Текст книги "Несомненно ты (ЛП)"
Автор книги: Джуэл Э. Энн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Он берёт моё лицо в ладони и целует меня. Я делаю то же самое, целуя его между всхлипываниями и потоком слёз.
Упираюсь лбом в его лоб.
– Ты любишь её, – и это не вопрос.
– Я люблю тебя, – шепчет он.
– Но её ты тоже любишь.
Он ничего не говорит, но я чувствую его кивок. Я сейчас уеду, а они займутся любовью. Он женится на ней, а мне придётся смотреть, как эти двое будут счастливо проживать свою жизнь даже, если у нас с ним есть общий ребёнок.
– Иди, посади Оушен в машину.
– Сидни.
– Просто иди!
Он поднимается, а я отрываю туалетную бумагу и протираю глаза и нос. Подняв сумку с пола, я копаюсь в ней и достаю солнечные очки.
– Иди!
Лотнер выходит, а я продолжаю вытирать лицо перед тем, как надеть очки. Я смотрю на себя в зеркало.
– Шикарно, Сид! Если собралась опуститься на самое дно, то решила сделать это с максимальными спецэффектами.
Эмма, всё ещё одетая в халат, стоит возле Лотнера, который разговаривает с Оушен, сидящей на заднем сидении джипа. Я залезаю в машину и пристегиваюсь.
– Мы свяжемся с вами на следующей неделе, а сейчас мне нужно высушить волосы, – говорит Эмма, помахав нам рукой, и идёт в сторону дома.
– Пока, моя маленькая принцесса, – Лотнер напоследок ещё раз целует Оушен.
Я уже начинаю заводить джип и пытаюсь надавить на газ, но оказываюсь не такой быстрой. Лотнер открывает водительскую дверь.
– Сидни.
– Закрой дверь.
– Скажи это. Почему ты не можешь этого сказать?
О чём он говорит?
– Сказать что? Я не понимаю, о чём ты говоришь, так что закрой дверь. Думаю, Эмма ждёт тебя дома, чтобы «восполнить все дни разлуки».
Он качает головой и, стиснув зубы, закрывает дверь.
Дорога в Пало-Альто оказывается мучительной. Что Лотнер хочет от меня услышать? Брось Эмму, выбери меня? Не заходи в дом, не занимайся с ней любовью? Мне жаль? Что? От всех этих мыслей я на грани сумасшествия. Когда я с ним, я всегда на грани.
– Мы дома, малышка, – я вытаскиваю сонную Оушен из машины.
Я удивлена тем, что Дэйн не выбегает встречать нас. Дверь гаража открыта и его «Лексус» стоит там. Оушен бежит в дом, пока я вытягиваю сумки из машины.
– Привет! – улыбаюсь я Дэйну, сидящему на диване с хмурым выражением лица, которое чуть дрогнуло только, чтобы немного улыбнуться Оушен.
– Привет, кукла, – он крепко обнимает её, и она бежит дальше, чтобы увидеться со своими собаками.
Я кладу наши сумки у лестницы, а потом сажусь возле него на диване.
– Что-то не так?
Он кладёт руки на колени, а затем проводит по волосам.
– Как дела у Эйвери? – его холодный тон говорит мне о том, что он знает.
– Дэйн...
– Ты спала с ним?
Это новая для меня сторона Дэйна. Я никогда не видела его таким злым. Руки сжаты в кулаки, жилы на шее подрагивает.
– Нам нужно погово...
– Ты. Спала. С. Ним?
Закусив подрагивающую губу, я киваю и часто моргаю от появившихся слёз. Он встаёт и бежит по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
– Дэйн! – мчусь я за ним.
Он переодевается для поездки на велосипеде.
– Разве мы не поговорим об этом?
Надевая футболку, он смеётся.
– Поговорим о чём? Ты врала мне. Ты изменила мне! Здесь не о чем разговаривать, – говорит он и быстро проходит мимо меня, а я больше не могу сдерживать слёзы.
– Дэйн, подожди!
Прежде чем успеваю добежать до конца лестницы, я слышу, как громко хлопает дверь.
– Мамочка? – зовёт меня Оушен.
Вытирая лицо от слёз, я делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание, а затем медленно выдыхаю. Оушен не нужно быть участницей всего этого. Я должна собраться ради неё. Она – это всё, что важно для меня сейчас.
– Иду, милая.
Я даю ей снек и иду смотреть, как там собаки. Будет легко сожалеть о том, что случилось у нас с Лотнером, особенно, если я потеряю Дэйна, а Лотнер женится на Эмме. Однако я ни о чём не жалею. Ни на минуту. Ничто настолько неправильное, не ощущалось таким правильным. Хотя я жалею, что причинила боль Дэйну. Я не ожидаю, что он простит меня, и даже если и простит, то между нами уже не будет так, как прежде, потому что он никогда не забудет это, так же, как не забуду и я.
Спустя два часа я начинаю волноваться. Солнце уже садится, а Дэйна всё ещё нет. Я пытаюсь ему звонить, но меня перекидывает на голосовую почту. Оушен хочет принять ванную, поэтому я набираю ей воды и слежу за тем, как она купается. Звонит мой телефон, но номер незнакомый.
– Алло?
– Сидни Монтгомери?
– Да.
– Меня зовут Джиллиан, я медсестра в больнице Стенфорд. Вы занесены в список звонков Дэйна Эббота на случай экстренных вызовов.
Боже, Боже, Боже!
– Что случилось? С ним всё...
– Он попал аварию. Его сбил мотоциклист, когда он ехал на велосипеде...
Я роняю телефон, мне снова нечем дышать. Оушен играет в ванной, абсолютно не подозревая о моём состоянии.
Дыши... успокойся...
Карма есть карма. Я делаю это.
– Иди сюда, милая, – я вытаскиваю Оушен из ванной и вытираю её.
Включились мои инстинкты, и я беру Оушен и еду в больницу.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спрашивает медсестра за стойкой.
– Дэйн Эббот, позвонила медсестра и сказала, что он...
– Да, палата 238.
Я поднимаю Оушен на руки и несу её, чтобы ей не пришлось бежать из-за моих поспешных шагов.
В животе будто узлы завязываются, а сердце бьётся от тупой боли в груди, когда мы заходим в его палату. Дэйн спит со слингом на левой руке и плече, его нога закреплена в подвешенном состоянии, загипсованная от колена до пальцев.
– Дэйн, – шепчет Оушен.
– Шшш... милая. Дэйн упал с велосипеда. Ему нужно поспать.
Облегчение, которое поглощает меня с ног до головы, просто неописуемо. Я себе уже такого напредставляла с тех пор, как уронила телефон, не дав медсестре даже договорить. Сильная травма головы, повреждение спинного мозга, я даже боялась, что... может случиться худшее.
– Вы Сидни? – спрашивает позади меня мягкий голос.
Я поворачиваюсь.
– Да.
– Я Джиллиан, я вам звонила...
– Боже, да. Простите, я запаниковала. Дочь была в ванной и...
– Всё нормально. Мне следовало начать с фразы «с ним всё в порядке», так что это моя вина. Вы его жена?
Я поднимаю левую руку, но замечаю, что кольца там нет. Впервые я понимаю, что не надевала его со времени свадьбы. Мы ещё не успели обменяться кольцами. И я даже не уверена, где именно они лежат.
– Невеста. Что произошло? – я разворачиваюсь, пододвигаюсь поближе к кровати и сажаю Оушен на стул, а затем беру Дэйна за руку.
– Свидетели говорят, что он ехал по перекрёстку, когда мотоциклист поехал на красный. У него сотрясение мозга, вывих плеча и трещина на берцовой кости. Мы оставим его на ночь, чтобы проследить за сотрясением, ну, а завтра днём его уже можно будет забрать домой.
– Спасибо.
Медсестра выходит, и мне приходится сильно постараться, чтобы сдержать свои слёзы. Мне не хочется, чтобы Оушен думала, что я волнуюсь за Дэйна. Хоть это отчасти и так, но в основном мне хочется плакать из-за разрывающего изнутри чувства вины.
Рука Дэйна дергается, и он пытается открыть глаза.
– Привет, – я ненавижу себя за то, что не знаю, что ещё сказать кроме приветствия.
– Привет, – бормочет он.
– Дэйн, – зовёт его Оушен.
Я поднимаю её, и он выдавливает из себя улыбку.
– Привет, кукла.
– Бо-бо? – спрашивает она.
– Да, бо-бо. Упал с велосипеда.
Она ворочается у меня на руках, залезает обратно на стул и роется у меня в сумке, очевидно в поисках угощения. Глаза заполняются слезами. У него тоже. Что-то подсказывает мне, что эмоциональная боль, которую он переживает, намного сильней физической.
– Прости, – шепчу я, вытирая слёзы.
Он качает головой, указывая взглядом на Оушен.
– Не сейчас.
Я киваю.
– Хочешь, чтобы я позвонила твоим родителям?
– Я позвоню им завтра, когда вернусь домой.
– Может, хочешь, чтобы я попросила нашу соседку Хезер взять к себе на ночь Оушен, чтобы я могла остаться здесь с тобой?
Он закрывает глаза и качает головой.
– Просто уходи.
Ещё несколько слезинок катятся по лицу, я вытираю их и всхлипываю. Он зол и ему больно. Не могу винить его за это и ожидать, что он будет чувствовать что-то другое. Отказ, который следует от него, также болезнен и для меня, но я заслуживаю это и не только это.
Я сжимаю его руку.
– Хорошо, я вернусь утром, чтобы забрать тебя.
Он кивает.
– Пожелай Дэйну спокойной ночи, милая. Ему придётся остаться здесь на ночь точно так же, как и тебя однажды оставляли в больнице. Но уже завтра он будет дома.
Он немного приоткрывает глаза, чтобы посмотреть на Оушен.
– Спокойной ночи, кукла.
Я наклоняю её, и она целует его.
– Спокойной ночи.
32 глава
7 июля 2013 г.
Дэйн не хочет, чтобы я звонила его родителям, но я всё равно это делаю прошлой ночью. Наверное, во мне говорит материнское чувство. Не могу представить, что когда-либо смогу не переживать за Оушен или не захочу узнать, если с ней что-то случится, и неважно два года ей или тридцать два. Они выезжают сегодня рано утром, чтобы добраться сюда вовремя и остаться с Оушен, пока я буду забирать Дэйна с больницы.
– Уверена, что не хочешь, чтобы мы поехали и забрали его? – спрашивает его мама Ширли.
– Нет. Он не хотел, чтобы я звонила вам, не думаю, что появиться в больнице, чтобы забрать его, будет отличной идеей. Я скажу ему о вашем приезде по дороге домой, – я беру сумку и открываю дверь. – Надеюсь, я скоро вернусь.
– Хорошо, милая. Езжай осторожно.
– Хорошо.
Когда я приезжаю в больницу, Дэйн уже не спит и смотрит телевизор.
– Доброе утро.
Он поднимает голову. Уголки его губ пытаются изогнуться в подобии улыбки, но я вижу, что это даётся ему с трудом.
– Я привезла тебе одежду, – говорю я и протягиваю ему сумку.
– Спасибо.
Он не хочет, чтобы я помогла ему переодеться, но не требуется много времени, чтобы он понял, что нуждается во мне. После того как его выписывают, я завожу джип и подъезжаю ко входу, где меня уже ждут медсестра и Дэйн, сидящий в инвалидном кресле. Его левая рука и нога неподвижны, поэтому ему приходится использовать только один костыль, который он держит под правой рукой. Медсестра помогает мне усадить его в машину, и мы, наконец, едем домой.
– Не злись, но...
– Боже, Сидни, а теперь-то что? – ворчит он.
– Прошлой ночью я позвонила твоим родителям. Сегодня рано утром они приехали сюда. Вот, кто сидит сейчас с Оушен.
– Отлично... без разницы, – он отворачивается и смотрит в окно.
– Я также позвонила Кимберли. Она отменила все приёмы до следующей недели.
Он смеётся.
– До следующей НЕДЕЛИ? Посмотри на меня, Сидни! Это будет чертовски дольше, чем одна неделя прежде, чем я смогу снова выполнять свою работу.
Я подавляю эмоции, рвущиеся наружу, я заслуживаю этот гнев. Сначала он узнаёт, что я изменила ему, потом его сбивает мотоциклист, а теперь он ещё не может работать, а вишенка на торте то, что ему придётся застрять дома в моей компании, полагаться на мою помощь, нуждаться во мне, в то время как, я уверена, больше всего на свете ему хочется сказать, чтобы я проваливала отсюда.
Слова о том, что мне жаль, что я не хотела причинять ему боль, и мольбы его о прощении, рвутся наружу, но я понимаю, как жалко и тускло они будут звучать. Лотнер пытался извиниться, и меня бесило то, что он хотел сказать это вместо того, чтобы помалкивать.
Фил, отец Дэйна, помогает мне завести его в дом. Ширли ведёт себя, как настоящая мать – подкладывает подушки ему за спину и под ногу, готовит еду, складывает на диване все пульты. Оушен сворачивается рядом с Дэйном, и он обнимает её своей здоровой рукой. Он принимает её, как свою дочь, и знаю, что она тоже его любит. Чем больше времени проходит, тем хуже я себя чувствую по поводу... всего.
После обеда я укладываю Оушен на дневной сон. Как только она засыпает, я иду в свою комнату (в комнату Дэйна) и звоню Эйвери.
– Привет, Сэм.
– Привет, занята?
– Нет, до вечера у меня не больше будет клиентов. Что у вас там произошло с Дэйном? На этих выходных вы не могли связаться друг с другом? Он оставил мне сообщение, сказал, что ты не отвечаешь ему. Я перезвонила и сказала, что в Вегасе. Он извинился и сказал, что, наверное, вышло какое-то недопонимание.
– Я отвозила Оушен повидаться с Лотнером.
– На этих выходных?
– Да.
– О, это было мило с твоей стороны. А почему Дэйн не поехал?
– Он не смог, но он думал, что я еду проведать тебя, так что...
– Ох, чёрт! Извини, Сэм. Я не хотела тебя сдавать. Почему ты мне не сказала?
– Не знаю. Всё так запутано сейчас, – вздыхаю я.
– Что случилось?
– Ну, если коротко, то я поехала в Лос-Анджелес, чтобы Оушен с Лотнером могли провести время вместе и чтобы мы с ним могли обсудить условия посещений и родительских прав. Эмма была на Гавайях со своей мамой, и всё закончилось тем, что мы остались жить у Лотнера, но об этом я не рассказала Дэйну.
– Ну, ему незачем сильно расстраиваться, ты же, в конце концов, не... Господи, Сэм, пожалуйста, только не говори мне, что...
– Да, мы переспали.
– Боже мой! И что это всё означает? Его невеста в курсе?
– Нет.
– Но Дэйн уже да?
– Да. Он спросил меня, и я не смогла соврать.
– И что же ты собираешься делать? – её тон мягкий и сочувствующий.
– А вот в этом-то всё и дело. Дальше всё становится ещё «лучше». После того как я призналась ему в том, что случилось, он уехал на велосипеде из дома. Спустя несколько часов мне позвонили из больницы и сказали, что его сбил мотоциклист.
– Боже! Он...
– Он в порядке. Всё могло быть намного хуже. У него вывихнуто плечо и трещина на берцовой кости. Прошлую ночь он провёл в больнице, потому что у него ещё и сотрясение мозга.
– Сэм... я не знаю, что сказать. Хочешь, чтобы я приехала?
– Его родители здесь. Не знаю, сколько они планируют тут пробыть. Дэйн не может работать, и я не знаю, сколько времени займёт, чтобы он мог выйти на работу снова. Я... я так сильно налажала и ради чего?
– Любовь. Всё это из-за любви.
Я качаю головой и откидываюсь на подушку.
– Это не имеет значения. Лотнер любит Эмму. Он собирается на ней жениться. Реальность всего этого делает прошлые выходные такими эгоистичными, а теперь ещё то, что случилось с Дэйном...
– Вам с Оушен нужно приехать и пожить у меня.
– Я не могу! В том-то и дело. Родители Дэйна не будут здесь вечно. Они не в курсе того, что произошло между нами. Дэйну нужна моя помощь в той же мере, в какой он не хочет, чтобы я помогала ему. Я не могу его оставить... я в долгу перед ним.
– Ты рассказала папе?
– Что? Нет, ни за что!
Эйвери не знает о нашем личном и очень откровенном разговоре с отцом. Последнее, что мне хотелось бы сделать, это сказать папе, что я превратилась в нашу мать... в шлюху.
– И я была бы тебе очень признательна, если бы тоже ничего ему не рассказывала.
– Эй, твои секреты под надёжным замком. Но пообещай мне, что позвонишь, если тебе что-то понадобится.
– Обещаю. Спасибо, Эйв.
– Люблю тебя, сестра.
– И я тебя.
Я остаюсь наверху, пока Оушен спит. Если спущусь вниз без ребёнка, который служит нашим буфером, то Ширли и Фил с лёгкостью заметят, что между мной и их сыном есть какое-то напряжение. Мой телефон вибрирует, и я вижу, что звонит Лотнер. Мне не хочется отвечать, но я не могу игнорировать его до скончания веков.
– Да, – отвечаю я мрачно.
– Привет, ты в порядке?
Да, я отлично. С чего бы мне грустить?
– Что ты хочешь?
– Нам нужно поговорить, – медленно произносит он.
– О чём?
– О нас.
Я саркастично смеюсь.
– О нас? Серьёзно? А о каких нас? О нас, о которых ты не мог дождаться, чтобы забыть, пока трахал Эмму, когда я уехала? О нас, о которых узнал Дэйн, даже прежде, чем я успела добраться до дома? Оу, о нас, из-за которых Дэйн загремел в больницу после того, как уехал на велосипеде из дома, обиженный и злой? О каких именно «нас» ты ведёшь речь?
– Боже, Сид, с ним всё нормально?
– Нормально? О да, с ним определённо всё нормально. Его выписали из больницы, но он довольно потрёпан. Мы не уверены, сколько времени у него займёт прежде, чем он снова сможет выйти на работу. Оу... и давай не забывать, что я практически уверена в том, что он ненавидит меня, но нуждается в моей помощи, так что мы застряли друг с другом под одной крышей, пока его нога не заживёт, чтобы он физически мог выставить мою задницу на улицу. Ой, а как там дела с вашими свадебными планами? – у меня явный прогресс в том, как от злости я перехожу к сарказму, а иногда это доходит до полнейшего сумасшествия... вот что я представляю собой прямо сейчас.
– Сидни...
– Сидни, что? Ты позвонил мне, чтобы сказать, что ты рассказал всё Эмме? Она ушла от тебя?
Тишина служит мне ответом.
– Ну, я так и подумала. В общем, я уверена, что примерка платья всё ещё в силе. В любом случае, никаких проблем. Ты знаешь, где нас найти.
И я нажимаю на завершение вызова, а затем бросаю телефон на кровать.
33 глава
12 июля 2013 г.
Родители Дэйна хотят остаться на неделю. Я выбираю следовать за ним. Он решает играть счастливую пару, и я соглашаюсь. Правда должна выйти наружу на его условиях, когда он будет готов. Злость в его глазах немного угасает, но боль всё ещё там. Оушен хорошее отвлечение, и так как роль выгуливающего собак теперь лежит на мне, большую часть времени я провожу вне дома. И, знаете, я не жалуюсь.
По большей части Ширли и Фил решают остаться на такой срок из-за свадьбы, которая запланирована у меня на сегодня. Лотнер с Эммой должны приехать за Оушен в любую минуту, но Дэйну всё ещё требуется моя помощь, поэтому я постоянно слежу за подъездной дорогой. Последнее, что нам нужно, это столкновение Лотнера и Дэйна лицом к лицу. Это может стать последней каплей для Дэйна.
Чёрный «ФоРаннер» появляется на горизонте, я подхватываю Оушен и вылетаю из дома.
– Привет, Оушен, я скучал по тебе, – Лотнер берёт её у меня, нежно обнимает и целует в щеку.
На пассажирском сиденье никого нет.
– А где Эмма? – спрашиваю я у Лотнера, когда он пристёгивает Оушен.
– Эм... она не была до конца готова, поэтому я решил съездить за Оушен, а после этого заеду за ней, – говорит он и закрывает дверь.
Сложив руки на груди, я ухмыляюсь.
– Ты боишься, что я ей всё расскажу, да?
Он пожимает плечами.
– Нет. Если хочешь, чтобы она узнала, то говори, – он протягивает мне телефон. – Хочешь, чтобы я набрал её?
Охх! Чего он добивается этим? Почему он так говорит?
– Не я ей должна рассказывать. Тебе следует это сделать.
Он наклоняет голову набок.
– Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Грёбаные игры разума!
– Я сказала, тебе СЛЕДУЕТ рассказать.
– А я спросил, ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ, чтобы я сделал это?
Я поворачиваюсь и иду в дом.
– Говори ей, не говори. Без разницы, это не моё дело.
Нет ничего спокойнее, чем фотографировать свадьбу, чтобы занять свои мысли о собственной свадьбе, которой не будет, и о свадьбе Лотнера, которая всё-таки будет. Под конец праздника все мои флешки заполнены, так что можно будет найти какие-нибудь отличные фотографии. Но сегодня я не чувствую прилив вдохновения, моя творческая сторона сегодня отдыхает.
Как только я уезжаю со свадьбы, мой телефон вибрирует. Это сообщение от Лотнера, он пишет, что Оушен всё ещё с ним, и я могу забрать её из дома его отца, когда освобожусь, адрес он написал тут же. Когда я доезжаю до них, то уже полностью истощена. День выдаётся долгий.
– Привет, – улыбается Лотнер, открывая мне дверь. – Заходи.
Я не в настроении для посещения кого-либо, но у него моя дочь в заложниках, так что у меня не остаётся выбора.
– Помнишь моего отца Джеймса? – говорит он, когда мы входим в гостиную.
Джеймс сидит в кресле, а Оушен спит у него на груди. Он улыбается.
– Рад тебя снова видеть, – он целует волосы Оушен. – Спасибо за то, что подарила мне такую прекрасную внучку. У неё глаза Ребекки.
Я киваю и немного улыбаюсь. Я устала, но его слова всё-таки трогают меня.
– Привет, Сидни, – входит в комнату Эмма. – Вот, – и она протягивает мне пакет. – После примерки мы пошли по магазинам. Там просто немного девичьих вещичек, не смогла устоять, а ещё новая кукла.
Я беру пакет, чувствуя глаза Лотнера на себе, но не поворачиваюсь к нему.
– Спасибо. Ну, уже поздно и я устала, так что...
– Возьми её вещи, а я отнесу её в машину, – говорит Лотнер и берёт Оушен у Джеймса.
Я машу Эмме и Джеймсу, пока придерживаю дверь для Лотнера.
– Спокойной ночи.
Он пристегивает дочь, даже не разбудив её, и закрывает дверь. Я открываю багажник, кладу её пакеты внутрь и подпрыгиваю от неожиданности, когда чувствую, как руки Лотнера оборачиваются вокруг моей талии. Я оглядываюсь по сторонам, обеспокоенная, что нас могут увидеть, но я припарковалась у подъездной дорожки возле той части дома, где нет окон, а с другой стороны дороги растут высокие кусты.
Развернувшись в его руках, я упираюсь ладонями ему в грудь и вздыхаю.
– Зачем ты делаешь это?
Лотнер наклоняется и целует меня в шею.
– Скажи это, – шепчет он.
Я закрываю глаза, вцепившись в его футболку.
– Что сказать? – слабо произношу я.
Его губы приближаются к моим. Его язык врывается ко мне в рот, и я стону. Где, чёрт возьми, моё самоуважение? Я просто какая-то наркоманка: продолжаю возвращаться к этому, считая, что, в конце концов, мне оно больше не понадобится... я больше не захочу. Что, если Эмма выйдет на улицу или его отец? Ему разве не всё равно?
Я прижимаюсь к нему, так сильно желая, чтобы он стал моим.
– Я хочу тебя, – выдыхаю я у его губ.
– Я тоже тебя хочу, – шепчет он в ответ, путаясь пальцами в моих волосах, и целует снова.
Я обнимаю его за шею и целую в ответ, отдавая всё, что только можно. Разве он не чувствует этого?
Немного потянув меня за волосы, он разрывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему.
– Я люблю тебя, – шепчет он.
Глаза щипает от слёз. Это такая пытка.
– Тогда не женись на ней, – умоляю я.
Вот. Это он хочет от меня услышать? Ладно, я произношу это. В моём голосе слышится отчаяние. Что ещё я могу сделать?
Он берёт мои руки, убирая их со своей шеи. Крепко сжав их, он наклоняется ко мне, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Почему?
– Почему ты не должен жениться на ней? – моё лицо искажается от растерянности.
Он кивает.
– Потому что ты любишь меня! Вот почему! – кричу я громче, чем следовало бы.
Выпрямившись, Лотнер бросает мои руки и идёт в дом. Я больше ничего не могу сказать или сделать. Я попросила его не жениться на ней. Попросила выбрать меня. Больше ничего не осталось.
Дэйн спит на диване. Наверху он не спит с тех пор, как попал в аварию. Его родители думают это потому, что ему слишком тяжело подниматься на второй этаж, но я знаю, что он просто не хочет делить со мной постель.
После того как я укладываю своего наполовину спящего ребёнка в кровать, я иду на кухню и беру сэндвич. Я не ела с полудня.
– Как прошла свадьба? – спрашивает Дэйн хриплым ото сна голосом.
Я беру тарелку и сажусь на краешек кофейного стола рядом с той стороной дивана, где он лежит головой ко мне.
– Это было долго, – говорю я и откусываю кусочек. – Как ты себя чувствуешь?
– Как-то тревожно.
Я грустно ему улыбаюсь.
– Твои родители всё ещё планируют уехать завтра?
– Только отец, – Дэйн пытается немного подняться на диване. То, как он кривится, показывает, что ему всё ещё больно при каждом движении.
– А почему только твой отец? – спрашиваю я, кусая сэндвич.
Он отводит взгляд от меня.
– Мама знает, что ты съезжаешь.
Я перестаю жевать. Взгляд Дэйна встречается с моим. Медленно кивая, я продолжаю жевать.
– Он всё ещё собирается жениться на Эмме.
Дэйн качает головой.
– Это ничего не меняет.
– Ты мне не безразличен, – я накрываю своей рукой его руку.
– Ты любишь меня?
Я резко поднимаю голову.
– Почему ты меня об этом спрашиваешь?
– Потому что ты никогда не говорила мне этого.
– В смысле? Конечно же, я говорила.
– Нет, я говорил тебе эти слова, а ты отвечала «я тоже».
– Это то же самое.
– Правда? – выгибает бровь Дэйн.
Я отвожу взгляд.
– А это имеет значение?
– Для меня имеет. Если ты посмотришь мне в глаза и скажешь, что любишь меня, только не как друга или брата, а как мужа... как любимого человека, тогда, возможно, у нас есть шанс.
Я смотрю ему в глаза, но не говорю этих слов.
– Почему ты соврал мне?
Он отводит взгляд.
– Ты видел Лотнера не до рождения Оушен, а уже после. Он рассказал тебе, что его мама умерла, сказал, что у него нет никого, потому что он всё ещё любит меня. Лотнер был разбит, и ты бы мог рассказать хоть что-то... если не ему, то хотя бы мне. Ну почему, Дэйн?
Он сжимает челюсть, всё ещё не поднимая на меня глаза.
– Я хотел, чтобы ты была моей. Затем я увидел Оушен, и оберегающая часть меня взяла верх. Но я сделал это, потому что люблю тебя, – он смотрит мне в глаза. – Возможно, я и соврал тебе, но я никому ничего не испортил.
– Ты испортил мне! – громко говорю я и затем останавливаюсь, чтобы убедиться, что никого не разбудила. – Ты испортил мне, Дэйн. Ты украл у Оушен шанс иметь настоящую семью, не то подобие, где ей придётся разрываться между двух домов, а настоящую семью с мамой и папой, которые вместе. Украл семью, которая была у тебя. Ты лишил её этого и теперь уже слишком поздно. Так что можешь злиться на меня из-за того, что я хотела сделать последнюю решительную попытку вернуть это всё для неё и для меня, но у нас с тобой не состоялся бы этот разговор, если бы ты рассказал МНЕ правду.
Ему больно. Мои слова, должно быть, ранили его. Я готова отвечать за своё поведение, но не позволю ему взвалить всё это только на меня. Дэйн так много дал мне, но в то же время так много отнял.
34 глава
27 июля 2013 г.
Две недели назад я беру свои пожитки, свою дочь, собаку и эмоционально прощаюсь с Дэйном. Мы немного плачем, и к тому времени, когда я выезжаю с его подъездной дорожки, отношения между нами немного налаживаются. Тот факт, что Дэйн готов рассмотреть вариант, чтобы мы снова сошлись, настоящий пример того, как он любит меня. И подобной любовью я никогда не смогу ему ответить. Мои чувства к нему, возможно, не такие сильные, но я слишком забочусь о нём, чтобы не дать ему шанс обрести своё счастье. Он достоин любви, которая есть у нас с Лотнером. Понятно, что прощание с Оушен далётся ему ничуть не легче. Она не один раз спрашивает о нём, но я знаю, что через время воспоминания о Дэйне потускнеют, но в его сердце она останется навсегда.
А что касается моей сестры... она принимает нас у себя дома на время. Её соседка соглашается пожить у своего парня до тех пор, пока мы не найдём себе жильё. Взамен я должна платить вместо неё арендную плату. Со Сворли тоже возникают проблемы. Эйвери не разрешено держать животных, поэтому нам каждый раз приходится втихаря выводить его из здания.
Свадьба Лотнера и Эммы состоится на следующей неделе. Я общаюсь с ним только через смс и то, все они касаются Оушен. Он не видит её уже две недели, и я знаю, что это убивает его, особенно, учитывая, сколько ещё он с ней не увидится, пока будет на Бали делать «кое-что» с Эммой.
Каким-то образом я не оправдала его надежд. Я видела это в его глазах той ночью возле дома его отца. Не уверена, хотел ли он услышать мои извинения или обещание, что я больше никогда не буду врать ему или что-то подобное, но мои слова никак не удовлетворили его. Я прихожу к выводу, что если он в итоге всё-таки женится, то им суждено быть вместе. Я не вломлюсь в церковь, как это делают в модных голливудских драмах, и не начну умолять его не жениться на ней как раз в тот момент, когда священник спросит, есть ли те, кто против этого союза.
– Итак, если Дэйн у нас отпадает, то с кем ты пойдёшь на свадьбу? – спрашивает Эйвери за завтраком.
– Ну, вообще-то я не иду.
– В смысле, ты не идёшь? – она посылает мне неодобрительный взгляд, глядя на меня поверх кружки с кофе.
Я пожимаю плечами и даю Оушен кусочек тоста.
– Я не приглашена.
– Что? Конечно же, ты приглашена. Оушен будет нести букет.
– Что означает, что приглашена Оушен. Лотнер прислал мне смс, из которого я поняла, что должна привезти её после обеда к его отцу. Она пойдёт на репетицию обеда, а потом останется с ночёвкой с ним и его отцом у него дома, чтобы с утра она могла пойти в салон с девочками.
– И ты нормально воспринимаешь тот факт, что она остаётся на всю ночь с ними?
Я протягиваю руку и убираю волосы с лица Оушен.
– Не нормально, но у меня нет особого выбора. В конце концов, в ближайшем будущем она всё равно будет это делать.
– И что ты собираешься делать, пока будет свадьба?
Я смеюсь.
– А вот это самая смешная часть. По всей видимости, богатые родители Эммы селят меня в хорошую гостиницу и даже записывают на какие-то крутые спа-процедуры меня и любого моего «друга». Так что скажешь, «друг»?
– Ам... конечно же, да! С удовольствием погуляю за чей-то счёт, – улыбка Эйвери огромная. – Как думаешь, доставка еды в номер включена?
Я широко улыбаюсь ей в ответ.
– Нуу, я не собираюсь давать им номер моей кредитной карты, так что, думаю, да. Еда, шампанское... всё, что мы пожелаем.
– Поберегись, мир, сёстры Монтгомери собираются напиться в стельку!
Я качаю головой.
35 глава
2 августа 2013 г.
Нам остаётся проехать ещё немного, и мы окажемся у дома отца Лотнера. Хотелось бы мне сказать, что моё беспокойство насчёт того, что Лотнер и Эмма украдут Оушен, утихло, но это не так. Часть с ночёвкой – вот, что меня беспокоит. Она может намочить постель, ей может присниться кошмар или она заскучает по мне и начнёт плакать. А что, если ей станет плохо точно так же, как и на моей свадьбе?
– Выбрось это из головы, – говорит Эйвери, ухмыльнувшись.
– Что? – спрашиваю я, бросив на неё быстрый взгляд.
– Хватит быть такой помешанной.
– Что... я... я не понимаю, о чём это ты говоришь – говорю я, и мой голос повышается на октаву.
– Я слышу, как у тебя в голове шестерёнки крутятся. Ты беспокоишься о том, что оставляешь её, о том, кто будет нарезать ей еду сегодня вечером, и что если ей приснится кошмар ночью. А завтра ей может стать плохо, ну или, конечно же, её украдёт отец со своей новоиспеченной невестой.
– Пфф... думаешь, ты знаешь меня, но... это даже... и... рядом... не... стоит.
– Врёшь без зазрения совести, Сэм... без зазрения совести, – смеётся она и заезжает на подъездную дорожку. – Пойти с тобой?
Я закатываю глаза и открываю дверь.
– Спасибо за заботу, но я уже большая девочка. Сама справлюсь с этим.
Взяв Оушен, я вешаю через плечо две сумки, которые собрала для неё, и мы идём к входной двери. Кажется, будто я её в лагерь отправляю.
Не плачь... не плачь.
– Оушен! – Джеймс открывает дверь с таким восторгом на лице, что не остаётся сомнений, как он рад видеть свою внучку. – Сидни, рад видеть тебя снова.
Я улыбаюсь.
– А где Лотнер? – я пытаюсь произнести это обычным тоном, будто ничего такого не происходит, и я не уверена, зачем так себя веду.
– Он со своими друзьями всё ещё на гольфе, но они должны скоро вернуться. Я предложил остаться дома, чтобы встретить Оушен. Он хотел остаться, но я сказал, что это будет неправильно для жениха пропустить свой собственный выезд с друзьями на гольф.
