Текст книги "Друг отца. Под запретом (СИ)"
Автор книги: Джулия Ромуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
Меня быстро накрывает. Всё вокруг будто начинает слегка вибрировать, а лицо становится горячим, как после прогулки на морозе.
"Нам срочно нужно отрезветь!" – у внутреннего голоса тоже язык заплетаться начинает. А я совсем не понимаю, зачем нам трезветь. Хорошо же. Губы сами в улыбке расплываются.
Я на Гордеева смотрю. Красивый какой. А когда злится... Ух... Ещё более сексуальный становится.
"Мы с ним не спим! Не спим!"
Какой противный внутренний голос. Фи.
– Артём Юрьевич, а вам кто-то говорил, что костюм вам очень к лицу? Такой сразу... солидненький становитесь. И все эти пуговки на рубашке. Вам дышать нормально? Ослабили бы немного у горла...
Гордеев почему-то прищуривается. Рассматривает меня странно.
"На кой чёрт его раздеть пытаешься?!"
Просто хочу видеть, как его кадык туда-сюда ходит, когда он глотает. Разве это преступление?
У меня будто огонь внутри разгорается, а язык... язык теперь не мой. Он живёт своей жизнью. И точно меня к каким-нибудь неприятностям приведёт.
– Твою мать… – низким голосом рычит Гордеев, поднимая руку, чтобы подозвать официанта. Тот бедняга появляется через несколько секунд и тут начинается. – Какого чёрта коктейль алкогольный?! – Гордеев рычит так, что официант аж вздрагивает, становясь на несколько оттенков бледнее.
– Эм... так девушка такой заказала.
Я смотрю на него с улыбкой. Мне вдруг так весело становится! Гордеев сейчас такой бука. Настоящий грозный мишка. А официант, бедняжка… Ой, жаль мальчишку!
– Ой, да ладно вам, Артём Юрьевич, – мило говорю я, махнув рукой в сторону Гордеева. Только рука моя предательски смахивает бокал с остатками коктейльчика. И тот чуть не падает со стола. Но я его вовремя ловлю. Я даже пьяненькая ловкая. Ха!
– Что в коктейле? Какой алкоголь?! – Гордеев переключает своё внимание обратно на официанта. Его голос, кажется, становится ещё ниже и опаснее. А у меня внизу живота всё стягивает приятной судорогой. Я взглядом по его шее скольжу. Понимаю, что хочу её облизать. Кончикам язычка провести и на оттенок глаз Гордеева в этот момент посмотреть.
Официант начинает пятиться назад, будто всерьёз опасается, что его ударят.
– Ну там... – парень мямлит, едва не шёпотом говорит. – Виски.
– Виски?! – Гордеев рычит, его кулак сжимается до хруста.
– Эм... – официант пятится ещё дальше, его голос срывается на тонюсенький. – Крепкий. Много виски…
– Крепкий... Много... Сука... – Гордеев произносит это медленно, как будто пытаясь сдержать желание разорвать официанта на кусочки.
Я вдруг хихикаю. Ну а что? Забавно же. Официант бедный, Гордеев грозный, а я… я, кажется, уже немножко нетрезвая.
"Ой, бля, скромняга"
– Артём Юрьевич, не будьте такими букой, – пытаюсь загладить ситуацию. Я сама не понимаю почему, но мне весело. Очень весело! – Это всего лишь виски. Что тут такого?
Гордеев оборачивается ко мне. Его взгляд настолько грозный, что я автоматически перестаю улыбаться. На пару секунд. А потом снова начинаю смеяться, потому что...
– Артём Юрьевич, не создавайте неудобных ситуаций! Не смотрите так, иначе у меня мысли нехорошие появляются, – выкладываю, прикрывая рот рукой.
Взгляд в зал перевожу. Ой! Мы же на задании! А наша клиентка как раз из-за стола встаёт и, оборачиваясь, к лифтам чешет.
– Началось! – Шепчу и тут же из-за стола подрываюсь.
– Блядь. – Только слышу, как Гордеев за моей спиной ругается.
Я к лифтам бросаюсь, но за клиенткой не успеваю. Её лифт уезжает. Голову вверх поднимаю. Вижу, что её лифт на циферке пять останавливается.
– Бинго! Наш номер тоже на этом этаже!
– Наш? – Гордеев это произносит тоном, на который стоило бы отреагировать. Но я не реагирую. Просто запрыгиваю во вторую кабинку лифта, которая уже приехала. Гордеева за собой утягиваю. Он в меня впечатывается. К стенке лифта своим весом прижимает. А я... Запах его втягиваю. Такой мускусный. Вкусный. Возбуждающий.
– Артём Юрьевич... – Хриплю.
– Закройся или выебу. – Рычит.
"Ой, бляха, нашёл чем угрожать. Смотри, чтобы тебя сейчас не того"
Я хихикаю. Внутренний голос очень смешно комментирует.
– Я только попробовать хочу... – Хриплю. И не дожидаясь его реакции, на носочки встаю и кончиком язычка к коже на его шее прикасаюсь.
Мой язык касается его кожи. Лёгкое, почти невинное движение, но его реакция моментальная. Гордеев резко хватает меня за талию, прижимает к себе. А я... я смакую его вкус на кончике языка. Чувствую, как по телу жар прокатывается. С головой накрывает. Последних мозгов меня лишает.
"Мы можем упасть в обморок! А когда очнёмся, скажем, что ничего не помним!"
Но мне не нравится эта идея. Остаться без сладкого? Нет. Я люблю десерты.
Лифт медленно поднимается, и воздух внутри кажется раскалённым. Гордеев смотрит на меня таким взглядом, что у меня внизу живота всё сжимается, а дыхание сбивается.
Я рукой по кнопке "стоп" бью.
– Артём Юрьевич, – хриплю, ощущая, как в моё бедро упирается его эрекция. Ой, такое уже было. Дежавю. – Вы такой... горячий.
Его пальцы сжимаются в кулаки, а мышцы на шее напряжены так, будто он изо всех сил пытается держать себя в руках.
– Закройся, Таисия, – рычит, но голос хриплый. Сексуальный.
– Не закроюсь, – ухмыляюсь, качаясь на носочках. Сильнее в него вжимаюсь. Даже интересно, когда у него крышу сорвёт? Я снова хочу его лизнуть. Но теперь он меня останавливает.
– Ты, чёрт возьми, понимаешь, что делаешь? – шепчет мне на ухо, его губы так близко, что я чувствую их жар. А мурашки с визгами бегут по коже.
"Нет! Говори, что нихрена не отстреливаешь!"
– Конечно, – усмехаюсь. Пальчиками по его груди прохожусь. Чувствую, как под подушечками каждая его мышца напрягается.
Его пальцы сильнее сжимают мои бёдра, а я выдыхаю, чувствуя, как всё тело замирает в ожидании. Он наклоняется ближе, так что наши лица разделяет лишь тонкая грань воздуха.
– Таисия... – его голос низкий, хриплый, почти опасный. – Если ты не остановишься, я перестану себя контролировать.
– Контроль иногда нужно ослаблять, Артём Юрьевич, – шепчу, мой голос звучит почти умоляюще.
Руки уже тянутся к его галстуку, я начинаю медленно его тянуть. Накручиваю на пальчик. Его рука обхватывает мой подбородок. Он заставляет меня взглянуть ему прямо в глаза. Его взгляд тёмный, почти пугающий.
– Хорошо после коктейля, да? Сразу и трахаться захотела.
– Ваш стояк очень прямо намекает на то, что не одна я захотела. Так что нечего святошу из себя строить! – ухмыляюсь.
– Сука, – его рука на моей шее оказывается. Пальцы сжимают. Не сильно. Просто, чтобы напомнить, кто главный. А я... Я пальчиками ниже веду. Я же тоже сжать могу. Только кое-что другое...
– Возбуждает, да? – Хмыкаю в ответ. Боже, мне бы завтра таблеточку, чтобы это всё из памяти стереть. Стыдно будет... Но сейчас... Сейчас я хочу своего добиться. Тоже мне. Воздержатель хренов.
Его пальцы скользят по моей шее. Из горла хрип вырывается. Трусики невозможно мокрые. Гордеев резко разворачивает меня, прижимая лицом к стене лифта. Стояком к моей попке прижимается. А я ногтями по стене скребу. И не так уже долго сопротивлялся.
– Выебать тебя здесь?
– У нас есть номер...
– Я туда уже вызвал шлюху. Или ты согласна на тройничок?
– Ах ты... – Хочу развернуться, чтобы ногтями его по лицу отходить. Но он сильно меня прижимает. Удерживает.
– Он того, что ты напилась, я не стал принцем на белом коне, Таисия.
– Конечно, нет, так и остался идиотом на осле!
Гордеев ударяет рукой по красной кнопке, и лифт снова начинает ехать. Створки открываются, он легко выталкивает меня в коридор, не давая мне опомниться.
– Я не буду там с твоими проститутками! – Вырываюсь, когда понимаю, что он тянет меня к номеру, который я же и забронировала.
– Они посмотрят. – Хрипит мне в спину.
– Да пошёл ты! – рычу, пытаясь вырваться из его хватки. Но Гордеев держит меня крепко, и я чувствую, как его пальцы обжигают даже через ткань.
Дверь номера распахивается, и он толкает меня внутрь, заставляя отступить на пару шагов. Я оборачиваюсь, готовая что-то сказать, но он уже закрывает дверь за собой. Я тут же назад отхожу. Интуитивно. Гордеев надвигается. За руку меня ловит, к себе притягивает.
– Сейчас я уйду, а ты будешь вести себя хорошо. И если будешь хорошей девочкой, то после получишь награду.
Я фыркаю.
Проституток в номере нет. Значит, он просто меня злил.
"Господи, хоть бы заснуть до его прихода"
Глава 10
Дверь за Гордеевым закрывается с глухим щелчком, оставляя меня одну в номере.
«Хорошей девочкой... мы точно проёбем эту миссию»
Шикаю на внутренний голос. Нельзя настолько в себе сомневаться. Особенно если на кону такая награда.
"Нам пить нельзя! Потому что ебанько становимся"
Я же улыбаюсь. Не слушаю тошнотика внутри себя. Ну вот что за привычка всё портить? Весело же. Хорошо. Приятненько.
"А завтра плохователенько будет"
Я же отправляюсь на экскурсию по номеру. Нужно же посмотреть, что я тут забронировала. Номер так уютно обставлен, что грех не провести мини-исследование.
Шагаю к мини-бару. Открываю дверцу и тут же улыбаюсь.
"Закрой! От греха подальше!" – визжит внутренний голос, а я уже губы в улыбке растягиваю.
– О, холодненькое, беленькое, вкусненькое… – шепчу, доставая бутылку белого вина. Пальцами скручиваю фольгу, пробка поддаётся после пары усилий. Хватаю бокал, который предусмотрительно стоит рядом. Прямо как знали, что мне понравится. Сколько заботы о клиентах, я прямо тронута.
"Руки бы им пооткручивать!"
Плескаю себе щедрую порцию. Холодное винишко приятно щекочет язык, а его лёгкий вкус словно обволакивает изнутри.
Сделав первый глоток, начинаю расхаживать по номеру, попивая и разглядывая каждый уголок. Номер шикарный. Стены молочного цвета, лёгкие занавески, мягкий свет. И кровать... Потому что что? Потому что я бронировала! Таечка молодец!
Кровать огромная, с идеально выглаженным белоснежным бельём. А на ней… лепестки роз. Вот тут немножко зависаю. Подхожу ближе, бокал ставлю на прикроватную тумбу. Рукой провожу по лепесткам. Свежие. Бархатные.
"Галюны, да?"
Хмурюсь, а после вспоминаю! Я же администратору на ресепшене сказала, что номер для молодожёнов. Начинаю хихикать.
"Бедный Гордеев"
Глаза закатываю, ещё немного и внутренний голос Гордеева отпевать начнёт.
Снова беру бокал, отпиваю ещё немного вина и падаю на кровать. Лепестки разлетаются в стороны, а я лежу и смотрю в потолок, едва сдерживая смех. А после... В ладошку лепестки собираю. Губу прикусываю. В голове план вырисовывается.
"Сука, выпей ту бутылку и усни. Я тебя прошу"
Нет, так будет неинтересно, а вот то, что я задумала...
***
Гордеев
***
Ну вот на кой хрен я с ней связался? У меня планов было... Сука! В жизнь свою эту девчонку проблемную не пускать! Вот что в моих планах было. А теперь стою в коридоре отеля с каменным стояком, квадратной головой и одной-единственной мыслью:
"Сука, нужно было просто её домой отправить".
Злость, похоть, раздражение – всё это так перемешалось, что я сам в ахуе. И всё из-за неё. Таисия, блядь.
Сжимая зубы, ухожу по коридору. Клиентку надо найти. Нужно на работу перестроиться. Только в голове, сука... Стерва эта. Вернуться. Нагнуть. Вытрахать так, чтобы мозги протрезвели.
– Твою мать, – выдыхаю, сжимая кулаки.
Захожу в лифт. Я спускаюсь, пропуская мысль о том, как я докатился до жизни такой.
Подхожу к стойке ресепшена. Молодой парень за стойкой замечает меня и тут же расплывается в дежурной улыбке.
– Добрый вечер, чем могу помочь? – вежливо интересуется, хотя видно, что ему похер на мои проблемы.
Достаю телефон, показываю фотографию клиентки.
– Она здесь останавливалась. Нужен её номер.
Парень улыбается шире, но тут же качает головой.
– Извините, сэр, но информация о гостях конфиденциальна. Мы не можем разглашать подобные данные.
– Смотри, я занятой человек. Ты сейчас мне говоришь номер, я ухожу, и ты спокойно продолжаешь сидеть тут до конца своей смены. Никто ничего не узнает.
Парень мнётся, его улыбка становится напряжённой.
– Простите, сэр, но у нас строгие правила…
Я тяжело вздыхаю, закатываю глаза. Ну что за идиотизм?
– Ладно, – говорю и лезу в карман пиджака. Достаю купюру, демонстративно кладу её на стойку. Солидную такую купюру.
Парень сглатывает. Лицо краснеет. Поворачивает голову в одну сторону, в другую – проверяет, нет ли свидетелей.
– Это... – начинает он, голос слегка дрожит.
– Это за твою помощь. Так что ты мне скажешь номер, и мы с тобой забудем этот разговор.
Он ещё пару секунд мнётся, потом быстро шепчет:
– Пятый этаж, сто пятнадцатый.
Я киваю, забираю купюру обратно и ухожу, не сказав ни слова. Ну что, блядь, стоило сразу так сделать? Сэкономили бы время, нервы и мою готовность кого-нибудь прибить.
Сомнений в том, что клиентка врет, уже нет никаких. Просто доведу до конца. А дальше... Сука, как из головы выбросить мысль забить на всё болт и подняться в номер к Таисии?
Стук в дверь звучит чётко, как удар судейского молотка. На этом вся официальность заканчивается. Дверь открывается. На пороге тот самый официант. В одних трусах. Удивлён ли я? Нисколько. Таисия была слишком уверена в том, что делает. Так что я просто хотел убедиться. Взлохмаченный, с красными щеками. Судя по всему, его уже пару раз переехало бульдозером.
– Э-э-э… Мы заказывали устрицы… – мямлит он, оглядываясь по сторонам.
На заднем плане слышится голос, который я моментально узнаю:
– Кто там? Наш заказ?
И это та, которая божилась, что ни капли в рот, ни... Сдерживаю раздражение. Смотрю на официанта.
– Передай своей даме, чтобы она искала нового адвоката. И да, пусть прихватит простыню из номера. После развода придётся прикрывать чем-то голую задницу. – Слова вылетают сами собой. Спокойно, холодно, без лишних эмоций. Я вижу, как парень бледнеет.
– Закрой дверь, быстро! – слышу я шёпот клиентки.
Слова Таисии о том, что клиентка врёт, звучат в моей голове как издевательская насмешка. Девчонка была права. Конечно, была. И самое смешное, что она даже не сможет позлорадствовать.
Сука. В голове снова она. Её вызывающий взгляд. Это наглое, дразнящее поведение. И то, как её голос становится хриплым, когда я оказываюсь слишком близко. Стояк тут же напоминает о себе, вызывая новую волну ярости. С каких пор у меня появилась зацикленность на ком-то определённом? Особенно на мелкой сучке, которую и пальцем нельзя трогать.
– Чёрт, – шепчу сквозь зубы, идя по коридору в сторону номера. Может и правда шлюху выдрать? Чтобы мозги работать начали нормально.
Я всегда жил по принципу: "Нет бабы – нет проблемы". Но с появлением этой ведьмы всё резко пошло по одному месту. Эта чёртова девчонка не выходит у меня из головы. Вместо того чтобы поехать домой, я ловлю себя на мысли, что мне нужно проверить её. Сам дьявол содрогается от мысли, что она вытворить может. И это в трезвом виде. А когда она под градусом... Блядь!
В номер захожу, чувствуя, как нервы натягиваются до предела. Здесь тихо. И это пиздец, как подозрительно.
Иду как по минному полю. Потому что Таисия может ёбнуть в любой момент. И через секунду понимаю, что нужно было выпить, перед тем как сюда заходить. А лучше нажраться. Так бы было больше шансов не натворить херни.
С-с-с-сука. Таисия. Сидит на подоконнике. Голая. Совсем, блядь. Зубы скрипят от того, насколько сильно я их сжал.
– Артём Юрьевич! – раздаётся радостный визг девчонки. А я начинаю верить в карму. Вот так судьба решила на мне отыграться, да?
В голове шумит. Всё, на что я способен, это стоять и смотреть на неё. Как долбаёб? Примерно так. Да. Не смотреть невозможно. Потому что дальше уже правила стояк диктует.
Таисия поднимает руки вверх, разжимая кулаки. Лепестки роз летят на волосы, обнажённую грудь. Соскальзывают по затвердевшим соскам. Мне даже похуй, где она их взяла. Ей-богу поебать. В голове только одно – выебать её на этом подоконнике. Раком поставить. Волосы на кулак намотать. Чтобы стекло запотевало от её горячего дыхания и стонов.
– Пупупидуду! – выкрикивает девчонка с широкой улыбкой.
У меня пересыхает во рту. Стояк таранит ширинку с большим энтузиазмом. Да-да, о его желаниях я прекрасно знаю.
– Что это, блядь, такое? – рычу, с трудом выдавливая из себя слова.
Таисия продолжает улыбаться. Соскальзывает с подоконника и начинает идти ко мне. Медленно. Сексуально. Каждое её движение как вызов. Лёгкое покачивание бёдрами, взгляд исподлобья, хитрая улыбка на губах. А я понимаю, что выдержка трещит по швам. Да пошло оно всё нахуй!
– Последний шанс, Таисия, дальше я за себя не ручаюсь.
– Вы такой бука, Артём Юрьевич, – ближе подходит. Волосы откидывает назад. Сука, вчерашняя девственница. А ощущение, что это меня сейчас возле подоконника выебут. – А я ждала свой сюрприз.
Взгляд на пустую бутылку из-под вина падает. Значит, догналась?
– Стой, где стоишь, – мой голос низкий, хриплый.
– Забавно, вы меня боитесь, Артём Юрьевич?
Последняя ниточка моей выдержки рвётся, когда она губы облизывает. Постанывает. Сука, я ведь не железный!
Пальцы на её горле сжимаются. Сладкий аромат девчонки в ноздри вбивается. Глаза блестят. Губы растягиваются в улыбке. Ближе к себе притягиваю. Она тянется за поцелуем.
– Обещаю, что не скажу папе, это будет наш секрет...
Глава 11.
Кривлю носик. Зажмуриваюсь сильнее. Но раздражение начинает распространяться во мне как чёртов вирус. Фыркаю недовольно и приоткрываю один глаз. Кто вообще придумал солнце по утрам?! Не могло дождаться, пока я высплюсь?!
Переворачиваюсь набок, пытаясь натянуть одеяло на голову. Но тут же в полном ахере оба глаза распахиваю. Потому что что?! Потому что рядом со мной тело сопит. Тело Гордеева!
"Походу нас отодрали" – внутренний голос только ухудшает ситуацию.
Нет, я бы никогда... Да с ним... Я же не... С каждой новой мыслью уверенности в том, что я бы "не" всё меньше и меньше.
Губу закусываю. На счёт три под одеялко заглядываю. Я... я голенькая!
"Ну вот, сам Бог знает в каких позах нас того"
Зажмуриваюсь до боли, зубы стискиваю. Это как же так напиться можно было? Мамочки! А после полный гнева взгляд на Гордеева перевожу.
"Гаси ублюдка"
– Ах ты… извращуга! – кричу, и, схватив подушку, изо всех сил хлопаю ею по его расслабленному лицу. И плевать, что этот гад спал! Я ему сейчас место на кладбище организую!
Гордеев морщится, прикрывая лицо рукой, глаз один открывает. Смотрит на меня, как на надоедливую муху.
– Какого хуя, Таисия?! – голос хриплый, сонный. Малыш не выспался? Сейчас я тебе устрою сонный час!
– Что творю?! Это ты творишь! – ещё раз хлопаю его подушкой. Тут же взвизгиваю, потому что в этом всём бешеном порыве я даже не поняла, что с меня одеялко спало. И я практически над Гордеевым голая нависаю. – Ах ты, грязный извращуга! Воспользовался беспомощной девочкой, да?! Повеселился?!
– Беспомощной? – Гордеев ржать громко начинает, приподнимаясь на локте. Его взгляд скользит по моему телу. А я... Я слегка теряюсь от такой реакции и откровенного взгляда. – Вчера ты больше всего походила на профессионалку с желанием заработать на квартиру. Беспомощностью там и не пахло.
Ресницами хлопаю, громко сглатываю и на пятую точку приземляюсь. И нет, не оттого, что слова Гордеева меня как-то подкашивают. Просто память начинает картинки подкидывать.
"Очухалась алкашня?"
Вот я в лифте с Гордеевым. Божечки, провоцирую. Он меня отодрать обещает, а я и рада. После номер... Так, тут воспоминания плыть начинают.
– И что ты?! – Взвизгиваю. Сильнее в одеялко кутаюсь, потому что он уж слишком откровенно смотрит.
Гордеев прищуривается. Голову набок склоняет. Да говори ты уже, Боже! Я от ожидания сейчас инфаркт схлопочу!
– Если бы я тебя всю ночь ебал, ты бы сейчас не задавала глупые вопросы.
"Грубиян какой!" – внутренний голос фыркает и возмущается. Я же краской сильнее заливаюсь. И правда мы уже спали. Я прекрасно знаю, какие ощущения после проведённой с ним ночи. Он, между прочим, в штанах незарегистрированное оружие носит. На такое справочку давать можно, что ему им пользоваться разрешили!
Я закрываю рот, который сам собой открылся, не зная, что сказать. У этого мужчины талант выбивать меня из колеи одним предложением.
В голове снова флешбэки вспыхивают. Я голая на подоконнике. Откуда-то лепестки роз взяла. Соблазняю Гордеева, который, кажется, из последних сил держится. Стыдненько становится не на шутку. Божечки, мне вообще нельзя пить. А после я рот ладошкой прикрываю. Потому что...
"Он нас дурит, да?!"
Вот я совсем рядом. Он меня в себя вжимает. Стояк настолько твёрдый, что на бедре, наверное, синяк остался. Так в меня вжимался своим стволом. Мои руки на его шее. Я шепчу ужасные вещи ему на ухо. Боже, откуда это вообще взялось в моей голове?! А после... У него срывает все предохранители. Мы целуемся. Страстно. Откровенно. Я стону. Его пальцы на коже. Ласкают. Трогают. Выбивают новые стоны. Даже сейчас я коленки сильнее сжимаю, потому что влажненько становится.
– Мы же... Я.... – заикаюсь, пытаясь сформулировать.
– Кончила? Нужно же было тебя как-то угоманивать.
– Эм...
Да, дар речи пропадает. Потому что я ни хрена вспомнить не могу, что дальше было!
– Хуёво, когда не помнишь да, Таисия?
Прищуриваюсь. Его наглая рожа совсем не вызывает во мне желания отказаться от оригинального подарка. Кусочек земли на кладбище – шикарный подарок! Своя жилплощадь!
– Ну, судя по всему, своё я получила, Артём Юрьевич, – скалюсь в ответ, – так что... – Но договорить я не успеваю, потому что он резко меня за руку дёргает. Я на Гордеева лечу. Впечатываюсь в него. Из лёгких воздух выбивается.
– Я не выебал тебя бухую, но кто сказал, что ты не отработаешь сейчас весь моральный ущерб?
Он говорит плохие вещи. Ужасные. Но... его голос обжигает, оставляет ожоги на коже. А ещё... Мурашки пускает. А взгляд... Это вообще отдельный разговор. Здесь есть что выпить? Я бы не отказалась?
"Давай, а чё нет-то? Похмелимся, а после как дадим жару!"
Никто не хочет внутренний голос напрокат взять? Чёртов голос разума.
Моя попытка съязвить терпит крушение ещё в самой зародыше. Гордеев дёргает меня так резко, что я оказываюсь у него на груди. Распластанная и обезоруженная. Пользуется гад моим приторможённым состоянием. Это все последствия похмелья! В другой ситуации я бы уже...
"Ой, молчи уже. Амазонка хренова. Нас ща отдерут по самые помидоры, а ты и дальше якать будешь"
Отдам бесплатно! К чёрту аренду! Кто забирает этого язвительного засранца?
Гордеев же времени зря не теряет. Моё одеялко к чёрту летит. Я снова голенькая! Восседаю верхом на Гордееве. Жопа? Полная!
– А-Артём Юрьевич, – голос предательски хрипит. А воздуха становится всё меньше и меньше. С какого чёрта у него так тормоза снесло? Держал же себя в руках, что я такого ночью сделала, что его так несёт?
– Захлопнись, – его пальцы по коже скользят. Задевает обнажённое плечо, ниже спускаются.
"А плана-то у нас и нет, да? Весь расчёт то был на то, что мужику крышу не снесёт?"
А я уже и думаю через раз. Всё плывёт перед глазами. И там... всё тоже поплыло... Господи. Внизу живота тянет и в приятную судорогу всё скручивает. Ресницы подрагивают, я глаза закатываю.
– Ты хотела поиграть, Таисия. В эту игру можно играть вдвоём.
– Это… это нечестно, – шепчу, когда его пальцы скользят вдоль моей ключицы, а затем спускаются к груди. Задевают сосок, и из моего горла стон вылетает. Тихий. Хриплый.
Я пытаюсь вырваться, но Гордеев грубо сжимает пальцами мою талию, вперёд толкает. Чтобы я хорошо его стояк прочувствовала. Я тут же замираю. Не двигаюсь. Не дай Бог ещё выстрел спровоцирую.
– Что такое, не была готова к последствиям? – Гордеев наклоняется ближе, так близко, что его губы касаются моего уха. Горячий шёпот обжигает. Его горячее дыхание на моей шее, и эта близость доводит меня до грани паники.
Его пальцы скользят вниз, касаются внутренней части бедра. Кожа моментально воспламеняется, а внутри всё сжимается в тугой комок.
– Стой… – мой голос дрожит, но Гордеев продолжает исследовать меня, медленно, так что я вот-вот совсем потеряю контроль.
– Трусливая девчонка.
Он ныряет ниже, пальцы едва касаются влажных складок, но этого достаточно, чтобы я впилась ногтями в его плечи. Губы сами распахиваются, и предательский стон наружу вырывается. Сердце колотится так громко, что я уверена – он это слышит.
– Я… – мои слова превращаются в сдавленный всхлип, когда он второй рукой сдавливает мою грудь, не спеша, с намёком на дразнящее издевательство. Пальцы играют с соском, а я не могу ни двигаться, ни дышать. – А-артём… – хриплю, всё ещё пытаюсь его в чувства привести или себя?
– Что такое Таисия?
Секунда и он меня переворачивает. В матрас вдавливает своим весом. Нависает надо мной, его глаза тёмные, сверкают опасностью. Коленом расталкивает мои ноги.
– Ты злишь меня, девочка, и возбуждаешь. Знаешь, как плохо сочетаются эти две вещи?
– Никак… – шепчу, но голос дрожит. Губы пересохли, и я машинально облизываю их, а он пристально следит за этим движением.
– Неправильно, – шепчет в ответ скалясь.
Гордеев наклоняется, касаясь губами моей шеи. Он то едва касается кожи, то прикусывает, заставляя меня выгибаться навстречу.
– Это очень плохо на меня влияет, так что тебе стоит бояться.
Его язык ласкает кожу, горячий, уверенный. Рука скользит между моих ног. Пальцы нажимают на то самое место, которое предательски пульсирует.
– Ты издеваешься! – выкрикиваю. Пытаюсь то ли отбиваться, то ли вырваться, но тело больше не слушается меня. Предательски ему подчиняется.
– Ещё как, – Гордеев усмехается, его зубы слегка касаются мочки моего уха, и я дрожу всем телом. И в этот момент наступает моё спасение. Алилуя! Его телефон начинает звонить. – Блядь. – ругается, быстро тянется к телефону, и я понимаю, что это мой шанс.
Пока он смотрит на экран, я резко отталкиваю его и, хватаясь за простыню, вскакиваю с кровати. Сердце колотится, я вся дрожу от дикого возбуждения.
