Текст книги "Кейт, истребительница демонов"

Автор книги: Джулия Кеннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Звякнул таймер на плите, напоминая мне, что макароны готовы. Я вывалила их из кастрюли в дуршлаг, затем переложила в роскошную салатницу, полученную нами в качестве свадебного подарка, смешала со своим секретным соусом и понесла на стол. Несколько мгновений я колебалась, глядя на лестницу и переступая с ноги на ногу. Мое охотничье снаряжение лежало в чемодане на чердаке, но каждый опытный истребитель держит кое-что при себе – на всякий случай. Даже по прошествии пятнадцати лет. Я точно знала, что в нижнем ящичке шкатулки для украшений я найду большой крест и по крайней мере одну маленькую бутылочку со святой водой. Во всяком случае, я надеялась, что найду.

Я закусила нижнюю губу. Заметят ли гости, если я поднимусь наверх? Вряд ли. В конце концов, меня не будет всего пару минут.

Я уже собралась рискнуть, когда появилась Элизабет в роскошном платье, наверняка стоившем ей месячной зарплаты. (Ее муж является партнером в «Маккей энд Кейз», фирме, которая занимается травмами, дающими право на подачу иска. Скажем так, им не приходится считать копейки.)

– Помощь нужна?

Моим первым побуждением было попросить ее отнести блюдо на стол, а самой сбегать наверх, но проснувшийся здравый смысл велел мне отказаться от безумного плана. В данный конкретный момент святая вода мне не нужна. Если Ларсон – демон, я об этом скоро узнаю. А пока что он никуда не собирается уходить. (Кстати, а что я стану делать, если он и в самом деле демон? Прикончить его во время обеда будет дурным тоном и демонстрацией плохого воспитания. Этого мне никогда не простят.)

Как только я закончила накрывать на стол, Элизабет позвала мужчин. Они пришли, и я села рядом с Ларсоном, сделав вид, что не заметила, как Стюарт выдвинул для меня стул.

Сначала был салат, и мне даже удалось принять участие в разговоре. («О да, я слышала, что на Третьей улице планируют построить торговый центр. Надеюсь, план провалится. Это же совсем рядом с пляжем». «Это Элли вырастила базилик, Элизабет. Я скажу ей, что он вам понравился». «Спасибо. Мы в восторге от этого района». Скучно. Приземленно. Словно плывешь по течению.)

Когда настает черед основного блюда, люди обычно отдают все свое внимание еде, забывая о вежливых разговорах в угоду желудкам. Именно в этот момент я решила, что пора действовать. Я склонила голову набок и демонстративно нахмурилась. Затем нагнулась вперед и постаралась встретиться глазами со Стюартом.

– Ты слышал?

– Что? – обеспокоенно спросил он.

Я отодвинула стул и положила на него салфетку.

– Уверена, что ничего особенного не произошло, – сказала я, обошла стол и направилась к двери. – Мне кажется, Тимми плачет. – Я улыбнулась нашим гостям. – Прошу меня простить. Я скоро вернусь.

Стюарт уже начал подниматься со своего стула.

– Мне…

– Перестань. Наверное, ему приснился страшный сон. Я лишь хочу на него взглянуть.

Он успокоился, и я вышла из гостиной. Завернув за угол, где гости уже не могли видеть меня, я помчалась к своей цели, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Я почти не дышала, пока не оказалась в спальне, а едва переведя дыхание, тут же бросилась к своей шкатулке с драгоценностями, выбрав самый прямой путь – через кровать, за что Тимми получил бы нагоняй. Я выдернула нижний ящик и высыпала содержимое – украшения и разные памятные мелочи – прямо на неубранную кровать.

Счастливый браслет, сломанные карманные часы, серебряный крест в бархатном футляре, коробочка с молочными зубами Элли и – в самом низу – маленькая бутылочка со святой водой, плотно закрытая серебряной крышечкой.

Боже милостивый, благодарю тебя!

Я даже не слышала, как ко мне подошел Стюарт.

– Кейт?

Я вскрикнула и незаметно засунула бутылочку за вырез платья, рядом с сердцем.

– Проклятье, Стюарт, ты меня до смерти напугал.

Я соскользнула с кровати и повернулась к нему, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Я думал, ты пошла проверить Тимми.

– Я и пошла. Он спит.

Стюарт приподнял брови и показал мне глазами на беспорядок на кровати.

– Я… вспомнила, что забыла надеть сережки.

Тишина.

Его молчание было очень выразительным, и я испугалась, что он мне не ответит. Но тут он подошел ко мне и погладил по щеке, а потом чуть приподнял мое лицо за подбородок. Очень нежно.

– Милая, с тобой все хорошо?

– Отлично, – сказала я.

Настолько отлично, насколько может чувствовать себя человек, которому приходится сражаться с демонами, устраивать прием и иметь секреты от своего мужа.

Неожиданно я сообразила, что мы оба наверху и кухня осталась без присмотра. Вдруг кто-нибудь что-нибудь прольет и отправится искать бумажные полотенца? И вдруг ему взбредет в голову заглянуть под банки с кошачьей едой?

Я схватила Стюарта за руку.

– Думаю, я переволновалась, – сказала я и потащила его за собой в коридор. – Я же не Джеки О.

– А мне и не нужна Джеки О., – заявил Стюарт. – Ты отлично справляешься. Просто оставайся собой, и все будут от тебя без ума. Я знаю по собственному опыту.

Я заставила себя улыбнуться, но сказать ничего не смогла. Впервые за все время я вдруг осознала весьма неприятную истину: мой муж, отец моего младшего ребенка и мужчина, с которым я каждый день делю постель, на самом деле ничего не знает о моей жизни.

И я сделаю все, чтобы не узнал.

Возможность, которую я так ждала, представилась во время десерта.

– Кто-нибудь еще хочет воды? – спросила я, вставая.

Никто не хотел, поэтому я отправилась на кухню, вытащила наш самый маленький стаканчик (с выцветшим малиновым динозавром) и вылила в него святую воду. Меньше полудюйма.

Я посмотрела на кран, раздумывая, не будет ли святотатством смешать святую воду с водой из городских труб. А самое главное, не станет ли от этого святая вода менее эффективной.

Рисковать своей душой и планом мне не хотелось, и я вернулась в гостиную с крошечным стаканчиком, на дне которого едва виднелась вода. Стюарт посмотрел на меня, и я пожала плечами.

– У нас вечно не хватает чистых стаканов, – объяснила я.

– Похоже, вас не слишком мучает жажда, – весело заявил судья Ларсон. – Или вы решили потихоньку глотнуть спиртного, пока мы тут наслаждаемся вашим великолепным яблочным пирогом?

Я рассмеялась.

– Меня мучает жуткая жажда, – соврала я. – И я выпила почти весь стакан, пока шла сюда.

С этими словами я направилась к своему месту, собираясь споткнуться и вылить воду на Ларсона, когда окажусь рядом с ним.

И тут зазвонил телефон. Стюарт отодвинул свой стул и оказался у меня на дороге, мешая осуществить задуманное.

– Это, наверное, судья Серфас, – проговорил он, имея в виду единственную приглашенную, не пришедшую на прием; она позвонила, чтобы сказать, что ее самолет опаздывает. Он поднес трубку к уху, и на лице у него появилось удивление. – Я вас не слышу, – сказал он тем особым громким голосом, каким обычно говорят, когда связь оказывается плохой. – Не понимаю ни единого слова.

Прошло еще несколько секунд, и он раздраженно покачал головой, а потом пожал плечами и повесил трубку.

– Кто это был?

– Понятия не имею. Какой-то иностранец. Может, итальянец. Я почти ничего не слышал. Думаю, он ошибся номером.

Отец Корлетти.

Я инстинктивно взглянула на судью Ларсона и обнаружила, что он смотрит на меня.

Проклятье! Сейчас или никогда. Обойдя Стюарта, я направилась к своему стулу. В этот момент Ларсон встал. Он услужливо выдвинул для меня стул и, прежде чем я сообразила, что происходит, толкнул меня под руку и выбил стакан.

Вода пролилась на пол, и ни единой капли не попало на судью.

– О, прошу прощения, – проговорил он. – Какой я неуклюжий!

– Вы сделали это нарочно, – прошипела я и нагнулась за стаканом.

– Что?! – спросил Стюарт.

Господи!

Мои слова предназначались только для Ларсона, но, похоже, я произнесла их громче, чем собиралась.

– Я сказала, что он умеет удивить. – Я выпрямилась и, холодно улыбнувшись, посмотрела Ларсону в глаза. – Ничего страшного не произошло. Воду всегда можно заменить. Взять из-под крана или налить минеральной воды, а еще бывает вода в бутылках. Самая разная.

Он мне не ответил. В этом не было необходимости. Мы оба знали, какой в этом раунде счет. Демоны – один. Я – ноль.

Еще час мы болтали о пустяках и всякой политической ерунде, и наконец наши гости решили, что им пора по домам. Вечеринки всегда заканчиваются шумно: все начинают двигаться одновременно, ищут сумки, ключи от машин, – и наша не стала исключением. Мы перебрались в прихожую, затем вышли на крыльцо, где все принялись жать друг другу руки и прощаться.

В этом переполохе Ларсон взял меня за руку, и я почувствовала, какая у него грубая кожа.

– Это был чудесный, познавательный вечер, миссис Коннор. Уверен, что мы с вами еще увидимся.

Его глаза горели напряженным огнем. Не обязательно говорящим о зле… но он определенно вел себя так, словно знал все мои тайны.

Я вздрогнула, пытаясь прогнать отвращение и легкий страх.

– Да, – с трудом выдавила я. – Уверена, наши пути еще пересекутся.

– Мне так жаль, что не посчастливилось познакомиться с вашей дочерью. Думаю, она очень похожа на мать.

Внутри у меня все сжалось, и я вдруг поняла, что начала задыхаться. Было почти одиннадцать. Торговый центр закрылся час назад. А Лора и Элли мне так и не позвонили.

О дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Тимми плачет, – пробормотала я, обращаясь к Стюарту, но не стала проверять, услышал ли он меня.

Я помчалась в дом, крикнув на бегу: «Спасибо вам всем, что пришли», и исчезла за дверью.

– Возьмите трубку, возьмите трубку, возьмите трубку.

Я держала в руке телефон и ходила по кухне. Голос Лоры, дурацкое сообщение на автоответчике, звуковой сигнал, а потом:

– Элли? Лора? Где вы?

Никто не отвечал, и я уже готова была бросить трубку и помчаться к Лоре, когда услышала срывающийся от хохота голос Минди:

– Миссис Коннор?

– Минди, – выдохнула я и поняла, что меня не держат ноги. Я медленно опустилась на пол, подтянула колени к груди и оперлась о посудомоечную машину. – Где Элли?

– На тренажере. Мы съели по две порции мороженого, поэтому нам нужно сжечь около трехсот калорий.

Я закрыла глаза и подумала, что лекцию о правильном питании прочитаю в другой раз.

– Ты можешь ее позвать?

Минди не стала тратить силы на то, чтобы мне ответить, но я услышала, как она передала трубку Элли.

– Мама! Миссис Дюпон водила нас в кино, на Адама Сандлера! Правда, здорово? Он такой смешной!

– Не знала, что вы так надолго уйдете из дома, – сказала я. – Я думала, вы только мороженого поедите.

Я почти услышала, как она пожимает плечами.

– Ну, мы попросили. Но, мама, это такое отпадное кино!

Видимо, это означало, что фильм ей понравился.

– Может, объяснишь, почему ты не позвонила и не сказала, где будешь?

– Но ведь я же была с миссис Дюпон. Или ты забыла?

Ладно, я не слишком справедлива.

– Извини. Просто я начала волноваться, когда не смогла до вас дозвониться.

– Тогда купи мне мобильный телефон.

Моя дочь настоящий прагматик.

– Слушай, а почему бы вам с Минди не прийти к нам? – весело предложила я. – Я выпила слишком много кофе. Если ты еще хочешь посмотреть всего «Гарри Поттера», я готова.

– Хм…

Не такого ответа я ожидала.

– Давай, Эл. Будет здорово. Вы сможете не ложиться, пока все не посмотрите.

– Правда? – Пауза. – Почему?

В ее голосе прозвучала подозрительность. Умная девочка.

– Потому что ты моя дочь и я люблю тебя и хочу проводить с тобой как можно больше времени.

И защитить тебя.

Я затаила дыхание, пока она обдумывала мое предложение.

– Да, но у нас нет фильмов.

– Я отправлю Стюарта, и он возьмет.

– И мы правда сможем посмотреть все?

– Чистая правда.

Я могу быть великодушна, когда одерживаю победу.

– Классно! – Пауза. – Кстати, мама…

– А? – рассеянно отозвалась я, раздумывая над тем, как уговорить Стюарта съездить в прокат.

– Мне кажется, я нравлюсь парню в прокате.

Моей рассеянности как не бывало.

– Которому из них? Блондину, который выглядит так, будто играет за свой колледж в футбол?

Я сверну ему шею, если он только осмелится посмотреть на мою малышку.

– Не-е-ет. – Судя по звуку, Элли закатила глаза. – Ему лет шестнадцать, у него очки и вьющиеся волосы. Очень симпатичный.

– Тебе не нужен бойфренд, Элли, – заявила я. – Поверь мне. У тебя еще будет для них время, позже.

– Ну ма-а-ама. Ладно, я все равно не хотела бы, чтобы он стал моим бойфрендом. – У меня тут же возник вопрос, не присмотрела ли она себе кого-нибудь определенного на эту роль. – Я сказала, что это я ему нравлюсь. Он умный и все такое, но какой-то повернутый. И у него пахнет изо рта.

У меня застыла кровь в жилах.

– Элли, – сказала я острым, как нож, голосом. – Я немедленно сажусь в машину и еду за вами. – Я вздохнула и попыталась замаскировать свою тревогу. – Иначе нам придется смотреть кино до самого рассвета.

Несмотря на энтузиазм по поводу неожиданного подарка, Элли и Минди продержались только до первой половины «Тайной комнаты». Я оставила их спящими на полу перед телевизором, а затем обошла весь дом, проверила двери, окна и сигнализацию и включила датчик движения в подвале. Мы редко его включаем (кот постоянно там бродит, и сигнализация срабатывает), но сегодня я посчитала это важным. Если кто-нибудь (или что-нибудь) заберется в окно, я хотела об этом знать.

Мне хотелось убрать из кладовки тело, но я побоялась перебудить весь дом. Лучше отправлю завтра мужа и детей со списком субботних поручений, а сама останусь, чтобы заняться грязной работой. Если я предложу им на выбор – поехать за покупками или мыть ванные комнаты, можно не сомневаться, что они с радостью уберутся из дома.

Я планировала лечь спать на диване рядом с девочками, но Стюарт проснулся, когда я проверяла комнату Тимми, и потянул за собой в постель. Мы прижались друг к другу, как делали вот уже несколько лет, но я все равно не могла заснуть. Просто лежала, пытаясь справиться с неразберихой, царящей у меня в голове. Я слишком устала, и на ум не приходило ни одной разумной мысли, которая могла бы объяснить события прошедшего дня.

С другой стороны, во всем этом не было никакого смысла. Мне просто не хватало информации.

Мой затуманенный взор устремился на циферблат часов. Кажется, начало пятого. Я потихоньку выбралась из постели и села, свесив голые ноги на пол.

Пора позвонить.

Даже через пятнадцать лет я помнила телефонный номер наизусть, быстро его набрала и стала ждать, прислушиваясь к гудкам. Мне всегда казалось, что европейские телефоны – это скорее игрушка, чем телекоммуникационная система. Через четыре гудка трубку взял оператор в Ватикане.

– Это Кейт Эндрюс. Не могла бы я поговорить с падре Корлетти? – сказала я по-итальянски.

Естественно, падре знал мое имя по первому мужу – Кроу, но он был для меня все равно что отец, и для него я всегда буду Кэтрин Эндрюс.

Оператор соединил нас, и через пару секунд отец Корлетти взял трубку.

– Кэтрин? – Его голос, когда-то твердый и внушительный, показался мне слабым. – Кэтрин? Это ты?

– Да.

Я закрыла глаза, неожиданно испугавшись, что он не сумеет мне помочь. Но это было невозможно. Если я не смогу обратиться за помощью к «Форца скура» [6]6
  Forza scura (ит.)– тайная сила.


[Закрыть], значит, мне больше некуда идти.

– Я так рад, – сказал он с сильным акцентом. – Когда я не смог до тебя дозвониться, то предположил, что случилось самое худшее.

Я облизнула губы.

– Расскажите мне, что происходит.

– Это ты находишься в Сан-Диабло. Может быть, лучше ты меня проинформируешь?

Я рассказала все с самого начала с подробностями, которых не упомянула в своем первом сообщении, и закончила последними словами Ларсона, а также признанием Элли, что ею интересуется парень из видеопроката, от которого отвратительно пахнет.

– Неужели они охотятся на мою девочку? – прошептала я. – Прошу вас, святой отец, скажите, что это не так.

– Они что-то ищут, – ответил он. – Что-то, что находится в Сан-Диабло.

– Вы не ответили на мой вопрос, – с легким упреком произнесла я.

– Я не знаю ответа, дитя мое.

Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь не расплакаться. Я не отдам им Элли. Ни сейчас и никогда.

– Что они ищут? Чего они хотят?

– Мы этого не знаем.

– Так узнайте, – сказала я. – Или, еще лучше, уничтожьте эту проблему. Вы, конечно, уже послали сюда истребителей?

– К сожалению, нет.

– Тогда пошлите их, – прошипела я.

Я с трудом взяла себя в руки, чтобы не заорать от возмущения. Нервы мои были напряжены до предела, внутри все болело, и мне пришлось напомнить себе, что моя семья спит и я не хочу никого разбудить.

– Ах, Кэтрин, – проговорил отец Корлетти. – Возможно, я не совсем ясно выразился. Или нет? Но мне кажется, ты не поняла. Мы никого не можем к тебе отправить. – Он тяжело вздохнул. – Это сражение тебе придется вести самой.

Глава 4

– Прошу прощения? – Я посмотрела на трубку и нахмурилась, словно это она только что сообщила мне плохую новость. – Я не смогу с этим справиться. У меня дети. И масса обязательств.

– У тебя всегда были обязательства, – напомнил мне святой отец.

– О нет, нет, нет… – Я старалась говорить очень тихо, чтобы не разбудить детей и мужа, и, видимо, поэтому мне не удалось достаточно ясно выразить свое мнение по этому поводу. Если бы я начала вопить и ругаться, отец Корлетти, наверное, понял бы меня лучше. – Вы не забыли, что я в отставке? В моей жизни больше нет места «Форце». Я свободна от демонов, и мне это нравится.

– Очевидно, дитя мое, ты ошибаешься.

Я вспомнила про демона в кладовке, и мне пришлось признать, что святой отец до некоторой степени прав. Однако я ничего не стала говорить, дожидаясь, что он еще скажет. Но он не произнес ни слова, и я тоже упорно хранила молчание, глупо надеясь, что смогу одержать над ним верх.

Никакой реакции.

– Проклятье, – сказала я, когда поняла, что не могу больше терпеть. – Почему это стало моей проблемой?

– Демон пришел к тебе. Получается, что проблема твоя, не так ли?

– Не так, – возразила я, но без особой уверенности.

Я уже готова была сдаться. И мы оба это знали.

Отец Корлетти молчал.

Я вздохнула и вдруг поняла, что страх уступил место жуткой усталости. День выдался непростой. И, судя по всему, выходные мне предстояли веселенькие.

– Ну ладно, – наконец сказала я, отчасти для того, чтобы нарушить напряженную тишину в телефонной трубке. – Но по крайней мере, скажите, почему я?

Я задала этот вопрос, хотя на самом деле ответ меня не слишком интересовал. Каковы бы ни были причины, я уже знала единственное, что имело значение: никто не придет мне на помощь, и моя отставка закончилась – без фанфар. А почему – это вопрос чисто академического характера.

Однако меня мучило любопытство, и я с извращенным интересом выслушала изобилующий печальными подробностями рассказ отца Корлетти об истощении ресурсов «Форцы» и о неприятных последствиях этого.

– Сегодня молодые люди гораздо больше интересуются телевидением и – как вы это называете? – «Нинтендо», – сказал он. – Жизнь истребителя не слишком их привлекает, и наши ряды редеют.

– Вы шутите? – возмутилась я. – Вы сами-то смотрели телевизор? И хоть раз играли в эти игры?

По моим представлениям, редкий ребенок не хотел усесться перед телевизором и заняться грязной работой по устранению всякой нечисти.

– Желание есть у многих молодых людей, – признал святой отец после того, как я изложила ему свою теорию. – Но мало у кого хватает характера и упорства.

Звучало вполне разумно. Интересы моей собственной дочери имели склонность уменьшаться или набирать силу в прямой зависимости от количества мальчиков, оказавшихся поблизости.

– Хорошо, – сказала я, признавая его доводы. – Я готова понять, что новобранцев стало меньше. Но не могу поверить, что истребителей больше нет. Ведь нужда в них не отпала?

Таким хитроумным способом я хотела выяснить, не снизилась ли активность демонов в последние годы. Впрочем, поверить в это было невозможно. Я, конечно, отошла от дел, но вечерние новости смотрю регулярно. И поверьте мне, демоны среди нас есть.

– Numquam opus maius, – изрек святой отец.

С латынью у меня плоховато, но суть я поняла. Сейчас нужда в истребителях сильнее, чем когда-либо.

– Да, у нас есть истребители, но их мало. Как тебе известно, уровень смертности довольно высок. В настоящий момент истребителей стало гораздо меньше, чем было в твое время.

– Понятно. – Хотя то, что сказал отец Корлетти, не было для меня новостью, я помрачнела. – А истребители, имеющиеся в наличии, заняты в других местах? – продолжала я гнуть свое.

– Да.

– Дерьмо, – выдохнула я и тут же добавила: – Извините, святой отец.

Он тихонько рассмеялся, и меня неожиданно окутали теплые воспоминания. Я лежу в общей спальне, простуженная; на тумбочке справа коробка с бумажными платками и бутылочка с лекарством. Отец Корлетти сидит рядом со мной – жалкая кровать просела даже под его смешным весом – и рассказывает мне бесконечные истории про «Форцу». Он говорил, что это очень серьезно. Божье дело. И тем не менее ему удавалось найти и смешное. К тому времени, когда я поправилась, я горела желанием поскорее возобновить тренировки.

Отец Корлетти стал для меня самым близким человеком и заменил родителей, а до Эрика «Форца» была моей семьей. И если святой отец хотел, чтобы я от всего отказалась и начала убивать демонов, я была готова подчиниться. Даже если мне это не нравилось.

– Ты будешь не совсем одна, – сказал святой отец.

Я спрятала улыбку: он имел потрясающую способность читать мои мысли.

– Замечательно, – сказала я. – Кто?

– Наставник, – ответил он.

– У вас есть свободный наставник, но нет ни одного истребителя? Похоже, отдел кадров Ватикана не слишком хорошо справляется со своей работой и не следит за равномерным распределением обязанностей среди служащих.

– Кэтрин…

– Извините.

– Он будет ждать тебя завтра в полдень в соборе.

– Отлично, – ответила я, понимая, что задавать вопросы бессмысленно. – Отлично. – И тут до меня дошло. – Завтра? У нас тут ночь. Вы хотите сказать, сегодня днем? – Я знала, что так и есть. – Разве он успеет добраться к нам так быстро?

– Он уже на месте.

– Уже…

– Завтра ты узнаешь все, что известно нам. А пока отдохни… и береги силы. Боюсь, они тебе понадобятся.

Я снова отодвинула трубку от уха и уставилась на нее, только на сей раз не хмурясь. Я была по-настоящему озадачена и ничего не понимала.

– Вы все знали? Знали, что здесь происходит? Проклятье, святой отец! Не заставляйте меня ждать до завтра!

– Дитя мое, сейчас еще не время.

Отец Корлетти помолчал, и я затаила дыхание, не в силах справиться с глупой надеждой, что он передумает.

– Разумеется, ты продолжала свои тренировки?

Он превратил утверждение в вопрос и задал его как бы между прочим, но я сразу поняла, что он совершенно серьезен.

– Конечно, – соврала я. – Разумеется, продолжала.

Да уж!

Мои тренировки заключались в беготне за двухлетним малышом, а самое серьезное упражнение для ума состояло в попытках убедить Элли, что ей не стоит надевать то или иное платье.

– Хорошо.

Одно это слово испугало меня больше, чем все, что он мог еще сказать.

– Святой отец, я знаю, вы мне всего не скажете, поэтому я даже пытаться не стану, но…

– Горамеш, – проговорил он, и внутри у меня все похолодело. – Мы думаем, что он, возможно, появился в Сан-Диабло.

Я снова посмотрела на телефон и поняла, что у меня дрожит рука. Горамеш. Убийца. Один из высших демонов.

У меня в голове пронеслись слова старика-демона: «…когда поднимется армия моего господина…»

Забудьте о том, что я была напугана. Теперь меня охватил настоящий ужас.

Я перекрестилась в темноте и попрощалась с отцом Корлетти, но не стала возвращаться к Стюарту. Всю ночь я просидела на кровати для гостей, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. А когда первые лучи солнца озарили небо, закрыла глаза, очистила душу и начала молиться.

– Вот ты где! Господи, мама, Минди только что ушла, а мы со Стюартом ищем тебя по всему дому.

Голос Элли вырвал меня из неглубокого сна, наполненного демонами, смертью и присутствием Эрика. Он был моим партнером и моим оплотом. Но он не сможет помочь мне в этом новом сражении, и я проснулась со слезами на глазах и горьким осознанием того, что осталась одна.

– Мама?

В голосе дочери слышалось беспокойство, и меня переполнило чувство вины. Я протянула к ней руку, она подошла ко мне и с опаской опустилась на кровать. Я притянула ее к себе и закрыла глаза, вдыхая аромат мыла «Айвори» и шампуня «Аведа». Нет, я не одна и не имею права на жалость к себе. У меня есть Элли, Тимми и Стюарт, и я безумно люблю каждого из них.

– Ты думала о папе?

Ее слова поразили меня, как удар кинжала, и я невольно вскрикнула.

– Это нормально, – сказала моя дочь. – Нормально, что ты по нему скучаешь.

Она повторила мои собственные слова. Моя малышка. Дочь Эрика. Она очень выросла с тех пор, как он умер. Он столько всего пропустил! Я потянулась к ней и погладила по щеке, твердо пообещав себе, что не стану плакать.

– С тобой все в порядке? – спросила Элли и нахмурилась.

Я сжала ее ладонь.

– У меня все отлично, – сказала я. – Только скажи мне, когда ты успела повзрослеть?

Морщинки на лбу исчезли, и на их место пришла улыбка, почти смущенная.

– Это не означает, что мы сможем передвинуть мой комендантский час на более позднее время?

Она проговорила это легким тоном, с хитрой улыбкой, так похожей на мою. Я улыбнулась ей в ответ, чувствуя себя намного спокойнее, и ответила:

– Я подумаю.

– На языке мам это означает «нет»?

– Ты не только повзрослела, но и стала мудрее.

– Если я такая умная, почему мой комендантский час начинается так рано?

Я спустила ноги с кровати.

– Это одна из величайших тайн Вселенной. Я могла бы открыть ее тебе, но тогда мне придется тебя убить.

– Ма-а-ама…

Элли закатила глаза, и жизнь вернулась в привычное русло. Насколько это было возможно в данных обстоятельствах. В конце концов, мне предстояло сразиться с демоном и избавиться от трупа. Я уже и так проспала все на свете. Пора было приниматься за дела.

Сцена, представшая моим глазам на кухне, была такой же пугающей, как вчерашняя встреча с Ларсоном: Стюарт стоял перед плитой, держа в руке лопаточку, и готовил гренки. Дверь в кладовку у него за спиной была распахнута настежь.

Я промчалась через кухню, каким-то чудом не наступив на пластмассовый грузовик и полдюжины деталей от «Лего». Ухватившись за ручку двери, ведущей в кладовку, я быстро ее захлопнула и прислонилась к ней, тяжело дыша.

– Подожди! – завопил Стюарт и с лопаточкой наперевес шагнул ко мне.

Сердце замерло у меня в груди.

– Мне нужен еще хлеб.

Сердце снова забилось, и я поняла, что останусь в живых.

– В хлебнице лежит целая буханка, – сказала я.

– Больше не лежит.

Я поморщилась. Как он мог истратить столько хлеба и при этом умудриться сделать недостаточно тостов, чтобы накормить двух взрослых, подростка и двухлетнего малыша? Даже я смогла бы лучше.

– Я принесу, – весело сказала я. – Я ведь уже стою тут.

Стюарт приподнял брови.

– Я вижу. Поэтому и попросил тебя.

– Верно.

Я улыбнулась, отчаянно надеясь, что мой муж не подумает, будто я спятила.

– Мама, мама, мама! – Голос Тимми заполнил весь первый этаж нашего дома. – Ты где, мама? – Я услышала, как он шлепает в своей сползающей на пятки пижамке, и вскоре мой маленький мужчина появился на кухне с детской чашкой в одной руке и медвежонком Бу в другой. – Идти на горшок, мама. На горшок.

«Дерьмо», – подумала я и тут же решила, что это выражение не слишком к месту, ибо Тимми категорически не желал приучаться к горшку. Он просто любил сидеть на нем в одежде и швырять разные предметы в ванну. К сожалению, для полного счастья ему требовалось, чтобы на этом представлении присутствовала мамочка.

– Иди, – сказал Стюарт. – Я сам возьму хлеб.

– Элли, будь добра, отнеси его в ванную.

– А без меня никак нельзя?

Элли сидела за столом, погрузившись в изучение какого-то журнала.

– Да, никак, – сказала я, когда Тимми снова принялся вопить «мамамамамамамама», причем без всякого музыкального сопровождения. – Тимми, милый, иди с Элли.

– Нет.

– Элли…

– Он со мной не хочет.

– Кейт, возьми малыша. Я и сам сумею справиться с хлебом.

Не в этой жизни. Я наставила на Стюарта палец, что означало: «не двигайся», наградила Элли взглядом «забудь про лишний час» и вошла в кладовку. Схватив хлеб, я тут же появилась на пороге. Впрочем, я пробыла там достаточно долго, чтобы убедиться, что мой демон все еще спрятан и, благодарение Богу, по-прежнему мертв. Это всегда хорошо.

Я сунула хлеб в руки Стюарта, который удивленно на меня посмотрел.

– Держи. И займись делом.

Затем я схватила Тимми за руку.

– Идем, малыш. Куда мы направимся?

– В ванну! Горшочек!

– Показывай дорогу, – сказала я, позволив счастливому малышу, получившему все внимание мамочки, увлечь меня за собой.

Как только мы вошли в детскую ванную комнату, я без сил опустилась на крышку унитаза, а Тимми начал пристраивать медвежонка Бу на маленький пластмассовый горшок, который мы, исполненные оптимистических надежд, купили, когда ему исполнилось полтора года. Должна сказать, что с тех пор прошло семь месяцев, но Тимми его так и не обновил.

Я слышала, как на кухне скворчит хлеб на сковороде, потом раздался скрежет лопаточки по тефлоновой поверхности. Я вздохнула и поздравила себя с тем, что мой муж ничего не знает.

С другой стороны, подумала я, неужели было бы так уж ужасно, если бы я открыла свою тайну Стюарту? Я собиралась через какое-то время рассказать Элли всю правду. В конце концов, она имела право знать о своем отце, а понять его по-настоящему она никогда не смогла бы, не зная про «Форцу». Что же касается Стюарта…

Он мой муж. Я его люблю. И мне не нравится, что я вынуждена что-то от него скрывать. Но я не хочу, чтобы он знал про это. Я постаралась облегчить свою совесть, напомнив себе о правилах: моя деятельность в качестве истребительницы – тайна, и я давала клятву. Впрочем, это все пустые оправдания. Мне просто не хочется, чтобы Стюарт увидел меня в роли охотницы на демонов. Как только я открою ему правду, он перестанет видеть во мне всего лишь Кейт. А я этого не вынесу. У меня было подозрение, что психотерапевт, занимающийся вопросами брака, нашел бы в моих рассуждениях огромное несоответствие, но я была готова рискнуть.

Пока Тимми с радостными воплями швырял все чистые полотенца, имевшиеся в нашем доме, в еще влажную ванну, я поставила локти на колени и обхватила голову руками.

Отец Корлетти был прав. Я должна была уделять больше внимания своей физической форме. Сейчас я находилась в жутком состоянии – физически и морально. Это плохо. В особенности если учесть, что мне нужно найти в себе силы (не говоря уже о времени), чтобы избавиться от мертвого демона и не позволить злу захватить Сан-Диабло, а может быть, и весь мир.