Текст книги "Аберраты. Пробуждение Зверя (СИ)"

Автор книги: Джозеф Дилейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Я должен поздравить вас с успешным выполнением задания. Несмотря на опасность, вы долгие часы работали на территории противника, и освободили сына герцога из этого ужасного положения, с минимальным ущербом для его несколько ... изменившейся личности. – Имбирь Боб замолчал и снова кашлянул. – Однако у меня ужасные новости. К сожалению, Хендерсон погибла на месте.

Долгое время все молчали. Крафт не мог в это поверить. Донна мертва? Внезапная боль в груди перехватила дыхание. Крафт знал ее недолго – меньше недели, но за это время столько всего произошло. Донна быстро стала его другом. Он был зол на Главного Мансера. Если бы он не послал его за инструментами, ничего бы не случилось. Тогда бы Донна не настояла, что бы помочь ему вернуть их, и до сих пор бы была жива. Теперь он никогда больше ее не увидит – как и своих братьев, мать ... и возможно, и отца.

– Как она умерла, сэр? Донну поймали до того, как она подошла к вратам? – Голос Лаки звучал сдавленно и дрожал.

– Она добралась до ворот, Праудфут, но преследующие ее, по пятам, аберраты, были очень близко. Мансеру пришлось воспользоваться гильотиной. К несчастью, лезвие опустилось слишком рано и перерезало Хэндерсон ноги. Бедная девочка умерла от шока и потери крови.

Краем глаза Крафт заметил, как лицо Лаки исказилось от ярости и боли. Они могли только вообразить, какие муки пришлось пережить Донне. Лаки был готов взорваться. Затем Крафт услышал, как он глубоко вздохнул, явно пытаясь успокоить свою ярость, склонил голову и уставился в пол. Крафт тоже кипел. Гадюка уже убивал других привратников. Теперь он сделал это снова. Как можно позволить ему продолжать работать в качестве мансера?

– Сегодня, по причине смерти члена команды, вам не придется работать. Смерть Донны очень большая потеря.

С этими словами главный мансер вышел из комнаты.

– Мне нужно проветриться, – сказал Лаки, его голос был полон горечи, а глаза наполнились слезами. – Я собираюсь в город. Хочешь пойти?

Крафт молча кивнул. Он хотел бы что-нибудь сказать, чтобы утешить Лаки – в конце концов, он знал Донну гораздо лучше, чем Крафт, – но ничего не приходило на ум.

Через пять минут они уже шагали по мощеным улочкам Ланкастера, не говоря ни слова. Они сделали небольшой круг, и Лаки быстрым шагом двинулся по аллее к дому собраний, потом обогнул замок с тыла выйдя на Черч – Стрит. Они уже собирались перейти на Маркет-Стрит, когда увидели процессию, уходящую на восток.

– Что происходит? Куда все идут? – Спросил Лаки у оборванного старика, который с трудом поспевал за ним.

– Они собираются повесить ведьму, – прохрипел он. – На Висельном холме. Потом будет большая вечеринка, на которой без выпивки не обойтись!

Крафт увидел, что в руке у него большая бутылка Эля.

– Пойдем за ними, Крафт, – сказал Лаки. – Хочу посмотреть, как умрет эта старая ведьма.

Крафту эта идея не понравилась, но он не смог возразить. В Лаки было что-то новое, мрачное и решительное.

Он всегда казался веселым парнем – хотя, возможно, немного фаталистичным. Он явно тяжело переживал смерть Донны.

Они последовали за шумной толпой, многие из которой, казалось, уже выпили, распевая непристойные песни и спотыкаясь. Лаки шел, опустив голову и засунув руки в карманы. Крафт заметил, что в толпе есть группы из двух-трех человек в серых плащах с капюшонами. Он указал на них Лаки.

– Это какая-то секта жрецов? – спросил он.

– Да, это секта, но она не имеет никакого отношения к Церкви, – ответил Лаки. – Они называют себя серыми капюшонами – у них своя религия. Они поклоняются Шоллу.

– Это так глупо! – Удивленно сказал Крафт. – Зачем кому-то понадобилось поклоняться ему?

– Некоторые думают, что это им поможет, – сказал Лаки. – В основном сумасшедшие ...

Крафт был заинтригован и хотел узнать больше, но понял, что Лаки не в настроении разговаривать.

На вершине поросшего травой холма-виселицы, они увидели большую деревянную платформу, на которой была установлена виселица. Это был вертикальный столб с горизонтальным рычагом, с которого свисала петля. Под веревкой стояла бочка, ожидая старую Нэлл.

Повозка с ведьмой только что подъехала к платформе. Ее вытащили и кинули к лестнице. Ведьма медленно поползла вверх, и когда достигла вершины, толпа начала издеваться и кричать от возбуждения. Крафт видел, что Нэлл, заткнули рот кляпом, без сомнения, чтобы она не могла колдовать, а руки связали за спиной. Лаки хотел видеть продолжение, но это было последнее, чего хотел Крафт. Его начинало тошнить при мысли о том, что он станет свидетелем смерти этой несчастной старухи. К счастью, толпа была слишком плотной, чтобы что-то разглядеть. Крафт огляделся и увидел, что люди устраивают пикники, пользуясь сухой травой. Необычно для Ланкаширского лета, дождь не шел по меньшей мере неделю, хотя Крафт чувствовал, что с запада дует сильный ветер, прямо с моря, и тучи сгущаются. Скоро пойдет дождь.

На платформе люди в черных мантиях начали произносить речи, а старая Нэлл спокойно стояла рядом, ожидая смерти. Говорившие, казалось, были жрецами. Ветер уносил их слова, и Крафт не мог разобрать, о чем они говорят. Те, кто стоял ближе к платформе, продолжали аплодировать, и он догадался, что им дали список предполагаемых проступков старой Нэлл, а Церковь разъяснила, в чем заключались ее грехи и почему ее казнили. Все это вызывало у него отвращение. Насколько он знал, она никому не причинила вреда, но вот она здесь, и ее смерть будет использована как развлечение.

Все, казалось, относились к этому как к веселому дню. В какой-то момент толпа впереди поднялась на ноги и начала аплодировать, но те, кто был ближе к задним рядам, заорали, чтобы они сели, потому что они загораживали им обзор.

После десяти минут речей они приступили к повешению. На голову старой Нэлл накинули капюшон, напомнив Крафту, как он был в капюшоне, когда отец вел его через Шолл. Слишком трудно было представить, через что сейчас проходит Нэлл. наверное ужасно знать, что через несколько минут тебя повесят.

Затем они поставили ее на бочку и накинули петлю ей на шею. Толпа восторжествовалась, крича и крича палачам, чтобы они продолжали. Наконец они затянули петлю и выбили бочонок из-под ног старой Нэлл.

Все, кроме Лаки и Крафта, начали аплодировать. Крафт наблюдал, как ноги Нэлл дергаются, а тело извивается на конце веревки. В какой-то момент сильный порыв ветра задрал ее рваную юбку над головой, обнажив нижнее белье. Это вызвало еще одно бурное одобрение. Внезапно Лаки рванулся вперед, прочь от лукавого.

– Умри, ведьма! Умри!– он закричал.

Крафт изумленно уставился на него, пораженный его ненавистью. Что на него нашло? Но крик Лаки был хорошо слышен в толпе, и его быстро подхватили как заклинание:

“Умри, ведьма, умри! Умри, ведьма, умри! Умри, ведьма, умри!”

Старая Нэлл все еще болталась на конце веревки, но теперь ее движения стали слабее, едва заметно подергивались колени.

– Почему ты ее так ненавидишь? – Спросил Крафт, не в силах больше сдерживать свои чувства. – Она просто бедная старая женщина, и даже если у нее и были какие-то магические способности, она не использовала их, чтобы причинить вред людям. Она просто лечила бородавки и зубную боль. Ты правда думаешь, что она этого заслуживает? – спросил он, указывая на виселицу.

Теперь тело ведьмы было неподвижно. Она была мертва и избавлена от страданий.

– Да, – с горечью ответил Лаки. – Она предсказала смерть Донны, а потом прокляла нас троих. Она сказала, что мы должны получить по заслугам. Донна была доброй, полезной и храброй. Неужели она действительно заслуживает такой смерти? Чтобы ее ноги отрубил садист, безрассудный идиот? Чего мы заслуживаем-того же?

Крафт не ответил. Лаки был в ярости и уже начал жалеть, что не промолчал.

– И знаешь что? – Продолжил Лаки, крепко сжав кисти в кулак. – Бедняжку Донну даже не похоронят, потому что она сирота и у нее нет семьи, которой было бы не все равно, что случится с ее телом. Они просто перемолют ее кости и используют их в раме новых врат.

Пока он говорил, наконец пошел дождь – крупные капли падали почти вертикально им в лицо. Люди вокруг них вскочили на ноги, быстро собрали свои пожитки и начали уходить. Крафт и Лаки остались на месте, и через пять минут склон холма почти опустел. Люди на платформе снимали тело старой Нэлл с виселицы. Несмотря на проливной дождь, у них еще оставалась работа. Крафт и Лаки уже промокли до нитки, но по-прежнему не двигались. Лаки снова заговорил, на этот раз тише:

– Не жалей ее, Крафт. Завтра ее семья придет за телом и, если слухи, которые я слышал, верны, то они отнесут ее в Шолл под покровом темноты. Говорят, что большинство ведьм восстают из мертвых, если их там хоронят.

– Как могут семьи ведьм переносить своих мертвых в Шолл, если они не Фейри? – Спросил Крафт.

Лаки пожал плечами, и с кончика его носа упала капля дождя.

– Некоторые считают, что у ведьм есть собственное сопротивление Шоллу. Но это, наверное, просто разговоры.

Крафт заколебался, не зная, стоит ли посвящать Лаки в свои дела. Но он был другом, не так ли? Поэтому он сказал правду.

– Шолл действительно воскрешает людей из мертвых – это факт, а не просто суеверие, – сказал он. – И они не обязательно должны быть ведьмами.

Лаки повернулся к нему.

– Ты это точно знаешь?– недоверчиво спросил он.

– Когда я оказался в ловушке в Шолле, меня посещала девушка, которая умерла сотни лет назад – может быть, тысячи, насколько я знаю. Я называл ее болотной королевой, потому что она носила корону; ее принесли в жертву ее собственные люди, а затем похоронили в болоте. Ее зовут Берта.

Лаки выглядел потрясенным.

– Какая она была? Ты не боялся ее?

– Нет. Она была добра ко мне. Я провел почти год запертым в подвале, и в последние месяцы, после смерти братьев, я был в основном один. Работа моего отца означала, что он часто отсутствовал. Она помогла мне справится с одиночеством. Я многим ей обязан.

Лаки сочувственно обнял лукавого за плечи.

– У тебя были трудные времена, Крафт, и я сожалею об этом. Но и здесь дела плохи. Как привратники, наши жизни ничего не стоят – мы рискуем каждый день. И знаешь, что мы должны сделать, чтобы все исправить?

Крафт покачал головой.

– Мы должны убить Гадюку.

Глава 13: Маленький и тощий

– Нет! – Запротестовал Крафт.

Он ненавидел Гадюку, но не хотел его смерти.

– Либо он, либо мы! – Возвысив голос, сказал Лаки – В какой-то момент один из нас будет назначен к нему снова. Дадим ему достаточно времени, и он убьет нас обоих. Он или бросит нас умирать в Шолле – как он сделал это с другими привратниками – или разрежет на куски гильотиной. Мы должны опередить его.

Крафт не ответил. То, что сказал Лаки, потрясло его. Он знал, что не способен никого убить – даже Гадюку.

– Пошли, – приказал Лаки. – Родные прозвали тебя Крафтом, ты должен оправдать свое имя. Как мы сможем убить Гадюку, не попавшись? Тебе нужно придумать какой-нибудь хитрый план.

– Сначала я хотел бы попробовать кое-что другое, – осторожно ответил Крафт, надеясь отговорить друга от столь опрометчивого поступка. – Я пойду, поговорю с Имбирем Бобом и скажу ему, что мы думаем – что Гадюка опасен, безрассуден и ...

– Он не станет тебя слушать. – Перебил его Лаки. – Подумай, он приказал тебе собрать инструменты, а это было очень опасно. Он послал тебя практически на смерть. Да и все мансеры всегда держатся вместе.

– Все равно дай мне попробовать. Пожалуйста.

Лаки глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

– Как хочешь.      Но когда ты потерпишь неудачу, мы сделаем это по-моему.      Договорились?

Крафт неохотно кивнул.

– Как ты думаешь, почему Гадюка, так себя ведет? Он получает удовольствие от убийства привратников?

Лаки пожал плечами.

– Кто знает, что творится у него в голове. Среди нас есть люди, которые внешне выглядят прекрасно, но если бы мы могли читать их мысли, мы бы поняли, что имеем дело с монстрами. Может быть, он получает удовольствие, а может быть есть и другая причина…

Крафт посмотрел на него, ему показалось, он не хотел продолжать, но Лаки продолжил:

– Это всего лишь предположение, но за три месяца, проведенные в замке, я много думал о Гадюке. Помнишь тот безумный культ, который поклоняется Шоллу – серые капюшоны, что были сегодня в толпе? Они хотят, чтобы Шолл захватил весь мир.      Они думают, что это вернет их мертвые семьи и друзей, и все они будут жить вечно. Священникам это не нравится, и Церковь убедила герцога обрушиться на них. Некоторые из них были заключены в тюрьму, и теперь им разрешено появляться на публике только группами не более трех человек. Но они, кажется, становятся сильнее. Несмотря на то, что они держались в рамках закона, их все равно было много сегодня в толпе. Мне всегда было интересно, был ли Гадюка одним из них ...

– Я думаю, что, будучи мансером, он имел бы возможность помешать борьбе с Шоллом, – сказал Крафт. – Но я не уверен, что это так.

До сегодняшнего дня он никогда не слышал об этом странном культе, но за год, проведенный в подвале, он много о чем не знал.

Лаки кивнул.

– Думаю, что да. На должности мансера, он может подсовывать ложную информацию гильдии, или убивать привратников, которых в последнее время стало трудно найти.

Они покинули Висельный Холм и молча вернулись в замок. Им было о чем подумать, и они оба все еще оплакивали Донну.

Остаток дня Крафт провел в своей комнате, размышляя обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он приехал в замок. Он хотел бы поговорить с отцом, его советы всегда были разумными и мудрыми. Но сейчас его нет, и никто не знает, где он может быть. Крафт гадал, поправился ли сын герцога. Если да, то, возможно, он смог бы рассказать им, что произошло, почему трое курьеров оставили его, и поднялись на холм. Крафт вздохнул. "Возвращайся скорее, отец ..." – подумал он. Он не позволял себе думать о том, что отец может никогда не вернуться. Но страх был где-то в глубине его сознания.

На следующее утро Крафт вошел в комнату ожидания и обнаружил Лаки за столом, уронившего голову на руки.

– Устал что ли? – Слабо пошутил он.

Но когда Лаки поднял голову и посмотрел на него, Крафт увидел, что его щеки залиты слезами, а глаза красные и опухшие. Прежде чем он успел извиниться, открылась дальняя дверь, и вошел главный мансер.

– Я искренне надеюсь, что сегодня мы не будем нуждаться в ваших услугах, – начал он, – но жизнь должна продолжаться, и мы должны продолжать нашу работу. Мы пытаемся найти замену погибшим привратникам, но это оказывается несколько ... сложно.

Он выглядел обеспокоенным. Крафт поднял руку, показывая, что хочет что-то сказать. Имбирь Боб посмотрел на него и едва заметно улыбнулся.

– Да, Бенсон, в чем дело?

– Могу я поговорить с Вами, сэр?

– Конечно. Образно говоря, я весь во внимании. – сказал он, выжидая.

Крафт помолчал.

– Я бы хотел поговорить с вами наедине, сэр.

Главный мансер и Лаки уставились на него. Они оба удивились, почему Крафт не может просто сказать то, что ему нужно. Но, по правде говоря, Крафт беспокоился о Лаки. Он хотел поговорить с Имбирем Бобом о Гадюке, и присутствие Лаки его смущало. Кроме того, существовала опасность, что Лаки может вмешаться и все испортить, особенно в его теперешнем состоянии.

– Хорошо, – ответил мансер. – Я сегодня собираюсь проверить кандидата, приходи ко мне сегодня днем, часа в три.

Он повернулся и вышел из комнаты.

– Не понимаю, почему ты не мог поговорить с ним при мне.       Чего ты боишься? – Немедленно спросил Лаки.

Но прежде чем Крафт успел придумать ответ, снова открылась дальняя дверь. Это был Гадюка.

– Пойдем со мной, Праудфут.      У меня есть для тебя работа!

Лаки взглянул на Крафта широко раскрытыми от страха глазами.

– Сейчас же!

Лаки с трудом поднялся на ноги и неохотно последовал за Гадюкой. Крафт одновременно забеспокоился и почувствовал облегчение. Он не мог не радоваться, что Гадюка не забрал его, но очень беспокоился о Лаки. Попытается ли он снова нанести свой удар? Задумался Крафт.

Прошло уже достаточно много времени, но Лаки все еще не было, и в голове Крафта, начали появляться ужасные мысли. Он попытался отвлечься, думая, что сказать главному мансеру. У него, вероятно, был только один шанс сказать ему, насколько опасен Гадюка, поэтому он должен был сделать это правильно. Имбирь Боб был приверженцем правил, но, конечно, он мог увидеть, каким безрассудным стал Гадюка.

Прошло три часа, и, наконец, пришло время для разговора с главным мансером.

Крафт постучал в дверь и получил приглашение войти. В комнате, как всегда, царил полумрак, на столе горела одинокая свеча.      Имбирь Боб указал на стул, и Крафт сел напротив него. Он не удержался и бросил взгляд на черный занавес.

– Кандидат прошел испытание, сэр?– спросил он, гадая, не присоединится ли к ним новый привратник.

– К сожалению, ему это не удалось. Ну, Бенсон, ближе к делу. О чем ты хотел поговорить? Если ты здесь, чтобы спросить о своем отце, то я ни чем не могу тебе помочь. О судьбе трех курьеров, до сих пор ничего неизвестно.

Сердце Крафта замерло. Он надеялся, если разговор пойдет хорошо, спросить об отце, но теперь, похоже, ничего не выйдет.

Он прочистил горло.

– Я хотел поговорить о смерти Донны ...

Имбирь Боб нахмурился, но жестом попросил его продолжать. Крафт нервно вздохнул и высказал свою первую мысль.

– Во-первых, сэр, я считаю, что у каждого привратника должно быть какое-то оружие, чтобы отражать нападения монстров Шолла

– Оружие?– Воскликнул главный мансер, удивленно подняв брови.

– Да, сэр – возможно, какое-нибудь копье, чтобы держать нападающих на расстоянии. Или, по крайней мере, нож ...

– С ума сошел! Вы – привратники, а не воины.

– Но, сэр, курьеры вооружены. Мой отец носит нож с длинным лезвием.

– Это потому, что курьерам приходится преодолевать много миль по Шоллу, чтобы добраться до далеких островов дневного света – в одиночку, тогда как привратники почти не тратят времени на полевые операции, и редко отходят от врат дальше, чем на пятьдесят ярдов. Возможно, ты также заметил, что курьеры – большие мужчины, сильные и мускулистые. Недаром твоего отца называют Большим Брайаном. Привратники маленькие и тощие. У тебя нет телосложения, чтобы использовать оружие.

– Возможно, сэр, это потому, что никто из нас не живет достаточно долго, чтобы вырасти и развить в себе это телосложение. – Крафт почувствовал, что начинает сердиться. Имбирь Боб совсем его не слушал!

Лицо мансера омрачилось гневом, и Крафт понял, что совершил ошибку.

– Мне не нравится твой тон, Бенсон. У тебя есть что добавить? Если нет, возвращайся в комнату ожидания. Я очень занятой человек.

В этот момент, Крафту следовало бы просто выйти из комнаты, но он был зол отказом мансера, поэтому он решил, сказать как есть.

– Мне нужно добавить еще кое-что. Сэр, мне не нравится, как ведет себя Мистер Виптон.      Донна была третьим привратником, которого он случайно убил гильотиной, и я думаю, что он оставил других умирать в Шолле. Он был вовлечен в слишком много несчастных случаев со смертельным исходом – ему больше нельзя доверять. Я думаю, что мистер Виптон, должен пройти переподготовку, прежде чем он сможет быть мансером для других привратников.

К этому времени главный мансер был уже на ногах. Казалось, он вот-вот взорвется.

– Ты зашел слишком далеко, Бенсон, – сказал он тихо и угрожающе. – Ты говоришь совершенно неуместные вещи. Как ты смеешь критиковать мансера! Это нарушение профессионального этикета!

Он потянулся к шнуру звонка и дернул его, жестом приказав Крафту встать. Почти сразу же раздался стук в дверь, и в комнату вошли два стражника.

– Отведите этого мальчика в самую нижнюю, темную и сырую камеру. Он проведет там ночь. Приведите его ко мне завтра на рассвете – приказал Имбирь Боб.

Сердце Крафта замерло в груди. Он попытался возразить, но стражники схватили его за руки и быстро повели к двери.

Они спускались все ниже и ниже по замку. Он не мог поверить, что подземелья были так далеко внизу. Коридоры казались бесконечными, и все, что слышал Крафт, – это капанье воды и топот ботинок стражников.      Впереди был темный проход – они добрались до последнего Факела. Охранник слева снял его со стены и осветил им путь. В конце концов, пройдя несколько миль по коридору, они втолкнули Крафта в камеру. Она была пуста, если не считать кучи соломы в углу, и пахла так, словно кто-то умер, а тело забыли убрать.       Был и другой запах – еще хуже, чем в солдатских уборных с подветренной стороны казарм замка.

– Где я? Вы не можете просто оставить меня здесь! – закричал он.

Но его мольбы не были услышаны. Хуже того, когда стражники оставили его, они забрали факел – Крафт даже не видел своей руки перед лицом. Это было ужасно и вызывало клаустрофобию.

Он лег на пол и с беспокойством обнаружил, что ему все равно, открыты у него глаза или закрыты. Но потом, через некоторое время, он начал видеть вещи.      Его воображение начало вызывать видения – или, по крайней мере, он надеялся, что это было его воображение. В какой-то момент ему показалось, что он видит – Старую Нэлл. Ее шея была свернута и вытянута петлей палача, и она злобно ухмыльнулась ему. Ему даже показалось, что он услышал ее злобное хихиканье. Он покачал головой, чтобы видение исчезло. Он не ужинал, но не чувствовал ни малейшего голода. Страх в сочетании с вонью в камере испортил бы аппетит любому.

Крафт начал думать о своем наказании. Он понял, что никогда больше не будет доверять Имбирю Бобу, как раньше. Он считал его разумным, возможно, даже добрым если сравнивать его с Гадюкой, но его реакция доказала, что он так же мало уважает привратников, как и все остальные. Крафт попытался заснуть, но было очень холодно, и он продолжал дрожать.

Наконец он задремал и сразу же погрузился в кошмар. Он снова оказался в подвале, в ловушке, где его умершие братья шептали ему «Крафт! Крафт! Крафт». Он опустился на колени и приложил ухо к полу, пытаясь разобрать, о чем они говорят. Внезапно из земли выросли четыре тонкие костлявые руки и потянулись к нему.       Они схватили его за плечи, их ногти были острыми, словно когти аберратов; он чувствовал, как они врезаются в его плоть. Он попытался отбиться, но они повалили его в грязь. Зачем они это делают? Почему Брок и Бен хотят навредить собственному брату? Подумал он. Все глубже и глубже, под землю, тащили его братья. Рот Крафта наполнился землей, и он начал кашлять. Внезапно он понял, чего они хотят. Их похоронили несколько месяцев назад – должно быть, они проголодались. Они собираются съесть его!

Крафт проснулся внезапно. Все его тело было напряжено и дрожало. Потом он с облегчением выдохнул, когда понял, что это был всего лишь ночной кошмар. Но он был слишком напуган, чтобы снова заснуть. Он не хотел повторения этого ужасного сна. Через некоторое время он успокоился, но каждый раз, когда был на грани сна, он слышал крик вдалеке и снова просыпался. Он не был уверен, было ли это его воображение или нет. Они пытают здесь людей? Или это были крики аберратов, которых изучают для исследования?

Потом он услышал что -то новое – что-то за дверью камеры, что-то скользящее по плитам. Внезапно звук прекратился, и Крафт подумал, что у него сильно разыгралось воображение. Он напряженно прислушался и в конце концов услышал еще один отдаленный крик, эхом разнесшийся по коридорам. Похоже, это был сигнал для того, чтобы ползти снова.       Звук стал еще громче. Оно приближается? Приближается к двери моей камеры? Подумал Крафт.

Скольжение прекратилось, и послышался новый звук: царапанье острыми когтями по крепкой деревянной двери.

– Что-то пытается проникнуть внутрь? – шепотом спросил Крафт сам у себя. – Что это может быть?

В его голове забегали мысли о существе. Оно создавало скользящие звуки как змея, царапало дверь когтями, значит, есть лапы или руки… С приходом Шолла это вполне возможно. Это может быть аберрат, сбежавший из лаборатории или зверинца.

Царапанье продолжалось и продолжалось, становясь все более и более сильным.

Сможет ли монстр пробиться сквозь деревянную дверь? Сердце Крафта бешено колотилось, холодный пот, от страха, стекал по лбу и щипал глаза. Ему вдруг пришло в голову, что под дверью может быть щель. Если существо похоже на змею , оно может пролезть через нее ... внезапно скребущий звук прекратился. Затем он снова услышал скольжение – которое, к счастью, становилось все слабее и дальше от двери. Наконец наступила тишина, и через некоторое время, бешено колотящееся сердце Крафта, вернулось к нормальному ритму.

В ту ночь он больше не спал.

Глава 14: Практичность

Утром стражники отвели взъерошенного и потрепанного Крафта, обратно в комнату Главного Мансера. Имбирь Боб холодно посмотрел на него из-за стола. На этот раз он не предложил ему сесть.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание, Бенсон? – Его тон был ледяным.

Крафт знал, что мансер желает услышать извинения, но делать этого не хотел, так как считал, что он был прав, но мысль о еще одной ночи в камере не позволила ему настоять на своем.

– Мне очень жаль, сэр, за свое поведение, обещаю, подобного больше не повторится.

– Конечно, нет, Бенсон. Еще один подобный инцидент, и ты немедленно вернешься в Шолл. Я чувствовал себя обязанным сообщить мистеру Виптону о твоих обвинениях и сделал это. Он был далеко не доволен. Ты должен перед ним извиниться. Возвращайся в свою комнату и приведи себя в порядок. Затем иди в комнату ожидания.

Крафт видел, что главный мансер все еще сердится на него; он не забудет этого нарушения этикета.

Вернувшись в свою комнату, Крафт тщательно вымылся, пытаясь смыть с кожи ужасную вонь камеры. Он заметил, что на кровати лежит чистая форма. Это, несомненно, работа Имбиря Боба – он, казалось, думал обо всем. Он знал, что Крафт будет грязным и вонючим после ночи, проведенной в камере, и ему понадобится свежая одежда. Но потом он счел необходимым сообщить Гадюке о жалобе; он был "профессионально обязан" сделать это. Теперь будут последствия. Гадюка наверняка захочет отомстить.

Когда Крафт, наконец, привел себя в порядок. Он спустился в комнату ожидания – и был потрясен. Там уже сидели два человека, одетые в униформу привратников. Он с облегчением увидел, что одному из них повезло. Лаки сидел живой и здоровый, дальше за столом, через четыре стула от незнакомой девушки, читающей книгу, обложка которой была обернута коричневой бумагой, чтобы не было видно названия. Ее волосы были коротко подстрижены, как у мужчины – Крафт никогда не видел девушку с такой стрижкой. На вид она была ровесницей Лаки, а может, чуть старше. У нее было интеллигентное выражение лица, холодное и отчужденное. Крафт сел всего в одном кресле от девушки. Лаки, поймал его взгляд и покачал головой. Крафт задумался, что он имеет в виду. Это было похоже на предупреждение? Разве девушка не достаточно дружелюбна? В конце концов, все они теперь были привратниками.

– Здравствуй, – сказал Крафт. – Меня зовут Крафт. А как твое имя?

Очень медленно, девушка подняла голову, оторвавшись от книги, нахмурилась и устремила на него взгляд, полный крайнего недовольствия.

– Я не разговариваю с мальчиками. Я не люблю мальчиков. Иди, посиди со своим уродливым другом и оставь меня в покое!

Крафту не нужно было повторять дважды. Он был поражен!

Когда он встал, девушка уже уткнулась носом в Книгу. Крафт подошел и сел рядом с Лаки. Он знал, что не заслужил такого обращения, но еще больше злился из-за Лаки. Не его вина, что нос его сломан и раздавлен. Жестоко называть его уродом.

– Я пытался предупредить тебя! – Пробормотал Лаки. – По крайней мере, она хоть что – то сказала тебе – меня, она просто игнорирует. Как прошел разговор с Имбирем Бобом? Как он отреагировал?

Хотя Лаки говорил тихо, Крафт подозревал, что девушка все еще слышит их. Может, она только притворялась, что читает книгу? Прислушивалась ли она к каждому их слову – шпионила ... но для кого? Для Гадюки? Крафт решил, что если это так, то она, вероятно, уже знает, что он собирается сказать Лаки.

– Когда я пожаловался на Гадюку, он, мягко говоря, рассердился, – ответил Крафт. – Он сказал, что подвергать сомнению его методы – “нарушение профессионального этикета”. Я провел ночь в темном, вонючем подземелье. Что еще хуже, он рассказал Гадюке о моей жалобе. Теперь еще важнее осуществить мой план! Если мы этого не сделаем, мы не протянем и недели.

У Крафта кровь застыла в жилах. Он очень боялся того, что Гадюка может с ним сделать. Он снова посмотрел на девушку и заговорил с ней.

– Я бы хотел предупредить тебя. Есть мансер по имени Виптон, который, скорее всего, возьмет тебя на первую работу. Он оставит тебя в очень холодном месте, и ты будешь думать, что тебя бросили замерзать до смерти. Но не бойся. Просто сохраняй спокойствие. Он вернется. У него извращенное чувство юмора – так он шутит со всеми новыми привратниками.

Девушка даже не потрудилась поднять голову.

– Я вполне способна сама о себе позаботиться, – холодно ответила она, – и уж точно не нуждаюсь в ваших советах, – добавила она, не отрывая глаз от страницы.

Затем, словно по сигналу, в дверь вошел Гадюка.

– Ты! – крикнул он, указывая пальцем на свою добычу. – Новенькая! Пойдем со мной. У меня есть для тебя работа!

Крафт вздохнули с облегчением. Он ожидал, что Гадюка жаждет мести и выберет его первым. Он смотрел, как девушка влезает в пальто и засовывает книгу в правый карман. Значит, она не совершила той же ошибки, что и он. По крайней мере, ей будет немного теплее, в зависимости от того, как долго Гадюка заставит ее ждать.

Мансер повернулся и пошел вдоль стола, девушка последовала за ним. Но перед самой дверью он остановился, снова повернулся и указал на Крафта.

– У меня тоже есть для тебя работа, Бенсон, но она будет позже. Я с нетерпением жду этого момента, – добавил он с легкой усмешкой.

У Крафта замерло сердце. Значит, ему все-таки не сошло с рук.

Когда дверь закрылась, Лаки вскочил на ноги и принялся расхаживать взад и вперед.

– Ты ведь знаешь, что значит “позже”? В Шолле темнеет гораздо раньше. Тогда это будет очень опасно. Он, очевидно, надеется найти какой – то предлог, чтобы оставить тебя там или, может быть, посмотреть, как тебя съедят аберраты!

Крафт знал, что его друг прав, но не видел выхода.

– Но ведь я ничего не могу с этим поделать, правда?

– Если до этого дойдет, ты будешь с ним драться? – Спросил Лаки.

– Конечно, если это будет возможно! Но он, вероятно, не даст мне шанса. Он или разрежет меня ножом гильотины, когда я войду или выйду во врата, или, как ты говоришь, поставит меня в ситуацию, из которой я не смогу выбраться.