Текст книги "Я ревную тебя к звёздам (СИ)"
Автор книги: Е Петренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
-Где команда, что была с тобой? Сомневаюсь, что трус, типа тебя, пойдёт в болото один.
-Воины остались южнее. В Трясину я пошёл только с магом-экзаменатором,– еле ворочая языком ответил Вар. Он таращился от ужаса, потому, что чувствовал, как густеет кровь в жилах и теряет кислород.
-И..– зло подогнала я. Брать на себя его смерть не хотелось.
-Да этот идиот сдох, когда его щит проело ядом.
-А ты смылся, не пытаясь ему помочь,– констатировала я,– кто бы не был магом-экзаменатором, я должна была его знать, даже, если не помнила о нём сейчас.
Я сдвинула границу стазиса ниже.
-Сейчас ему будет больно,– мстительно прошипела я.
Вар взвыл. Ниже пояса он был всё ещё скован.
-Зачем детей обидел?
-А чего ещё хотели эти шлюшки, если голыми по лесу бродят? Можно сказать сами напросились. Я мужчина..
-Ты тварь,– прервала я его,– но я связанных не убиваю. И сняла стазис. Первое время он корчился от боли, пока кровообращение не пришло в норму. Наконец привёл в порядок одежду. Потом без подготовки метнулся ко мне. Я встретила его ударом кнута по лицу. И отскочила. Кровавая полоса набухла бахромой капель. Он заорал, а я вскинула руку, с готовым заклинанием и в глазах его мелькнул страх.
Он отпрянул. Посмотрел на искрящуюся на кончиках пальцев энергию. Ужас плескался во взгляде, когда я медленно повела рукой, опуская её ниже пояса.
-Принцесса!– взвизгнул он,– из-за простых деревенских девок? Я лорд!
И я ударила. Он не понял, что произошло. А я добавила ментальный приказ.
-Ты будешь молчать, пока не явишься к королю и не расскажешь обо всём, что с тобой случилось, чистую правду. И ты не сможешь лечь с женщиной, пока она не полюбит тебя по настоящему.
Я завязала заклинание на эмоциональный посыл.
Заклятия на настоящую любовь в сказках встречались на каждом шагу. И я, из чистого любопытства, попробовала сплести такое дополнение к ментальному наговору. Привязать его к эмоциональному посылу оказалось просто до безобразия. Человек, который любит, посылает очень чистую и мощную эмоцию. Она действует со скоростью спускового крючка.
С той стороны, где я оставила таймаху с девочками, послышался шум и сдавленый крик. Таймаха пятилась на подгибающихся ногах, а за ней наплывало полупрозрачное багровое облако, с зубастой пастью. По его нестабильному телу перекатывались тёмные бугры. Нежить раскрыла пасть и завопила.
-Вот уж и впрямь вопь!– спокойно буркнул Труми.
-Нажралась страху, по самое не балуйся,– с отчаянным весельем добавила я, доставая меч.
Сенот Вар, раскрывая рот, как рыба, повернулся и помчался, петляя, между каменных столбов. Вопь заинтересованно ринулась за ним. Самый большой источник страха..
-Хорошее наказание, только от него она так нажрётся, что тут всему селу покоя не будет,– крикнула я, срываясь за вопью вслед. Она пролетела мимо, но я догнала её и полоснула мечом. От облака отделился большой кусок, быстро темнеющего, тумана.
Нежить снова завопила и резко кинулась ко мне. Я сделала прыжок в сторону и отхватила ещё полосу. Тогда вопь бросилась к детям. Но навстречу уже вырвался Варг, а за ним остальные парни. Нежить накромсали на ломти. Последний куочек, с сильно уменьшившейся пастью, опять завопил и протиснулся в щель подпространства.
-Не переживай, её всё равно полностью убить нельзя,– махнул рукой Варг,– вылезет где-то в другом разрыве.
В деревню всё равно возвращаться пришлось. Я закрылась в доме с магом и рассказала ему обо всём случившемся. Я его не помнила. Но он меня знал. О своей беде тоже пришлось рассказать. Частично. Маг был старый и мудрый человек. Он одобрил все мои поступки.
-За детей не беспокойся,– сказал он с благодарностью,– я бы и сам не рассудил лучше. Только с матерью девочки, что потеряла девственность поговори.
-Я всё залечила, и память стёрла.
-Не важно. Мать заметит, следы мужчины на ней. Успокой её и пусть молчит о том, что случилось. Она умная женщина. А вот отцу ни слова. Кинется искать подонка, только погибнет зря. Тот маг, аристократ. А он просто пивовар.
-О! Будет повод напроситься с парнями в гости.
-Они знают? Смотри, выболтают по пьянке.
-Нет, девочки были раздеты, я в лес сама пошла. Они только с вопью помогли справиться. А я не болтлива.
-Так ты сама его уделала? Первокурсница, выпускника?!
-Я на второй перешла,– буркнула, нахмурившись.
-Это, да, аргумент..-заржал маг. В глазах прыгали лукавые смешинки. Труми протянул ему амулет и осколки камней.
-Никогда не видел живого плакальщика, на картинках только,– благоговейно пробормотал он, осторожно касаясь ручки с длинными пальцами.
-За возвращение Тёмной луны,– выдал он загадочную фразу и поклонился сложив ладони.
Глава 6.
-Лето почти закончилось,– подумал я, просыпаясь от холода,– а ещё, всё это время мы летели на север. Сколько ещё мне осталось до того, как я увижу свой дом? С каждым днём мне всё тревожнее и, почему-то, кажется, что я всё дальше от того места, куда стремится моё сердце.
Вигонь поднялся на крыло и снова полетел на север. И мне казалось, что внутри разрастается глыба льда. Только на этот раз летели мы не долго. Часа через два Витре сделал круг над фермой. А после опустился во дворе. Только всё здесь было не так.
Единственным звуком, который раздавался в полной тишине, было хлопанье, неплотно прикрытой, двери. Когда я подошёл и открыл её, почувствовал запах брошенного жилья. Никто не готовил еду. Пахло сыростью и запустением. Я вошёл в дом. Сел у пустого стола, и боль поползла по телу ледяной змеёй.
-Здесь никто меня не ждёт. Не даром я ощущал маму не живой. Значит мне некого здесь вспоминать. Куда же теперь? Страшно. Я должен попробовать найти хоть что-то, чтоб вспомнить лица тех, кто был моей семьёй.
Я методично обошёл дом, но не нашёл даже тех личных мелочей, которые окружают каждого человека и помогают вспомнить хоть что-то о нём. Я вышел на крыльцо, сел и, подперев голову руками, попытался унять сосущее чувство одиночества.
-Витре,– вдруг услышал я звонкий девичий голосок и вскочил, чтоб увидеть девушку, со всех ног бегущую ко мне. Вслед за ней быстрым шагом шёл старый, но ещё очень крепкий, мужчина.
-Лами!– закричали они одновременно. И волна эмоций растопила мой внутренний ледяной панцирь. Я знал их.
-Лани! Дед!– обрадованно закричал я,– боги, как удачно, что я увидел их после того, как меня накрыло почти безысходное горе и страх одиночества. Почему я не подумал раньше, что нужны сильные эмоции, чтоб я воссоздал внутри, вместе с воспоминаниями, и чувства, которые питал к ним, своим самым родным людям.
Вслед за первыми радостными приветствиями последовало моё предупреждение о том, что я попал под проклятье полного забвения. По, в момент, изменившимся и ошарашенным лицам, я понял, что нужно сразу выложить все мои умозаключения, так как дед сразу наложил сухую ладонь на губы сестры, чтоб она не сказала что-то лишнее.
-Скорее всего, дед, заклинали не мою кровь,– облегчённый выдох обоих внушил и мне надежду,– я восстановил практические навыки на автоматическом уровне. Причинно-следственные слои, всё ещё, блокированы. Как только узнал вас, восстановился очень большой кусок памяти. Теперь есть надежда, что ты мне поможешь, дед. Мне не хотелось бы тратить годы на поиск и возвращение своих связей с друзьями и близкими. Ведь всё, что я знаю о запретной магии, дал мне ты.
Это и вправду было так. Когда дед учился своей основной профессии – мастера по изготовлению доспехов, он объехал все общины, населяющие Чесмен и оставался в каждой столько, сколько считал нужным очередной учитель. Он взял в каждом из народов все традиции и знания по изготовлению и заклинанию доспехов. И не зря сейчас считался лучшим мастером в своём деле. Обучению он отдал почти двадцать пять лет. Хорошо, что жизнь сидхе почти самая долгая на Чесмене. Дольше живут только лилу. И то высшая знать. И там тоже всё не просто. Потому, что жизнь аристократии из лилу зависит напрямую от его подданных. Прямым выкачиванием у них жизненной силы.
Знания о запретной магии он получил от воргенских шаманов. Магия крови и у них была построена на системе строгих ограничений, так как существовали легенды прародины о том, что вся их раса едва не погибла от рук одного единственного шамана, копившего силу в артефакте, им самим созданном. И это была сила обескровленных жертв. В условиях мира с ограниченным магическим потенциалом, не было ни одного человека, который бы сумел уничтожить или переподчинить артефакт, в случае смерти его хозяина.
Шаман завоевал около сотни племён, когда прародину воргенов посетили пришельцы из другого мира. Гости были из техномира, но просьбам о помощи вняли и, накрыв артефакт силовым полем, вместе с его хозяином вышвырнули его за пределы планеты. Этот первый положительный контакт с другой расой определил дальнейший путь прародителей воргенов. И эта легенда заставила их потомков, уже в условиях нового магического мира, создавать строгую систему ограничений магии крови и способы её нейтрализации.
На Чесмене были два народа – лилу и метаморфы, которые использовали силу крови почти во всей своей магии и относились к ней, не просто без должного опасения, а скорее даже с преступной бесшабашностью. Так считали воргены. И тратили силы всех своих самых мощных шаманов на поиски противодействия их заклятьям.
Конечно дед знал о них далеко не всё. Его приоритеты были совсем в другой области. Заговоры оружия. Это было связано с заботой о неуязвимости доспехов. А заклятия оружия почти все строились на крови.
Дед обещал хорошо подумать, покопаться в своих старых записях, чтоб попробовать мне помочь. Что оказалось странным, как для меня, так и для деда, так как о таком эффекте он не знал, что с восстановлением памяти о нём и о сестре, восстановилась родовая связь. Чувства и эмоции, связанные с умершими. Нежность к маме, невосполнимая жалость по потере отцовского плеча, неудовлетворённая жажда добиться справедливости за смерть брата. Я помнил всех и каждого из своих предков. Это утешало. Возвращало уверенность в себе.
-А как вы оказались здесь?– вопрос был непраздным, потому, что я вспомнил, что ферма пустует много лет, и наведываются сюда редко. У деда свой дом. Сестра, в основном, живёт на стойбищах, рядом со стадами. Она лечит и помогает во время трудных родов у домашних кудумов.
-В округе появилась серая гниль,– ответил за обоих дед.
Я помрачнел. Серая гниль это беда. И что бы мне не хотелось делать дальше, но сейчас я должен был остаться и помочь людям округи. Как лекарь. И как один из мужчин рода. Серая гниль это не просто болезнь. Она убивает всё живое. Растения, животных, людей. Даже мёртвое дерево жилья поражается болезнью. Лечить её последствия можно. Но сначала надо уничтожить источник.
Вызывает эту напасть призрачный гриб. Он начинает расти под землёй и распространять грибницу по округе. К сожалению, проявляется она не равномерно. Там, где есть отрицательные эмоции, геологические патогенные зоны, очаги появляются раньше. Поэтому трудно определить место, откуда пошло заражение. Нужно обследовать всю округу и составить карту мест появления серой гнили на поверхности.
По географии это сделать нелегко. Первыми страдают, болота, овраги, подземные пещеры. Или пустующие дома. Места с агрессивной энергетикой. Где чаще всего встречается нежить. А с людьми и того хуже. Ведь причиной появления гриба является не упокоенное захоронение. А это значит, что, либо в округе появилась нежить, убивающая людей и собирающая или пожирающая трупы в определённом тайном месте, либо человеческий убийца, где-то имеющий своё личное кладбище.
Вот мои и приехали проверить нашу старую заброшенную ферму. Я порадовал их тем, что уже осмотрел весь дом. Следов серой гнили нет. Уж это я бы увидел и без их предупреждения. Дед сказал, что сейчас обследованием занимается вся округа. До людей пока болезнь не добралась. Охотники вовремя увидели заражённые места в лесу. Вечером все соберутся у деда, чтоб нанести всё обнаруженное на общую карту. И вычислить, хотя бы приблизительное, место, откуда распространяется грибница.
Наша встреча и рассказы о прошедших событиях отняли много времени. Решили на сегодня закончить облёт, так как дни становятся всё короче. И надо встретить всех, кто занят этим делом, в доме деда.
Мы подняли вигоней. Дед перебрался с Белли, девочки-альбиноса Лани, на Витре. Самец был сильнее и уже полностью восстановился после падения. Да и летели мы сегодня недолго, а дед с сестрой облетали округу с рассвета. Полчаса, и мы были у дома мастера Магдариеля, где на брёвнышке уже дожидались двое охотников. Их таймахи были привязаны у крыльца. То ли эмоций мне не хватало, чтоб вспомнить их, то ли я их и впрямь не знал, только ничего на их появление во мне не отозвалось.
Я боялся сказать что-то не то и поэтому быстро ухватил деда за плечо, пока он не успел отойти к ним.
-Я их знаю?– вопрос дался нелегко и всколыхнул целую гамму неприятных ощущений.
-Нет. Они с дальнего рубежа. Я их и не ждал. Может и у них гниль появилась. А это очень плохо.
Но я облегчённо вздохнул.
-Дед, может я не буду показываться на люди, пока не восстановлю память. Я не могу устраивать взрыв эмоций всякий раз, когда покажется кто-то из округи. А без этого..
-Я понимаю. И согласен. Поищем сначала способ восстановить память целиком. А уж, если не получится, будем думать.
Я успел перекусить и прилёг на постель в комнатке для гостей, на втором этаже. Я не хотел никому попасться на глаза. И ещё, в эту комнату меня тянуло с непреодолимой силой. Я лёг сверху на покрывало, не раздеваясь. Закрыл глаза и улетел в сладкий сон. Запах, такой знакомый и приятный. Я не мог понять что в нём, кроме лёгкого привкуса солёного морского ветра. И опять тоненькая фигурка, свет жемчужных волос и жадное желание обхватить руками округлые плечи и повернуть её к себе лицом..
-Он спит,– разбудил меня шёпот сестры и звук удаляющихся шагов, и последнее, что услышал,– на её постели.. Может лучше, что он не помнит.. а вдруг..
Дальше слова стали неразборчивыми и шаги удалились вниз по ступеням.
Конечно, я вскочил и хотел было побежать и спросить, но остановился в ужасе, что узнаю что-то лишнее, до того, как смогу вспомнить сам. По тону сестры я убедился, она была – любимая.. И даже спала здесь, в этом доме, на этой самой постели. Сердце заныло. Я упал на колени у кровати и вжался лицом в подушку. Мне только показалось или действительно я почувствовал этот запах моря и каких-то цветов, названия которых крутились где-то на краю памяти?
Я снова лёг, лицом вниз. Обнял единственный предмет, который хотя бы отдалённо соединял меня с моим самым желанным воспоминанием и попытался окунуться не в события, а в эмоции.
-Я же эмпат. Это самое сильное, что есть в моей магии. Хочу ощутить те чувства, что она вызывала во мне!
И что-то взорвалось внутри живота, скручивая судорогой желания, прилив крови и возбуждения, и жар девичьего тела под рукой, сквозь тоненький шёлк. Я застонал. Желание было таким сильным, что вышибло слёзы из глаз.
-Где ты, любимая?.. Дождись меня.. Я не смогу жить, если не найду тебя. Это я знаю точно..
Глава 7.
Я совсем уж собралась оставить старого мага и пойти порадовать парней возможностью промочить горло свежим пивом.
-А с твоей памятью можно попробовать что-то сделать,– очень тихо сказал мне в спину маг.
Я резко обернулась.
-И что ты молчал?
-Думал..
-О чём?– нарочито, терпеливо спросила я, хотя внутри всё клокотало от нетерпения.
-Я не уверен.., но попробовать можно,– задумчиво и не совсем уверенно, сказал мой собеседник.
-А вместе порассуждать?
Маг посмотрел на меня, как-то, с сомнением и покачал головой.
-Всё в воле Саота,– наконец, сказал он, и я почувствовала, как мысленно напрягся Труми.
-Что?– брякнула я вслух и ко мне обернулись сразу двое. Но ответил только старик.
-Я совсем недавно вернулся сюда. Много лет преподавал в Ковене, но родился здесь. Маг, охранявший нашу деревню, умер. Он был очень стар уже тогда, когда я впервые почувствовал силу. И именно он учил меня до Ковена. Я вырос и уехал. Когда ты молод, тебе хочется приключений, бурления жизни, событий и красок. Я не захотел вернуться домой. Закончил Ковен. Побродил по Чесмену. А потом вернулся и стал преподавать. Я полюбил город студенчества. Он древний, но за счёт того, что там постоянно находится множество молодых людей, кажется молодым тоже.
-Я не помню,– грустно сказала я.
-Хмм,– старик тоже не весело взглянул на меня, очевидно думая о чём-то, чего говорить ему не хотелось и продолжил, так ничего больше и не озвучив,– в начале лета, когда в Ковене начались каникулы, я получил с вигоньей почтой сообщение, что маг нашего селения умер. И, умирая, передал мне, что сам Саот приказал мне вернуться домой и занять его место. Я поверил и подчинился. Мы здесь рождаемся и растём с именем Тёмного бога.
-Не помню,– с каким-то болезненным чувством потери, снова сказала я.
Разочарованный вздох Труми был наполнен такой безысходностью, что я удивлённо обернулась и посмотрела на него. И он отвёл глаза. Но боль в них я успела заметить.
-Я занял дом моего первого учителя, в моём живёт семья моей сестры,– не обращая внимания на мои комментарии, продолжил маг,– и первое что я нашёл среди вещей учителя, это дневник, который писали все маги со времён закладки деревни. Она всегда была маленькой и не разрасталась с тех пор. Молодёжь подрастала и разъезжалась по Чесмену. Постоянно тут жили только те, кто становились невестами Саота и их будущие спутники. В дневниках есть пророчество самого Тёмного бога. Каждый из магов, охраняющих деревню, хоть один раз в жизни видел Саота самолично. Мне пока не довелось. Но один из предков записал слова бога в дневник.
Он достал шкатулку, от которой так ощутимо дохнуло стазисом, что я едва подавила желание остеречь мага. Но потом подумала, что он не впервые пользуется этим артефактом и знает, что делает. Он нажал на фигурку свернувшейся саламандры на крышке, и магическое облако рассеялось. Старик вынул тетрадь в кожаном переплёте и стал благоговейно переворачивать страницы.
-Я не сразу вспомнил о пророчестве. Все эти события с насилием выбили меня из равновесия. А, когда ты собралась уходить, я начал думать о вечернем обряде. Ведь теперь девочек нужно просватать, хотя до свадьбы они будут считаться невестами Саота. И я засомневался, могу ли назвать невестой бога девочку, которая подверглась насилию. Ведь до свадьбы, по нашим законам. Тёмный бог может в любой момент потребовать свою невесту себе. Читая дневники, я выяснил, что такого не случалось ни разу. Но.. сама понимаешь, всё когда-то бывает впервые. Мы можем не сказать будущему земному мужу, о том, что девочка утратила чистоту. Даже сватовство провести и малышку не позорить, можем. Но бога не обманешь.
-И что?– удивилась я,– ну не выберет он её в жёны и всё.
-А если наказание постигнет деревню? Мы живём у Трясины. Обряд бережёт нас от саламандр. Я не могу подвергать опасности всех жителей деревни.
-Я одного не понимаю, как это связано с пророчеством. И ещё меньше понимаю, как это может помочь мне вернуть память.
-А вот послушай.
Он поднёс к свету тетрадь.
-...Когда мир нарушит смута, колдовства ослабнут путы,– торжественно произнёс маг,– та, что, честь заменит честью, возвратив её невесте, что, не помня имя бога, до конца пройдёт дорогу и, у изначальных вод, клятву верности прочтёт, что в добро и правду веря, видит человека в звере, что, смешая с кровью кровь, в памяти вернёт любовь, равновесие наруша, на весы положит душу...
Я не очень поняла эту мешанину определений. И не удивилась, что старый маг не сразу соотнёс её с моей персоной. Удивилась тому, с какой силой сжал мне руку Труми.
-Ай!– вскрикнула я.
Маг поднял голову и непонимающе глянул на меня. Но, поскольку я только нахмурилась, пытаясь, зверским выражением лица, заставить белобрысого монстра заменить такое болезненное выражение чувств, каким-нибудь более информативным изъявлением, продолжил чтение заумного сочинения.
-Дальше идёт описание обряда, который следует провести той, о которой говорит пророчество.
-Погодите, уважаемый мастер-маг, я не вполне уверена, что это ваше пророчество касается именно меня.. хотя, кое что можно с натягом..
-Я тоже не совсем уверен, но.. день назад, у нас был вигонь-почтальон. И кое-какие новости, что я получил о событиях в королевстве..
Маг говорил, подбирая слова. И, явно, пытался сказать всё, не говоря ничего. Чем окончательно меня запутал.
-Послушайте,– наконец, сдался он, так и не найдя нужных доказательств,– вы же понимаете, что полной уверенности в успехе у меня не может быть в принципе. Пророчества вещь тёмная и неоднозначная. Но, если вы проведёте обряд, то по крайней мере, сделаете одолжение для нашей деревни. Если пророчество не имеет отношения к вам, то вы просто будете до своей свадьбы считаться невестой Саота, вместо этой девочки. Мы не будем проводить обручения. Жениха вы выберете себе сами. Эта часть обряда касается только наших деревенских традиций.
-Хорошо,– махнула рукой я,– у меня уже голова трескается. Обряд так обряд. Только, пожалуйста, без привлечения к этому моих спутников. А то начнётся сразу же «мы с тобой», «а вдруг опасность». Как будто шесть накачанных гувернанток пытаются вернуть меня в пятилетний возраст.
-Я с тобой,– тут же, ожидаемо, прозвучало в моей голове подтверждение вышесказанного.
-Шесть с половиной,– буркнула я, приведя в недоумение мага, уже опустившего взгляд в тетрадь. Ничего, читайте..
Я махнула рукой и старик снова зарылся в свой конспектик божественных откровений.
-Поначалу обряд ничем не отличается от того, что делают девочки. То, что вы девственница,– старик порозовел, как будто сам ей был,– я вижу по ауре. Значит, вы должны оставить у тропинки в Каменные столбы все свои вещи, кроме амулета и церемониального ножа. Только вам придётся делать это ночью, как только наступит полная темнота. Дорогу вы найдёте. Вас поведёт само пророчество. Если оно верно. Если нет, просто дождитесь рассвета и возьмите камень, на том месте, желательно, где пострадала наша малышка.
-Это ещё зачем?
-А затем, что с амулетом из этого камня, вас саламандры и не заметят. И оберег это замечательный. А кроме того, он жизнь продлевает. Мой предшественник более трёх сотен лет прожил. Не смотря на то, что просто хомо. Мы ведь самые короткоживущие из всех рас. Даже цверги и воргены живут дольше лет, эдак, на пятьдесят. А уж остальные.. Так что, в любом случае вы только приобретёте, от нашего обряда.
-Да, так-то оно так. Только, что с этой маленькой оговорочкой, что Саот получит право забрать меня в жёны, если я не успею, до изъявления его желания, выйти замуж.
-Саот может забрать невесту, только во время Тёмной луны. Вы до этого можете не только замуж выйти, но и просто попасть в какую-то передрягу и погибнуть. Пока вы не станете его женой, он не сможет напрямую вмешаться и защитить вас от несчастий. А амулет даст вам больше шансов выжить, оберегая от сглаза, порчи, от воров, убийц, пожаров и болезней. И саламандр. Если бы он у вас был, проклятье на вас просто не подействовало бы. Так что отколите камень, в любом случае.
-Хорошо, допустим, дорогу я нашла. Что дальше?
-В пророчестве же сказано «до конца пройдёт дорогу и у изначальных вод, клятву верности прочтёт». Что непонятного?
-Клятву? Что-то определённое или своими словами?
-Не знаю..,– задумался маг,– тут не указано. На месте определитесь. Если есть какие-то канонические слова, то, на месте ритуала, они могут появиться любым возможным магическим способом. Даже огненным письмом по воде. Есть же там эти.. изначальные воды. А Саот огненный бог. Видишь знак саламандры?
И он ткнул в крышку шкатулки.
-Ну, да, саламандра здесь, саламандра тут.. Огненная элементаль..
-Клятва тебе, скорее всего, и подскажет, что дальше делать. Или сам жених явится. Не во плоти, не бойся,– успокоил он, увидев, что я автоматически сделала знак оберегающий от гнева Тёмного бога.
Труми даже зашипел, обиженно. А я только ресницами захлопала.
-Чего это он?– и пихнула его, делая круглые вопросительные глаза. Но мой дружочек сегодня был подозрительно молчалив..
В общем, на нынешнюю ночь я себя озадачила. Как бы это моих спутников убаюкать. Похоже у пивовара наступает не только тёмная ночь, но и чёрный день. По любому запасы кончатся. Хорошо у меня в мешке кошель нетронутый. Надо семье будет убыток возместить.
-Встречу ли я там Саота, в Каменных столбах, не знаю,– думала я, ведя свою ватагу к добротному дому пивовара,– лишь бы Сенота не встретить. Ведь бежал, засранец, так, что до сих пор там шататься может, дорогу разыскивая. Со мной ему, конечно, не справиться. Я ему не деревенская беззащитная простушка. Только вот показываться перед этим озабоченным обнажённой, желания мало.
Солнце почти скатилось к горизонту. А у меня ещё туча забот.
Глава 8.
Я поднялся задолго до рассвета. Сказалось то, что вчера вечером я рано забылся, измученный желанием и тоской по той, которую ощущал всем своим существом, но не мог вспомнить ни её лица, ни тех внутренних качеств, что заставили меня полюбить. Ещё не слышно было птиц. Звёзды немного потеряли свой яркий блеск, присущий глубокой ночи. Луны стали тоже бледнее, как будто занавесились лёгкой фатой.
Я тихо вышел во двор, слегка размялся. Набрал воды из колодца. Покормил и напоил Витре и Белли. Два чужих таймаха, тех самых, не знакомых мне, охотников, оставались привязанными у крыльца. Навесил и им зерновые сумки и животные захрустели кормом из зерновой смеси и перебродившего маха. Мах – любимая их пища. Даже название вида включило излюбленное лакомство, растущее по всей территории Чесмена. Эта очень сочная сладкая трава, слегка нарезанная, начинала бродить сразу. Обычно её нарезали вечером и утром уже можно было смешивать её с зерном. Так животные лучше переваривали твёрдую пищу, которая позволяла им не тратить время на выпас и давала сытость в течение целого дня.
-Если таймахи здесь,– пришла в голову логичная мысль,– значит и их хозяева остались ночевать у деда. А это говорит только о том, что с картой вчера определились. И, судя по тому, что гости остались, скорее всего, чтоб стать проводниками, то место, где нужно искать гриб находится ближе к их территориям.
Определённая логика в этом есть. Охотничьи заимки стоят на тех участках, которые выкуплены для добычи определённых животных. Чаще всего пушных. Места там дикие. Если призрачный гриб породил человек, он вряд ли захочет, чтоб гниль доползла до тех мест, где он обитает сам.
Могильники создают те убийцы, которые любят возвращаться к своим жертвам и переживать свои больные эмоции ещё и ещё раз. Это их трофеи. Они ими гордятся. Это не случайный убийца. Тот бросит там, где убил в порыве гнева или жадности. Это извращённые страстями сознания или тёмные маги, напитывающие алтари кровью или собирающие энергию некроса для запрещённых ритуалов.
Да и нечисть тоже предпочитает места глухие. Это ведь не живое существо, которому пища нужна. И желательно раза три на дню. Нежить убивает человека как источник эмоций или, как мияги, для выведения потомства.
Мияги размножается один раз. Вползая в мёртвое, законсервированное магией, тело, она разделяется на призрачные комки-зёрна, которые являются источником недоразвитого разума и эмоций. Питаясь плотью, нечисть перерождается в нежить. Куколки. И вот они-то, становясь полуразумными хищниками, нападают на любое живое существо. И стаскивают добычу в пещеру или большую нору. Если они охотятся долгое время, не попадаясь никому на глаза, то вполне могут собрать достаточное количество убитых людей. Кладбища, состоящие из одних костяков животных не порождают образование гриба. Для этого нужно достаточное количество неупокоенных человеческих душ.
То есть сегодня нам предстоит обследовать не лёгкую территорию. Покрытую лесом. Буреломом. Может быть болотами или ручьями. Искать придётся как пещеры, берлоги или норы, так и места, где нарушен дерновой покров. Вряд ли убийца из людей, станет в глубоком лесу маскировать могилы дёрном. Извращенец скорее даже как-то обозначит место своего паломничества. А маг оставит магическую маскировку. От обычных людей. Другой же маг, так или иначе почувствует следы маны. От щитов или совершённых обрядов.
Значит, большая удача, что я вернулся именно сейчас. Я, как очень сильный эмпат, кроме следов магии, смогу лучше других почувствовать эмоции неупокоенных. Значит обнаружить гриб будет намного легче.
Пока я возился, встали все в доме. Я услышал как загремела посудой на кухне Лани. Вряд ли она пойдёт с нами. Охота может стать опасной. Дед ни по чём не позволит сестре ввязываться в какое-то сомнительное мероприятие. Последняя женщина рода. Для него она продолжение семейной линии. Род у сидхе продолжается через женщин. Магически, можно отследить кровь первой матери, если она непрерывно передавалась по женской линии. Поэтому, пока женщина-сидхе не родит дочь, а лучше двух, в роду её будут беречь, как зеницу ока. Сидхе полагают, что мужчине, по природе, полагается быть хранителем продолжательниц рода. Риск и опасность для них.
Земли наших кланов с запада и севера омывались океаном. С юга, до самых Холмов Лилу, и востока, до Пустых земель тянулись густые таёжные леса. Они были разбиты на большие участки, в центральной части которых ставились хутора, почти полностью автономные. Для строительства очищали участок и селились там от двух до четырёх семей. По всему остальному угодью подстраивались заимки, в которых можно было отдохнуть во время охотничьих рейдов.
Большие посёлки вообще были не в чести у сидхе. В тундре тоже преобладали хутора. Чаще всего семейные. И занимались они разведением кудумов и обработкой всего, что они поставляли. Вот дед, например, кожевенным делом. Отец с мамой держали и стада и коптильни. Когда-то.. Теперь этим занимаются дядя и его друг. Моя сестра, как я уже упоминал, перебиралась со стойбища в стойбище. Она была лекаркой, как и я, но только для животных. Тундру, кроме береговой линии, вообще занимал, в основном, клан моей праматери от времён первопоселения.
В поисках Призрачного гриба мы направились на юго-восток. Самая густая чащоба окружала Северный Холм и тянулась до северных же отрогов Цверговых гор. Там редко появлялись охотники. Земли считались очень опасными. Гигантские биргиннены и огромные чёрные аруши, лесные бурые варги, что гораздо крупнее степных, охотились на многочисленных диких кудумов, хронов, лапачей. Те в свою очередь летом объедали подлесок и быстрорастущий лесной мах, а зимой лишайники и ветки винного куста и лиственных деревьев.
