Текст книги "Замуж за принца"

Автор книги: Джулия Лондон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Ростафан, которого явно раздражало ожидание, побарабанил пальцами по столу, а затем отвернулся к окну и, вытянув шею, стал рассматривать сад.

– Похоже, грядет очередной серый дождливый день, – сказал Ростафан. – Невозможно понять, как этот народ может терпеть такую ненастную погоду изо дня в день…

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вбежал посеревший Патро с выпученными глазами.

Сбитый с толку Себастьян заерзал в кресле.

– Что там?

– Сэр… мистер Рейно не просыпается.

Ростафан засмеялся.

– Не смог сдержаться и напился.

Но Себастьян по лицу Патро видел, что Матус не просто мертвецки пьян.

– Что значит не просыпается? Что ты имеешь в виду? – потребовал ответа Себастьян, поднимаясь.

– Сэр, мне неприятно вам об этом сообщать, но там море крови.

Ростафан рванулся вперед и, оттолкнув в сторону Патро, выбежал из комнаты. Себастьян поспешил за ним, но, к удивлению принца, Кай крепко схватил его за руку. Когда Себастьян попытался высвободиться, Кай обеими руками уперся Себастьяну в грудь и грубо оттолкнул его назад.

– Как ты посмел толкнуть меня? – закричал Себастьян.

– Сэр! Мы не знаем, что там произошло. Возможно, там засада или повод, чтобы с преступной целью выманить вас из комнаты. Патро! Пришли охрану!

Себастьян вновь попытался побежать за Ростафаном, оттолкнув Кая в сторону, но его остановило появление стражи, которая заблокировала выход.

– Ваше высочество, – более мягко произнес Кай. – Вы должны оставаться в комнате, пока мы не удостоверимся, что опасности нет.

В комнату вошли еще охранники. Взбешенный Себастьян уставился на них, не скрывая своего недовольства. Ему было плевать на то, что они выполняют свой долг, – ему во что бы то ни стало надо было пройти и узнать, что произошло с Матусом.

Взревев от досады, он одним движением руки смел оставшиеся на столе после завтрака блюда, и те полетели на пол.

Казалось, что до возвращения Ростафана прошло несколько часов. Он вернулся угрюмым, с окровавленными руками.

– Что там? – потребовал ответа Себастьян.

– Убит, – коротко ответил Ростафан. – Горло перерезано.

Новость оказалась настолько оглушительной, что Себастьян потерял равновесие. Он завалился на обеденный стол и едва удержался, чтобы не упасть.

– Быть этого не может, – глухо произнес он. «Матус! Мой единственный настоящий друг!» Его замутило. На грудь навалилась такая тяжесть, что у него перехватило дыхание. Себастьян понимал, что он в комнате не один, сейчас здесь толпились люди. Все смотрели на него в ожидании приказа, что же делать дальше. – Как это могло случиться?

Все молчали.

– Как это могло случиться? – еще раз прорычал Себастьян и стукнул кулаком по столу.

Внезапно он вспомнил, как Матус пытался перехватить его, когда он спешил на встречу с миссис Форсайт. Секретарь хотел поговорить с ним и казался необычайно обеспокоенным, но Себастьян отмахнулся от него.

Помнится, он пообещал Матусу, что они встретятся позже, здесь, в его покоях. Но тот так и не пришел. «Что хотел сказать Матус? Что именно он хотел сказать?»

– Ваше высочество, с вашего позволения я сообщу в соответствующие органы, – произнес Кай замогильным голосом.

Пребывающий в оцепенении Себастьян кивнул – он даже не понимал, кто именно к нему обращается.

– Где Леопольд? – прохрипел он. – Найдите и приведите его немедля.

Несколько человек вышло из комнаты. Еще больше вошло. В числе прочих служанка – чтобы навести порядок после вспышки, которую не смог сдержать принц. Эгий – чтобы одеть принца. Не мог же он расследовать убийство в халате.

– Я хочу видеть его, – заявил Себастьян, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Я бы вам не советовал, – ответил Ростафан.

– Я хочу видеть его, – настаивал Себастьян. Он жестом приказал Эгию следовать за собой в гардеробную. Одевшись, принц вновь вышел в переполненную гостиную и посмотрел на фельдмаршала. Не говоря ни слова, Ростафан подошел к двери и распахнул ее.

Себастьян широким шагом последовал за ним к двери, находившейся в конце коридора. Собравшись с духом, принц вошел в маленькую спальню, посмотрел на кровать. Первое, что бросилось ему в глаза, это свисающая с кровати рука Матуса, затянутая в перчатку. У него было врожденное уродство – деформированный обрубок руки без пальцев. И хотя многие едва замечали это, поскольку Матус научился вполне прилично обходиться одной рукой, кое с чем ему было трудно справиться. «Например, дать отпор нападавшему», – подумал Себастьян.

Внутри у него все сжалось, и он, пересиливая себя, подошел ближе. Вокруг было море крови, на горле Матуса зияла рана. Но Себастьяна удивило то, что его друг выглядел спокойным и почти безмятежным – на его лице не было и тени тревоги. Казалось, что он спит и сны у него добрые, хотя ниже этого мягкого, умиротворенного лица чернела ужасная кровавая рана.

Кто это сделал?

Кто?

Прибыла английская стража, и алусианцы настояли на том, чтобы Себастьян покинул комнату. Его сопроводили назад в гостиную, за ним вошли и остальные. Большей частью алусианцы, включая жену министра иностранных дел, которая тихонько плакала в углу. Ростафан утешал ее. Двое англичан жарко о чем-то спорили с Анастасаном. Вокруг Себастьяна было множество людей, однако еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким и таким… виноватым. Матус хотел поговорить с ним, но Себастьяном в тот момент управляла похоть, и он во что бы то ни стало стремился удовлетворить ее в объятиях миссис Форсайт. Теперь же ему нужно было побыть одному. Он хотел оплакать своего друга и секретаря в одиночестве.

Однако, к сожалению, он был лишен такой возможности. За принцем следили все присутствующие, никто из них не спускал с него глаз. Даже сейчас, когда он пытался оправиться от потрясения, к нему осторожно приблизился какой-то хилый англичанин, усы которого уже давно нуждались в стрижке, а кожа была какого-то землистого цвета.

– Прошу простить меня, ваше королевское высочество, но не могли бы вы рассказать, когда вы в последний раз видели мистера Рейно живым?

Себастьян почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, – казалось, все съеденное за завтраком просилось наружу. Он проглотил подошедший к горлу ком и постарался взять себя в руки. Еще с отрочества он научился достойно держаться на людях.

– Вчера вечером, на балу, – сказал он и приготовился отвечать на дальнейшие вопросы.

Он сделает все, чтобы найти того, кто так подло поступил с Матусом.

Глава 6

Право же, стоило видеть маски, представшие нашим взорам на королевском бале-маскараде! Заказывали их – за немалые деньги! – у самых престижных мастериц и модисток Лондона. Иные маски, казалось, имели способность сопротивляться закону всемирного тяготения – так необычно они сидели на тех лицах, кои успешно скрывали. Иные же, наоборот, сопротивлялись законам хорошего вкуса. Среди последних особенно притягивала к себе взгляды маска некой дамы, водрузившей на голову птичье гнездо. Со стороны казалось, что она как будто ожидала, что птенчики ее вот-вот слетятся, дабы утолить свой голод.

Дамская газета мод и домашнего хозяйства г-жи Ханикатт

Элиза, Каролина и Холлис вернулись в уютное гнездышко Каролины в Мэйфэр без четверти пять утра и до часу пополудни спали, как ангелы. Когда они наконец проснулись, то прямо в ночных сорочках, со спутанными волосами спустились в столовую. Там позавтракали, лениво ковыряя еду и в мельчайших деталях обсуждая бал-маскарад.

– Вы видели леди Элизабет Кин? – взволнованно поинтересовалась Холлис. Она подтянула колени к подбородку, обхватила их одной рукой и, продолжая грызть тост, уставилась на подруг в ожидании ответа.

– Кого? – переспросила Элиза.

– Леди Элизабет Кин, милая. Если бы ты отправилась со мной в зоологический сад, где декламировали стихи, ты обязательно увидела бы ее.

– Со сбором слухов ты справляешься куда лучше меня, Холлис, и сама прекрасно это знаешь. С меня больше толку, когда я помогаю тебе с выпуском газеты.

– Так вот, они с леди Кэтрин Моэм непримиримые соперницы, и она вне себя от ярости, что на нее до сих пор не обратил внимания принц Себастьян, хотя все вокруг уверяли, что он не сможет перед ней устоять. И она назло ему оказывала повышенное внимание одному английскому джентльмену.

– У леди Элизабет на платье было такое низкое декольте, что, по моему мнению, она наверняка привлекла всеобщее внимание, которого так желала, – сказала Каролина, поднимая брови и откусывая маленький кусочек от ветчины, которую изящно держала двумя пальчиками. Она расположилась на двух стульях – на одном сидела, второй использовала как оттоманку для ног.

– А я думаю, что леди Кэтрин как раз и злилась из-за того, что ее-то принц Себастьян и не заметил, – сказала Элиза, совершенно запутавшись в том, кто и по какой причине злился.

– Я вообще не обратила внимания на декольте Элизабет, – призналась Холлис. Она изучала какую-то бумагу, которую разложила на столе и теперь разглаживала. Там содержались ее записи. – Я не могла отвести взгляд от ее маски. Казалось, что у нее на голове какое-то ужасное птичье гнездо.

Элиза ахнула:

– Я видела ее! Только не знала, кто это, и потому решила, что бедняжка лишилась своего состояния и ей пришлось самой мастерить себе маску.

Каролина захихикала.

– У леди Элизабет доход в сорок тысяч фунтов в год, чтобы ты знала, – заявила Холлис, не отрываясь от своих записей. – В то время как у леди Кэтрин годовой доход всего тридцать тысяч.

Элиза с Каролиной переглянулись. Повисшее молчание заставило Холлис поднять голову.

– Что? – Она явно удивилась тому, что поразила подруг своей осведомленностью. – Каро, неужели ты думаешь, что являешься моим единственным источником информации?

– Уверяю тебя, я никогда не пребывала в плену у подобных иллюзий, – медленно произнесла Каролина.

– Ладно, милые мои, мы должны решить, что будем писать в газете о вчерашнем бале! – весело воскликнула Холлис. – Во-первых, мы должны описать наряды. Я тут сделала кое-какие записи.

– Там было своеобразное смешение стилей, – начала Каролина. Она отклонилась в сторону, позволяя лакею налить себе чаю. – Некоторые были очень красивы, а другие – довольно просты. Особенно мне понравились алусианские наряды.

– О да, они чудесные, – согласилась Элиза. – Но если бы мне довелось выбирать, какое платье поразило меня своим великолепием, я бы назвала платье Холлис.

Холлис радостно охнула.

– Правда?

– Правда! – Элиза потянулась к голубой ленте в волосах Холлис, которые были такого глубокого каштанового оттенка, что казались почти черными. Эту ленточку забыли снять, когда они заспанными спускались к завтраку. Платье Холлис, в настоящий момент лежавшее наверху в шезлонге, было пошито из шелка великолепного сапфирового оттенка, отделанного черным, с потрясающей юбкой, каскадом спускающейся до самого пола разноцветными ярусами. Поппи несколько вечеров просидела, расшивая лиф черными крашеными стразами. Холлис добавила к наряду изумительное колье из черного оникса – подарок ее покойного супруга.

– И маска ей тоже подошла, верно? – согласилась Каролина и улыбнулась Холлис. – Миссис Кьюбисон была права касательно синего цвета. Если уж честно, то она во всем оказалась права. Если бы только она раскрыла мне тайну, кто за какой маской скрывался! Из-за своего неведения я рассердилась не на шутку.

– И слова из нее не вытянешь, – согласилась Холлис, которая, похоже, тоже была недовольна модисткой, хотя даже не знала ее.

– Я-то надеялась, что она мне хотя бы намекнет, за какой маской скрываются определенные личности, но – увы! Эта женщина – сама рассудительность. «Леди Каролина, есть ли смысл в бале-маскараде, если вам известно, кто и за какой маской скрывается?» – низким голосом произнесла Каролина, имитируя миссис Кьюбисон.

– Веский аргумент, – согласилась Элиза.

– И все же я настаивала на своем, – продолжала рассказывать Каролина. – Ведь настойчивости мне не занимать. Откровенно говоря, я умоляла ее, полагая, что она сделает одолжение в знак благодарности, потому что кое-чем обязана мне.

– И чем же? – удивилась Элиза.

– Чем? – взвилась Каролина. – Ты себе и представить не можешь, сколько клиентов я послала к ней только за прошлый год!

– И сколько же? – оживившись, поинтересовалась Холлис.

– Точного количества не назову, разумеется, но я рекомендовала ее всем, кто спрашивал. Но хватит об этом, она ни слова не сказала о том, кто и что заказывал.

– Что, черт побери, здесь происходит? Такое впечатление, что у нас тут целый гарем, Каро! – раздался разгневанный мужской голос.

В столовую вошел лорд Хок, брат Каролины, красавец мужчина, прекрасно сложенный, джентльмен, из-за которого все молодые леди Лондона и их мамаши пребывали в догадках, кто же из них в конечном счете станет его супругой. Поскольку на нем было пальто, можно было предположить, что он либо только пришел, либо собирался уходить. Но выглядел он довольно свежим, как будто ночью хорошо отдохнул, что вряд ли соответствовало действительности.

– Вы только что встали? – не веря своим глазам, удивился Бек, поочередно глядя на подружек.

– Ну конечно! – ответила Каролина. – Мы еле-еле к рассвету домой добрались. Если бы ты остался на балу, тоже все еще в постели бы валялся.

– Я бы ни за что оставаться не стал. Я и так пожертвовал личным временем, сопровождая на бал вашу троицу. А я этого совсем не хотел, потому что мне вообще плевать на балы. И уж точно я не намерен развлекать какого-то заморского принца. Как бы там ни было, в общем и целом на здоровье я не жалуюсь, хотя и довольствуюсь несколькими часами сна. А вам я советую прогуляться, всем трем. Прогулки способствуют укреплению организма. – Он потянулся через Каролину и взял себе кусочек ветчины. – Какие-то вы слишком бледные.

Элиза с Холлис ничуть не обиделись. Бек знал сестер Триклбэнк с детства и до сих пор считал их детьми. При них он слов не выбирал, а они стеснялись его и того меньше.

– Бек, ты не поверишь! Я познакомилась с наследным принцем! – ликовала Элиза.

Бек посмотрел на нее так, как будто она утратила разум.

– И?..

– И он не женат, – подмигнула ему Элиза, кладя вишенку в рот.

– О боже! – встревожился Бек. – Разумеется, мне нет нужды объяснять вам, глупышкам, что ни у одной из вас, даже у тебя, Каро, нет ни приданого, ни связей, необходимых для заключения подобных союзов. Да и писаными красавицами вас не назовешь. Вы впустую тратите время! Если честно, спроси вы моего…

– Тебя никто не спрашивает, – заметила Каролина.

– Спроси вы моего совета, – чуть громче продолжал он, – я бы посоветовал вам быть более практичными, завязывая знакомства в городе.

– Ты о чем? – повысила голос Каролина.

– Я о том, что вам стоит присматриваться к более подходящим кандидатурам. Для тебя, Каро, какой-нибудь баронет или рыцарь. Для вас… – Бек задумчиво посмотрел на Холлис с Элизой. – Ну, не знаю, возможно, какой-то чиновник? – произнес он на случай, если Холлис с Элизой были столь высокого о себе мнения, что могли положить глаз на лорда или, упаси боже, самого принца. – Вместо того чтобы попусту тратить свое время, судача о бальных нарядах, займитесь полезным делом, например, научитесь тому, как окружать заботой и кормить своего супруга и детей. Вам не следует гоняться за принцами и уж точно не следует издавать свою газетенку, – презрительно добавил он и многозначительно посмотрел на Холлис.

– В нашем окружении не найдется ни одного джентльмена, который бы высоко ценил нашу работу и которому нравилась бы «Дамская газета г-жи Ханикатт», – дерзко заявила Холлис. – Неужели я единственная, кто это заметил?

– Поверьте мне, госпожа Ханикатт не единственная, – сказал Бек.

Холлис оберегала свое детище как зеницу ока, поэтому сейчас она, казалось, была готова наброситься на Бека. Но Каролина поспешно вмешалась в перепалку, пока не было сказано или сделано чего-то неподобающего.

– Благодарю тебя за ценный совет, дорогой братец, – мило прощебетала она. – Ты уже поделился своей безграничной мудростью с нами и теперь наверняка захочешь найти того, кому крайне необходимы твои советы. Надеюсь, ты дашь нам спокойно закончить завтрак?

– Вы прогоняете меня, верно? – как ни в чем не бывало уточнил Бек и потянулся за хлебом. – И последние новости вас совершенно не интересуют?

– Какие новости? – тут же навострила ушки Холлис.

– Ну уж нет. – Он поводил пальцем перед ней. – Эти новости не для твоей газеты, Холлис. Дело совершенно секретное. Могу я положиться на ваше слово?

– Секретное, неужели? – оживилась Элиза. – И что за новости? Может, блудливый господин Кларенс опять положил на кого-то свой глаз?

– Все далеко не так прозаично, – ответил Бек, явно разочарованный ее догадкой. – Ну что? Даете слово?

– Да! – в унисон нетерпеливо закричали подруги.

– Отлично! – Бек положил в рот ягодку, а потом небрежно продолжил: – Сегодня утром личный секретарь наследного принца был найден убитым в собственной постели в Кенсингтонском дворце.

Повисло оглушительно молчание, но потом посыпались десятки вопросов.

Бек поднял руку и обвел взглядом всю троицу.

– Ему во сне перерезали горло. Я предполагаю, что он спал. Мне известно лишь то, что его нашли в собственной постели, в ночной сорочке, посему решили, что он спал.

Каролина, Холлис и Элиза переглянулись с открытыми от удивления ртами.

– А кто был его секретарем? – уточнила Холлис. – Все же были в одинаковых масках.

Бек пожал плечами.

– Говорят, у него изуродована рука…

Элиза ахнула.

– Быть того не может! – прохрипела она.

– Может-может.

– Это именно он подводил претенденток к принцу, чтобы официально представить их! Помнишь, Каро, я тебе его показывала.

– Что ж, больше он никого никому не представит, – беспечно произнес Бек.

Каролина шлепнула брата по руке, когда тот вновь потянулся через нее.

– Как ты можешь быть таким бездушным?

– И правда, Бек! – воскликнула пораженная известием Элиза. – Я разговаривала с этим человеком! Он справлялся, не болит ли у меня нога.

– Правильно! – вторила им Холлис. – Человек с жизнью простился, а ты шуточки отпускаешь.

– Это не шутка, а констатация факта. И я не бездушный – просто мне не довелось с ним познакомиться. И посему мне трудно проливать слезы из-за его кончины.

– Но почему? – удивилась Холлис.

– Потому что я не был лично с ним знаком, – сказал Бек.

– Нет-нет, я имею в виду, зачем кому-то убивать его?

– Разумеется, этот вопрос как раз всех и заботит. Подозреваю, что его смерть имеет какое-то отношение к мятежу, слухи о котором упорно ходят. Возможно, намеревались убить принца, а перепутали с секретарем?

– Нет, – не согласилась Элиза. – Секретарь был хрупкого телосложения. А принц высокий и крепкий.

– Думаю, мы скоро обо все узнаем. Наверняка кто-то что-то видел. Невозможно расхаживать по Кенсингтонскому дворцу и резать кому-то горло, оставаясь никем не замеченным. И хватит об этом, довольно есть, одевайтесь. Уже время чая, я ожидаю посетителей. И не хочу, чтобы у меня в столовой находился целый гарем. – Бек взял еще ягодку и зашагал прочь из комнаты. – Прошу, сделайте так, как я сказал, Каро, – бросил он через плечо и удалился в коридор.

Каролина закатила глаза, отломила кусочек хлеба и стала мазать его маслом.

– Поверить не могу! – воскликнула Элиза. – Поверить не могу, что этого беднягу убили. – Она вспомнила, с каким важным видом он представлял девиц принцу. Каким нестерпимо раздраженным казался принц, едва ли удостаивая их взглядом. Как добр был секретарь с ней, когда она хвасталась, что уже встречалась с принцем. Он заверил ее, что она произвела на его высочество неизгладимое впечатление.

– Почему его убили в королевском дворце? Там повсюду охрана и множество людей. И столько возможностей предотвратить нападение, – добавила Холлис. – Бек прав… кто-то обязательно должен был что-то видеть.

– Но если преступнику удалось ускользнуть, подозрение падает как на англичан, так и на алусианцев. Только представь, как трудно будет во всем разобраться, – заметила Каролина.

– Да, но…

Они так и не услышали возражений Холлис. Раздался громкий крик Бека, в котором явно слышалось недовольство:

– Каро! Я требую объяснений! Как ты могла потратить такие деньги на одно-единственное платье?

– О боже! – воскликнула Каролина. – Мой братец узнал о своей невероятной щедрости.

Давно было известно, что Каролина тратит деньги Бека. Обычно он пыхтел, топал ногами, но никогда, если честно, не мог отказать сестре.

– КАРОЛИНА!

– Раз уж такие дела… – она поспешила встать, – я полагаю, нам лучше подняться в мои покои. – Каролина так решительно зашагала прочь, что халат парусом надулся у нее за спиной, когда она покидала столовую. Холлис с Элизой стремглав бросились за ней.

Когда они оделись, Холлис не стала сдерживать своего любопытства относительно убийства. Она уже прокрутила в голове несколько сценариев, которые могли бы привести к смерти секретаря. Пока она их излагала, Элиза гадала, как воспринял эту новость зеленоглазый принц.

Несколько последующих дней весь Лондон гудел о сенсационном убийстве в Кенсингтонском дворце. Холлис частенько заглядывала в гости на Бедфорд-сквер, делясь со своей семьей последними версиями о том, кто убийца и что вообще приключилось с секретарем, которого звали, как ей удалось выяснить, мистер Матус Рейно. Сперва подозревали, что преступник – англичанин, возможно, противник подписания торгового соглашения. Кто еще мог иметь доступ в ту часть Кенсингтонского дворца, кроме англичан? Однако опросили всех слуг – и ни одной зацепки.

Королева даже пообещала награду тому, кто предоставит хоть какую-то информацию.

Когда никто не объявился, подозрения пали на алусианцев – все говорили о том, что там, откуда они приехали, назревают беспорядки и что это убийство, несомненно, каким-то образом с ними связано. Но местонахождение всех алусианцев, включая слуг, в тот вечер, когда давали бал, вычислили поминутно.

– Остается сделать вывод, что бедный мистер Рейно сам перерезал себе горло, – сухо резюмировала Холлис. Еще она сообщила, что принцы Алусии просто раздавлены этим преступлением, что, в общем-то, понятно. – Но наследный принц, несмотря на трагическую утрату, во время встреч держится превосходно, – по секрету поведала она. – Он продолжает настаивать на подписании торгового соглашения.

Элиза вспомнила зеленые глаза в прорезях маски и мысленно представила, как в них плещется боль утраты.

– Теперь мне нечего писать в газете, – вздохнула Холлис. – Обсуждать модные фасоны в свете такой трагедии довольно нелепо, как полагаешь?

– Разумеется, – согласилась Элиза.

– Но, правда, миссис Пендерграст подарила мне чудесную выкройку рубашечки для младенца на крестины, – призналась Холлис.

Однако газета Холлис недолго обходилась без увлекательных новостей. Все изменилось в одно утро, когда мистер Френч, который обычно доставляет почту, не явился в дом на Бедфорд-сквер. Вместо него пришел какой-то плотный коротышка, ростом едва ли выше ребенка, в засаленной кепке и грязном пальто. Элиза пару раз уже замечала, как он околачивается неподалеку от рынка в Ковент-Гарден.

Он протянул почту Элизе.

– А где мистер Френч? – поинтересовалась она, осторожно принимая послания из его черных от грязи рук.

– Знать не знаю, мисс. – Казалось, он хочет побыстрее убраться восвояси. И действительно, как только она взяла у него почту, он сбежал по ступенькам и что есть духу кинулся через площадь.

В стопке писем лежала написанная от руки записка, которая в один миг изменила жизнь Элизы.