Текст книги "Я ревную тебя к звёздам (СИ)"
Автор книги: Е Петренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Пришлось прикрикнуть на нахального ящера. Но свою строгую проповедь о его неправильном поведении, я всё же компенсировал дополнительным количеством еды. Мне не хотелось, чтоб он мёрз этой ночью. Это ещё больше задержит меня в пути.
Присутствие Витре давало мне возможность не тратить силы на охранные заклинания и я, плюнув на энергозатраты, натянул над всей стоянкой ещё и «зонтик». Он брал меньше энергии, чем полноценный охранный щит. Но мой потенциал достаточно вырос, чтоб я мог себе позволить держать и его целую ночь, без больших потерь для состояния готовности к полноценной защите, в случае какой-либо опасной ситуации. Зато вигонь останется сухим.
Я поел и спокойно заснул. Действительно спокойно, что не удавалось мне уже давно. Не удивительно, что дед обратил внимание на мои расстроенные нервы. Полное отсутствие сновидений, вещь для меня нереальная с самого детства. Моя эмпатия нагружала меня эмоциональными видениями с тех пор, как я начал осознавать себя личностью. Тогда же проснулась и моя способность к целительству. Остальные виды магических воздействий стали мне даваться только после полного полового созревания и то, мне до способностей Ли, как от земли до неба. Её родовая менталистика никак не мешала ей в овладении другими направлениями магии.
Ночь прошла спокойно. Дождь к утру закончился. Как я и ожидал, мой навес чуть не обвалился от толстого слоя осыпавшихся листьев. Я уже собирался приготовить на раздутых угольях утренний типс, как меня привлёк шелестящий звук, который становился всё громче. В это же время, в воздухе показались стайки самых разных птиц, питающихся насекомыми. Их становилось всё больше и потом я заметил в опавшей листве пробегающих мимо меня жуков, пауков, многоножек. Даже грызуны и рептилии, не останавливаясь, бежали уже целым потоком.
-Тёмный меня забери! Где мои мозги?– вскинулся я и быстро стал собирать вещи,– это же сиафу! Бродяги-убийцы. Насекомые-кочевники, которые с холодами стремятся к югу, пожирая на своём пути всё, что не успевает сбежать или улететь.
Запихивал свои вещи в мешок я уже взбираясь в седло. Витре, увлёкшийся, внезапно набежавшим прямо под ноги, завтраком, всё ещё упирался и слушать меня не желал. Пришлось быстро выпутывать из косы свой кожаный налобник. Надеюсь он уже прошёл инициацию. Но, если мы сейчас не поднимемся в воздух, первые же укусы этих мерзких насекомых, при своей жуткой болезненности, могут заставить вигоня взбеситься и тогда я полечу в их гущу и присоединюсь к пищевой цепочке уже в качестве жертвы.
Я едва успел. Вигонь, выбежавший из-под деревьев, с испугом взметнул крыльями воздух. Равнина с северной стороны почернела, покрытая ровным слоем копошащихся глянцевых тел.
За поселения я не боялся. Обычно, на оградах вывешивают амулеты отпугивающие кочевников, а почтовики и любые путники на вигонях предупреждают всех на своём пути о приближении колоний. Есть время увести с пастбищ скот. Но вот отдельные путники, не озаботившиеся о подготовке своего маршрута, во время сезонных кочёвок колонии, могут попасть в переделку. Поэтому я направил вигоня в полёт на небольшой высоте.
Витре, едва почувствовав моё естественное состояние, успокоился . Я скомандовал ему вслух, чтоб внимательно следил за возможными одинокими путниками или небольшими группками путешественников внизу. Путь кочевников определить просто. Начав кочёвку, они идут строго на юг. Меня это полностью устраивало. По дороге я пролетел одно поселение. Там о направлении кочёвки уже знали, а вот за предупреждение о скорости передвижения поблагодарили. Вчерашний дождь затормозил колонию меньше, чем рассчитывали и всю живность ещё не загнали в пределы ограждённой территории.
Но, буквально в пределах видимости, за деревней, я увидел молодого храмовника, который шёл навстречу. Одеяние храма Веледа не придавало мне большой радости от встречи, но оставлять человека без предупреждения в такой ситуации, это было бы низко. Не важно, что принадлежность к этому Храму не вызывала тёплых чувств. После всего, с чем я столкнулся в связи с его деятельностью, это мало кому показалось бы странным. Вспомнилась и смерть брата и караванщики работорговцы. Не ясно, правда, что храмовник делает здесь один, так далеко от стен своего Храма. Я ещё никогда не слышал о жрецах храма Веледа, которые отправлялись бы в какие-то паломничества. Пришлось опуститься, чтоб пояснить ему, что на пути есть поселение, где он сможет укрыться от опасности.
Его реакция на мои слова заставила меня подумать о том, что парень может быть глухонемым. На моё приветствие он ответил стандартным приветственным жестом. За предупреждение поблагодарил так же, без слов.
-Колония очень большая,– начал я пояснять ему, тоже помогая себе жестами,– вся равнина в пределах видимости чёрная от насекомых.
-Скажите,– вдруг заговорил он мягким грудным голосом,– как вы относитесь к Тёмному богу?
Я опешил. И от того, что сделал неверные выводы и выглядел глупо, со своей неуместной жестикуляцией, и от самого вопроса. Не то чтобы вопрос храмовника об отношении к Саоту показался прямо уж шокирующим. Даже то, что на нём было одеяние храма Веледа, в связи с таким вопросом не очень удивляло. Я уже столько раз столкнулся с тем, что предполагаемый нами заговор, как раз и исходил от тех, кто действовал, якобы под эгидой Тёмного. Только всё, что я узнал о Саоте, говорило о том, что его благоволения далеки от жрецов Храма Веледа.
-Ночь тоже тёмная, но она так же благодатна для Чесмена, как и день,– уклончиво ответил я. Хотя и не соврал ни в едином слове.
-Мудрый ответ,– склонил голову жрец,– и уважительный.
-Саот Темноликий столько сделал для меня и моей невесты, что заслужил и уважение и благодарность.
Я замялся и добавил.
-Простите, но я принял вас за глухонемого и, возможно, обидел вас..
-Возможно, моя просьба покажется вам странной,– перебил он меня,– но я был бы очень обязан, если бы вы взяли меня с собой.
-Но вы же шли совсем в другую сторону,– вытаращился я, в полном непонимании.
-У вас есть немного времени, чтоб я мог объяснить вам всё?
Мне очень хотелось отказаться, и, уж, тем более, не было никакого желания брать его с собой. Но, если заручиться поддержкой одного из жрецов Храма, возможно, у нас будет шанс разобраться с нашими загадками. Не даром говорят, что боги не делают выбор за смертных. Они только дают возможность увидеть те знаки, которые позволят им совершить его самостоятельно. Весы равновесия взвешивают ни что другое, а только твои решения. И я опустился на землю, давая ему понять, что готов его выслушать.
-Я из семьи метаморфов и был посвящён Храму Веледа с детства. Несколько лет назад моего отца избрали главой Храма. Но, как ты знаешь, метаморфы поклоняются Темноликому. И мой отец попал в служение Веледу, довольно поздно. Его дар, открылся, когда он уже несколько лет был послушником Храма Саота. Этот дар не похож на магический. Он другой. Просто некоторые люди, приходя с какими-то вопросами к Веледу, слышат что-то похожее на зов. Услышать его можно только на небольшом расстоянии от Храма. Поэтому, обычно, посвящённых находят среди паломников. Или семей жрецов Веледа. Моя сестра Лора, например, его не получила..
-Лора?– вдруг вскинулся я,– и, твой отец Верховный жрец Храма?
Он улыбнулся. Широко и открыто.
-Я вижу, что не ошибся. Мой рассказ для тебя много значит?
Мне не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть. На такую удачу было даже рассчитывать не возможно. Только лишний раз поблагодарить Тёмного. Хотя, иной раз казалось, что его, в нашей с Лиирой жизни, становится слишком много.
-Ты прав,– только и ответил я, не углубляясь в подробности. В конце концов, я совершенно его не знал и не имел оснований откровенничать.
-Я тебя понимаю, ты не слишком доверяешь мне,– сказал он так, как будто слышал мои мысли.
-Ты менталист?– вопрос возник сразу, но мой собеседник отрицательно замотал головой.
-Посвящённые Веледу не обладают магией, их выбирает зов. Мой отец с детства был посвящён Саоту, но когда к совершеннолетию у него не появился дар, ему было указано обратиться к Веледу за советом и, если одарение не наступит, то в храме Тёмного он оставаться не сможет. Во время паломничества он услышал как его позвали и остался у Веледа для дальнейшей службы. В семье он был просватан, его невеста переехала к нему, они прошли стандартную проверку Храма на совместимость. Раньше такую проходили все пары. Теперь только желающие, жрецы Веледа и королевская кровь.
Я и сестра родились крепкими, здоровыми. Сестра ещё и очень красивой. Но потом мама умерла. Она не слишком хорошо жила с отцом. Их брак был договорным. Любовью там и не пахло. Я очень любил маму и был на неё похож и характером и внешностью. А сестра пошла в отца. В них обоих очень много жадности, хитрости и желания власти.
Когда отец добился назначения Верховным жрецом, счастью их не было предела. Вскоре пришло время королевского выбора. Отбор вместе с отцом проводил северный сидхе, жрец из нашего храма. Его звали Кирениель. Мы с ним были одногодками и общались, хоть и не близко, но вполне хорошо. Перед объявлением результатов, он попросил меня встретится с ним, чтоб о чём-то поговорить. Но на следующий день я узнал, что он заболел и умер. Скоропостижно. Как мама. И симптомы болезни были схожи.
А мне в эту ночь приснился сон. Ко мне пришёл Саот и привёл маму. Она сказала мне, что в её смерти виновен отец. И, за ним тянется целый шлейф неблаговидных делишек. Тёмный бог упомянул о равновесии и сказал, что напрямую он вмешаться в дела людей не может. Но может предсказать мне, что я должен буду отправится в паломничество. Отец не сможет возражать, если я объявлю о видении.
Для такого объявления существует определённый ритуал. Видящий подаёт сигнал в главном Зале. Когда собираются все служители он кладёт ладонь на доску предвиденья. И на ней отображается знамение. Его должно исполнить. Говорить с момента подачи сигнала и до исполнения предназначения запрещено. Как и оставаться в Храме.
Моё предназначение было следующим.
«...Твой путь на север. Когда земля почернеет, и смерть заспешит навстречу, с неба сойдёт тот, чья пара возвысит тебя. Трое найдут справедливость. Трое станут владыками на земле, но только одна имеет шанс дотянуться до звёзд, если вы поднимете её к небу на своих плечах...»
-Эти слова что-то говорят тебе?
-Говорят много, радуют мало,– не уточняя ничего больше, ответил я,– но кто я, чтоб возражать богу. Теперь, поскольку говорить тебе уже не запрещено, хотелось бы услышать, как имя того, кто напророчен мне в спутники. И, как я понимаю, надолго.
-Комэр. Комэр Нар Ильи.
-Если я правильно помню, то Нар имя отца, а Ильи – матери. Ну, чтож, Комэр, если Саот собрался связать нас, то я покажу тебе связи, о которых ты не знаешь. Лора Комэр Ильи – твоя сестра, беглая королева, жена короля Гриммерта, который является отцом моей девушки, принцессы Лииры.
-Ох!– только и сказал мой собеседник.
-Погоди, я тебе ещё не всё сказал. Кирениель, жрец вашего храма, мой младший брат. А тайну, которую он хотел тебе открыть и, за которую умер, он успел поведать мне. Женой короля Гриммерта Велед избрал Лантаниель, мою сестру. Твой отец обманул короля, Лора не была для него совместимой парой, что, как видно, и послужило причиной рождения королевского отпрыска с наследственными проблемами.
-Прости,– парень понурился,– мой отец должен ответить...
Глава 27.
-Комэнса тирса Гуангун!– закричала я главное заклятье иаров. Мамино, самое первое, которому меня научили, едва я смогла внятно произнести слова. Те слова, что позволяли моим предкам, детям бога водного мира, чувствовать себя в безопасности среди жестоких обитателей глубин родного Океана. Призыв всему живому и не живому, чьей стихией была вода, покориться воле Гуангуна.
Шишига, хоть и была нежитью, не могла не подчиниться. Ведь она была водной нежитью. Она застыла и поверхность её зеленоватой кожи пошла голубыми искрами, от которых она корчилась и шипела от боли.
Труми обернулся и сорвал с шеи мешочек, который нацепил готовясь к ночному приключению. Я так хохотала над ним, когда он напихивал туда порошок из сушёного корня горчака и вонь травы.
-Деревенские глупости,– махала рукой я, устав спорить, что это предрассудки и не боится нежить обыкновенных, хоть и горьких, и вонючих растений.
Однако, к моему несказанному удивлению, когда ветер подхватил облачко, вытряхнутого из мешочка, порошка и оно прилипло рыжим пятном к мокрому телу шишиги, она взвыла и выпустила лапку плакальщика. Но и моё заклятье проклятый порошок чуть не перебил. И, пока визжащий плакальщик улепётывал в мою сторону, я снова прокричала, подчиняющий призыв.
-Комэнса тирса Гуангун! Тамане ка вене! Подчинись силе Гуангуна! Иди ко мне!
И воющее чудовище, спотыкаясь и пытаясь противится, всё таки приблизилось. Сила нашего древнего бога, пусть и с трудом, но влияла на неё.
-Имя!– властно сказала я.
-Галата,– хрипло прошипела шишига.
-Послушание! Клянись!
-Вода во мне проста... вода в тебе свята... той, что в своём праве на силу Грааля... подчиняюсь...-забормотала нечисть.
И шишига застыла, склонив голову.
Я тоже замерла. Мне, наверное раз сто приходилось повторять фразу заклинания, но, из-за отсутствия практического опыта применения этого заклятья, я ни разу не слышала ответной формы подчинения.
Всё таки я не жила жизнью иаров. Не плавала в океан. И мне никогда не удавалось воспользоваться родовой силой мамы. Я подозреваю, что океанские монстры и низшие твари созданные водным богом, каким-то образом тоже дают ментальный ответ. Но, видимо в шишиге, странным образом, смешалось послушание чужому водному владыке со знакомыми понятиями собственной веры хомо и вылились в такую ответную формулу. Ведь она не просто нежить. У неё человеческое имя – Галата. Она переродилась в нежить, за какое-то чудовищное деяние. Утонула в этом омуте, осталась без упокоения. Как и эти малыши-ичетики. По сути, такая же водная нежить, как и она.
Что-то меня зацепило в этой фразе, но мне нельзя было отвлекаться, иначе она может попробовать выйти из подчинения.
-Как ты стала такой?– я задавала вопросы, стараясь сохранять резкий и властный тон, чтоб не терять концентрации.
-Ублюдки,– зашипела шишига, злобно зыркая на застывшую четвёрку ичетиков,– не за что меня наказывать было, от стыдобы только я своих двух выродков спрятала в этом омуте. Всем их жаль... безвинные.. а они теперь сами справляются. Эвон, ещё двоих под ряску затянули, таких жа.. гулящих, безприглядных.
Она, как будто специально, коверкала слова, притворяясь несчастной обиженной простотой. Пытаясь свою вину переложить на собственных утопленых детишек. Мой спутник скривился презрительно, а шишига злобно оскалилась.
-Ишь кривится. Бла-га-родный. Как кутят строгать, так каждый рад. Всунул-вынул и поминай как звали,– она сопливо захныкала, как пьяная баба,– быдта, у меня сердце не болит. Выпила вот, помянуть их решила. Пришла на бережок, поплакала да и заснула. А эти выблядки мамку и утопили. Теперь вот нечистью и маюсь. Отпусти.. магичка..
-Да это, похоже та самая баба, про которую местные кляузничали,– прошептал мне Вел прямо в ухо,– эх, жаль не взять их. Сонце взойдёт, если не уйдут в омут, сами развоплотятся. Как теперь свою правду доказывать?
-Ну раз денег выиграть хочешь, так и сунь руку в пасть арушу. Или сам своего артефакта боишься?– не слишком ласково посоветовала я.
Вся эта мерзость почему-то вдруг перестала меня интересовать. То, что казалось мне приключением, превратилось в грустную и грязную историю. Я посмотрела на шишигу с отвращением, а на ичетиков с жалостью. Вздохнула. И одним щелчком загнала в стазис и подчинённую нежить.
-Чего напрягаться? И вправду, наутро водой в пруд уйдут. Не оставлять же их и дальше бесчинствовать, ещё ведь утопленники будут. Пошли мельнику скажем. Пусть досмотрит. Мне возвращаться к своим пора.
-Ты уверена, что они до утра в стазисе простоят?
-Уверена,– я плюнула с досады. Настроение вконец испортилось, и я спросила то, что, в данный момент, меня волновало больше,– ты храмовников к отцу отправил?
-Сразу же. Не беспокойся. И Гюнтеру записку написал, чтоб особое внимание обратил. Дело, мол, по словам доносителя, королевской семьи касается. И имя доносителя там же упомянул. Я, так понимаю, его там мимо ушей не пропустят?
-Правильно понимаешь.
-Спасибо тебе мэги Лиира. Сильна ты стала. А ещё и Ковен не закончила. Про тебя такие разговоры ходят! Правда, что ли, что ты в Трясине кожу саламандры добыла?
-Правда, Вел. Только не это главное. Извини, пора мне.
Я махнула рукой и, взяв ладошку Труми, потянула его по ступеням на мельницу. Задумчивый Вел пошёл за мной, о чём-то серьёзно задумавшись. А я крутила в голове навязшую фразу.
-...вода в тебе свята.. в своём праве на силу Грааля...
Я читала много историй о древних артефактах. Все, в ком проснулась магия и даже те, в ком её нет изначально, интересуются предметами силы. Ведь использовать их могут и те, и другие. И сколько юных магов мечтали создать свои сильные артефакты. Сколько адептов эксперементировали в этом направлении. Полагаю, даже больше, чем с новыми формами магических плетений.
И, конечно, самое большое количество легенд и преданий, о тех предметах, которые относят к артефактам богов. Упомянутый шишигой Грааль, в этой форме подчинения, согласовался с легендами многих народов. В разных верах артефакт подобной формы и назначения использовался, по поверьям, для похожих целей.
У каждого народа есть свой демиург, который создал их мир. И населил его. Какие бы формы жизни не создавались богами, верхом их творения считались его разумные дети. И очень часто упоминалась некая чаша, созданная из некоего особенного камня и имеющая волшебные свойства. Именно в ней создавался тот магический эликсир, в котором была вода, как основа жизни, но не простая, а определёнными свойствами, кровь создателя и то, что называют душой – высшей формой энергии.
Разумным творениям демиургов, тем, что касались Чаши, дана власть и ответственность за остальные создания богов. И, если я хочу вернуть детям Саота их предназначение, то, мне надо получить артефакт способный вместить и удержать и физическую суть жизни и её духовную эманацию.
-Никогда не думал, что охота на нежить вызывает такие приступы созидания,– влез со своими язвительными подколками в мои мысли Труми.
-Как же мне нужно попасть в Храм! Труми, только там я могу проверить свою догадку. Если где-то есть сведенья об этом, то только в том месте, где осталась информация от Предтеч.
-Ну, не стану спорить. Мои предки встречались с первыми поселенцами Чесмена. Но не с самими Предтечами. А знаний много не бывает.
Когда мы вернулись на постоялый двор, все уже спали. Нас больше ничего не держало в посёлке и на завтра, с самого утра, мы отправимся к Храму Веледа.
-Ты же понимаешь,– убеждала я Труми, укладываясь в постель,– что стражники Храма, которых мы арестовали, не последние. Уж в этом сомневаться не приходится. И где-то, под крылышком у Верховного жреца, возможно, строит козни моя не состоявшаяся мачеха. Нам нужно найти место, где я смогу спрятать мою маленькую армию и откуда совершу тайную вылазку в стан врага.
-Разумно. Хотя звучит несколько патетично. Это, моя принцесса, от явного недосыпа.
Я дала малявке шутливого пинка и он захихикал.
-Ладно. Спокойной ночи. Подумаем об этом завтра.
-Да нет. Уже сегодня,– не согласился плакальщик. И уселся, в своей обычной позе, нахохлившись, как морская птица на ветренном утёсе.
Глава 28.
Громада дворца хорошо виднелась от двора трактира. Витре приземлился аккуратно, чувствуя страх жреца-храмовника. Было хорошо понятно, что раньше он никогда не летал на вигонях. В полёте он всё время вздрагивал, когда ящер делал крутые повороты, ловя потоки ветра, и вцеплялся в мою куртку.
Двор Хромого Таймаха встретил нас громким людским гомоном, который обычен для мест, где пьют и отдыхают после трудового дня или дальней дороги мужчины. Женщины посетительницы в придорожных трактирах были редкостью. Наёмницы магини или, путешествующие с провожатыми, паломники к храму Веледа. Вот, собственно, и всё. Аристократы не останавливались в трактирах. Будущих адептов Ковена доставляют специальными караванами под охраной королевских стражников.
Именно в этом трактире принцесса Лиира сыграла свою маленькую сценку перед воргенами, чтоб пустить слух в народе, что она сумела добыть кожу саламандры. Она говорила, что гвардейцы Гюнтера часто бывают здесь. Я надеялся встретить его там и распросить. Добиваться встречи с королём Гриммертом не просто, и может занять какое-то время. А его-то у меня и нет. И, хотя я уверен, что король не отказал бы мне во встрече, но Дворец это не деревенская изба, к которой можно подойти, постучать в двери и попросить встречи с хозяином.
Единственный свободный столик оставался у входной двери. Мы уселись и поискали взглядом девушек разносчиц. Одна девчонка, с выбившимися соломенными прядями, и рыжими ресницами, лыбилась, морща веснушчатый нос перед столиком с молодыми крепкими крестьянами, выставляя им кружки с хмельным пивом.
Завидев знаки на одежде храмовника, к нам поспешила сама хозяйка.
-Доброго вечера, господа. Чего изволите откушать? Взвару?
Хмельного она не предложила. Да мы и не потребовали бы. Но показалось интересным, что в трактире знают, что жрецы не употребляют таких напитков. Значит бывали тут господа храмовники.
-Принеси еды на двоих, на свой выбор. Взвару тоже. И спроси у хозяина как можно повидать господина Гюнтера,– сказал я, не повышая голоса.
Хозяйка быстро поклонилась. И, подбежав к стойке, что-то зашептала на ухо трактирщику. Тот цепким взглядом смерил нашу пару и нахмурился. Постоял пару минут, покачиваясь на ступнях. Потом, видимо, решил, что капитана гвардейцев и местного стража порядка не станет разыскивать тот, кто не имеет на это прав. Достал небольшой свисток и коротко беззвучно дунул трижды.
Хозяйка тем временем, повертевшись на кухне, притащила полный поднос еды и, исходящий горячим ароматным паром, взвар. Сейчас, в осенние холода, взвар подавали почти кипящим и этот, на диво приятный, напиток из кислицы и утолял жажду, и согревал изнутри, после длительного полёта под холодным ветром.
Свежие разноцветные овощи, аппетитно разложенные на тарелке и политые пахучим свежевыжатым, по осени, ореховым маслом и присыпанные крупными крупинками морской голубоватой соли и острыми сушёными специями, вызывали желание немедленно приступить к трапезе. На другой тарелке, нарезанный тонкими полупрозрачными ломтями окорок, с розовыми прожилочками сала и мягкий сероватый хлеб под салфеткой, не меньше наполняли рот слюной.
Мы, порядком проголодавшиеся за день, не стали ждать долго. Тем более, что скоро нас могли оторвать от еды, нами же приглашённые, гости. И правда, долго ждать их не пришлось. В трактир заглянул молодой мускулистый и жилистый гвардеец и взглядом спросил хозяина о причине вызова. Тот, так же молча, одним движением бровей, переправил его внимание на наш столик.
Гвардеец сделал пару шагов и навис над нами всей своей не маленькой вопрошающей фигурой.
-Добрый вечер, присядь, пожалуйста, мне не хотелось бы кричать на весь трактир,– попросил я парня.
Тот не стал гонориться, а спокойно вдвинул своё крупное тело за край лавки и оперся локтями о стол, демонстрируя готовность слушать.
-У меня есть разговор, касающийся принцессы Лииры. Вообще-то, лучше всего было бы переговорить с королём Гриммертом, но, поскольку уже поздно, а терять завтрашний день на аудиенцию мне бы не хотелось, то достаточно передать сведенья через вашего капитана.
-Капитан занят, он принимает конвой с пленными. Но, если дело касается принцессы, я могу отвести вас к нему.
Я вздохнул, глядя с тоской на незавершённый ужин и гвардеец расплылся в улыбке.
-Он всё равно ещё какое-то время будет не свободен. Можете закончить ужин.
-Присоединяйтесь,– с благодарностью выдохнул я. Храмовник, за всё это время не произнёсший ни слова, продолжал сосредоточенно поглощать пищу. Видимо, более чем за год своего вынужденного молчания, он так привык к этому состоянию, что, выговорившись на мне, с облегчением к нему вернулся.
Гвардеец подмигнул пробегавшей девчёнке, и она только кивнула. Через пару минут, вернувшись с подносом полных глиняных кружек пива, с потёками пены на боках, она вильнула полненьким бедром и с удовольствием пискнула, когда парень, прихватив её за талию, придвинул к себе, отбирая одну из них, провожаемый не слишком довольными взглядами посетителей. Кружка была с два его здоровенных кулачища. Он глотнул сразу с половину и прихватил ломоть хлеба, опустив на него пару кусков копчёного окорока и ветку пряной зелени.
Каждый из нас с удовольствием занимался приятным делом, пока стол не опустел. Я выложил несколько монет за ужин, и жрец благодарно глянул на меня. Видимо, за время странствий, он изрядно поистратился. Что было видно и по его изрядному вниманию к нашему ужину.
Пиво для гвардейца, очевидно, здесь было бесплатным. Потому что он даже не дёрнулся к кошелю, висящему на поясе. Поднялся вместе с нами и решительно двинулся вперёд, показывая дорогу.
Выйдя за порог, он выжидательно повертел головой, скорее всего, разыскивая наших таймахов. Но я мотнул головой в сторону и показал на вигоня. Гвардеец уважительно присвистнул. Но взял за повод своего таймаха и пошёл вместе с нами, ведя его в поводу.
До казарм отсюда было не далеко. Но пешком дорога заняла почти полчаса. Так что, когда мы пришли, Гюнтер уже закончил оформлять конвой и сейчас сидел, читая сопроводительные письма. Он кивнул на лавку. Мы уселись, а гвардеец молча шагнул за дверь и, подмигнув на прощанье, исчез.
Гюнтер не знал меня в лицо, но Ли сказала мне, что говорила с ним обо мне. И потому я представился как её друг и назвал своё имя. Он острым и цепким взглядом оглядел меня с ног до головы, кивнул каким-то своим мыслям и показал свою готовность слушать.
Я коротко рассказал ему всё, что произошло со мной после того, как мы с Ли покинули дворец. Потом добавил историю о том, как мне удалось избавиться от последствий заклятия, параллельно со сведеньями о работорговцах и тайной общине лилу. Потом сообщил о письме принцессы. Познакомил его с жрецом и сказал, что с его помощью надеюсь добыть доказательства измены в Храме Веледа. И только под конец, с робкой надеждой, поинтересовался нет ли у них каких-нибудь сведений о том, где я могу найти принцессу Лииру.
Гюнтер слушал очень внимательно, время от времени кивая головой, согласно каким-то своим внутренним размышлениям. Моя сдержанная просьба не обманула его. Он видел с каким нетерпением я ждал его ответа. И даже мой наголовный обруч, который я натянул сразу по прилёту, не скрыл большей части моих чувств. Наверное, они отражались во взгляде, в помимо воли, сжатых пальцах рук.
Его глаза стали мягче и буквально украсились гусиными лапками полускрытой улыбки.
-Буквально сейчас, я получил сопровождающее письмо и конвой с пленными, которых приголубила наша маленькая храбрая девочка. Она, похоже, тоже нацелилась на храм. И я думаю ваша помощь будет не лишней. Только вот где искать её, я точно не знаю. Мой старый ученик прислал мне письмо, в котором говорит, что с ней был отряд наёмников воргенов. Старшего из них звали Степной Варг. Но это не единственная весточка. День назад пришли письма от мага из Каменных столбов и от принцессы, оттуда же. Там тоже кое-что из похождений этого бравого отряда.
-Варг?!– поразился я,– то, что она заинтересуется храмом, меня не удивляет, я так и полагал, что она попробует на зубок эту проблему. Но как она умудрилась присоединиться к тому самому воргену, который, практически, присягнул ей, на площади, когда она говорила о своём желании вернуть к жизни детей Саота – народ саламандр?
Я сидел слегка ошалевший от этой новости.
-Если боги предназначают разным людям одну судьбу, то их пути рано или поздно сойдутся,– сказал старый вояка с мягкой улыбкой.
-Наверное, – задумчиво согласился я,– тогда, я думаю, мне не стоит искать встречи с королём Гриммертом, хотя я должен просить его прощения, за то, что не уберёг принцессу. Но сейчас ей нужна моя помощь. Утром мы отправимся туда. А эти письма.. я могу узнать подробнее, что в них было?
-Можешь.. Хотя вчерашнее я отдал королю, но пересказать мне не трудно. Правда, думаю, что не всё тебя в нём обрадует. Наша Ли взяла на себя обязательства, которые трудно назвать приятными, особенно для её.. друга.. Хотя, наверное, лучше было бы тебе услышать это от неё самой.
-Это не касается её спутника?– осторожно спросил я, хотя внутри всё заколотилось от дурного предчувствия.
-Нет, сынок,– внимательно глядя в мои глаза, сказал Гюнтер,– но, чем выше твоя избранница, тем более достойные соперники на пути к её сердцу.. Но, она спрашивала о тебе, в письме к отцу. И ни в чём тебя не винила. А остальное.. Это только между вами. Вы не голодны?
Он вдруг забеспокоился, что был не слишком гостеприимен и кормил гостей только разговорами.
-Нет, мы только что поужинали. Не беспокойтесь.
-Тогда я расскажу тебе всё, что мне известно. На завтра у меня ещё куча дел. Это связано и с той группой пленников, которых захватил отряд принцессы. Это храмовая стража. Их послали то ли убить, то ли захватить её. Допрос ещё впереди. Но лучше, если ты не станешь дожидаться результатов следствия. А отправишься к ней и удержишь девочку от не рационального риска.
В конце концов, сведенья от пленников, вкупе с тем, что ты сообщил о работорговле, тянущейся от храмовников.. Где бы в закоулках бюрократии не задержалось это грязное дело, мы его поторопим. И, вполне, можем добыть достаточно доказательств, чтоб начать дело против жрецов храма. Хотя Храм Веледа, это сила, вполне соизмеримая с королевской, по весомости. И пробовать заменить эту, утратившую надёжность, подпорку здания власти, нужно крайне осторожно.
Нам придётся действовать через Совет. А во вчерашнем письме есть ещё одна мерзкая история, связанная с отпрыском одного из членов Совета и принцессой. Что мало порадует нашего высокомерного аристократа. Он и так ненавидит девочку всей душой. И только за то, что его сынок не смог до неё дотянуться. В любом из смыслов этого выражения. Да и за то, что сколько ни метит эта семейка свой зад на королевский трон, всё время промахивается.
И старый капитан звучно захохотал.
Глава 29.
Самые большие и полноводные реки Чесмена начинаются в Цверговых горах. Длиннее всех, безусловно, Витана. Спускаясь с гор, левым берегом она граничит с лесами южных сидхе, а правым – с равнинами хомо. В дельте, растекаясь бесчисленным количеством притоков, образует множество прекраснейших озёр, заросших в поймах плавнями. Приболотье и Трясина остаются севернее. Эти же места, богатые и плодородные, облюбовали нидлы.
