Текст книги "Смерть Дракона"

Автор книги: Эд Гринвуд

Соавторы: Трой Деннинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Овдин уперся в него руками, а затем со всей силы толкнул в дыру. Тяжелый ящик соскользнул вниз, перевалился через край и врезался в макушку Люфакса. Хазнеф обмяк и повалился на спину, а ящик упал ему на грудь. Его череп был пробит.

Тряска прекратилась, и дым начал рассеиваться. Рана в черепе Люфакса начала медленно зарастать. Таналаста сняла свой плащ с обугленного тела Корвара и, махая им, загасила пламя по краям дыры в полу. Она села и подала руку Овдину.

– Опусти меня вниз.

Глаза Овдина расширились.

– Там не меньше пятнадцати футов!

– Слишком высоко прыгать, знаю, – сказала она, – но я обязана сделать это.

– Не обязаны, – Овдин сжал ее запястье, лёг на пол и, наклонившись, наклонил голову в дыру. – Помогите там!

Несколько пар рук потянулись и схватили ноги Таналасты, затем осторожно опустили ее на пол ниже. Хотя весь процесс занял не более тридцати секунд, к тому времени, как она обошла железный ящик, чтобы встать на колени рядом с Люфаксом, его разбитый череп полностью излечился.

Таналаста держал древнюю корону над чёрной головой монстра.

 – Люфакс Могучий, Верховный Кастелян Боевых Магов, как истинный Обарскир и наследник Трона Дракона, я дарю тебе то, чего ты больше всего желаешь, то, что заставило тебя предать свою родину и своих людей, – пока принцесса говорила, глаза Люфакса открылись. Она надела корону на голову хазнеф, а затем закончила речь, которую Алафондар написал для нее:

 – Корона Драксия Обарскира теперь твоя.

– Нет! – Рука Люфакса поднялась и схватила принцессу за голову.

Ее ухо взорвалось от боли, и все почернело. На мгновение она подумала, что Алафондар, должно быть, ошибся, но тут же ее зрение прояснилось, и она увидела, как огонь покидает глаза Люфакса. Тень отходит от его лица, и женщина обнаружила, что смотрит в наполненные горечью глаза ненавистного, безумного старого волшебника.

Рука Люфакса снова поднялась, но на этот раз Пурпурный Дракон остановил её до удара. Глаза мага расширились от шока. Он высвободил руку и начал царапать корону, тщетно пытаясь сунуть палец под неё и отбросить  в сторону. Ему удалось только оставить четыре кровоточащие раны на голове.

Таналаста вздохнула с облегчением.

– Это бесполезно, Люфакс, –  Она подняла руку и устало застонала, когда кто-то поднял ее на ноги. – Ты хотел эту корону, и теперь она твоя.

– Да, я хотел, – его голос казался хрупким и звучал очень тихо, – Но что ты хочешь? У меня есть только это.

Взгляд Люфакса упал на его дряблую грудь, и Таналаста удивилась, увидев серебряную цепочку с которой свисала пряжка для ремня в форме молодого подсолнуха.

Это была та самая пряжка, которую Роуэн Кормаэрил носил на своем кожаном поясе разведчика, та самая пряжка, на которую она постоянно смотрела во время своего путешествия по Каменным Землям со скромным рейнджером, та самая пряжка, которую она с таким усердием расстёгивала в первую брачную ночь.

Таналаста сдернул его с шеи Люфакса.

– Где ты это взял?

Старик улыбнулся.

– Значит, ты заинтересована, – сказал он. – Забавно, я не могу вспомнить, пока эта корона на моей голове.

– Никогда, – задумываясь о том, какая жена откажется от сделки, предложенной Люфаксом, Таналаста ударила старика под ребра и отступила. – Закройте этого монстра в ящике.

Овдин просунул голову в дыру на потолке.

– И будь уверен, что он не сможет читать заклинания!

– Да, – кивнула Таналаста. – Мы должны быть уверены в этом. Проследите за тем, чтобы его руки и челюсти были сломаны. И сломаны как следует.

30

– Пли! – Голос стрелка был ровным и спокойным, его взгляд держался за реку вниз по склону. Это был третий залп, выпущенный по его команде. Стрелы, зашипев в воздухе, ненадолго закрыли собой солнце, а затем смертоносным облаком опустились на орков внизу.

Гоблиноиды пошатнулись и попадали в воду, потемневшую от их крови. Трупы тех, кто упал раньше, поднимались из реки, подобно маленьким островкам,  из-за чего вода реки Старватер выплёскивалась на грязь, по которой брели орки.

Они еще даже не достигли переднего ряда Пурпурных Драконов – извилистой линии опущенных пик и копий на полпути вверх по склону, а уже были готовы к бою с рыцарями, из-за чего лучники запросто выкашивали десятки орков, роняя их тела на камни и в воду. Сотни гоблиноидов уже были убиты, но они все равно больше боялись дракона за своими спинами, чем рыцарей перед собой.

Даже командир лучников вздрогнул, увидев ослепленных безумием орков, расталкивающих своих товарищей, вопя и визжа, игнорируя стрелы, которые торчали из их тел, но так и не свалили их. Те, кто еще не был поражён стрелами, неутомимо рвались вперед. У некоторых из орков хватило ума, чтобы поднять мертвых и держать перед собой этот живой щит, впитывающий в себя шипящие смертоносные снаряды.

– Как поживаете? – Спросил самонадеянный капитан, пробегая вдоль ряда лучников, выпускающих стрелы в небеса.

Стрелок почти улыбнулся, когда ответил:

– Все еще стоим, сэр. Потерь нет, а у нас еще много стрел.

– Почему эти люди бездействуют? – Огрызнулся офицер, указывая своим обнаженным мечом на ожидающих копейщиков.

– Они не бездействуют. Они ждут, их копья наготове.

Капитан моргнул от повисшего молчания и через мгновение категорически спросил:

– Почему?

– Они защищают мост.

Капитан нахмурился, став похожим на одинокое грозовое облако.

– Но мост и так в безопасности! Орки еще даже не достигли его, благодаря нашим лучникам, которые сражаются, пока эти люди стоят без дела.

Стрелок кивнул.

– Действительно, сэр. Вы открыли мне глаза, сэр.

Капитан отшагнул назад, как будто его ударили, затем поднёс своё лицо к носу лучника.

– Ты издеваешься надо мной, солдат? – прорычал он – Объясни, чего они ждут.

Не удосужившись повернуть голову, лучник крикнул:

– Пли!

Когда капитан  вздрогнул, еще один шипящий смертоносный залп полетел в небо.

Лучник указал туда, где упали десятки орков, цепляясь за стволы, которые их свалили.

– Эта бойня не может продолжаться, сэр, без чего-то большего за спинами нашего врага.

– Что-то еще? Что именно, солдат?

– Дракон, сэр. Если мы будем продолжать в том же духе, он придет, сэр. Сначала он нанесет удар по мосту, где толпящиеся люди будут как на ладони. Когда это произойдёт, орки точно прорвутся, сэр.

Капитан сглотнул и уставился на спокойное лицо стрелка, после чего снова посмотрел на мост и снова на лучника. Его лицо медленно становилось бледным.

– А, продолжай. – Прокряхтел он и развернулся. Стрелок не стал смотреть, как он уходит.

Он смотрел на атаку, которую он ожидал и боялся.

Зверь, которого солдаты называли “Дьявольским драконом”, был таким же огромным, каким его описывала народная молва у ночных костров. Это был красный дракон, крупнее любой рептилии, которую когда-либо видел стрелок, и в то же время грациознее любого сокола.

Он поднялся к холму, застыл над склоном, с которого лучники вели огонь по оркам, но тут же налетел на мост. Лучник видел, как съежились люди на мосту, увидев раскрывшуюся пасть дракона.

– На челюсти –  пли! – Крикнул он, хотя его люди и не нуждались в этой команде. Перед боем он лично инструктировал своих людей. Объясняя им то, что именно от их луков и стрел может зависеть исход сражения в тот момент, когда дракон раскроет пасть.

– Я хочу, чтобы все ваши стрелы вонзились ему в горло! – Мрачно повторил он свой приказ, когда вокруг него зашипели луки. Рука, уставшая от твёрдой хватки, застонала и заболела как всегда в тот момент, когда нужно было совершить самый важный выстрел.

 – Темпус, будь с нами, – выдохнул он, сжав кулак вокруг острого кремня и порезав им свою ладонь, пуская кровь во славу Бога Войны.

Его рот раскрылся от удивления.

Дракон пролетела под градом стрел. Содрогаясь от осознания того. Как много стрел могли вонзиться в её пасть. Крылья рептилии были сложены назад, позволяя ей скользнуть вниз. Когти дракона выплеснули поток пламени вперед, пролившийся на поднятые щиты и заставивший людей стонать от жара и колебаться от неуверенности.

Люди, прикрытые щитами, словно сумасшедшие раскидывали в разные стороны ящики, которые казались лучнику ящиками со стрелами. Под ними было скрыто нечто, и когда еще несколько ящиков было отброшено в сторону, стрелок увидел таран, который королевская армия тащила с собой с самого начала войны. Его задняя часть была заточена совсем недавно, из-за чего срез был еще свежим и светлым. Острый конец поднялся вверх, когда пыхтящие солдаты подняли таран на гору из сваленных коробок и ящиков.

Обезумевший от жажды резни, дракон увидел ловушку в самый последний момент. Он отшатнулся и заревел. Старый таран со поношенным наконечником, украшенный драгоценными камнями и лезвиями дворфской работы из Королевской оружейной палаты, не смог пробить грудь рептилии, а лишь сокрушил её живот. Чешуйки разлетелись во все стороны, как глиняные кувшины, выпавшие из трясущейся тележки торговца.

Вопя, дракон накренился так низко, что если бы не Старватер, то  он упал бы на землю. Тёмная кровь дракона пролилась вниз, на Пурпурных Драконов, стоящими там с открытыми от страха ртами и смотрящих на дракона, который чуть не повалился на спину, но успел развернуться и рванул на север, за лес. Зверь издал длинный рык, который мог бы быть криком. Своей грудью он снёс несколько верхушек деревьев, после чего окончательно скрылся из виду кормирцев.

Гоблины и орки, в лесу к северу от реки, опешили и одновременно заревели, после чего началась возня, и послышались вопли отчаяния и треск кнутов.

Стоявший чуть выше по склону от стрелка король Азун с удовлетворением посмотрел на растерянных гоблиноидов

– Это наш шанс, – сказал он Стальной Принцессе сверкая глазами. – Я возьму людей и атакую гоблиноидов, выставляя себя чересчур наглым и отвлекая их внимание на себя. Ты поведешь своих людей за реку, затем подожжешь лес и, скрываясь в дыму, углубишься в чащу. Найди и уничтожь главный лагерь орков, вытесним их прямо ко мне.

Алусейр кивнул.

– Орки, – сказала она. – Они будут драться.

Ее отец кивнул.

– Как только прозвучит сигнал рога, ты атакуешь орков с тыла. Мы справимся. Если они отступят на восток, то им придётся пробежать пару миль, прежде чем они найдут укрытие от наших лучников. К вечеру мы можем перебить орков и выиграть эту войну.

Алусейр знала, что на ее лице была широкая улыбка, точно такая же, как и у отца. Когда он обнял ее за плечи и ликующе встряхнул, она осторожно покачала головой и напомнила:

– Мы еще не победили. Нужно сохранять драконий дух.

Азун трезво кивнул, после чего его глаза снова вспыхнули, и он рявкнул:

– Ну а что, разве мы не должны рисковать?

Стальная Принцесса кивнула.

– Конечно, – сказала она, затем на её лице появился намёк на улыбку, и она добавила мрачным голосом:

– Но Ваше Величество совсем забыло про гоблинов.

Азун снова схватил ее за плечи и притянул к себе. Он яростно поцеловал ее в лоб, шлепнул по плечу и ответил:

– Иди туда и выиграй эту войну.

Алусейр встал на колено, бормоча что-то голосом самого неискреннего придворного.

 – По вашему приказу, о Король королей.

Она вскочила на ноги, развернулась и ушла, прежде чем король снова смог хлопнуть её по плечу. Его смех, провожающий её, был словно теплое благословение.

31

– Сконцентрируйся.

Серебряный бутон начал колебаться взад-вперед, а глаза Таналасты следовали за ним.

– Представь его лицо.

Таналаста попыталась вспомнить лицо своего мужа и это оказалось достаточно трудно сделать. Она была знакома ним всего месяц, а с момента их разлуки прошло в семь раз больше времени. Женщина все еще чувствовала его рядом с собой, но его лицо было расплывчатым – с этой расщелиной на подбородке и темными глазами, окруженными еще более темной гривой непослушных волос. Как она могла забыть его лицо? Хорошая жена должна была всегда помнить, как выглядит ее муж, но за последние семь месяцев столько всего произошло. Их брак был совершен, казалось, давным-давно, и Таналаста всерьез спрашивала себя – а была ли она тем же человеком, что и семь месяцев назад?

Таналаста подписал приказ о казни Орвердела Раллихорна как раз сегодня утром. Как она и обещала, смерть юноши будет быстрой, а народная молва навеки сохранит воспоминание о нём, как о герое. Он должен был быть задушен во сне, а затем оплакан по всему королевству как храбрец, который помог Пурпурным Драконам пленить хазнеф. Как бы сильно Таналаста ни хотела отменить приговор, она не могла. Только не во время войны. Измена юноши стоила жизни слишком многим людям и могла навредить жизни короля. Некоторые решения и действия попросту не прощаются.

– Вы видите его? – Спросил Овдин.

Таналаста подняла палец.

– Один момент, – она оглядела просторный обеденный зал загородной усадьбы Краунсильверов, которую графиня любезно согласился одолжить короне для предстоящей битвы. – Все готовы?

Как и во время захвата Люфакса, целая рота Пурпурных Драконов стояла в засаде, с дюжиной Боевых Магов и несколькими священниками Темпуса. Неподалеку стоял ее  железный «гроб», как и железный ящик для каждого хазнеф. Принцесса не ожидала, что все пять монстров прибудут сразу – по крайней мере, она надеялась на это, но только Боги знали, что произойдет после того, как Овдин произнесет свое заклинание. Её запрет на использование магии довёл хазнеф до такого безумного голода, что они начали нападать на патрули, возглавляемые Боевыми Магами, в надежде, что испуганные волшебники будут защищаться заклинаниями. Их тактика работала отменно, из-за чего хазнеф все еще продолжали существовать, но именно это и было нужно Таналасте. Лучше держать их в южном Кормире и контролировать потоки магии, которую корона держала в своих руках, чем позволить монстрам улететь и утолять голод в другом месте.

– Вы хотите найти Роуэн или нет? – спросил Овдин. – Я потратил половину десятидневной медитации чтобы выучить это заклинание не от безделья.

Таналаста снова сконцентрировалась на Мастере урожая.

– Я знаю, – она наклонилась ближе и понизила голос. – Я не могу вспомнить его лица.

Хмурый взгляд Овдина смягчился.

– Возможно, вы боитесь вспоминать.

– Нет, – резко отрезала женщина, покачивая головой. – Если он мертв, я хочу знать об этом. Это лучше, чем представлять его рабом орков или чего похуже.

Овдин кивнул, затем протянул руку и легонько постучал принцессе по лбу.

– Вы слишком стараетесь. Он все еще там. Вспомните что-нибудь из того, что вы делали вместе. Расслабьтесь, и пусть его лицо всплывёт в вашей памяти.

Таналаста подумала об их первом поцелуе. Они были в тени великих дюн Анауроха, готовясь к тому, чтобы отвлечь хазнеф, который загнал отряд Алусейр в ловушку на руинах старой крепости гоблинов. Таналаста начала шагать через ворота, чтобы привлечь внимание монстра, но её охватило внезапное желание поцеловать красивого разведчика. Она схватила его за ворот и прижалась губами к нему, а он откинулся назад и обнял женщину. Ее охватил такой ужасный голод, что она почти забыла о своей сестре, которая все еще была в опасности.

Овдин начал размахивать святым символом Роуэна взад-вперед, и глаза Таналасты последовали за ним. Она начала водить руками будто бы по телу рейнджера, и он сделал с ней то же самое, скользя ладонью вверх по ее груди.

Его лицо вернулось к Таналасте, красивое, смуглое и острое, с нежной улыбкой и карими глазами, такими же глубокими, как лес. В душе принцессы поднялась волна облегчения, и она сказала:

– Я помню.

– Хорошо. Теперь продолжайте наблюдать за его святым символом. Это след, который приведет вас к нему. Продолжайте смотреть…

Овдин резко начал глубокое пение своего заклинания, призывая божественную силу Чонтии восстановить мистическую связь между Роуэном и тем, что Люфакс отнял у него. Таналаста продолжала наблюдать за качающимся символом, думая о лице своего мужа и молясь богине, чтобы она ответила на просьбу Овдина. Образ Роуэна растворился в серебряном бутоне и стал единым целым с Таналастой, когда перед ней возникла голова мужа, болтающаяся взад-вперед. Комната вокруг принцессы исчезла. У нее было такое чувство, будто она погрузилась в темный туннель во тьму, столь же обширный, как сама бездна

Чернильная тень упала на лицо перед ней, и его черты стали изможденными и резкими. Брови стали тяжелыми и зловещими, нависающими над белыми глазами, круглыми и блестящими, как жемчуг. Нос стал распухшим, приняв форму острого клюва ястреба. Только подбородок остался таким же, квадратным, сильным и с ямочкой.

– Роуэн? – Ахнула Таналаста.

Белые глаза прояснились и отвели взгляд, исчезнув в туманном сером облаке. На мгновение Таналаста не поняла, что она видела, затем мелькнула молния, и она поняла, что шел дождь.

– Роуэн? – Снова позвала она.

Появилось другое лицо, такое же изможденное, но широкое, с толстым носом, запавшими серыми глазами и густой черной бородой, покрывавшей его впалые щёки. Железный обруч окружал грязную шевелюру силуэта, с пятнами и ранами от пальцев, свидетельствующих о том, что хозяин головы изо всех сил пытался снять обруч.

В нетерпеливой борозде на его лбу и резкости в глазах было что-то смутно знакомое, но Таналаста не могла понять – откуда она знает изможденного старика.

– Кто ты? – резко спросила она. – Что случилось с Роуэном?

Что случилось с Роуэном? – издевательски спросил слишком знакомый голос, звук которого эхом отозвался в голове Таналасты. – Это все, что вы хотите знать? Не «Как дела, Старик?», «Где ты был?» или хотя бы «Ты жив или мертв?».

– Вангердагаст? – Ахнула Таналаста. – Ты мертв?

Волшебник выглядел оскорбленным.

Нет!

– Тогда где ты? – Таналаста слабо почувствовала, как люди, собравшиеся в обеденном зале Краунсильверов, переминались с ноги на ногу, но она проигнорировала их и сосредоточилась на раскачивающемся перед глазами лице. – Что случилось с Роуэном?

– Город Гродд – это ответ на ваш первый вопрос. А что ответить на тот, что последует за моим ответом, я понятия не имею. Достаточно сказать, что я пытался выбраться ... ну, очень долго.

– Но ты стал моложе. – Заметила Таналаста.

Вангердагаст съежился и коснулся короны на голове.

– Привилегии, я полагаю. Как долго продлится это заклинание?

– Дольше, чем я смогу говорить. Хазнеф появится в любой момент, – сказала Таналаста. – Я искала Роуэна.

Да, так вы и сказали, но это подождет. В Кормире появился гигантский красный дракон.

Это было утверждение, а не вопрос, но Таналаста все равно это подтвердила:

– Да, дракон, вместе с ордами орков и гоблинов, – сказала она. – Я и дворяне сражаемся с хазнеф на юге.

– Дворянами? – Вангердагаст удивленно поднял бровь.

– Это слишком длинная история, чтобы рассказывать её сейчас, – сказала Таналаста. – Я выяснила, как обезвредить хазнеф, но я не могу их убить.

– Простите их – Сказал Вангердагаст.

– Как?

– Назовите их своими именами и простите их, – повторил волшебник. – Все они предали Кормир, и именно это тёмное чувство вины является ядром, которое даёт им силы. Освободи их от их преступления, и ядро ​раз​рушится.

– Вот так просто? – Выдохнула Таналаста.

– Вам придется продержаться достаточно долго, чтобы произнести эти слова, – напомнил Вангердагаст. – И я подозреваю, что это должны быть вы или сам король. Только отпущение от прямого носителя власти имело бы для них значение.

Таналаста нахмурилась.

– Откуда ты все это знаешь?

– Нет времени объяснять, – Вангердагаст отвел глаза. – Теперь о драконе. Она их хозяин и твоя главная проблема.

– Отец и Алусейр на севере сражаются ... с ней, не так ли? И с ее орками и гоблинами, – крик с крыши предупредил о появлении хазнеф на горизонте. Таналаста подавила внезапную панику и заставила себя сосредоточиться на Вангердагасте. – Боюсь, у нас осталось мало времени.

Волшебник кивнул в знак понимания.

– Кажется, там не осталось гоблинов, которые беспокоили бы вас.

– Возможно это удача, но давно не было новостей ни о них, ни о драконе, – ответила Таналаста. – Кажется, король охотится на него.

Глаза Придворного Мага расширились.

– Остановите его! Этот дракон – Лорелей Алавара.

– Лорелей Алавара?

Голос Вангердагаста понизился.

– Ваш отец поймёт, кто она, – он на мгновение отвел взгляд, затем поднял верхнюю часть золотого скипетра. Оно было выполнено в форме дуба, с аметистовой вставкой, вырезанной в форме гигантского желудя. – Ему нужно это, чтобы убить ее. Скипетр Владык. Скажите ему.

Таналаста кивнула. Она знала о Скипетре Владык и очень хотела узнать, как Вангердагаст завладел им, но у нее оставалось только мгновение. Часовые трубили тревогу о приближении хазнеф, и эта штука уже превратилась из чёрной точки в крылатую фигуру с двумя руками и двумя ногами.

– Как ты хочешь передать ему скипетр? – Спросила Таналаста.

Вангердагаст закрыл глаза и сказал:

– Я не могу, – он попытался просунуть палец под железную корону, и ему удалось только поцарапать новую борозду на его коже. – Вы застали меня...

Часовые выкрикнули последний сигнал тревоги, затем огромная рука закрыла лицо Вангердагаста, и Таналаста внезапно обнаружила, что сидит в обеденном зале Краунсильверов напротив Овдина Фоули.

Мастер Урожая повесил священный символ Роуэн на ее шею и сказал:

– Это принадлежало Мелинету Туркасану, – он произнес короткую молитву, затем коснулся рукой серебряного подсолнуха, который теперь висел на груди принцессы. – Это защитит вас и ребенка от болезней.

Таналаста кивнула, после чего позволила Овдину отвести в себя в железное укрытие.

Они только-только закрыли дверь, когда дубовые ставни разлетелись в щепки, и Мелинет Туркасан ворвался в комнату. Он приземлился на большой банкетный стол, его черные крылья сбили с потолка тонкие люстры, когда они оказались на его пути. Комната сразу же наполнилась щелчками арбалетных спусковых крючков, а изумленный хазнеф в миг покрылся плащом из железных болтов. Он взревел в гневе, извергая свое прогорклое черное дыхание через всю комнату, и попытался увернуться от жалящих болтов.

Пронеслась еще одна волна щелчков, и Мелинет теперь больше напоминал дикобраза. Он упал на колени и начал срывать болты со своего тела, пока его раны закрывались так же быстро, как он их открывал. Дюжина рыцарей прыгнула на стол и начала рубить монстра железными мечами. Ревя, он отказался от идеи вырывать болты из своего тела и обернулся, дабы защитить себя от клинков.

Двое мужчин умерли моментально, даже не успев закричать, когда их головы оторвались от плеч. Другая пара погибла, когда мощные крылья отправили их в полёт через всю комнату,  а их шлемы не смогли погасить силу удара об каменную стену. Один солдат упал, когда Мелинет свернул ему шею и швырнул обмякшее тело в трех других солдат, сбив их всех со стола. Последние четверо сумели нанести удары до того, как хазнеф убил шквалом ударов и порезов, ломая грудные клетки и руки.

Мелинет повернулась к укрытию Таналасты. У него было мощное тело с огромными плечами, хорошо-сложенными руками и широким, почти красивым лицом.

– Умно, моя дорогая, – сказал он, извергая в воздух еще больше запаха своего прогорклого дыхания. Пурпурные Драконы начали кашлять, их начало рвать, что тут же наполнило комнату грохотом кашля и омерзительным запахом. Мелинет пнул тело со стола и направился к Таналасте. – Очень умно.

Горстка солдат подняла арбалеты и выстрелила, но они кашляли так сильно, что не смогли прицелиться и выпустить снаряды прямо в свою цель. Болты врезались в стены, стучали о жалюзи и били люстры. Три дрожащих Пурпурных Дракона двинулись вперед, чтобы преградить путь Мелинету. Они сильно потели и были настолько слабыми, что едва могли поднять алебарды, а уж тем более использовать их по назначению.

– Пора! – Прошипел Овдин, и начал закрывать дверь гроба.

Таналаста остановил его.

– Нет, мы можем сделать это, – она указала на трех солдат, которые двинулись, чтобы защитить ее. – Дай им сил.

Хазнеф схватил двух мужчин за руки и, глядя в сторону Таналасты, сжал их. Пара закричала в агонии, и их руки тут же высохли, подобно увядшему цветку, превратившись в чёрные гнилые полки.

Третий солдат поднёс кончик алебарды к нижней челюсти Мелинета, проткнув её насквозь.

Таналаста даже не увидела, как нога хазнеф дёрнулась. Человек просто подлетел в воздух и упал на другом конце комнаты. В его нагруднике была дыра, в форме ноги, а изо рта текла кровь. Хазнеф отпустил двух других своих жертв и отступил к краю банкетного стола, изо всех сил пытаясь вытащить алебарду из своей челюсти.

– Сейчас! – Таналаста распахнул гроб и толкнул Овдина в комнату. – Используй магию!

Священник поднял руки и шагнул вперед, призывая Чонтию рассеять зло хазнеф и укрепить храбрых солдат Кормира. Таналаста последовала за ним и вырвала алебарду из рук солдата, содрогающегося от потоков рвоты. Она делала то, что обещала своей матери не делать – рисковать собственной жизнью и жизнью своего ребенка, но сейчас пришло время вырвать победу в войне собственными руками. Если принцесса убежит сейчас, то каждый солдат в южном Кормире будет иметь право сомневаться в ее способности остановить хазнеф. Если она уничтожит Мелинета, то никто в королевстве не усомнится в возможности её победы.

Вырвав, наконец, алебарды из своей челюсти, Мелинет отбросил оружие и бросился на Овдина. Таналаста прошла мимо священника и наклонила оружие вперед, чтобы поймать несущегося монстра. Она не успела обхватить оружие двумя руками, когда Мелинет налетел на лезвие.

Удар отбросил ее назад, к гробу, но железный клинок пробил грудь хазнеф и глубоко погрузился в его тело. Она обвила руки вокруг древка и поднялась на ноги. Ревя от гнева, Мелинет наклонился вперед и, обхватив древко, навалился вперед. Принцесса не могла сдержать напор монстра и сделала шаг назад. Древко алебарды прижало Таналасту к железному гробу.

Мелинет снова попыталась нанести удар, продолжая яростно напирать вперед. Лицо Таналасты вспыхнуло от жгучей боли, когда две длинные когтистые руки коснулись ее щек. Но тут все вонючие внутренности монстра начали выпадать на пол из огромной дыры в его груди.

Глаза Мелинета расширились. Он попытался открыть рот, чтобы закричать, но обнаружил, что он все еще закрыт и ничего нельзя было поделать, чтобы открыть его. Он отступил назад, вырвав алебарду Таналасты из рук женщины, попутно выдыхая облачка чёрного дыма из ноздрей. Он попытался вытащить оружие из груди, но потерпел неудачу и упал на колени.

Пурпурные Драконы запрыгнули на него, рубя и разрезая плоть железными лезвиями, пока хазнеф не превратился в кровавое месиво. Измученная и дрожащая, Таналаста упала на пол, опираясь спиной о стену. Она чувствовала лихорадку, тошноту и головокружение от своей раны, но ей удалось остаться в сознании.

Дюжина Боевых Магов бросилась к хазнеф с железным ящиком, а Овдин крикнул:

– Хватайте его! Несите монеты!

Полдюжины Пурпурных Драконов схватили хазнеф и их тут же начало мутить и тошнить, но, тем не менее, им удалось бросить хазнеф в ящик, прежде чем упасть на пол. Их быстро оттащили, и еще шесть человек вышли вперед, чтобы занять их место. Они сломали древко алебарды, которую Таналаста всадил в грудь монстра, и начали засыпать его золотыми монетами.

Овдин взял Таналасту за руку.

– Я знаю, что вы чувствуете себя плохо…

– Я могу это сделать, – она позволила Овдину помочь ей подняться на ноги и дойти до ящика, затем схватила горсть монет и бросила их на лоб хазнеф. – Мелинет Туркасан, отец королевы Даверны, лорд-мэр Сюзейла и Южного Берега, как истинный Обарскир и наследник Драконьего трона, я дарую вам то, чего вы больше всего желали, то, ради чего вы предали свою дочь и священное доверие вашего короля. Я дарую вам золото.

Сила мгновенно покинула Мелинета, и грязная чёрная жидкость, струящаяся из его груди, превратилась в пенистую красную кровь. Его кожа вновь стало белой, а лицо исказила гримаса боли. Он начал кричать и вертеться в своем гробу, заполненным золотом, раскидывая монеты в разные стороны.

Таналаста вспомнила, что сказал ей Вангердагаст всего несколько мгновений назад, и коснулась рукой лба хазнеф, сказав:

– Как наследник короны и прямой потомок короля Дуара, я прощаю вам ваше предательство Кормира, Мелинет Туркасан. Я снимаю с вас все обвинения, которые были выдвинуты вам.

Таналаста с трудом произнесла последнее слово, после чего руки Мелинета безвольно обмякли. Его глаза закатились, чтобы встретиться со взглядом женщины. Она на мгновение подумала, что он заговорит, но его глаза наполнились каким-то туманом, и всякая жизнь исчезла из них.