Текст книги "Не надо преувеличивать!"

Автор книги: Е. Мороган

Соавторы: Дж. Саломие
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Это маловероятно, Джелу. Я – за первый вариант. Этот тип, как видно, очень осторожен и способен на быстрые решения.

– Шербан, примите меры, чтобы шоссе было прочесано там, где оно выходит из Дой май в Мангалию. Кто его знает, может, они все же приняли неудачное решение переждать здесь какое-то время. Пусть проверят, не была ли украдена в Дой май или в Ваме какая-нибудь машина. Попросите автоинспекцию сообщать нам в первую очередь о любой краже. Особенно если речь идет о машинах, принадлежащих иностранцам.

– Почему «особенно»? – удивился Шербан.

– Потому что, если наше предположение, что они хотят пересечь границу, верно, то они заготовили себе и фальшивые паспорта… Можете вы себе представить, что два важных иностранца пересекают границу в «Дачии», зарегистрированной в Телеормане?

Показались огни, все больше людей – подвое или группами – начало попадаться на шоссе. Шофер остановил машину, и старший лейтенант Шербан вышел.

«Зиллер, увидев деньги и убедившись, что дело серьезное, поехал в Вену, привезти доллары и фальшивые паспорта, которые входили в условия сделки.

Каждый час казался нам целым веком. Если рассуждать здраво, мне казалось, что им трудно до меня добраться: я работал чисто, но меня мучила мысль о том, что удача меня оставила, и в любой момент может появиться какая-нибудь деталь, которая… На следующий день после смерти Петреску Габриэлла спросила меня, отдал ли я ему деньги. Этот вопрос ошеломил меня, ударил, как обухом по голове. И все же он мог оказаться совершенно невинным, поэтому я пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Однако через некоторое время она снова упомянула о «ссоре» на пляже. Надеясь, что она не бог знает что услышала и, главное, не связала это со смертью Петреску, я спокойно рассказал какую-то историю про арбузы и прочее и прочее… Она взглянула на меня иронически и заявила, что разговор записан у нее на кассете. Было ясно, она почуяла запах денег.

Шантаж! Несчастная, она думала, что может меня шантажировать! Вечером, на террасе, она напомнила мне – намеками, которые казались ей очень тонкими, – что я у нее в руках. Потом все пошли ложиться. Габриэлла, слегка подвыпившая, решила выкупаться в море. К моему счастью, Ионеску ей отказал. Я предложил сопровождать ее. По дороге на пляж я еще колебался. А если это все же простая игра, и она не понимает всей серьезности положения? «Сколько тебе дать за кассету?» – неожиданно спросил я ее. «Но почему она вас так интересует?» Я не знал, как объяснить ее тон, и отступил: «Как память об этом лете…» «Для вас так важна память об этом лете? Для меня тоже. Если мой пасьянс сойдется, это будет просто сокровище». Она засмеялась. Мы разделись и вошли в воду. Она нагнала меня за несколько секунд. Мы поплыли к сетям. Тут я приблизился к ней и ударил, некоторое время продержал под водой… а когда вышел на берег, едва держался на ногах. Несчастный случай или самоубийство – между этими двумя предположениями будет биться следствие, думал я, проскальзывая во двор… Все спали. Я вошел в ее комнату. Кассетофон стоял на столе, рядом – две кассеты. Не прослушивая их, дрожа при каждом движении, я стер запись».

– Хоть бери колоду карт да гадай – где теперь бубновый валет с червонной дамой, – взорвался АБВ. – Сидим здесь уже битый час и ждем… – он закурил и начал нервными шагами измерять комнату.

Голубоватые струйки дыма клубились вокруг лампочки и лениво улетали в открытое окно. Шербан, только что появившийся, стоял перед телефоном и глядел на него сосредоточенно, в упор. Джелу подвигал ногами, упершимися в столик, на котором царила пишущая машина, затем снял с виска компресс и внимательно посмотрел на него. АБВ подошел, вырвал компресс у него из рук, смочил его у раковины и протянул снова.

– Что нам делать?! Сидим здесь, как истуканы, а эти типы, наверное, уже бог знает где!

В 22 часа пограничники сообщили, что Зиллеру позволено выехать в Болгарию. Потом подоспели отчеты из Вамы и Дой май: не украдено ни одной машины, подозреваемых нигде нет.

– Что тут делать?.. Надо ждать! – ответил ему Джелу, снова закуривая.

– Чего?

– Опять сначала? Ну ладно, слушай… Они либо спрятались где-нибудь между Вамой и Мангалией и тогда им не выбраться, либо попытаются нынче ночью пересечь границу… Но так как все пограничные пункты охраняются… Пожалуйста, не маячь передо мной, у меня голова кружится.

– Или, – продолжал АБВ, останавливаясь перед ним, – им удалось проехать мимо контрольных пунктов, они затеряются в стране и – ищи ветра в поле.

Джелу осторожно опустил ноги на пол, встал и подошел к окну.

– Не думаю. Нынче ночью что-то должно произойти. Разумеется, их план был нарушен, но он человек изобретательный, что-нибудь выдумает. Ведь он прекрасно понимает, что каждый потерянный час затягивает веревку вокруг его горла. Вот это-то и хорошо, что у него нет времени. Так что – терпение и табак. Кстати, который час?

«Первым сигналом тревоги было начало следствия. Тело обнаружили вечером, а на следующий день, утром, милиционеры сказали нам, что у них нет отчета врача судебной экспертизы. Как это может быть? Разве не с этого начинается любое следствие? А вдруг они подозревают преступление? Второе в одном и том же дворе! В таком случае, круг заподозренных сократится до проживающих в этом дворе. Правда, и это было бы еще не страшно: в конце концов, почему бы им заподозрить именно меня? Еще немного – и я буду спасен. Но нужно быть очень осторожным!

Второй сигнал тревоги – Ионеску! Невероятно долгий допрос, чрезвычайное любопытство. Теперь мне показался странным и сам факт его прибытия, да и вообще персонаж был каким-то непонятным. Следователь, что ли? Но уверенности не было. Пришлось проследить за ним и за супругами Верня, потому что – если он и в самом деле работник милиции, двое остальных прекрасно об этом знают. И вдруг, в тот же самый день Олимпия появляется с кассетой, которую Габриэлла, будто бы, оставила ей перед смертью. Инсценировка? Возможно… Но если и в самом деле кассета Габриэллы? Если она попадет в руки милиции? И если – бывают же такие неудачи! – на ней записан мой разговор с Петреску? Нужно было действовать молниеносно. Я купил в Мангалии кассету и умудрился подменить ее. Впрочем, это было нетрудно: Олимпия то и дело оставляла повсюду свою сумочку – как немое приглашение для одного из нас. Если это все же инсценировка, они добьются немного: круг подозреваемых сократится до трех человек. Разумеется, радости мало – оказаться одним из них, но так как скоро я буду далеко, какое это имеет значение? На следующий день утром Адина принесла мне добрую весть: Зиллер вернулся, все в порядке. В последний момент, под влиянием какого-то предчувствия, я предложил Зиллеру еще один вариант – дверцу, через которую можно будет ускользнуть, если первый план сорвется. После обеда, в горячке предотъездных часов, я убедился: инженер Ионеску на самом деле – работник внутренних дел. Я застал его в пивной, оживленно беседующим с лейтенантом, который занимался разбирательством по поводу обеих смертей. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения, единственным моим удовлетворением было то, что чутье мне не отказало. В 20,15 я должен был встретиться с Зиллером и Адиной и переехать на машине в Болгарию. А там на самолет, и запад – наш! В восемь часов я покинул двор, направляясь к месту встречи. Поняв, что за мной следят, спрятался и выжидал за углом бывшей керханы. Это был Ионеску… Надеюсь, что его отыщут только завтра утром.

23 часа 10 минут. Длинный телефонный звонок заставил их вздрогнуть. Шербан кинулся и поднял трубку. Низкий голос собеседника прерывисто звучал в тишине комнаты:

– Украдена еще одна машина. На этот раз – у иностранца, – сообщал им Шербан. – «Форд Эскорт», зарегистрированный в Австрии, который стоял перед отелем «Мунтения» в Нептуне. Владелец заявил о пропаже.

– Сообщите всем патрулям номер машины. Может быть, нам повезет.

– Только бы не получилось, как с предыдущими, – нудным голосом прокомментировал АБВ.

Им сообщили о двух кражах: в Констанце и Эфории. Первая оказалась ложной тревогой: жена пострадавшего, возмущенная тем, что супруг явился пьяный в дым, погрузила в машину несколько вещей и двоих ребятишек и отправилась к своим родителям. Патруль обнаружил машину через двадцать минут после того, как о ней было заявлено. О второй, украденной в Эфории, пока не было никаких известий.

– Эй, дежурная телефонистка, выполнять свои обязанности! – смеясь, обратился АБВ к Шербану, когда телефон зазвонил снова…

– Может, наконец, нашли.

Разговор преобразил Шербана: апатичное выражение пропало с его лица, в глазах снова появился свет.

– Напали на след, – сообщил он, опуская трубку.

– Говори!

– Они в австрийской машине. В автоинспекцию поступило новое телефонное подтверждение кражи машины. Какой-то человек заявил, что он присутствовал при…

– Кто?! Привезти его сюда!

– Он не хотел сказать своего имени. Заявил, что живет в том же отеле, что и австриец, и дал подробное описание двух лиц, уехавших на машине. Несомненно, это те, кого мы ищем.

– Наконец-то удача нам улыбнулась, – радостно воскликнул АБВ.

– Может быть, даже чересчур, – заметил, немного подумав, Джелу. – Что-то у этого человека слишком развито гражданское чувство… Но, как бы то ни было, теперь у нас есть ниточка. Значит, они все же попытаются перейти границу нынче ночью… Из Вамы, из Дой май никаких известий?

– Нет. На их месте я бы и не пытался проехать там.

– Разумеется. Свяжитесь со всеми постами милиции в местностях, лежащих на их пути в Остров. Узнайте, не проехали ли они.

Шербан начал звонить. АБВ ждал, нервно крутя в руках лист бумаги, разрисованный всевозможными машинами. С улицы доносились отдаленные аккорды какого-то оркестра… Слышался все более мирный шум гуляющих… Время, казалось, остановилось и отмечалось лишь отрывистыми фразами Шербана. Потом прекратились и они. Давящая тишина нависла над комнатой.

Зазвонил телефон, словно рассеивая колдовство.

– Патруль милиции из Басараб, – коротко сообщил Шербан. – Машина только что проехала.

– Наконец-то мы вас поймали, голубчики! – радостно потер руки АБВ. – Значит, в Острове история будет завершена.

– Шербан, свяжитесь с пограничным пунктом, пусть будут очень внимательны. АБВ, возьми машину и поезжай в Остров… – начал Джелу раздавать приказы.

– А ты?! – с недоумением спросил АБВ. – Неужели ты не хочешь присутствовать при развязке?

Джелу усмехнулся:

– Я оставляю это удовольствие тебе.

– Нет, здесь что-то не так. В чем дело?

– Не знаю… Мне что-то мешает… Нужно еще подумать… Поезжай! Желаю успеха!

АБВ недовольно пожал плечами и вышел в сопровождении Шербана. Несколько минут Джелу рассеянно листал записи, лежавшие перед ним на столе, затем задумался, устремив взгляд в пустоту и время от времени улыбаясь своим мыслям. Вернувшийся Шербан, застав его в таком положении, тревожно подумал о том, не были ли удары, полученные капитаном сильнее, чем они показались на первый взгляд… Телефон зазвонил снова.

– Отель «Дойна», – сообщил Шербан, закончив разговор. – В котором жил Зиллер, – поспешил он добавить, заметив недоумение Джелу. – Зиллер позвонил десять минут тому назад из Варны. Четыре минуты разговаривал со своим секретарем. В результате: Зиллер не вернется, а тот должен срочно собраться и бежать с первым же самолетом.

– Как испуганный зайчишка, – весело засмеялся Джелу. – Поинтересуйтесь, на какой самолет он взял билет. Господина Миллера ждет небольшой сюрприз в аэропорту… Который час?

– 23,55.

– Значит, мне пора.

– Куда? – удивленно спросил Шербан.

– Довить убийцу.

«Я ждал уже четверть часа, не в силах объяснить себе причины их опоздания. Мрачные мысли вертелись у меня в голове. Наконец они появились. Их остановила машина милиции у въезда в Дой май. Адина была очень бледна, на ее лице ясно читался страх. Ей показалось, что проверка длилась слишком долго, и их отпустили только после того, как один из милиционеров получил какой-то приказ по рации. Зиллер был спокоен, не видел ничего подозрительного и спешил как можно скорее кончить дело. Зато я был в страшном волнении. Я подозревал – и по мере того, как об этом думал, мое подозрение превращалось в уверенность – что за Адиной или Зиллером или за обоими следит милиция. Это был ужасный удар. У меня появилось ощущение, что, направившись к границе, мы будем похожи на осужденных, с вытянутой шеей идущих навстречу палачу. Мой ум, подобно компьютеру, анализировал, комбинировал, планировал… Я колебался всего несколько секунд. Затем сказал Зиллеру, что выбираю второй вариант и посоветовал ему все же прокатиться в Варну. Открыть ему больше я не мог. Если бы он узнал о совершенных мною преступлениях, все деньги мира не остановили бы его от того, чтобы донести на меня! Ведь он просто жалкий негодяй и трус. Он взглянул на меня с подозрением и тут же потребовал объяснить, зачем ему ехать в Болгарию… Не сделал ли я чего-нибудь, что могло бы поставить под удар безопасность всех остальных?.. «О, нет, я ведь не ребенок» – поспешил я ответить, заверяя, что я забочусь только о дополнительной мере безопасности для него. Он, казалось, был не слишком уверен в необходимости этого, но все же поехал к границе… Мне повезло, я почти тут же попал на автобус и в 21,30 был в Нептуне… Убедить Адину предпочесть выбранный мною вариант оказалось нелегко, хотя до сих пор она всегда верила в мою находчивость и умение приспосабливаться к создавшейся ситуации… Ведь в конце концов, я был «ее мужчиной» – и в радости и в горе… Колесо счастья повернулось снова, на этот раз в нашу сторону. Примерно через полчаса поисков я нашел то, что искал: машину «Форд Эскорт» с иностранным номером. Дверца была открыта, ключи небрежно брошены на сиденье. «В Болгарию, через Остров!» – шутливо приказал я Адине, пытавшейся разобраться в кнопках и рычажках на приборной доске. Я удобно уселся и закурил сигарету… «А завтра – в Вену», – сказала она. Я погрузился в воспоминания…»

Дорога на Остров, в полдень или на закате, очаровательна. Вокруг – живописные деревеньки, гнущиеся от плодов виноградные лозы. Но сейчас, в полночь, шоссе напоминало мрачный пустынный коридор. Иногда, на повороте, проеханном на полной скорости, фары выхватывали казавшийся покинутым двор или мертвенно-белые стены дома. Мы достигли вершины холма, с которого начинался спуск к Острову. В долине, в лучах круглой красной луны, бледно светилось озеро. Машина промчалась последние километры, метры. Перед пограничным пунктом находился летний ресторан, знаменитый среди автомобилистов своей сарамурой. Теперь на покинутой террасе стояло лишь несколько одиноких стульев, словно ожидавших призрачных гостей. Машина резко остановилась перед шлагбаумом. Пограничники подошли и встали по обе стороны. Чья-то рука протянула им документы. Один из пограничников внимательно просмотрел их и сказал, прочищая голос:

– Bitte, Frau Tauber, kommen Sie einen Augenblick! Die Kontrolle dauert noch (Будьте добры, мадам Таубер, выйдите на минутку. Контроль продолжается).

Женщина в машине заколебалась, потом открыла дверцу и вышла. Два пограничника встали по обе ее стороны. Один из них осветил ярким фонариком внутренность машины и, в недоумении повернувшись к женщине, произнес на этот раз на чистом румынском языке:

– Один вопрос, барышня Чаушу: что вы сделали со своим спутником?

Женщина пошатнулась, словно ее ударили наотмашь, затравленно оглянулась, попробовала кинуться к машине, потом вдруг сильно съежилась и с трудом волоча ноги, как старуха, поплелась между двумя пограничниками к ярко освещенному зданию.

«Удобно устроившись в кресле в зале ожидания аэропорта имени Когэлничану, я небрежно листал страницы «Стерна». Зеркало напротив отражало фигуру элегантного господина со спокойным и мягким выражением лица. Но спокойствие оставляло меня. Было 1,30 – час, когда самолет должен был взлететь. Несколько минут тому назад бархатный голос сообщил на четырех иностранных языках, что вылет самолета на Вену откладывается на полчаса по техническим причинам. Билет на самолет был лебединой песней в моем плане. После смерти Петреску и Габриэллы я решил обеспечить себе, на всякий случай, дополнительную возможность смыться. Если все пойдет, как задумано, Зиллер переправит нас в Болгарию, если же вмешается что-либо непредвиденное, он переправит одну Адину, а я улечу на самолете. Зиллер купил мне билет и забронировал место на этом самолете. Мне было нелегко уговорить Адину пойти на великую авантюру переправки через границу на украденной машине, но в конце концов она согласилась. Она довезла меня до аэропорта, я дал ей пять тысяч долларов и мы расстались со слезами на глазах, пожелав друг другу доброго пути до Вены… Я потерял всего несколько минут. В конце концов, следовало подумать о собственной шкуре, а также и о том, что 55 000 долларов – маловато для двух человек. Поэтому, как сознательный гражданин, заметивший недостойный поступок, я позвонил в милицию и сообщил о краже машины, на которой Адина направлялась теперь в Остров, и чтобы не оставалось никаких сомнений, для подробное описание нашей внешности. Я был уверен, что они попадутся в растянутую мною сеть и сосредоточат все усилия на поисках машины… Я думал об Адине с грустным смирением: жаль!.. она была так молода и прекрасна! Интересно, как она будет выглядеть через несколько лет, по выходе из тюрьмы?..

Наконец бархатный голос попросил пассажиров рейса Констанца-Вена подойти для таможенного осмотра. Я стоял в конце очереди, пытаясь в предотъездные минуты проникнуться мыслью о том, что я покидаю… Самое интересное – то, что я и в самом деле грустил… А ну, посмотрим, что мне предстоит сегодня: итак, в пять часов – прибытие; с аэропорта Швехат такси привезет меня на одну из кокетливых улочек возле Пратера. Скромный отель, богатый завтрак, теплая ванна и заслуженный сон… очищение после волнений этих дней. К обеду – фирменные блюда: венский шницель и яблочное пирожное, сдобренные красным вином из Штильрута. А вечером…

– Dankeschön! – поблагодарил я, дружески улыбаясь чиновнику, который возвращал мне паспорт.

Через окно коридора, по которому мы проходили, я увидел на летной площадке посеребренный лунным светом силуэт самолета. За моей спиной послышались поспешные шаги – вероятно, какой-то опоздавший пассажир, боится, что самолет улетит без него… Мне захотелось обернуться и весело сказать: «Полегче, парень! Не бойся! Самолет от нас не убежит».

– Herr Krankl.. Herr Krankl, – послышалось за моей спиной.

Я спокойно продолжал путь.

– Herr Krankl…

Господи, ведь это я! Это мое новое имя: Франц Кранкль!

– Bitte… – отвечаю я, с любезной улыбкой поворачиваясь к неизвестному собеседнику.

Но улыбка застывает у меня на устах… Я замираю, без мыслей, без движения… «Не может быть, это привидение…» – повторяю я про себя.

– Guten Abend, herr Димок – вежливо здоровается со мной привидение».

ГЛАВА XIII
«Из которой будет видно, сколь превосходны были предыдущие главы»

За весь вечер Джелу и Аби появились во дворе лишь однажды, мимоходом. После их отъезда я стала центром всеобщего внимания. Все были поражены, узнав, что Димок – виновник обоих преступлений, а Джелу и Аби – достойные защитники закона. «Внешность обманчива» – иронически заметил Барбу. Разговоры тянулись до полуночи, когда, усталые от предположений «и ожиданий, мы разошлись по своим комнатам.

Я еще раз просмотрела рукопись; все, казалось, было прекрасно: оригинальное построение, яркие живые персонажи, ловко закрученный сюжет, написано живо и остроумно. С чем я не могла справиться, так это финал. Он не выходил – и точка! Разумеется, финал любого уважающего себя детектива должен быть хэппи-эндом: или разоблачение того, кого преследовали (к сожалению, Джелу и Аби украли у меня этот эффект) или благополучное завершение романа между героиней и положительным героем (это невозможно: героиня уже замужем, а герою совершенно наплевать на волнующую шансонетку: «Tu es la femme de mon ami – «Ты жена моего друга…») или наконец, поздравления, премии и продвижение по службе (это, к сожалению, от меня не зависит, хотя такой финал, несомненно, был бы самым реалистическим…) Подступивший сон спас меня от сарабанды всевозможных финалов.

Утром, не в силах оторвать глаз от ворот, я беспокойно повторяла, перефразируя знаменитое стихотворение Кошбука: «А Аби не идет»… Зато появился начальник поста. Товарищи передают, что у них все в порядке, но они задержатся еще на некоторое время по делам в Констанце, – заявил он.

Часы тянулись медленно, жизнь двора постепенно возвращалась в свою колею, для отдыхающих начинался новый день отпуска… Я не знала, как быть: взять чадо и отправиться с ним в Констанцу на поиски милиционеров моего сердца или ждать их – как сделала бы любая преданная жена из детективов – с нетерпением и с разогретой едой. К несчастью, эта дилемма, со всеми ее социально-этическими последствиями, была опрокинута появлением моей тетушки Амалии. Проведя тщательную инспекцию, она заявила, что это просто невозможно! Затем схватила Филиппа со всем его барахлом, села в машину Джелу и объявила мне ультиматум:

– Даю тебе час на сборы! Хватит с вас Вамы. Я забронировала номер в Нептуне.

– Но Аби и Джелу в Констанце, у них дела…

– Ладно, я поговорю с твоим Александру-Богданом… Подумаешь, преступления! Где это видано – выполнять служебные дела в отпуске?! И при чем тут ребенок, безответственные вы родители?!.. Не готовите же вы его с такого возраста к профессии отца?

– Нет, тетушка Амалия, но…

– Никаких «но»! Поспеши, иначе сесть за руль придется мне, а ведь ты знаешь, что у меня нет прав.

Через два часа, расположившись наконец в нарядных комнатах отеля «Банат», я, совершенно измочаленная, упала на кровать.

– За дело, лентяйка! – вернул меня к действительности голос тетушки. – Не валяйся ты целый день – опять набрала несколько лишних килограммов. Иди разыщи своего мужа!

Упоминание о килограммах помогло мне перейти к быстрым действиям. В конце концов, есть ли на свете женщина, которая может быть счастлива, когда у нее несколько лишних килограммов? И я отправилась на поиски Аби и Джелу.

Было уже за полдень, когда я добралась до Управления милиции города Констанца. Переговоры, удостоверения – и наконец появился Аби. Кратко изложив ему драматические события этого утра, я с замиранием сердца стала ждать приговора главы семьи.

– Вы поступили правильно, – решил он. – Олимпия, мы еще немного задержимся, примерно на час. Где мы тебя найдем?

– В Солярии, в Мамае. Мона говорила, что…

– Хорошо, хорошо. В нескольких шагах от Солярия есть буфет. Увидимся там.

Подогретое рассказами Моны, мое воображение работало все лихорадочней по мере того, как я приближалась к месту назначения… В Солярии моим жадным глазам предстала поистине дантовская картина. Скопления голых тел всевозможных размеров и объемов, окрашенных в целую гамму оттенков – от белого до темно-багрового – образовывали круг, потом вдруг рассеивались, словно по чьему-то приказу, и неслись к другой точке, сметая все на своем пути, угрожая, жестикулируя, громко вопя. Вынашивая план атаки, я пробралась к перилам. Но тут же налетела какая-то группа, захватила меня с собой, и я очнулась в центре водоворота. Шляпы, губная помада, детский крем, цветные дождевики, лак для ногтей, кухонные полотенца, майки и сумки, сигареты и игральные карты, джинсы и вуальки, туфли и карамель летали, плясали, скользили и исчезали. Время от времени то или иное тело разрывало круг, унося добычу, ощупывая ее, пробуя, нюхая… Внезапно круг распался, и все тела кинулись к другому месту, где снова сгрудились в ком, как при игре в регби, и, опустив головы, стали внимательно разглядывать что-то находящееся на песке. В некоторых местах можно было заметить две или три женские фигуры, стоявшие друг против друга на коленях и старательно рисовавшие на песке какие-то цифры – они сравнивали их, отрицательно качали головами, стирали, писали заново… В каком-то трансе – наконец-то я поняла, что значит играть на бирже! – я кинулась в самую гущу… и, захваченная всеобщей горячкой, забыла о времени. Но уже добившись потрясающего успеха и приобретя кашемировую шаль, я в минуту отрезвления, вдруг поинтересовалась, который час. Было больше трех. Я схватила свои вещи и побежала. У входа, с натянутыми физиономиями, меня ждали Аби и Джелу.

– Чем ты, черт возьми, там столько времени занималась? – встретил меня Аби.

– Делами, – невинно шепнула я. Конечно, он мой муж, но в то же время и… В общем, откуда мне знать, каково его официальное отношение ко всему этому?..

– Ладно, об этом мы догадались, – с отвращением проговорил Джелу. – Ну и как, успешно?

– Это мое дело… Дружба – да, деньги – нет… между нами, женщинами…

Джелу оглушительно захохотал, а Аби кинул на меня свой самый мрачный взгляд.

– Напрасно ты смеешься, ты ведь не знаешь, какой я сделала бизнес, – продолжала я, размахивая у него под носом цветастым платком с длинной бахромой… – чистая шерсть, настоящий кашемир… всего за двести лей!

– Прямо подачка!

– Неблагодарные… А я-то о вас заботилась. Вот, Джелу, это для тебя, – сказала я, протягивая ему потрясающую рубашку в клетку.

– О, благодарю от всей души, это просто чудо, – заявил он, разглядывая рубашку. – Вот только придется ее немного подправить – переменить воротник и манжеты да зашить эту дырку… А так – превосходно!

– Не будь придирой. Посмотри, какие удивительные оттенки бежевых тонов… Аби, а тебе я купила венгерские джинсы, за шестьсот лей. Ну, что вы на это скажете, не правда ли, просто даром?

– Да, разумеется. И подумать только, что эти мошенники из универмага «Кокор» продают их за триста пятьдесят…

Я кинула на них презрительный взгляд. В конце концов, чего можно ждать от двух равнодушных милиционеров? Неужели они могут понять удивительный, захватывающий дух торговых сделок? Уловить, что важен не предмет сам по себе, а утонченное удовольствие переговоров, скользящих цен, борьбы с конкурентами?.. Профанов не убедить, вот посвященные – они бы меня поняли!

– Ребята, вы не голодны? – переменила я тему. – Знаете, мне, после такого напряжения… Кстати, я жду-не дождусь, когда вы расскажете мне все, все, до мельчайших деталей!

– Это потом, – ответил Джелу. – Сейчас пошли обедать.

В деревне «Отдых» царили свежесть и покой – словно мы перенеслись в какой-то далекий холмистый уголок с бесконечными садами. Из зелени показались домики, один другого ярче и приветливей.

– Смотрите! Поджарка «а ля Долж»… Капустные пирожки – «вэрзэрь»…

– А здесь – чорба по-трансильвански, овощное рагу по-клужски!

Мы, завороженные, переходили от ворот к воротам, читая рекламу и облизываясь:

– Цуйка из Хуша, марамурешский суп с хлопьями, голубцы по-бихорски, вино «Тырнава», эскалоп à la Харгита, цыплята по-гайдуцки…

– Я больше не могу! – заявил Аби. – Давайте куда-нибудь зайдем.

Мы вошли. Прохладный зал, бревенчатый потолок, деревенские столики, кружки и грубые льняные салфетки.

– Добрый день, – широко улыбнулся Джелу молодому человеку, одетому в облегающие белые штаны из домотканного холста и расшитую рубаху – словно он собрался на гулянье. – Что вы нам посоветуете? – спросил он, глотая слюнки.

– Жаркое из говядины или свинины, колбаски на мангале и пиво, – ответил тот.

Мы переглянулись с вытянутыми лицами.

– Пошли в другое место! В тот дом…

– У них то же самое… жаркое из говядины, колбаски… – осклабился парень.

Мы решительно встали и вышли. Но молодой человек оказался прав. В конце концов, смирившись, мы съели пирога по-добруджски и выпили по стакану кислого молока в Золотом очаге, среди пропыленных декораций камышового шалаша…

– Ребята, прошу вас, расскажите мне, как был пойман Димок и что случилось потом.

– Попозже…

После обеда мы побывали в Аквариуме и покатались на карусели, а вечером пошли на выставку живописи. Я попыталась открыть им тайны абстрактного искусства, но Аби засмеялся и охладил мой пыл замечанием:

– Прекрасно… замечательно! Но я вот думаю: много ли таких полотен будет продано?

Вечер застал нас сидящими на скамье и в экстазе созерцающими море.

– По-моему, тетушка Амелия хотела преподать нам урок, – размышлял Джелу.

– Вот еще! Это был чудесный день! Давайте кончим его так же чудесно. Пошли в «Рекс»!

– «Интернациональ», Олимпия! Но… ты думаешь, нас впустят туда в таком виде? – с сомнением осмотрел нас Аби.

– Настоящие джентльмены не обращают внимания на одежду.

– Когда ты имела случай это заметить? Ну ладно, пошли попробуем.

На террасе было прохладно, накрахмаленные скатерти сверкали белизной. На широких мраморных перилах стояли цветы, а за ними виднелось море с длинной сверкающей дорожкой лунного света. Кто-то брал на фортепьяно грустные аккорды… Мы заказали все самое стильное: суп-консоме, макароны по-милански, говяжью вырезку и мороженое «Мельба». И съели все, до последней крошки, вызвав удивленный взгляд официанта. За кофе мы откинулись на спинки стульев, удовлетворенно вздыхая. Папиросный дым прозрачными кольцами поднимался в ароматный воздух. Сквозь стеклянные двери были видны отраженные в зеркалах строгие пары.

– Дорогие, – начала я размягченно. – Я хочу сообщить вам, что у меня есть гениальная идея относительно заглавия частей… впрочем, она не совсем моя… но сойдет! Я спишу их откуда-нибудь! Как вы считаете – из Диккенса или Джером Джерома?

Джелу хотел что-то сказать, но раздумал и снисходительно пробормотал:

– Как хочешь… ведь книга твоя.

– И она, несомненно, удастся. Роман – не вертикальный, но и не горизонтальный, а волнистый, время от времени прерывающийся… – проговорил АБВ с притворно-задумчивым взглядом.

– Вот почему я за тебя вышла, Аби, ты все понимаешь… Книга-то, конечно, моя, но что я буду делать с финалом? Когда вы собираетесь рассказать мне про то, что случилось с Нае и вообще всю подноготную?

– Попозже.

В этот миг мне снова вспомнилась сцена, которая не давала мне покоя весь день. Я нагнулась к ним и прошептала:

– Знаете, кто был в Аквариуме? – Я выдержала многозначительную паузу и прошептала: – Милика и Барбу!

И стала ждать. Они смотрели на меня без всякого выражения.

– Разве это не кажется вам странным?

– Олимпия, родная! Преступника и его сообщников мы поймали, деньги отобрали, милиция блестяще выполнила свой долг…

– Хорошо, но допросы, преследование, последствия… Собираетесь вы мне обо всем этом рассказать?

– Да, – ответили они хором, энергично кивая головами.

– Когда?

– В другой раз! В конце концов, ты и сама можешь что-нибудь выдумать. Какое это имеет значение? Ты думаешь, что сегодня кого-нибудь еще интересует «вся подноготная»?.. Детектив закончен. Не надо преувеличивать!