Текст книги "Аберраты. Пробуждение Зверя (СИ)"

Автор книги: Джозеф Дилейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Я собрала несколько вопросов, чтобы задать их Берте. Ты сможешь найти ее, когда у нас теперь больше нет ее пальца? – спросила она. – И, между прочим, отдав этот палец обратно Берте, я не очень-то теперь лажу с персоналом в комнате реликвий, – сказала она Крафту, качая головой. – Мне пришлось заполнить полдюжины бланков, чтобы объяснить это.

Он кивнул; несмотря на то, что его эмоциональная связь с отцом не сработала, но он нашел Сэнди и теперь был уверен, что сможет найти Берту.

Он сел в кресло, уставился на серебряные врата и сосредоточился. Почти сразу же облака рассеялись; прямо перед ними появилось бурлящее болото, от которого шел пар. Берты нигде не было видно, но они знали, что в этом нет ничего необычного.

– Я пойду первым и посмотрю, нет ли ее поблизости, – сказал Крафт Лизе.

Она кивнула, и он шагнул во врата. Был полдень, самое безопасное время в Шолле. Видимость была достаточно хорошей, и не было никаких признаков опасности. Крафт представил себе, каким холодным и ужасным должно быть это место зимой, когда здесь бывает, всего несколько часов света в день. По крайней мере, в подвале ему никогда не пришлось это узнать.

Вдалеке Крафт разглядел три дома, свой старый дом посередине. Он подумал, не позвать ли Берту, но в следующее мгновение в грязи что-то зашевелилось, и ее коронованная голова поднялась. Через несколько секунд она уже стояла лицом к нему.

– Еще раз здравствуй, Берта. Привратник, с которым ты встречалась раньше, хочет задать тебе еще несколько вопросов, – сказал он.

– Хорошо. Она может спросить, и возможно я отвечу.

– Ты хочешь сказать, что, возможно, не знаешь ответов на некоторые вопросы?

– Отчасти и это. Но есть вопросы, на которые я не хочу отвечать.

Крафт удивился этому. Берта уже призналась, что питается всем, что кровоточит, и готова убить его собственными руками, что, как он предположил, означает, что она съест его сырым. Что может быть хуже этого? Какую информацию она сочтет необходимым утаить?

Выбросив эту мысль из головы, он махнул рукой в сторону врат, и Лиза прошла через них. Ободряюще улыбнувшись ей в ответ, Крафт встал на полпути между Лизой и вратами, готовый вмешаться и предупредить ее, если какая-нибудь гадость попытается проникнуть через них. Подойдя к Берте, Лиза задала свой первый вопрос:

Крафт все еще был в пределах слышимости и отчетливо слышал его.

– Есть ли зверь или какая-то сущность, которая правит Шоллом? – Затем, едва переводя дыхание, она быстро задала еще два вопроса.      – Что-то создало его, или сам Шолл, возможно, осознает и чувствует – это какое-то животное живое существо?

Это были три хороших вопроса, и Крафту было бы интересно услышать ответы Берты, но он был уже слишком далеко, чтобы уловить их: он уже быстро шагал по краю болота, направляясь к трем домам. Он заметил, как Берта взглянула на него. В этот момент он осознал, что только что оставил врата без охраны. Нужно сказать об этом Лизе. – Подумал Крафт.

– Эй, Лиза! – Крикнул он.

Она повернулась к нему, удивление на ее лице быстро сменилось выражением тревоги.

– Крафт, нет! Вернись обратно! – Крикнула она.

Но Крафт, бросился бежать. Он знал, что есть слабая надежда, что она будет гоняться за ним. После смерти Хампертона она не оставляла врата без охраны на случай, если в замок проникнет что-то опасное.

Крафт побежал так быстро, как только мог. Лиза, возможно, и не пойдет за ним пешком, но она может последовать за ним через врата, чтобы перехватить его ... если аберраты Шолла не опередят ее.

Было уже далеко за полдень, и большинство из них должны были спать, решил он. Но его целью было именно то место, где некоторые могли сейчас делать именно это. Он направлялся в подвал.

Крафт подходил к домам с тыла, когда заметил, что живая изгородь из боярышника вдоль задних садов исчезла, поглощенная наступающим болотом; теперь она простиралась почти до трех задних дверей. Когда он бежал вдоль края, поднимая грязь, синий круг врат внезапно вспыхнул в десяти ярдах справа от него.      Крафт взглянул на него и увидел встревоженное лицо Лизы. Звук не очень хорошо доносился через врата в Шолл, но она кричала во весь голос.

– Нет!      Нет! Не будь дураком! Вернись обратно!

Не обращая на нее внимания, он продолжал бежать и увидел, как врата исчезли; через несколько секунд они снова появились слева от него, гораздо ближе, почти на расстоянии вытянутой руки.

– Пожалуйста, Крафт, не делай этого. Тебя же убьют! – Просила Лиза.

– Подожди меня! Я вернусь через несколько минут! – Крикнул в ответ Крафт.

По крайней мере, он надеялся, что он вернется.

Тяжело дыша, он подошел к задней двери того, что когда-то было его домом. Он взялся за ручку двери, глубоко вздохнул и осторожно открыл ее. Войдя внутрь, он осторожно закрыл за собой дверь, стараясь производить как можно меньше шума. Он стоял совершенно неподвижно, прислонившись к ней спиной, затаив дыхание, пока его глаза обшаривали мрачную кухню в поисках опасности. Он затаил дыхание. В доме стояла абсолютная тишина.

Пока все идет хорошо. Он снова начал дышать, а потом подкрался к раковине и открыл шкаф – тот, что висел высоко на стене справа от сливной доски. Он был полон полезных вещей: клубки веревок, гвозди, молоток и плоскогубцы. Он ощупал все вокруг, и на мгновение его сердце замерло. Он не мог найти то, что искал. Они всегда держали их здесь. Где они могут быть? Их должно было быть не меньше дюжины. Неужели их кто-то забрал? – удивился он. Может быть, перед тем, как его отец пропал, он вернулся, чтобы посетить могилы братьев Крафта и использовал их? На мгновение Крафта охватило отчаяние. Каким же он был дураком! Скорее всего, он забрал их с собой…

Затем его рука наткнулась на то, что он искал, он искал свечу. Крафт положил ее на сливную доску, а затем полез в левый карман пальто за коробкой спичек, которые он использовал, чтобы зажечь свечу в своей комнате в замке. Они хранили спички в шкафу, но теперь они были влажными и бесполезными.

Он чиркнул спичкой, и она вспыхнула ярким светом. Крафт сумел зажечь свечу со второй попытки, хотя его рука дрожала от волнения. Он вернул коробку в карман, а затем достал маленький молоток, который нашел в шкафу. Это может быть полезно в качестве дополнительного оружия. Теперь ему оставалось только спуститься в подвал.

Крафт открыл дверь и начал спускаться по короткой деревянной лестнице, зная, что его услышат внизу. Избежать этого было невозможно: как бы медленно и осторожно он ни двигался, раздавались скрипы. Если там что-то и было, то оно знало, что он уже в пути.

Крафт держал свечу в левой руке, а правую держал свободной, чтобы в случае необходимости схватить кинжал. Он подошел ко второй двери, которая вела прямо в подвал, держа свечу перед собой и глядя вниз. Пламя отбрасывало гротескные тени, мелькающие вверх и вниз по стенам.

Крафт не видел ничего, что могло бы угрожать ему, но он знал, что здесь что-то есть. Или было здесь. Серебряная лестница говорила ему об этом. Она была построена его отцом как защита от Шолла, построенная из серебряного сплава, так что никакой аберрат не мог воспользоваться ей. Но теперь лестница была завернута во что-то такое, через что не было видно металла. Сначала ему показалось, что она была покрыта плотным слоем веток и сучьев. Но нет, она не была покрыта. Что-то на ней выросло. Это была какая-то лоза, которая проросла из земляного пола прямо у подножия лестницы. Была ли использована какая-то зловещая магия? Это явно была не обычная лоза.

Прошло всего несколько недель с тех пор, как он был здесь в последний раз, не могла она вырости сама так быстро и плотно, защищая каждый дюйм лестницы, таким образом, делая серебро бесполезным в качестве защиты. И все же ступени были четко очерчены, и по ним было бы легко спуститься. Кто-то хотел воспользоваться этой лестницей.

Крафт долго не двигался с места. Он стоял совершенно неподвижно и слушал. Может, он слышал чье-то дыхание? Нет, скорее всего, это было просто его воображение.

Он медленно начал спускаться по ступенькам, пока наконец не оказался на полу подвала.       Теперь он должен найти то, за чем пришел, и как можно скорее убраться отсюда.

В этот момент, его начали тревожить и нагонять страх, другие мысли. Крафт полагался на то, что Лиза будет его ждать. Но что, если она этого не сделает?

Глава 27: Что может быть, более ужасным?

На первый взгляд остальная часть подвала выглядела точно так же, как и тогда, когда он оставил подвал. Три высоких металлических подсвечника стояли там же, где и всегда, свечи давно погасли. Там стояли две кровати, кожаный диван, черное кожаное кресло отца, на котором все еще лежала трость, треугольный стол с одним стулом, книжный шкаф и, конечно же, высокий шкаф, прислоненный к стене. Если бы он не был напуган, это показалось бы ему почти уютно знакомым.

Внезапно глаза Крафта снова обратились к шкафу. Прежде чем он покинул подвал, его двери были открыты: он держал их так, чтобы не проверять, не принесли ли ему новую еду. Теперь они были закрыты.

Внезапно откуда-то подул холодный ветер. Свеча замерцала и едва не погасла, заставив его сердце биться быстрее. Затем он услышал слабый звук, шепот. Он исходил из могил его братьев.

Крафт подошел и опустился на колени между двумя плоскими продолговатыми надгробиями. Он прижал ухо к Земле.

– Крафт! Крафт! Крафт! – шептали они в унисон – все что они было после этих слов, Крафт не расслышал.

– Привет, Брок и Бен.      Старайтесь говорить громче.      Я ничего не слышу. Что вы пытаетесь мне сказать? – так же шепотом, спросил он.

Шепот стал громче, и у него по спине пробежали мурашки, когда он наконец понял, о чем они говорят.

– В шкафу что-то прячется ...

Крафт медленно поднялся на ноги и уставился на него.

Было два варианта. Первый, то, что пряталось в шкафу – боялось его, второй вариант, оно спряталось для того, что бы выскочить и убить его. Второй вариант казался наиболее вероятным.

Крафт дрожал, и каждый кусочек здравого смысла кричал ему, чтобы он бежал к лестнице. Но он спустился в подвал, чтобы что-то найти, и не собирался уходить без этого.

Потом его братья снова начали шептаться. Он снова опустился на колени и приложил ухо к земле.

– Не открывай дверцу шкафа!      Убирайся, пока можешь! – прошипели его братья, а потом заплакали.

От их приглушенных рыданий у Крафта в горле встал ком.      Когда они плакали, у него всегда сжималось сердце. Плакали ли они из-за опасности, в которой он находился, или потому, что боялись? Или, может быть, потому, что быть мертвыми было так ужасно, и они были подавлены своим состоянием?

– Не плачьте, – прошептал он.      – Я не буду открывать шкаф. Я уйду через несколько минут.

Но сначала он должен был забрать то, за чем пришел. Оно лежало под черным кожаным креслом отца.

Крафт снова опустился на колени и стал рыться под ним, стараясь не думать о том, что там может скрываться. Он нашел то, что искал, быстро сунув его в левый карман пиджака. Он обернулся, но не успел сделать и двух шагов, как голос остановил его. Голос доносился из шкафа.

– Крафт, это ты?

Вихрь эмоций чуть не поставил Крафта на колени. Он не знал, смеяться ему или плакать, радоваться или бояться. Голос изменился с тех пор, как он слышал его в последний раз – он стал более хриплым и немного более глубоким. Но сомнений не было: это был голос его матери. А может, это кто-то просто притворяется его матерью? – удивился он. Но тут у Крафта мелькнула мысль: А вдруг она все-таки не умерла? Надежда отбросила осторожность.

– Мама? Мама!       Это ты? Это я. Это твой сын, Крафт!

– О, я так и думала, что это ты, Крафт! – последовал ответ. – Так приятно снова услышать твой голос.

– Мама, почему ты прячешься? Пожалуйста, выйди и поговори со мной.

Крафт потянулся к дверце шкафа, но в последнюю секунду вспомнил о предупреждении братьев. Он с силой прижал руку к боку. Голос снова заговорил.

– Я изменилась, Крафт. Я все еще твоя мать, а ты мой сын, и я люблю тебя, но я не стану рисковать, чтобы поговорить с тобой лицом к лицу.

Голос замолчал, а потом зазвучал еще более хрипло.

– Я ... я уже не та, кем была. Мы не можем подойти слишком близко друг к другу.

Кровь застыла в жилах Крафта; он начал сильно дрожать, и слезы выступили у него на глазах. Как этот Шолл изменил его бедную мать? И почему он больше не в безопасности, разговаривая с ней? Берта, казалось, могла говорить с ним, не подвергая его опасности – что же было такого плохого в его матери, что она не могла? Но прежде чем он успел задать этот вопрос, у матери возник свой собственный.

– Зачем ты вернулся сюда, Крафт?

– Отец пропал.       Я пришел сюда за его трубкой. Это единственное, что у меня осталось от него, и это поможет мне найти его.

– Если ты найдешь его, Крафт, не привози сюда. – Раздался настойчивый голос из шкафа. – Что бы ты ни делал, никогда не приводи его сюда. Это мое убежище, и я хочу, чтобы меня оставили в покое.      Он не может видеть меня такой. Ты обещаешь?

Слезы потекли по его щекам, и он с трудом заговорил.

– Обещаю, мама.

– И ты тоже, Крафт. Никогда больше не возвращайся. Я так изменилась, что даже твои бедные мертвые братья не узнают меня. Даже они боятся меня. Иди сейчас, пока еще можешь. Я всегда буду помнить тебя.

После этих слов, Крафт выскочил из подвала. Все еще плача, он помчался вверх по ступенькам, через дверь, затем к кухонной двери.      Там он задул свечу и сунул ее в карман вместе со спичками, молотком и трубкой отца. Он подумал, что скоро она ему снова понадобится. Прежде чем выйти из кухни, он вытер глаза, как мог, и попытался взять себя в руки. Теперь он должен быть сильным. Пути назад не было. Он должен был спасти своего отца.

Оказавшись за задней дверью, Крафт обрадовался, увидев синий круг врат. Облегчение нахлынуло на него. Лиза не подвела его.      Он видел, как она с тревогой смотрит на него с расстояния всего в двадцать шагов, на самом краю болота.

Крафт рванул к ней и быстро пролез внутрь. Когда он повернулся к Лизе, то увидел, что ее глаза пылают гневом. Она подошла прямо к нему.

– Ты идиот!– крикнула она, буквально выплевывая слова ему в лицо. – Если я расскажу главному мансеру, что ты сделал, ты будешь уволен. Что на тебя нашло? Почему ты вернулся в свой дом?

– Мне пришлось спуститься в подвал, – спокойно ответил Крафт.

– В подвал? Это, наверное, самое опасное место сейчас! Что – то ужасное могло поселиться там – оно могло ждать внизу!

Что может быть, более ужасным, чем мать, которая была изменена? – Подумал Крафт. Что может быть ужаснее матери, которая никогда больше не хочет тебя видеть? Но он этого не сказал. Он просто вытащил из кармана отцовскую трубку и показал ее Лизе.

– Я ходил за этим! – он сказал ей. – Это трубка моего отца. Наконец – то у нас есть то, что принадлежало ему – это приведет меня к нему, где бы он ни был. Я в этом уверен.

Затем, прежде чем она успела остановить его, Крафт сел в кресло и уставился на серебряные врата, сосредоточившись так сильно, как только мог.

Это была любимая трубка его отца, но после смерти жены он почему-то больше никогда ее не курил. У Крафта остались счастливые воспоминания о том, как они сидели вместе в саду.      Отец обычно обнимал мать Крафта левой рукой, а в правой руке держал трубку. Летом они иногда оставались на улице до наступления темноты. Было слышно, как они перешептываются, и видно, как светилась трубка. Иногда Крафту казалось, что они целуются, но было слишком темно, чтобы быть уверенным. Он знал, что они очень любили друг друга. Когда отец курил, он засовывал в рот чубук трубки и большим пальцем заталкивал табак в миску. Теперь Крафт практически видел, как он это делает. Теперь, когда у него была трубка, она должна была работать. Она должна была привести врата к нему! И это произошло.

Клубящиеся облака рассеялись, и Крафт обнаружил, что смотрит на узкую мощеную улицу. В конце коридора стояло мрачное каменное здание. Перед ним были металлические ворота с надписью: "Приют на Маунт-Стрит" – он знал, что это очень опасное место; именно туда привел его главный мансер, чтобы схватить дикого, измененного ребенка;      именно туда Крафт вытолкнул Гадюку через серебряные врата.

Что-то связывает меня с этим местом, – подумал он.

За вратами виднелась деревянная дверь приюта, свисавшая с петель. Было очень мрачно, и ничто не двигалось. Ничего, что он мог бы увидеть. Но его отец был где-то внутри этого здания.

Глава 28: Хорошие и плохие новости

Лиза попыталась остановить его. Крафт не мог ее винить. С ее точки зрения, входить в это темное здание было безумием. Но там был его отец.       Это нужно было сделать.

– Пожалуйста, не делай этого, или ты умрешь! – Взмолилась Лиза, схватив его за руку. – Пожалуйста, Крафт, не надо!

Он резко и сильно толкнул ее, тем самым освободившись от ее хвата, и пролез через врата.

Обернувшись, Крафт, взглянул на нее, и увидел, ее гневный взгляд.

Он надеялся, что она подождет его, пока он не спасет отца. Он был в Престоне, глубоко в Шолле. Обратный путь в Ланкастер был полон опасностей, а шансы на выживание невелики. Как еще он мог вернуться в замок?

Но синий круг почти сразу же погас. Крафт подождал несколько секунд, чтобы посмотреть, не появится ли он где-нибудь еще, как это случилось у болота, но его нигде не было видно. Лиза бросила его на произвол судьбы. Он не мог отрицать, что это оставление причиняло ему боль. Но он выбросил это из головы; в конце концов, он был здесь с определенной целью – он собирался найти своего отца.

Он повернулся и медленно пошел к открытой двери, прислушиваясь к опасности. До заката оставалось еще несколько часов, но мрак уже сгущался. Внутри этого здания с его узкими окнами будет очень темно. Несомненно, внутри есть и другие существа, похожие на то существо, которую недавно он схватил. Крафт вспомнил голодный рот и тройной ряд острых клыков. Он молился, чтобы такие аберраты все еще спали.

У входа он достал из кармана свечу и зажег ее. Затем, держа одну руку на кинжале, он шагнул внутрь, осколки стекла хрустели под ногами. Свеча освещала большую обшитую панелями прихожую. Слева и справа тянулись коридоры, широкая лестница вела наверх, а прямо перед ней – пара очень больших, покрытых темными пятнами дверей. И повсюду была паутина. Огромная паутина. Она свисала с потолка и покрывала стены, колыхаясь, как серые волны в бурном море. Что заставляло ее так двигаться? Воздух был холодным, но очень тихим. Крафт не видел ничего, что могло бы вызвать это. И тут ему в голову пришла ужасная мысль. Пауки! Он был готов к угрозе со стороны одичавших детей, но здесь могли быть и другие, еще более опасные аберраты. Может быть, в паутине прячутся огромные пауки! Крафт ненавидел пауков. Иногда ему снились кошмары о них. Он поймал себя на том, что пытается освободиться от липкой паутины, в то время как чудовищный паук бежит вниз, направляясь прямо к нему. Существа, которые сплели эти паутины, должно быть, были намного больше, чем обычный паук дневного мира.

Он нервно огляделся и попытался не думать о том, как Шолл мог сделать их еще больше и свирепее – с потребностью в крови и сырой плоти. Вместо этого он сосредоточился на поиске отца. Труба должна была приблизить Крафта к нему, но, как он знал по предыдущему опыту, врата не всегда были точны. Иногда они уводили тебя на расстояние нескольких ярдов от цели; в других случаях они выдавали практически точный результат – его отец мог находиться в любой из комнат за этими коридорами. Или он может быть на верхних этажах. Подняться наверх или попробовать пройти по коридорам? Задумался Крафт. Или отец был по другую сторону этих больших деревянных дверей?

Какая-то интуиция кольнула его в шею, и он вдруг почувствовал уверенность, что находится именно здесь.      Он шагнул вперед и повернул ручку левой двери, стараясь вести себя как можно тише. Но когда он прислонился плечом к двери и попытался открыть ее, она не поддалась ни на дюйм. Он попробовал еще раз, на этот раз упершись в нее плечом.      Тяжелая дверь в конце концов поддалась давлению, и он открыл ее достаточно широко, чтобы протиснуться внутрь.

Оказавшись внутри, Крафт высоко поднял свечу. Это была сцена из его худших кошмаров. Огромная спиральная паутина покрывала всю стену прямо перед ним, и в ней, опустив голову, висели три фигуры, каждая в шинели курьера. С первого взгляда он понял, что один из них мертв. Но какой именно?

Крафт медленно крался по большой комнате, готовясь к худшему, едва смея надеяться, что его отец выжил. Левой рукой он поднес свечу к паутине, а правой сжал Кинжал. Вид мертвого курьера привел его в ужас. Все, что осталось, было сухой шелухой: кровь и влага были высосаны из его тела, превратив его в мумифицированный труп. Крафт знал, что пауки делают с насекомыми.      Как только насекомое прилипало к их липкой паутине, они вводили ему яд, чтобы парализовать его. Они стали живой пищей, хранившейся в кладовой паука, и всякий раз, когда существо было голодно, оно кормилось своей добычей, в конце концов высасывая ее досуха. То же самое происходило и здесь. Но здесь жертвы были людьми.

Его взгляд обратился к двум другим фигурам, запутавшимся в паутине. Он сразу понял, что его отец – один из них! Он и другой курьер все еще дышали, но их глаза были закрыты, и они выглядели ужасно худыми.

Ком застрял в горле у Крафта. Возможно, паук уже высосал часть их крови и жидкости? Может быть, действие паучьего яда было необратимым, и они просто умирали очень медленно?      Даже если он освободит их, они могут никогда не проснуться. И тут его осенила другая мысль: как же он теперь вытащит их из этой дыры, когда Лиза ушла? Ему придется тащить их ... двоих здоровых мужиков... ему придется разбираться с ними по одному, и он сможет вытащить из здания только одного, прежде чем на него нападут.

Он почувствовал укол вины, когда понял, что сначала освободит отца. Крафт отодвинул свои тревоги на задний план. Сосредоточься! Делай шаг за шагом, сказал он себе. Он собрал все свое мужество и приготовился освободить отца от паутины – может быть, ему удастся освободить обоих мужчин и вытащить их наружу, внезапно подумал он в приливе оптимизма.      Может быть, Лиза даже простит его и вернется за ним – но тут краем правого глаза он заметил какое-то движение.

Один из изменившихся детей наблюдал за ним; мальчик стоял рядом с боковой дверью, и, пока Крафт наблюдал за ним, в дверной проем вошел другой, его движения были отрывистыми и неестественными. Потом еще один. Это выглядело не очень хорошо. Без сомнения, их была целая стая; они наверняка нападут на него и разорвут плоть на его костях.

Крафт приготовился сделать первый надрез в паутине. Он знал, что это принесет новую опасность. Если какой-нибудь большой паук скрывается наверху в темноте, подергивание паутины предупредит его о присутствии Крафта, и тогда паук настигнет его через несколько секунд – точно так же, как это было в его кошмаре.

Он поставил свечу на пол и, не спуская глаз с изменившихся детей, начал резать пряди потными, дрожащими руками. Они были липкими и скреплялись между собой, прилипали к его рукам и куртке, но его клинок резал их достаточно легко. Страх придал ему скорость. Через несколько мгновений он освободил верхнюю часть тела отца и повалил его на пол. Он быстро взглянул на него, но увиденное его не успокоило. Если не считать легкого вздымания и опускания груди, отец был совершенно неподвижен.      И он был такой худой, с болезненно изможденным лицом.

Едва в силах вынести это зрелище, Крафт яростно работал, разрезая пряди, все еще прикрепленные к ногам отца. Он решил освободить обоих мужчин, прежде чем вытаскивать их наружу по одному, и только приступил к другому курьеру, как вся паутина начала вибрировать. Крафт поднял голову, ожидая увидеть какого-нибудь огромного свирепого паука. Хорошей новостью было то, что паук оказался не таким большим, как он опасался. Плохая новость заключалась в том, что их было несколько. Каждое из тел пауков было размером с голову взрослого человека, размах ног по меньшей мере в три раза больше. Они были покрыты густыми, блестящими черными волосами, а их лица ... их лица были похожи на что-то из кошмара, настолько ужасного, что от ужаса сердце замирало.      Глаза были большими, выпуклыми и пугающе человеческими, а широкие рты были полны острых клыков, направленных во все стороны.

Существа не двигались. Они просто ждали, глядя на Крафта. Он застыл на месте, словно парализованный, как кролик, прикованный взглядом горностая. Но тут он услышал позади себя внезапный шум – тяжелый удар, а затем грохот закрывающейся двери. Кто-то закрыл ее, чтобы предотвратить его побег. Затем он почувствовал какое-то движение. Страх сжал его живот, Крафт повернул голову. Голодные на вид дети протиснулись между ним и дверями, и теперь медленно приближались к нему. Они двигались в три шеренги, полумесяцем, и он увидел, что все они были разного роста. Те, что были впереди, были такими же маленькими, как ребенок, которого он схватил. Те, что были сзади, были намного выше, некоторые даже крупнее взрослых. Возможно, более крупные из них были сотрудниками, которые когда-то отвечали за приют. Но один из них, точно не был сотрудником приюта. Крафт узнал его, потому что на нем все еще была забрызганная кровью белая рубашка. Это был Гадюка.

Глава 29: Королева Воительница

Когда Крафт втолкнул Гадюку во врата, он был в отчаянии. Он не думал о том, что может случиться с мансером – его заботило только спасение собственной жизни. Впоследствии, хотя Гадюка всегда был в глубине его сознания, он не думал о своей судьбе. Он не ожидал, что тот изменится и выживет. Крафт предполагал, что его либо убьет Шолл, либо съедят аберраты.       Но теперь он был одним из них. Гадюка был похож на остальных – смутно похож на человека, с торсом, головой и четырьмя конечностями. Но не только дерганая походка и звериные лица – особенно эти широкие, слюнявые рты с рядами острых зубов – говорили о том, что это не люди, а их глаза с вертикальными удлиненными зрачками. Это были голодные глаза, жаждущие крови и сырого мяса.

Крафт снова взглянул на Гадюку – и с ужасом понял, что он другой. Его лицо было таким же искаженным и звериным, но в глазах читалась осознанность. Когда Крафт уставился на него, лицо Гадюки исказилось в злорадной улыбке. Каким-то образом он все еще знал, кто он такой, и помнил, что с ним сделал Крафт. Теперь он жаждал мести.

Внимание Крафта внезапно отвлекла более непосредственная угроза. Первая шеренга детей приближалась, и в паутине над головой он чувствовал, как пауки ползут вниз. Они подходили все ближе и ближе. Крафт был окружен, отрезан от всякой надежды на спасение. Над ним были пауки. Когда он повернулся, перед ним, загораживая двери, смыкались измененные дети, из их открытых ртов капала слюна.

Он посмотрел на отца, лежащего на полу, потом снова на другого курьера, все еще запутавшегося в паутине. Как он мог доставить их в безопасное место? Это казалось безнадежным. Они все умрут здесь. И вдруг он услышал, как кто-то стучит в двери, словно требуя, чтобы его впустили. В этих ударах слышалась громовая ярость. Это должно было быть что-то действительно ужасное, существо, выросшее до чудовищных размеров.

Оглядевшись, он понял, что не только его напугал этот звук. Пауки больше не ползли вниз. Дети повернулись спиной к Крафту и уставились на эти двери. Знали ли они, что находится на другой стороне? – удивился Крафт.

Еще один удар раздался громче, чем предыдущие, и вдруг двери влетели в комнату. Они ударились о стену, обрушив на пол ливень штукатурки и пыли. Затем вспыхнул яркий свет, больно ударив Крафта по глазам и осветив комнату, и кто-то шагнул вперед, вырисовываясь на свету, вселяя страх в его сердце. Он казался огромным и отбрасывал гигантскую тень на стены.

Однако, войдя в комнату, он понял, что тот, кто ворвался в комнату, меньше, чем ему показалось вначале, и имеет человеческую форму. В левой руке он сжимал длинное копье, древко которого лежало на земле, а острый клинок в форме слезы был намного выше существа, державшего его. В правой руке он держал цепь, которая свивалась у его ног, прикрепленная к чему-то огромному и круглому, покрытому острыми шипами. Затем источник света, маленький шар, двинулся вперед и поплыл перед фигурой, полностью освещая ее. Прошло мгновение, прежде чем Крафт понял кто это.

Это была Болотная Королева – хотя она сильно отличалась от той добродушной фигуры, которая посещала подвал, чтобы подружиться с Крафтом и его братьями. Она была такой свирепой, такой страшной на вид. Ее хмурое лицо было вымазано синими полосами, в каждом ухе у нее было по кольцу, а в нижней губе – по два. На голове у нее была корона, а ее тело было облачено в смертоносные доспехи! Они были покрыты острыми шипами, как и ее сапоги до колен – острые шпоры изгибались вверх от каждого пальца.      Ее перчатки были украшены точно так же, каждый палец заканчивался жестоким металлическим когтем.

Три шеренги аберратов были обращены к ней, но теперь они начали отступать, пятясь к Крафту. Внезапно он услышал жужжащий, свистящий звук.      Берта быстро раскачивала цепь над головой. Смертоносная сфера шипов начала вращаться все быстрее и быстрее. Крафт понял, что это было оружие, которое она сделала, но не смогла использовать в бою.

Она издала ужасный крик – наполовину крик, наполовину вой, как стая волков, почуявших добычу. Это был боевой клич, вызов королевы-воительницы Сегантии.

Она шагнула вперед так быстро, что превратилась почти в размытое пятно, и вращающаяся шипастая сфера вошла в контакт с первой шеренгой врагов, стоящих перед ней. В этот момент к жужжанию и свисту добавился тошнотворный хлюпающий звук. Некоторые из аберратов оставались стоять в течение нескольких секунд после того, как оружие вошло в контакт с ними. Они не знали, что они мертвы. Они не понимали, что у них больше нет голов.

Крафту казалось, что сегантийцы совершили большую ошибку, пожертвовав своей королевой, чтобы победить римлян. Они должны были позволить ей сражаться. Она пробила бы дыры в этих стенах, и римляне бежали бы, спасая свои жизни.

Цепь и шар продолжали кружить над головой Берты, и вторую шеренгу аберратов постигла та же участь, что и первую.      Они даже не успели понять, что случилось с предыдущим рядом.

Крафт огляделся в поисках Гадюки. Он был сзади, вне досягаемости шипастого шара, но это было временно.