Текст книги "Взгляд Горгоны"

Автор книги: Джулия Голдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

15. Михайлов день

Когда на горизонте сквозь низкое облако, скрывающее солнце, забрезжил серый рассвет, Кол и Жаворонок приземлились на торфяных болотах – в том месте, где собрались военные силы Общества. Ноги пегаса тонули в клубах тумана. Им было окутано все вокруг, чтобы скрыть выстроившиеся ряды мифических существ от взгляда человека. Кол смог разглядеть только случайные вспышки пламени, вырывавшиеся у драконов, да тени, двигавшиеся туда-сюда во мраке по твердой почве.

– Нас видно сверху? – спросил доктор Брок, выходя к ним из тумана.

– Нет, – ответил Кол, соскакивая с Жаворонка.

– Хорошо, значит, Коддрингтонов великан поработал на славу. Немного тумана – но не слишком густого – как раз то, о чем мы просили. Кстати, Кол, почему ты здесь? – Доктор Брок обеспокоенно взглянул на Кола. Среди прочих опасений его заботило то, что Кол еще не оправился от своей встречи с Каллерво. – Ты ведь знаешь, что не можешь сражаться? Кол кивнул.

– Я и не хочу сражаться, – тихо сказал он.

– Что ж, тогда тебе лучше отправиться домой. Кол сделал глубокий вдох:

– Я думаю, что это западня. Я в этом убежден. Каллерво пытается заманить вас туда, используя Конни вместо приманки. Именно так он и действует. Он охотник. Он использовал меня как приманку, чтобы поймать ее. Я уверен, что сейчас он пытается повторить этот трюк.

Доктор Брок тщательно взвесил свой ответ, не желая, чтобы Колу показалось, что он его прогоняет.

– Но на этот раз есть одно существенное отличие. Ты не представлял для него ценности, кроме как в качестве приманки, но Конни – другое дело. Он получил, что хотел: он получил Конни. Ему не нужно и дальше расставлять ловушки: все, что он теперь должен делать, это обрабатывать ее, пока она не покорится ему.

– Но ведь мы оба знаем, что этого не будет! – Кол сжал кулаки, разозленный тем, что все так быстро усомнились в его подруге.

– Мы не можем знать этого наверняка, – сказал доктор Брок. – Ты сам говорил, что в его власти заставить человека выполнять его волю.

– Я знаю это, но я верю в нее. Я хочу сказать, что в неея верю. Думаю, что она не позволит ему подчинить себя, как он сумел это сделать со мной. На меня напали из засады; она же будет сражаться за каждый дюйм своего пути. Она не сдастся – не сейчас.

– Что ты хочешь сказать, Кол? – Какая-то часть этой непоколебимой уверенности в Конни передалась и доктору Броку. Глядя на мальчика, он устыдился того, что сам начал ставить под сомнения свои собственные суждения о Конни под влиянием неуверенности советников.

– Я хочу сказать, что если она не сдалась – а она этого не сделала, – то Каллерво не сможет сегодня пустить в ход свою силу. Он здесь с другой целью: он здесь, чтобы сделать это противостояние открытым – заставить нас вступить с ним в бой. – Кол махнул рукой в сторону существ, ряды которых угадывались в спасительном тумане.

– Пойдем-ка со мной, – сказал доктор Брок, хлопнув Кола по спине и подталкивая его в гущу тумана. – У меня жуткое предчувствие, что ты можешь оказаться прав.

Советники, собравшись вокруг засохшего куста боярышника, покрытого росой, слушали Кола, Жаворонка, доктора Брока и Арго. Отсутствовал только Фредерик Коуни, посредник Гарда: он был слишком стар и слаб, чтобы принимать активное участие в собраниях Общества. Кайра поежилась и прижалась теснее к Ветру-Жеребенку.

– Итак, Кол, ты говоришь, что мы идем в западню. Но что мне хотелось бы знать, так это какой у нас есть выбор? Другого пути нет: мы должны применить военную силу, которой располагаем, чтобы предотвратить еще более серьезные последствия.

Кол тоже об этом думал: он целую ночь провел в размышлениях.

– До этого может дойти, – сказал он, твердо глядя в темные глаза Кайры, – но я думаю, мы должны, по крайней мере, для начала попробовать что-то другое.

– Что? – проворчал Гард, в нетерпении колотя своим молотом по земле.

– Что-то неожиданное. Думаю, нам следует попытаться спасти Конни так, чтобы Каллерво даже не понял, что происходит. Если он держит ее в лесу, тогда нам нужно тоже отправиться туда, найти ее и выкрасть.

– Да, только вот как? – спросила Кинга, прислонясь к теплому плечу Морджика и зевая от усталости. Никто из всадников драконов не сомкнул глаз все эти дни, такими напряженными были поиски Конни. – Как ты проскользнешь мимо его шпионов?

– Я кое-что придумал. Все, кто мне нужен, это Жаворонок, Арганда и Годива Лайонхарт, если она согласится помочь.

– Арганда? Зачем тебе золотой дракон? – резко спросила Кинга, чью усталость как рукой сняло, когда она бросилась на защиту одной из своих собственных подопечных.

– Конни – ее посредник, поэтому Арганда сможет почуять ее; она маленькая – сможет пролезть туда, куда не сможем мы с Жаворонком. И кроме того, она сама хочет пойти.

Маленькая золотая мордочка высунулась из-за хвоста Арго, застенчиво разглядывая всю компанию.

– Не знаю насчет Годивы, – нахмурясь, сказал доктор Брок. – Она не захотела сказать, что думает обо всем этом, когда я оставил ее у Мастерсонов. Ты уверен, что она тебе нужна?

– Ну, было бы полезно, разыскивая Конни в Мэллинском лесу, иметь при себе посредника древесных духов. Я бы мог обойтись и без нее, но…

– Посмотрим, удастся ли мне ее уговорить. Если она согласится, для нее это будет важный шаг.

Все, что было нужно теперь, это получить «добро» у советников. Кол видел, как они с сомнением переглянулись. Только Орленка и Громовую птицу, казалось, убедили его слова: они сдержанно кивнули Друг Другу.

– Послушайте, вы только дайте мне время до полудня – если Каллерво сам не начнет боевые действия до этого времени, делать будет нечего, посылайте войска.

Этим утром в голосе Кола появился какой-то новый тон, который невольно вызывал уважение слушавших его взрослых. Повисло молчание, и в этот момент тишины неуловимо, как меняет свое направление ветер, чаша весов склонилась на его сторону.

– Мы разрешаем тебе попытаться, – серьезно сказала Кинга.

– Не спешите! – Мак Клэмворси шагнул внутрь их кольца. Услышав о том, что его сын в лагере, и подозревая, что тот собирается совершить что-нибудь необдуманное, чтобы спасти подругу, Мак прислушивался ко всему, что происходило, стоя по другую сторону куста боярышника. – Я не позволю своему сыну в одиночку лезть на рожон!

– Ну, тогда тебе просто придется отправиться со мной, папа! – усмехнулся Кол.

Завтрак Аннины прервал стук в заднюю дверь. Дверь отправилась открывать ее мать – на крыльце стояли Кол и Мак. Мак сконфуженно заглядывал внутрь, держась на расстоянии, а вот Кола, казалось, ничуть не смущало то, что они заявились в столь ранний час без предупреждения.

– Ты уже лучше себя чувствуешь, Кол? – поинтересовалась миссис Нуруддин, отступая назад, чтобы впустить их в дом. – Я очень на это надеюсь. Аннина так беспокоилась за тебя, а теперь беспокоиться приходится уже за Конни.

– Со мной все в порядке, спасибо, – сказал Кол. – Аннина, привет!

– Привет, Кол, – ответила она, откладывая кусок тоста и удивленно глядя на него. – Что случилось? Это ведь не связано с Конни?

– К сожалению, нет. Просто папа и я – мы передумали, по крайней мере, я. Мы хотим участвовать в карнавале сегодня утром, если только еще не слишком поздно.

– Правда? – воскликнул Мак. Для него это оказалось новостью.

Аннина обрадовалась:

– Это было бы здорово! У меня как раз есть для тебя костюм, Кол. Но насчет твоего отца я не уверена. – Она с сомнением глядела на широкоплечего мужчину, возвышавшегося над Колом.

– Что ж, в таком случае я мог бы просто понаблюдать… – начал Мак.

– Нет, не мог бы, – яростно зашипел Кол. – Если ты хочешь присутствовать, ты должен прийти в костюме.

Аннина в недоумении смотрела, как они переговариваются вполголоса. Наконец Мак кивнул и снова повернулся к ней:

– Хорошо, милая, что ты мне выдашь – то я и надену.

Аннину покоробило это «милая», но она виду не подала.

– В таком случае вам придется обойтись единственным мужским костюмом, который у меня остался. Хотя и он может быть вам маловат.

– Веди ж меня, прекрасная девица, – с шутливым поклоном продекламировал Мак, но Кол был целиком поглощен своими мыслями и даже не стал брюзжать на такое поведение отца.

Через десять минут Кол, гремя на ходу, снова появился в кухне – он был одет в сияющие легкие детские доспехи. Они состояли из звенящей кольчуги, которая доходила ему до колен, блестящей кирасы и шлема, увенчанного алым пером. Аннина вынесла из садового сарая и вручила ему ножны и маленький щит, украшенный золотым львом.

– Смотрится здорово, Кол, – сказала она, – как раз твой размер. Но вот как быть с лошадью? Кажется, на Мэгзе будет твой приятель Рэт? Он выступит в роли пажа – я так думала, по крайней мере.

– Коня я раздобуду: нельзя же в таких доспехах ехать верхом на пони. У тебя есть что-нибудь, что можно использовать как попону? На картинах, которые я видел, средневековые боевые кони всегда облачены в цвета своих рыцарей.

Аннине было приятно, что Кол проникается духом карнавала.

– Да, ты прав. У некоторых других всадников такие попоны тоже есть. Думаю, у нас осталась кое-какая материя, если только ты согласишься взять то, что есть. Хочешь, я надену ее на твоего коня?

– Нет, – быстро сказал Кол. – В этом нет необходимости.

Повисла неловкая пауза.

– Я рада, что ты передумал, – помолчав, сказала Аннина, – но без Конни это будет совсем не то.

– Да, ты права. Но, может быть, сегодня она найдется. У меня предчувствие, что она ни за что не захочет пропустить карнавал. – Он закашлялся. – Интересно, что это папа так долго копается? Не может, наверное, влезть в свои доспехи?

– Не может быть, – с улыбкой сказала Аннина. – Я не давала ему доспехов.

– Папа, поторопись! – позвал Кол.

Было слышно, как где-то наверху открылась дверь и по ступенькам зашаркали мягкие туфли. Первое, что бросилось в глаза Колу, это желтый конец шутовского колпака, потом – два красных, и тут он услышал тихий звон бубенцов. Когда Мак повернул в прихожую, Кол понял, что его отец выглядит одновременно взбешенным и сконфуженным. На нем был красно-желтый костюм средневекового придворного шута.

– В этом прилюдно я не появлюсь, – сердито сказал Мак, прошлепав на кухню.

– Извините, – сказала Аннина, не в силах удержаться от смешка, – но это все, что у меня осталось.

– Нет времени спорить, папа, – сказал Кол. – Если ты все еще хочешь пойти со мной, придется это сделать. Никто и не заметит – ведь ты будешь участником карнавала.

– Ой, да неужели? – Мак был настроен скептически.

– А коня вы уже у кого-то взяли, мистер Клэмворси? – любезно сказала Аннина, чтобы сменить тему разговора.

– Да, позаимствовал старую клячу у мистера Мастерсона. Это тоже было единственное, что у него осталось, – мрачно ответил Мак. – Прекрасная парочка из нас получится.

– Пойдем, пап, нам пора за лошадьми. – Кол подобрал меч и щит. – Встретимся на берегу, Аннина.

– Мы собираемся в девять тридцать, – крикнула она вслед ему. – У тебя есть час.

Шут на мотоцикле, с рыцарем на заднем сиденье, несшийся через Гескомб по направлению к ферме, являл собой потрясающее зрелище для тех, кто ехал этим утром на работу. Некоторые автомобили нахально гудели, но большинство водителей просто смотрели открыв рты, думая, не тронулся ли Мак Клэмворси умом окончательно.

– Это просто унизительно, – такими были первые слова Мака, когда он слез с мотоцикла у конюшен. – Я никогда не смогу загладить впечатление от этого.

– Вообще-то речь не о тебе, – безжалостно сказал Кол, расправляя тюк ткани, выданный ему Анниной, – речь идет о спасении Конни.

Кол набросил алый покров на холку пегаса и отступил назад, чтобы посмотреть на результат. Крыльев Жаворонка не было видно, но по бокам лошади торчали два странных бугра, которые не могла скрыть даже попона.

– А как ты собираешься поступить с седлом? – спросил Мак.

Кол никогда не пользовался седлом, когда ездил на пегасе.

– Обойдусь без него, разумеется, – ответил Кол. – Думаю, если кто-нибудь спросит, я всегда смогу отговориться тем, что тут, под попоной, седельные вьюки. – Мак посмотрел на него с сомнением, а Жаворонок сердито заржал.

– Что такого в моих крыльях? – раздраженно спросил он, тыча Кола носом.

– Абсолютно ничего; просто не предполагается, что они вообще должны у тебя быть. Помни: тебе придется вести себя так, будто ты самый обычный конь.

Мак догадался, о чем говорят друг с другом пегас и его посредник.

– Ты хочешь, чтобы он притворился обычным животным, да? Рискованно, весьма рискованно, – сказал он, присвистнув сквозь зубы. Но этим он только подстрекнул Жаворонка добровольно подчиниться и согласиться на унижение.

– Скажи своему отцу, что он понятия не имеет, на что я способен, – фыркнул он Колу в ответ.

Мак исчез в конюшне и снова появился уже верхом на бурой кобыленке заморенного вида. При виде жеребца она навострила уши и начала рыть землю копытами, кокетливо помахивая облезлым хвостом. Кол не смог сдержать улыбки, почувствовав смущение Жаворонка, однако сейчас у них просто не было времени на амурные дела, желанные или нет.

– Мы должны ехать, если хотим вовремя добраться до берега, – сказал Кол отцу, запрыгивая на спину пегаса. – Интересно, получилось ли что-нибудь у доктора Брока с этой старой грымзой.

– Эта старая грымза, – резко сказала Годива, появившаяся около конюшни как раз вовремя для того, чтобы услышать от Кола этот нелестный эпитет, – согласилась сделать все, что в ее силах. Эта старая грымза смирилась с тем, что окончательно выжила из ума – как и все вы, но сдается мне, что вам нужно мое особое сумасшествие, чтобы спасти мою внучатую племянницу.

Доктор Брок появился рядом с ней и протянул ей шлем.

– Как в старые времена, Ива? – сказал он с плутоватой усмешкой.

– Не совсем: тогда я была гораздо более гибкой. – Она с трудом забралась в коляску его мотоцикла.

– Как и мы все.

– Да. – Годива скрестила руки на груди и закрыла глаза, смирившись со своим положением. – Заводи эту твою адскую машину, и покончим с этим. Завтра, если я останусь в живых, ты сможешь считать меня безумной старухой, которая слышит, как разговаривают деревья.

Когда они уехали, золотая молния пересекла двор фермы и дважды описала круг над головой Кола, прежде чем приземлиться на гребень его шлема.

– Эй, Арганда, тебе придется спрятаться, – сказал Кол, приподняв краешек попоны, но она не обратила внимания на мальчика, который не был посредником драконов. Вместо этого она застыла неподвижно, как изваяние, обвившись хвостом вокруг красного пера.

Кол выругался, но он понимал, что бесполезно пытаться наладить общение с существом, с которым у него нет связи. Он мог только надеяться на то, что она будет вести себя хорошо.

Мак тоже так подумал.

– Придется довольствоваться этим, – сказал он. – Выглядит довольно убедительно. Никто не заподозрит в ней того, кем она является на самом деле, – если только она не начнет двигаться, или дышать огнем, или еще что-нибудь в этом роде.

Кол снял шлем, поместив его перед собой. В нем было неудобно: дополнительная ноша давила на брови. Он жалел теперь о том, что вообще попросил драконыша о помощи.

– Тогда поехали, – решительно сказал Кол, направляя своего скакуна вперед.

Чтобы продемонстрировать кобыле, на что способен истинный благородный скакун, Жаворонок резво порысил вперед, оставив ее плестись позади него в поднятой им пыли. Кол чувствовал, как его подмывало оторваться от земли, но потом он опомнился и вовремя подавил это желание.

Через пару миль таким бодрым аллюром они свернули с тихих деревенских улочек на более оживленную дорогу, ведущую в Гескомб. Люди со всей страны съезжались туда на фестиваль, багажники на крыше их автомобилей были набиты походным снаряжением, они направлялись к тому месту, где были установлены подмостки. Большинство водителей, проезжая мимо всадников, охотно уступали им дорогу и дружелюбно махали руками, приветствуя участников карнавала. Но один или двое пролетели мимо, даже не притормозив, чем заставили Жаворонка разразиться потоком гневных речей.

– С вас, людей, не помешало бы сбить спесь, – ворчал он на Кола. – Ведете себя так, будто вам тут все принадлежит!

– Ты ведь не подумываешь примкнуть к Каллерво, а, напарник? – с кислой миной поинтересовался Кол. – Он тоже так считает.

– Разумеется, нет. Я совсем не это имел в виду, и ты же знаешь.

– Тогда извини. Я просто…

– Ты просто встревожен, устал и чувствуешь себя несчастным – я знаю, посредник. Но мы обязательно спасем Конни, если только это будет в наших силах, я тебе это обещаю.

К тому времени, как они доехали до берега моря, как раз к девяти тридцати, там уже было полно людей и лошадей. По прибрежной полосе, у самого края серо-стального моря, бродили толпы зрителей, участников карнавала и репортеров. Над головой кружили чайки в надежде поживиться обильными объедками после такой необычной толпы. Аннина вместе с матерью отмечала в списке вновь прибывших, а Джейн и мистер Нуруддин бродили между облаченных в костюмы участников, проверяя, у всех ли есть снаряжение.

– Эй, Кол! – воскликнула Джейн, увидев, как он с шумом спускается по склону на твердый песок. – Ты потрясающе выглядишь! Какой интересный шлем! Дракон просто классный! Где ты его раздобыл?

– А, это семейная реликвия, – соврал он, прикрываясь щитом, чтобы спрятать Арганду от ее восхищенного взгляда.

Появление Кола в компании несчастного шуга привлекло внимание репортеров, высматривавших необычные костюмы, и он оказался в окружении людей, с которыми меньше всего хотел бы встречаться: стаи фотографов. Он попытался продолжить движение, чтобы странные очертания Жаворонка и лежащий на шлеме дракон не так бросались в глаза, но это становилось все труднее, потому что фотографы напирали все сильнее. Пегас начал нервничать, впервые оказавшись среди людей, не принадлежавших к Обществу.

– Как вас зовут, юноша? – спросил один из репортеров, и вокруг них засверкали вспышки фотокамер.

– Кол Клэмворси, – ответил Кол, пытаясь успокоить Жаворонка ободряющим похлопыванием по шее.

– Нет-нет, я имею в виду ваше карнавальное имя.

– Это сэр Галахад, – подала идею Джейн.

– Наденьте ваш шлем, сэр Галахад. Позвольте нам сфотографировать вас в полном вооружении. Расскажите, почему вы примкнули к акции протеста.

– Э… – начал Кол, из головы которого мгновенно испарились все варианты ответа и остались только мысли о Конни и Каллерво.

– Отойдите от лошадей, слышите! – крикнул мистер Нуруддин, заметив затруднительное положение, в которое попали Кол и Жаворонок. Отец Аннины шагнул вперед и жестом велел людям отступить и пропустить Кола, чтобы он мог присоединиться к шествию, которое выстраивалось чуть дальше на берегу. Вырвавшись из толпы, Кол заметил Рэта и направил Жаворонка к нему.

– Это друг, – сказал он Жаворонку.

– Знаю, – ответил Жаворонок. – Я это чувствую.

Кол подивился, что бы это значило, но времени спрашивать не было, потому что они уже поравнялись с Рэтом. Тот был одет в зеленый камзол герольда и восседал верхом на Мэгзе.

– Эй, Кол, клевый костюм! – усмехнулся Рэт. Его взгляд упал на коня, который изрядно возвышался над Мэгзом. – А конь еще лучше. Где ты такого достал?

– Взял напрокат, – быстро ответил Кол. Он нагнулся и почесал Мэгза по голове, между ушами, чтобы дать ему понять, что он не забыл о нем. Пони зажмурился от удовольствия.

Мак легким галопом подскакал к ним сзади, его колпак был надвинут низко на брови, что придавало ему угрюмый вид.

– Привет, Мак, – первым поздоровался Рэт, совершенно не смущенный его необычным видом. – Вижу, Аннина наколола вас с костюмом и заставила надеть это старье. Мы все сказали ей, что лучше умереть, чем нацепить такое.

– Абсолютно с вами согласен, – проворчал Мак.

Впереди строя раздался свист, и шествие двинулось по берегу. Кол разглядел, что во главе его едет на коне мистер Мастерсон, чье тучное тело было облачено в поношенную королевскую мантию, а на голове красовалась позолоченная корона. Общество доверило ему эту миссию, чтобы он приглядывал за шествием и руководил отступлением в случае нападения Каллерво. Рядом с ним трусил лохматый ударник из группы «Krafted», Зед Бэйли, преследуемый стайкой фотографов.

Пока шествие спускалось с берега на Главную улицу, страх перед тем, что должно было произойти, обострил чувства Кола, заставляя его обращать внимание на каждую мелочь вокруг. Впереди виднелись лоскуты шифона, развевающиеся, как маленькие флаги, на высоких прическах дам, они сияли яркими цветами, как драгоценности, на фоне серого ненастного неба. Он разглядел Ширли, скакавшую рысью позади отца; ее светлые волосы трепал ветер. Над головами участников карнавала, как мачты, возвышались копья. Его собственные доспехи тускло сверкали, на их поверхности постоянно меняющимися узорами отражались крыши и деревья. Он не гордился тем, что носит этот наряд, но был рад ему как панцирю, за которым он мог спрятаться, уверенный, что никто не догадается, что чувства этого юного рыцаря далеки от мужества.

– Только дурак не чувствует страха, – заметил Жаворонок, следивший за внутренним спором, который вел сам с собой Кол. – У тебя есть какой-нибудь план, посредник?

– На самом деле нет, – признался Кол. – Так уж получилось. Я думал, что приведу нас сюда под прикрытием маскарада, а потом… потом что-нибудь придумаем на месте…

Должно быть, Мак думал о том же, потому что он пришпорил лошадь и, нагнав сына, поехал рядом, звеня бубенчиками при каждом шаге.

– Первое, что нам нужно сделать, – тихо заговорил он, – это выяснить, где он ее держит. У тебя есть какие-нибудь предположения?

Кол покачал головой:

– С этим, я надеюсь, нам поможет двоюродная бабушка Конни. И, как только мы узнаем, откуда начать поиски, мы выпустим Арганду. Она сможет почувствовать, где Конни, и привести нас к ней.

– Если, конечно, у нас будет такая возможность: посмотри на всех этих людей! Я и не думал, что их столько соберется, – сказал Мак, показывая на толпу зрителей, которая растянулась по дороге, ведущей вверх по холму. Зед останавливался, чтобы раздать автографы своим фанатам, собирая вокруг себя очарованных поклонников, словно Крысолов [22]22
  Крысолов – герой немецкого фольклора, спас город от нашествия крыс, заманив их в реку, играя при этом на флейте.


[Закрыть]– крыс с помощью флейты.

Шествие теперь приближалось к краю Мэллинского леса, где их дожидалась толпа еще больше. По левую руку место проведения фестиваля было усеяно флагами. На дальнем его конце была установлена большая сцена. Справа от дороги цепь людей в темно-синей форме перекрывала протестующим путь к дорожно-строительной технике. За ними Кол рассмотрел семь или даже больше ярко-желтых бульдозеров, ожидающих сигнала начать работу. Представитель городского совета расхаживал взад-вперед позади полицейских, безуспешно призывая толпу отодвинуться подальше. Его слова встречали свистом и язвительными шутками.

– Убийца деревьев! Оставь этот лес в покое! – кричала рыжеволосая женщина, грозя ему кулаком и пытаясь прорваться через полицейский заслон.

– Мамаша задаст ему перцу, вот увидишь! – гордо усмехнулся Рэт, наблюдая, как его мать пытаются оттащить двое дюжих полицейских и женщина-офицер.

– А где твой отец? – поинтересовался Кол, не зная, что задумали другие члены семьи Рэтклифф.

– Он приковал себя наручниками к одному из деревьев. Видишь его – вон там? И взял с собой Волка, рассчитывая, что никто не захочет к нему приближаться.

– Вот это правильно.

Рэт повернулся в седле и взглянул на Кола, как будто припомнив что-то.

– Единственный человек – не считая меня, конечно, – который поладил с Волком, это твоя подружка Конни. Мамка сказала, что пес вел себя с ней очень странно – прямо в добряка какого-то превратился. Она будет здесь, как ты думаешь? Я бы хотел с ней снова увидеться.

– Может быть, и будет. – Кол окинул взглядом толпу, чтобы посмотреть, нет ли там Конни или его матери, но никого из них не нашел. Интересно, где может быть Конни? Если Каллерво действительно хочет вынудить Общество к открытому противостоянию, где он ее прячет?

Шествие остановилось в десяти метрах от рядов машин, полиции и протестующих. Протестующие одобрительно закричали. Зед присоединился к мистеру Мастерсону во главе колонны. Кол видел, как фальшивый король Артур трусовато оглянулся по сторонам, высматривая возможные признаки нападения. Зед, напротив, был расслаблен, шутил с окружающими его людьми. Он поднялся на эстраду, развернул пергамент, на котором была написана его речь, и постучал по микрофону.

– Милорды и миледи! – лукаво сказал он. – Чуваки! – Он широко помахал рукой толпе. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы выступить против тех, кто хочет разрушить эту необыкновенную природную красоту. – Толпа одобрительно зашумела. – Я надеюсь, что каждый, кто находится здесь, – я и к вам обращаюсь, ребята, которые управляют машинами, – спрашивает себя, что он хочет оставить будущим поколениям. Хотите ли вы оставить мертвый бетон, где единственные движущиеся объекты – это машины, или землю с деревьями и зелеными полями, полную жизни, открытую для всех нас и дарящую радость? Мне говорили, что среди деревьев, которым сегодня грозит опасность, есть и тот самый дуб, под которым покоится Мерлин. Если вы уничтожите его, то одним разом уничтожите и ваше прошлое, и будущее, потому что, как говорит легенда, однажды он вернется. Можете назвать меня суеверным, но на вашем месте, – тут он указал на члена городского совета, а толпа засвистела, – я бы дважды подумал, прежде чем пытаться выкорчевать его. Сегодня наше оружие – не копья и мечи, а ваше мнение и ваши голоса. Мы призываем совет позволить нам, гражданам, выкупить у него лес Мерлина и создать здесь рай для живой природы. Итак, здесь и сейчас я объявляю акцию по спасению дуба Мерлина открытой. Спасем дуб Мерлина!

Толпа громко закричала в знак одобрения и заколотила мечами по щитам. Арганда встревожено зашипела, но, по счастью, шум был настолько сильным, что никто, кроме Кола, не услышал ее.

Пока толпа, впечатленная речью Зеда, гудела, рядом с Колом появился доктор Брок, а в нескольких шагах от него – Годива Лайонхарт. Она недовольно взглянула на Арганду и отвела глаза.

– Есть новости? – спросил Кол.

Годива прокашлялась, как будто каждое слово давалось ей с большим трудом.

– Место, которое вам нужно, находится там. – Она указала поверх головы Рэта. – Они сказали, что на старом дереве в дубовой роще происходит нечто странное.

Ее руки дрожали, но ей прекрасно удавалось скрывать свои страдания. Кол не забыл, что рассказывал ему доктор Брок о том, что она когда-то отвергла своего подопечного и позволила своему древесному духу погибнуть. То, что происходило теперь, наверное, было для нее невыносимо. Он подумал, что это говорит о ее преданности внучатой племяннице, раз она пожертвовала своим самолюбием ради ее спасения.

Рэт прислушивался к этому странному разговору с живым интересом.

– Вы, леди, должно быть, имеете в виду дуб Мерлина? Твоя Конни о нем упоминала, – сказал он Колу. – Карнавальное шествие собирается двинуть туда около полудня. Именно там мы хотим встать на страже. И не сдвинемся с места, пока бульдозеры не отступят.

Кол быстро надел шлем, на котором подозрительно покачивалась Арганда, крепко застегнув его под подбородком.

– Не ждите меня, – сказал он и направил Жаворонка вперед. Он выбился из рядов всадников и галопом проскакал серебряно-бело-красной молнией к началу колонны. В толпе приветственно закричали, решив, что это все часть представления. Повинуясь внезапному побуждению, Кол выхватил копье у ошеломленного всадника, изображавшего сэра Ланселота, и понесся в глубь леса. Мак, так же как и все остальные, удивленный внезапным рейдом сына, на несколько секунд замешкался, но потом пришпорил лошадь и поскакал следом за ним. На этот раз в толпе не только одобрительно зашумели, но и захохотали.

Аннина, стоявшая во главе шествия, наблюдала за таким развитием событий с тревогой. Ее тщательно прописанный сценарий рушился в результате неожиданных выходок семейки Клэмворси.

– Что он задумал? – спросила Аннину сестра Рупа, которая пришла сюда чтобы сделать репортаж для своей газеты. Рядом с ней стоял фотограф и яростно щелкал фотоаппаратом, чтобы запечатлеть представление.

– Точно не знаю, – призналась Аннина. – Он странно ведет себя с тех пор, как пропала Конни, а по сути, с тех пор, как пропал он сам. Может быть, все это слишком сильно на него повлияло.

– В таком случае, – сказала Рупа, – нам лучше оставить его одного. Отец за ним присмотрит.

К ним вразвалочку подошел Зед.

– Круто получилось! Кто это был?

– Просто парочка местных чудаков, – сказала Рупа. – Может, уже отправимся дальше?

Зед кивнул:

– Вы правы. Через пару часов мы открываем фестиваль – нам надо завершить начатое.

Король Артур поднял руку, и процессия двинулась по дороге, огибающей край леса.