зелёную пыль», когда был занят тем, что защищал мисс Крессуелл.

– Эту особу, которая присутствовала при смерти Джексона? – переспросил полицейский.

– Я не вижу основания для того, чтобы скрывать от вас, кто‑собственно эта особа. Эта девушка, известная под именем мисс Крессуелл, на самом деле – внучка Джона Миллинборна. её мать вышла замуж за негодяя, который обобрал её. Его имя было Предо.

– Предо! – воскликнул полицейский инспектор. – Но ведь Джексона звали Предо. – Джексон, или Предо, был её отцом, – пояснил Китсон. – Мы полагали, что он умер, но на самом деле оказалось, что он был сослан на каторгу и после войны в числе амнистированных получил возможность вернуться в Европу. Это он был свидетелем смерти Джона Миллинборна, к которому направлялся в тот злосчастный день, и это ему выпало на долю встретиться незадолго до своей смерти со своей дочерью.

– Неужели он узнал свою дочь?

Вместо ответа Китсон показал своим слушателям два снимка. На одном была сфотографирована женщина дивной красоты, одетая так, как одевались четверть века тому назад, на другом – мисс Олива в современном костюме.

– Действительно, поразительное сходство, – заметил Китсон. – Поэтому Джексон воскликнул «Мэри» – так звали его покойную жену. Миллинборн завещал все свое состояние мисс Оливе, но взял с меня слово, что я сохраню его завещание в тайне и объявлю его волю только после тога, как девушка выйдет замуж. Бедняга Миллинборн боялся, что она попадет в руки какого‑нибудь охотника за приданым. В этом‑то и заключалась тайна несчастного Миллинборна, которую выпытал у него Гардинг. С тех пор Гардинг прилагает все усилия к тому, чтобы жениться на девушке. Я полагаю, что он имеет только одно желание – овладеть её деньгами. При содействии находящегося на грани разорения Уайта ему удалось познакомиться с этой девушкой и уговорить её переселиться в дом, где она оказалась под надзором.

– В этом, должно быть, и кроется разгадка пребывания здесь Белла, – пошутил инспектор.

– Совершенно верно, – заметил Китсон. – Я выписал мистера Белла из Нью‑Йорка и поручил ему охрану мисс Оливы и надзор за Гардингом.

– Но почему вы не хотите рассказать обо всем этой девушке? – спросил полицейский.

– Я думал об этом, но тогда мне пришлось бы нарушить данное умирающему слово, – сказал Китсон и обратился к Беллу. – Может, как‑нибудь удалить девушку из поля деятельности этого человека? Почему бы вам не перевести ваше бюро в Нью‑Йорк?

– Я не могу этого сделать, – ответил Белл, – потому что дело о «зелёном ужасе» значительно важнее всего того, что связано с мисс Крессуелл.

Китсон нахмурился.

– Белл, я не особенный любитель подобных заявлении.

– Да и я их не люблю, – заметил Белл. – Но мне кажется, что, оставаясь здесь, я смогу одновременно и защитить девушку, и разрушить замыслы Гардинга.

Китсон удовлетворился объяснением Белла и изъявил желание повидать Оливу.

– Что ж, – ответил Белл, – это осуществимо. Я скажу ей, что вы заинтересованы её работой и представлю вас под именем Скоббса.

– А кто такой этот Скоббс?

– Скоббс – обладатель множества гостиниц в Канаде. На мой взгляд, он всего лишь безобидный делец, но мисс Крессуелл заинтересовалась его фамилией, – улыбнулся он.

– Скоббс, – медленно проговорил адвокат. – Почему‑то и мне кажется, что я где‑то слышал эту фамилию.

Полицейский инспектор собрался. уйти, но Белл движением руки задержал его.

– Останьтесь, Мак‑Нортон, быть может, когда-нибудь я сам окажусь в затруднении, и вам придется принять на себя заботы об этой девушке. Поэтому будет лучше, если и вы с ней сейчас познакомитесь.

Белл вышел на лестницу и позвонил девушке. На его звонок никто не откликнулся. Казалось, в квартире никого не было. Белл посмотрел на часы: девять часов вечера – Белл отчетливо слышал, как два часа тому назад Олива пришла домой.

– Странно, – подумал он. – её нет дома, а ведь я просил в ближайшие дни не выходить из дома вечером.

Он прошел в свою спальню, открыл окно, ловко перебрался на пожарную лестницу, оттуда на маленький балкончик, примыкавший к спальне Оливы, и проник в её квартиру.

Он зажег свет и к своему удивлению увидел, что на кровати лежат её пальто и шляпа. В квартире царил образцовый порядок, и всё же несколько ничтожных признаков указывали, что здесь происходила какая‑то борьба. Он поднял с пола туфельку Оливы – ремешок её оказался порванным. Циновка, разостланная у двери, съехала набок, а выше, у косяка, он увидел две продольные царапины – казалось, девушка пыталась удержаться за косяк, а кто‑то пытался увлечь её из комнаты.

В воздухе чувствовался еле ощутимый сладковатый запах эфира.

На письменном столе он увидел неоконченное письмо, адресованное ему:

«Дорогой мистер Белл!

По не зависящим от меня обстоятельствам я вынуждена выехать в Ливерпуль…»

И больше ничего. Письмо на этом обрывалось. Он аккуратно сложил листок почтовой бумаги и прошел к себе.

Вкратце объяснив Китсону и Мак‑Нортону ситуацию, он вышел на лестницу и позвонил в квартиру врача.

10

Доктор открыл ему дверь лично. На нем был халат и домашние туфли. Гардинг ничем не выразил своего недовольства, да у него и не было для этого времени.

– Я хочу поговорить с вами, – сказал Белл.

– Прошу вас войти ко мне в комнату, – пригласил его врач.

Впрочем, приглашение было излишним, потому что, не дожидаясь слов доктора, Белл уже вторгся в квартиру.

– Вы один? – спросил он.

– Совершенно один. Я редко принимаю гостей. И последним моим визитером был этот бедняга Джексон, – спокойно ответил Гардинг.

– Когда вы видели в последний раз мисс Крессуелл? Доктор удивленно поднял брови. – По какому праву… – начал было он. – Не стоит говорить об этом, – перебил его Белл. – -

Когда вы видели в последний раз мисс Крессуелл? – Я сегодня её не видел, – ответил Гардинг. – После возвращения с допроса я не покидал своей квартиры.

– Я хочу обыскать вашу квартиру, – заявил Белл.

– Сыщик, не так ли? – осведомился иронически врач. – Пожалуйста, вы, разумеется, можете учинить обыск при условии, если у вас имеется на то соответствующее разрешение.

– Разрешения у меня нет, но я всё же обыщу вашу квартиру.

Лицо доктора налилось. кровью.

– А вам известно, что подобный род действий наказуем?

– Известно, – ответил Белл, – но если вам нечего скрывать, то я не вижу причин для того, чтобы вам уклоняться от обыска.

– Вы совершенно правы, – проворчал доктор. – Ищите, сколько вам будет угодно. С чего начнете? Быть может, с этого? – он указал на три ящика, стоявших у стены. – Впрочем, ничего особенно привлекательного вы там не найдете. Там находятся только что прибывшие анатомические модели, – и он усмехнулся. – Ящики еще не вскрыты. Но я сейчас достану отвертку.

Белл колебался.

– У меня есть еще одна комната, – продолжал Гардинг, – моя спальня, там вы также её не найдете.

– Её? – переспросил Белл. – А разве я говорил, что ищу её?

– Полагаю, что вы ищете мисс Крессуелл, – холодно возразил врач. – Что‑нибудь вы ведь должны искать, а так как вы спросили меня, когда я её видел в последний раз, то я решил, что именно мисс Крессуелл и является предметом ваших поисков.

– Совершенно верно, – холодно заметил Белл.

– Разрешите, я вам покажу дорогу, – доктор прошел вперед и включил в спальне свет.

Не успел Белл оглянуться, как дверь за ним захлопнулась и он оказался заперт. Он бросился к двери, пытался открыть, но усилия были напрасными. Ему показалось, что из соседней комнаты доносятся голоса.

– Отоприте дверь! – завопил он.

По прошествии нескольких мгновений, до него донесся возглас:

– Мистер Белл!

Кровь застыла в жилах, когда он услышал голос Оливы, это был её голос – девушка звала на помощь. Она находилась в комнате, которую он только что покинул. Все его попытки выломать дверь оказались тщетными. Он выхватил револьвер и навел его на замок двери, но в то же мгновение ручка двери дрогнула и дверь открылась.

– Вы, по‑видимому, заперли себя? – проговорил с вежливой улыбкой доктор.

– Где мисс Олива? – завопил Белл. – Я слышал её голос.

– Вы сошли с ума, голубчик.

– Где мисс Крессуелл?

Его рука с силой опустилась на плечо доктора, заставив того пригнуться. Доктор выругался и оттолкнул Белла.

– Черт вас дери, вы в самом деле сошли, видно, с ума? Откуда мне знать, где она?..

– Я слышал её голос.

– Это ваше воображение, – ответил врач. – Я бы сразу открыл вам дверь, но я прошел на площадку, чтобы позвонить мисс Крессуелл. Дверь в её квартиру была открыта. По‑видимому, вы были там, и я счел нужным запереть замок.

Белл бросился в соседнюю комнату. Один из ящиков, якобы содержавших анатомические препараты, исчез. Белл стремительно бросился вниз по лестнице. На улице ему не удалось обнаружить что‑нибудь подозрительное. Недалеко от дома стоял постовой полицейский, он сказал, что никаких ящиков не выносили и никто не подъезжал.

Медленно поднявшись по лестнице, Белл застал доктора по‑прежнему хранящим спокойствие и курящим сигару.

– Итак? – насмешливо осведомился он. – Вы нашли её?

Белл ничего не ответил.

– Я начинаю думать, что чрезмерное употребление алкоголя на сей раз оказалось для вас пагубным, – продолжал издеваться Гардинг. – Вы врываетесь ко мне, подымаете неслыханный шум и, разыгрывая из себя героя, спрашиваете у меня о местонахождении юной и прелестной дамы. Согласитесь, что я не в меньшей мере заинтересован в том, чтобы выяснить её местонахождение. Ведь она – моя невеста.

– Ваша невеста? В самом деле? – переспросил Белл. – В таком случае примите мои поздравления. И когда это любопытное известие будет предано гласности?

– О нашей помолвке уже опубликовано, – ответил доктор. – Мисс Олива выехала в Ливерпуль, где она будет гостить у моей тетки. Не трудитесь просить её адрес. Я вам его не дам.

– Разумеется, – ответил Белл.

– Вы вторглись ко мне, – продолжал издеваться Гардинг, – и пытаетесь учинить в ней обыск. По своей собственной неосторожности вы оказываетесь запертым. Я немедленно отпираю дверь и застаю вас с револьвером в руке, как героя приключенческого романа… О, я знаю, что вы сейчас скажете…

– В таком случае вы большой умница, потому что я сам этого не знаю, – перебил его Белл.

– Хотите сказать, я запер вас для того, чтобы осуществить какие‑то гнусные намерения в отношении дамы, которую вы тщетно пытались разыскать? Очутившись на свободе, словно безумный, смотрите на мои ящики и выбегаете на улицу. Признайтесь сами, на что это похоже?

– Гардинг, когда я пришел, в вашей квартире находились три ящика, а когда вышел из спальни, их оказалось только два. Куда делся третий?

Гардинг соболезнующе покачал головой.

– Право, я начинаю беспокоиться за вашу голову. – И движением руки он указал ему на ящики.

Белл повернулся и удивленно отпрянул назад: все три ящика стояли на своем месте.

– Готов признать, что я ошибся, когда утверждал, что в них находятся медицинские препараты. Ящики пустые, и вы можете в этом убедиться.

Беллу не надо было напоминать об этом. Он приблизился к ящикам и внимательно осмотрел их. На ящиках красовались винты, но они оказались бутафорскими, потому что каждый из ящиков имел сбоку небольшое отверстие. Белл вынул из кармана нож и вставил лезвие в отверстие. Звякнула пружина, и крышка ящика откинулась назад. Белл проделал эту манипуляцию со всеми тремя ящиками, и все три оказались пусты.

– Вы удовлетворены? – осведомился доктор.

– Ни в какой степени, – ответил Белл и выбежал из квартиры Гардинга.

На лестнице его ожидала новая неожиданность. Он нашел на одной из ступенек туфельку – пару к той, которая уже лежала у него в кармане. Белл готов был поклясться что, когда он подымался по лестнице, этой туфельки здесь не было.

***

Олива Крессуелл дочитала газетный отчет о происшествии в «Гранд Аллиансе». С содроганием думала она о происшедшем, когда в дверях раздался стук. Это был доктор Гардинг.

– Разрешите войти? – осведомился доктор.

Она колебалась.

– Я не съем вас, – заметил он, – я хотел бы вам дать кое‑какие объяснения по поводу того, что случилось.

– Войдите, пожалуйста, – сказала девушка, не предложив ему сесть.

– Вы прочли газетный отчет? – спросил доктор.

Она кивнула.

– И заметили, что в нем имеется некоторое расхождение с тем, что я говорил вам?

– Я это заметила.

– И на это у меня были особые основания. Должен вам сказать, что я вот уже в течение долгого времени оберегаю вас от ряда опасностей.

– Меня?

– Да. Мисс Крессуелл, – заговорил он необычайно серьезно, – знали ли вы вашего отца?

– Нет, – ответила она. – Я была очень маленькой, когда он умер. А родные, у которых я воспитывалась, никогда мне не говорили о нем.

– И вы уверены в том, что он давно умер?

– У меня никогда не было оснований усомниться в этом. Но почему вы спрашиваете об этом? Он жив?

– То, что я расскажу, причинит вам боль, – сказал доктор. – Ваш отец – известный преступник. Недавно он бежал из Каены. Он был французским подданным. Вот уже год, как его разыскивает тайная полиция, а вместе с ней и мистер Белл.

– Это неправда! Как смеете вы…

– Увы, это правда, – перебил её Гардинг. – Ваш отец ограбил во Франции банк и вместе с деньгами прибыл в Англию. Полиция предполагает, что рано или поздно он обратится к вам, своей дочери, поэтому за вами денно и нощно следят. Ваш отец находится в Ливерпуле. Сегодня утром я получил от него письмо. Он при смерти и просит вас приехать к нему.

Во всем, что говорил доктор, было нечто правдоподобное.

– Но как мне убедиться в том, что вы говорите правду?

– Вы в этом убедитесь, когда увидите своего отца, – Гардинг достал из кармана конверт и предъявил его девушке.

– Вот адрес – Гоп‑стрит, 67. Советую вам запомнить адрес, а конверт уничтожить. Судите сами, какой для меня смысл в том, что вы поедете в Ливерпуль?

– Когда отходит поезд?

– Через час.

– Я еду, – сказала Олива.

– Собственно, вам нет никаких оснований скрывать отъезд от Белла, – заметил он. – Вы можете написать ему пару строк, я передам вашу записку.

Поколебавшись, Олива присела к столу и набросала начало письма, которое впоследствии попало в руки Белла.

– Я не понимаю, – проговорила она, оборвав письмо. – Если Белл разыскивает моего отца, то это письмо наведет его на след.

– А вы ничего лишнего не пишите, – посоветовал Гардинг. – Этого достаточно, – добавил он, взглянув на письмо.

– Достаточно? – переспросила девушка.

– Достаточно для того, чтобы навести его на ложный след.

– Я не понимаю вас, – ответила девушка и, услышав шорох, направилась к входной двери.

– Мисс Крессуелл, – Гардинг преградил ей путь. – Все то, что я рассказал вам о преследованиях Белла, – ложь. Теперь я открою вам правду. Ваш отец умер, и все, что я говорил вам, было лишь ложью, способом заставить вас выйти за меня замуж.

Олива в испуге отпрянула назад. Сознание подсказало ей, что она находится в большой опасности.

– Выйти за вас замуж? – повторила она. – Вы сошли с ума, доктор.

– Напротив, я в здравом уме. Я бы раньше попросил вашей руки, но я знал, что вы ответите отказом. Если бы наш общий друг Белл не вмешался во все это, то наш роман протекал бы не так скоропалительно. А теперь я буду играть с вами в открытую. Некоторые причины заставляют меня жениться на вас. Я обещаю сразу после венчания развестись с вами и уплатить вам три тысячи фунтов. Такую же сумму я буду вам выплачивать ежегодно… Кроме того, обещаю никогда не пытаться искать встречи с вами. Мы останемся друг для друга совершенно чужими людьми.

К Оливе вернулась частица её мужества.

– Вы, по‑видимому, ожидаете, что я брошусь вам на шею со словами благодарности? Нет, доктор. Если вы в своем уме, то вы или глупец, или негодяй. Я не собираюсь выходить за вас замуж и полагаю, что вам пора удалиться.

На сей раз он не преградил ей дорогу к двери. Очутившись за её спиной, он вытолкнул её на площадку. На лестнице девушку подхватили двое мужчин.

– Что вы хоти…

Ей не удалось договорить. Доктор схватил её и, несмотря на её сопротивление, бросил на пол, один из мужчин поднес к её лицу резиновый баллон. её обдало струей холодного воздуха и тошнотворным сладким запахом. Олива почувствовала, что теряет сознание.

– Все, – сказал доктор. – А теперь, Грегори, погляди – свободен ли путь и отвори дверь в мою квартиру.

Они перенесли бесчувственную девушку в квартиру доктора и бесшумно затворили за собой дверь.