Текст книги "Сердце, созданное для любви"

Автор книги: Джуд Деверо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

– Я уже не вижу своих собственных рук, – сказал Джейс. – Совсем темно. Думаю, нам лучше закончить.

– Не возражаю, – мягко согласилась Най. Она все еще пребывала под впечатлением истории, рассказанной Джейсом. – Она разговаривала с вами? Действительно разговаривала?

– Да, – сказал он, складывая инструменты в тачку. – Вы думаете, мы сможем найти дорогу в темноте?

– Я ходила по этой тропинке в темноте, когда мне...

– Я знаю, когда вам исполнилось девять.

– Правильно. – Она улыбнулась ему. – Вам надо надеть рубашку. Становится прохладно.

– Прохладно? Вы так называете это? В Англии может быть только три вида погоды: холодно, холоднее и очень холодно.

За свою жизнь она побывала во многих местах, стоило ли придавать значение его словам?

– Когда просто холодно, мы отправляемся в Шотландию, чтобы по настоящему охладиться. Сейчас там холодно для вас. Как и положено в августе.

Джейс хмыкнул, натягивая рубашку.

– Кто быстрее добежит до дома?

– Давайте, – сказала она. И улыбнулась, когда он пустился бежать.

Най выждала, потом нашла свои туфли в траве и не торопясь пошла по темной тропинке к дому. Она прислушалась, но не услышала ничего. Когда она была маленькой девочкой, она обожала потихоньку пробираться в сад Прайори-Хауса. Она всегда думала, что мистер Хэтч знает о ее визитах, но до сегодняшнего дня считала, что только он, но не миссис Браун. Но потом миссис Браун сказала, что ее обязанность знать все о делах других.

Пройдя половину пути – теперь от дома ее отделяли только несколько ярдов, – Най пригнулась и нырнула в кусты азалий. Затем резко свернула налево рядом со старой изгородью из тиса и, пробежав босиком по открытой поляне, оказалась прямо перед старым садовым домиком. Мистер Хэтч хранил здесь садовый инвентарь, поэтому она надеялась, что сможет найти маленькую дверь. В темноте это было непросто, да и задвижка заржавела. Когда-то она использовала масло из гаража отца, смазывала задвижку и петли, чтобы дверь не скрипела.

Сейчас ей потребовалось больше времени, чем в те давние времена, потому что дверь загораживала куча мешков с грунтом, оставленных Хэтчем, но ей удалось отодвинуть их, чтобы приоткрыть дверь и проникнуть внутрь. Она надела туфли и шагнула в тоннель, борясь с завесой паутины, которая липла к лицу. Когда она была ребенком, то никогда не волновалась по поводу старых балок, поддерживающих потолок над головой, но сейчас почему-то забеспокоилась. Она пошарила справа от себя и на привычном месте нашла коробку со свечами и спички, которые оставила здесь несколько лет назад. Но могут ли они гореть? В Англии достаточно влажный климат. Монтгомери сказал бы не «влажный», а «промозглый, более промозглый и ужасно промозглый», усмехнувшись, подумала она.

– Если наш климат такой плохой, то почему же у нас такие роскошные сады, а у вас скучные подстриженные американские лужайки? – ворчала она, зажигая свечу. Получилось, ну вот, значит, не такой уж влажный!

Осторожно, поглядывая на крепежные балки над головой, она шла дальше по тоннелю, который должен был привести ее в дом. «Какая же я идиотка, что пошла этим путем», – подумала Най. Но она сделала это потому, что американец вызвал ее на состязание. Он доберется до дома быстрее, чем она. Но она хотела удивить его, когда как ни в чем не бывало спустится по главной лестнице. «Где вы были?» – спросит она, как будто давно поджидала его. Но стоило ли рисковать ради детской забавы?

Она продвинулась еще на три шага, и бревна над головой подозрительно скрипнули, а по телу побежали мурашки. В детстве, забираясь сюда, она ничего не боялась и никакие звуки не смущали ее. Но если она повернет назад, риск не станет меньше. Если бы ее ребенок пошел этим тоннелем, она бы...

Най насторожилась, когда услышала странный звук, который никогда не слышала прежде. Замерла и прислушалась, нет, вроде бы ничего необычного. Тогда она снова повернулась и пошла... Что, если тяжелая дверь, которую ей предстоит открыть, сейчас заставлена мебелью? Однажды такое случилось, и она должна была ждать, пока прежние хозяева не отодвинут ее, и только тогда смогла проникнуть в дом. Правда, она никогда не пробиралась в дом, когда там кто-то жил, но... Разве что однажды, но тогда ей было тринадцать, а сыну тогдашних владельцев семнадцать, и он был очень красивый. Он...

Най чуть не вскрикнула от радости, когда дошла до конца тоннеля, затем осторожно надавила на дверь. «Пожалуйста, откройся, – молила она. – Пожалуйста, пожалуйста...» Дверь повернулась с громким скрипом, но она не тревожилась, так как знала, что она выходит на каменную винтовую лестницу, оставшуюся от того времени, когда дом был монастырем. Никто внутри дома не услышит скрип ржавых петель. Лестница вела наверх в башню к двери с запором, умело спрятанным в деревянном полу.

Когда она наконец шагнула на каменные ступени, то вздохнула с облегчением. Нет, она не станет делать это снова. Балки слишком старые, чтобы так рисковать. Каменные ступени, ведущие в башню, были грязные и холодные, и Най еще раз пожалела, что пошла через тоннель. Она внезапно поняла, что очень замерзла, очень проголодалась и вся вымазалась в грязи. Она мечтала о ванне, полной горячей воды, с пеной, пахнувшей лавандой, или фиалкой, или...

Она начала подниматься наверх, думая, что еще немного, и она уже будет в башне, а там останется только открыть дверь в ситцевую комнату, когда услышала за собой какой-то шум. Может быть, она не закрыла дверь и какой-то зверь проник за ней в тоннель? Собака? Волк?

– Черт! – услышала она знакомый голос и застыла с открытым ртом. Не может быть!

Она вышла на лестничную площадку и как можно выше подняла свечу. В темноте она различила какое-то движение, затем Джейс Монтгомери возник в круге света.

– Проклятая затея, – сказал он, морщась. – Я думаю, половина этих балок сгнила. Это было глупо с вашей стороны – идти тут, основываясь на воспоминаниях детства. Ваш отец должен был выпороть вас, чтобы отбить охоту.

Най была настолько поражена его появлением, что не могла вымолвить ни слова. Не обращая внимания на то, что осталось от ее нового платья, она села на каменную ступеньку и смотрела, как он смахивает с себя паутину.

– Как?.. – начала она.

– Как я оказался в тоннеле? Зов предков. Но потом вы так шумели, как будто стадо буйволов идет на водопой. Я сразу понял, что коль уж я вызвал вас на состязание, то вы захотите показать всю прыть и наверняка воспользуетесь потайным ходом. Вы же должны победить любого и в любой игре, да? Черт побери, это была опасная затея! Я думаю, нужно укрепить эти старые балки подпорками из хорошей американской стали. – Он посмотрел на нее. – Вам следовало быть умнее и не совершать подобных глупостей. Как мы выберемся отсюда? Не знаю, как вы, но я замерз и жутко проголодался.

– Один пролет вверх, – удалось сказать ей, когда она оправилась от шока, вызванного его появлением.

– Что ж, пойдемте. Не надо здесь сидеть. – Он шагнул к ней, покрутил ногой рядом с ее головой и поставил ее на ступеньку выше. – Хорошо, что у вас есть свеча, а вообще-то неплохо было бы провести в тоннель электричество.

– Конечно, почему нет? – сказала она, приходя в себя. – И еще бар, блендер для приготовления мороженого и автомат колоть лед для коктейля? А как насчет барбекю?

– Неплохая идея, хотя при английской погоде нужен ли нам блендер для мороженого? О'кей, где же задвижка у двери?

– Я могла отыскать ее, когда мне было двенадцать, почему же вы не можете найти ее в вашем возрасте?

– Наверное, я не такой умелый, как вы, – усмехнулся он.

Най, улыбаясь, наклонилась вниз и нажала на маленький кусок железа, который был не виден сверху. Она видела его лучше, когда была маленькой, потому что тогда была ниже ростом.

– Мило, – сказал Джейс, когда дверь, повернувшись, открылась и они оказались в ситцевой комнате. В комнате Энн. Он ожидал увидеть здесь и хозяйку, но нет, только те предметы мебели, которые он притащил сюда с помощью Мика и Глэдис. И все же... Прикрыв глаза, он потянул носом воздух. Он чувствовал ее аромат.

– Мне всегда нравилось, как пахла эта комната, – сказала Най.

Он резко повернулся к ней, но не стал объяснять, что этот аромат принадлежит Энн Стюарт.

– Не знаю, как вы, но я сначала должен принять душ. – Он оглядел ее с ног до головы.

Най тоже посмотрела на свои ноги. Ее платье окончательно испорчено, подол порван в трех местах, и так много грязи, что никакая чистка не поможет.

– Вы можете принять ванну в спальне хозяина, – предложил он и рассмеялся, увидев ее выражение. – Вы можете воспользоваться ею, а я останусь здесь.

Она озадаченно смотрела на него.

– И... в ванной Энн?

– Разве я не рассказал вам, что она принимает душ вместе со мной?

Он рассмеялся, видя, как Най нахмурилась.

– Давайте, действуйте, загляните в шкаф в спальне и возьмите что-то из чистой одежды. У меня там несколько свитеров, так что можете примерить, может быть, что-то подойдет. Встретимся внизу, как только вы будете готовы. – С этими словами он выставил ее из комнаты и закрыл дверь.

Стоя в коридоре, Най колебалась. Это было ужасно глупо с ее стороны, но она ревновала к привидению!

Она тряхнула головой, чтобы изгнать ненужные мысли, и пошла в главную спальню. Если ей не изменяет память, там должна быть огромная ванна. Она надеялась, что горячей воды будет достаточно, чтобы наполнить ее.

– Как вы долго, – сказал Джейс, когда она вошла в кухню. – Англичане обожают принимать ванну.

– Англичане любят тепло в любой форме, – сказала она, глядя на тарелки с едой, расставленные на дубовом столе. – Вижу, вы не дождались меня. – Она подцепила черную маслину и отправила в рот и только сейчас почувствовала, как же она голодна. В следующую минуту она уже сидела за столом, и чем больше ела, тем больше Джейс накладывал на ее тарелку.

– Хотите попробовать это? – повторял он, протягивая ей тарелку с очередным кушаньем. – А это?

– Хотите, чтобы я растолстела?

– Вам это не грозит, у вас кожа да кости, вы, наверное, ничего не едите, кроме сандвичей с огурцом?

Она хотела рассказать ему, что ей приходилось слишком часто разъезжать по пустыне на джипе, помогая оператору тащить аппаратуру весом в сотню фунтов, и не всегда хватало времени на трехразовое питание. Но не рассказала.

– Лучше, чем жареный цыпленок.

– Вот еще на пробу, – сказал он, улыбаясь и подкладывая на ее тарелку сваренные на пару овощи. – И как вы думаете, что хочет Энн? – Джейс наполнил бокал Най в третий раз.

Исходя из этого выразительного «вы», она могла сказать, что у него самого есть мысли по поводу того, что хочет беспокойная душа Энн.

– Быть похороненной около церкви? – спросила она. – Не этого ли может хотеть человек, которому приписывают самоубийство, которого он не совершал?

– И как мы можем узнать это?

Най наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Ей понравилось, что он сказал «мы».

– Если то, что вы говорите, правда, то важно найти доказательство, что она не убивала себя, тогда ее можно похоронить на освященной земле. Что скажете? Что она хочет?

– Похороны – это первая идея, какая приходит в голову, но я не знаю... иногда я думаю, что еще что-то. Когда я видел ее с кузиной, я подумал, что она очень храбрая.

– Храбрая?

– Да, отважная. Дерзкая, думаю, так вы, британцы, могли бы охарактеризовать ее. Она действительно знала о себе все. Она знала, на что будет похожа ее жизнь, если она не выйдет замуж. И она была реалистом, чтобы представить будущее с таким донжуаном, каким был Дэнни Лонгстрит. Интересно, какой он был внешне?

– Возможно, похож на своего потомка, – сказала Най.

Джейс сделал паузу, потянувшись за куском хлеба, домашней выпечки на меду.

– Вы хотите сказать, что кто-то из тех Лонгстритов все еще живет в деревне?

– Только один. Остальные уехали.

– И что он собой представляет?

– Мы одного возраста, учились вместе в школе, очень красивый парень, – сказала Най, наблюдая за Джейсом. – Похож на Супермена, только пониже ростом. Глаза голубые, блестящие черные волосы, фигура закачаешься... У него свой автосервис. Это в конце улицы, куда вы не доехали, поэтому не видели его. Называется «У Лонгстрита».

– Красивый, успешный, но чувствую какое-то «но»?

– Правильно. Грубый. Хотя девушки от него без ума. Не смотрите на меня так. Мне не нравятся мужчины, которые не могут связать двух слов, но девушки, которых привлекает только физическая сторона любви, ходят за Джеральдом табунами. Его проблема в том, что он хочет всех женщин и все время, или по крайней мере трех сразу.

– Не очень-то надежный тип, да? – заметил Джейс.

– Не говорите... а вы?

– Что я? – спросил он.

– Вы надежный?

– О да. И ужасно упертый. Одна женщина, и все.

– Понимаю. И кто эта женщина?

– Сейчас Энн Стюарт. Вас связывают кровные узы?

– Не думаю. Моя мать говорила, что да, но я сомневаюсь. Я думаю, она была в таком ужасе от замужества с мужчиной по фамилии Смит, что поэтому дала мне такое необычное имя – Найтингейл. Хотя она, наверное, читала об истории Прайори-Хауса.

– Имя подходит вам, потому что вы обожали бегать в темноте по саду, как ночная птичка соловей.

– Мм... Кажется, вы сказали, я шумела, как стадо... буйволов?

Джейс улыбнулся и подлил вина в ее бокал.

– Может не так сильно. Мы смогли протиснуться через такой узкий проход! Удивляюсь, как я не застрял в двери того маленького сарая. Вы думаете, старина Хэтч знает об этом месте?

– Я думаю, мистер Хэтч знает в поместье каждый дюйм. Еще когда я была ребенком, он не мог не заметить следы на земле в том месте, где открывалась дверь.

– Я надеюсь, он проверял балки на прочность.

– Я тоже. – Най осушила бокал вина, затем отодвинула свой стул. – Уже поздно, мне пора. – Когда она встала, то ухватилась за край стола.

– Да, конечно, мне надо бы проводить вас к машине и позволить сесть за руль, – сказал Джейс. – Давайте-ка оставайтесь. Вы можете спать в любой из полудюжины постелей в этом огромном доме. Какую спальню вы выбираете?

– Комнату Энн, конечно. – Она положила руку на лоб. Голова кружилась и... что ж, она не станет возражать, если этот красивый мужчина вздумает прикоснуться к ней.

– Нет. Комната Энн моя.

– У вас с ней любовь, да? – спросила Най, все еще не решаясь отпустить стол.

– Да, именно так, – ответил Джейс, его тон был полон сарказма. – Я испытываю страсть к женщине, которая умерла сто лет назад.

– Сто двадцать семь, если точно. – Най сделала шаг и покачнулась. – О, похоже, я выпила слишком много.

– Очень много, – сказал Джейс, подошел и обнял ее за плечи.

– О-о... прекрасно, – простонала она, поднимая на него глаза и хлопая ресницами. – А вы, кажется, ничего себе, мистер Монтгомери.

– Вы тоже, – сказал он и, не взглянув на нее, повел вверх по лестнице.

– Если вы нравитесь мне, а я нравлюсь вам, то почему бы нам не...

– Боюсь, что вы не вспомните это утром. Ставьте ногу на ступеньку. Вот так, хорошая девочка. Теперь другую... Вот так...

– И кого же вы любите? – спросила Най. – Надеюсь, кого-то, кто жив?

– Я не люблю никого из тех, кто жив, – мягко произнес Джейс.

– Но каждый должен кого-то любить, – сказала она, покачнувшись и падая в его объятия.

– И любят.

– Тогда почему у вас никого нет?

– Я не вижу, чтобы и у вас на пальце было кольцо. Значит, и у вас нет никого?

Най вздохнула.

– Мужчины не могут простить мне моей карьеры. Они ревнуют меня к работе. Я успешнее в своем деле, чем они. Неустрашимая. Именно это они говорят мне в лицо. Они думают, я сумасшедшая, и их съедают амбиции. Но знаете что? – спросила она.

– Что?

– Они только говорят, что виноград кислый. А на самом деле я не хочу спать с ними. Я за высокие отношения, потому что... – Она покачнулась и не договорила.

– Да? – спросил Джейс, улыбаясь. – Что ж, мы уже почти на самом верху.

Она остановилась и посмотрела на него.

– Это правда. Высокий уровень отношений – это то, что я хочу. Но иногда для разрядки... можно спуститься на землю...

– Рад слышать это. Если вы просто... – Он попытался помочь ей преодолеть две ступени, но когда она не смогла или не пожелала, он подхватил ее на руки и понес к лестничной площадке, потом по коридору в главную спальню, где усадил ее на стул, а сам рухнул на постель.

– Если бы я была Энн, я бы обязательно кого-то любила, – сказала Най. – Я не стала бы появляться в доме только ради того, чтобы мое бренное тело нашло покой внутри кладбищенского забора. Вы понимаете, о чем я?

– О чем? – спросил он, откидывая покрывало.

– Я думаю, что не имеет значения, где похоронен человек или что он думает об этом, пока живет. Я думаю, это дело Господа – разбираться со всем этим. Кроме того, кто может решить, что свято, а что нет? Какой-то человек говорит, что это святое место, а вон там под деревом – нет. Разве это имеет смысл?

– Думаю, нет.

Джейс встал перед ней.

– Вы сможете сами встать или нужна моя помощь?

– Помощь, – сказана она. – И чем больше, тем лучше.

Улыбаясь, Джейс наклонился, обхватил ее за талию, чтобы помочь подняться.

На какой-то момент Най прислонилась к нему, и Джейс не оттолкнул ее. Это продолжалось секунду, не больше, но желание вспыхнуло, и она ощутила это.

– Я нравлюсь вам, да? – прошептала она ему в грудь.

Он грубо отодвинул ее.

– Да, нравитесь. Я, должно быть, мазохист, учитывая то, что вы написали обо мне, но вы мне нравитесь.

– Не моя вина, – пробубнила она, пытаясь залезть на постель. – Это все Льюис и Рей, они наговорили на вас, чтобы вернуть меня. Когда мне было шесть, я нещадно колотила Льюиса...

– Неужели? – сказал Джейс и, усмехаясь, накрыл ее одеялом.

– Льюис и Рей наговорили мне о вас столько гадостей, и я поверила им. И написала эту статью для газеты Ральфа. Он не хотел печатать, но я убедила его, что надо спасать наш городок.

Джейс присел на постель рядом с ней.

– Газета Ральфа? Так вы не работаете там?

– Нет. – Ее глаза закрылись. – Работала, когда была... но не сейчас... Ой, кажется, я улетаю...

– Спокойной ночи, – сказал он, наблюдая, как она закрыла глаза и погрузилась в сон.

Он погасил свет и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Минуту-другую стоял, прислонившись к стене и закрыв глаза. Он хотел ее. Он хотел ее очень сильно. Она первая женщина после Стейси, которую он хотел.

– Что ты делаешь, Монтгомери? – громко сказал он.

Он знал, что сегодня поверил ее. «Поверил для чего?» – спросил он себя.

Он хорошо помнил, что сам пригласил ее на обед. В тот момент, когда он сделал это, он хотел убить себя, но она была первой женщиной, которая разговаривала с ним. Наблюдая счастливые отношения Эммы и Джорджа Кэре, видя, как Глэдис и Мик не могут оторваться друг от друга, он еще острее почувствовал собственное одиночество, да еще в незнакомой стране.

Затем он встретил эту красивую молодую женщину с самоуверенной складкой рта и чувством юмора, и, несмотря на тот факт, что она такое сотворила с ним, он был готов просидеть на ее крохотной кухне весь день. Это, конечно, лучше, чем компания миссис Браун и ее нескончаемые упреки.

Прежде чем он смог остановить себя, он нашел повод, чтобы Най могла прийти в его дом, и пригласил на обед, вообще-то не приглашая... Ведь он даже не назначил время!

К шести, после того как весь день прошел за чтением «Истории Маргейта», он был так встревожен, что решил – тяжелая физическая работа успокоит его, поэтому энергично взялся за уборку павильона, который Хэтч называл «каменный круг».

Когда Най появилась в своем невозможно сексуальном платье и на высоких каблуках, что заставляло ее бедра покачиваться из стороны в сторону, пока она шла, он решил продолжить работу. Он подумал, если прекратит и пообедает с ней и будет видеть через стол ее красивое лицо, освещенное светом свечей, то все закончится постелью. Но он был не готов для такого развития событий. Пока не готов.

Кроме того, подумал он с горькой улыбкой, после трех лет воздержания, кто знает, что может произойти, окажись он в постели с женщиной... Он не хотел думать о том, что могло случиться.

Сейчас он пошел в ситцевую комнату, комнату Энн, как назвала ее Най. Он улыбнулся, вспомнив нотки ревности в ее голосе. Ему было приятно то чувство, которое она пробудила в нем. Он заглянул в гардеробную, открыл створку стенного шкафа, отодвинул свои туфли, затем поднял половицу. В этом тайнике он прятал фото Стейси. Поднеся фотографию к свету, он смотрел на лицо, которое бесконечно любил.

Правильно ли он поступил? – думал Джейс. Может быть, ему следовало сделать то, о чем говорили все, то есть забыть обо всем и продолжать жить дальше? Он уже свыкся с мыслью, что его жизнь кончена, но в последние часы увидел, что перед ним открылись новые возможности. Он видел... Он колебался. Впервые за три года после смерти Стейси он почувствовал, что жизнь может иметь продолжение.

Он разделся. Затем быстро принял холодный душ, надел пижаму, залез в постель и выключил свет.

Свет луны проникал в окно сквозь шторы. Он обвел взглядом старую комнату, увидел узкий кусок дубовой панели, за какой, как он теперь знал, скрывалась потайная дверь. Щеколда была надежно скрыта в деревянном полу. Он никогда не нашел бы ее, если бы был заперт в этой комнате.

Мысль об этом заставила его подумать об Энн и о леди-убийце, если она вообще существовала. Они были заперты в этой комнате?

– Вы были готовы пойти на любой шаг, лишь бы выбраться отсюда? – громко спросил он, обращаясь к Энн. – И из-за этого вы хотели выйти замуж за такого человека, как Дэнни Лонгстрит? С половиной вашего коэффициента умственного развития? За мужчину, рыгающего за столом? Это был побег или волнующая новизна? А может быть, просто вожделение? – Он выдержал паузу, но не услышал ничего в ответ. Не то, что он ожидал. Он знал, что Энн рассердилась из-за того, что он восстановил прежний декор ее комнаты. Он огляделся и увидел маленькие стеклянные флаконы на туалетном столике, увидел портрет Кэтрин над камином. Она улыбалась, но Джейс был уверен, что видит печаль в ее глазах.

– Вы знаете, не так ли, что вожделение проходит? Я знаю таких мужчин, как Дэнни Лонгстрит, все знают. Они обожают новизну. Все было бы хорошо, пока он не привык бы к вам, затем пройдет время и он захочет новых ощущений и уйдет к другой женщине.

Джейс затих, прислушался, надеясь услышать что-то в ответ, но в доме стояла тишина. Ощущая себя дураком, он повернулся на бок и закрыл глаза. Он не был пьян, но выпил достаточно и надеялся, вино поможет ему заснуть. Най в комнате недалеко от него, подумал он и улыбнулся. Улыбнулся и задремал.

– Он любил меня, – услышал он сквозь обволакивающий сон. – Дэнни любил меня.

– Я не виню его, – прошептал Джейс.

И, засыпая, услышал:

– Он говорил мне это...