Текст книги "Искушение Данте"
Автор книги: Джулио Леони
Жанр:
Исторические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Джулио Леони
Искушение Данте
Благодарность автора
Очень многие потрудились над подготовкой и печатью этого романа, представляющего собой – как и все плоды фантазии – результат обработки самых разных исторических сведений, а также вымышленных и не вымышленных героев и положений.
Очень многие – а таких, пожалуй, большинство – помогли мне, сами не зная, что содействуют моему труду, своими мыслями, замечаниями, рассказами и произведениями, из которых я черпал идеи и образы для моего романа.
Я хотел бы поблагодарить всех моих друзей, и в первую очередь последнего из великих футуристов Диего Габутти с его искрометной фантазией, знатока повествований о самых великих тайнах человечества Игоря Лонго, а также писателей и любителей исторических детективов Леонардо Гори, Даниеле Камбиазио и Рене Винка, с которыми я так часто обменивался мыслями и впечатлениями.
Благодарю я и тех, кто принял непосредственное участие в печати романа, начиная с редакции издательства «Мондадори», в которой тщательно и доброжелательно приняли, просмотрели и неоднократно отредактировали и откорректировали рукопись моего романа, проявив ангельское терпение к такому не уверенному в себе и постоянно меняющему свою точку зрения автору, как ваш покорный слуга.
Большое спасибо Джампаоло Доссене, в чьих книгах о Данте я почерпнул множество живописных подробностей для своего повествования.
И наконец, я благодарю моего литературного агента Пьерджорджо Николадзини, не оставлявшего без дружеского внимания и активной помощи ни один шаг моего произведения на пути от замысла до его воплощения в виде книги.
Большое всем спасибо!
Джулио Леони
Предисловие издателя
Уважаемый читатель!
Если вы думаете, что главным разоблачителем исторических тайн, загадок и гипотез является Дэн Браун, вы ошибаетесь. Это такое же заблуждение, как и то, что Америку открыл Колумб. Прочитав завораживающий исторический детектив итальянского журналиста и писателя Джулио Леони «Искушение Данте», вы не только убедитесь в этом, но и с головой погрузитесь в водоворот событий, интриг и страстей эпохи Возрождения.
Вы держите в своих руках нашумевший всемирный бестселлер, принесший своему автору грандиозный успех и переведенный на 16 языков. Уже год этой книгой зачитываются вся Европа и Америка, и вот теперь наконец-то «Искушение Данте» выходит на русском языке.
Джулио Леони удалось создать идеальный детектив. Здесь есть все – мистика, стремительно развивающееся действие, страстная любовь, откровенная эротика, многоуровневая игра с читателем, головоломные сюжетные ходы, совершенно неожиданные разгадки, любопытнейшие экскурсы в историю искусства, религии, теологии католической церкви, тайных орденов, новый взгляд на историю открытия Америки. Политические хитросплетения и интриги Европы XIV века поданы настолько живо и увлекательно, что современные политические баталии выглядят на их фоне детскими играми. При этом, несмотря на насыщенность историческими фактами и гипотезами, роман читается на одном дыхании – потому что написан замечательным легким языком.
Что мы знаем о Данте Алигьери кроме того, что он автор «Божественной комедии»? Леони не побоялся показать нам Данте не памятником самому себе, а живым человеком со всеми присущими плоти страстями и слабостями. При этом автору удалось выписать образ поэта многогранно, выпукло и ярко. Данте в этом романе – увлекающийся, темпераментный человек, ценитель женской красоты, истинный патриот, политик, настоящий ученый, гениальный поэт… Любовь к Родине борется в нем со страстью к женщине, долг с вожделением…
Действие романа происходит в 1300 году, когда Данте в самом расцвете сил, ему тридцать пять лет. Он только что избран приором Флоренции и горит желанием послужить любимому городу. Первое, с чем ему приходится столкнуться, – зверское убийство художника. Данте понимает, что убийца решил воспрепятствовать художнику закончить его творение – огромную великолепную мозаику. Но почему? Какую тайну хотел открыть мастер? Это и предстоит выяснить поэту. С тайной художника загадочным образом связаны ученые, организующие во Флоренции университет, и прекрасная танцовщица Антилия, в которую влюбляется пылкий Данте…
Леони виртуозно соединил в сюжетной канве самые сочные события и исторические гипотезы, касающегося увлекательнейшего времени человечества. Интриги папы Бонифация, стремящегося взять власть над Флоренцией и опасающегося заговора против своей власти… Таинственная наследница Гогенштауфенов, королева-блудница, которая может объединить под своей властью Италию… Секрет производства золота, над которым веками бьются алхимики… Загадочные заморские земли, где золота столько, что оно ничего не стоит… Происки тамплиеров, стремящихся во что бы то ни стало сохранить в тайне карту нового «Эльдорадо»… Данте предстоит сделать выбор не только между вожделением и долгом, но и между стремлением облагодетельствовать человечество и осознанием того, что люди еще не готовы к такому откровению. Его решение изменит ход истории – ведь Америку могли открыть почти на двести лет раньше…
«Искушение Данте» продолжает серию «Интеллектуальные мистерии», открытую великолепным детективом Гарольда Голда «Тайна кода да Винчи».
Издатель
Пролог
Посвящается Анне
Смерть тамплиеров
В воздухе раздалось жуткое змеиное шипение. Метательный снаряд взлетел ввысь и на миг замер посреди небосклона, озаренного первыми лучами солнца. Через несколько мгновений, показавшихся бесконечными, снаряд устремился вниз и с оглушительным грохотом рухнул на башню у ворот. В воздух взлетели осколки кирпичей и камня, и стена содрогнулась от вершины до основания. Внешний угол башни медленно накренился и начал обваливаться, увлекая за собой балки перекрытий. Несколько мгновений слышны были только испуганные вопли людей, падавших в бездну, разверзшуюся у них под ногами. В следующее мгновение грохот рушившейся башни и прилегающего куска крепостной стены заглушил крики и стоны. Следующий снаряд, скрытый облаком серой пыли, со злобным шипением и глухим грохотом упал уже на груду обломков.
С другой стороны ворот, на расстоянии нескольких десятков локтей, находилась смотровая башня. От ударной волны она задрожала так, словно была готова обрушиться сама.
– Это адские козни! – воскликнул младший из находившихся в башне монахов. Он с трудом поднялся на ноги и поспешил к бойнице, чтобы оценить размеры разрушений. – Стена скоро рухнет!
Монах постарше сумел удержаться на ногах, вцепившись в массивный дубовый стол, на котором он что-то усердно писал. Он стряхнул с одеяний известку, рассеянно глядя на появившуюся в стене брешь. Впрочем, он тут же вернулся к своим бумагам, разложенными на столе, и протер себе глаза, пытаясь прогнать усталость от бессонных ночей. Написав несколько слов, он снова поднял полный отчаяния взгляд.
– Повествование закончено, – пробормотал он. – Но зачем оно, если не попадет в его руки?!. Мы погибли. Все погибло… Все было напрасно…
– Нет! – воскликнул молодой и встряхнул за плечо сидевшего за столом человека. – Не напрасно! С нами-то покончено, но есть надежда, что остальное уцелеет… В порту стоит корабль! – возбужденно продолжал он. – Хоть бы госпитальеры[2]2
Госпитальеры – именуемые также иоаннитами, члены духовно-рыцарского ордена, основанного в Палестине крестоносцами в начале XII века.
[Закрыть] удержали в своих руках причал еще час. Пока не наступит прилив!..
– Фортуна отвернулась от нас, брат мой, но, может, ты и прав. Надо попытаться! – сказал, поднимаясь из-за стола, старший тамплиер и указал на окованный металлом ларец, стоявший на полу.
Вдвоем они поспешно сложили в ларец бумаги со стола, закрыли крышку и затянули ее кожаным ремнем. На столе лежал в ножнах длинный меч с крестообразным эфесом. Человек за столом взял его и хотел им перепоясаться, но передумал и быстро зашагал к двери. За ним следовал второй с ларцом в руках.
Снаружи их оглушили яростные крики сражавшихся. Под бой барабанов сарацины шли на последний оплот христиан – бастион Акра.
Двое тамплиеров прошли по узкому проходу на вершине зубчатой стены. За стеной на безбрежных песчаных просторах неприятель готовил к бою две чудовищные катапульты. Десятки людей, которых подгоняли плетями евнухи из личной охраны султана, упорно толкали высокие, как башни, машины разрушения на новую линию огня.
Старший из двоих на мгновение задержался, разглядывая эту сцену.
– Они будут бомбардировать порт! Бежим!
Отовсюду доносились беспорядочные возгласы, приказы и проклятья.
Группы вооруженных людей бежали к бреши в стене, а охваченные паникой женщины и дети устремились прочь, сгибаясь под тяжестью тюков и домашней утвари, пытаясь спастись там, где спасения не было.
Покинув стену, двое мужчин углубились в лабиринт узеньких улиц в жилой части города. Они шли быстро, расталкивая испуганную толпу, текущую к пристани. В конце спуска показался внутренний порт, защищенный пока еще целой стеной. Там, на мели, образовавшейся на время отлива, накренившись на правый борт, стояла черная галера. Красный крест, нашитый на парус галеры, и черный флаг с белым черепом красноречиво свидетельствовали о принадлежности судна к ордену тамплиеров.
На палубе галеры толпились люди. Вооруженный до зубов экипаж отгонял ударами весел толпу беженцев, отчаянно пытавшихся забраться на борт.
Монахи с ларцом бросились в воду и стали силой прокладывать себе дорогу в толпе, безжалостно расталкивая людей. Ценой неимоверных усилий они добрались до носа галеры. На них злобно закричали и ткнули копьем, но, к счастью, промахнулись.
– Мы не собираемся садиться на вашу галеру! – крикнул тот, что постарше. – Но, ради всего святого, возьмите этот ларец! – и он указал на ларец, который его молодой спутник отчаянным усилием поднял над головой.
На полубаке жались несколько человек в богатых одеждах, в ужасе смотревших на происходящее. Услышав крик, один из них встрепенулся, отпустил женщину, которую сжимал в объятиях, приблизился к борту и принял ларец.
– Что с этим делать? – спросил он.
– Доставить в Храм. Это должно попасть в Храм! – крикнул отдавший ларец юноша, показывая на флаг галеры.
– А что там внутри?
Беженец с ларцом хотел еще что-то добавить, но его голос заглушил жуткий скрип – это галера поднялась на приливной волне и тут же снова села на дно.
В этот момент в воздухе опять раздалось змеиное шипение, и через мгновение в нескольких локтях от борта галеры в воздух взмыл фонтан воды и ила. Поднятая снарядом волна захлестнула десятки отчаянно вопивших беженцев и вновь приподняла киль галеры.
Молодому человеку удалось вынырнуть на поверхность. Ловя воздух ртом, он отчаянно вертел головой в поисках своего спутника, но безуспешно.
– Что там внутри? – опять крикнул ему человек с борта галеры, высовываясь из-за спин моряков, которые пытались веслами оттолкнуть галеру от берега.
– Истина! – успел пробормотать молодой человек под свист очередной каменной глыбы, обрушившейся ему на голову.
Книга I
МОЗАИКА ЗЛОДЕЯНИЯ
Часть первая
Жертвоприношение
Флоренция, магистрат, 15 июня 1300 г, около полуночи
На столе догорала свеча. Поэт уже исписал убористым почерком не один лист бумаги. Он трудился несколько часов и теперь решил перечитать написанное. Его тело ломило от усталости, голова раскалывалась, но этой ночью предстояло еще много работы.
– Конечно же, верно именно это, – пробормотал поэт, сжимая руками виски. – Остальное противоречит здравому смыслу и опыту.
На столе стояли глиняный кувшин и две плошки. Поэт плеснул воды до краев в одну из плошек. Вода пролилась на пол, потекла по терракотовым плиткам пола и ушла в ближайшую щель.
– Вниз, вниз и вниз! – громко проговорил поэт, и ему показалось, что перед ним возникла чья-то тень, одобрительно кивавшая ему.
Какой-то звук с улицы нарушил мертвую тишину ночи. Чьи-то тяжелые шаги. Звон железа. Доспехи? Оружие?! Рука поэта потянулась к кинжалу в потайном кармане его одежды.
Вооруженные люди у дверей? В этот час?! Ведь давно уже пробил колокол, велевший горожанам сидеть по домам!
Поэт посмотрел в узкое окно, пытаясь понять, который час. Глухая ночь. Он молча встал, погасил свечу и прижался к стене у двери. Затаив дыхание, он прислушивался к малейшему шуму.
За дверью по-прежнему звенело оружие, словно кто-то нерешительно переминался с ноги на ногу. Поэт сжал в руке рукоятку кинжала. В дверь дважды глухо постучали. Потом чей-то скрипучий голос окликнул его:
– Мессир Данте?
Данте Алигьери прикусил губу, не зная, что делать. Монастырь Сан Пьеро должна была охранять по ночам стража Магистрата. Не успели его выбрать одним из приоров Флоренции, как ночью к нему стали ломиться вооруженные люди, а проклятая стража и в ус не дует!
– Мессир Данте! Вы здесь? Откройте!
Поэт не мог больше делать вид, что его нет. А вдруг это по делу?! А вдруг он и в этот неурочный час понадобился Флоренции и ее гражданам?!
Поспешно водрузив на голову шапочку с длинной вуалью и надев на указательный палец золотой перстень с изображением лилий, Данте тщательно расправил складки платья, чтобы оно походило на римскую тогу, которую он видел на статуях в соборе Санта Кроче, и поднял засов.
Перед Данте появился низенький коренастый человечек в кольчуге ниже колен. Незнакомец был облачен в доспехи из металлических пластин, связанных кожаными шнурками. На голове коротышки был круглый боевой шлем, которым обычно пользовались крестоносцы. Меч в ножнах свисал с плеча на ремне, а на поясе красовались два кинжала.
– Что тебе надо, мошенник? – угрожающе спросил Данте у незваного гостя. – После удара ночного колокола ходить по городу нельзя. Только воры и бандиты шныряют по улицам в это время, и они закончат свои дни на виселице. Надеюсь, у тебя есть веские основания явиться сюда в такое время!
Незнакомец смущенно переминался с ноги на ногу, не зная, как начать. Несмотря на доспехи, меч и кинжалы, вид у него был совсем не воинственный.
Обращаясь к незнакомцу, Данте следил за его руками. В одной человечек держал светильник. Во второй тоже не было оружия.
Данте ничего не стоило прикончить незнакомца. Между его шлемом и кольчугой было несколько вершков обнаженного тела. В забрало шлема было бы труднее попасть кинжалом, но, воткнув кинжал в глаз, поэт бы убил незнакомца на месте.
– Это же я, капитан! Я пришел по делу. Оно и вас касается. Ведь вас на два месяца избрали приором! – человек наконец жалобно заговорил и вытянулся, стараясь казаться выше.
Данте наклонился, разглядывая лицо незнакомца. Сквозь крестообразную прорезь на забрале он рассмотрел мясистый нос и близко посаженные глазки-бусинки. Перед Данте действительно стоял начальник полицейской стражи, с точки зрения поэта – первый среди местных мошенников, облеченных властью.
Убрав кинжал в ножны, Данте спросил:
– Ну и что вам от меня нужно, капитан?
– Совершено преступление… В церкви Сан Джуда… У новых городских стен… – капитан замялся. – Это… э-э… такое преступление, что им должен заняться Магистрат.
– Ну и кого на сей раз убили?
Капитан запыхтел и попытался снять свой тяжелый шлем. Когда ему это наконец удалось, Данте с удивлением увидел, что он обливается потом и до смерти перепуган.
– Пока не знаем. Вам лучше все посмотреть самому. Пойдемте с ними!
– Расскажите, что произошло.
– Что-то странное. Что-то против человеческого естества…
Данте начал терять терпение.
– Предоставьте мне решать, что странно, а что нет. Как говорили наши предки, «omne ignotum pro magnifico». Нас удивляет все неизвестное. Вряд ли вам по плечу, – добавил Данте, хлопнув капитана по спине, – отличить естественное от противоестественного. Лишь пристальное изучение и осмысление всего сущего вкупе со знанием того, чего не может быть, дают мудрецу право проводить грань между заурядным и удивительным. Вспомните-ка, что пишет об этом Лукан!
– Да, конечно… – пробормотал капитан.
– Так изложите же мне то, что произошло, а не то, что вам кажется.
Капитан вновь утер пот со лба.
– Там человек. Мертвый. В церкви Сан Джуда. Его, кажется, убили.
– И зачем вы тревожите высшую власть города по такому ничтожному поводу? Разве это не ваш долг – расследовать преступления?
– Да, конечно… И все-таки вам лучше самому посмотреть. Очень вас прошу… – с трудом выдавил из себя капитан.
Данте взглянул ему прямо в глаза и поморщился, скривив тонкие губы.
– Все самое важное видишь не глазами, а умом. И вам нужен мой ум. А вы – как слепые котята!.. Если обстоятельства убийства так загадочны, как вам кажется, благодарите Бога, что я стал приором!
– Так вы пойдете с нами! – с нескрываемым облегчением в голосе воскликнул капитан. – Не поскользнитесь, – добавил он, тыча пальцем себе под ноги. – Тут мокро.
Погрузившийся в размышления Данте ничего не ответил. Он смотрел на кусочек неба в узком, как бойница, окошке, разглядывая звезды. Не самое приятное начало работы в должности приора!.. Поэта терзали нехорошие предчувствия. Встрепенувшись, он еще выше поднял голову и взял лежавший на ларе золотой жезл.
– Пошли! – властно проговорил он, и капитан отскочил в сторону, пропуская поэта вперед.
Шагая по галерее, в которую выходили двери келий, Данте вспомнил об остальных пяти приорах. Похотливые чревоугодники! Они, конечно, спят! Хотя от их куриных мозгов все равно нет никакого толка!
Внезапно Данте остановился и положил руку на плечо капитану.
– А почему вы пришли именно за мной?
Капитан смущенно откашлялся.
– Потому что вас считают самым грамотным. Вы же поэт! Автор поэмы!
– Ну и зачем вам поэт?
– Это очень странная смерть. Ненормальная…
Данте решил не обижаться на подтекст, прозвучавший в словах капитана. Что толку спорить с этим глупцом?!
– Говорят, что вы самый знающий из приоров, – продолжал капитан.
– И что же я умею?
– Разбираться в необычных вещах! – Капитан стражи произнес это с особенной интонацией, в которой одновременно звучали подозрительность и восхищение.
Поэт не сомневался в том, что глуповатый капитан считает все необычное чуть ли не преступным. Может, он каждую секунду ждет подвоха и от самого Данте. Когда срок полномочий поэта в должности приора истечет, капитан наверняка будет держаться от него подальше, но сейчас ему было не обойтись без Данте. Капитан нервно потирал руки и переминался с ноги на ногу.
Данте зашагал дальше, капитан молча засеменил за ним. В свете полной луны они пересекли широкую хорошо утрамбованную площадь. Вокруг высились руины домов семейства Уберти, разрушенные после поражения гибеллинов при Беневенто. Тридцать с лишним лет эти дома служили источником строительного материала для новых зданий в городе. В полумраке, разгоняемом только скудным светом масляных фонарей со стороны моста Понте Веккьо, возвышался массивный угол башни Фаринаты, венчавшей раньше великолепные жилища рода Уберти. Теперь же развалины домов торчали из земли как гигантские обломанные зубы. Этой усыпанной обломками площади предстояло стать новым центром города. Так решил управляющий улицами Флоренции. В отдалении темнел почти достроенный новый Дворец приоров со своей огромной башней. Кто знает, сколько камней, окропленных кровью гибеллинов, заложено в его стены?! А может, людьми, строившими Вавилонскую башню, некогда двигала та же гордыня?! Город что-то непрерывно разрушал и лихорадочно строил. Низвергал то, что высилось прежде, и тут же стремился возвести нечто более высокое…
Данте повернулся к капитану:
– Говорите, в церкви Сан Джуда? Но ведь ее приход за городскими стенами!
Если поэту не изменяла память, до церкви Сан Джуда было очень далеко. Она стояла за городскими воротами на Римской дороге.
– Раньше это было аббатство. Много лет назад там жили монахи-августинцы. Францисканцы рассказывали нам о них в Санта Кроче… – На мгновение Данте вспомнил те далекие прекрасные дни, затем продолжил: – Я думал, эта церковь заброшена.
– Да, заброшена. То есть была заброшена. Августинцы покинули ее много лет назад, и она постепенно разрушалась. Собрались люди и решили ее восстановить. Я слышал, что там занимаются наукой.
– Там что, создали Studium? – удивленно воскликнул поэт.
– Да… Что-то вроде этого…
– Но ведь во Флоренции нет университета! – Данте был поражен, что без ведома приоров во Флоренции могли создать учебное заведение.
– Не знаю, – пожал плечами капитан. – Если нет, значит, его хотят сделать именно там. Сейчас мы туда и поедем.
На углу виа Тинтори стояла низкая четырехколесная повозка.
Данте с капитаном забрались под пеньковый балдахин с занавесками, за повозкой выстроился эскорт стражников. Внутри было невыносимо душно, но поэт радовался, что ему не придется идти пешком вместе со стражниками.
Повозка тарахтела по мостовой. Лошадь то и дело рыскала из стороны в сторону, она, кажется, тоже не понимала, почему ночью, вместо того чтобы спать, надо ехать на место какого-то «противоестественного» преступления. Повозка подпрыгивала на камнях, кожаные ремни, на которых висела скамья с седоками, плохо смягчали удары.
От грохота и толчков у Данте еще больше разболелась голова. Сквозь щель в занавесках он увидел острые зубцы старых стен. Потом повозка повернула к реке Арно и подкатила к въезду на мост Понте алле Грацие. Там ее остановила стража, охранявшая переправу через реку. Капитан выбрался на свет факелов и приказал поднять цепь, преграждавшую въезд на мост.
Повозка поехала дальше, в воздухе разлился аромат растений и трав. Мостовая внезапно кончилась, и колеса покатились по земле. Каменные дома исчезли. Вместо них вдоль Римской дороги ютились убогие деревянные домишки.
Скучный пейзаж изредка разнообразили темные часовни и открытые пространства полей и виноградников. Огни Понте Веккьо остались далеко позади. Окрестности погрузились во тьму, озаряемую лишь лунным светом.
У Данте было такое чувство, словно вокруг него сгущается нечто недоброе. Это была беда. Беда и зло, пришедшие извне и душившие город.
– Кого же убили? – спросил Данте. Он внезапно осознал, что капитан не сообщил ему личность жертвы. Кто-то ушел навсегда и не оставил после себя даже имени, которое можно было бы с состраданием вспомнить!
Подумав об этом, Данте незаметно перекрестился.
– Мы… Мы не знаем. Подождите немного. Сами все увидите.
Данте хотел было настоять на своем, но передумал, пожал плечами и промолчал. Пусть будет так! Если от него хотят объяснения происшедшего, ему лучше все увидеть своими глазами и самому сделать выводы, не полагаясь на чужие смутные впечатления.
Данте вспомнил о своей келье в монастыре Сан Пьеро и о труде, от которого его оторвали. Качаясь в повозке, он постарался дать отдых уставшему телу. Церковь Сан Джуда высилась в целой миле от южного берега Арно среди широких полей, до которых добралось третье кольцо городских стен. Наверняка когда-то у этой церкви был свой приход. Сейчас у ее стен валялись груды строительных материалов и инструментов.
Часть апсиды[3]3
Апсида – (от греческого hapsidos – свод), выступ здания, полукруглый, граненый или прямоугольный в плане, перекрытый полукуполом или сомкнутым полусводом.
[Закрыть] церкви вошла в состав нового бастиона крепостной стены. Старую колокольню укрепили контрфорсом и превратили в смотровую башню. Здание носило следы множества перестроек, пережитых им за многие века своего существования, и теперь больше походило не на храм, а на крепость. В стене, рядом с остроконечной аркой над входом, зияли два узких крестообразных окошка, больше похожих на бойницы.
Данте слышал рассказы о таких окнах от пилигримов, вернувшихся из-за моря. Когда-то у входа в церковь соорудили ограду, которая теперь была частично разрушена. Сквозь открытую дверь пробивался неверный свет факелов.
– Труп нашли внутри, – сказал капитан, с трудом переводивший дух. Было видно, что он боится до смерти, словно животное, которое ведут на бойню. А ведь капитан не был трусом. Одиннадцать лет назад в битве при Кампальдино Данте видел, как он со своими людьми выстоял под ударом кавалерии из Ареццо, ринувшейся на смешавшиеся ряды флорентийцев… Данте почувствовал, что ощущение ужаса передается и ему.
Чего же можно бояться у дверей старой церкви?
Данте поборол приступ тошноты и решительно спустился на землю, бесцеремонно потеснив капитана, который никак не мог решиться покинуть повозку. Поэту хотелось поскорее закончить это неприятное дело и вернуться в свою келью. Он быстро зашагал по темному нефу[4]4
Неф – архитектурная продолговатая часть соборов и церквей, имеющая форму креста, простирающаяся от главного входа до хоров и покрытая сводами.
[Закрыть] храма туда, где в глубине церкви он заметил группу людей с факелами.
– Мессир! Постойте! Остановитесь!
Озабоченный голос спешившего за ним капитана донесся до Данте словно очень издалека. Страшная головная боль мешала Данте хорошо видеть и слышать, и он с горечью подумал о том, что знания и добродетель не всегда берут верх над слабостью бренного тела.
Поэт прошел еще шагов двадцать, когда до него опять донесся голос:
– Подождите! Остановитесь!
Однако на этот раз слова звучали как-то по-иному, словно им вторило эхо.
У Данте закружилась голова. Шатаясь, он сделал еще несколько шагов.
– Что такое?.. – растерянно пробормотал он.
Вокруг поэта стало светлее. Кто-то сжал ему плечо.
– Стойте! Там смерть!
Данте держал за плечо молодой воин с ниспадавшими на плечи из-под шлема светлыми волосами. В руках у юноши был факел. Так вот откуда свет!
Молодой стражник возник словно из ниоткуда. Не отпуская плеча Данте, он опустил факел к полу. Данте заглянул в голубые глаза юноши, потом перевел взгляд на пол и – окаменел от ужаса. Они стояли на краю пропасти, пересекавшей неф церкви от края до края. Казалось, пол треснул от невероятно сильного удара, расколовшего каменные плиты. Может быть, сюда упал низвергнутый с небес Люцифер?!
Обойти провал можно было только по узким, не шире локтя, проходам у стен. Еще шаг, и Данте бы сорвался в бездну!
Поэт вытер со лба пот и опустился на колени, пытаясь прийти в себя. Прошло несколько минут, прежде чем к нему вернулись силы. Головная боль прошла. Поэт повернулся к своему спасителю, но юноши и след простыл.
Данте поднялся на ноги и осторожно приблизился к краю провала. Посмотрел вниз, пытаясь оценить его глубину. Скорее всего, раньше под храмом была крипта. Или церковь построили на месте римской виллы с глубокими резервуарами для сбора воды. Данте с трудом оторвал взгляд от бездны и посмотрел в сторону апсиды.
Рядом с ним засопел наконец догнавший его капитан.
– Мессир Данте! Слава богу, вы не упали!
Однако поэту показалось, что радость капитана притворна… Отстранив его властным жестом, Данте прижался к стене и осторожно обошел провал с края. Теперь он хорошо видел небольшую группу вооруженных людей, стоявших у стены апсиды и державших факелы. Рядом с ними было какое-то сооружение из бревен, верх которого терялся в темноте под сводом церкви. Свет от факелов падал на высокого человека, стоявшего перед стражниками. Среди всеобщего возбуждения незнакомец выглядел олицетворением спокойствия. Человек стоял лицом к нефу.
В неподвижности загадочного незнакомца было что-то противоестественное. Лицо его было скрыто полупрозрачной вуалью. Человек стоял прямо, сложив руки за спиной.
Неподвижный незнакомец казался одновременно жертвой и немым свидетелем преступления.
Капитан осторожно подошел поближе, продолжая тем не менее прятаться за спину Данте.
Поэт решительно вырвал факел из рук у одного из стражников и поднес его к незнакомцу. Действительно, тот был мертв…
Его тело, облаченное в серые одежды, опиралось на одно из бревен, удерживавших строительные леса. Руки связаны за спиной, ноги расставлены, а колени чуть согнуты, как для прыжка. Голова и шея покойника покрыты слоем известки, скрывавшей черты его лица, так что опознать его было невозможно. Так вот почему капитан не мог назвать имя жертвы…
Данте поборол желание броситься на помощь стоявшему перед ним человеку.
Нет! Он, конечно же, мертв! Таким неподвижным может быть только труп…
Руки убитого были привязаны к бревну, а засохший известковый раствор поддерживал ему голову. Труп так и стоял, слегка подавшись вперед, как зловещая носовая фигура корабля. Данте подумал, что такое украшение подошло бы ладье Харона.
– Теперь вы видите, почему мы решили поставить в известность городские власти? Наверное… Нет, тут точно не обойдется без Святой Инквизиции! Эта церковь осквернена, в ней поселился демон! – бормотал капитан.
«Человек невероятно жесток! – подумал поэт. – Вот еще одно тому доказательство!»
– Вы правильно сделали, что меня позвали, – медленно проговорил Данте. – Что же до Инквизиции, – оставим ее сейчас в покое. Никогда не поздно обратиться к ней за помощью, если это понадобится.
Данте придвинулся к трупу еще ближе. При жизни этот человек был примерно его же роста. Поэта пробрала дрожь, его охватило чувство, что покойник наблюдает за ним из-под известковой маски. Но почему же он не падает под тяжестью своего веса?!
Взяв у одного из стражников кинжал, Данте решительно разрезал веревки на руках у покойника. Мертвые руки упали вперед, при этом труп остался стоять. Стражники испуганно зашептались и стали креститься.
Данте провел рукой по известковой маске. Она полностью высохла и затвердела. Непохоже на обычный строительный раствор. Наверное, убийца добавил в нее какой-то клей. Данте несколько раз ударил по известке на шее у трупа, расколов ее в нескольких местах. Известка начала осыпаться… Вот показалась привязанная к бревну петля на шее трупа. Эта веревка и держала его на ногах. Капитан за спиной у Данте облегченно вздохнул.
Известка продолжала сыпаться, в первую очередь там, где ее слой был тоньше всего. На свет появились пучки волос с проседью. Однако на лице известка не поддавалась. Словно ее держала лапа демона, который не желал, чтобы убитого опознали.
По народным поверьям, вторая смерть – смерть души – наступала лишь через два часа после первой смерти – смерти органов чувств. И за эти два часа еще можно было вернуть умершего к жизни с помощью особых некромантических ритуалов.
Может, убийца хотел быть уверенным в том, что покойника не воскресит ни один самый искусный маг?!.
Убедившись в том, что на затылке убитого больше нет известки, Данте решительно рванул маску, она поддалась, обнажив наконец лицо мертвеца.
За спиной у Данте послышались сдавленные крики стражников, в ужасе отшатнувшихся от покойника. Даже капитан застонал и перекрестился.
Не шевелились только покойник и ошеломленный Данте, державший в руках маску. Перед его глазами открылось страшное зрелище. Поэту очень хотелось водрузить маску назад и отпрыгнуть в сторону от прокаженного, готового заключить его в свои объятия.
Вокруг поднялась страшная суматоха. Вне себя от ужаса, стражники бросились назад к пропасти. Их капитан сначала последовал их примеру, но потом, наверное, устыдился и остановился. Данте тоже шагнул назад, но лишь для того, чтобы поднять брошенный стражниками факел. Защитив нос и рот вуалью от заразных испарений, он снова осветил мертвеца.
