Текст книги "Друг отца. Под запретом (СИ)"
Автор книги: Джулия Ромуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 20.
Знаете, как выглядит влюблённая дурочка? Вот она. Вы на неё сейчас смотрите. Да-да. Поплыла не на шутку. Лыба до ушей, внутри порхают бабочки, которые явно решили устроить рейв, а я проснулась раньше обычного, чтобы тупо полюбоваться на Гордеева. Ну красивый же мужик. И мой.
"Он нам почти в любви признался!" – внутренний голос ликует и подпрыгивает от счастья.
Я разглядываю черты его лица, запоминая каждую линию. Скольжу взглядом по обнажённому торсу. Мощные плечи, рельефные мышцы – всё это заставляет меня восхищённо выдохнуть.
"Кому-то ночью было жарковато, да?"
Ну ещё бы, рядом со мной лежал. И это, кстати, факт.
Одеяло прикрывает его ровно настолько, чтобы оставить самое интересное для моей фантазии прикрытым. А у меня фантазия, знаете ли, богатая. И тут в моей голове рождается гениальный план.
"Разбудим нашего Гордеева… пикантненько."
Идея такая классная, что внутренний голос уже одобрительно мурлычет. А я, стараясь не шуметь, приподнимаюсь тихонько на локтях, чтобы привести свой план в действие.
Я аккуратно забираюсь под одеяло, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить его сразу. Начинаю с малого. Нежно касаюсь губами его живота, оставляя короткие, едва ощутимые поцелуи. Гордеев дышит ровно, но я замечаю, как мышцы под моими губами слегка напрягаются. Улыбаюсь, чувствуя, что он уже реагирует, даже сонный он полностью на меня реагирует.
"Ладно, это галочка в его колонку"
Скользя губами чуть ниже, подбираюсь к резинке его боксеров. Пальцы аккуратно обхватывают её с боков, немного приспуская. Ещё один поцелуй и он слегка вздрагивает.
– Таисия... – раздаётся над головой хриплый низкий голос, ещё пропитанный сонным придыханием.
Гордеев проснулся. Но я не останавливаюсь, зная, что уже завладела его вниманием.
Я же продолжаю играть со своей любимой игрушкой. Я обхватываю его член пальцами у самого основания, и он мгновенно твердеет от моих прикосновений. Скользнув языком по гладкой, чувствительной головке. Слизываю прозрачную каплю, которая уже выступила. Его тело тут же откликается, едва заметная дрожь пробегает по коже, а дыхание становится чуть глубже. Я точно знаю, что сейчас контролирую каждую его реакцию.
– Таисия... – его голос звучит низко и хрипло.
Улыбка сама собой растягивает мои губы. Он этого не видит, но, кажется, прекрасно чувствует.
Я продолжаю дразнить его, медленно проводя языком по всей длине, оставляя влажный след. Иногда я задерживаюсь, чередуя лёгкие поцелуи с более смелыми движениями.
Его пальцы впиваются в простыню, дыхание становится всё более неровным.
– Ты что творишь? – рычит.
Я отвечаю ему очередным движением языка, медленно обхватываю губами, а затем слегка сжимаю, продолжая скользить по его длине. Член снова вздрагивает, и теперь Гордеев не может сдержаться, из его горла вырывается низкий, глубокий стон. Его рука внезапно ложится мне на затылок, пальцы запутываются в волосах. Но движения остаются мягкими.
– Тая... – хрипит он, слегка приподнимая бёдра, подстраиваясь под мои движения. – Ты сама напросилась.
Его слова звучат как предупреждение, но это лишь подстёгивает меня. Я сильнее сжимаю губы, снова провожу языком вдоль всей длины, медленно, но уверенно задавая ритм. Я не останавливаюсь. Гордеев рычит, чуть сильнее надавливая ладонью на мой затылок, но я всё ещё контролирую ситуацию. Сегодня я диктую правила.
Его движения становятся более резкими, дыхание – более глубоким и громким, мышцы напрягаются под моими ладонями. Я чувствую, как он приближается к грани, и ускоряю ритм, сильнее обхватив его губами. Скользя языком по чувствительной головке, я ловлю каждую его реакцию, наслаждаясь тем, как он полностью теряет контроль над собой.
– Чёрт... Таисия... – рычит Гордеев, его голос низкий, почти срывающийся.
Его пальцы крепче сжимают мои волосы. Его бёдра приподнимаются, подстраиваясь под мои движения, и я чувствую, как он полностью отдаётся мне.
– Сейчас... – выдыхает предупреждая. И в следующий момент его тело вздрагивает, а из груди вырывается низкий прерывистый стон. И вот это происходит. Горячая струя спермы резко бьёт по моему языку, заставляя меня ощутить её вкус.
Его дыхание становится громче, почти прерывистым. Я слизываю каждую каплю, чувствуя гордость за то, что именно я довела его до такого состояния.
Гордеев тяжело дышит, а его пальцы расслабляются, нежно поглаживая мои волосы.
– Сумасшедшая девчонка, – хрипло произносит Гордеев, глядя на меня снизу вверх.
Я поднимаюсь, опираясь на его грудь, и не могу сдержать самодовольную улыбку.
– Признай, что охуенней утра у тебя ещё не было, – дразню его, глядя прямо в глаза.
Гордеев усмехается, обнимая меня и притягивая к себе.
– Самоуверенная сучка.
Глава 21.
Я выхожу из универа, а за мной Ирка спешит, чуть ли не на пятки наступает. Её голос раздаётся прямо у меня над ухом, и она уже с десяток раз задаёт один и тот же вопрос.
– Тая, ну что было-то? Ты же так и не объяснила, что тогда в ресторане случилось! – Ирка хватает меня за локоть, вынуждая остановиться.
Я закатываю глаза. Серьёзно? Снова этот допрос? Я ведь думала, что она уже забыла про ту историю. Но нет, Ирка у нас Шерлок Холмс местного разлива, и её точно не отпустит, пока она всё не разузнает.
– Ир, ничего не было, – вздыхаю, вырывая руку из её хватки. – Я тебе уже говорила.
– Тая, да ладно тебе! – Она буквально прыгает рядом не отставая. – Ты вылетела из ресторана, как ошпаренная! Потом в тряпочку молчала. Говори!
– Ир, хватит, а? – раздражённо бросаю. – Нормально всё со мной. Энергетика перепила, вот и был эмоциональный срыв.
– Энергетика? – Ирка подозрительно прищуривается, явно не веря ни единому моему слову.
– Да, энергетика! – отвечаю уже чуть громче, чем собиралась. – Была на нервах, перепила эту дрянь, вот и повело меня.
– Это больше на другой срыв похоже. На тот, что через девять месяцев...
Я закрываю глаза и считаю до трёх. Ирка всегда была настырной, но сейчас её любопытство особенно бесит. А сейчас я её ещё и стукнуть хочу. Что она несёт?
– Ир, прекращай, сколько раз тебе говорить, что я не беременна?
Ирка смотрит на меня пристально, явно обдумывая мои слова. Но потом всё-таки кивает.
– Ладно, но я тебе говорю, что всё это странно и...
Телефон в руке начинает вибрировать, прерывая мои раздумья. На экране высвечивается "папуля".
– Папуль, ты уже прилетел?! – восклицаю радостно. – А я в аэропорт только собиралась!
– Дома я уже, дочь, – голос отца мягкий, но с характерной усталостью. – Быстрее всё прошло, чем думал. Так что домой сразу поезжай, я еды из твоего любимого ресторана заказал. Соскучился ужасно. Так что давай не задерживайся.
Я невольно улыбаюсь.
– Конечно, пап.
– И начальник твой как раз подъехать обещал. Настырный такой стал. Видать, соскучился по мне, – папа смеётся.
Я замираю, пытаясь осмыслить услышанное.
– Гордеев? – хриплю, еле выдавливая из себя слова. Внутри всё переворачивается.
– А у тебя другой начальник появился? – поддевает.
– Нет... – отвечаю, но дыхание перехватывает. Господи, только не это!
– О, приехал Артём. Всё, Тай, жду дома, – отец заканчивает разговор, даже не подозревая, какой холод пробежал у меня по спине.
Телефон дрожит в моей руке. Но дело не в телефоне. Это я вся дрожу. Паника накрывает с головой, будто меня с головой погрузили в ледяную воду. Сердце стучит так, что, кажется, я сейчас потеряю сознание.
Гордеев?! Сам? К нему? На его территорию?! Без меня?!
Я хватаюсь за голову, пытаясь дышать ровнее. Он мне говорил, что собирается поговорить с отцом. Но я думала, что это будет совсем иначе! Мы вдвоём, в людном месте, где отец будет хоть немного сдерживаться. А здесь... Это же его территория. Его дом, где он полновластный хозяин. Где в кабинете, за массивным деревянным столом, стоит сейф. А в сейфе лежит пистолет. На случай, как он говорил – "если кто-то попытается спорить с Волковым".
– Твою же мать! – срывается с моих губ. Говорить с самой собой, кажется, стало новой привычкой.
Телефон почти выпадает из пальцев, пока я бессмысленно вожу взглядом по парковке. Рядом Ирка пытается что-то сказать, но я её почти не слышу. Все мысли сосредоточены на одном: доехать до дома раньше, чем случится катастрофа. Чем мой отец поймёт, что перед ним не просто адвокат. Что Гордеев – это не деловой партнёр. А тот самый мужчина, который трахает его дочь.
– Ирка, пока! – кричу, резко разворачиваясь и бегом бросаясь к машине.
Ключи звякают в руке, пока я отчаянно пытаюсь открыть дверь.
– Тая! А ты меня не подвезёшь? Я же... – слышу голос подруги, но у меня нет времени на объяснения.
– Прости, у меня тут вопрос жизни и смерти! – бросаю через плечо, уже залезая в машину.
Двигатель заводится с первого раза, и я срываюсь с места. Колёса визжат по асфальту. Внутренний голос, который обычно старается меня
осадить, на этот раз молчит. Он, похоже, тоже понимает, что ситуация – дрянь.
– Боже, пожалуйста, не дай ему сказать что-нибудь не то... – шепчу себе, мчась по дороге.
В голове проносятся самые жуткие сценарии: Гордеев пытается объяснить, как мы начали встречаться, отец вытаскивает пистолет, Гордеев что-то резко отвечает, начинается перепалка. А если... Нет. Я не могу этого допустить.
– Чёрт, Артём! – рычу, сворачивая на поворот. – Почему ты не предупредил?!
Скорость зашкаливает, но мне плевать. Если я не успею, последствия могут быть непоправимыми.
***
ГОРДЕЕВ
***
– Хорошо, что заехал, Артём. У меня как раз вопросы накопились, – Волков лениво откидывается в кресле, разливает по бокалам крепкий напиток. – Дело одно надо решить, чтобы с минимальным ущербом из него выйти.
– Решим, Руслан, – бросаю, садясь напротив. – Но сначала поговорить нужно.
Он сразу замечает моё напряжение. Опытный человек, такие мелочи мимо него не проходят.
– Ты какой-то на взводе. Выпить хочешь? – он поднимает бровь и усмехается. – Я бы девочек предложил заказать, но Тая домой едет. Да и шлюх я в дом не вожу. Можем баню нашу взять и туда их позвать. Я бы тоже расслабился.
Кривлюсь, проводя рукой по лицу. Заебись. Подогрев для разговора. И что мне ему теперь говорить? Шлюх не нужно, потому что я с дочерью твоей связался? Пас, Руслан, спасибо за щедрость.
– Девочки лишние, – выдавливаю. – Давай сразу к делу.
Волков смотрит пристально, хмыкает.
– Тебя что-то гложет, Гордеев, – наконец бросает он, наливая мне в бокал. – Ну, выкладывай. Чего воздух сгущать?
Я откидываюсь в кресле, ловлю его взгляд. Говорить об этом проще не стало. Я уже мысленно прошёлся по десятку возможных вариантов, как лучше всё донести, но ни один из них не казался идеальным. С Русланом только честно, иначе рискую своими ногами и, возможно, жизнью.
– Руслан, это касается Таи, – начинаю. Его взгляд сразу становится жёстче, настороженным.
– Что с моей дочерью? Выпираешь её из конторы? – голос Волкова звучит спокойно.
– У нас с ней отношения, – говорю прямо, не видя смысла ходить вокруг да около.
На мгновение в комнате повисает напряжённая тишина. Руслан продолжает смотреть на меня, но я вижу, как в его глазах загораются опасные искры.
– Повтори, – просит, но я знаю, что он услышал всё с первого раза.
– Мы с Таисией вместе, – говорю, не сводя с него взгляда.
Волков ставит бокал на стол, и звук стекла, соприкоснувшегося с деревом, раздаётся неожиданно громко. Он медленно наклоняется вперёд, его лицо остаётся спокойным, но в его взгляде я вижу бурю.
– Ты мне, значит, за дочерью следил? – спрашивает, не повышая голос, но в его словах ощущается угроза. – Или, может, просто решил, что для тебя правил нет?
– Это не так, Руслан, – отвечаю. – Я не планировал. Всё случилось само собой.
– Само собой, значит? – Волков качает головой, словно пытаясь переварить услышанное. – Сколько лет знаю тебя, Артём, всегда был прямолинейным, резким, но тут... Сказать, что ты охуел, ничего не сказать.
Я молчу, давая ему выплеснуть злость.
Руслан встаёт, начинает мерить комнату шагами.
– Она девчонка! У неё вся жизнь впереди! А ты? Ты что можешь ей предложить? Артём, ты подумал, к чему это приведёт?
– Я люблю её, – перебиваю. – Это всё, что тебе нужно знать.
Руслан резко оборачивается ко мне.
– Ты мне это говоришь? Что ты любишь её? Тому, с кем сидел за одним столом, жрал мою еду, клялся в дружбе? И теперь... теперь ты решил, что можешь забрать самое дорогое, что у меня есть?
– Это не так, – говорю твёрдо. – Я не забираю. Мы оба это выбрали, Руслан. И я сделаю всё, чтобы она была счастлива.
Он долго смотрит на меня, его взгляд колет, пробирается под кожу.
– Ты охуел, Гордеев?! – голос Волкова взрывается, как пушечный выстрел. Сверлит меня взглядом, полным ярости. – Шлюх, которых пачками драл, тоже любил? Или ты забыл, что я, бля, знаю про тебя столько дерьма, что и не отмоешься?! Да если Тая только услышит...
– Тая далеко не маленькая девочка, – перебиваю его, не повышая голоса, но каждое слово звучит чётко и уверенно. – Она прекрасно понимает, что я до неё не в кулак дрочил. Руслан, прекращай эти детские манипуляции и уловки. Я озвучиваю факт, потому что считаю это честным. По кустам прятаться не буду.
– Значит, честно, да?! – его смех звучит сухо, без тени веселья. – Трахать ты её начал до того, как мне всё сказал. Честный, сука!
Кривлюсь, чувствуя, как раздражение нарастает внутри.
– Слушай, я уже сказал, что не планировал. Так вышло.
– Кобель ты ебаный! – рычит Волков, и я вижу, как его кулаки сжимаются, как будто он едва сдерживается, чтобы не врезать мне прямо сейчас. – Я её к тебе отправил, чтобы оградить от ублюдков всех. Доверял тебе, а ты...
– Значит, не нужно было отправлять, – резко перебиваю, чувствуя, что моя выдержка тоже на исходе. – Я пытался тебя отговорить. Но уже как есть.
– Значит, я ещё и виноват, что ты дочь мою трахнул?! – его голос набирает обороты, басом заполняя комнату.
– Виноват или нет – сейчас это не имеет значения, Руслан, – отвечаю, сжимая челюсти, чтобы не перейти на крик. – Случившееся уже не изменить. Мы с Таей вместе. И я готов за это отвечать, каким бы ни было твоё мнение.
– Отвечать? – Волков стол сносит в сторону одним резким движением. Его глаза сверкают. – Как ты собираешься отвечать, Артём? Что ты ей можешь предложить?
– Всё, что нужно, – холодно бросаю, не отводя взгляда. – Всё, что у меня есть. Я тебя не боюсь, Руслан. Я не молокосос, которого ты пытался втюхать Тае. Я под твою дудку плясать не буду. Так что факт придётся принять.
Волков застывает на месте, его дыхание тяжёлое, грудь быстро вздымается. Он на грани.
– Если она узнает...
– Руслан, – перебиваю резко, мой голос становится тише, но жёстче. – Ты можешь продолжать запугивать, но это ничего не изменит. Тая – взрослая, и она сделала свой выбор. Угрозы здесь не помогут.
Между нами повисает напряжённая тишина. Волков не сводит с меня взгляда, а я не отвожу глаз, демонстрируя, что уступать не намерен.
– Ты знаешь, что я тебе этого просто так не оставлю, – наконец бросает он. Его голос низкий, пропитанный ледяным спокойствием. – Поговорим ещё, Гордеев. Ещё поговорим.
Глава 22.
Давлю на газ, пальцы так крепко сжимают руль, что белеют костяшки. Дыхание сбивается, сердце колотится, как бешеное. Господи, пожалуйста, только бы успеть! Про себя твержу, глядя на дорогу перед собой.
Гордеев, мать его, самоуверенный сукин сын, сунулся к отцу без меня. На его территории! А папа... Папа же...! В его кабинете оружие лежит. Да он, не задумываясь, пальнёт, если решит, что его дочь кто-то обидел! А зная, как Гордеев разговоры ведёт... Боже!
Внутренний голос не замолкает, подливает масла в огонь:
"А если они уже сцепились? Если папа достал пистолет? Если..."
– Чёрт! – выкрикиваю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. – Я сама тебя прибью, Гордеев!
Скорость уже давно за пределами разумного. Дворники метут в бешеном ритме, смазывая капли на лобовом стекле. Небо хмурится, на улице сыро, дороги скользкие. Я понимаю, что рискую, но не могу остановиться.
– Быстрее, быстрее... – бормочу себе под нос, ловя себя на том, что губы сжаты до боли.
И тут всё происходит за секунды. Колёса скользят по мокрому асфальту. Машину заносит. Я резко выжимаю тормоз, но это только усугубляет ситуацию. Авто разворачивает боком, и я чувствую, как теряю контроль.
– Нет, нет, нет! – Крик вырывается сам собой.
Машина с глухим ударом врезается в дорожное ограждение. Подушка безопасности выстреливает, ударяя в лицо. Глухая боль разливается в висках. Мир перед глазами кружиться начинает.
На мгновение становится тихо. Только звук дождя и собственное тяжёлое дыхание.
– Твою же... – шепчу, пытаясь понять, что произошло. Но взгляд начинает мутнеть, голова кружится ещё сильнее. Где-то на заднем фоне слышу, как кто-то кричит, вроде бы мужской голос. Но он всё дальше и дальше...
***
Я прихожу в себя медленно. Веки тяжёлые. Голова гудит так, будто по ней лупили, как по барабану. И каждый вдох отзывается тупой болью в груди.
Немного приоткрываю глаза. Понимаю, что в больничной палате нахожусь. В нос ударяет запах антисептика, смешанный с чем-то химическим. Пытаюсь пошевелиться, но всё тело будто налито свинцом. И тут же слышу громкий голос отца:
– Ты, сука, вообще в курсе, что она могла разбиться?!
Мой взгляд резко перемещается в сторону звука. В палате, рядом с дверью, стоят двое – Гордеев и отец.
Разъярённый отец делает шаг вперёд, а Артём хмуро смотрит на него, сжав кулаки так, что, кажется, вот-вот ударит.
– Не ори! – рычит Артём, сдерживая себя из последних сил. – Она бы здесь не оказалась, если бы не боялась твоей реакции!
– Ты на кого голос повышаешь?! – Папа делает шаг ближе, их лица всего в нескольких сантиметрах друг от друга. – Я тебе её доверил, а ты... Ты в эту херню втянул! Ещё и рот на меня открываешь?!
В этот момент в палату врывается медсестра, пытаясь успокоить их:
– Господа, здесь больница! Вы оба мешаете пациентам отдыхать!
Но оба мужчины её попросту игнорируют. Напряжение в комнате настолько искрит, что вот-вот пожар случится.
Разлепляю губы, но голос тихий. А они так орут, что меня никто не слышит.
– Она мчалась домой из-за твоей ебаной тирании! – Артём рычит.
Моё сердце колотится где-то в горле, а голова кружится от каждого их слова.
– Закройся! Это мой ребёнок, ты слышишь? МОЙ! И если она... если с ней что-то случится... – Голос отца срывается, и он, кажется, осознаёт весь ужас ситуации.
– А ты что сейчас делаешь?! – Орёт Гордеев, глаза налиты яростью. – Вместо того чтобы думать о ней, ты тут сцены устраиваешь! Да ты на себя посмотри, Волков! Хочешь, чтобы она ещё больше стрессанула, увидев, как мы с тобой срёмся?
Медсестра снова пытается вмешаться, на этот раз вместе с доктором:
– Если вы немедленно не прекратите, я вызову охрану!
– Да вызывай кого хочешь! – рычит папа не оборачиваясь.
– Хватит! – вырывается из моих пересохших губ, и оба мужчины резко замолкают, одновременно поворачиваясь ко мне.
– Тая! – Голос Артёма резко меняется, становится мягче, хотя взгляд всё ещё горит. Он мгновенно оказывается у моей кровати, наклоняется, чтобы взглянуть мне в глаза. – Ты как? Голова кружится? Болит что-нибудь?
Отец подходит следом, но останавливается чуть поодаль, его взгляд тревожный.
– Доча, ты нас сильно напугала... – его голос звучит тише, но напряжение всё ещё сквозит в каждом слове. – Как ты себя чувствуешь?
Я смотрю на них обоих. Пытаюсь сглотнуть, но горло сухое, слова даются с трудом.
– Перестаньте... ругаться... – шепчу.
Но по их лицам я понимаю, что боялась не зря. Отец не принял ситуацию.
***
Меня оставляют в больнице. Ссадины, подозрение на трещину в ребре, растяжения и ушибы. Короче, застряла я здесь минимум на неделю. Спасибо подушке безопасности, что хоть не к небу отправила.
Рентген мне должны сделать сегодня после обеда. До обеда ко мне должен прийти отец и Гордеев. Я молюсь, чтобы они выбрали разное время, потому что вчера их чуть ли не с охраной отсюда выводили. Я, конечно, догадывалась, что отец не обрадуется, но что реакция будет настолько бурной… на это я точно не рассчитывала.
Лежу, смотрю в потолок и стараюсь дышать ровно. Боли-то терпимые, но нервы... нервы уже давно на пределе. В голове всё ещё крутятся обрывки вчерашнего разговора. Крик. Мат. Обвинения. Всё смешалось в одно. Самое смешное, что эти двое решили, раз они вышли за дверь палаты, то мне слышно ничего не будет. Порадовало в этой ситуации только одно – Гордеев не станет прогибаться. И отец это знает. Значит... Они либо поубивают друг друга, либо в конченом итоге отцу придётся смириться.
– Привет, дочь. – Дверь в палату распахивается, и на пороге появляется отец. В одной руке – огромный букет цветов, в другой – пакет, который выглядит так, будто они все магазины в городе обошёл.
– Магазин ограбил? – спрашиваю с улыбкой, но тут же слегка кривлюсь – улыбаться больно.
– Ага, что-то в этом роде, – отец заходит внутрь, аккуратно закрывая дверь ногой.
– У медсестёр вазу попросить нужно. В палате, наверное, нет, – добавляю, кивая на цветы.
– Разберёмся, – букет улетает на тумбочку. – И про палату переговорить нужно. Гордеев договорился о каком-то дерьме. Не ВИП палата, а хер знает что.
– Пап, нормальная палата, мне нравится, – тихо произношу, закатывая глаза.
– А тебе всё, что с ним связано, нравится?! – резко отвечает отец, но тут же осекается, проводя ладонью по лицу. – Прости. Просто... – Он тяжело вздыхает, опускается на стул у моей кровати. Его лицо выглядит усталым. Настолько, что я ощущаю укол вины.
– Пап, всё в порядке, – мягко говорю. – Со мной всё хорошо.
Он смотрит на меня так, будто мне пять лет и я упала с велосипеда, ободрав колени.
– Ты не представляешь, что я пережил, когда мне сказали, что ты в аварию попала. – Его голос срывается на глухой шёпот. – Дочь, ты бы видела себя со стороны...
– Я жива и даже могу улыбаться, это уже шикарные новости, – пытаюсь его успокоить, но он лишь хмурится.
– Если бы не этот мудак...
– Папа! – перебиваю его. – Мы сейчас не будем это обсуждать. Ты здесь, чтобы меня поддержать, а не продолжать вчерашний цирк.
Он поджимает губы, явно хочет что-то сказать, но, к счастью, сдерживается.
– Хорошо, не буду. Но... Тая, я его видеть здесь не хочу. И чтобы ты знала – в мой дом он тоже не зайдёт, – выпаливает отец, вставая с места и начиная расхаживать по палате.
– Пап, хватит. Мы с Артёмом взрослые люди, и это наши отношения, – говорю как можно мягче, но в голосе всё равно сквозит раздражение.
– Взрослые люди?! – он оборачивается ко мне с таким видом, будто я несу глупости и не отдаю себе в этом отчёта. – Этот человек… Тая, ты же его не знаешь! Я знаю! Я знаю, что он творил, кого он ломал, как он людей…
– Пап, хватит! – теперь уже моя очередь срываться. – Он не такой, каким ты его видишь!
– Правда? – он хмурится ещё сильнее. – Тогда пусть докажет это. Докажет, что достоин тебя. Потому что я...
Я открываю рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь палаты снова распахивается. На пороге появляется Гордеев.
"Как по заказу. Горяченький."
Воздух в комнате мгновенно становится густым от напряжения. Отец застывает на месте, сжав кулаки. Артём смотрит на него спокойно, но его глаза блестят холодным блеском.
– Доброе утро, – его голос звучит ровно, но в нём есть что-то, что заставляет мурашки пробежать по коже.
Отец громко и демонстративно вздыхает.
– Что ты здесь делаешь? – резко бросает Гордееву.
– Навещаю Таисию, – отвечает Артём, делая шаг вперёд.
– Тебя никто не звал.
– Я не спрашивал разрешения.
"Интересно, подерутся?"
Мысленно душу внутренний голос. Только этого мне сейчас и не хватало. Врач явно не это имел в виду, когда просил меня немного расслабиться. И я вместо ютюбчика решила глянуть цирк в прямом эфире.
– Вы можете прекратить?! – восклицаю, пытаясь сесть, но боль в боку тут же заставляет меня замереть.
Оба мужчины одновременно поворачиваются ко мне, и их взгляды становятся мягче.
– Тая, тебе лежать нужно, – тут же произносит Гордеев, подходя ближе.
– Долбаёб дело говорит, – бурчит отец, но напряжение между ними всё ещё ощущается.
Я закрываю глаза, чувствуя, как усталость накрывает меня с головой.
– Вы двое… – шепчу, едва хватая воздуха. – Если вы не прекратите, я запрещу вас сюда пускать! Мне нельзя нервничать. Уж как-то примите и обработайте этот факт!
