Текст книги "Смерть Дракона"

Автор книги: Эд Гринвуд

Соавторы: Трой Деннинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Хотя бы сейчас…

Несколько голов обернулись, чтобы увидеть, как Вангердагаст отреагирует на эту дерзость, но лицо мага было бесстрастным. Он двинулся вперед и встал между заклинанием и павшим королём. Когда Вангердагаст подошёл к сгустку магии, он прищурился, затем вздохнул и отступил назад. Кислое выражение мелькнуло на его лице так мимолётно, что Алусейр, наблюдающая за Придворным Магом не была полностью уверена в том, что видела.

Некоторые ветераны были не так осторожны. Они не скрывали своё омерзение и пренебрежение, когда из портала появились священники. Испуганное лицо Хранителя Знаний Денеира Таун Хелбор осмотрела поле битвы, но священника быстро оттолкнул в сторону Верховным Охотником Малара, который, в свою очередь, был снесен Алдетом Аронсоном, Верным Молотом Тира. Очевидно, что раз Боевые Маги, только  первосвященников, которые и так были всегда готовы отправиться к своему господину, значит, у них не хватало магии, чтобы перенести сюда всех смотрителей церквей. Из портала продолжали поочередно выходить первосвященники всех конфессий, представленных в Кормире.

– Только стервятников нам и не хватало. – Громко сказал кто-то из наблюдающих капитанов, когда мечи далеко не всех собравшихся покоились в ножнах.

– Да уж, – сказал кто-то с горечью. – Теперь-то кровавая работа будет завершена.

Лорд Первосвященник Фаворит Богини Удачи повернул голову и крякнул:

– Кто это сказал?

Повисшее долгое, холодное молчание, сменилось ещё более холодным и наглым, сказанным в унисон двенадцатью окровавленными мужчинам в доспехах:

– Я.

Манарек Эсквин побледнел и быстро отвел взгляд, шагая вслед за коллегами по ремеслу вверх по холму, к падшему королю. Магия, наполнившая короля изнутри, будто бы окружила его сияющей аурой, когда он снова закричал и начал барахтаться на щитах в припадке спазматической боли. Запах крови дракона вновь повис в воздухе.

– Пропустите! – требовал первосвященник Малара. – Мы пришли в час нужды, чтобы исцелить короля.

– Дело не в простом исцелении, – сказал Вангердагаст с предостережением. Позади него что-то появилось изо рта Азуна – оно зашипело и свернулось в клубок пламени. Магия, сразившая короля, теперь пожирала его.

– Боюсь, что вы, священники, ничего не сможете сделать тут, – вежливо сказал Придворный Маг, – разве что позволить королю Азуну умереть с достоинством, которое он завоевал себе доблестью и отвагой.

Некоторые из капитанов подошли, чтобы встать рядом с магом, не давая первосвященникам подойти к королю, но другие бросили подозрительные взгляды на Вангердагаста, после чего послышались шепоты:

– Отказаться от исцеления короля?

– Это что, предательство?

На ней была надета меховая перчатка, пальцы которой были покрыты когтями огромных кошек, а тыльная сторона была усеяна колючками из костей зверей. Он указал на Придворного Мага, а затем повернул руку в сторону. Лицо насмехалось над магом, а в глазах горело пренебрежение и возбуждение.

– Назад, Вангердагаст! – Зарычал он.

Старик в грязной одежде не сдвинулся и не сказал ни слова.

Первосвященник зарычал:

– Ты всего лишь невежественный придворный. Отойди и забери с собой свою ничтожную магию. Божественная сила Малара восторжествует. Так всегда было, и так всегда будет.

Затем в воздухе позади священников что-то вспыхнуло, и некоторые из них, с сузившимися от страха лицами, быстро обернулись. Свет обтекал высокую фигуру, но затем быстро разлетелся в искры. К вершине холма, разгоняя искры, шёл окровавленный с ног до головы мужчина в многократно пробитых доспехах. Он был с непокрытой головой, лицо носило маску уверенности ветерана многих битв, а миниатюрный меч с обнаженным лезвием, выгравированный на нагруднике, выдавал в мужчине первосвященника Темпуса, опоздавшего на встречу. На этом поле боя первое место должно принадлежать ему, но жрец Малара не подал никаких признаков того, что он заметил прибытие боевого священника, а лишь еще властно приказал Вангердагасту отступить.

Что-то, что могло быть слабым намёком на улыбку, появилось на лице старого мга, и, не отворачиваясь, он медленно сделал три шага назад.

Жрец с триумфом расправил плечи и, едва не крича,  заявил:

– О, Малар, Великий Владыка Крови и повелитель всех, кто охотится, что и делал этот храбрый король, взгляни на своего истинного слугу в этот час нужды и даруй ему милость, дабы он мог сослужить тебе! Пусть сила льва, гибкость пантеры и выносливость белого медведя наполнят меня, дабы помочь этому монарху в час нужды!

Заклинание исцеления не нуждалось ни в озвучивании заклинания, ни в жестах, и никто не двигался и не говорил, пока жрец Малара завершал своё, без сомнения, самое великое заклинание за всю духовную карьеру, протянув обе руки, с белым, очищающим, пламенем, танцующим между ними, к Азуну.

Огонь перепрыгнул на ложе из щитов и погрузился в тело короля. Когда волшебный всплеск заставил короля приподнять тело, сжав руки и изогнув спину, его тело окружили рычащие молнии и вращающиеся огненные шары размером с кулак. Огонь обрушился на дерн и поджег его, щиты со скрежетом прогнулись, и из угасающего белого пламени почти лениво вытянулся потрескивающий электрический хвост, окруживший жреца Малара.

Буруин же отшатнулся назад, издав собственный крик, и врезался в стоящих позади священников, и только крепкие руки Овдина Фоули и Лорда Битвы Стилханда не дали ему упасть. Когда они успокоили его, лицо маларита посерело, глаза потемнели, а зубы скрежетали друг об друга.

Лица священников резко побледнели, поднятые к небесам руки священников, многие из которых светились, начали лихорадочно вырисовывать символы защитных чар, а ноги священников торопливо шаркали, когда те отходили назад. Испуганные взгляды заметили, что несколько капитанов наполовину вытянули клинки из ножен и с каменными лицами шагнули к священникам.

– Ваша забота и преданное служение королю отмечены и справедливо оценены, – серьезно сказал священникам Вангердагаст. Железная корона, нависшая над бровями, придавала ему вид старого и могучего монарха. – Вы можете идти. Ваши Боги хотели, чтобы вы прибыли сюда, но, боюсь, что время для исцеления прошло. – Он позволил своему лицу принять хмурое выражение, а потом властно поднял руку и добавил:

– Король быстро умирает. Не беспокойте его в последние мгновения жизни.

Священники колебались. Несколько ртов раскрылись, дабы начать неуверенно протестовать, но тут священники взглянули на рыцарей и тут же все рты закрылись.

Придворный Маг посмотрел на Овдина Фоули, затем на Лорда Битвы Стилханда, и кивнул им, выражая смесь немой благодарности и просьбы. Оба священника кивнули в ответ, повернулись и начали отгонять своих коллег по цеху, поднимая и махая руками, образуя небольшой загон, который понемногу отгонял священнослужителей с холма.

Удовлетворённый Вангердагаст снова кивнул и обернулся к Азуну. Алусейр и ее коллеги-капитаны собрались вокруг короля, попеременно смотря то на мага, то на павшего монарха.

– Мой господин, – сказал Придворный Маг голосом, который на одно мгновение зазвенел, напоминая плач, – я выполнил ваш приказ и узнал светлые новости. Принцесса Таналаста родила сына, который известен теперь как Азун Пятый. Новый принц Кормира будет носить достойное имя, когда придёт его время занять трон.

– Это хорошо, – выдохнул король и на мгновение задохнулся от внезапного приступа боли. Он откинулся назад, его лицо посерело, а капитаны мгновенно вытянули руки вперед, которые, будто бронированные, пропитанные потом, колыбели, удержали его в сидячем положении. Ильберд Краунсильвер подавил то, что могло быть лишь плачем, когда король изо всех сил старался удержать равновесие и остаться в сидячем положении.

После нескольких ужасных, судорожных вздохов, Азун нашел их где-то в глубине себя и поднял голову. Чтобы подарить всем собравшимся кривую улыбку – почти насмешливое презрение к собственной слабости. Улыбка сменилась искренним, нежным теплом, когда он внимательно рассматривал знакомые лица. Алусейр стояла впереди – её глаза были темными, а лицо белым, как полированная кость. Не отпуская меча из рук, она открыла рот, будто хотела что-то сказать, но не могла подобрать слов.

Азун посмотрел на нее, затем на небо и сказал:

– Это была хорошая поездка, – как бы мимолётом заметил он, глядя в серые облака, – но если мои желания хоть что-то значат – Боги, пусть у моего внука она будет еще лучше.

Король оттолкнул руки, нежно поддерживающие его, и, словно старый. Но все еще сильный лев, поднялся на ноги. Он покачивался. И руки капитанов уже было потянулись к нему, но остановились на полпути – никто не хотел оскорблять своей поддержкой короля, который в последний раз осматривал своё королевство уже потускневшими глазами. Его взгляд снова начал медленно перемещаться от одного знакомого лица к другому, а на уголках рта заиграла улыбка. Рука Азуна дважды скользнула по рукояти меча на его поясе, прежде чем он ухватился за неё и с грацией обнажил свой клинок. Если кто-то и заметил, что король от этого пошатнулся, как травинка на ветру, то не подал виду.

– Я не буду прощаться, – почти яростно сказал Азун Четвертый, король Лесного Королевства, тем, кто стоял вокруг него, – потому что я останусь здесь, невзирая на ночной ветер наблюдать за любимой землей, дабы встретить с оружием в руках своих врагов и поддержать добрым словом своих друзей.

Меч выпал из его дрожащих пальцев, но Алусейр быстро, как змея, перехватила его в воздухе и вложила в руки отца.

Тело Азуна дрогнуло, когда он внезапно обнял ее.

– Передай это маме. – Сказал он, поцеловав её в щёку.

Его губы коснулись ее кожи, а затем он задохнулся от резкой боли и ослаб, всем весом повиснув на дочери. Алусейр подхватила его и приподняла, когда их губы соприкоснулись.

Дыхание Азуна было горячим и сладким, с привкусом крови и пламени. Последняя крошечная молния пробежалась между их губами, но Алусейр не дрогнула, как и тогда, когда драконий огонь, подобно шторму, полностью накрыл её.

Ее отец застонал от боли, и прошептал:

– Филфаэрил.

Этот стон исходил из  самого сердца.

Короля снова отшатнулся, откинул голову и издал рык ликующего льва.

На мгновение Азун яростно обхватил свою дочь с внезапно вернувшейся силой, пока его объятия не стали почти болезненными, после чего отпустил ее и развернулся на каблуках, чтобы посмотреть на всех тех, кто мрачно смотрел на него, и поднять меч в воздух.

Клинок вспыхнул. Голубое пламя окутало его, а затем сгустилось до пурпурного оттенка. Все собравшиеся на холме капитаны были готовы поклясться, что видели, как пурпурное пламя, окружившее клинок, на пару мгновений приняло очертание силуэта дракона.

Алусейр увидела, как Вангердагаст едва заметно сделал пару жестов своими пальцами, когда король поднял меч, но, несмотря на то, что взгляды принцессы и мага пересеклись, он лишь понимающе кивнула, не портя впечатления ахающим капитанам.

Азун посмотрел на нее с почти грустной улыбкой, как будто знал, что она разгадала этот трюк мага. Он отвернулся и шагнул в шатёр, что и было его последним путём. Алусейр и Вангердагаст двигались за ним по пятам, но остальные стояли, глядя в небо.

Люди моргнули, увидев, что в том месте в небесах, куда указывал клинок, тёмные облака разошлись в разные стороны, обнажив яркое чистое небо, и их дрожащее дыхание объединилось в хор сожаления.

В последовавшей тишине Азун произнес свои последние слова, опустившись на колени, подобно уставшему дереву, решившему упасть на землю.

– Во имя Кормира, – выдохнул он почти шепотом. – Навсегда!

– Навсегда, отец, – сказала Алусейр голосом, дрожащим от слёз. – Помни – навсегда!

Король Кормира улыбнулся, когда его лицо ударилось о дерн, после чего наступила долгая тишина. Когда его капитаны, его дочь и даже священники начали плакать, Азун уже не услышал их. Его уши были полны эхом труб – звуком, который почти полностью был вытеснен рёвом боевого рога. Звуком, которым королевский дворец встретил его рождение. Высокий, яркий и чистый звук. Боги, как приятно слышать его снова.

46

Вангердагаст встал на колени рядом с Азуном спустя долгое время после того, как король перестал дышать. Маг потирал кольцо желаний, все еще надетое на его пальце и задавался вопросом – а осмелится ли он? Достаточно было простого жеста, нескольких коротких слов и Таторила Элиана не было бы в тех лесах, когда мимо проходил Андар Обарскир. Лорелей Алавара жила и умерла бы счастливой женой эльфа, Налаварауфаторил Красная никогда бы не ожила бы, и Алундо Провидец никогда бы не произнес своего страшного пророчества.

Что тогда? Если бы Таторил Элиан не был бы в том лесу, когда Андар прогуливался мимо, то у Андара не было бы причин бежать из Волчьего Леса и рассказывать об их опасности Онефу, и тогда тот никогда бы не пошёл на договор с эльфами. А значит не было бы и Кормира. По крайней мере того Кормира, которого Придворный Маг любил и которому служил. Вангердагаст пожелал, чтобы Налаварауфаторил не существовала, и это стоило ему Азуна и Таналасты, и чуть ли не всего Кормира. Это было искушение магии. Подобно любой власти, рано или поздно те, кто имел её, всегда злоупотребляли ею.

Вангердагаст взял Азун за руки и сложил их на груди короля. Сделав это, он быстро снял кольцо желаний и надел его на палец своему другу. Короли и их дочери умирают, но королевство будет жить. Пускай все так и останется.

Он произнес тихое заклинание, чтобы сделать кольцо невидимым, и сказал:

– Береги его, друг мой.

Только после этого по щекам мага побежали слёзы, оставляя мокрые полосы на грязной коже. Он снял золотой обруч с головы Азуна, затем встал и повернулся к остальным.

– Король мертв. – Объявил он.

Это было все, о чем он мог думать, потому что Таналаста тоже была мертва. Новый король был младенцем – ему не было и десяти дней, но другие, конечно, этого еще не знали. Он сохранил смерть Таналасты втайне от них так же, как сохранил ее от Азуна, и поэтому солдаты и священники стояли там и смотрели, ожидая, что скажет Придворный Маг, что теперь будет. Их взгляды были испуганными, грустными и любопытными, но также жесткими, подозрительными и расчетливыми.

Были бы интриганы-дворяне, которые попытаются ухватить власть регента при малолетнем короле, чтобы бросить вызов королевской власти в стране, и были бы Сембия, Жентарим и другие, кто попытается выиграть от неприятностей Кормира, откусив маленькие кусочки страны или влияния в стране. А еще впереди их ожидает долгая и холодная зима с нехваткой провианта и крыш для укрытия от дождя и снега. А еще, наверняка, появятся орды орков и других падальщиков, или даже какие-нибудь драконы из Каменных земель решат отправиться на разорённый юг в поисках лёгкой наживы. Кормиру понадобится сильный монарх, и Вангердагаст достаточно хорошо знал Алусейр, чтобы с уверенностью сказать, что та не будет спокойно сидеть в Сюзейле, пока генералы сражаются на дальних рубежах.

– Вангердагаст, в чём дело? – Спросил Овдин Фоули.

– Что-то...

Слова застряли в горле Вангердагаста, и все, что из него вырвалось, это грубый плач. Он закрыл глаза, подняв руку, чтобы попросить время собраться и найти слова, которые ему нужны.

Но не так-то просто было их найти. Какое-то время маг мог лишь стоять и плакать. Алусейр и некоторые другие капитаны тоже начали плакать, и он понял, что подаёт не самый лучший пример. Маг дотронулся до железной короны гоблинов на собственной голове, с облегчением обнаружив, что после смерти Налавары он, наконец-таки, может запихнуть под неё палец. Вангердагаст снял её и встал в центре переполненного шатра, держа в каждой руке короне, что вызвало волну шепота.

Вангердагаст вышел вперед и уже собирался попросить тишины, когда в шатре пошёл сильный дождь. Холодная рука зажала руку, держащую корону Азуна.

– Что ты делаешь, старик?

Вангердагаст посмотрел вниз и увидел сильную руку Роуэна Кормаэрила, держащую мага за запястье. Плоть хазнеф была черной и холодной и сильно контрастировала с бледной кожей Придворного мага, лишний раз напоминая цену предательства.

Маг встретился с горящими белыми глазами Роуэна, затем медленно поднял золотую корону Кормира.

– Я отдаю это Алусейр.

– Мне? – лицо Стальной Принцессы побледнело, и она покачала головой. – Вангердагаст, я не...

– Это ваше бремя, Алусейр Обарскир, а не мое, – Вангердагаст освободил руку из хватки Роуэна и прижал корону к рукам Алусейр. – Боюсь, вы должны быть регентом, пока Азун Пятый не станет достаточно взрослым, чтобы занять трон.

– Что? – спросил Роуэн, будучи единственным, кто нарушил тишину. – Но Таналаста...

– Уничтожила Болдара, – сказал он с грустью, – отважно погибнув в этой битве.

Роуэн отшатнулся назад, на его лице застыла гримаса боли.

– Нет! Зачем ты… зачем ты врешь?!

Вангердагаст сжал пальцы Алусейр на короне и протянул руку Роуэну.

– Я не вру. Я не смог найти в себе сил, чтобы сказать это королю, но принцесса Таналаста ушла, чтобы быть со своим отцом.

Страшный стон отчаяния сорвался с губ хазнеф, после чего в шатре повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием дождя. Вангердагаст развёл руками и потянулся к Роуэну.

– Мой друг, я...

Но он не смог закончить. Хазнеф оттолкнул мага и отошёл в тень. Луч света проник в шатёр вместе со звуком расстегивающейся молнии, закрывающей вход, а затем, вместе с Роуэном, шатёр покинул и дождь.

Эпилог

Хотя ее новый парадный нагрудник была изготовлен ​​тем же кузнецом и с теми же характеристиками, что и ее старый потрепанный полевой панцирь, Алусейр чувствовала себя неуклюжей, тщеславной и в какой-то степени обнаженной. Изготовленный из тончайшей дворфской стали, он был рифленым, травленый и отделанный золотом. Королевский  пурпурный дракон Кормира, отлитый лучшими оружейниками, был рельефно нанесен на доспех. Королевские художники украсили его росписями, кузнецы отполировали до блеска, а королевские оруженосцы одели на девушке на руки тугие перчатки. Алусейр, скорее, разденется в бою, нежели будет биться в такой неповоротливой громадине. Не в первый раз Стальной Регент прокляла Вангердагаста за то, что он навязал ей корону вместо того, чтобы набраться смелости и возложить её себе на голову.

Алусейр стояла между своей матерью и Вангердагастом на Обзорном Балконе, в одной руке держа шлем своего нелепого Доспеха Дракона, а в другой – Короля Азуна Обарскира Пятого, оцепенело кивая и тупо улыбаясь, будто какой-то придворный, когда мимо неё проехал еще один лорд в компании рыцарей. Половина аристократов были настолько толстыми, что ни один из них не смог бы пройти и ста шагов на своих ногах, которые должны были нести столько жира и стали, в то время как остальные, поднимая мечи в приветствии, казалось, вообще  не знали, за какую сторону нужно держать клинок. Девушке не терпелось спуститься и начать тренировать их управляться с оружием.

Молодой барон Эбенхок провел своих наездников через арку и чуть не выколол себе глаз, когда щелкнул по лицу неправильной стороной фальшиона. Бронзовый шлем принял основную силу удара, однако лезвие, безусловно, идеально наточенное лучшими оружейниками дома Эбенхок, оставило кровавую полоску на щеке лорда. Хныканье, которое раздалось изо рта дворянина, было неприятным даже для маленького Азуна, но молодой лорд был достаточно благоразумен, чтобы проскакать под балконом без остановки и двинуться к целителю.

Алусейр улыбнулась и кивнула, как будто она не заметила этого происшествия, а затем пробормотала себе под нос:

– Если это лучшее, что у нас осталось, то королевству конец.

– Это обычные пограничные гарнизоны, – сказал Вангердагаст, улыбнувшись и с энтузиазмом помахав молодому барону. – И у каждого такого отряда будет свой опытный капитан и Боевой Маг, которые примут командование в случае вторжения.

– И лорды согласились на это?

– Не совсем, – сказала Филфаэрил. Королева выглядела сильной, гибкой и как-то моложе, хотя и намного унылее и бесконечно грустнее. – Они не знают, что в случае несогласия могут быть убиты.

Алусейр подняла бровь.

– Это, должно быть, преисполняет их преданностью.

Филфаэрил одарила ее покровительственной улыбкой и сказала:

– Моя дорогая Алусейр, тебе есть чему поучиться, – королева похлопала по руке молодого Азуна. – На этом поле битвы все, что имеет значение, это сила – у кого-то она есть, а у кого-то ее нет. В настоящий момент вы держите ее в своих руках, и мы все должны сделать все от нас зависящее, чтобы она осталась там же.

Алусейр посмотрела на пухленького ребенка и подумала – действительно ли она справится с работой, которую Таналаста оставила ей. Быть королевой и матерью, и кто знал, кем еще, в самый темный час для Кормира ...

Ну, по крайней мере, она будет не одна. Рядом с ней будет Филфаэрил, которая подскажет, кому из дворян можно доверять, а кого следует казнить при первом проявлении несогласия. Будет и Овдин Фоули, который согласился, по настоятельной просьбе Стального регента, стать духовным воспитателем ребенка и делать все возможное, чтобы помочь наследию Таналасты взрасти в ее сыне.

И, конечно, был Вангердагаст, который даже сейчас подталкивал девушку локтем и тихо подсказывал что делать.

– Графу Сильверхорну улыбнитесь посильнее. Бедняга потратил почти все состояние на экипировку кавалерии, так что будет нехорошо, если он подумает, что вы не цените его усилия.

Алусейр сделал то, что сказал ей Вангердагаст, и даже зашла настолько далеко, что подняла маленького племянника и махнула свободной рукой проходящему мимо отряду. Это вызвало у зрителей рёв одобрения, что немедленно заставило молодого короля разразиться радостным бульканьем.

– Ну вот, вы сделали это, – прорычал Вангердагаст. – Теперь каждый лорд захочет одобрения от короля.

– Полагаю, у меня хватит сил справиться с этим, – ответила Алусейр. – Я держу его своей атакующей рукой.

– Атакующей рукой? – проворчал Вангердагаст. – Пора бы начать правильно использовать эту конечность.

– Как? – Огрызнулась Алусейр.

Она повернулась, чтобы поразить мага одним из её любимых оскорблений, часто встречающимся в кругах кавалеристов, но заметила, что тот улыбается ей. Это была одна из его старых, добрых, саркастических улыбок, говорящих о том, что, за исключением нескольких раздражительных моментов, которые Придворный Маг видел в Стальном Регенте, всё было хорошо, а значит и в Кормире скоро все придёт в норму, однако Алусейр никогда прежде не видела, чтобы старый маг выглядел таким мрачным, исхудалым и уставшим.