Текст книги "Взгляд Горгоны"

Автор книги: Джулия Голдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

5. Змея

Конни раньше никогда не была в подобном месте. Оно казалось очень уединенным и очень старым. Она колебалась, не зная, можно ли ей войти. Казалось, это не то место, где будут рады детям. Гораций, однако, решительно шагал по булыжникам. Антония слегка подтолкнула Конни.

– Давай. Все будет хорошо, – сказала она. – Я в первый раз тоже так себя чувствовала.

Ободренная, Конни отбросила сомнения и последовала за Горацием. Она подняла глаза на крышу. Горгульи в виде водяных эльфов поддерживали кровельный желоб. Должно быть, во время дождя они как будто пели, извергая воду через круглые воронки, и их пение превращалось в дождь. Проходя через внутренний двор, она увидела, что карниз над каждым окном украшен орнаментом в виде мифических существ: кентавров, сражающихся с пегасами; драконов, летящих прямо над щупальцами Кракена; сирен на скалах, поющих кружащимся в небе грифонам; горных гномов, бьющих по наковальне, и погодного великана, раздувающего кузнечные мехи. Каждый из них был как рассказ о тайных целях Общества, вырезанный в камне и выставленный на всеобщее обозрение, но так, чтобы только посвященные могли все понять.

Конни задержалась перед парой величественных каменных драконов, свернувшихся перед парадным входом и скаливших зубы на незваных гостей: они были вырезаны из гладкого темно-зеленого гранита, по размерам – вдвое меньше настоящих. Ей хотелось постоять перед ними подольше, но Гораций повел ее дальше. Входя внутрь, она заметила лейтмотив компаса, повторявшийся на круглом окне над входом, и почувствовала прилив волнения: это был ее символ. Она здесь была своей.

Они вошли в переднюю с мраморным полом. Сводчатый потолок уходил на два этажа вверх, оставляя внизу пространство с колоннами. Кругом стояла почтительная тишина, как в кафедральном соборе, а все их действия отдавались эхом. Антония улыбнулась, увидев широко раскрытые от изумления глаза Конни.

– Это просто потрясающе! – шепотом воскликнула Конни.

– Знаю, – согласилась Антония.

– А люди, не имеющие отношения к Обществу, когда-нибудь были здесь?

– Ну конечно, – фыркнула Антония, – невозможно спрятать такое огромное здание в Лондоне! Но если они и заходили сюда, им говорили, что это «закрытый клуб», и не пускали дальше. Дедушка говорит, сейчас везде частные клубы, так что никто не удивляется.

Пока девочки разговаривали, Гораций записал их в комнате у дежурного привратника.

– Пойдемте, нам дали зеленую улицу, – весело сказал он.

Когда они проходили мимо окошка привратника, Конни заметила, что тот отложил свою газету и смотрел им вслед, а точнее, вслед ей. Она поспешила вверх по покрытой красным ковром лестнице.

Поднявшись на второй этаж, они оказались перед дверями из черного дерева, над которыми была золотая надпись: «Библиотека». Так что, в конце концов, они действительно пришли в библиотеку. Гораций тихо открыл правую створку дверей и отступил, пропуская девочек вперед.

Они вошли в большую круглую комнату, все стены которой были уставлены книгами. В центре стоял круглый письменный стол для библиотекарей, залитый бледным солнечным светом, струившимся из просвета в куполе. От него, словно спицы колеса, расходились ряды столов для посетителей. Комната была разделена низкими деревянными перегородками на четыре сектора: с двумя рядами столов в каждом. Изогнутый потолок над каждым из секторов был расписан символами соответствующей группы. С северной стороны фреска с изображением существ четырех стихий, смешавшихся в диком танце, указывала на группу четырех стихий. На фреске с восточной стороны по центру была пара крыльев, вокруг них летали крылатые существа – это был сектор группы крылатых существ. На фреске с южной стороны в волнах играли морские создания и драконы выдыхали пламя в небеса. Это была группа рептилий и морских существ. На потолке над западным сектором были изображены дву– и четвероногие звери, которые шествовали через сад, усыпанный цветами, этот сектор относился к группе дву– и четвероногих созданий. Воздух во всем помещении был тяжелым от запаха воска и книжной пыли.

Гораций провел их по блестящему деревянному полу к столу библиотекаря. Худой мужчина с редкими седыми волосами и очками, сидящими на самом кончике носа, с любопытством взглянул на девочек.

– Мистер Литтл, чем я сегодня могу вам помочь? – гнусавым голосом спросил библиотекарь, обратив на Горация свои водянистые глаза. – Боюсь, я еще не успел разыскать для вас книгу «Селки Гебридских островов».

– Нет, сегодня я пришел не за этим, мистер Дав. Я хочу записать нового читателя.

– О, правда? Я так понимаю, это одна из ваших спутниц? – Мистер Дав любезно улыбнулся Антонии и Конни, открывая лежавшую перед ним на столе огромную регистрационную книгу, страницы которой были размечены четырьмя цветами: зеленым, коричневым, оранжевым и синим.

– Антония – моя внучка – уже имеет пропуск в сектор стихий, – ответил Гораций, с гордостью кладя Антонии руку на плечо. – Новый читатель – Конни Лайонхарт. Полагаю, Совет послал Главному библиотекарю письмо относительно нее.

Мистер Дав позволил себе самое краткое замешательство, прежде чем захлопнуть со стуком книгу и отложить ее в сторону. Из кармана жилетки он достал крошечный серебряный ключик, потом вынул потертую деревянную шкатулку из ящика шкафа, стоящего у него за спиной, и открыл ее этим ключиком. Оттуда он взял тонкую черную книгу.

– Книга записи Универсалов, – пояснил он. – Мы уж и запамятовали, где она лежит: письмо Совета повергло нас в настоящую панику, как вы можете догадаться.

Он пододвинул книгу к Конни и вручил ей тяжелую чернильную ручку с золотым пером. Перед ней была практически пустая страница, разбитая на колонки. На ней было всего несколько записей: Сюзанна Колдикотт – 1703 г., Джильберт Холлингсворт – 1742 г., Уильям Блэйк – 1793 г., Марта и Миллисент Эпплтроп – 1850 г., Джеймс Прауд – 1899 г. и Реджинальд Коуни – 1921 г. Ей стало стыдно за свой неуклюжий круглый почерк, особенно по сравнению с прекрасными каллиграфическими вензелями ее предшественников. Мистер Дав принял у Конни книгу и подул на страницу, чтобы чернила быстрее высохли, а потом запер ее обратно в шкатулку.

– Ну, мисс Лайонхарт, распоряжения насчет вас поступили несколько необычные. Вы можете обращаться к трудам из любого сектора на этом этаже, но также имеете доступ к особой читальной комнате наверху. – Он показал на купол длинным и тонким указательным пальцем.

Конни увидела, что там есть галерея вокруг просвета, огражденная белыми перилами.

– А как я туда поднимусь? – спросила она.

– С помощью этого. – Он протянул ей ключ с брелоком в форме четырехконечной звезды, на конце бирюзовой атласной ленты. – Дверь вон там. Полагаю, она ведет на лестницу.

– Полагаете? – встрял Гораций, удивленный неопределенностью в заявлении библиотекаря.

– Именно так. – Мистер Дав улыбнулся извиняющейся улыбкой. – Как мисс Лайонхарт сама увидит, только Универсалам дозволено подниматься туда. Много лет там никто не бывал. Стража у дверей не пропустила бы нас.

Гораций поднял брови:

– Тогда, сдается мне, там может быть пыльновато. Ну, лучше тебе приступить к работе, Конни. У тебя есть всего несколько часов, прежде чем я вернусь, чтобы отвезти тебя обратно.

– Но зачем стража? – спросила Конни. – Что там наверху требует охраны?

Мистер Дав улыбнулся:

– Дать нам ответ на этот вопрос вы сами сможете лучше, чем кто-либо из живущих, мисс Лайонхарт. – Он наклонился вперед. – Однако судя по каталогу книг, которыми мы располагаем, я бы сказал, что там довольно опасная информация – вещи, которыми должны заниматься только Универсалы. Когда Совет сказал, что вам нужно открыть доступ в эту комнату, то некоторые из наших членов, – тут он саркастически фыркнул, – яростно настаивали на том, чтобы вам не позволяли подниматься туда без надзора. Они сдались только тогда, когда мы заметили, что если они попытаются последовать туда с вами, то будут съедены.

– Съедены? – в изумлении спросила Конни.

– Но вам нет нужды беспокоиться – вы же Универсал. Вами никто ужинать не станет.

Это звучало не очень-то утешительно. Конни нервно теребила в пальцах ключ, она шла между рядами столов к двери в дальней стене. Она всегда терпеть не могла, когда ее особо выделяли, и короткий путь к входу для Универсалов вдруг показался ей очень долгой дорогой. Несколько читателей оторвались от своих книг, стали подталкивать локтями соседей, и вскоре, как рябь по поверхности пруда, по всей комнате прокатился взволнованный шепот. Конни ускорила шаг, спотыкаясь в спешке и торопясь поскорее оказаться подальше от чужих глаз. Когда она дошла до маленькой двери, она в удивлении остановилась: там не было замочной скважины – только латунная ручка в виде компаса. Она повернула ее – и дверь плавно отворилась.

«Странно, – подумала она, – если она и так была открыта, то зачем тогда ключ?»

Она шагнула через порог на темную винтовую лестницу. Крутые каменные ступеньки с перилами, вырезанными наподобие извивающейся змеи, вели вверх, во мрак. Она пошарила по стене в поисках выключателя, но его там не было.

«Возможно, тут никого не было с тех самых пор, как изобрели электричество», – мрачно подумала она.

Не имея возможности осветить себе дорогу, она вытянула руку, чтобы взяться за перила.

– А-а-а-а! – С приглушенным криком она отпрыгнула на несколько шагов назад.

Перила были живые.

Ее прикосновение пробудило стражу: один конец перил развернулся, и появилась голова питона с такой пастью, которая, казалось, могла легко проглотить Конни целиком. Эта голова скользнула к ее ногам, нюхая воздух у самых кроссовок Конни. Теперь она понимала, почему библиотекари не осмеливались даже ступить на эту лестницу. Ее сверлили взглядом немигающие глаза змеи, и она сомневалась, сможет ли набраться храбрости, чтобы пройти по ней.

– Можно мне подняться? – спросила она шепотом.

Змея продолжала смотреть на нее.

Она сделала шаг вперед. Змея пришла в ярость: пасть ее широко раскрылась, показались клыки и мелькающий язык; она шипела, как вода, капнувшая на горячие угли.

– Ладно-ладно, очевидно, что нельзя, – сказала Конни и стала отступать назад, пока не уперлась спиной в дверь.

Может быть, следует показать змее ключ? Может быть, это своего рода пропуск?

Она вытянула вперед руку с ключом, но змея не обратила на это внимания, ее голова теперь покачивалась еще ближе к девочке. Конни чувствовала ее сухое дыхание у себя на щеке и с трудом подавила в себе панику; у нее было ощущение, будто в желудке разматывается целый клубок змей.

Она Универсал, она имеет право быть здесь. Она бы не хотела, чтобы пришлось спасаться бегством, но рука ее уже нащупала дверную ручку.

Тогда в голове у Конни зазвучал другой голос: «Так что же такого сделает Универсал, чего не могут другие?» На раздумья у нее было только мгновение: она должна была прибегнуть к последнему средству и установить контакт со змеей. Вытянув руку, в которой Конни все еще держала ключ, она дотронулась до головы змеи, покрытой ромбовидными узорами.

– Ключ. Пасть.

Подобно укусу змеи, эти два слова поразили ее внезапно и резко в низ живота: теперь она точно знала, что должна делать. Она рискнула осторожно приблизить руку к раскрытым челюстям змеи, боясь, что они в любой момент сомкнутся. И бросила ключ в пасть.

В тот же миг змея повернулась и быстро поползла вверх по ступенькам. Оставалось только следовать за ней. Конни старалась не отставать от ее хвоста, ориентируясь по бледно-золотому блеску чешуи. По мере того как она поднималась, становилось светлее, освещение из бронзового превратилось в белое. Еще несколько секунд – и она вышла из лестничного колодца на залитый солнцем пол галереи под куполом. Это было подобно солнечной ванне после темноты винтовой лестницы. Свет лился через высокие окна на книжные шкафы; снаружи виднелось голубое небо, проступавшее сквозь рваные серые облака. Змея свернулась в тугую спираль у двери, закрыла глаза, а из ее пасти, как причудливый язык, свисала длинная голубая лента.

Конни вздохнула с огромным облегчением. У нее получилось.

Нерешительно взглянув через перила (она боялась высоты), Конни увидела, что Гораций и Антония смотрят на нее снизу. Она помахала им, чтобы показать, что она благополучно пережила встречу со стражей, и они разошлись: Антония направилась в северный сектор, а Гораций – к выходу, чтобы присоединиться к Хью на выставке лодок.

Конни отступила назад и осмотрелась вокруг. Так что же охраняет здесь огромная змея? Какие тайны ей предстоит раскрыть?

По периметру галереи были расставлены высокие шкафы. Конни быстро просматривала их содержимое и наугад вытаскивала особенно привлекательные тома, поднимая при этом облака пыли, как и предсказывал Гораций. Она обнаружила, что шкафы в основном соотносятся с секторами внизу. Восточные полки были уставлены рукописями по летному делу: в одном особенно занятном томе были показаны положения, рекомендованные человеку-посреднику для полетов верхом на всевозможных крылатых созданиях, рисунки сопровождались длинными рассуждениями о равновесии и максимальной нагрузке. В западной части она задержалась над огромным бестиарием [16]16
  Бестиа́рий ( от лат. bestia– зверь) – средневековый сборник зоологических статей ( с иллюстрациями), в которых подробно описывались различные животные в прозе и стихах. Очень часто в бестиариях появлялись подробные иллюстрированные статьи, посвященные мифическим животным.


[Закрыть]1603 года, полным впечатляющих ксилографии [17]17
  Ксилография – гравюра на дереве; основная и древнейшая техника гравюры.


[Закрыть]с животными со всего мира. Она легко узнала единорога и дракона, но несколько минут потратила, размышляя над изображением одного совершенно невероятного создания, пока не расшифровала его название – «слон». Улыбнувшись про себя, она сунула книгу обратно и приступила к исследованию внутреннего кольца книжных полок, которые были расставлены вдоль перил.

Ее охватило волнение: она сразу поняла, что именно эти книги и содержат опасное знание, о котором говорил мистер Дав, потому что они были посвящены «Искусству и науке Универсала», как это было сформулировано на одной из обложек. Она вытащила этот труд и принялась жадно изучать содержание. Она узнала имя на корешке: Сюзанна Колдикотт, одна из ее предшественников, которая также в свое время проходила мимо стражи. Некоторые из описанных ею технических приемов Конни уже знала: например, щит и меч, хотя по страницам, посвященным этим двум темам, она поняла, что все равно не владеет и половиной информации об этом. Там было множество других приемов, перечисленных в алфавитном порядке; все они были названы по видам доспехов и оружия: шлем, кольчуга, копье – и это лишь некоторые из них.

Она замерла, изучая тяжелую книгу. Там оказалось много такого, чего она еще не знала. Конни начинала понимать, насколько велик потенциал ее дара, она окунулась в мир оружия и орудий, одновременно и смертоносных, и спасительных. Вот оно подобающее ей знание: это был своего рода разговор с Универсалами, которые давно покинули этот мир. Вот он ключ к тому, чтобы стать самой собой.

Сердце Конни затрепетало от предвкушения, она села за маленький круглый стол и начала читать.

ВВЕДЕНИЕ В ИНСТРУМЕНТАРИЙ УНИВЕРСАЛА

Добро пожаловать, друзы мои Универсалы, в новый мир знания – мир, подобный Америке для нас, обитателей Старого Света, полный как опасностей, так и чудес. Примите же во внимание то, что написано на этих страницах, дабы избежать ошибок прошлого.

Я посвятила свою жизнь изучению нашего ремесла, болезненно ощущая отсутствие всякого руководства с тех пор, как впервые возложила на себя мантию главы Совета. Молюсь о том, чтобы мой труд послужил вам на пользу.

Важнейшая вещь, которую вы должны знать, отправляясь навстречу открытиям, это то, что Универсалы слабы. Без наших друзей-существ мы – ничто. Мы можем защитить себя, но не более, а это умеет даже маленькая улитка с ее раковиной. Подумайте об этом, когда почет и могущество вашего положения заставят вас возгордиться.

Конни выглянула в высокое окно и стала смотреть на проплывающие облака. Это казалось совершенно справедливым: она всегда чувствовала себя слабой по сравнению с другими. И вот Сюзанна Колдикотт это подтверждала.

ОБ ИНСТРУМЕНТАХ

Орудия нашей группы впервые были определены нашими предками незадолго до основания Общества. Их названия происходят из эпохи рыцарства. Мысленные инструменты могут облекаться в любую форму: значение имеет только их применение, а не название.

Существует два вида орудий, принадлежащих Универсалу. Первый и наиболее важный для благополучия Универсала вид – это защитное снаряжение: щит, шлем и тому подобное. Они заложены в сознании Универсала, Они – средство контроля контакта с вашими подопечными. Без них вы впадете в безумие – быстрое и неотвратимое. История изобилует примерами того, как члены нашей группы, коим не удалось овладеть этими умениями, сходили сума. Будьте прилежны в учении, дабы вас не постигла та же участь.

Конни невольно подумала о предостережениях Годивы насчет голосов и галлюцинаций. Выходит, что ее двоюродная бабушка была отчасти права: ее дар может вести к безумию.

Некоторые орудия защиты, такие, как кольчуга, являются результатом гармоничного сотрудничества между Универсалом и существом. Применяя их, вы становитесь одним целым с вашим мифическим другом и приобретаете те свойства, которые делают его таким, каков он есть.

Конни взяла ручку и начала делать пометки, жирно подчеркивая каждый инструмент черными чернилами.

Многие Универсалы посвящают свое время изучению боевого оружия, такого, как меч, стрела и копье. Остерегайтесь: это те инструменты, которые дают нам возможность возвыситься над своей слабой сущностью и воздействовать на окружающих, но в них таится великая опасность. Мы действуем всего лишь как проводники силы других – мы сами не являемся силой. Если мы будем завоевывать, за это придется платить. Многие боятся нас сейчас, для них мы великие властители, но, если мы будем неправильно использовать свой дар, они отвергнут нас, обратив в прокаженных, и изгонят из своего мира.

Через несколько часов на главном этаже библиотеки зазвенел звонок, предупреждая Конни о том, что время ее почти истекло. Она глубоко погрузилась в главу о приеме под названием «Шлем» – об умственных упражнениях для контроля над мыслями, которые делишь с существом, и не хотела прерываться. Она пыталась представить себе описанный процесс, чтобы в будущем уметь защитить свой разум от вторжения чужого сознания; это была полезная альтернатива щиту. «Нельзя ли взять эту книгу с собой?» – думала она.

Взяв в руки том, она двинулась к лестнице. При ее приближении змея снова пробудилась и угрожающе зашипела, перекрыв ей выход своим яростно раскачивающимся телом.

– Кажется, вот и ответ, – сказала себе Конни, поспешно отступая, чтобы положить книгу обратно на полку.

Теперь, когда она была без книги, змея проводила Конни вниз по лестнице, освещая ей путь своим зловещим медным мерцанием. Перед самым выходом змея бросила к ее ногам ключ и вернулась к своему дозору, свернувшись вокруг перил и став такой неподвижной, как будто ее выковали из металла. Испытывая облегчение от того, что выбралась целой и невредимой, Конни подняла ключ, закрыла за собой дверь и вернулась к Антонии, которая сидела за столом.

– Ну как? – спросил мистер Дав, протягивая за ключом морщинистую ладошку.

– Немного свиреп, верно? – сказала она, вручая ему ключ, все еще влажный от слюны питона.

Антония выглядела озадаченной, но мистер Дав мрачно ухмыльнулся и запер ключ обратно в шкатулку вместе с книгой записи Универсалов.

– Мы зовем его Аргонавтом.

Увидев недоумение на лице Конни, он пояснил:

– Это наша маленькая шутка, знаете ли. Давным-давно Ясон и его аргонавты прошли мимо такого вот питона, чтобы похитить золотое руно. С тех пор огромные змеи никогда не спят на страже. Но мы, библиотекари, любим напомнить стражнику о Ясоне просто для того, чтобы поддержать в нем его обычное доброе расположение духа, которым вы, без сомнения, сегодня насладились.

– Угу, – шепнула Конни Антонии. – Я больше никогда не буду жаловаться на плату за пользование библиотекой.

Гораций присоединился к ним в зале у выхода. Через его плечо Конни заметила снаружи своего двоюродного деда, который грелся на солнышке, прислонясь к старинным каменным драконам, и с удивлением рассматривал здание.

– Надеюсь, что ты кое-что сегодня узнала, – сказал Гораций, когда они расписались у привратника о том, что уходят.

– Да, кучу всяких вещей, спасибо, – сказала Конни, показывая ему свою пухлую тетрадку. – Жаль только, что я не могу попробовать их на практике. Я знаю, что не овладею ими по-настоящему, пока этого не сделаю.

– О, я не это имел в виду, – ответил Гораций, сияя широкой улыбкой. – Я думал, что ты, может быть, поняла: если есть желание, найдется и выход. – Она недоуменно смотрела на него. – Ну, я хотел сказать, что, если у тебя есть желание что-то сделать, всегда найдется способ это осуществить. Универсала нельзя лишить его предназначения.

– А, мисс Лайонхарт, я слышал, что вы где-то здесь, в этом здании. – Мистер Коддрингтон, эксперт, который в свое время отказал Конни во вступлении в Общество, незаметно выскользнул из-за колонны и преградил им путь через прихожую. Высокий, худой человек с мягкими каштановыми волосами, он своим чахлым видом напоминал тянущееся к свету растение, которое держат в темной комнате. Конни и ее друзья остановились.

– Ой, это вы, Коддрингтон, – сказал Гораций, и в его обычно доброжелательном тоне послышалась презрительная нотка. – Как ваши отношения с отделом новых кадров?

– Как обычно, – уклончиво ответил мистер Коддрингтон, все еще не сводя глаз с Конни. – Я тут подумал, нельзя ли мне перемолвиться словечком с мисс Лайонхарт. Наедине. – Он попробовал изобразить любезную улыбку, видеть которую было на самом деле неприятно.

Гораций взглянул на свои часы:

– Ну, если Конни не возражает, думаю, что несколько минут у нас есть.

Конни хотела, чтобы он этого не говорил, тем самым предоставив ей честный предлог для отказа, потому что она еще хорошо помнила, что было в прошлый раз, когда мистер Коддрингтон говорил с ней «наедине»: шум крыльев, ужас оттого, что ее уносит черный дракон, и плен у Каллерво.

– Хорошо. Если мисс Лайонхарт не против пройти сюда, в мой офис, то я хотел бы попросить ее кое о чем конфиденциально.

Конни была слишком застенчива, чтобы открыто нагрубить ему. Она последовала за мистером Коддрингтоном по выложенному плиткой коридору. Там было много дверей, некоторые были приоткрыты, и у нее была возможность заглянуть в самое сердце управления Общества, но она была слишком озабочена вопросом о том, чего хочет от нее мистер Коддрингтон, чтобы внимательно присматриваться. Эксперт остановился перед закрытой дверью, обозначенной как «Отдел новых кадров», отпер ее и пригласил Конни внутрь.

В комнате стояло три письменных стола, но за ними никого не было. Два стола были завалены папками, на них красовались детские фотографии в рамках и цветы в горшках. Третий стол был до педантичности аккуратным – ни одной завалявшейся скрепки, ровно в центре его сверкающей поверхности лежала бледно-серая книга записей, а на углу – лоток для входящих документов. Позади стола на стене висела огромная карта Британских островов, усеянная маленькими пронумерованными булавками, цвет каждой из которых соответствовал определенной группе существ.

– По счастью, мои коллеги в отъезде – проводят тестирование, – сказал мистер Коддрингтон, кивая на два неопрятных стола. – Садитесь, пожалуйста.

Конни нервно присела на низкий стул напротив его стола. Избегая встречаться с ним взглядом, она принялась рассматривать карту. Она вздрогнула, когда поняла, что в точке, обозначающей Чартмут, торчит одинокая серебряная булавка – единственная на всей карте.

– О да, мне нравится вести учет каждому человеку, – сказал он с холодной улыбкой, когда заметил, что она смотрит на карту. – В буквальном смысле. Каждая булавка соотносится с моей регистрационной системой – с указанием даты тестирования и окончательного определения вида дружественных существ. Все они подшиты в папку в одном из моих шкафов. – Он кивнул на четыре шкафчика для документов у стены. – Я не знаю, что делать с вами: информация о вас все еще здесь, ждет, пока я найду для нее место. – Он вынул из лотка тонкий лист бумаги – единственное его содержимое, – держа его между большим и указательным пальцем, а потом бросил его обратно. – Полагаю, мне просто придется завести для него отдельный шкаф, как думаете?

Конни не знала, какого ответа он ждет от нее, поэтому ничего не сказала и только смотрела на презренный клочок бумаги, на котором были записаны подробности ее членства в Обществе.

– Как ни странно, именно об этом я и хотел поговорить с вами, мисс Лайонхарт.

О шкафах для документации? Конни показалось, что она потеряла нить его рассуждений.

– Мне было интересно, не сможете ли вы дать мне какую-либо информацию о том, сколько вообще вас таких может быть: чтобы помочь нам наладить наши системы и справиться с бременем, которое вы на них возложите.

– Я? – Конни в удивлении уставилась на него. – Откуда же мне знать?

Мистер Коддрингтон сосредоточенно наклонился вперед, опершись локтями на свою регистрационную книгу и соединив кончики пальцев.

– Мы думали, что как раз вы могли бы это выяснить. По меньшей мере, у вас могут быть подозрения насчет других Универсалов.

Конни припомнила «подозрения», которые некоторое время назад возникли у них с тетей насчет ее брата Саймона, но у них не было возможности выяснить все до конца. Однако мистер Коддрингтон был последним человеком, с кем она поделилась бы такими мыслями.

– Я и в самом деле понятия об этом не имею, мистер Коддрингтон, – сказала она как можно более любезно.

Он слегка нахмурился и откинулся назад.

– Что ж, если вы передумаете, то, разумеется, дадите нам об этом знать, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Вот, возьмите мою визитную карточку, на случай, если захотите мне позвонить. Звоните в любое время. Очень важно, чтобы мы представляли себе, являетесь ли вы отклонением от нормы или началом возрождения целой новой группы. Если верно последнее, тогда нужно будет многое перестраивать. – Он вздохнул и еще сильнее нахмурил брови.

– Конечно, я буду иметь это в виду, – быстро сказала Конни, поднимаясь вслед за ним. – Мне можно идти?

Он коротко кивнул, и Конни бросилась к двери, даже не оглянувшись напоследок. Она почти бежала по коридору и никак не могла выбросить из головы эту карту. Было в мистере Коддрингтоне что-то подозрительное. То ли неприязнь, с которой он всегда смотрел на нее, как будто что-то против нее замышляя; то ли его недовольство самим ее присутствием в рядах Общества. Много месяцев она полагала, что мистер Коддрингтон в союзе с Каллерво, несмотря на то что Кол и доктор Брок относились к этой идее скептически. Информация о местонахождении каждого из посредников была бы очень ценна для Каллерво: это до крайности облегчило бы ему задачу – предугадать и отразить контратаку, которую готовило Общество. А человек, наилучшим образом подходящий для передачи этой информации, сидел в самом сердце штаб-квартиры Общества, и ему было позволено беспрепятственно продолжать свое дело.

Что же касается подробностей членства Конни в Обществе, то она к этому моменту состояла в нем уже почти год. Когда же он удосужится признать ее полноценным членом? Или он, может быть, ожидает, что она долго не проживет, а потому ему не стоит утруждаться и переносить ее данные из своего лотка для нерешенных вопросов? С такими мрачными мыслями она и вернулась к Горацию и Антонии.