Текст книги "Копье Теней"
Автор книги: Джош Рейнольдс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Книгу, – пояснила женщина, словно обращаясь к ребенку. Интересно, подумал он, народ червя весь такой… немногословный? Хотя, может, это в процессе перевода что-то потерялось.
Волькер замешкался, и Зана отодвинула его в сторону:
– Какую книгу?
– Книгу дуардинов. – Ниока нахмурилась. – Иначе зачем вам идти в библиотеку?
Зана, пожав плечами, посмотрела на Волькера.
– Она права. – И кивнула Ниоке: – Веди.
Лугаш шагнул между ними.
– Секундочку. Почему мы должны доверять ей? Может, она шпион. – Он зыркнул на Ниоку. – Собралась заманить нас в засаду, а?
– Будь так, едва ли я призналась бы потому, что ты спросил, – резонно заметила Ниока.
Лугаш моргнул.
– Точно подмечено. – Он фыркнул. – Я буду следить за тобой.
– Хорошо. Значит, ты не потеряешься. – Ниока приглашающе повела рукой. – Держитесь вместе. В это время года город переполнен, и чужаки легко сбиваются с толку и с дороги.
Пока они шли, Волькер изучал все вокруг с точки зрения инженера. После освобождения Шу’голь разросся и вверх, и вширь – по крайней мере, так Волькеру рассказывали. Народу на улицах было не меньше, чем в Вышнем городе, хотя обитатели червя выглядели куда менее миролюбивыми. Бойцы вольной гильдии в серой форме патрулировали улицы наравне с членами грозной Щетинной Стражи, которые щеголяли в черных балахонах и полированных доспехах. Стражники носили глухие шлемы, украшенные извивающимися щупальцами, и кольчужные капюшоны, придающие еще более угрожающий вид.
Волькер отметил, что атмосфера между двумя группами накалена. Тут и там сверкали враждебные взгляды, на углах собирались и быстро рассеивались кучки недовольных. Нет, город далеко не был пороховой бочкой, но и дружелюбным его никто бы не назвал.
Как и в Вышнем городе, на узких улочках теснились, мешая проходу, всяческие торговцы. Некоторые были местными, но и чужаков встретилось немало, включая и мрачных дуардинских купцов, продающих оружие и инструменты, и кочевников в пестрых балахонах, торгующих пряностями и солью. Волькер увидел даже покрытого шрамами бывшего солдата вольной гильдии со странными драгоценностями, все еще попахивающими морским дном, и тощую женщину со впалыми щеками, предлагающую религиозные трактаты. Одну брошюру она даже сунула ему в руку прежде, чем Волькер успел увернуться, со словами:
– Нагаш есть всё, брат, и все объединятся в нем. В смерти все равны – и все в безопасности…
Лугаш выплюнул проклятие, напугав женщину, которая поспешно исчезла в толпе. Дуардин покачал головой:
– У вас, человечков, слишком много богов.
– Я почитаю одного, – сказал Волькер, потянувшись к амулету. Нагашиты были тут не единственной конфессией. Он заметил белые мантии и золоченые маски шествующих гуськом, склонив головы и скрестив руки, хишиитов, а затем – сборище растрепанных лесных невест, распевающих жутковатые гимны во славу Леди Листвы на ближайшем углу.
Ниока, заметив движение Волькера, улыбнулась, явно довольная:
– Ты один из Посвященных?
– Я… да, – сказал Волькер. – Как и ты, полагаю. – Он мотнул головой, имея в виду ее доспехи. Женщина кивнула.
– Я ношу молот во имя его, и ношу с гордостью. – Всплеснув руками, она метнула косой взгляд на лесных невест. Они как раз начали дикую пляску, привлекая толпу. – Я обращала его врагов в зерно для небесных мельниц! – Ошеломленный, Волькер взглянул на Зану, которая мрачно улыбнулась. Выходит, Ниока – боевая жрица! Как старый Брат Зиска. Остается надеяться, что не такая же сумасшедшая. Хотя, возможно, нужно быть немножко безумным, чтобы поселиться на спине монстра.
Сумасшедшая или нет, Ниока – а может, ее облачение – вызывала уважение. Люди уступали ей дорогу, кланяясь и рисуя в воздухе знак молота. Даже нагашиты пятились, пускай и без улыбок. Как и в Вышнем городе, здесь разрешалась любая вера, хотя лишь одна по-настоящему почиталась. Это было понятно по уличным алтарям, стоявшим тут в изобилии.
Не одного Волькера интересовали окрестности. Рогген тоже вовсю вертел головой, явно впечатленный. Он крепко сжимал поводья Грабельки и, когда демигриф вдруг резко рванулся в сторону, едва не упал. Животное подскочило к зловонному прилавку, за которым очкастый купец торговал экзотическими зверьками: детенышами морских змеев мордракхов в стеклянных бутылях, чешуйчатыми яйцами перитона и даже сидящим на цепи гирльвом.
Колыхнув колючей гривой, гирлев рыкнул разок на демигрифа – и спрятался между корзинами с яйцами. Яркие птицы в клетках пронзительно закричали и забились при приближении Грабельки, но демигрифа интересовали только шелудивые крысоволки, скорчившиеся в тяжелых деревянных клетках. Тараторивший доселе без удержу, торговец споткнулся и замолчал, глядя на с трудом оттаскивающего «лошадку» Роггена.
Крысоволки завизжали, молотя лысыми хвостами и грызя решетку. Эти существа были чуть мельче грифопсов, но свирепостью сильно превосходили их. Рогген, сделав знак торговцу, потянулся к кошельку. Волькер не слышал, о чем они говорили, однако догадывался – судя по прежним аппетитам Грабельки.
– Что он делает? – спросила Ниока, озадаченно наблюдая за сделкой.
– Покупает зверюшке угощение, – с отвращением объяснила Зана. Продавец пинком распахнул клетку и отпрыгнул от вырвавшегося на свободу крысоволка. Слюнявый хищник ринулся прямо на Роггена, широко разинув зубастую пасть. Грабелька, радостно заржав, метко клюнула взвившегося в воздух паразита. Удар демигрифа сломал крысоволку хребет, тушка шлепнулась на дорогу. Грабелька, наклонившись, легко подхватила добычу. Рогген с улыбкой погладил «лошадку».
– Она была голодная, – сказал он, заметив взгляды остальных.
– Она всегда голодная, – фыркнула Зана. Грабелька, зашипев на нее, оторвала кусок мяса и проглотила его на свой особый, птичий манер. Зана сделала грубый жест.
– Значит, лучше ее накормить, – сказал Волькер, стараясь не дать возникнуть спору. Все это время он пытался мысленно представить карту их маршрута, но это оказалось невозможным. Улицы Ползучего Города, казалось, постоянно меняли форму и направление – вместе с ползущим по степи червем. Башни и стены перемещались с обескураживающей регулярностью, и единственными неизменными маршрутами оставались дощатые и канатные мостки высоко наверху. Волькер повернулся к Ниоке:
– А где именно эта библиотека?
Женщина показала:
– Там. У Спинных Барбиканов.
Барбиканы возвышались где-то на середине червя, отделяя богатые городские кварталы от тех, что победнее. Высокие стены возводились из спекшегося ихора, окаменевшего волоса и железного дуба, доставляемого за большую плату харадронскими торговцами. По крайней мере, так утверждала Ниока, ведя их к площади, куда выходили ворота навесных укрепленных башен.
Толпы здесь были еще гуще, а шум и вонь стали вообще нестерпимыми. Ниока, не мешкая, нырнула в людское море. Волькер, едва не раздавленный тележкой со скобяными изделиями, запоздало сообразил, что они находятся на главной улице города. Женщина, толкавшая телегу, задержалась, чтобы обругать ротозея, – и тут же устремилась вперед. Чем тут не пахло, так это порядком – протискиваться приходилось туда, где имелось хоть немного свободного пространства, а место свое отстаивалось с помощью локтей и острого языка. Уличные актеры в кричащих нарядах, снующие в толпе, лишь добавляли сумятицы своими вздорными песенками и акробатическими номерами.
– Следи за пожитками, азирит, – шепнула Вольке– РУ подошедшая сзади вплотную Зана. – Здесь по меньшей мере двое карманников. – Она пихнула кого-то локтем в грудь, расчищая дорогу. Протесты пострадавшего тут же поглотила толпа.
– Ты предупредила Роггена?
– Зачем? Только идиот попытается подкрасться к этой его твари. А при тебе столько железок, что хороший вор может поживиться на год вперед.
Волькер, привычный к опасностям городских джунглей, кивнул и покрепче стиснул рукоять самопала. Винтовку он выставил вперед как трость, тычками расчищая себе дорогу. Люди косились на него, но никто ничего не сказал.
Площадь вымостили отмершими полированными чешуйками, которые складывались в замысловатую мозаику, в значении которой Волькер не разобрался. Площадь окружали статуи великих героев городской истории, милостиво взирающих сверху вниз на текущие сквозь ворота толпы. Несколько стражников, в основном из вольной гильдии, наблюдали за народом, но мешать движению не пытались.
Волькер на ходу задрал голову и увидел деревянные мостки, соединяющие внешние и внутренние стены. Внутренние, точно колесные спицы, расходились во все стороны от куполообразного строения, возведенного вокруг огромного нароста на шкуре червя, увеличивающегося вместе с городом. Грандиозный купол над высоким шестигранником стен покрывали зеркальные пластины. Среди зеркал виднелись каменные арки, соединенные с дощатыми мостками.
Все это громоздилось на огромном помосте из отвердевшего обработанного ихора, к которому с каждой стороны тянулись лестницы из грубых плит. На ступенях, опираясь на оружие, тоже сидели или стояли стражники, глядя, как усталые путники набирают воду из бронзовых кранов огромных, расставленных по двору бочек. Волькер знал, что в эти бочки стекала дождевая вода и что они являлись общественной собственностью – по пути из эфирных доков они миновали с дюжину таких же. Знал он и то, что подобные бочки, только гораздо больше, установлены на вершине каждой из башен-щетинок. Вода оттуда поступала в основном на грибные фермы спинных кварталов и в пивоварни и бани передних. Народ Шу’голя неплохо приспособился к своему своеобразному месту жизни.
В центре двора стояла статуя. Толпа обтекала ее, как вода – утес. Огромная, скорее символичная, чем реалистичная, статуя также была высечена из окаменевшего ихора червя. Неопределенные фигуры, стоящие строем, выставили копья и клинки, ожидая приближающегося врага. Другие фигуры лежали – то ли раненые, то ли убитые. У подножия статуи Волькер различил венки из волос и золота, букеты странных бледных цветов и горы свитков из пергамента и бумаги.
– Что все это значит? – спросил он, когда они приблизились.
– Поминовение почитаемых павших, – сказала Ниока.
Волькер посмотрел на нее:
– Кем они были?
– Они, как и я, принадлежали к ордену Вурмитов. Ордену Червя. – Ниока смотрела на статую. В ее голосе звучало благоговение. – Когда на нас напал враг, мы, вурмиты, защищали святые сегменты ради славы и света Заг’мара, повинуясь клятве и долгу. Под охраной Сорока мы отослали самые ценные тома. Остальные сражались здесь и отдали свои жизни на ступенях Либрарии Вурмис во имя нашего Владыки Заг’мара. – Она прижала ладонь к пьедесталу, на котором, по-видимому, были высечены имена павших. – Их имена – как и имена всех, кто погиб потом, – написаны здесь, чтобы все, проходящие мимо, могли их видеть. – Она перевела дыхание, как будто успокаиваясь, и взглянула на Роггена. – Твоего зверя не пустят в библиотеку. Он должен остаться снаружи.
Рогген, нахмурившись, погладил клюв Грабельки.
– А она тут будет в безопасности?
Ниока мягко улыбнулась и начертила в воздухе знак молота.
– Как если бы за ней присматривал сам Заг’мар.
Когда Рогген привязал повод Грабельки к статуе, Ниока повела Волькера и других вверх по ступеням, подальше от людской давки. Волькер проверил свой мешок, убедившись, что все на месте, потом посмотрел вперед и обнаружил, что путь им преградили посерьезневшие стражники вольной гильдии.
Лугаш, ругаясь, двинулся к ним.
– Так я и знал. Засада!
Ниока встревоженно посмотрела на него.
– Я тут ни при чем, уверяю тебя.
– Тогда лучше скажи этим дуракам, чтобы убирались, женщина. Или я сам им помогу. – Он зловеще ухмыльнулся стражникам. – И обещаю, это им не понравится.
– Успокойся, болван, – прошипела Зана. – Мы здесь не для того, чтобы прореживать вольную гильдию.
– Тогда зачем вы здесь? – поинтересовался резкий хриплый голос.
На вершине лестницы стоял мужчина, старше Ниоки, но в таком же облачении, с боевым молотом в руках. Старые шрамы и морщины избороздили его лицо, голова была гладко выбрита. Лопатообразная встопорщенная борода прикрывала бочкообразную грудь. Человек рассматривал пришельцев через монокль в золотой оправе.
– Ну? – продолжил он, качнув молотом. – Говорите немедля… или ответите вышестоящим. Это зависит не от меня.
Подождав немного, он пожал плечами:
– Что ж, так тому и быть. Арестовать их.
И стражники, повинуясь приказу, шагнули к ним с копьями наперевес.
Глава девятая. ЛИБРАРИЯ ВУРМИС
Адхема крадучись пробиралась между кривыми каньонами стеллажей, заполняющих Либрарию Вурмис. Она морщилась: нос щекотали запахи пыли и веков. Даже смертной она никогда не любила библиотеки. Если знание нельзя удержать в голове, какая от него польза? Особенно тайное знание. Но Неферата настаивала на том, чтобы ее служительницы научились читать и читали много и часто. Великие библиотеки Нюламии были прекрасны – до их разрушения: древние, освещенные лампами своды, от пола до потолка наполненные мудростью неисчислимых веков.
Эта библиотека не была такой огромной, но впечатляла не меньше. Центральное помещение занимало большую часть здания. В зале разместились сотни изогнутых стеллажей, стоящих почти вплотную друг к другу, так что кое-где протиснуться удавалось с большим трудом. Тут было четыре уровня, каждый следующий чуть меньше предыдущего, – они тянулись ко внутреннему изгибу купола, соединенные многочисленными винтовыми лесенками. И каждый уровень просто ломился от полок.
Адхема подозревала, что на некоторых из этих стеллажей стоят тома, в поисках которых агенты Нефераты прямо сейчас обшаривают все Владения. Ищут они определенные книги – для удовольствия своей госпожи, включая стихи, написанные великими поэтами Золотого века, и алхимические трактаты философов-хамонитов. Ее агенты есть даже в Шу’голе. Их охотничьи угодья – книжные развалы спинных кварталов.
Слуги Нагаша – и, если уж на то пошло, Нефераты – повсюду. Они хлынули из Шаиша вскоре после открытия мировых врат, ведущих в Азир. Тысячи, миллионы душ, несущих слово Нагаша в самые далекие уголки Владений Смертных. Здесь, в Шу’голе, большинство смертны. Простые смертепоклонники, ищущие покоя могилы. Но и они бывают полезны.
Адхема облизнулась. На губах еще остался вкус крови того, кто встретил ее и проводил в библиотеку. Он сам предложил свою кровь, предложил исступленно, и она даровала ему то, чего он желал, – забвение и единство с Бессмертным Царем. Его товарищи избавятся от тела по традициям Шу’голя – сбросят с червя на прокорм зверью, идущему следом.
Конечно, оказавшись здесь, она обнаружила, что ее опередили. Точнее, опередили Неферату. Ухмыльнувшись, Адхема прикинула, стоит ли предупредить об этом госпожу. Первых воронов она заметила, едва проскользнув в открытое окно на изогнутой крыше, воспользовавшись какой-то вспыхнувшей во внутреннем дворе заварушкой. Слишком много воронов – и слишком тихих для обычных птиц. Их буквально окружал ореол неестественности, какой-то глубинной душевной очерствелости. Лишенные всех признаков настоящей жизни, они все же были живыми. И оперение их было слишком чистым, и глаза сверкали слишком ярко.
Итак, Хаос. Лишь слуги Хаоса способны столь точно воспроизвести форму, пренебрегая тонкостями содержания. Боги Хаоса – портящие всё идиоты, и их последователи немногим лучше бешеных псов.
Они что-то выслеживали, эти птицы. А она в свою очередь стала следить за ними, скользя от тени к тени, бесшумная, как вечерний туман. Даже в полном доспехе Адхема умела быть неслышной. Это уже в крови. Дракон научил ее драться, а Неферата одарила тишиной. Она застыла – один рассеянный грамотей едва не налетел на нее. Невысокий, с темной, татуированной в традициях гхурских Морских Королевств, кожей. Он не видел ее, поскольку она не желала быть увиденной, но все равно остановился. Какой-то животный инстинкт заставил человека прищуриться и оглядеться.
Пальцы Адхемы стиснули рукоять клинка, и жажда, удовлетворенная так недавно, вспыхнула снова, подстегнутая грохотом живого сердца. Адхема, оскалившись, нависла над человеком – но только на миг. Скользнув мимо, она унеслась прочь. Жажда бушевала, требуя горячей крови, хотя Адхема и загнала ее обратно в клетку. Этого зверя нельзя укротить: он смиряется лишь на время. Год за годом гниль разъедала душу, опустошая Адхему, превращая ее в голодного призрака, обитающего в собственном трупе.
Честная сделка. Вечная жажда – за вечное мщение тем, кто унизил ее народ. Целая вечность, чтобы воздать в полной мере тем, кто считает себя благословенными богами. Вечное служение – в обмен на вечную славу.
А какая тут слава? Скрывайся, ищи древнее оружие, которым ей, скорее всего, даже не позволят владеть. Неферата не доверяет ей – настолько. Ну ладно.
– Да будет воля твоя, – пробормотала она, кривя губы в легкой улыбке.
Адхема остановилась, наблюдая за вдруг взбудоражившимися птицами. Они летели быстро и тихо, скользя между полками на черных крыльях. Вампирша последовала за ними.
Они нашли то, что искали, а значит, и она тоже.
– Это место – святое, оно не для отребья, – прорычал старый жрец в праведном гневе и взмахнул боевым молотом, указывая на Волькера и остальных. Солдаты вольной гильдии окружили их прямо на лестнице, наконечники копий сверкали в отраженном свете. Следили за пришельцами пристально, как и подобает опытным стражникам. Метки на доспехах гильдийцев говорили, что эти бойцы – ветераны, принимавшие участие во многих военных походах и самых страшных сражениях этого Владения: на Львином Утесе, у Лежачего Камня и еще с дюжину прочих. И на каждом доспехе выделялся знак молота, а кое у кого из бойцов он был даже вытатуирован на коже.
Столь открытое поклонение не было строго запрещено в вольных гильдиях, хотя в разных местах к подобному относились по-разному. Зигмар был их господином и повелителем, но многие капитаны вольных гильдий считали: Бог-Царь предпочел бы, чтобы его воины больше думали о происходящем на поле боя, а не тревожились вопросами о душе.
– Если не заговорите по доброй воле, вас подвергнут пытке, – продолжил жрец голосом твердым и холодным, как ветер. Он вскинул свободную руку, и Волькер услышал топот. Зана выругалась.
– Еще идут, – пробормотала она.
Оглянувшись, Волькер увидел шагающих к ним сквозь толпу бойцов в форме. Пока никто не обращал на происходящее особого внимания, но, если в ход пойдут мечи, все переменится. Волькер нахмурился. Что тут вообще творится? Эти люди как будто бы поджидали их.
– Бросьте оружие, или ваши души предстанут перед судом, – заявил жрец. Он поднял молот, готовый приказать солдатам атаковать.
Ниока быстро выступила вперед, раскинув руки.
– Погодите!.. Причетник Кальва! Они – гости Либрарии Вурмис. Меня попросили…
– И кто же попросил, интересно? – Железные подковки на сапогах Кальвы зазвенели: он спускался по ступеням. – Определенно не я. Что странно, ибо я отвечаю за безопасность этого места.
Ниока напряглась:
– Ты имеешь в виду, что Орден Вурмитов отвечает за безопасность.
– Да, но я в ответе за Орден. Следовательно, ответственность Ордена – моя ответственность. Или ты не согласна, служка? – Жесткий взгляд Кальвы был подобен хлысту: Ниока склонила голову – не от стыда, от гнева. Волькер видел, как на скулах ее перекатываются желваки. Губы Кальвы слегка искривились – он разглядывал Лугаша, который свирепо ухмыльнулся в ответ. – Странная группа, однако. – Поравнявшись с Волькером, Кальва остановился. Глаза его чуть расширились. – Ты азирит.
– Да.
– Из Азирхейма?
– Третий район. – Волькер поклонился. – Оружейник Овэйн Волькер, Вторая экспедиционная армия Вышнего города.
Кальва нахмурился:
– Ты из Железноспаянных?
– Имею честь.
– Сомневаюсь в уместности данного слова. – В голосе причетника прозвучала скрытая неприязнь. Волькер поморщился. Не каждый азирит благосклонно относился к дуардинам. Многие видели в открытии мировых врат возможность очистить Азир oт тех, кого считали нежелательными элементами. Кальва изучал его. – Зигмар, в мудрости своей, счел нужным наградить подобных тебе терпимостью. Но здесь не Азирхейм, а я не Зигмар. Я лишь скромный слуга Ордена Азира. – Он покачал головой. – Мне выпало позаботиться о том, чтобы Посвященные этого города последовали туда, где дуют грозовые ветра, не поддавшись множеству ересей, наводнивших эти нижние царства. – Он сделал еще шаг в сторону Волькера, покачивая молот на сгибе локтя. – Что ты ищешь здесь, оружейник? Почему эта девочка поспешила встретить вас сразу по прибытии? Кстати, зачем вообще такая скрытность?
Волькер не знал, как ответить. Откуда этому человеку столько известно? Он взглянул на Ниоку, чье лицо пылало от гнева. Он узнал этот гнев, поскольку сам, бывало, терзался им, и посочувствовал девушке. Волькер откашлялся, но заговорить не успел – его опередил Лугаш.
– А тебе-то какое дело, человечек? – прорычал дуардин.
– Мне казалось, я объяснил – ты, верно, так же туп, как выглядишь, огнеубийца. – Кальва тонко улыбнулся. – Меня прислала Верховная Теогонесса самолично – позаботиться о реорганизации Ордена Червя. Слишком долго они пренебрегали истинной божественной доктриной, отдав предпочтение ереси милосердия. Если Церковь Зигмара собирается вновь занять место основной человеческой веры, все должны следовать ее догмам, сформулированным в Эру Мифов. Впрочем, не думаю, что ты поймешь, ведь ваш народ поклоняется увечному божеству.
Волькер застыл, ожидая, что дуардин сейчас взорвется от ярости. Однако Лугаш мягко рассмеялся.
– Так и есть, – сказал он. – Но сейчас-то это неважно. У нас есть дельце в этом зале слов, и ты нам не помешаешь его провернуть. – Он небрежно лязгнул багром о топор. Руны, вбитые в плоть, засветились, и ухмылка Лугаша расширилась: – Хотя можешь попробовать, если хочешь.
– Ты добровольно сопровождала это… существо, служка? – выплюнул Кальва, сверля Ниоку взглядом. – Вероятно, тебя следует изгнать из Ордена вместе с остальными. Мне становится ясно, что у вашей породы недостаточно воли для…
– Для чего? – Ниока смело встретила его взгляд. – У тебя нет причины не позволить им войти. Либрария Вурмис открыта для каждого, кто ищет знание, причетник. Это одна из основных догм нашего учения. Мы погибали, чтобы сохранить знание для всех, а не для того, чтобы запирать его, предоставляя лишь избранным.
– Погибали во имя Зигмара, – сухо проговорил Кальва.
– А теперь ты оскорбляешь их самопожертвование, – резко ответила Ниока. Ее слова прозвенели на весь двор. Люди начали останавливаться, только теперь обратив внимание на стычку, сбиваться в кучки, недовольно роптать. Кальва поморщился. Несмотря на все свои недостатки, старый жрец был достаточно наблюдателен, чтобы понять, что происходит.
Волькеру стало ясно, что напряжение, замеченное им прежде, не почудилось ему. Они оказались в центре противоречий, что назревали уже давно. И Волькер не удивился. Верховная Теогонесса была хорошо известна попытками расширить свое влияние за пределы соборов Святого Молота религиозных районов. Она регулярно обращалась к Великому Конклаву, пытаясь устрашить их – ради того, чтобы ее охотники на ведьм получили большую свободу действий.
– Ты смеешь?.. – начал Кальва, но продолжил уже тише: – Возможно, у тебя все-таки есть сила воли. – Он задумчиво оглянулся на библиотеку – и с раздраженным вздохом отступил в сторону. – Я не знаю, что происходит. Но если выяснится, что тут замешана ересь, я позабочусь о том, чтобы вас сожгли на кострах праведности! – Он резко махнул рукой, и солдаты расступились, позволяя «гостям» пройти. Волькер чувствовал, как взгляд Кальвы сверлил им спины все время, пока они поднимались по лестнице и входили в библиотеку.
– Кто-то предупредил их, что мы идем, – пробормотала Зана уже внутри.
Волькер кивнул:
– Похоже на то. Такое уже случалось прежде?
– Раз или два. Внутренние разногласия, оружейник. – Женщина криво улыбнулась. – Альянс не означает дружбы, а тебе, как и мне, отлично известно, что даже в Азирхейме имеются свои трусы и мошенники. – Она рассмеялась. – Грунгни, конечно, бог, но он никогда не умел хранить в тайне свои намерения. А ведь немало его работничков служат двум хозяевам.
– Тебя это как будто не слишком волнует.
Она пожала плечами:
– А что, должно? Я-то знаю, кому служу. – Он глянула на него. – А ты?
– Сейчас? Несомненно.
– Отлично.
– И все-таки, если другие идут по тому же следу…
– Вероятнее всего, то, что мы ищем, покоится в какой-нибудь пыльной гробнице, затерянное и забытое всеми. Так обычно и бывает – если верить моему опыту. Ограбление могил на моей родине – что-то вроде спорта.
– Я здесь не для грабежа могил, – сказал Волькер. – Я только хочу спасти друга.
Зана любезно кивнула:
– Милости просим. Желаю удачи. А я лично здесь ради заработка. – Она красноречиво потерла пальцы друг о друга. Волькер невольно хихикнул, несмотря на гложущую его тревогу.
В вестибюле они миновали несколько служек в мантиях – в основном местных, из народа червя, бледных и тощих. Но встречались и азириты – все с бросающимся в глаза знаком звезды и молота где-нибудь на одежде или на теле. Все они тихо беседовали друг с другом, не обращая внимания на странную группу.
Широкие двустворчатые двери в конце вестибюля вели в центральное помещение. Двери охраняла пара служек в тяжелых доспехах, вооруженная двуручными боевыми молотами. Они пропустили посетителей без комментариев, только один радушно улыбнулся Ниоке, прошептав:
– Молодец, сестра.
Закругляющиеся стены главного зала украшали искусные барельефы, изображающие сцены из истории Ордена Вурмитов – по крайней мере, так решил Волькер. Он спросил об этом Ниоку, и та кивнула.
– Что есть история, если не червь, ползущий сквозь пласты времени? – нараспев произнесла она явно заученную сентенцию. – Вот почему было выбрано это место. Отсюда мы можем увидеть и прошлое, – она повела рукой в направлении хвоста червя, – и будущее разом. – Ниока указала в другую сторону.
Волькер тихо присвистнул, впечатленный.
– Это напоминает небесные галереи в Азирхейме. Книги и свитки, собранные в последние дни перед Великим Исходом. Их миллионы, больше, чем кто-либо способен прочесть за всю свою жизнь. – Он посмотрел на девушку. – Тебя накажут за то, что ты помогаешь нам?
– Нет, – ответила Ниока. – Да, Кальва – причетник, но он – чужак. Мы впустили его сюда, как впустили вольную гильдию, но их полномочия ограничивает Щетинный Совет. – Она вздохнула. – Мы думали – мой народ думал, – что будет разумно проявить гостеприимство по отношению к тем, кто стольким рисковал, чтобы освободить нас от врагов. Но и благодарность имеет свои пределы. – Она пожала плечами. – Мы перетерпим, как бывало всегда. Буря бушует – мы ждем. Когда он уйдет, те, кого он изгнал, вернутся и снова приступят к своим обязанностям.
– Надеюсь, им будет куда возвращаться, – заметил Лугаш. – Дураки вроде него ломают больше, чем строят.
Дуардин заговорил впервые после стычки на лестнице.
– Прости, – сказала Ниока, глядя на него сверху вниз.
– За что? Это ведь он оскорбил меня.
– Тем не менее – прости, – повторила Ниока. – Строитель… он давний друг нашего Ордена. Но некоторые из Посвященных считают других богов в лучшем случае отвлечением. А в худшем – ворами. – Она слабо улыбнулась. – Они думают, Грунгни хочет похитить нас.
Волькер фыркнул:
– Ерунда какая.
– Не такая уж ерунда, – сказал Рогген. – Леди Листвы ищет почитателей среди всех рас и народов. Так же поступает и Царь Костей. Возможно, слуги Громовержца боятся не зря. Многие помнят рассказы о черных днях после того, как закрылись Врата Азира и Бог-Царь бросил своих людей…
Ниока нахмурилась:
– Он не бросал нас. И не по своей воле.
– И все-таки это случилось. – Рыцарь пожал плечами. – Для меня это не пустой звук, поскольку мой народ всегда поклонялся Леди Листвы и ее детям. Ей мы вверили свои мечи в дни перед пришествием Хаоса. – Он огляделся. – Никогда не видел так много книг. И что, в них во всех – слова?
Ниока моргнула.
– Да. – И покачала головой. – Когда-то книг было гораздо больше. До того, как скавены захватили город. Они уничтожили много бесценных манускриптов – вместе со знанием, которое никогда уже не воспроизвести. – Протянув руку, она погладила выпуклости переплетов. – Мы сделали все, что могли. Служки нашего ордена обшарили всё Владение в поисках утраченной мудрости, чтобы доставить ее сюда, в безопасность, где каждый может ознакомиться с ней.
Волькер огляделся. Места было немного, но в зале все же стояло несколько тяжелых дубовых столов с грудами книг на них. За столами сидели погруженные в работу переписчики, копируя страницы старинных томов, чтобы продать информацию своим богатым или влиятельным заказчикам. Здесь и там мужчины и женщины, похожие на магов или философов, негромко спорили над тем или другим гримуаром.
– Ты упоминала какую-то книгу, – напомнил Волькер.
– Да, ту, что нашел Окен. – Ниока чуть улыбнулась, видя его удивление. – Я слышала, как ты назвал его имя. Я знала его, хотя и не слишком близко. Он был очень образован и прилежен – для дуардина – и приходил сюда много раз, многие годы. Искал ту или иную книгу или свиток.
Волькер открыл рот. Закрыл. Она права. Раньше он и не думал об этом. Окен был куда ученее большинства дуардинов. Не потому ли, что заглядывал сюда так часто? Просто пользовался библиотекой?
– Да, он такой, – сказал он наконец. – Так ты говоришь, он нашел книгу?
– В прошлый сезон кровотечения Окен отправился с нами в море Червя, искал там древние развалины. Но ничего не нашел – только немного золота с какими-то странными символами. Он заявил, что это книга, и, кажется, был от нее в восторге, хотя других таких книг я никогда не видела.
– Она все еще у вас?
Ниока махнула рукой:
– Следуйте за мной. Я принесла ее из хранилища, прежде чем отправиться за вами. – Она нахмурилась. – Похоже, именно это и встревожило Кальву.
Она повела их по лабиринту стеллажей, время от времени кивая кому-нибудь из читателей.
Пока они шли, Волькер случайно заметил ворона, прыгающего по верху одной из полок. Интересно, как птица попала сюда? Казалось, и ворон наблюдает за ним, стараясь не упускать из виду. Он бы, пожалуй, не придал этому значения, если бы не вспомнил воронов в Вышнем городе. И потом на судне Брондта. Волькера даже озноб пробрал. Что если Лугаш был прав, утверждая, что эти птицы – шпионы?
Не успел он что-то сказать, к первому ворону присоединилось еще несколько. Шедшая впереди Ниока остановилась.
– Что?..
Глянув поверх ее плеча, Волькер увидел в проеме среди стеллажей несколько тяжелых столов. На одном стояла оригинальная вешалка, с которой свисало что– то вроде золотистых бусин в кожаной оплетке. Вешалку изучала фигура в черном. На полу без сознания лежали два служителя Ордена. Оба были вооружены, только вот оружие валялось неподалеку – вне досягаемости.
