Текст книги "Замуж за принца"
Автор книги: Джулия Лондон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Глава 3
Для услады гостей на королевском бале-маскараде было предложено три вида алусианских танцев, из коих каждый зиждется на замысловатых фигурах и требует от участников чрезвычайного проворства и отменного глазомера, дабы не сбиться с ритма. Увы, этих качеств слишком явно недоставало одному из наших министров, уже миновавшему, как полагают многие, пору своего расцвета.
Достопочтенные дамы! Ежели кому из вас случилось невольно замарать свой чудесный бальный наряд, помните, что для благополучного удаления пятен без остатка необходимо добавить по чайной ложке мадеры на каждый галлон воды.
Дамская газета мод и домашнего хозяйства г-жи Ханикатт
У Себастьяна Чарльза Ивера Шартье, наследного принца королевства Алусии и герцога Сансонлеонского, под этой проклятой маской горело лицо, и он испытывал единственное желание – глотнуть еще того прекрасного ромового пунша. Но сейчас он был бы благодарен за любой напиток, чтобы смочить пересохшее горло.
Больше всего на этих балах, собраниях и званых ужинах он терпеть не мог чрезмерных надежд и слишком большого количества людей, которым нужно угодить. К тому же, если послушать начальника охраны, его могло поджидать слишком много опасностей, притаившихся под платьями и фалдами окружающих его гостей. Ему не позволялось пить и есть то, что разносят слуги. Протокол предписывал, чтобы все напитки и еду ему подавали алусианцы. И только после того, как их отведает алусианец. И его соотечественники так истово исполняли свой долг, что любой здравомыслящий человек мог с легкостью поверить, что за каждым углом прячутся целые толпы мятежников, которые только и ждут, как бы его отравить.
А еще Себастьяна тяготила необходимость танцевать. Сам он был неплохим танцором, скорее наоборот. Его положение наследного принца требовало, чтобы он был искусным партнером по танцам, и для достижения этой цели его родители наняли лучших учителей, когда он был совсем еще юным. И все же он не очень-то любил танцевать. Ему плохо удавалось вести пустые разговоры, отвечал он односложно, когда задавались одни и те же вопросы, и тщетно пытался удержать в памяти имена. Его нельзя было назвать светским львом, в отличие от его брата Леопольда.
Себастьян скорее предпочел бы оказаться верхом на коне. Или в игровой комнате в компании нескольких близких друзей. Или за письмом. В настоящее время он занялся тем, что педантично описывал военную историю Алусии. Лично у него эта тема вызвала огромный интерес, но все его знакомые считали обращение к прошлому довольно скучным занятием. Будь его воля, Себастьян предпочел бы запереться в своем кабинете и погрузиться в чтение книг и документов. Он долго мог обходиться без всякой компании. Или ему так казалось, что он мог бы обойтись. На самом деле он не знал, каковы прелести одиночества, поскольку, будучи наследником алусианского трона, он был вынужден мириться с противоречиями личной жизни, в которой постоянно присутствовали посторонние. Слуги. Секретари. Советники. Охрана.
И на виду у всех тех, от кого, как предполагалось, его должны оберегать. Люди умеют видеть сквозь завесу. Следят за каждым его шагом.
Наверное, этим и объяснялось отвращение принца к подобным мероприятиям. Его постоянно окружали незнакомые люди, которые изо всех сил старались быть поближе к нему. Люди, которые хотели дышать с ним одним воздухом и для этого проталкивались, дабы находиться рядом. Такое поведение раздражало и временами ужасно досаждало. А однажды, когда он присутствовал при спуске на воду одного из новейших военных кораблей, откуда ни возьмись появились двое, схватили его за плечи и пытались швырнуть в море, пока на них не набросилась алусианская стража.
Когда собиралось много людей, он чувствовал себя подобно животному в клетке, которое постоянно выставляют на обозрение.
Сегодняшний бал запланировали еще задолго до того, как его нога ступила на английский берег, – в знак почтения английской короны к алусианской короне. Все переговоры проводил Матус Рейно, личный секретарь Себастьяна. Именно Матус и предложил эту идею с балом-маскарадом.
Матус уже много лет был рядом с Себастьяном и прислуживал ему изо дня в день с тех пор, как Себастьяну исполнилось пятнадцать и его объявили наследным принцем. С того дня минуло семнадцать лет.
Исключая родных, Себастьян больше всех из своих помощников доверял Матусу. А это и вправду дорогого стоило, поскольку Шартье знали, что никому в алусианском дворе доверять нельзя. В результате сорокалетней вражды между отцом Себастьяна, королем Карлом, и его старшим единокровным братом Феликсом, герцогом Кенбулрукским, воцарилась атмосфера недоверия и предательства, издержки которой он чувствовал всю его дорогу в Англию.
Себастьян не боялся предательства – скорее склонен был видеть в людях хорошее и не раз убеждал отца, что их с братом наверняка можно примирить и позабыть о вражде. Иногда люди совершают глупости по молодости лет.
Отец отвечал ему убийственным взглядом.
Страх отца, что всех вокруг послал Феликс, чтобы причинить вред королевской семье, укоренился в каждом, кто прислуживал царствующей семье. Особенно в Англии – здесь на всех и вся падало подозрение.
Именно из-за этой чрезмерной подозрительности Матус предложил надеть маски, к тому же совершенно одинаковые, чтобы у Себастьяна появилось хоть какое-то подобие приватности. Бледное подобие, по признанию самого Матуса, но в любом случае маска намного лучше, чем все орденские ленты, медали и перстни рыцарской доблести, которые обычно украшали Себастьяна на официальных приемах.
– На мой взгляд, это единственный путь, когда вы не будете привлекать лишнего внимания. Тогда вы не станете легкой мишенью. Да и англичанам эта идея по душе.
Себастьян тогда засмеялся.
– Шелковая маска не сможет защитить от головорезов, которые повсюду поджидают меня.
– Маска вас не защитит, ваше высочество, но с этим справится ваша вышколенная стража. А маска поможет запутать клеветников и прочих злодеев.
Себастьян подумал, что клеветники и злодеи намного хитрее и коварнее, но, с другой стороны, его мнение мало кого интересовало. На службе у короля были люди, которым как раз и платили за то, чтобы они думали о таких вещах, а их хладнокровие приводило Себастьяна в бешенство с момента их приезда в Англию чуть более недели назад.
Торговое соглашение, ради которого он, собственно, и прибыл сюда, имело большое значение для его страны, но еще важнее оно было для самого Себастьяна. Его отец не горел желанием подписывать это соглашение. Премьер-министр Алусии вообще негодовал из-за вмешательства Себастьяна в такие деликатные государственные дела, настаивая на том, что государство должно сосредоточиться на делах военных.
– Мы должны готовиться к войне с Веслорией, – советовал он королю, – а не подписывать торговые соглашения со страной, которая так далеко от берегов Алусии.
Себастьян считал иначе. Все эти разногласия между Алусией и Веслорией наносили ощутимый удар экономике королевства. Столкновения между государствами дешево не обходятся, и они уже опустошили королевскую казну. В то же время Алусия не развивалась, как остальные страны, не производила товары, как Англия или Америка. Себастьян утверждал, что им нужна по-настоящему сильная экономика. Пусть Алусия и маленькое европейское королевство, но обладает множеством ресурсов. И им просто необходимы средства производства, в создании которых Англия была впереди остальных стран. Полезные ископаемые, которые добывались в Алусии – железная руда и медь, например, – можно было бы продавать в Англию в обмен на помощь в создании новых, быстро развивающихся отраслей производства. А хлопок и пшеницу можно было бы обменивать на табак и сахар.
Индустриализация обеспечила бы Алусии более выгодное положение в том случае, если они опять ввяжутся в войну с Веслорией, где дядюшка Феликс продолжал сеять зерна раздора.
Причина разногласий между двумя единокровными братьями крылась в том, что дядя Феликс, который удалился сорок лет назад в свое семейное поместье в Веслории, когда на трон взошел Карл, считал, что у него больше прав на трон Алусии, чем у Карла.
Вопрос наследования корнями уходил в гражданскую войну XVI века, когда один из Шартье впервые взошел на трон. Феликс был из семейства Оберонов, которые проиграли сражение и отступили в Веслорию, поскольку всегда поддерживали королей Веслории. И они долгие годы уверяли, что права Шартье восседать на троне Алусии не такие законные, как у самих Оберонов.
Феликс пообещал объединить два королевства, Алусию и Веслорию, если ему удастся заполучить алусианский трон, и, так как многие верноподданные склонялись к Оберонам, Шартье опасались, что их могли втянуть в войну.
Себастьян тоже хотел объединить Веслорию и Алусию. Он хотел, чтобы Шартье, Обероны и их подданные объединились в мощном индустриальном прорыве и вместе процветали. А не уничтожали друг друга на войне.
– Премьер-министр полагает, что это глупая поездка, – однажды вечером сказал отец Себастьяну, когда они вдвоем, не считая двух лакеев, которые стояли в сторонке, готовые прислуживать, остались у него в кабинете.
– Премьер-министр, как говорят, за деревьями и леса не видит, – возразил Себастьян. – Мы не выстоим в войне, если не будем шагать в ногу со временем.
Его отец фыркнул, но все-таки ответил:
– Я соглашусь на твою авантюру, вопреки возражениям моего премьер-министра. Он угрожал, что парламент может не одобрить заключенное тобою торговое соглашение, если оно не будет исключительно выгодным для Алусии.
– Я понимаю.
– Ты должен одержать вверх на переговорах, – предупредил отец.
Себастьян отлично это понимал. Разве не в этом заключается цель любых переговоров?
– Существует только один способ, который может примирить и меня, и премьер-министра с твоей затеей и, быть может, устелить дорожку к одобрению парламентом.
– Да? И какой? – полюбопытствовал Себастьян.
– Привези домой невесту.
– Что-что? – засмеялся Себастьян.
Но отцу было не до смеха.
– И так слишком долго ждали. Мы должны подумать о наследнике престола – у сына Феликса, Армана, уже есть двое детей. И если Англия верит в наши законные притязания на трон, то принц Альберт, супруг королевы Виктории, разделяет мнение герцогства Саксен-Кобург-Готы, которое благоволит Феликсу. Оно, как ты знаешь, зависит от Веслории, от поставок железной руды. А мы могли бы скрепить твой торговый договор и обязательства Англии перед нами, если ты привезешь английскую невесту.
Женитьба не входила в планы Себастьяна, но, вместо того чтобы вступить в спор, он просто промолчал. Ему необходимо было все обдумать.
Отец пристально смотрел на сына.
– Ты уже не мальчик. Тебе тридцать два. У нас должен быть наследник – все предельно просто, нужен сын. Если ты не можешь этого устроить, вероятно, тебе не следует вмешиваться в дела государства.
– Я понял.
– Надеюсь, что так. Ты должен понимать, что, если не найдешь себе пару, когда вернешься, я сам найду тебе невесту. Вероятнее всего, невесту из герцогства Саксен-Кобург-Готы.
У Себастьяна не было иного выбора, как согласиться.
Сейчас, когда он находился в Лондоне, слухи о мятеже казались опасной реальностью, в то время как в Алусии угрозы всегда выглядели призрачными. С ним прибыла лучшая охрана, и тем не менее в Лондоне Себастьян ощущал себя так, как будто он был выставлен на всеобщее обозрение. Он не понимал, как его младший брат Леопольд мог жить относительно свободно, пока обучался в Кембридже.
– Это всего лишь досужие домыслы, – пожал плечами Леопольд, когда Себастьян задал ему этот вопрос.
Наверное, Леопольд не слышал отчетов, согласно которым поддержка их отца Великобританией постоянно ослаблялась из-за непрекращающейся кампании со стороны Феликса. Еще одна причина, которая привела Себастьяна в Англию, заключалась в том, что он искренне верил, что если сможет модернизировать страну, то сумеет заручиться поддержкой англичан.
Но, с другой стороны, вполне вероятно, что слухи беспочвенны, хотя и звучат в присутствии Себастьяна все громче, поскольку он наследник трона, будущий король. Быть может, здесь они казались более реальными из-за того, что принц Альберт поддерживал Феликса и Веслорию.
Себастьяну придется найти себе жену в целом море незамужних англичанок. Следовало заключить союз, и министры Алусии предполагали, что подходящая английская невеста с крепкими связами в парламенте Соединенного Королевства станет залогом поддержки их королевства в усугубившемся конфликте с Веслорией. Однако между министрами, которые сопровождали его в этой поездке, шли беспрестанные споры по поводу кандидатуры потенциальной невесты.
Себастьян отлично понимал, в чем заключается его долг. И его не очень-то заботил вопрос с женитьбой как часть сделки с отцом. Он никогда не питал надежду на брак с женщиной исключительно на основе совместимости и привязанности. Он знал, что в его случае это будет политический союз, точно такой же, каким стал брак его родителей. Они выполнили свой долг перед королевством и произвели на свет необходимого наследника, и не одного. Теперь они бóльшую часть времени жили раздельно: его мать, как правило, проводила время в горах, в их герцогском имении, а отец устроился во дворце, в столице Хеленамар. Себастьян допускал, что его брак ждет та же участь.
Алусианцы свели великое множество достойных невест к небольшой группке, но надежды английских родителей не угасали. Вдобавок к слухам об опасностях, которые поджидают его на каждом углу, Себастьяна замучили, представляя ему незамужних англичанок.
Только что ему довелось терпеть целую череду желающих. Какая нелепость, ведь все они были в масках! И на что они надеялись, учитывая, что знакомство длилось всего несколько мгновений? Неужели эти девушки полагали, что поверхностного взгляда на одно из скрытых под маской лиц достаточно, чтобы Купидон поразил Себастьяна своей стрелой прямо в сердце? Он негодовал, оттого что приходилось сносить эти формальности, и настолько устал от бесконечных официальных представлений, что даже наступил на ногу девушке, которая сердечно приветствовала его: «Добро пожаловать в Англию!» – как будто она стояла у входа в порт и махала скучающим путешественникам.
– Желаете потанцевать? – поинтересовался Матус, когда Себастьян заявил, что с него уже достаточно представлений, и зашагал прочь из зала.
– Нет. – Себастьян оглянулся в поисках слуги. Что они подают? Пунш?
– Я бы вам настоятельно рекомендовал потанцевать, сэр. Если вы не будете танцевать, это заметят и раскроют ваше инкогнито.
– Неужели ты думаешь, что меня еще не заметили? – возразил Себастьян. – Только что в углу бальной залы ты представил мне двум десяткам молодых дам.
– Всего два десятка из тех двухсот, которые могли бы быть, – ответил Матус, почтительно склоняя голову. Была у него такая привычка: он всегда выказывал крайнюю почтительность, когда не соглашался или поправлял принца.
Себастьян застонал и вновь огляделся в поисках лакея.
– У вас есть… какие-либо предпочтения, сэр?
Матус сейчас спрашивал Себастьяна не о любимом танце. Что ж, он бы предпочел обнаженную женщину, желательно в кровати, подальше от этого безумства.
– С рыжими волосами, – ответил он. – Мне представили ее в Виндзоре, помнишь? То ли вдова, то ли разведена. И принеси выпить. Вино, пунш – все равно. Мне нужно выпить.
– Как пожелаете, – твердо ответил Матус и одним движением правой руки отослал одного из четырех охранников, которые были облачены в одинаковые с Себастьяном одежды, чтобы тот принес что-то выпить для принца.
Уже через мгновение тот вернулся с бокалом, отпил из него, потом протер край платком и передал напиток Себастьяну.
Себастьян осушил бокал до дна. Ромовый пунш, такой же вкусный, как и тот, что он пробовал в первый раз. В голове промелькнуло воспоминание – неужели девушка, которой он наступил на ногу, та самая, которую он встретил в коридорчике? Он внутренне вздрогнул и сунул бокал охраннику.
– Принеси еще, – велел он.
Пока он ожидал, когда охранник вернется с напитком, Матус отправился за рыжеволосой женщиной. И как только вернулся охранник со вторым бокалом пунша, тут же появился Матус с рыжеволосой женщиной под руку. Женщина была в темно-синем платье. Ее блестящие рыжие волосы выглядели просто изумительно, а зеленые кошачьи глаза призывно поблескивали в прорезях маски. Она присела в глубоком реверансе перед Себастьяном.
– Ваше высочество, позвольте представить вам госпожу Регину Форсайт, – произнес Матус.
– Госпожа Форсайт, приятно видеть вас вновь, – приветствовал Себастьян.
– Для меня это великая честь, ваше королевское высочество. – Она приняла протянутую принцем руку и, дерзко улыбнувшись, выпрямилась.
– Вы заинтриговали меня своими словами в Виндзоре, – заметил он. – Надеюсь, вы не против возобновить разговор?
Она стыдливо улыбнулась.
– Какой разговор вы имеете в виду? О супе? Или о том, что в настоящее время мой супруг расквартирован в Индии?
Она вела себя довольно дерзко, и Себастьяну это нравилось. В Виндзоре он даже поинтересовался у нее, почему она не отправилась сопровождать своего супруга в Индию, чтобы утешить его, и она отшутилась, что супруг ее сам находит себе утешение, а она – себе.
– И то, и другое, – ответил он на ее вопрос. – Не откажетесь потанцевать со мной?
– С превеликим удовольствием.
Он предложил ей руку. Она легко коснулась его руки и позволила сопроводить себя на середину зала. Музыканты заиграли вальс, Себастьян поклонился, взял женщину за руку и уже в следующее мгновение закружил ее в танце.
– Как вы находите Лондон? – поинтересовалась она.
– Для меня честь быть здесь, – сказал он и мимолетно подумал: «Никогда не давай ответ, который могли бы неверно истолковать».
– Как вам нравятся ваши покои в Букингемском дворце? – продолжала расспрашивать она, и глаза ее озорно блеснули.
Искусное прощупывание почвы.
– Мы разместились не в Букингемском дворце. Королева милостиво поселила всю нашу большую свиту здесь.
– Как неожиданно. – Ее лукавая улыбка стала еще шире. – Я знаю все коридоры и покои Кенсингтонского дворца. Довольно запутанный дворец, не так ли?
Себастьян улыбнулся.
– Довольно запутанный. – Разумеется, они поняли друг друга, как до этого его понял Матус. Себастьян знал, и не было нужды спрашивать, будут ли сделаны все необходимые приготовления в частных покоях.
В конце танца он прошептал на ушко госпоже Форсайт приглашение и объяснил, как она могла бы попасть в покои, если склонна принять его приглашение. Дама только прищурилась, искоса взглянула на принца, раскрыла веер и прошептала ответ.
Себастьян поклонился, проводил партнершу на место, поблагодарил ее и вернулся к своим спутникам. Оглядевшись в поисках вездесущего Матуса, он заметил его в противоположном конце залы. Тот был увлечен оживленной беседой с каким-то толстяком-англичанином. Но Себастьяна тут же отвлекла пара, которая стремительно направлялась к нему. Один охранник встал перед принцем, чтобы эти двое не пристали к Себастьяну.
– Приветствую вас, – поздоровался господин и поклонился, демонстрируя свою лысину. – Мы бы хотели поприветствовать его королевское высочество.
Охрана Себастьяна хранила молчание.
– Мы бы хотели пригласить его отведать с нами пирог, – затараторила женщина. Но при этом смотрела она не на Себастьяна, поэтому он понял: они не знают, который из них принц. Они надеялись, что он или его охранник укажут им на принца.
Его охранник поцокал в ответ.
– Прошу нижайше простить, мадам, но принц не ест пироги.
Откровенная ложь. Себастьян очень любил пироги и сейчас бы не отказался от кусочка. Он ужасно проголодался.
– Наверное, вам будет любопытно узнать, что мой отец, господин Камберсарк-Хайнс, был знаком с вашим королем, когда они еще учились в юности в Оксфорде, – сказал мужчина. – Старые добрые времена, и я уверен, что его высочество был бы рад послушать, если бы вы были так любезны указать нам его.
Еще один охранник предусмотрительно встал рядом с первым, закрывая Себастьяна от парочки.
– А, ясно. Разумеется, господин, – ответил охранник. – Принц вот там. – И он указал в другой конец залы.
Мужчина и женщина повернули головы в противоположную сторону от того места, где стоял Себастьян.
– Великолепно, премного вам благодарны, – поблагодарил мужчина, потом наклонился к охраннику Себастьяна и шепотом спросил: – А правда ли то, что болтают? Что между Алусией и Веслорией грядет война?
– Мы в Алусии слухам не доверяем, – ответил охранник.
– Ну конечно же нет! – поспешно исправилась женщина и так истово закивала, что перья в верхней части ее маски заволновались, будто их ураганом сносило. – И мы тоже совершенно не верим слухам.
За исключением слухов о надвигающейся войне с Веслорией.
– А теперь прошу простить меня… – извинился охранник, и парочка с готовностью закивала подобно «болванчикам» (кстати, слово это воспринималось алусианцами как синоним к слову «идиот»).
Женщина прильнула к уху своего спутника и что-то горячо зашептала, когда они поспешили на поиски принца.
Охранник обернулся к Себастьяну.
– Я бы посоветовал вашему высочеству переместиться в другую часть зала.
– А я бы посоветовал нам переместиться в столовую. Я чертовски голоден.
– Уже накрыли стол в личной столовой, – доложил второй охранник и кивком указал, куда им следует идти.
Когда они шагали в сторону двери, Себастьян вновь огляделся в поисках Матуса, но не увидел его. Тот англичанин, с которым ранее беседовал его секретарь, сейчас находился в компании других англичан, которые весело над чем-то смеялись.
Не видел он Матуса и гораздо позже, когда уже подали кушанья в столовую и он вновь отведал этого вкуснейшего ромового пунша. Настроение принца заметно улучшилось, он с нетерпением ожидал тайной встречи с миссис Форсайт. И даже потанцевал, на сей раз сохранив полную анонимность, с одной молодой леди, которая постоянно смотрела себе под ноги. А когда заиграла музыка, приглашая к алусианским танцам, он присоединился к танцующим вместе с леди Сарафиной Анастасан, хорошенькой женой своего министра иностранных дел.
В половине первого ночи рядом с ним появился Матус. Выглядел он немного неряшливо, с всклокоченными волосами и, казалось, был чем-то встревожен, что совершенно было не похоже на Матуса. Он негромко произнес:
– Все готово, сэр.
Себастьян кивнул. А когда они выходили из бальной залы, Матус сказал:
– Позвольте, сэр… мы могли бы где-то перемолвиться словечком?
Но Себастьян уже напробовался пунша, чувствовал себя расслабленным и отчаянно хотел побыстрее снять эту маску. Чистые зеленые глаза миссис Форсайт, ее распущенные темно-рыжие волосы стояли у него перед глазами в предвкушении их будущей встречи.
– Это не может подождать?
Матус колебался. Он оглянулся на охранника, поджал губы.
– Как пожелаете, сэр.
Себастьян пожалел своего секретаря и сказал по-алусиански:
– Приходи в мои покои через два часа. Там мы сможем спокойно поговорить.
И вновь Матус замер в нерешительности. Это было совершенно на него не похоже – обычно он всегда был готов угодить. Себастьян секунду разглядывал его лицо.
– Договорились?
– Йе, – ответил Матус по-алусиански, что означало «да». Он наклонил голову.
Себастьян удалился, мысленно уже отдавшись своему тайному свиданию.
Миссис Форсайт ожидала его в вестибюле, над входом в который висели часы. Она улыбнулась, когда Себастьян вбежал вверх по ступеням.
– Вы, наверное, замерзли? – спросил он.
– Скоро согреюсь. Пойдемте, у меня идеальное гнездышко. – Она дерзко протянула ему руку.
О да, он и не сомневался, что гнездышко у нее идеальное, ведь об этом позаботились шпионы из английского парламента или, быть может, даже мятежники. Принц был осведомлен обо всех попытках, которые предпринимались, чтобы застать его в компрометирующей ситуации, поскольку он всю жизнь провел, учась предотвращать подобные заговоры. Он привлек женщину к себе, схватил ее рукой за подбородок и прильнул к ее губам. Она вздохнула от предвкушения.
– Мои покои в другом месте, мадам. Не желаете посмотреть их? – Он обхватил ее за талию и повел вниз по ступеням.
Она воспротивилась.
– Но я велела служанке разжечь камин.
– В моих покоях тоже разожгли камин, – заверил он ее.
Она поспешно, с вороватым видом обернулась.
– Вы еще кого-то ожидаете, миссис Форсайт?
– Прошу прощения… – Женщина побледнела. – Нет-нет, ваше высочество, разумеется, нет.
Она явно лгала. Но Себастьян улыбнулся. Он был настороже и плевал на те сети, в которые она намеревалась завлечь его.
– Пойдем?
О чем бы миссис Форсайт ни договаривалась, какие бы сделки ни заключала, она пошла на попятную, предпочтя удовольствие всяческим ухищрениям. Как неожиданно для него!
Он вновь обнял ее за талию и увлек вниз по лестнице к подъездной аллее. Они поспешили за охранником-алусианцем, который провел их за угол, в частный сад, а затем через боковую дверь и далее вверх по лестнице, где расположились слуги-алусианцы и охрана. Еще один охранник поджидал их у входа в одну из комнат. Он распахнул перед ними дверь, потом так же быстро и тихо закрыл ее за ними.
Комнатка была маленькой, но горел очаг, а белье казалось свежевыстиранным. Себастьян без колебаний сорвал с миссис Форсайт маску. Она была такой же красивой, какой запомнилась ему после официального обеда у Виндзоров.
Она потянулась к его лицу и тоже сняла с него маску.
– Как же вы красивы, сэр! Настоящая услада взору.
Себастьян поцеловал ее. Она ответила на его поцелуй. В следующее мгновение он уже прижимал ее к стене, полностью отдавшись страсти. А она кричала от удовольствия, подобно гиене.
В свои покои в ту ночь он так и не вернулся.
