Текст книги "Смерть Дракона"

Автор книги: Эд Гринвуд

Соавторы: Трой Деннинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Человек размахнулся мечом, но в следующий момент закричал и схватился за живот. Через мгновения рука Ксанофа обхватила шею мужчины и резко дёрнула в сторону.

Держа свои магические браслеты наготове, Таналаста отступила к угловой башне позади неё. Она еще не сталкивалась с Ксанофом Кормаэрилом лицом к лицу, но, зная его ненависть к Обарскирам, нетрудно было догадаться, что он сделает с ней, и с её ребенком, если поймает женщину. Сармон все еще лежал на земле, и у Таналасты не было иного выбора, кроме как забежать в башню и добраться до сторожки над воротами, в которой собрались Боевые Маги, и уже тогда она смогла бы отправиться в Арабель.

Когда Таналаста вошла в башню, она услышала тот же писк, что отвлек Сармона – под ногами принцессы расстилалась настоящая волна мохнатых пищащих крыс, одна из которых даже остановилась, чтобы понюхать ногу женщины.

Таналаста сдержала крик и начала подниматься наверх по деревянной лестнице, но внезапно услышала шарканье пары ног позади неё.  Мощная рука схватила её за волосы и дёрнула назад. Таналаста больно упала на пол, все еще сжимая браслеты в руке. Когда она подняла руку, чтобы надеть их, то увидела крысу, цепляющуюся за манжеты плаща женщины. На этот раз она закричала.

Чёрная голая рука прижала руку в браслете к полу.

– Не стоит, принцесса.

Над Таналастой возникло хитиновое лицо, подходящее, скорее, насекомому, чем человеку. Брови были широкие и гладкие, нос длинный и стройный, а рот был выравнен по ширине нижней челюсти. Заклинание Сармона не прошло бесследно, и на боку головы виднелась большая рана, края которой, в прочем, уже начали затягиваться.

Маленькие когтистые лапки крыс начали дёргать за обветшалый плащ, прогрызаясь сквозь ткань и царапая плоть. Ксаноф одной рукой захлопнул дубовую дверь башни и захлопнул тяжёлый замок, будто это была простая защёлка.

– Часовые! – закричала женщина. – Я здесь!

– Так это вы, Ваше Величество, – с улыбкой ответил Ксаноф. Его северный акцент и небольшая хрипотца делали голос хазнеф невероятно схожим с голосом Роуэна, и если бы принцесса услышала его в тёмной комнате, то точно перепутала бы его с голосом своего мужа. – Принцесса, боюсь, что вы так распухли от укусов насекомых, что вашим подданным будет трудно узнать вас.

– Как бы плохо я не выглядела, я все еще остаюсь человеком. А вот ты, какую бы сделку не заключил, лишь проиграл от неё.

Металлические звуки послышались на вершине лестницы, и крысы тут же бросились наверх. Спустя пару мгновений, раздался мужской крик, а за ним ужасный грохот.

Надеясь, что монстр отвлекся, принцесса закричала, прося о помощи, а затем провела свободной рукой вдоль тела, тем самым надев магический браслет до конца. Но не успела она надеть второй, как Ксаноф обернулся и одним движением сорвал магический предмет с руки женщины.

– Вы слишком добры, принцесса.

Прямо на её глазах, рана на голове монстра затянулась, после чего он отбросил потускневший браслет и схватил вторую руку принцессы, выгнув её под неестественным углом. Таналаста почувствовала, как её кости ломаются, но их треск был заглушён криком боли.

Пара солдат спустилась с лестницы, пытаясь скинуть крыс со своих ног. Один из Пурпурных Драконов опустил алебарду и вонзил её под рёбра Ксанофа, оттолкнув того от принцессы и прижав к стене. Однако лезвие не вонзилось в тело монстра, ибо было изготовлено из стали. А лишь холодное железо могло навредить хазнеф.

Ксаноф отбил алебарду и подпрыгнул к солдату, вбив его затылок в каменную стену. На стене появился отпечаток из крови и обломков камня, и мужчина обмяк на пол. Со вторым солдатом он расправился еще проще – заблокировав удар мечом своей рукой, хазнеф просто поймал солдата за подбородок и вырвал тому челюсть.

Горло Таналасты сжалось от боли и отвращения. Она поднялась на ноги, прорвалась сквозь рой крыс и прижалась к стене. Раздалась серия жестких ударов в запертую дверь, но женщина знала, что у неё нет времени ждать, когда солдаты выбьют её, и, нащупав в кармане магическое кольцо, попыталась вдеть в него дрожащий палец здоровой руки.

Ксаноф проигнорировал стук в дверь и пересёк комнату. Он схватил принцессу за руку, выдернул её из кармана и сорвал кольцо.  Рана на его голове почти полностью затянулась и кожа начала зарастать, когда монстр поглотил магию кольца.

– Ты знаешь, кто сделает это с тобой? – спросил  монстр – Важно знать, кто тебя убивает.

Таналаста кивнула.

– Ксаноф Кормаэрил, – она старалась сдержать дрожь в голосе. Собирается он убить её или нет, но она не хочет радовать монстра своим страхом. – Твой кузен предал моего отца, как и ты. Надеюсь, что вы оба будете гнить на девятом кругу Абисса.

– Я не был предателем, пока твой отец не забрал мои земли, – он схватил Таналасту за челюсть и давил до тех пор, пока она не треснула, и принцесса чуть не потеряла сознание от боли. – Но мы, Кормаэрилы, никогда не испытывали зависти. Нет, отмщение куда приятнее.

Раздался ещё один удар, и дверь треснула. Ксаноф обернулся, после чего обхватил затылок Таналасты, и женщина поняла, что монстр хочет оторвать ей голову.

Стук стал настойчивее, а треск громче. Ксаноф вонзил свои когти в шею женщины. Таналаста знала, что если рыцари не ворвутся сюда, то она не выживет. Внезапно, Таналаста почувствовала спокойствие – она закрыла глаза и начала молиться Великой Матери, чтобы она позаботилась о её душе и душе её не родившегося ребенка.

– Открой им! – Прошипел Ксаноф.

Принцесса открыла глаза и прохрипела что-то, что должно было быть вопросом “что”, но тут же поняла весь смысл ироничной мести хазнеф. Горький смех раздался из глубины её души, ломая измученное тело и вырываясь с краёв сломанной челюсти. Боль текла по ней, как вода. Её рот открылся, и она рассмеялась в лицо Ксанофу, искренне и истерично. Хватка монстра стала сильнее, и женщина подумала, что сейчас она и умрёт, но смех остановить принцесса не могла.

– Нет! – выкрикнул хазнеф, тряся принцессу за горло, но та уже не чувствовала боли. – Прекрати!

– Как? – сквозь смех ответила женщина. – Ты убиваешь Кормаэрила.

– Ты не Кормаэрил! – Выкрикнул в ответ хазнеф, сжимая руку и протыкая кожу шеи принцессы своими когтями.

– Я – нет, но вот Роуэн, – принцесса смогла остановиться и добавила:

– Я ношу его ребёнка.

– Ни за что! –  несмотря на отрицание, челюсть Ксанофа обвисла, а его взгляд опустился на живот женщины. – Он низкородный пёс, недостойный своей фамилии.

– Но все еще мой муж. И твой кузен, – истерика прошла, и теперь она видела маленький лучик надежды на выживание, но вместе с ним пришла и боль. – Кормаэрил мог сесть на трон, и вернуть не только земли твоей семьи…но и править всем Кормиром.

Но игра провалилась. Красные глаза монстра наполнились злобой, и мышцы на руке напряглись. Хазнеф сжал челюсть, и голову принцессы наполнила гудящая боль, но она старалась оставаться в сознании и бороться с врагом до конца.

Несмотря ни на что, она оставалась жива, и хоть голова болела, но шея была в целости. Демон яростно дернул рукой, из-за его тело принцессы, подобно тряпичной куклы, колыхалось над землей.

– Врешь! – Выкрикнул Ксаноф. Его овальные глаза наполнились яростью.

Монстр поставил её на колени и снова попытался оторвать ей голову, но сомнения, казалось, отняли у него силы. Взгляд принцессы сузился до узких щёлочек, а слух почти полностью исчез. Таналаста открыла свой изуродованный рот, и, чтобы не потерять сознание, закричала.

Стук прекратился, и за дверью начали читать заклинание. Монстр обернулся, и на миг принцесса увидела намёк на человечность в его тяжёлых бровях и длинном носе, но когда Ксаноф повернулся к принцессе, его алые глаза были наполнены именно человеческой злобой.

Она пыталась сказать, что её слова – правда, и что Ксаноф вот-вот станет тем, кто убьёт первого Кормаэрила, который мог сесть на трон Кормира, но она была слишком слаба и испытывала слишком много боли.

Всё, что она смогла выжать из себя, это искривленную улыбку.

Но этого оказалось достаточно. В бреду ей показалось, что она увидела, как тёмный дух покидает Ксанофа, оставляя лишь голого мужчину с наполненными ненавистью глазами и сломленной душой.

– Шлюха! – Выплюнул Ксаноф и потянулся за мечом стражника.

Прежде чем он смог нанести удар, Сармон замолчал, после чего дверь разлетелось на множество осколков, откинув Ксанофа в противоположный конец комнаты, но взрыв не задел принцессу. В башню тут же ввалилось несколько Пурпурных Драконов, кашляющих и задыхающихся от серных испарений, оставшихся после взрыва.

Ксаноф мгновенно вскочил и запрыгнул на лестницу, убежав наверх до того, как рыцари сделали хотя бы пару шагов. В башню спешно вошёл Алафондар, а за ним и Сармон Зрелищный.

– Таналаста! – выкрикнул мудрец. – Во имя Биндера! Нет!

Он упал на колени перед женщиной и прижал её голову к своим коленям. Его тело разразилось плачем, и из-за судорог сломанная челюсть Таналасты елозила туда-сюда, доставляя ей жгучую боль.  Она сжала свои ослабшие пальцы на руке Алафондара, останавливая его.

– Во имя пера! Она жива! – воскликнул мудрец и подтянул женщину поближе к себе, обняв и больно прижав сломанную руку, после чего помахал Сармону. – Телепортируй нас в Арабель, живо!

2

– Нет, – категорично отрезал старый следопыт, – ни одна лошадь не будет охотно скакать по голой скале, если только всадник не будет направлять её. И если Кадимус пришёл сюда, не оставив следов, а крыльев у него, как вы видите, нет, значит кто-то привел его.

– Его хозяин?

– А кто еще, – ответил следопыт, пожав плечами, а затем вспомнил, что говорит с обеспокоенным королём, а не невежественным новобранцем, и неловко добавил:

– Понимаете, Ваше Величество, опытные наездники не оставляют за собой следов, но…

– Я понимаю, – ответил король, успокаивающе поднимая руку. – Вы хорошо работаете, Пердиваль, продолжайте в том же духе. Возможно, судьба королевства зависит от того, что вы найдёте.

В ответ рейнджер расстроенно поднял брови, а затем молча наклонился и продолжил изучать южный уступ голой скалы. Через несколько секунд он махнул рукой, подав знак, что нашёл следы коня Боевого Мага, и армия двинулась дальше.

Раздался короткий гудок, и армия резко остановилась. За спиной арьергарда бежал человек, спешно размахивающий руками.

– К оружию! – кричал он, – Орки позади нас! Их тысячи!

Король не растерялся.

– Наверх, по холму! Сформируйте кольцо! Копейщики, во внешний круг, лучники – вовнутрь! Живо!

Сержанты и лорды вокруг короля начали раздавать приказы, и армия Пурпурных Драконов хлынула по холму стройной волной.

– Мне нужны люди для набега, – сказал Азун лорду Толону и графу Браервинтеру. – Не более сорока человек, с зоркими глазами и быстрыми ногами. Но не разведчиков – те заслужили отдых.

Пока он говорил, прозвучали короткие завывания боевых рогов, зазывающие назад следопытов, которые забрались на вершины холмов. Некоторые рыцари невольно повернулись назад, чтобы посмотреть на тут толпу орков, о которых говорил солдат из арьергарда.

– Шевелитесь, проклятые Темпусом овцы, – взревел сержант. – Рассматривать достопримечательности будем потом! Сейчас мы на войне!

В ответ на это послышалось несколько жалоб солдат на своего командира. Пурпурные Драконы схватились за копья и начали формировать кольцо вокруг своего сержанта.

– Двигайся, кому сказал?! – Рыкнул один сержант неподвижно стоящему мужчине, но тут же понял, что рявкнул на короля.

Азун повернулся и успокаивающее похлопал мужчину по плечу.

– Продолжайте в том же духе. Я знаю, что вы беспокоитесь о жизни короля, но знайте, что большую часть времени я буду игнорировать вас.

Они обменялись ухмылками, хотя улыбка сержанта и была немного болезненной, после чего вернулись к своим обязанностям – сержант встал в центр формирующегося круга, а король подошёл к двум дворянам, которые, к их чести, приняли решение выбрать нескольких ветеранов, которые бы возглавили отряд налетчиков, а не пытаться снискать славы для себя. Рядом с ветеранами собралось двадцать человек. Хорошо.

– Солдаты, мне нужны быстрые бойцы на этом задании, – начал король. – Если кто-то не уверен в себе, то скажите об этом сейчас, ибо там, в поле, жизни каждого будут завесить от вашей уверенности в себе и в товарищах.

Король посмотрел на холм, где солдат из арьергарда разглядел орков, и оцепенел.

К ним бежал какой-то уставший солдат в пыльной броне. Он показался королю знакомым, но это, скорее всего потому, что Азуну казался знакомым каждый кормирец.

Поток орков тянулся вслед за солдатом, и, казалось, что гоблиноиды двигаются быстрее кормирца. Они собирались убить его прямо на глазах у короля и всей армии.

Азун сжал челюсти. Было бы глупо решиться на отказ от сильной оборонительной позиции и переходить в прямое столкновение с ордой орков, но он и не мог бездействовать, пока его солдата будут убивать.

Он не хотел, чтобы Пурпурные Драконы запомнили это. Любой из них мог стать этим одиноким солдатом в следующий раз, и Азун не хочет, чтобы его поданные считали его бессердечным тираном.

– Слушайте мой приказ – спасти этого рыцаря! Остальные – атакуйте, когда орки подберутся к вершине. – Скомандовал Азун.

– Ваше Величество! – выкрикнул кто-то. – Это безумие, мой король!

Азун обернулся и поднёс руки к бокам рта.

– Я буду говорить только с командирами! – отрезал король. – Каким я буду королём, если позволю этому человеку умереть на моих глазах?

Король, как и офицеры, услышали несколько одобрительных возгласов. Не услышав больше протестов, король и его отряд развернулись и рванули к одинокому солдату, занимая оборонительную позицию между ним и несущейся толпой орков.

Боги, это была настоящая орда. Сотни высоких, бодрых и яростных орков с большими клыками радостно заулюлюкали и подняли свои кривые мечи вверх, когда увидели людей, бегущих к ним навстречу.

Две стремящиеся силы столкнулись друг с другом, разразившись скрежетом стали, криками ярости и грохотами тел. Король указал на запыхавшегося рыцаря, чтобы рыцари оберегали его и не подпускали к нему орков, случайно прорвавшихся сквозь битву. Азун увидел, что Толон и Браервинтер взяли с собой четырёх Пурпурных Драконов и сформировали кольцо вокруг солдата, после чего рванул в битву со старым добрым рвением к драке. С ходу он вонзил свой меч в предплечье орка. Гоблиноид закричал и попытался высвободиться. Внезапно, сквозь звуки битвы Азун услышал крик:

– Отец! Азун! Отец!

Это могла быть только Алусейр, но её голос напоминал плач. Король отступил от битвы и дотронулся до кольца на руке.

– Алеса? Девочка?

– Ваше Величество! – Подобно завыванию трубы раздался голос Браервинтера, и тогда король понял, что убегающим солдатом и была его дочь.

Азун рванул вниз оставив позади себя основную битву. Он бежал к массе орков, окружившей кольцо из рыцарей, оборонявших одинокую трясущуюся фигуру.

Принцесса Алусейр сидела на земле. Её рот был мокрым от целебного зелья, которое лорд Браервинтер уже успел влить в неё, лицо было испачкано грязью с дорожками, оставленными бегущим потом. Её глаза были тусклыми от усталости, и она дрожала, судорожно втягивая воздух в свои лёгкие.

Возможно, сейчас бы Азун стоял на вершине холма и смотрел, как орки убивают её – одного из лучших бойцов в мире.

– Ласа. – Выдохнул Азун, обнимая дочь. Её объятия были жесткими. Она уткнулась в нагрудник отца и сделала пару вздохов, не позволив себе хныкать перед мужчинами.

– Я…нашла эту рощу…бегала тут от орков…израсходовала всю магию…но никак не могла связаться с тобой через кольцо…как ты нашёл эту рощу?

Битва вокруг них все разгоралась, и визиг умирающих орков растворялись в бряцанье стали о сталь.

– Алеса, – тихо сказал король, слегка покачивая девушку на руках. Не желая потерять то, что чуть не потерял. – Я ищу того, который всегда знает, что делать, даже несмотря на то, сколько раз вы двое скрещивали мечи. Мне нужен его совет. Боевой конь Ванги пришёл сюда, и мы шли след в след за ним, надеясь найти его хозяина живым.

Алусейр покачала головой.

– Кадимус нёс кого-то другого. Вангердагаст пропал.

– Что? В седле был не Ванги?

Она покачала головой.

– Боюсь, он действительно пропал.

Король откинул голову назад, будто его кто-то ударил. Казалось, он совсем не замечает битвы. Орки медленно, но верно оттесняли людей назад.

Король закрыл глаза и мрачно пробормотал:

– Нет. Боги, нет.

Он отпустил дочь, встал и медленно пошёл, будто в тумане. Принцесса и лорды обменялись испуганными взглядами, после чего рванули за ним. Алусейр подхватила с собой зубчатый меч отца.

– Я не понимаю пророчеств! – Пожаловался Азун пустоте вокруг него.

– Отец! – выкрикнула Алусейр, вкладывая меч в его руку. – Король, поговорите со мной!

– Мудрость Ванги покинула меня, когда нужна мне больше всего, – пробормотал Азун. – После стольких лет…

Внезапно, он резко обернулся и огрызнулся:

– Ванги не мог просто пропасть. Он наверняка взялся за что-то, о чем, как обычно, никому не рассказал.

– А что если нет? – Почти шепотом спросила Алусейр.

Король мрачно посмотрел на дочь, а затем спокойно, будто смотрел на улицу из окна своего дворца, ответил:

– Тогда Боги действительно отвернулись от меня.

Раздался зов рога, призывающий отряд на вершину холма, но он затерялся в насмешливом возгласе новой орды орков.

3

Вангердагаст стоял на самой высокой ступени дворца гоблинов, возвышающегося в центре подземного города гоблином. В одной руке он держал кольцо желаний, а в другой

позаимствованную  булаву. Он смотрел на чёрный бассейн посреди площади, где на двух противоположных его концах собрались две чешуйчатые мембраны, а пространство между ними напоминало глаз рептилии, который наблюдает за тем, как маг наблюдает за глазом, который наблюдает за ним и так далее, напоминая зеркало, которое отражает другое зеркало, или эхо, которое отражает другое эхо, или человека, который размышляет о глубине своей пустой души. Вангердагаст мог и потерять рассудок в таком месте.

Возможно, это уже случилось. Ему казалось, что область, вокруг бассейна, приобрела красный цвет, кроме пары треугольных белых скульптур, которые напоминали гигантские клыки. Вангердагаст даже мог различить острое ухо, размером в парус, бровь, длинной в мост, и пары выгнутых назад рогов. Весь этот обман зрения казался магу мозаикой самого большого дракона, которого он когда-либо видел.

Возможно, Вангердагасту не следовало беспокоиться, раз он не замечал этого раньше. Но тогда он охотился за Ксанофом Кормаэрилом, стараясь захватить того и заставить открыть выход из города. Во время погони было множество боёв, гудящих насекомых и ослепительных вспышек магии, так что даже  самый опытный боец мог пропустить нечто подобное.

Но Вангердагаст не был обычным бойцом. Он возглавлял Братство Боевых Магов, был Придворным Магом Кормира и не пропустил бы подобное мимо себя. Он не мог позволить себе такого. Каждый день жизнь монарха зависела от мага, и из-за этого его чувства были острее клинка любого рыцаря, убивающего дракона. Вангердагаст вспомнил каждый запах, каждый звук, который раздавался рядом с ним, пока он сражался с хазнеф, но он действительно не замечал эту мозаику, пока…ну, до недавнего времени. Течение времени не имело значения в этом месте, и единственное, что его отмечало, это уменьшение живота мага, и он успел уже затянуть свой пояс на две дополнительные дырочки, когда заметил странную мозаику. Либо Придворного Мага обуяли галлюцинации, либо она росла у него на глазах. И оба варианта его не устраивали.

Пара чёрных мембран заскользила по бассейну, покрывая его поверхность свежим чёрным блеском, после чего раздвигалась обратно. Вангердагаст видел, что бассейн мерцает задолго до того, как появилась мозаика, так что, возможно, блеск и не имеет отношения к ней. Все же знают, что мозаики не мерцают.

Вангердагаст надел кольцо и медленно, чтобы не потерять сознание, спустился на площадь. В городе гоблинов не было ничего, кроме воды и камня, а камень есть маг не мог. Он давно прошёл стадию голода и урчащего желудка, но его головокружение было почти постоянным.

Но когда он почти спустился вниз, то проиграл головокружению и упал на ступени. Единственное, что мог сделать маг, это вцепиться в гранитные ступени, чтобы не сползти вниз.

– Тебе нужна еда, – глубокий голос раздался по подземному городу, подобно землетрясению. – Жаркое и большая фляга, чтобы запить его.

Силы Вангердагаста вернулись к нему в один момент. Он вскочил и вгляделся в темноту, выискивая пару желтых глаз, сутулую фигуру или любой другой намек на говорящего. Ничего не увидев, маг подумал бросить пару заклинаний в темноту, но тут же понял, что ничего не добьётся этим. Голод одолел его, и теперь галлюцинации игрались с ним. Не было смысла тратить на них заклинания в том месте, где они были особенно ценны, ибо даже заклинание огня не горело дольше обычного факела.

Бассейн продолжал смотреть на мага, и теперь Вангердагасту казалось, что вся темнота между мембранами сосредоточилась на нём. Маг спустился с нижней ступеньки и присел у того, что было краем головы мозаичного дракона. Казалось, что там, где начинается голова, есть ярко-выраженный холм. Земля под ногами мага задрожала. Вангердагаст вытянул руку и провёл ей по одной чешуйке. Она была размером с турнирный щит и такая же тёплая, как плоть мага.

– Я сошёл с ума. – Прошептал он.

– Да, ты кое-что потерял, но не рассудок, – снова прогремел голос. Большие белые треугольники двигались в такт словам. – Это твой живот, а скоро потеряешь и жизнь, если  не поешь.

Спиной вперед, Вангердагаст начал подниматься по лестнице, но вот его голова снова закружилась, и ему пришлось остановиться. Он протёр глаза костяшками ладоней. Глаз из бассейна все еще смотрел на него.

– Почему ты предпочитаешь верить утомленному разуму, а не глазам и ушам? – спросил дракон. – Я такой же реальный, как и ты. Прикоснись ко мне, и все поймёшь.

– Думаю я…поверю тебе на слово.

Вангердагаст стоял на месте, и его сознание пыталось лихорадочно понять, что он видит. Безумие все еще было самым простым ответом, хотя маг слышал, что безумцы были последними, кто узнавал о своей болезни. Здесь Вангердагаст действительно будет последним, кто узнает об этом. Он был в этой ловушке, городе гоблинов, уже…какое-то время. В этом тёмном месте оно совершенно не имело значения. Единственный способ считать время, была длительность его заклинаний, которые, как казалось магу, кончались слишком быстро.

Маг молчал, и тогда дракон снова заговорил:

– Ты так и будешь продолжать не верить в меня, или все-таки спросишь моё имя?

Вопрос вернул Вангердагаста в реальность. Он решил, что раз уж проиграл схватку с безумием, то ему стоит относиться к дракону так, будто он был настоящим. Он набрался смелости, сел на ступеньку и обратился к дракону:

– Меня интересует, скорее, не кто ты, а что ты, – сказал он. – Если ты какая-то химера, созданная моей греховной душой, то, прошу тебя, давай отбросим все формальности и примемся за дело. Я знаю, какое зло совершал, и совершил бы его снова, даже полностью осознавая последствия, которые ждали меня и других.

– Полностью осознавая? – повторил дракон. – Впечатляет.

– Цириков язык! – выругался Вангердагаст. – Я знаю, что ты призрак, который явился, вероятно, потому, что я позволил Овдину и Алафондару обсудить символы и смыслы.

– В смысле скрыта великая сила, – ответил дракон, – но я пришёл не за тобой, нет. Я настоящий дракон, поверь мне.

– Драконы вылупляются, а не… – Вангердагаст остановился и насмешливо взглянул на проявляющуюся фигуру. – … Формируются.

– Я и вылупился, но это было давно, в те дни, когда руфы бегали по лесам, которыми правили эльфы, – глаз дракона остановился на маге и гаснущей сфере света над ним. – А теперь я пленник, и в куда более жестких условиях, нежели ты.

– Пленник? – спросил Вангердагаст, попутно быстро размышляя. Акцент дракона и его ссылка на руфов, вида буйволов, которые жили в лесах Кормира в древности, говорили  о том, что рептилии было больше четырнадцати сотен лет. Но даже для такого древнего дракона он был слишком большим. Расстояние от его глаз до крайнего клыка равнялось шестидесяти футам, а от лицо до хвоста и все добрые шестьсот. – Не верю. Не родился еще маг, который смог бы заточить такого древнего дракона.

– Как и воина, который бы смог заточить такого великого мага, как ты, – ответил дракон. – И все же я видел, как ты пытался телепортироваться, попасть на другие планы, связать с кем-то, летал туда-сюда и, тем не менее, остаёшься здесь со мной. Не маг заточил меня сюда, и не воин тебя. Мы сами попали в эту ловушку, ведомые лишь своей гордостью и глупостью.

Вангердагаст закатил глаза.

– Если ты собираешься продолжать говорить в таком же тоне…

– О, да, ты пойдёшь и помрешь с голоду!

Оглушающий гул раздался из ноздри дракона, после чего огромный огненный шар вылетел в темноту, врезаясь в гоблинский дом и разбрызгивая в разные стороны камни расплавленного камня.

Вангердагаст поднял бровь.

– Пожалуй, не буду ходить перед тобой.

Чешуйчатая губа дракона отодвинулась и обнажила клыки, из-за которых вырвался тихий рык.

– Если хочешь умереть – пожалуйста, но только оставь свои желания мне.

Маг сложил руки за спиной, пряча кольцо, о котором он думал ранее.

– Желания?

– В кольце, – из ноздри дракона струился жёлтый дым. – Можешь желать что угодно, но в этом месте это все может обернуться против тебя. Ты не понимаешь этого места, маг, и всего одно неверное желание и пуф – нет больше мага.

Вангердагаст нахмурился.

– Ты читал мои мысли?

Дракон разразился хриплым смешком, и облачко серы всплыло над площадью.

Вангердагаст подождал, пока радость дракона утихнет и продолжил:

– Полагаю, ты имеешь в виду, что знаешь природу этого места.

Жёлтые мембраны сомкнулись, скрыв за собой глаз дракона.

– Я здесь давно, а даже если бы у тебя была еда, то ты бы все равно не пережил меня. Если хочешь выбраться отсюда, то тебе нужно объединиться со мной.

Вангердагаст некоторое время изучающе смотрел на дракона, размышляя о том, какие беды обрушатся на мир, если он поможет такому созданию сбежать. Если дракон действительно такой древний, как думалось магу, то его магические способности были равны силам Придворного Мага. В конце концов, он уже видел силу драконьего огненного шара. С другой стороны, Кормир и без того был обречен: со всеми этими хазнеф, гуляющими на свободе и принцессой Таналастой, увлеченной этим рейнджером Роуэном, членом предательской семьи Кормаэрилов, который, ко всему прочему, был горячим поклонником Чонтии.

Маг освободил руки и пошёл вниз по лестнице.

– Полагаю, у тебя есть имя?

– Да, – ответил дракон, – но никто не может его понять. Ты можешь называть меня Налавара.

Маг попытался устоять на своих ногах. В голове мага всплыла старинная история, связанная с этим именем. История, которой не каждый сможет гордиться.

– Что-то не так, маг? – Прогрохотала Налавара.

Вангердагаст поднял голову и увидел, что дракон перестал двигаться.

– Да нет, ничего, просто слабость от голода, – маг надеялся, что Налавара не читает его мысли. Он пошёл вниз по лестнице. – Могу я услышать твоё полное имя?

Мембраны глаза дракона приблизились друг к другу.

– Зачем?

– Людские переводы такие некрасивые, – сказал маг, запустив руку в карман с компонентами. Он достал из кармана щепотку соли и немного сажи, растер их между пальцами и произнёс быстрое заклинание. – Моей знание Старого Вирмиша может тебя поразить. Я испытываю особую любовь к красоте этого языка.

– Неужели? – спросил дракон. Щелочки между мембранами стали еще меньше, но, тем не менее, её губа изогнулась в крокодильей улыбке. – Ну хорошо.

Она испустил ряд грохочущих рычаний и потрескиваний, которые маг перевел как Налаварауфаторил Красный.

– И как тебе моё имя, человек? – Спросил  Налаварауфаторил Красная.

– Прости, но я не понял ни слова. – Соврал маг. На самом деле, имя было названо не на Старом Вирмише, а на древне эльфийском языке. Фраза означала что-то вроде “дева Алавара, помолвленная с Таторилом, изображенная кровью”. Вангердагаст криво улыбнулся и добавил:

– Человеческий слух может быть немного плоским.

– Один из многих недостатков, – согласилась Налавара. – А твоё имя…

– Эльминстер, – соврал маг сквозь зубы. – Эльминстер из Долины Теней. Что ж, как нам выбраться отсюда?

Глаза Налавара раскрылись и стали размером с просторный рабочий стол.

– Для начала, Эльминстер, тебе нужно поесть. Тебе понадобится бодрый ум для предстоящей работы.

– Работы? Ты, должно быть, шутишь. У меня есть кольцо желаний, и я не собираюсь тратить последнее на горшок с кашей.

Подземелье сотрясла дрожь, когда дракон прорычал:

– Только одно желание?

– Только одно, так что нужно быть уверенными.

Вангердагаст не врал, но он и не мог точно сказать, сколько желаний осталось в кольце. Магический артефакт попал ему через руки всех предыдущих придворных Магов, и если кто-то из них и знал, сколько желаний осталось в кольце, то эта тайна умерла задолго до рождения Вангердагаста.

– Скажи мне, что пожелать, и я вытащу нас отсюда.

Длинная струя огня показалась из ноздри дракона.

– Я не дурак, – прогрохотал он. – Подойди ко мне, привяжи себя к моему рогу, и я скажу тебе.

Маг подошёл к рогу дракону, но тот был толщиной со ствол дерева, и даже ставший свободным пояс мага не позволил ему привязать себя к рогу. Вангердагаст объяснил это дракону, после чего обнял рог и сказал:

– Я даю тебе слово, что не отпущу его.

Налавара фыркнула.

– Ну смотри. Если обманешь меня, то желание не сработает.

– Обману? Ты можешь верить моему слову, оно такое же честное, как моё имя.

– Это внушает меньше доверия, чем ты думаешь, Эльминстер. Запомни, если обманешь меня…

– Да-да, могу себе представить, – ответил Вангердагаст. – Ты будешь искать меня по всей Долине Теней и заставишь пожалеть о предательстве. Так что, мы будем загадывать желание?

– Отлично, – проворчала Налавара. – Фокус в том, что мы должны желать не покинуть город, а вернуть его во времени. Снова наполнить гоблинами.

– Гоблинами?

– Гоблинами Гродда. Это вернет нас в те времена, когда гоблины правили этими землями. А оттуда мы сможем использовать заклинание, чтобы вернуться в наше время. Ты знаешь заклинания для перемещения во времени?

– Нет, – проворчал маг. – Хотя, это вряд ли имеет значение.

Он отпустил рог и спустился на площадь, принявшись расхаживать по площади, полный отчаяния. Если бы вероятность срабатывания заклинания была высокой, то дракон, безусловно, настоял бы на том, чтобы Вангердагаст забрался тому в рот, и в случае предательства тот просто съел бы его.