Текст книги "Я ревную тебя к звёздам (СИ)"
Автор книги: Е Петренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Охотник выбирался из чащи с трудом. Остался без пищи. Рана гноилась. Он не был лекарем. Но магия у него была. Ментальная. Правда дикая, естественная, почти не стабильная и агрессивная. Старый маг их семьи уже с трудом поддерживал самого себя и укротить магию правнука не смог. Научил азам, да и всё тут. А кроме этих двоих, магов в роду не народилось. Учиться молодому охотнику следовало в чужом роду. Только он всё откладывал. Зима выдалась тяжёлой, и семье надо было помочь. Да и в другой род без подарков не явишься. Так и очутился он в лесу, охотясь за кудумом с серебристой шкурой и огромными рогами. Был бы чудный подарок. Только вот как всё вышло.
Почти погибая от голода, он услышал тоненький плач, так похожий на блеянье детёныша кудума. Пошёл на звук и только ментальная магия спасла его от зова плакальщика. Усыпляющего. Умиротворяющего. Подчиняющего. Он тоже охотился. Раненый пересилил зов, но, от перенапряжения, потерял на минуту сознание, не дойдя до морока маленького охотника шагов тридцати. Свалился в кустах. А, в этот момент, на плач выбежала самка кудума и попала под ментальную атаку хитрого плакальщика, поманившего её мороком подранка.
Придя в себя, охотник увидел белёсую нелюдь, спокойно уминающую добычу. Арбалет был под рукой. Охотник не знал попадёт ли. Голова кружилась. Плакальщик спрятался за тушей. И, неожиданно, предложил договориться. Он поделится с раненным пищей, выведет его из леса. А охотники дадут магическую клятву – никогда не причинять вреда его сородичам. И тоже делиться с ними пищей, когда у тех будут трудные времена. Маг имел возможность скрепить клятву маной. Источник сидхе здесь в глубине лесов и схоронен. Тянуться до него не далеко. Даже, чуть пробудившиеся, маги чувствуют. Раненные и слабые тоже. Так и возник договор. А в других местах плакальщиков осталось мало. Только в самых диких местах.
Малышка плакальщица, забавно скрестив ножки и уложив животик между них, почавкивала с таким аппетитом, что я, с теплом в душе, вспоминал ласковые подначки моей принцессы, насчёт обжорливости её дружочка Труми. Горло стиснула боль. Я сглотнул. Глаза наполнила предательская влага. Я протянул малышке кусочек копчёного сальца кудума. Помню как они с принцессой объелись его. Животики были чуть не такими, как у беременной малышки. А сам закусил губу.
-Что со мной? Я не плакал даже тогда, когда потерял родителей. Терпел боль, когда узнал о смерти брата. Почему сейчас? Неужели поверил в её смерть? Ну, уж, нет! Не стану верить, даже, если мне покажут её могилу. Найду Саота и попрошу поднять.
-Саот может вернуть жизнь только своей невесте, разделив с ней свою кровь,– грустно прошептала белобрысая,– но только после этого, она станет его женой..
Глава 11.
Боль отпускала медленно. Бродила по телу огненными всполохами. Но память вернулась ко мне, заполнив все пустоты. Я не признавалась себе, но они делали меня менее уверенной. Я как будто бродила в полутьме, то и дело натыкаясь на, невидимые глазу, препятствия. Порой, это причиняло мне такую психологическую боль, что лучше бы я и вправду стукнулась изо всех сил непослушной головушкой обо что-то твёрдое. До звёздочек из глаз. Только бы не этот иррациональный страх забыть что-то дорогое и, от того, безумно нужное.
Меня не смутил момент, что уже светало, а я стою среди каменного леса голышом и лучше бы мне вернуться, пока моя буйная команда не обнаружила моё отсутствие. Мне, перед возвращением, нужно сделать ещё кое-что. Я начала искать место, где произошло вчерашнее происшествие с девочкой. Казалось это практически невозможно. Здесь почти не за что зацепиться глазу. В смысле каких-то примет. Но, как только я сделала несколько шагов, навстречу выбежал Труми. И, увидев выражение моих глаз, в которые пялился с отчаянной надеждой, он расплылся в счастливой улыбке и прижался щекой к моей руке.
Какое-то время мы постояли молча. Потом он уцепился за меня обеими лапками и потащил за собой. Я шла, не сопротивляясь. Говорить не хотелось. Собственно, больше всего, хотелось спать. Отголоски огня ещё просыпались в теле, и я морщилась от вспышек боли. Но, когда я наконец пришла к нужному месту и приложила медальон-артефакт к стволу, с удивлением поняла, что он пристал к камню так, что оторвать его не получится. Я подёргала, раз, другой, и кольнула кинжалом палец, чтоб добыть капельку крови. Как только моя кровь капнула на место соединения, послышался треск и щелчок. Я едва успела подставить руку, как на ладонь упал амулет и отколотый кусочек окаменевшего дерева.
Ещё лёгкое потрескивание и они распались. Интересно, но выпавший кусочек был очень правильной формы. Как будто специальным инструментом вырезан. Такой же овальный, как тот, что висел на кожаном шнурке. Только на гладкой поверхности, похожей на гагат или чёрный нефрит, отпечаталась опаловая руна обозначающая имя Саота. Ремешок потянул амулет и он соскользнул на землю, а в моих руках осталась только плашка со знаком моей принадлежности к богу. Совершенно однозначно. Я вздохнула и зажала его в ладошке. А Труми поднял упавший медальон и, не мешая мне в моих размышлениях, потащил к выходу из Каменных Столбов.
Я честно пыталась думать. В голове было сотни мыслей сразу. Они одолевали меня, как рой насекомых. Некоторые жалили не менее больно. Но выстроить какой-то определённый план действий, пока, не удавалось. Я жутко устала. На тропу вышла, когда уже взошло солнце. Оделась. Кое-как заплела волосы и полезла на свою тихую рыженькую таймаху, которая за ночь выщипала вокруг всю мах-траву, до которой могла дотянуться.
-Ну, хоть она не голодная,– подумала я с некоторой обидой, прислушиваясь к собственному бурчащему животу. Я была отчего-то голодна так, как будто не ела целую неделю. И не спала столько же. Клевала носом, сидя на, мерно покачивающейся, широкой спине таймахи. И только тычки Труми не давали задремать и свалиться с неё.
Я не поехала к магу. Сразу к жилищу пивовара. Женщина уже возилась во дворе. Хозяин, если и встал, то, скорее всего, был занят где-то у своих чанов с солодом. Я сползла с таймахи и позволила Труми отвести послушную скотинку в сарай. А сама пошла в свою комнату. На столе, у окна, стояла, накрытая полотенцем, кружка с каким-то напитком и горка лепёшек. Я уселась на кровать и начала жевать, запивая сладким и пенящимся напитком с лёгкой горчинкой. Он был похожим на пиво смешанное с мёдом и привкусом какой-то терпковатой ягоды.
Когда я заснула и кто меня уложил, я уже не почувствовала. Только в голове завился туман и я почувствовала, что меня освобождают от остатков завтрака и сильные руки укладывают на мягкую пуховую подушку.
Разбудил меня шум спора. Я протёрла глаза и прислушалась. Голос старого мага казался раздражённым, а голос Варга упрямым и холодным.
-Зачем вы попёрлись в священные сады?– почти кричал старик,– вас же предупредили, что в деревне сватовство Саотовых невест.
-Если я правильно расслышал, то вы объявили, что участвовать может любой парень. Здоровый и не связанный словом другой женщине.
-Но я имел в виду наших людей.
-Возможно, но вы об этом не сказали. И где оговорено такое условие? Есть ли какие-то письменные ограничения?
Я хихикнула.
-Ученик Тулки-шамана.. Не зря говорят о бесполезности какого-нибудь начинания словами «обмани тулки..»
Между тем настала тишина, потом маг согласился.
-Ладно, я поищу в бумагах предшественников. Но вы должны пообещать, что, если я что-то найду, то вы откажетесь от своего права.
-Пусть принцесса рассудит,– не стал давать обещаний Варг,– у неё есть права королевского дома на суд. Вы её подданные.
-Не её, а короля. И суд тут Саота. Это его невесты. Но, я согласен. Мне здесь жить. Пусть принцесса возьмёт на себя бремя суда, если у неё появится такое желание,– с некоторым облегчением в голосе согласился маг,– в конце концов, она тоже прошла ритуал. Вы сказали у неё есть камень?
-Труми показал. И амулет ваш он отдал. Я же вам говорил.
-А что ещё он рассказывал?– с любопытством спросил старик. Он уже успокоился и перестал орать.
-Он плохо говорит. Проснётся принцесса, сама расскажет, что посчитает нужным.
-Варг!– крикнула я, добавляя властности в голос.
На улице послышался шум и топот.
Варг влетел в комнату, как будто в ней мог объявиться его дикий тёзка. Даже пошарил глазами по углам.
-Ты чего?– удивилась я,– пуганый какой-то. Я всего лишь хотела услышать что там у вас случилось. Куда это ты меня просватал?
-Да, судя по разговорам, просватал тебя кто-то другой,– несколько обиженно огрызнулся Варг. Ты скажи, почему ушла сама и даже не сказала ничего?
-Так надо было. Ты мне не нянька,– прервала я его,– вам дай волю, так и в кустики за мной ходить станете. Я большая девочка, и решения принимаю сама.
-Не такая уж и большая.
Варг осмотрел меня, поджав губу, и с намёком придвигая к груди здоровущую ладонь. Как будто примерял, где окажется рядом с ним моя макушка.
Я разозлилась. Как будто огненная Саотова кровь ударила в голову. А может так и было?.. Даже зашипела как степной жолбар. Варг удивлённо глянул на меня. На языке у меня вертелась злобная отповедь, но я взяла себя в руки.
-Варг,– всё равно в голосе сквозила холодная ярость,– меня ведь к вам не привязали. Ты мне не папочка, не муж. Мы, вроде как, пытаемся делать одно дело. И слышала я, как кто-то про мои королевские права языком трепал. Про суд какой-то? Скажи мне, дорогой, что вы там натворили, чтоб мне, такой маленькой, захотелось ввязаться в ваши неприятности?
Наёмник, всё так же удивлённый произошедшей во мне переменой, всё таки слегка сник.
-Что с тобой, Ли?– примирительно спросил он,– ты что, не выспалась? Шуток не понимаешь?
-Так ты уж реши окончательно, кто я. Просто Ли, ваш товарищ по походу, равный вам во всём, принцесса, которая за вас отвечает, по праву высшего королевского положения, или девочка, которую ты за ручку водить взялся?
-А можно, чтоб всё это вместе?– попробовал отшутится Варг.
-Знаешь, ты давай рассказывай, что там произошло, а я уж решу, что можно, а что нельзя. Ты только играть со мной не пытайся, не пройдёт. Я тебе благодарна за помощь, правда. Только, поверь, я бы тоже не поступила иначе, если бы тебя ранили. Или любого другого. Помогла бы. Любой может попасть в переделку. Но ты остался бы для меня тем, кто ты есть. Воином. Заслуживающим уважения. Ты что, не понимаешь, что, если будешь показывать недоверие ко мне, станешь выставлять слабой женщиной, то как я себя буду чувствовать среди группы мужчин? Наёмников. Хочешь свары в отряде?
-Свары не будет,– оскалился Варг.
-Если я соглашусь считаться твоей женщиной,– безжалостно оборвала его я,– этого не будет! Мне проще продолжить путь одной.
-Нет!– выкрикнул наёмник и добавил, опустив голову,– прости, принцесса. Я дал слово, что буду с тобой в твоих начинаниях, как соратник. Я не прав.
-Вообще-то, лучше моим титулом козырять поменьше. Ли тоже подойдёт. Только, если это, просто Ли, будет, как просто Варг. На равных. Так ради чего ты сегодня решил выкопать мой титул? И, на счёт того, что память я вернула, Труми доложил?
-Он,– покаянно склонил голову наёмник.
-Ну, и где обретается это мелкое чудовище?
-У девочки. Её мать закрыла.
-Это ещё за что?
-Да, вот, как раз это одно другого и касается. Мы вчера выпили. Хорошо выпили..– он замялся.
-Хорош уже в скромника играть,– угрожающе прошипела я.
-Ну, виноваты эти два болвана, наш красавчик Джейрах, который тут уже всё село ресницами обмёл и Жолбар. Он, понимаешь, эту раненную девочку домой вёз.. В общем, понравилась она ему.
-Да она же ребёнок совсем,– уставилась я на него в полном недоумении.
-Слушай, Ли, в наших стойбищах как раз таких и сватают. Замуж они идут позже, но сговор, в таком возрасте, дело не редкое. Ты только от меня про него слышала, а я, таких как Жолбар, знаю. У нас ведь имён попусту не дают. Степной кот пару на всю жизнь выбирает и насмерть за неё драться будет. И Джейраху хозяйская дочь приглянулась. Знаешь ведь, степняки уходят из дома не только славы, но и невест искать. Значит дома никто не задел душу. Вот и решили попробовать.
Они слышали, что девочек в ночь сватать будут. Там обряд, где все парни свободные участвовать могут. Считается, что Саот сам свою невесту выдаёт. Там сад есть за селом. Девчонок сначала отпевают подружки. Потом под деревьями сажают и уходят. Только браслет венчальный оставляют. Потом парни костры вокруг зажигают. Вся деревня вокруг сада становится и песни поют. У девчонок глаза завязаны. А парни, кто сватовства ищет, к ним по очереди приходят. Кому браслет отдать малышки сами выбирают.
-И что, выбрал кто?
-Да обе. Потому так деревенские и обозлились, что ни одному из парней невест не досталось. А наши оба с браслетами ушли. Никто и не видел. К утру давай искать женихов. А выбранных нет как нет. Ну, тут уж маг сложил два и два. Где тут ещё в селе парни обретаются. Прибежал, слюной брызгает. Орёт, что девчонки сглупа вас выбрали. Так ты ж наших знаешь. Джейрах лыбится. Жолбар шипит. Нас, говорят, Саот выбрал, а не девчонки. Сам, мол, говорил. А старика всё село достает. Ему тоже не сладко. И наших раздолбаев боится разозлить и деревенских. Вот я и подумал, может ты в принцессу сыграешь?
-Варг, это не игра. И в принцесс не играют. Королевский суд, это ответственность за жизнь девочек. Вы наёмники. Куда вы их? С собой возить станете? А за парней ты готов ответить? Сегодня нравятся, завтра разонравятся. Семей их тут нет. Я на себя слово их взять должна.
-За честь парней я отвечу. И, ты права, я не должен был так безответственно говорить. Знаешь, Ли, то, что ты сейчас сказала, говорит в твою пользу больше всей твоей предыдущей отповеди. И стоит уважения. Если ты сможешь с деревенскими поладить, девочек за наших ребят просватать по-доброму, то ведь не сегодня свадьбу играть. Закончим службу, что тебе обещали, и вернёмся за ними. Пусть при мамках живут до свадьбы. Только что там с тем поверьем, что Саот может любую из невест до свадьбы себе забрать? Ты в это веришь?
-Не бойся, Варг,– грустно сказала я,– у Саота уже есть невеста. Единственная. Я ему слово дала. Ему других не надо.
-Что!?– выдохнул Варг,– ты серьёзно? А, как же?..– он посмотрел на меня с такой бурей чувств в глазах.
-Не ори!– буркнула я,– я его невеста в посмертьи. Там у каждого свои пути. Земному -земное.. А после.. наша судьба принадлежит богам.
Глава 12.
Слова плакальщицы неожиданно вызвали болезненное чувство. Ревность?.. Я всегда ревновал Ли к тебе, владыка Тёмной луны. Не мог спокойно смотреть на чёрное колечко, обнимающее её пальчик. Насколько глупо ревновать к богам? Настолько же, как и к звёздам.. Но я тебя и к ним ревную. Ты моя. Сквозь проклятие крови память о тебе пробивалась к моему сердцу. Я найду тебя. И мы будем вместе.
Плакальщица рассказывала всем присутствующим историю того, как она нашла обиталище кровососов.
-Лани,– до моего плеча дотронулся один из моих попутчиков,– ты не ешь, а нам пора двигаться дальше.
-Да, я сейчас. Просто, то, что эта малышка рассказала нам, стоит обдумать отдельно. И кое-что уточнить у неё. Кстати, я не спросил, как тебя зовут, маленькая?
-Полла,– потупившись под взглядами мужчин, тихонько ответила плакальщица.
-Ты сказала, что там, куда мы идём, есть люди. Их много?
-Лилу. Их там много. Столько. И она показала две ладошки, загнув на одной пальчик. И ещё те, кого они должны выпить. Только все, кто там, уже больны. Если не придут новые.
-Когда ты там была?
-Ночью. Я шла медленно. Было больно.
Я задумался. Больше всего меня смущало то, что, если уничтожить гриб, то где-то за сутки грибница разрушится везде, куда она дотянулась, кроме живой плоти.. Заражённых людей, обычно, лечили отдельно. Живое тело даёт достаточно эмоций и энергетического питания, чтоб гриб мог уничтожить носителя, а только после этого погибнуть сам.
Лекарство от серой гнили было. Правда, такого мгновенного эффекта, как вода Тёмного Источника, оно не давало. И не восстанавливало нарушений, которые уже успел произвести мицелий в теле заражённых.
Хотелось бы спасти невинных людей, которых доставили, для последователей древнего культа, торгаши. Только нас не достаточно, чтоб справиться с девятью кровососами. А, если ждать помощи, то погибнут все, кто там есть. И виновные и безвинные. И, даже если новых рабов ещё не привезли, то это не значит, что вскоре не явится новый караван с живой едой. Нас слишком мало, нужна полноценная засада на всю эту шайку. А закон о запрете работорговли был одним из междурасовых. Поэтому, было полное право привлечь к этому делу власти.
-Парни,– после некоторого раздумья сказал я,– против такого количества не справятся, что четверо, что один. Так что, в логово этих мерзавцев Полла отведёт только меня. Вы отправляйтесь к соседям и ближайшей вигоньей почте. Отправьте известие властям. Ни охотники, ни скотоводы не смогут выслеживать и вылавливать работорговцев. Для всех здешних, короткое лето даёт пищу на всю зиму. Для такой работы есть специальные службы. Встретимся здесь. Место приметное. Главное приведите помощь. А я постараюсь сделать всё, что смогу. По крайней мере уничтожу гриб, чтоб те, кто придёт позже, хотя бы не заразились. Да и заразе распространяться нечего. А ещё и не упокоенные могут быть.. Те, которых гриб не успел втянуть.
Дальше, по возможности. Получится освободить и вылечить пленников, значит получится. На нет и суда нет. Но рискнуть я должен. Есть клятва, которую дают лекари, не оставлять нуждающихся без помощи.
Вход в карстовые пещеры нашёлся в овраге. Когда-то здесь осела часть подземной полости, и образовался длинный узкий яр. В конце его, в самом глубоком месте обнажилась тёмная высокая расселина. Именно через неё можно было попасть в то место, что выбрали жилищем лилу, превратившие себя в настоящих вампиров.
Моя храбрость не была безрассудной. Вода Источника поможет мне справится и с болезнью, и с умертвиями. А открывать другим тайну Саота я права не имел. Как бы не изводило меня чувство собственника, не желающего делить любимую даже с богами, но Саот был честным и благородным соперником, помогая нам обоим. И я хотел бы сохранить свою честь по отношению к нему.
Пока я шёл, у меня было время подумать о причинах изменений в расах лилу и метаморфов. И думал я об этом с точки зрения лекаря. История отца моей Ли, связывающая мои мысли с Храмом Веледа, казалась мне достаточным основанием поискать истоки этих событий в прошлом. Конечно, вряд ли жрецы согласятся допустить кого либо к их святая святых. А мой интерес к Храму был ещё и родственным. Я не потерял надежды раскрыть тайну смерти брата. Теперь туда же вела ещё одна загадка. А принцессу интересовала загадка саламандр. Я думаю, рано или поздно это тоже приведёт её в Храм Предтеч. Так что древняя присказка, что все пути ведут в Храм, обретают всё новые подтверждения. Возможно, наши общие интересы помогут нам решить загадки древнего храма.
Малышка Полла, видимо, не была любительницей поболтать. Да и обстановка не очень располагала. До того, как войти в пещеру, я думал, что понадобится создавать источник света. Но, как только я хотел это сделать, малышка взволнованно взвизгнула и замотала головой.
-Лучше не использовать магию,– с ужасом в глазах заявила она,– умертвия её чувствуют. Те, кого не успел поглотить призрачный гриб, на магию слетятся, как бегереки на таймаха по жаре. Флягу тебе придётся держать открытой. И иди осторожно, чтоб не упасть и не пролить драгоценную воду. И береги её. Не лей много. На сам гриб и то нескольких капель хватит. На умертвий тоже только брызнуть достаточно, и тёмная вода упокоит их. Но самое ценное, сберечь её для людей. Потому что она восстановит уже повреждённое грибом тело. Если человек ещё жив, глотка выпитого хватит, чтоб он не умер. Ты сам должен знать, как храмовая вода раны исцеляет.
-А как же идти в темноте? Сделаем факелы?
-Не нужно. Увидишь сам.
Расселина не пропускала дневной свет далеко. Но пройдя вовнутрь, я понял о чём говорила Полла. Все стены были покрыты тонкой сетью светящихся нитей. Грибница проросла сквозь камень и освещала всё вокруг белесоватым мутным светом. Таким, как светятся умертвия. если не повезёт встретить их ночью. Свет был густым, как туманная дымка. Он шёл сквозь тонкую цепь трещин в полу. Лучился сквозь пористый камень. Стояла мёртвая, пугающая тишина. Только, в четвёртой по счёту, большой пещере я услышал первые звуки, кроме наших шагов. Звук падающих капель воды.
Озеро, неестественно синее и капли, собирающиеся на длинных оплывших каменных сосульках, а после, срывающиеся в воду, с разной частотой, создавали своеобразную музыку капели. Вода, слишком насыщенно-голубого цвета, вызывала желание обойти её подальше.
Малышка Полла согласно покачала головой в ответ на эти опасливые мысли. Вода почему-то выглядела ядовитой. Не хотелось даже ступить в неё, не то, что пить. Хотя никакого не приятного запаха или испарений.. Но, что-то исходило от неё.. зловещее, что ли. Я понял, что реагирует моя эмпатическая сущность. Вода источала злобу. Яростную и бессильную. Мы застыли в отдалении.
-Ты когда-нибудь сталкивался с грибом?– мысленно спросила малышка.
Я отрицательно покачал головой. Мои чувства были согласны с плакальщицей. Говорить рядом с этим озером не хотелось. Но послушать я был не прочь. Мало ли что может случится в жизни. Такая информация всегда на вес золота. И она показала мне. Очень ярким и выпуклым образом.
Грязный человек, почти совсем раздетый, с подсохшими струйками крови, вытекшими и заскорузлой корочкой запёкшимися в ранках от острых клыков вампира. Он, спотыкаясь, пытался бежать, но силы покидали его. Рядом с синей водой, даже жажда, явно мучившая беглеца, не возбудила в нём желания напиться. Но подогнувшиеся ноги не удержали его и он с громким криком боли, от рассечённого колена, упал недалеко от воды. Звук разнёсшийся в тишине пещеры, вызвал реакцию странной воды. Она образовала толстое жуткое щупальце, вырвавшееся в сторону шума и, с громким чмоканьем, впилась в живое тело. Человек закричал и задёргался. Его тело, сначала в районе щупальца, а после всё дальше и дальше, стало походить на стеклянную ёмкость, наполненную зловещей синевой. Заполнившись, оболочка с хлюпающим звуком прорвалась и новая порция синей влаги слилась с хищными водами.
Захотелось закрыть рот обеими руками. Как маленькому испуганному ребёнку. Не легко быть сильным и уравновешенным мужчиной с такой эмпатической реакцией, как у меня. Но это было ещё не всё.
-Эта вода,– малышка показала на стекающие капли,– соединяется с выделениями из грибницы. На солнце она теряет свойства. Моя мама говорила мне, что, со временем, если гриб долго не находят, а озеро образовывается в, недоступном для света, месте, оно порождает нежить. Злобных водяных элементалей. Они расползаются в подземных полостях. И нападают на всё живое.
Я не мог мысленно задать ей вопрос. Но выразительно приподнял флягу.
Она покачала головой отрицательно.
-Если добавить в озеро воды Храма, элементали образуются сразу же. А, если гриб погибнет, то со временем всё очистится, в том числе и эта заражённая вода.
Мы прошли очень осторожно, прижимаясь к стенкам пещеры. И, уже в следующей подземной полости натолкнулись на широкую трещину в полу из которой лился ровный белёсый светящийся туман.
-Гриб!– показала пальчиком Полла.
Я подошёл к краю трещины. Дна видно не было. Светящийся туман струился. И, хотя плакальщица успокоила меня, сказав, что свойства чёрной воды не позволят нам заразиться снова ещё в течение нескольких дней, как минимум, но неприятное чувство всё равно присутствовало. Гриб, состоящий из эманаций не упокоенных душ, подавлял чувством тоски, злобы и какого-то неутолимого голода. Говорят, этот голод овладевает лилу, превративших себя в пьющих кровь. Я налил немного мёртвой воды в крышечку фляги и без всякой патетики плеснул вниз.
Храмовая вода действительно действовала мгновенно. В белёсой дымке как будто образовались чёрные дыры. Мне представилась картинка, видеть которую я не мог. Как капли падают на призрачную поверхность и из неё вырываются чёрные лучи. Капли расплываются, образуя неравномерные пятна и тоскливый вой не упокоенных душ затихает и удаляется.
Полла подёргала меня за рукав. И правда, стоять нечего. Там могут быть люди, которым, возможно, ещё поможет милость Саота. От пещеры шёл коридор, в котором можно было увидеть следы человеческой деятельности. Стенки выравнивались, явно, с помощью обычных инструментов. Арочная поверхность потолка была обработана грубо, но это уже были не природные формы, а своеобразная архитектура лилу, которые обожали арки, звёздчатые и веерные готические своды.
Не знаю сколько времени просуществовала здесь, в карстах глухой тайги, вампирская секта, но для постройки чудесных городов расы лилу требовалось много времени. Века. И это то, что могли позволить себе представители самых долгоживущих рас. Конечно мягкий известняк обрабатывался легче, чем твёрдые породы под Холмами. Ведь они были последней складочкой на теле материка. После Цверговых гор.
Коридор шёл прямой нитью, соединяющей жилые помещения сектантов с импровизированным могильником и только это позволило увидеть не упокоенного издали. Руки заметно подрагивали, когда я наливал в крышечку воду. Почему-то мной овладевала не свойственная мне скупость. Было жаль каждой капли. Тогда в Трясине, нам не пришло в голову набрать с собой эту драгоценную жидкость. Мы просто не знали её свойств. А сейчас лекарская жадность к ценному лечебному ингридиенту, заставляла дорожить каждой каплей.
Умертвие неслось нам навстречу с, обычным для нежити, диким воем, чуть ли не переходящим в ультразвук. Это всегда пробуждало в жителях Чесмена чувство паники и ужаса. Нежить не могла действовать на физическом уровне, но она пила ману, как бешенная, и могла осушить слабого мага за короткий момент, пока произносится заклинание упокоения. Хотя иногда оно не действовало на нежить так убийственно, как хотелось бы и требовалась добавка предметной магии. В виде храмовых артефактов, посвящённых богам-покровителям..
У лилу это был знак молодой луны с пентаграммой внутри. У хомо знак креста. У иаров две дуги соединённые в знак священной рыбы с именем Гуангуна внутри. У нидлов Двухцветный круг с символами мужского и женского начал. Знаком цвергов являлся Круг с двумя скрещенными топорами Гримнира. Воргены использовали знак колеса священной небесной кибитки с девятью спицами. Нашим же знаком, общим для северных и южных сидхе – зелёный лист мирового дерева на круге лиловой луны Валар.
Я чувствовал близость цветного источника, хотя второй раз мы не перенеслись к нему. Но это и не требовалось. Цветная вода, впитавшись в нас, сама притягивала силу радужной маны. И у меня была помощь в виде мёртвой воды, способной упокоить любую нежить, даже без заклинания изгнания сущностей. Чёрные капли полетели в духа, бывшего лилу, ещё совсем недавно. Он даже успел сохранить портретный образ своего носителя. Он стирается после девяти посмертных дней. Даже если не проведён обряд правильного погребения. Человеческая суть уходит из нежити постепенно и неотвратимо..
Призрак ещё не успел утратить красок жизни. Очевидно, этот лилу умер несколько минут назад. Белое лицо, с красными, в прожилках, белками глаз и радужкой цвета запёкшейся крови. Губы, ярче, чем у хомо и жуткий оскал с удлинёнными клыками. Остальное тело, до самых скул, опутано паутиной серой гнили. Он был очень худым. Видно, не поднимался несколько дней. И помочь было не кому. Значит, или его друзья мертвы, или просто не в состоянии подняться.
Я твёрдо держал в руке крышечку с мёртвой водой, пока призрак не оказался совсем рядом и я плеснул её прямо в него. Он истаял почти мгновенно, не успев даже остановить атакующий визг.
Я вышел в жилой зал. Он был достаточно облагорожен для, любящих удобство, лилу. Видно, убежище готовили заранее. Личных помещений, выходящих дверями в общий зал, было больше указанных Поллой. Или ожидались ещё адепты, или лилу свято верили, что возвращение к старым обычаям принесёт желаемый результат, в виде потомства, очень быстро.
Двери в некоторые комнаты оказались распахнуты. На кроватях были видны тела мужчин и женщин, опутанные серебристой нитью. Не знаю, были они живы или нет. Я искал пленных. Спасти их я хотел в первую очередь. Кроме того, по количеству живых, можно было предположить насколько скоро может прибыть караван работорговцев.
Я нашёл их в другой пещере, пройдя несколько коридоров и поплутав по тёмным залам, которых едва коснулись рабочие руки. Узкий проход обратил моё внимание тем, что был перекрыт решёткой с толстыми ржавыми прутьями. Этот закуток был гораздо дальше от страшного разлома, в который сбрасывали обескровленные тела. У меня возникла надежда. Но решётка была закрыта. Замок был обычным. Без всякой магии. Но ключа не было. И где его искать я не знал. Но оттуда ещё ощущался поток эмоций. Я чувствовал боль и безнадёжность. Меня разрывали эти чувства и моя беспомощность.
Злость всегда усиливала во мне огненную стихию, которая в спокойном расположении духа, мне давалась с трудом. Мне даже не понадобилось себя распалять. Эмпатия помогала мне лучше, чем любые слова наставника. Я начал направлять раздражение и гнев в стихийное заклятие. Правда стихия плохо слушалась меня и энергия вырвалась с такой силой, что расплавился весь замок и часть решётки.
Малышка Полла забилась в угол. Для существа с её ментальной чувствительностью, такая несдержанность оказалась неожиданно пугающей. Но успокаивать малышку было некогда. Я рванулся на угасающие чувства. На полу лежало несколько тел, полностью опутанных серой гнилью. Я постарался не думать о том, что они показались мне слишком маленькими.
В углу кто-то стонал. Глухо и хрипло. Я опустился на колени и налил новую порцию воды. Не потакая своим страхам, которые, не смотря на уверения плакальщицы, не уходили из головы, я поднял голову с грубо обрезанными волосами и приложил к губам совсем молоденькой девушки крышечку с глотком чёрной воды. Нитей на ней было так много, что я не выдержал и добавил ещё порцию. Видно было, что первый глоток принёс ей ощутимое облегчение и она потянулась за вторым жадно и просительно.
Убедившись, что ей стало лучше, я начал обходить остальных. К сожалению я не ошибся. Три маленьких тельца. Седая поросль на мертвенно бледных личиках. Они мертвы не меньше чем сутки. В самом дальнем углу обнаружился ещё один малыш. Когда я подошёл, он шевельнулся и я бросился к нему. Нити путались около ключиц. Он короткими вдохами пытался втянуть воздух и попытки уговорить его, выпить хоть глоток, ребёнок, кажется, даже не слышал. Полла, справившаяся со своими страхами, подползла ко мне и, молча, зажала тоненькими пальчиками нос мальчика. Он раскрыл синие губки и я осторожно, по капельке, стал вливать в рот спасительную жидкость. Плакальщица отпустила малыша после первой же, попавшей в рот, капли. Дальше всё пошло полегче. И, пока я выпоил малышу ещё одну порцию, девушка почти пришла в себя.
