Текст книги "Ученик пекаря"

Автор книги: Джулия Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Проходя через подземелье, он заметил, что один из факелов пропал со стены, и подумал, что надо спросить об этом Кропа.

Придя к себе, Баралис растер руки – они разболелись от возни с ножом. От сырой погоды суставы у него пухли и деревенели, но Баралис не стал принимать снадобье, решив, что лучше потерпеть, чем лишиться ясности рассудка. Вместо этого он налил себе сбитня, приносившего ему некоторое облегчение.

Кроп вошел промокший – должно быть, со двора.

– Я ожидал тебя раньше. Девушка надежно заперта?

– Да, ваша милость.

– Ты не слишком привязывайся к ней, Кроп, – предостерег Баралис, чувствуя, что его слуга питает слабость к девушке. – Где это ты так промок?

– Я выходил наружу, хозяин, и узнал у конюхов, что лорд Мейбор уехал.

– Вот как, – заинтересовался Баралис. – И куда же направился лорд Мейбор?

– Сперва в Дувитт, а потом в свои восточные имения. Конюх сказал, там стряслось что-то неладное.

Баралис улыбнулся, довольный. Мейбор будет отсутствовать добрую пару недель – к тому времени истечет срок пари Баралиса с королевой, – а после Мейбор, даже если найдет свою дочь, ничего этим не достигнет. Кроп хотел уйти, но Баралис задержал его.

– Кроп, ты не брал факел из подземелья? – Тот ответил хозяину тупым взглядом. – Подумай хорошенько.

– Когда я беру там факел, хозяин, то всегда ставлю на его место новый.

– Ты уверен?

Кроп усердно закивал.

– Хорошо, можешь идти. – Баралис скривил рот в улыбке: итак, мальчишка где-то в замке.

Глава 19

Тавалиск прочел эдикт, лежащий у него на столе, обмакнул перо в чернила и поставил внизу витиеватую подпись.

– Гамил! – позвал он.

Секретарь ждал за дверью и тотчас же вошел.

– Слушаю, ваше преосвященство.

– Я подписал эдикт, воспрещающий рыцарям доступ в город Рорн. – И Тавалиск обратил свой взор на блюдо с телячьими потрохами, вдыхая заманчивый аромат. Их приготовили так, как он любил, – обжарили в небольшом количестве масла, без специй и прочих приправ, которые могли бы заглушить их особый вкус.

– Вальдису ваш эдикт определенно придется не по нраву.

– Того я и добиваюсь, Гамил. Я сыт по горло их вмешательством в наши торговые дела. Не далее как на прошлой неделе они захватили один из наших кораблей и два дня продержали в море, пока не обыскали его от киля до клотика. Вся рыба, которую везло судно, испортилась. – Тавалиск высматривал на блюде кусочек полакомее. – Мало того – они и в самом городе сеют смуту, внушая людям, что я недостоин служить Богу. Тирен затеял опасную игру, и самое время дать ему почувствовать, что и противники у него не из слабых. – Тавалиск зажал между пальцами кусочек и с укором взглянул на Гамила, когда бледный сок брызнул ему на платье.

– А если рыцари предпримут ответные меры, ваше преосвященство?

– Кто, рыцари Вальдиса? Сомнительно, Гамил. Они, конечно, начнут собирать сходы и соборы и слать нам грозные письма. На быстрые действия они не способны. Они целых сто лет решали, где им заложить свой проклятый город. – Тавалиск выбрал потрошок побольше. – Нет, Гамил, ничего они делать не станут.

– Зачем же вы тогда подписали этот указ?

– Но это же очевидно. – Архиепископ сунул кусочек в рот и сначала покатал на языке, смакуя его рубчатую ткань, а после вонзил зубы, ощутив восхитительный сок. – Я надеюсь положить начало гонениям на них. Разве ты не видишь, что рыцарей все менее охотно принимают повсюду? Никто на юге им больше не доверяет. Они либо ведут себя как опасные фанатики, либо подрывают чужую торговлю, сбивая цены. Рорн станет первым городом, взявшим на себя смелость изгнать этих напыщенных лицемеров. А примеру Рорна последуют и другие города: Марльс, Камле и Тулей. И вскоре рыцари увидят, что их свобода на востоке весьма ограниченна. – Тавалиск высыпал оставшиеся потроха в огонь.

– Могу ли я спросить, отчего ваше преосвященство так настроены против рыцарей?

Тавалиск осторожно промокнул пятно на платье.

– Право же, Гамил, твоя близорукость меня изумляет. Тирен рвется захватить все торговые пути. Суша и реки их больше не удовлетворяют – теперь им подавай и море.

– А я думал, что рыцари просто обеспечивают кораблям защиту в пути.

– Да, прежде они сопровождали суда – и до сих пор это делают, только вот цены за их услуги так возросли, что за товары, прибывшие на этих судах, дерут втридорога. А те товары, которые они возят сами, рыцари пускают на рынок за полцены. Северяне твердо верят в то, что Рорн нарочно взвинчивает цены. – Тавалиск взял апельсин из вазы с фруктами. – От Тирена добра ждать не приходится. Слишком он честолюбив. Он завел дружбу с герцогом Бренским, чтобы приобрести влияние на севере. Нельзя допустить, чтобы у него появились такие же друзья и на юге.

– Если рыцарей изгонят из всех восточных городов, ваше преосвященство, это может привести к войне.

– Эту вероятность, Гамил, мы рассмотрим, когда – и если до нее дойдет, – молвил Тавалиск с тяжким вздохом, чистя апельсин.

– Раз уж мы заговорили о рыцарях, ваше преосвященство, не хотите ли послушать о нашем?

– Хочу. – Тавалиск вонзил зубы в апельсин.

– Он покинул город около недели назад и пешком следует на север.

– Мальчик все еще следует за ним?

– Видимо, да, ваше преосвященство.

Тавалиск осмотрел фрукты, прикидывая, что взять на этот раз.

– Можешь идти, Гамил, только сперва окажи мне небольшую услугу.

– Охотно, ваше преосвященство.

Тавалиск расстегнул свое одеяние.

– Попробуй вывести вот это жирное пятно. А если не сумеешь, вычти, пожалуйста, стоимость платья из своего жалованья.

* * *

Таул вошел в городок, где имелось несколько лавок, конюшня, кузница и таверна. За последние дни он хорошо продвинулся вперед и был доволен собой. Рорн остался далеко позади, и окрестности изменились: селения попадались все реже и были все меньше, дорога превратилась в две узкие колеи, и на ней почти не встречалось путников. Вдалеке вставали бледные пики гор.

Таул решил посетить местную таверну. Время перевалило за полдень, и настала пора подкрепиться. Таул полагал, что немного эля вместо воды значительно поднимет его дух.

Войдя внутрь, он тут же пожалел об этом. Вместо тепла и веселья, обычных для придорожной харчевни, его встретило запустение – только двое сидели в углу, занятые какой-то игрой. В очаге не горел огонь, солома, устилающая пол, была грязна, и пахло тухлым мясом. Таул хотел было уйти, но тут из-за стойки вышла женщина и загородила ему дорогу.

Пришлось заказать выпивку. Женщина, лукаво подмигнув ему, отправилась за элем и вскоре поставила перед ним пенную кружку, не спеша уходить.

– Куда путь держишь, золотой мальчик? – Она была пухленькая и курносенькая, и Таул не мог отказать ей в привлекательности. Но улыбалась она только ртом, не глазами.

– На север.

– В Тулей, что ли? У меня там двоюродная сестра – она говорит, что в Тулее ничего хорошего нет, кроме еды. Крабы и омары там будто бы с ее голову величиной. А голова у нее и правда большая. – Женщина рассмеялась над собственной остротой – пронзительно и немелодично.

– Нет, в Тулей я не собираюсь. – Таул не желал открывать кому-либо цель своего пути.

– Может, подать тебе перекусить – кусок пирога или миску жаркого? – Женщина подалась вперед, показывая ложбинку между грудями.

– Нет.

– Что, монеты негусто? – выпрямилась подавальщица.

– Нет, просто я уже поел.

– Один путешествуешь?

– Да.

От Таула не укрылся ее оценивающий взгляд.

– Ты не слишком хорошо снаряжен для того, чтобы идти дальше Тулея.

Таул, видя, что она пытается побольше у него выведать, промолчал, и женщина удалилась обратно за стойку. Таул, попивая свой эль, заметил, как из задней двери вышел человек и заговорил с ней. Таул их не слышал, но женщина все время посматривала в его сторону. Он решил, что пора уходить, допил эль и встал. Идя к выходу, он нарочно извлек свой длинный нож и осмотрел его – на всякий случай.

Выйдя наружу, он порадовался ласковому солнцу и свежему воздуху. Немощеная дорога, ведущая на север, лежала перед ним, и он вышел из города, насвистывая песенку, которой научился у Карвера на «Чудаках-рыбаках». В ней повествовалось о силе, храбрости, красоте и мужских достоинствах мореходов. Таул не причислял себя к певцам и потому довольствовался свистом.

Не успел он уйти далеко от города, как на него напали. Таул ожидал этого и тут же выхватил нож. Нападающих было трое – те самые, кого он видел в таверне. Один из них попытался свалить Таула. Рыцарь, обернувшись, полоснул его по животу, но промахнулся и порезал себе руку. В гневе он ударил врага кулаком, попав в бок, – тот пошатнулся, но не упал. Второй подбирался к Таулу с ножом. Таул, увернувшись от удара, вонзил свой нож в незащищенную грудь противника – лезвие вошло между ребрами, и грабитель рухнул.

В тот же миг Таул получил сильный удар под колени и пролетел несколько шагов вперед, едва удержавшись на ногах. Этот удар нанес третий, вооруженный огромной дубиной. Первый между тем уже подходил с ножом наготове, и Таул вынужден был обороняться сразу против двоих. Человек с дубиной огрел его по плечу и свалил наземь.

И вдруг на спину первому кто-то прыгнул. Человек с дубиной на миг замешкался – Таулу хватило этого, чтобы вскочить на ноги и пырнуть его в живот. Покончив с ним, Таул обернулся к последнему разбойнику, который силился сбросить с себя неожиданного противника. Таул распорол ему бок и добил ударом в сердце.

Мальчик с ликующим воплем запрыгал на месте. Таул, с трудом отдышавшись, воскликнул:

– Во имя Борка, что ты здесь делаешь? – Плечо болело, но, кажется, не было сломано.

– Как что? Спасаю тебе жизнь, ясное дело. – Хват торжествующе ухмылялся. Таул отошел от места боя, все еще отдуваясь. – Один ушел – я видел, как он уполз в кусты. – Таул не ответил, и Хват спросил: – Ты не собираешься прикончить его?

Таул покачал головой и присел передохнуть на обочину.

– Ты, помнится, собирался вернуться в Рорн.

– Счастье твое, что я этого не сделал.

Таул не мог отрицать, что вмешательство Хвата, быть может, действительно спасло ему жизнь.

– Взбредет же, однако, в голову прыгать на спину вооруженному человеку! Он ведь убить тебя мог. – Таул принялся вытирать нож пучком травы.

– Я об этом не думал. Увидел, что ты в беде, ну и бросился в драку. Я не трус и в Рорне попадал еще и не в такие передряги.

Таул посмотрел на пустую дорогу – пора было уходить, чтобы не оказаться застигнутым рядом с двумя мертвецами. Он взглянул на мальчика, думая, как быть с ним, принял решение и встал.

– Пойдем-ка отсюда, – сказал он Хвату.

– Ступай вперед, – крикнул тот. – Я тебя догоню. Скоро он в самом деле догнал Таула – бегом, запыхавшись.

– Зачем ты отстал?

– Да так, было одно дельце.

– Что за дельце?

– Поудил маленько.

– Что значит «поудил»? – теряя терпение, рявкнул Таул.

– Ну, обшарил мертвецов – нет ли на них чего. – Увидев неодобрительный взгляд Таула, мальчик поторопился оправдаться: – Я знаю, ты рыцарь и тебе честь не дозволяет это делать. Ну вот я и взял эту работу на себя.

– Дай сюда.

– Но это моя находка!

– Дай сюда!

Хват вынул из-за пазухи кошелек и отдал Таулу.

– Шесть серебряных монет и одна золотая, – похвастался он.

– Что еще ты нашел?

– Да так, и говорить не о чем, – уклончиво молвил Хват.

– Впредь не смей грабить мертвецов – особенно тех, которых убил не ты.

– А что ты сделаешь с этими деньгами?

– Оставлю у себя. Мне они пригодятся, раз ты увязался за мной.

Мальчик просиял и мигом обрел свою прежнюю беззаботность.

– Я ж тебе говорил – ты не будешь знать забот с деньгами, покуда я рядом.

– Вот что, Хват, – помрачнел Таул, – не думай, что тебя ждут веселые приключения. Нам предстоит долгий путь, плохие дороги и скверная погода, а где и вовсе никаких дорог. Ты сам сегодня видел, что может случиться с путниками. Я и за свою-то жизнь не могу отвечать, не говоря уж о жизни такого упрямого мальчишки. Да, я у тебя в долгу и отчасти потому беру тебя с собой – но как бы ты не пожалел, когда я начну возвращать тебе долг.

Становилось поздно. Небо на западе окрасилось алым, и бриз дохнул первой вечерней прохладой. Таул решил идти и в сумерках, желая не только наверстать упущенное, но и испытать выносливость мальчика.

* * *

Тетушка Грил, собираясь отобедать, густо намазалась свинцовыми белилами и, раздавив несколько клюквин, натерла щеки их соком. Пусть она уже не так молода, подумалось ей, фигура у нее еще хоть куда. Она обозрела своей гардероб, решая, что надеть, и остановилась на самом простом голубом платье – предстоящий вечер не сулил ничего особенного. Ее сестра, живущая теперь в Брене, не раз корила ее за то, что она рядится без нужды.

– Тетушка Грил, тетушка Грил! – ворвалась в комнату служанка.

– Чего тебе, несчастная?

– Ох, что я вам скажу! – вскричала взволнованная Кедди.

– Говори толком, не то я велю тебя высечь. Уймись и расскажи все по порядку.

– Лорд Мейбор приехал в город. При нем его сын и небольшая свита.

– Это и впрямь хорошая новость, Кедди. Ты умница, что дала мне знать. – Тетушка Грил жадно сощурила глаза. Всем известно, что лорд Мейбор богаче всех в Четырех Королевствах. Известно также, что он охоч до женщин и выпить не дурак. Тетушка Грил почитала своим долгом обеспечить великого человека в достатке и тем, и другим, покуда он в городе.

Хотя его земли лежали чуть восточнее Дувитта, Грил не могла припомнить, чтобы он когда-либо заезжал сюда.

– Где он остановился, Кедди? – Грил имела деловые связи почти со всеми трактирщиками Дувитта.

– Да тут, у нас.

– Отлично. Помоги-ка мне снять это платье, Кедди. Нынче я надену зеленое – этот цвет мне больше к лицу.

Одевшись, Грил велела Кедди расчесать ее лучший парик.

– Потише! – гаркнула она при этом. – Небось не лошадь чешешь. – Водрузив парик на место, она послала Кедди одевать обеих девиц. – Да смотри, затяни их потуже, чтоб груди стояли торчком, а талии были тонкие. Вилле волосы распусти – надо спрятать то мерзкое пятно у нее на шее. И пусть сидят наверху, пока их не позовут. Сперва я распишу лорду Мейбору их прелести. Чем сильнее разжечь аппетит, тем для нас прибыльнее.

Внушив все это Кедди, Грил спустилась в таверну. Было еще рановато, но она спешила занять лучший стол, близ которого не горело ни единой лампы: нынешние ее девицы, к несчастью, нуждались в неярком освещении. Усевшись на место, она заказала самого дешевого вина и приготовилась ждать.

Ждать пришлось недолго. Раздались громкие голоса, и в таверну вошли несколько мужчин – мокрых, озябших и требующих выпивки. Грил сразу поняла, кто они, по их нарядному платью. Среди них выделялся один, с осанкой, какую дают только богатство и знатность. На нем были багряные с золотом одежды и плащ, подбитый горностаем. Он громче всех требовал еды и питья, но от острого слуха Грил не укрылась его легкая одышка.

Она с удовлетворением отметила, что приезжие заказали все самое лучшее, что было в гостинице: жареную оленину, копченого лосося, фазанов, не говоря уж о бочонке лобанфернского красного, который хозяин притащил из погреба. Грил знала вплоть до последнего медяка цену всех напитков в таверне – и лобанфернское красное было куда дороже всего прочего.

Она бдительно следила за гуляками, наблюдая, как развязываются от вина языки и краснеют лица. Наконец она сочла, что настал ее черед, встала, оправила юбки и подплыла к их столу.

– Доброго вам вечера, – пропела она. – Надеюсь, вы остались довольны трапезой, но должна вам сказать, господа, что тут есть кусочки и полакомей, чем у вас на столе.

Мужчины, поняв намек, застучали кубками по столу.

– Что там у тебя за лакомства, женщина? – крикнул тот, в ком она признала лорда Мейбора. – Надеюсь, они томились в горшке не столь долго, как ты?

Его спутники от души расхохотались, а тетушка Грил, не на шутку оскорбленная, постаралась скрыть свои чувства.

– Уверяю вас, мой добрый господин, они у меня юные и нежные, пухленькие и с перчиком.

Гуляки одобрительно взревели, услышав ее ответ.

– Ты большая мастерица разжигать голод, – заметил лорд.

– Я знаю по опыту, сударь, что истинный голод и разжигать особо не надо.

Мужчины снова расхохотались, и Грил поняла, что они почти готовы.

– Ну, говори, женщина, где ты прячешь свои лакомые кусочки?

– Такие нежные кусочки надо держать под замком, не то их съедят раньше времени.

– Аппетит усиливается, когда человек видит, что он будет есть.

Остальные поддержали лорда одобрительными возгласами, и Грил сочла, что пора пускать в дело девиц.

Она кивнула мальчику-слуге, и тот проворно взбежал наверх. Грил тем временем задула потихоньку побольше горевших поблизости свечей и снова взялась за мужчин, смекая, что чем больше они выпьют, тем будет лучше.

– Вы позволите мне предложить тост, господа? – спросила она.

– Дамам это не полагается, – крикнул кто-то.

– Ну, если она это сделает, мы не погрешим против правил. – Мужчины покатились со смеху, и Грил засмеялась с ними – только глаза у нее при этом немного сузились.

Между тем на вершине лестницы показались девицы. Грил окинула их придирчивым оком и нашла, что Кедди хорошо потрудилась. Мужчины разразились громкими криками, приглашая девушек сойти и поужинать с ними. Девушки взглянули на тетушку Грил, которая едва заметно кивнула и легким движением брови направила их к столу, занятому ею самой.

Мужчины, видя, что девушки сели отдельно, принялись вопить, свистеть и барабанить кубками по столу.

– Пусть они сядут сюда, женщина, – распорядился лорд.

– Мы с девушками предпочитаем немного побыть в своей компании, сударь, но не станем возражать, если вы чем-нибудь нас угостите.

Лорд, нахмурясь, знаком велел нацедить из бочонка кувшин вина и отослать девицам. Сердце тетушки Грил затрепетало от восторга: целый кувшин лобанфернского красного!

Она подсела к девушкам, которые уже примерились налить себе дорогостоящего напитка.

– И не вздумайте, – остерегла их она. – Мальчик сейчас переменит кувшины – отлично обойдетесь и тем, что подаст он. – Грил не собиралась упускать небольшую прибыль от продажи лобанфернского обратно трактирщику.

Мужчины продолжали свистеть и окликать девушек, поднимая кубки в их честь и разражаясь воплями, когда которая-нибудь им улыбалась. Лорд Мейбор подошел к женщинам с новым кувшином вина.

– Я думаю, дамы не прочь угоститься еще? – Он сел между девушками, выражая восхищение их формами. – Ей-богу, женщина, кусочки у тебя и впрямь лакомые. – Он ущипнул одну за ляжку, заглядывая в вырез другой. – Очень даже лакомые.

Грил, воспользовавшись случаем, втихую опрокинула кувшин с дешевым вином.

– Ох, что же я, глупая, наделала, – вскричала она, – такое чудное вино пролила! – И принялась вытирать лужу носовым платком. Лорд крикнул, чтобы принесли еще кувшин, и Грил широко улыбнулась: доходная выдалась ночка.

Вино подали, и все прочие мужчины придвинули стулья к их столу. Пили они почем зря, и Грил кинула девушкам предостерегающий взгляд, чтобы те не вздумали следовать примеру мужчин. Лорд, окинув застолье благосклонным оком, шепнул что-то на ухо Грил, и оба потихоньку вышли из-за стола.

– Ну, женщина, назови свою цену.

– Что ж, сударь, если за обеих... – Грил помолчала, прикидывая, сколько запросить, и наконец выпалила: – То это будет пять золотых.

Лорд не стал торговаться.

– Идет! Мои люди пять дней не слезали с седла, и я рад побаловать их, тем более если это недорого.

Тетушка Грил прикусила язык. Недорого! Эх, дура она, дура – надо было больше просить. Лорд подался обратно к столу.

– Не скажете ли, сударь, – сказала она, стремясь удержать его и придумывая, как бы повысить цену, – что привело такого вельможу, как вы, в наше захолустье?

Лорд, помедлив немного, знаком пригласил ее сесть за стол в дальнем углу, сам сел рядом и заговорил, дыша на нее вином:

– Ты, похоже, многих знаешь в городе. – Грил кивнула. – И конечно, сразу заметила бы кого-нибудь пришлого?

– Конечно, сударь, – с готовностью заверила Грил.

– Я ищу одну девушку – и мне сказали, что она будто бы прошла через ваш город.

– Это кто же такая будет?

– Тебя это не касается, – отрезал лорд. – Ее надо найти – вот и все.

– Опишите мне ее, – понимающим тоном предложила Грил. Эта таинственная девушка, решила она, не иначе как обокрала лорда либо наградила его дурной болезнью.

– Ей около восемнадцати зим. Она высокая для женщины, у нее длинные темные волосы и синие глаза.

– А родимых пятен нет ли на ней или там оспин? – Сердце Грил ускоренно забилось. Описанная лордом девушка очень походила на ту, которую она взяла к себе несколько недель назад, – на неблагодарную шлюшку Мелли.

– Нет, ничего. У нее чистая белая кожа.

– Какая же будет награда за сведения о ней? – Грил уверилась теперь, что искомая девушка и есть Мелли из Темного Леса.

– Что тебе известно о ней? – вскричал лорд.

Видно, ему не терпится найти ее и наказать, подумала Грил.

– Пару недель назад явилась в город девчонка, похожая на эту. И я, к прискорбию моему, взяла ее к себе. Столько денег на нее извела, думала, она мне отработает. И как же я ошиблась, Борк милосердный! Вышла она полной мерзавкой, украла у меня платья, украла лошадь и нанесла увечье моему хорошему другу. Ну, мы ее, конечно, поймали, и я сама позаботилась о том, чтобы эту потаскушку как следует высекли.

Не успела она договорить, как лорд сжал ей руку словно клещами.

– Как ее звали? – прорычал он так, что Грил напугалась.

– Мелли – так она назвалась.

Лорд грохнул ее руку об стол с такой силой, что женщина услышала треск собственных костей. Грил в отчаянии забегала вокруг глазами, ища помощи, но хозяин таверны и слуга старались не смотреть на нее.

– Что с ней сталось? – в ярости взревел Мейбор.

– Не знаю, сударь, – со слезами проговорила Грил. Лорд снова обрушил ее руку на стол, и обезумевшая от боли Грил увидела, как сломанная кость прорвала кожу.

– На середине порки приехали какие-то вооруженные люди и забрали ее с собой. – Грил уже вопила в голос. – Больше я о ней не слыхала, клянусь!

– В какую сторону они поехали? – Лорд свирепо прижал сломанное запястье к столу.

– На запад, в лес.

Грил с ужасом следила, как лорд снимает с пальца кольцо с громадным камнем. В следующий миг она ощутила на губах холодный поцелуй камня, и перстень ворвался ей в рот, выбив передние зубы. Она пронзительно завизжала, и кровь хлынула изо рта ей на грудь. Лорд повернулся и вышел, знаком позвав своих людей за собой.

Грил повалилась на стол, рыдая и заливая его кровью. Никто в таверне не спешил ей на помощь.

* * *

Джек услышал чьи-то шаги и затаился во мраке, сдерживая дыхание. По тени, отбрасываемой идущим, он узнал Кропа. Джек выждал еще несколько минут, прижимаясь к сырому камню, и двинулся дальше. Несколько последних дней он провел, скрываясь в холодных, промозглых подземельях замка. Теперь он шел в убежище Баралиса, чтобы найти, где держат Мелли.

Заткнув свой меч за пояс, он добрался до продолговатого зала, откуда вел ход в убежище. В глубине туннеля брезжил, удаляясь, слабый свет – Кроп, как видно, шел туда же, куда и Джек. Юноша двинулся вслед за огоньком.

Туннель вскоре кончился. Кроп уже исчез, и Джек осторожно продолжил путь. Он пытался найти в путанице темных ходов дорогу к месту своего заточения. Каждый шаг отдавался громом в его ушах, и на каждом повороте он боялся, что его схватят.

Спустя немного времени он увидел дверь, запертую снаружи на засов. Постояв немного и ничего не услышав, он отодвинул запор и вошел.

Внутри он зажег свечу и осмотрелся. Он оказался в хорошо обставленной комнате с кроватью, ванной, несколькими столами и стульями. На кровати лежали женская ночная сорочка и платья, на столе стоял тазик с розовой водой. В углу Джек заметил кучку каких-то лохмотьев. Он подошел поближе и узнал грязное и рваное красное платье – платье Мелли. Раньше ее держали в этой комнате – где же она теперь? Только бы она была жива!

Джек старательно обшарил комнату, ища каких-либо указаний о дальнейшей судьбе Мелли, но ничего не нашел. Он открыл дверь в коридор и с изумлением увидел Кропа, выходящего из стены в том месте, мимо которого он, Джек, прошел всего несколько минут назад. Джек быстро прикрыл дверь, оставив лишь узенькую щелку. Кроп нажал на что-то в стене, и она вернулась на место, а слуга двинулся по коридору обратно в замок.

Джек вышел из комнаты и задвинул за собой засов. Потом подошел к стене, откуда вышел Кроп, и стал подражать его движениям. Но тщетно водил он ладонями по холодному камню. Джеку стало не по себе: чем дольше он тут торчит, тем больше вероятность, что его поймают. В досаде он стукнул по стене кулаком – и в камне что-то подалось. Стена сбоку от него отошла назад, и открылся проем. Джек, подавив желание ринуться внутрь, старательно ощупал камень в месте, куда ударил, и нашел наконец что искал: едва заметный бугорок, открывающий стену.

Лишь тогда он вошел и оказался в большой комнате. Первым делом требовалось опять закрыть стену, чтобы никто ему не помешал. Джек мог лишь догадываться, с какой стороны помещается запорный механизм, но угадал он верно: он нащупал такой же бугорок, нажал на него, и стена стала на место.

В комнате горело несколько свечей и было светло. Здесь стоял большой стол со множеством предметов на нем, а вокруг него стулья. В дальней стене Джек увидел дверь. Он бросился к ней и приложил ухо к дереву, но ничего не услышал. Дверь была заперта на замок – Джек попробовал нажать на нее, но она не поддавалась. Ему показалось, что он уловил внутри какое-то движение.

– Мелли, – тихо позвал он.

– Кто это? – еле слышно ответили изнутри, и Джек затрепетал, узнав ее голос.

– Мелли, это я, Джек.

– Джек, это правда ты? – чуть громче спросила она.

– Да. Я пришел забрать тебя отсюда. Ты не знаешь – ключ прячут здесь?

– Нет, не думаю. Мне кажется, Кроп и Баралис держат ключи при себе.

Джек осмотрел дверь – она была прочная, как и замок.

– Отойди-ка, Мелли. – Он пнул дверь что есть силы и ужаснулся шуму, который при этом произвел. Дверь не уступила. Он пробовал еще и еще раз, и она стала сдавать. При очередном ударе дерево треснуло, и замок открылся.

Мелли бросилась Джеку на шею.

– Ты сделал это! Сделал! – Но она тут же овладела собой и отпустила его. – А я думала, ты уже за много лиг отсюда.

– Я не мог уйти, зная, что тебя по-прежнему держат под замком.

Джек, чувствуя себя очень неловко, отвел глаза и откинул назад волосы. Хорош же он, должно быть, – грязный, нечесаный, в запятнанной кровью одежде. Герои в книгах, спасая дам, ухитряются при этом выглядеть как придворные щеголи. В следующий раз, собираясь на подвиг, он не забудет взять с собой гребенку.

Внимательный взгляд Мелли крайне его смущал.

– Надо поторопиться, – сказал он, радуясь предлогу отвернуться от нее. – Кроп может вернуться в любую минуту. – Он подошел к стене напротив и открыл ее. – Пошли.

Мелли, взяв со стола ножик для фруктов, последовала за ним.

Джек решил, что лучше не рисковать, пробуя выйти в лес. Выход скорее всего хорошо охраняется, и путь к нему ведет мимо караульной. Поэтому Джек повел Мелли в замок Харвелл. Выйдя в коридор, он с облегчением увидел, что света впереди нет, и схватил Мелли за руку.

– Пошли скорее.

* * *

Лорд Мейбор вскинул руку и осадил коня. Идущие за ним всадники тоже остановились, и он обернулся к ним.

– Ночуем здесь. – Его тон исключал какие-либо возражения, и люди принялись за разбивку лагеря.

Мейбор спешился и устремился в лес. Вскоре он услышал еще чьи-то шаги и хотел уже крикнуть, чтобы его оставили в покое, но это оказался его сын.

– Отец, – сказал Кедрак, подойдя, – что случилось там, в гостинице? Почему мы едем обратно в Харвелл?

Мейбор, не оборачиваясь к сыну, смотрел во мрак перед собой.

– Кедрак, я не хочу говорить о том, что произошло между той женщиной и мною. Скажу только одно: у меня есть веская причина полагать, что Меллиандру похитили люди Баралиса, и, если она еще жива, ее скорее всего держат где-то неподалеку от замка.

– Но что сказала вам та женщина, отец? Если дело касается моей сестры, я должен это знать.

– Оставь меня, Кедрак! – произнес Мейбор так, что сын тут же ушел.

Мейбора окружала тьма. Холодный ветер свистел между деревьями, и на небе не было луны. Мейбор стоял и думал о своей дочери, о том, как любит ее. Да, он принуждал ее к браку, но даже не помышлял причинить ей зло. Каково ему было услышать из уст этой мерзкой бабы, что дочь его поносили и секли публично! Мейбор угрюмо тряхнул головой и повернул к лагерю. Пошел сильный дождь, и лорд только порадовался этому.

* * *

– Куда ведет этот коридор? – шепотом спросила Мелли. Она терпеть не могла темноты.

– В замок. – Джек вел ее за собой, крепко держа за руку. – Скорее – недоставало еще, чтоб нас поймали здесь. Видишь вдали свет? Там коридор кончается – осталось немного.

Джек отпустил ее руку, и она пожалела об этом, но промолчала и бегом устремилась вперед.

Славно было поразмять ноги после заточения в тесной клетушке. Коридор скоро вывел их в большое продолговатое помещение, и Джек свернул в один из многих ходов. Мелли хотела заговорить с ним, но он приложил палец к губам. Ей оставалось лишь надеяться, что он знает, куда идет.

Непонятно было только, как он находит дорогу в этой путанице переходов и лестниц. Джек зажег свечу, и перед Мелли открылось малоприятное зрелище сырых стен с бледным мхом, растущим на них. Мелли старалась держаться подальше, содрогаясь при мысли, что может задеть эту поросль.

Они пришли к лестнице с деревянной дверью наверху, и Джек велел Мелли подождать, пока он проверит, свободен ли путь. Очень скоро, к великому облегчению Мелли, он просунул голову в дверь, сделав знак, что можно подняться. Мелли оказалась в огромном помещении с низкими сводами, где сильно пахло пивом и хмелем, – это был пивной погреб.

Мелли хорошо знала это место. В детстве они играли в прятки между огромными бродильными чанами и катали бочонки с элем. Пивовар и ключник, если ловили озорников, не смели и пальцем тронуть господских детей и ограничивались тем, что прогоняли их из подвала. Мелли помнила, что в опасности такого изгнания и заключалась главная прелесть: их и пугала, и волновала возможность быть пойманными, но в то же время успокаивала мысль, что ничего худого с ними не сделают. Мелли тяжело вздохнула: хотелось бы ей и сейчас в это верить.

Джек вывел ее по другой лестнице в кухню. Мелли знала, что ночью по замку ходить опасно из-за несущих дозор часовых. Они с Джеком прокрались через кухню, стараясь держаться в темноте. В людской сидела теплая компании – но все ее участники были навеселе и не заметили беглецов.

Выбравшись из кухни, Джек и Мелли прибавили шагу. Они пробежали по незнакомому Мелли коридору и остановились перед низким отверстием в стене.