Текст книги "Сердце, созданное для любви"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
Встретив на станции сына зеленщика, Най попросила его отвезти ее домой. Он не закрывал рот всю дорогу.
– Говорю тебе, Най, в городе только о тебе и болтают, такого у нас никогда не случалось. Я знаю, люди думают, что всему виной Прайори-Хаус и все эти привидения, которых они видели, но я готов поставить на тебя. Началось с того, что ты сбежала на следующий день после похорон матери, а потом мы увидели тебя на ТВ в программе новостей, и дальше мы видели твои репортажи... где это было?
– В Афганистане.
– Верно. Я понимаю, это место действительно особенное. Ты знаешь, некоторые страны совершенно чужие, да? Австралия тоже заграница, но она не такая чужая. Понимаешь, о чем я? Может, все дело в языке? Штаты тоже заграница, но и они не чужие. Хотя старина Харрис из мясной лавки говорит, Штаты чужие из чужих. Понимаешь, о чем я? Однако я думаю, каждый согласится, что Афганистан нам совсем чужой. Правда? Но так или иначе, ты там была и еще во многих других местах, мы даже потеряли им счет. И потом появляется этот богатый американец, и первое, что мы узнаем, – что вы уехали вместе. «Но как они могли?» – говорили все, потому что ты написала о нем эту ужасную статью в газете. Не обижайся, Най, но если бы моя подружка написала что-нибудь подобное обо мне, я послал бы ее куда-нибудь подальше. Ты сечешь, о чем я? Но может, Харрис прав, эти американцы совсем чужие, потому что вы сбежали бог знает куда, как влюбленные голубки. Миссис Би сказала, что вы провели целый день в спальне привидения и даже не спустились к ленчу. Затем вы вместе уехали, и следующее, что мы услышали, – что ты, которая подняла весь этот шум, теперь говоришь, что никакого туристического бизнеса в Маргейте не будет. Ты понимаешь, о чем я? Так куда ты ездила с этим американцем, может, расскажешь, а?
Они наконец-то подъехали к ее дому. Най отворила дверцу машины, сказала «спасибо» и вышла.
– Если устанешь от иностранцев, ты знаешь, где меня искать, – крикнул он ей через открытое окно.
– Да, я поняла, что ты имеешь в виду, – сказала Най и быстрым шагом прошла к дому. Захлопнув за собой дверь, она стояла секунду-другую, прижавшись спиной к двери, затем прошла на кухню и включила чайник. Он еще не закипел, когда она услышала голос своей подруги Келли. О, она никак не хотела этого, единственное, что Най желала сейчас, – это побыть одной и собраться с мыслями.
Но все же ей удалось изобразить радость, когда Келли вошла в кухню.
– Келли, вот здорово, что ты пришла!
– Не вешай мне лапшу на уши! – сказала Келли, бросая сумку на кухонный стол. – Я готова шею тебе свернуть! Все в городе спрашивают меня, что с тобой, и я должна говорить, причем совершенно обоснованно, что я представления не имею. Когда ты была в Афгане, то посылала мне видео письма и рассказывала все в подробностях. Когда ты была в Саудовской Аравии, ты прислала мне двенадцать открыток. Ты звонила мне из таких мест, которые я не могла отыскать на карте. Но теперь ты наконец дома, и что происходит? Ты исчезаешь... И не просто исчезаешь, а с каким-то мужиком, о котором никто ничего не знает. Где, черт побери, ты была?
Ответ на вопрос Келли мог быть таким длинным, что Най не знала, с чего начать, или, правильнее сказать, не знала бы, если бы хотела на него ответить. Она молчала, пока заваривала чай, доставала из буфета печенье и выкладывала его на тарелку.
Пока Келли наливала чай и добавляла молоко, она не отрывала глаз от подруги. Когда та снова заговорила, ее тон стал менее агрессивным.
– Ты выглядишь так, словно побывала в преисподней и вернулась.
– Побывала, но не вернулась, – сказала Най.
– А где же твой друг?
Най пожала плечами:
– В Гемпшире.
– Вы вместе провели ночь? Что произошло? Ты поссорилась и сбежала? – Она накрыла ладонью руку Най. – Прости, но, может, это к лучшему? Может...
– Ты можешь думать только о том, что ниже пояса? – отрезала Най. – Во-первых, я не сбежала с ним. Как ты помнишь, весь город сошел с ума, все думали об открытии «Центра привидений» и хотели получить работу.
– Но ты же сама написала об этом, разве нет?
– В то время я думала, что он этого хочет. Мне так рассказали...
– Кто?
Най покачала головой:
– Теперь это уже не важно. Это было так давно, что я едва помню...
– Давно? Это было три дня назад, – заметила Келли.
– За три дня можно прожить целую жизнь.
Келли пила чай и жевала печенье, поглядывая на подругу.
– Что ж, расскажи мне все.
– Нет, – замотала головой Най. – Я не могу. – Она подняла руки, не давая Келли говорить. – Это не потому, что я не хочу рассказать тебе, а потому, что я не знаю ничего, что могла бы рассказать.
– Ты хочешь заставить меня поверить, что провела несколько дней с мужчиной и не узнала его секрет, включая местонахождение той секретной коробочки, что у него была, когда он был ребенком?
– Сейчас я знаю о нем не больше, чем в тот день, когда познакомилась с ним. О, я знаю, где он рос и имена его кузенов. Я знаю много важных вещей, но я не знаю, что руководит его поступками. Не знаю, что им движет, не знаю, зачем он купил Прайори-Хаус.
– Ради привидений. Миссис Браун рассказывала каждому, как он переделал комнату привидения в Викторианском стиле. Все говорят, что американцы ничего не понимают в истории, потому что их страна ее не имеет. А если бы он понимал, то знал бы, что Леди Грейс не жила в викторианские времена. И вообще, кто-то мог бы помочь ему составить правильное представление об этой эпохе, ты, например...
– Прекрати! – сказала Най, зажимая уши руками. – Меня тошнит от сплетен! Меня тошнит, когда люди начинают рассуждать о том, о чем представления не имеют.
Келли ничего не сказала в ответ, и когда Най взглянула на нее, ее лицо стало серьезным.
– Ты права, – вздохнула Келли. – Я превратилась в одну из них. Я опустилась так низко, что начала слушать тирады миссис Браун. Прости. Если ты расскажешь, я выслушаю, и это не выйдет за пределы этой комнаты. Если ты хочешь, я даже готова распространять фальшивые слухи, и тогда люди не узнают правду. Подумай об этом, мне это доставило бы удовольствие.
Най взяла руку Келли.
– Ты моя подруга, и я хочу, чтобы наша дружба продолжалась.
– Это значит, что ты не собираешься ничего мне рассказывать?
– Да, – сказала Най. – Но хочу, чтобы ты дала мне некую информацию.
– При одном условии.
– Что?
– Ты достанешь мне автограф Джорджа Клуни. И там должно быть написано «Для Келли».
– Ты с ума сошла? Я не беру интервью у звезд.
– Я видела по ТВ, что Джордж Клуни и его отец поехали в одну страну, куда ездишь ты, и...
– О'кей, я обещаю, если я буду в какой-то горячей точке и мне доведется столкнуться там с Джорджем Клуни, я попрошу Джорджа подписать осколок шрапнели «Для Келли». Довольна?
– Абсолютно. Итак, что ты от меня хочешь?
– Все, что ты знаешь и что еще можешь узнать о Клайве Сефтоне.
На лице Келли появилась гримаса разочарования.
– И все?
– Мне действительно нужно знать, что могло бы заставить его расколоться. Я готова пойти на все, за исключением секса. Я даже готова каждый день готовить ему еду.
– Я уверена, что заставлю его говорить, – сказала Келли не без сарказма.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказала Най, затем рассмеялась.
– Что?
– Сын зеленщика подвез меня со станции.
– О, – простонала Келли. – Этот парень не закрывает рта, да?
– Последний раз, когда я видела его, он был ребенком.
– Ты отсутствовала долгое время.
– А у меня такое чувство, что я была здесь дольше, чем отсутствовала. – Най провела рукой по лицу. – Мистер Монтгомери боится чего-то или кого-то в этом городе, поэтому я не могла вытянуть из него ни слова. Я действительно должна знать, в чем дело.
– Это привидения, – твердо сказала Келли. – Всякий в здравом уме боялся бы привидений. Если бы я увидела, то...
– Упала бы в обморок. И доктор приехал бы и выписал успокоительное, после которого ты бы сутки лежала в постели пластом.
– Скажи, что с тобой этого не было! – в ужасе воскликнула Келли.
– Я не скажу ничего, – ответила Най. – Итак, ты готова узнать для меня все, что можешь? Я ломаю голову над многими вещами, но...
– Твое появление станет причиной новых волнений. Люди разрываются между злостью и радостью, не знают, как реагировать на то, что наш Маргейт не прославится благодаря привидению леди-убийцы. Разве не забавно?
– Я вообще не очень уверена, что эта таинственная леди существовала. Тем не менее с абсолютной уверенностью могу сказать, что в этих краях обитает парочка викторианских призраков.
– Значит, страхи твоего американца не так уж необоснованны?
– Может быть, – улыбнулась Най. – Он не глуп, и он не хочет превратить Прайори-Хаус в туристический объект. – Она подняла голову. – Келли? Макфарланды все еще держат эту маленькую злющую собачку, которая обожает писать на людей?
– Да, но теперь они держат ее на цепи в садике за домом.
– Ты можешь сделать для меня что-то ужасное?
– С радостью.
– Льюис и Рей по-прежнему завтракают на станции?
– Насколько я знаю, они не изменяют своей привычке уже десять лет. – Келли и Най дружили с трехлетнего возраста, неудивительно, что они могли читать мысли друг друга. – Подожди! Не говори ничего. Это они наговорили тебе этот бред про американца? И ты поверила им?
Най смущенно пожала плечами.
– О'кей. Я сделаю это. Я уверена, Макфарланды будут рады одолжить мне их песика. Я думаю, что смогу объяснить им зачем. Машина, полная лондонцев, проехала по клумбе миссис Макфарланд, так что она будет рада помочь.
– Отлично, а теперь иди. Мне надо сделать кое-что, кое-что выяснить. Звони, как только что-то узнаешь.
– Я пристрою детей, и займусь делами, и принесу тебе обед, идет?
– Прекрасно, – сказала Най, провожая подругу к дверям.
В доме снова стало тихо, и она решила провести остаток дня, записав все, что могла вспомнить о Джейсе Монтгомери. Он не многое поведал ей, но она постарается собрать воедино все эти скудные сведения. Еще в поезде она поняла, что единственная причина, которая побудила его отослать ее домой, заключалась в том, что он беспокоился за нее. Она уже поняла, что он не боится двух привидений, которые любили друг друга в течение столетия, но оставалось неясным что-то еще, и Най решила узнать, что это такое.
Глава 16
Келли позвонила в семь и сказала, что не может вырваться, но что Эмма Кэре знает «все».
– Что это значит? – спросила Най.
– Я не знаю, но Джордж сказал, что Клайв и Монтгомери о чем-то беседовали целый час и разговор у них был очень серьезный.
– Что могло объединить их? – недоумевала Най.
– Джордж говорит, что не помнит, но ты знаешь его – если это не политика, то ему неинтересно. Он сказал, что Эмма и Клайв о чем-то спорили. И затем Монтгомери отвел Клайва от стойки, и они уселись в углу. Джордж сказал, что лучше поговорить с Эммой.
– Я надеюсь, ты не проговорилась, что это я интересуюсь...
– Конечно, нет! Я сказала, что еще не видела тебя. Извини, я должна жить здесь, а тебя поливают грязью...
Най положила трубку и вздохнула. Зачем она покинула знакомый мир Среднего Востока?
Она исписала целый лист, записав все, что знала о действиях Джейса Монтгомери с тех пор, как он появился здесь, и пыталась понять реальную причину, почему он купил Прайори-Хаус. Теперь она была уверена в двух вещах. Во-первых, Джейс купил дом не потому, что он ему нравится и он хотел бы жить там всегда. И во-вторых, он был здесь не из-за привидений. Для него привидения были своеобразным мостиком к чему-то еще, к чему-то важному, к чему-то, что заставило его сказать, что он был «близко к смерти».
Она перечислила все те места, в которых он побывал, и всех людей, с которыми встречался. Джейс рассказывал ей некоторые вещи, а о других она слышала. Он рассказал, что встречался со знаменитой троицей: миссис Браун, миссис Уилер и миссис Парсонс. Местные дети придумали для них свои прозвища: «Ужасная троица», «Страшная троица», и так далее... Победила Келли, назвав их «Три горгоны».
Как бы их ни называли, эти женщины были уверены, что они правят Маргейтом. Они знали друг друга с детства и быстро подружились, с одинаковым энтузиазмом обсуждая чужие секреты и храня свои собственные. Не то чтобы у них было много тайн, но те, какие были, они свято оберегали. Муж миссис Браун погиб на какой-то войне, упоминали Вторую мировую, и она вернулась с ребенком и искала работу. С тех пор она служила в Прайори-Хаусе. Ее дочь покинула Маргейт, когда ей было восемнадцать, и с тех пор никто не видел ее и ничего не было слышно о ней.
Супруг миссис Парсонс умер в прошлом году, и за ним укрепилась репутация самого забитого человека в мире. Миссис Парсонс руководила им в магазине, как будто он был у нее в рабстве. Миссис Уилер, в девичестве Агнес Харкенс, родилась в Маргейте. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, она уехала вместе с родителями и вернулась в возрасте двадцати трех уже как миссис Уилер. Ни родителей, ни мужа, ни детей у нее не было, но зато было много денег, поэтому она смогла купить дом на главной улице и устроила там историческую библиотеку. Уже в двадцать три она отличалась высокомерием и осталась такой до сих пор, и никто не смел спросить ее, что случилось с ее родителями или мужем.
Три дамы возобновили свою дружбу и царствовали в Маргейте в течение половины века. Обо всем, что случалось, они рассказывали друг другу.
И разумеется, Джейс стал одним из главных предметов их разговоров. Он купил несколько дорогих записных книжек и ручек у миссис Парсонс и взял «коробку Прайори-Хауса» в библиотеке у миссис Уилер.
Зевая, Най отправилась в постель. Пока она лежала без сна, ее снова охватил страх. Она боялась, что увидит Дэнни Лонгстрита, но все было тихо, и она закрыла глаза. Во сне она видела Джейса. Он освобождал каменную колонну от виноградных плетей и смеялся. И ей казалось, что он будет смеяться всегда и везде...
Когда она проснулась, стрелки часов показывали 8.00 и солнце уже встало. Энергия вернулась к ней, и она, как никогда, была полна решимости узнать, что скрывает Джейс Монтгомери.
Сев за руль «мини-купера», она решила миновать главную улицу и подъехала к библиотеке сзади.
Она понимала, что библиотека откроется только в девять, но знала, что миссис Уилер здесь с семи, и постучала в заднюю дверь.
– Еще закрыто, – послышался властный голос миссис Уилер, но она открыла дверь, готовая высказать нетерпеливому посетителю все, что думает о нем. – Ах, это вы?
– Да, я. Вы не возражаете, если я немножко покопаюсь здесь? Я не хочу беспокоить вас. – Подобное внимание часто действовало положительно на миссис Уилер.
– Хорошо, – нехотя отозвалась она. Но Най видела, что пожилая дама довольна. И потом, Най была местной достопримечательностью. – У меня не так много материала по Среднему Востоку, если вас это интересует. – Она понизила голос: – У меня есть кое-что о Корнуолле.
Най была озадачена, но решила подыграть ей и прошептала:
– Они опять занимаются контрабандой?
– Я вам ничего не говорила, – сказала миссис Уилер категоричным тоном, но позволяя Най понять, что она знает что-то такое, что не известно никому другому.
– Так это там вы жили, когда уехали их Маргейта? – невинно спросила Най, доставая из сумки ручку и тетрадь, словно собиралась записать то, что женщина расскажет ей.
Когда миссис Уилер поняла, что Най собирается делать, то отпрянула назад.
– Чем я могу помочь вам? – холодно спросила она.
– Меня интересует наш новый житель мистер Монтгомери.
– А... – сказала миссис Уилер и оттаяла. – Действительно странный мужчина. Я не распространяю сплетни, но миссис Браун рассказывала мне об очень странных поступках, которые он творит. – Она оглядела Най с ног до головы. – Но вы сами должны знать, ведь вы провели с ним достаточно времени...
– Настоящему репортеру порой приходится идти на жертвы, – вздохнула Най.
– Ах вот оно что, понимаю.
Най удержалась от гримасы. Она знала, что еще одна сплетня вскоре облетит весь город. И что это будет? Что Най приставала с вопросами к миссис Уилер, пытаясь узнать что-то о Джейсе?
– Мне бы хотелось узнать, что интересовало мистера Монтгомери, кроме информации о Прайори-Хаусе, когда он заходил к вам на прошлой неделе.
– Действительно, он заходил, – сказала миссис Уилер. – Как вам хорошо известно, уже несколько лет садовник Хэтч отказывается принимать участие в ежегодном конкурсе местных садоводов. Миссис Браун и я, так же как и миссис Парсонс, думаем, что это безответственно с его стороны. Мистер Монтгомери, кажется, хочет изменить это.
– То есть изменить проведение конкурса?
– Он хочет, чтобы Прайори-Хаус был среди участников. Я знаю, что все наши жители устали слышать, что сады мистера Хэтча, участвуй он в конкурсе, победили бы все другие. Я думаю, это было бы справедливое соревнование, если бы...
– Можно мне взглянуть на статью, которую читал мистер Монтгомери? – спросила Най, прерывая то, что грозило превратиться в бесконечную тираду. Не зная, что читал Джейс, она готова была поспорить, что это не касалось конкурса местных садов.
– Вот, пожалуйста, – сказала миссис Уилер, протягивая Най ролик с микрофильмами.
Ролик вмещал огромное количество информации, и так как Най не знала точно, что она ищет, то у нее ушло почти два часа, пока она не нашла то, что привлекло ее внимание. Это была маленькая заметка, занимавшая значительно меньшее газетное пространство, чем новости о конкурсе садоводов, который действительно был значительным событием года для Маргейта...
Это был репортаж о самоубийстве красивой молодой американки. Если бы это был кто-то из местных, то репортаж наверняка поместили бы на первую страницу. Но жителям Маргейта не понравилось, что какой-то чужак приезжал в их родной город для того, чтобы использовать его в таких неприглядных целях. В былые времена Маргейт не был таким чистеньким и благополучным, как сейчас, и люди хотели забыть то время. Старый паб с его сомнительными посетителями и развлечениями давно ушел в прошлое. Джордж и Эмма Кэре купили паб и сделали его семейным. И каждый местный житель негодовал по поводу того, что такая ужасная вещь случилась в их городе.
Най нажала на кнопку, чтобы сделать копии двух сообщений о суициде, расплатилась с миссис Уилер и ушла из библиотеки. На прощание она пообещала поговорить с Монтгомери о том, чтобы он повлиял на Хэтча и тот принял бы участие в конкурсе.
– Он может заставить Хэтча делать то, что считает нужным, как заставил миссис Браун, – пробормотала Най, идя к своему «мини-куперу». Оставив статьи в машине, она направилась в паб.
Как она и надеялась, Эмма Кэре была одна и накрывала столы к ленчу. Увидев Най, она открыла дверь и включила чайник.
– Я понимаю, что ты не просто так пришла в столь ранний час, поэтому говори, чем я могу тебе помочь? – спросила Эмма.
– Меня что, насквозь видно?
– Весь город взбудоражен твоим бегством с красавчиком мистером Монтгомери. И как он в постели? Наверное, фантастика?
– Не знаю, я не была с ним в постели.
Эмма в недоверии уставилась на нее:
– Но все говорят...
– Что они могут знать? Он собирает материал для книги, и я помогаю ему. Это просто бизнес.
– Как скучно. Ты разочаровала меня. Такая девушка, как ты... я думала, что... – Она замолчала, затем пожала плечами. – Иногда мое воображение рисует такие картины... Итак, чем я могу помочь тебе?
– Это между нами, – предупредила Най.
– Конечно. Я люблю слушать сплетни, но не люблю рассказывать их. Например, я не стану разочаровывать женское население Маргейта и рассказывать им, что ты не была в постели с этим красивым американцем. Они хотели услышать детали.
Най улыбнулась:
– Мило с твоей стороны хранить мои секреты. Мне рассказывали, что мистер Монтгомери и Клайв Сефтон встречались здесь и о чем-то долго разговаривали. Ты не знаешь о чем?
Эмма быстро оглянулась, нет ли кого в пабе, затем придвинулась поближе к Най и зашептала:
– Я не могу допустить, чтобы Джордж слышал меня, потому что он взбесится. Он угрожал проклясть Клайва, если он не прекратит вспоминать этот инцидент. То есть не инцидент, а смерть.
– Суицид, – уточнила Най.
– Ну да. Клайв думает, что это убийство, но это невозможно. Мы были в пабе, работали, и женщина выпила снотворное и умерла. Я говорила Клайву, что она плакала, и думаю, была чем-то расстроена. Кроме того, ее мать и сестра приехали и показали бумаги, в которых говорилось о ее проблемах с психикой.
– И все же почему Клайв думает, что это был не суицид?
– Две причины, – сказала Эмма, наливая чай в чашки. – Одна – то, что она выглядела счастливой, когда была мертва. И вторая – она запнулась на лестнице.
– Что?
Эмма рассказала теорию Клайва о том, что лестница была перестроена, и о его выводе, что эта молодая женщина прежде бывала в пабе.
– Ну и что из того, что она бывала здесь прежде? – спросила Най. – Может, она была несчастлива, хотела свести счеты с жизнью и выбрала это знакомое место?
– Именно это я и сказала! – воскликнула Эмма.
– Но Клайв не поверил тебе?
– Упрямый как осел. И я думаю, ему очень не понравились мать и сестра девушки, которые прилетели из Штатов. Ему не понравилось, что они привезли с собой документы, подтверждающие, будто бы эта леди страдала психическим расстройством, но я думаю, это как раз умно с их стороны. Это отводило всякие сомнения и давало ответ на вопрос, почему она это сделала.
– Газеты писали о ее ссоре с бой-френдом. Ты не встречалась с ним?
– Он вообще не появился. Я слышала, что он был в Лондоне. Мог бы побеспокоиться о ней. Он был в Лондоне, но не потрудился приехать в Маргейт, тогда как ее сестра и мать прилетели из Штатов. Это прекрасно характеризует его. Ей надо было насыпать таблетки в его бокал, а не в свой.
Эмма потягивала чай.
– Но почему такой интерес? – продолжала она. – Клайв никак не прекратит говорить об этом, и еще этот Монтгомери приехал и сказал, что хочет написать о нераскрытых убийствах. Клайв начал говорить о суициде, и они ушли в дальний угол и проговорили битый час. Это правда, что Монтгомери собирает материал для книги?
– Полагаю, да, – сказала Най, думая о суициде и о том, что еще она могла бы узнать об этом.
– Лучше бы он написал о леди-убийце, – сказала Эмма. – Ты знаешь, что, когда вышел фильм об этой истории, он побил все рейтинги?
– Нет, не знала, – сказала Най, изобразив интерес.
История Леди Грейс занимала ее так же, как и Джейса, то есть не очень сильно.
– Итак, как он?
– Кто? – спросила Най.
– Мистер Монтгомери. Мужчина, который занимает первое место среди тем, обсуждаемых в Маргейте. Мужчина, с которым ты провела столько времени, но, увы, не в его постели.
– Я не видела его уже пару дней.
– Сын зеленщика сказал, что подвез тебя со станции вчера днем.
– Он вырос, правда?
– Язык у него вырос. Я вижу, из тебя слова не вытянешь.
– Извини, Эмма, но у меня голова раскалывается от дел. Мне надо идти.
– Если бы я была на твоем месте, я бы спряталась на время. Все так злятся на тебя из-за «Центра привидений».
– Большая ошибка с моей стороны. Извини. И спасибо за чай.
Най откинула голову назад и закрыла глаза. Она вспомнила, как Джейс заботился о ней, после того как она узнала, что разговаривала с привидением. Он взял на себя всю заботу и точно знал, что надо делать. Она знала, что он провел ночь рядом с ней. Она плохо соображала, так как была под воздействием успокоительного, но знала, что он глаз не сомкнул...
Если Джейс такой заботливый мужчина, может быть, он, любя эту неуравновешенную женщину, старался уберечь ее от того, чтобы она не сделала чего-то непоправимого? Но не получилось. Она совершила суицид.
Но Клайв не думает, что это был суицид.
«Читай между строк, – говорил ей редактор сотни раз. – Умей слышать то, что не говорят».
Она просмотрела две статьи, которые пересняла с газет, и снова прочитала их. Эмма задала хороший вопрос. Если жених девушки был в Лондоне, почему ему не позвонили? Най улыбнулась, потому что знала ответ. Все правильно. Эту заметку написал Ральф, сейчас он редактор единственной местной газеты, но прежде чем он вышел на пенсию, он работал в Эдинбурге в большой газете. Он работал там всю свою трудовую жизнь. Он знал, как следует освещать факты.
Жениху в Лондоне не позвонили, потому что они не знали ни его имени, ни номера телефона, подумала Най. Они сообщили тому, кого указала Стейси Эванс в своем паспорте, то есть тому, кому следует звонить в экстренном случае. Най представила, как Джейс, будучи в Лондоне, ищет свою любимую невесту, в то время как ее мать и сестра летят из Штатов.
Но почему эти две женщины не позвонили Джейсу? Никто не видел его в Маргейте. Клайв никогда не встречался с ним и никогда не контактировал с мисс Эванс.
Когда Най снова просмотрела статьи, картина случившегося приобрела более четкие очертания. Если и была одна вещь, которую она знала о Джейсе Монтгомери, так это то, о чем он упорно не хотел говорить. Мужчина, открытый привидениям и экстраординарным вещам, которые случились с ним, когда он приехал в Маргейт, не тот мужчина, который стал бы заставлять женщину выйти за него замуж.
Най хотела пойти к Ральфу домой и задать ему несколько вопросов, но именно он научил ее, как вести себя, когда ей придется сообщать такие вещи, о которых говорят «не для протокола». Если она выразит сомнения по поводу суицида, Ральф, возможно, напишет об этом в следующем номере. И хуже того, Ральф поймет, что существует связь между суицидом и мужчиной, с которым, как думают все в Маргейте, у Най роман.
– Я бы хотела, чтобы так было... – сказала она громко, вставляя ключ в зажигание. Она посмотрела в зеркало заднего вида, нет ли кого сзади, и... замерла. На другой стороне тротуара она увидела Дэнни Лонгстрита. Он улыбался ей, и когда она посмотрела на него в зеркало, он поднял руку в приветствии. Он был в костюме для верховой езды – одежда, которая не менялась в течение многих лет, – но сейчас Най не могла не заметить, что она давно вышла из моды.
Она быстро повернулась, чтобы посмотреть в заднее стекло, и не увидела ничего. Там никого не было. Только трава, забор и за ним пастбище.
Она закрыла лицо руками и долго сидела так, не шевелясь. Дэнни Лонгстрит последовал за ней в Маргейт и потом последует за ней в ее дом? И она будет жить в вечном страхе? И будет видеть привидения повсюду, куда ни посмотрит?
Най глубоко вздохнула, открыла дверцу машины и решительно вышла. Прошла через парковку туда, где стоял Дэнни.
– Я не собираюсь стоять здесь, – громко сказала она. – Я не Энн Стюарт! Вы слышите меня? Возможно, я похожа на нее или ее дальняя родственница, но я не она. Энн в Прайори-Хаусе, и я думаю, вам надо отправиться туда! Вы слышите меня? Ох! – сказала она. – Доброе утро, миссис Вернон. Какой чудесный день!
Женщина, пугливо оглядываясь, проскочила мимо Най так быстро, как только могла.
– Вы слышали, что я сказала? – снова крикнула Най и вернулась к машине.
Джейс размышлял о Прайори-Хаусе целый день. После того как он отправил Най на станцию, он пошел в местную библиотеку и постарался найти материалы о Дэнни Лонгстрите, но там ничего не оказалось. Куда бы он ни обращался, ему говорили, что миссис Фенни и Толбен-Холл – это все. Наконец он понял, что ничего нового не узнает ни о Дэнни, ни о его отце.
Он провел ночь в Толбен-Холле, но утром собрался и уехал, не дожидаясь горячего завтрака миссис Фенни. Он остановился у дороги в небольшом баре. Заказал свой обычный йогурт, хлопья и большой сандвич, но осилил только половину. А когда официантка спросила его, не хочет ли он чего-то еще, то он чуть было не заказал гренки и... но вовремя одернул себя.
Он приехал в Маргейт, когда солнце уже стояло в зените, и вид некрасивого старого дома в который раз подействовал на него угнетающе. Нет, этот дом никогда не нравился ему, он никогда не хотел его.
Ему удалось незаметно проскочить мимо миссис Браун и так же незаметно дойти до ситцевой комнаты, но когда он оглядел спальню, то внезапно возненавидел всю эту викторианскую обстановку. Он ненавидел обои, которые ему обошлись так дорого, викторианскую мебель, безделушки на каминной полке и флаконы на туалетном столике... В этот момент он ненавидел все.
Он прошел в гардеробную, открыл дверцы шкафа, поднял половицу и достал фото Стейси. В первый раз после ее смерти он не ощутил своей близости с ней, как и не чувствовал, что она была в комнате рядом с ним.
Он выглянул в окно и подумал, что видел, как мелькнуло что-то желтое – может быть, это яркий «мини-купер» Най на бешеной скорости завернул за угол?
Он улыбнулся, вспоминая, как ехал с ней на «рейндж-ровере» через скалы, рытвины и упавшие деревья, вниз к руслу ручья, затем наверх под таким углом, что у него аж живот заклинило. Когда она села за руль, он испугался, но когда увидел, что она знает, что делает, он оставил страхи при себе и выказал ей все свое уважение за столь профессиональное вождение.
Прошлой ночью в Толбен-Холле ему следовало снова просмотреть бумаги о Лонгстритах. Может быть, он что-то пропустил? Может быть, там было что-то важное, чего он не видел?
Но вместо этого, что он сделал? Вошел в Интернет и прочел все о репортере Н.А.Смайт. Он даже просмотрел короткий сюжет о ее пребывании на Среднем Востоке и вздрогнул, когда бомба разорвалась недалеко от нее. Он прочел полдюжины сносок об операторе, который погиб, стоя рядом с ней. После этого шли статьи либо о ней, либо написанные ею. И в заключение приводились ее слова, что ей необходимо сделать перерыв. На этом информация заканчивалась.
В полночь он отправился спать и видел во сне что-то похожее на то, что могла видеть Най. Проснувшись в четыре утра, когда до завтрака было еще далеко, он решил не ждать. Оставив записку миссис Фенни, в пять он уже сидел за рулем.
Во время долгого путешествия в Маргейт Джейс думал, как бы он наслаждался поездкой, если бы рядом была Най. Он был уверен, она заметила, что он отказался говорить о том времени, когда был со Стейси.
С одной стороны, ему очень хотелось поговорить о Стейси, хотелось спросить у Най ее мнение. Но он знал, что не следует этого делать. Если он прав и кто-то убил Стейси, то этот подонок может и сейчас быть в Маргейте. Возможно, персона, пославшая Стейси записку с приглашением в Прайори-Хаус, до сих пор пребывает в этом городке. Он не встречал никого, на кого она могла бы обратить внимание, но...
Эта мысль пришла так внезапно, что он чуть не съехал с дороги. Джерри Лонгстрит? Может быть, в этом причина появления его предка перед Най? Может быть, Дэнни знает, что Джерри убил Стейси? Может...
Так много мыслей крутилось в голове Джейса, что ему пришлось сделать усилие, чтобы продолжать вести машину.
