Текст книги "Копье Теней"
Автор книги: Джош Рейнольдс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Глава седьмая. ВЕЛИКИЙ КОРОЛЬ
Великий Король.
При этих словах Волькер невольно содрогнулся. Не было в Вышнем городе живой души, не слыхавшей о мегалофине – акулоподобной твари, бороздящей небеса всех Владений и даже саму пустоту, как ее меньшие родичи – морские просторы. Мегалофины были громадны – размером с эфирное судно харадронцев, а то и побольше. Но Великий Король был больше всех.
Король всех мегалофинов, необъятный монстр, охотящийся в небесах Гхура со времен возникновения Владения. Некоторые утверждали (шепотом, только шепотом), что он заперт здесь какой-то древней силой и ищет способ вырваться на свободу. Другие считали, что это один из легендарных зверобогов. А Волькер знал лишь то, что одно упоминание о Великом Короле даже орруков вгоняет в первобытный ужас.
Пролет мегалофина сбил «Занк» с курса и сильно его накренил. Двиргатели стонали от напряжения, но в конце концов корабль выпрямился. Харадринцы в тяжелой броне арканавтов спешили к перилам, укомплектованным эфирными карабинами и небесными пушками. Выпускные клапаны выли, судно ложилось в дрейф. Тень мегалофина окутала корабль, точно вторая ночь. Брондт покосился на уносящееся вверх чудовище.
– Вечно забываю, какой этот ублюдок большой, – пробормотал он. – Как те летающие острова Тирана, только злее. – Он заорал, раздавая приказы команде. Эфирострельные карабины на вращающихся стойках следили за начавшим разворот зверем. Учитывая его размеры, пройдет, пожалуй, несколько минут, прежде чем монстр снова приблизится.
– Но мы же не станем сражаться с этой тварью, верно? – У Волькера чесались ладони. Он жалел, что оставил винтовку в трюме.
– Не глупи. Мы свалим по-быстрому.
– Куда?
– Туда, – показал Брондт. Вдалеке пульсировал огонек. – Зонбек, – пояснил капитан. – Сигнальный маяк. Мы установили их вдоль лучших торговых маршрутов. Отгоняют харкракенов и мегалофинов. По большей части. – Стряхнул пепел с сигары. – В этих небесах зверья больше, чем звезд. – Он уставился на Волькера. – Ты нездешний. Из Азира, судя по виду, собенно по глазам, есть в них что-то такое… – Дуардин ткнул в сторону Волькера двумя пальцами, точно подчеркивая свое утверждение.
– Да.
– Ненавижу Азир. Слишком чистый воздух. Слишком холодно. – Брондт усмехнулся. – Хотя ты, я вижу, в порядке. Туповат малость, но это от свежего воздуха.
Волькер фыркнул:
– А ты тогда откуда родом?
– Барак-Морнар. – Сунув руку за пазуху, капитан вытащил любопытный механизм, напоминающий то ли карманный компас, то ли карманные часы, то ли и то и другое разом. Открыв со щелчком крышку, он уставился на вращающийся циферблат, не забывая поглядывать и на массивную тушу Великого Короля. – Это над Хель-Серебряными проливами, где-то неподалеку от Медяных гор, а дальше уж зависит от эфирных течений. – Закрыв механизм, он сунул его в карман. – Удобный порт.
– Да уж, насколько может быть удобным место, называемое Городом Теней, – вмешалась Зана, незаметно подойдя к ним. – Что происходит? – спросила она, проверяя пряжки доспехов. – На нас напали?
– В некотором роде. – Брондт вытянул шею.
– Где Рогген? – спросил Волькер.
– Внизу, пытается успокоить свою зверюшку. Если она вырвется, такая взволнованная, будет весьма неприятно. Всем.
– Одного монстра нам хватит. – Бронд ткнул пальцем вверх. – Хитрый, шельмец. Вон сколько гарпунов свисает с панциря. Он отлично нас знает, старый дьявол. Я слышал, год назад Брокрин почти одолел его, хотя, скорее всего, он просто выдает желаемое за действительное.
Тут Зана заметила далекого мегалофина и выругалась.
– А не может эта ваша лоханка идти быстрее? – спросила она Брондта. – Обогнать его?
– Возможно. Если мы доберемся до зонбека, он отвалит и отправится докучать кому-нибудь другому. Острые глаза у этого Короля. Вот почему он обычно охотится только по ночам. Я слышал, в последнее время его видели в других небесах, иначе я бы лучше подготовился.
Зана, нахмурившись, огляделась.
– Где Лугаш? Он ведь был здесь?
Волькер обернулся.
– Он сидел… на носу… – Сгорбленная фигурка огнеубийцы больше не украшала нос судна. Волькер повернулся к Брондту: – Ты не?..
– Даже не спрашивай, – отрезал капитан. – Я был немного занят вот этим гигантом, который пытался нас съесть. Если вы потеряли одного из своих, я здесь ни при чем. Статья восьмая, приложение третье кодекса ясно гласит…
– На рею твой кодекс и тебя на рею, если он погиб, – прошипела Зана.
– Он не погиб. – Волькер перегнулся через перила. На боку эфирного двиргателя он заметил красную вспышку. – Он там.
Брондт побледнел:
– Что, именем Создателя, он там делает? – Бросившись к поручням, капитан задрал голову:
– Спускайся, жаркокровный идиот! Мы так разобьемся! – И Брондт, потрясая кулаком, обрушил на огнеубиицу шквал брани.
Волькер увидел, как коренастая фигурка Лугаша вскарабкалась на вершину шарообразного двиргателя. Дуардин захохотал, и Волькер испугался, не собрался ли огнеубийца перепрыгнуть с корабля прямиком на спину монстра. Он оглянулся на Зану.
– Одному из нас нужно пойти за ним.
Женщина сжала кулак:
– Золото, серебро, медь?
– Что?
Тут на них обрушился рев тайфуна. Великий Король приближался, волоча за собой лохмотья облаков. Волькер выругался.
– Неважно.
Ухватившись за перила, он приготовился лезть по ним наверх, снова жалея об отсутствии винтовки.
– Что ты делаешь, азирит? – Бронд поймал его за руку. – Ты спятил? Я ни за что не позволю тебе взобраться туда.
– А как же Лугаш?
– Пускай этот псих сам позаботится о себе. – Брондт обернулся на крик кого-то из экипажа, потом резко толкнул Волькера к Зане. – Вы двое – не вмешивайтесь. Это дело команды, и не путайтесь под ногами, только все изгадите. – Он двинулся вдоль ограждения, раздавая распоряжения. – Всем полный вперед, задраить люки, продуть клапаны! Ньерд, Брон – цельтесь в его треклятую глотку. Хочет кусок – пускай получит.
Он вновь повернулся к приближающемуся мегалофину, который широко разинул пасть, будто собирался проглотить корабль целиком.
– Огонь! – рявкнул Брондт.
Корабельные пушки с грохотом выплюнули эфирный огонь. Несущийся на них монстр вздрогнул – скорее от удивления, чем от боли. Волькер вскинул свой пистоль, хотя и понимал, что толку от него будет немного, и увидел, что Зана тащит из ножен клинок. Она уныло улыбнулась, но, прежде чем кто-либо из них успел заговорить, луч невероятно яркого света упал на «Занк».
С громовым рокотом Великий Король извернулся на половине броска, отпрянув от сияния и обстрела. Гигантская тварь пронеслась мимо судна, заставив задрожать каждую заклепку, и, хлестнув тяжелым хвостом, нырнула в густые облака. Носовая воздушная волна толкнула корабль, но с курса не сбила. Брондт ликующе заорал, колотя кулаками и перилам:
– Ха! Что, не нравится, ваше величество? – Он повернулся к Волькеру. – Зонбек, я же говорил.
Сигнальный маяк возвышался напротив них, пронзая тучи подобно лучу солнца, застывшему в янтаре. Это была своего рода башня, балансирующая на ряде эфирных двиргателей, поддерживающих сооружение «на плаву». От основания расходились лучами причалы, центральный стержень защищали высокие крепостные стены. Когда они проходили мимо, Волькер разглядел, что и стены, и сам маяк за ними щетинятся оружием – и изобилуют дуардинами.
Брондт радостно помахал харадронцам на стенах.
– Они будут освещать нас, пока мы не доберемся до порта. – Сунув большие пальцы за пояс, он медленно выдохнул. – Близко, однако, он подошел – едва не сделал нас.
– А я – его! Зачем прогнали рыбешку? – прорычал Лугаш, спрыгнув с поручней. Руны на теле огнеубийцы пылали красным – как и глаза. Картину дополняли топор в руке и убийственное выражение на лице.
Брондт уставился на второго дуардина:
– Потому что я не планировал быть сегодня съеденным, рокоборец. В отличие от некоторых.
– Трус, – выплюнул Лугаш.
– Прагматик – возразил Брондт, прищурившись. – Нет чести в бессмысленной смерти. Этот монстр – он же не враг, с которым можно сразиться, это буря, против которой не попрешь.
– Так я тебе и поверил. – Лугаш угрожающе шагнул вперед, но остановился – Волькер преградил ему путь. – С дороги, человечек. У нас с этим ваззоком есть одно дельце.
– Я сейчас вышвырну тебя со своего корабля, вот и все дельце, – прорычал Брондт, потянувшись к висящим у него на бедре ножнам с абордажной саблей. Зана удержала и оттащила его. Волькер поднял пистоль. Лугаш ухмыльнулся.
– Что, нашел мужество?
– Я его и не терял. Просто не люблю зря тратить боеприпасы.
Лугаш фыркнул:
– Это угроза?
Волькер качнул самопалом:
– Да.
Лугаш заколебался. Потом отступил и плюнул Волькеру на ногу.
– Я почуял ур-золото в брюхе этой твари. Оно пело в моей крови. – Развернувшись, дуардин побрел прочь, и Волькер опустил оружие. Он подозревал, что иного объяснения они не получат. Убрав пистоль, он глубоко и тяжко вздохнул.
Зана присвистнула:
– Я видела, как огнеубийцы, не морщась, маршируют под шквальным огнем. Думаешь, эта твоя игрушка сильно ему навредила бы?
– Нет. Но я бы выиграл время. – Волькер низко поклонился Брондту. – Прошу нас простить, капитан. Наш товарищ такой… беспокойный.
Брондт, вздохнув, отмахнулся от извинений Волькера.
– Хочешь сказать, что он ищет смерти, как все рокоборцы. Он даже хуже, чем гриф-переросток в трюме. – Капитан покачал головой. – Впрочем, неважно. Скоро вы сойдете с моего корабля, и скатертью дорога.
– Признайся, ты будешь скучать по мне, – хмыкнула Зана.
– С меня еще пол-услуги, – проворчал Брондт. Потом в расчете.
Кто-то из команды что-то крикнул, и губы дуардина растянулись в улыбке:
– Ну вот, – фыркнул он. – Зови-ка сюда вашего дружка, Матос. Он небось не откажется поглядеть. Не каждый день видишь Ползучий Город во всей его уродской красе.
Юхдак Девятеричного Пути, последний принц Ярусного Города, вздохнул и ссутулился; голова болела от напряжения – нелегко управлять столь огромным зверем. Разум такого – риф примитивных желаний, и неосторожному колдуну очень легко об эту скалу разбиться. Чародеи и посильнее его редко отваживались на поединок воли с древними монстрами, подобными Великому Королю.
Да, мегалофин был древним даже по меркам того, чья жизнь длится много веков. Он – старейший обитатель здешних небес, шкуру его полосуют шрамы, полученные в постоянных сражениях. Он истребил несчетные стаи пернатых кракенов и химер, он побеждал всех, кто пытался вторгнуться на его территорию, – даже самому Горкаморке, по слухам, не удалось покончить с Великим Королем. А поскольку гигантский мегалофин по-прежнему бороздил звездные моря, Юхдак полагал, что в этих слухах есть доля правды.
Тень пронеслась над скальным выступом, на котором он сидел, и нырнула в облака, уходя в привычную высокую тьму. Мегалофин был прекрасен – по-своему. В нем не заключалось никакой сложности – гладкий разум, простые желания, звериный голод.
– Что ж, это провал, но достойный, – пробормотал Юхдак. Ничего, будут и другие возможности, и очень скоро.
Юхдак изящно пригладил свою многоцветную мантию. Доспех его был сделан из радужного стекла, и каждая грань отливала другим оттенком. Боевая маска, вырезанная из хрусталя, изображала ухмыляющуюся морду демона. Открытая на затылке, она позволяла густым волосам спадать на плечи. На бедре, в ножнах с богатым орнаментом, отдыхал до поры до времени кривой клинок.
Любому оружию Юхдак предпочитал магию, но его с ранних лет учили владеть клинком, как подобает принцу. Он воображал, что в этом жестоком мире нет фехтовальщика искуснее его. А если и есть, он редко выказывал желание встречаться с ним.
Опустившись на корточки, Юхдак принялся чертить в грязи новые ритуальные фигуры для новой работы. После своего исчезновения Восемь должны были все же всплыть. Оружие ищет себе хозяина, стремится быть использованным, прежде чем снова затеряться где-то. Слухи об этом быстро разносились среди слуг Губительных Сил. А между рядами прикованных томов и крадущихся полок великой библиотеки Запретного Города шепотом пересказывались истории о существе, известном как Демоньяк Ребус.
Пройдоха и обманщик, которому нет равных, Ребус превосходил даже Лисью Королеву, даже Перевертыша. Злонамеренное и вероломное существо изгнали из Запретного Города – надо сказать, Ребус был единственным, кого постигла такая участь, – но это не умерило его любви к злым шуткам и насмешкам. Его излюбленной проказой было похитить какую-нибудь исключительно ценную вещь и спрятать ее в лабиринте собственной конструкции.
Эти строения – складчатые цитадели, свернутые замки – и их остатки были рассеяны по всем владениям. В Гхуре Ребус предположительно воздвиг Воющий Лабиринт, путаницу янтаря и костей, помести туда Плач, известный как Мозгорез, Меч Огня. Юхдак участвовал в поисках клинка больше века назад и сам видел его исчезновение в последние секунды существования рушащегося лабиринта.
Кое-кто считал, что этот клинок не был единственным из Восьми, украденным Демоньяком Ребусом. В одной легенде рассказывалось, как Ребус выхватил Звездокол, Черный Молот Небес, из рук самого Зигмара, когда Бог-Царь пытался подчинить это оружие своей воле после похищения у него Гхал-Мараза. Говорили, что Ребус запрятал его где-то в глубине затененных просторов Улгу.
К счастью, Ганг, Копье Теней, спрятали смертные, а не демоны. Это несколько облегчало задачу. Услышав хлопанье крыльев, Юхдак встал, приветствуя того, кто приземлился поблизости.
– Ты вернулась. Хорошо. – Он отряхнул руки от пыли. – Поведай, моя госпожа, что видела твоя стая? – почтительно проговорил Юхдак, поворачиваясь к женщине в черном, вставшей позади него на скале.
Из-под ее узкого шлема в виде вороньего черепа на плечи и черные перья плаща падали смоляные локоны. Под темной мантией поблескивала обсидиановая кольчуга – черное на черном. У нее не было имени, о котором он знал бы. Девяносто Девять Перьев не мыслили себя людьми и имена считали чем-то неестественным, вроде кривляния. Так что она была просто Дочерью Короля Всех Воронов и повелительницей клики. Этого достаточно.
Она повернулась: в темных глазах мерцало древнее знание.
– Многое, – произнесла женщина хриплым каркающим голосом. – Мы видели войны в лунных лощинах и великие реки, подтачивающие корни гор. Мы видели крыс, стянувшихся к стенам города на Берегу Бивней. И мы видели слуг хозяев кузниц, мечущихся из стороны в сторону.
Юхдак одобряюще кивнул:
– И куда же они метались, моя госпожа?
Она по-птичьи наклонила голову.
– И туда, и сюда.
Юхдак тихо рассмеялся и снова кивнул:
– Я так и думал. Но нельзя ли поточнее? Что с тем, по чьему следу мы шли из Шаиша?
Она смотрела не мигая. Потом сказала:
– Ближайший ищет Копье Теней.
– Которое где-то в этом варварском Владении, как гласят пророчества. – Колдун энергично взмахнул руками. – Но где – мы не знаем. А просто следовать за ним означает рисковать потерей, поскольку он не отдаст добычу без боя. Это Кел из Икрана, а келы не славятся рассудительностью. Нет, мы должны опередить его.
Юхдак отвернулся, размышляя. В его распоряжении было много средств предсказания: оправленные серебром карты на поясе, песчинки в расшитом символами мешочке, даже расписанные рунами кости, тихо постукивающие в квадратном ящичке.
Но иногда душе не требовались предсказания, чтобы выбрать верный путь. Нужно лишь прислушаться к внутренним голосам – и следовать им. Он указал на подобие далекого горного хребта, медленно пересекающего равнину:
– Вот. Тащится по Янтарным степям. Шу’голь, Ползучий Город. Там находится величайшее хранилище знаний – Либрария Вурмис. То, что мы ищем, там – если оно вообще где-то есть.
Женщина молча смотрела на него, но Юхдак понял невысказанный вопрос.
– Дуардин, – просто сказал он. – Слуга Грунгни. Он отправился туда перед тем, как вы потеряли его след. Там и будет ответ.
Несколько Перьев из Девяноста Девяти много недель неотступно следовали за дуардином, не упуская его из виду ни в горах, ни в развалинах, в то время как другие члены стаи присматривали за прочими – во всех Владениях Смертных.
Женщина кивнула – и исчезла, а над лугами взмыл ворон и понесся в сторону, указанную чародеем. Юхдак задумчиво вздохнул. Она была принцессой, он – принцем, но их отношения – дело мгновений. Переплетение двух судеб, которым предстоит вскорости разделиться. Он будет скучать по ней, но так уж суждено.
Услуги Девяносто Девяти Перьев можно было только на что-то выменять – или выиграть. Он сделал первое, обменяв горстку скверных воспоминаний из своей юности на верность вороньей клики. Они не имели себе равных среди боевых магов, и соперничество за их преданность было поистине свирепым.
Сейчас они находились в его распоряжении, и он собирался использовать их в полной мере. Вороны были его глазами и ушами во Владениях людей, шпионя за теми, кто мог помешать его триумфу. Они следовали за небесным кораблем и его пассажирами от самого города азиритов, и их глазами он видел атаку.
Он надеялся загнать в угол слуг Хромого Бога, разбив судно путешественников, – и еще мог это сделать. Они разозлили Великого Короля, ранили его, и гнев монстра будет тлеть много дней. У этого примитивного гиганта на удивление хорошая память. Если потребуется, колдун покажет чудовищу эфирный корабль – и позволит природе взять свое. Но только если его слуги найдут нужные сведения. Иначе придется следовать за этими смертными, надеясь, что они в должный срок приведут его к цели.
Не смотря на все заботы, охота оказалась куда увлекательнее, чем он ожидал. Восемь Плачей были рассеяны по всем Владениям Смертных: иные спрятаны в сундуках, иные попали в руки несведущих. Восемь оружий великой силы, способные изменить ход грядущих войн, – так считал Архаон, Великий Маршал Хаоса. Иначе зачем Трехглазый Король послал своих избранных слуг на поиски?
Впрочем, Юхдаку не раз думалось, что это может быть просто игрой – способом скоротать время для скучающего властелина. Но даже если так, это не уменьшало гордости, которую он чувствовал, оказавшись в числе удостоенных чести вести поиск. И, какой бы ни была истинная цель, он доведет дело до конца и, возможно, докажет, что заслуживает примкнуть к Бараньей гвардии.
В любом случае, Восемь Плачей будут принадлежать Архаону, и с ними Трехглазый Король соберет великую, страшную дань со своих врагов.
Глава восьмая. ПОЛЗУЧИЙ ГОРОД
Адхема прильнула к боку громадного червя, ее пальцы в латной перчатке глубоко впивались в толстую шкуру. Она словно взбиралась на высоченную, дышащую гору. Терроргейста она отпустила, предоставив тому возможность поохотиться в степях, если пожелает. Войти в этот город следовало украдкой, а визгливая летучая мышь-переросток особой ловкостью не отличалась.
Так что Адхема карабкалась, перехватывая руками, отталкиваясь ногами, легко и быстро, быстрее любого смертного, – тем более в полном доспехе. Избегать сторожевых башен, растущих, словно грибы, из боков червя, было немудрено. Сложнее оказалось не попасть под блуждающие лучи отраженного света, обшаривающие и луговины внизу, и туловище червя в поисках врагов. На обитателей червя нападали часто, так что к безопасности они относились вполне серьезно.
Ей то и дело приходилось останавливаться, пережидая, когда луч пройдет стороной. В эти секунды она развлекалась мыслями о том, что сделает со смертоносцем, когда настигнет его. Слуги Кхорна могли выдержать многое – перед тем как испустить дух. А она училась пыточному искусству у племен песков Великой Пустоши. Неферата настаивала, чтобы ее слуги получали разностороннее образование.
Он убил несколько ее сестер и потому заслуживал мучительной смерти. Убить смертного – всего лишь отдать дань уважения смерти. Но убить бессмертного – значит сделать то, что смерть запрещает. Ее враг нарушил этот закон и должен заплатить.
Когда-то подобные мысли показались бы ей отвратительными. Хотя, может, и нет. В юности, когда ее сердце еще билось, она считала, что мир ограничен отцовским королевством и мир этот хорош. Она помнила, как забиралась на кровать, пользуясь вместо скамеечки спинами слуг, помнила уроки стрельбы из лука по кричащим мишеням – в основном это были крестьяне, иногда – преступники. Ее отец верил, что кровь – лучший наставник, и обучал ее соответственно. Такими способами ее семья всегда правила Зандором.
Зандор был горд. Зандор был жесток. Виселицы стояли там на каждой рыночной площади, а врагов аристократии сажали на короткие колья, чтобы их агония длилась часами, а то и днями. Во время главных праздников пелись гимны во славу Бессмертного Царя, а оброк плотью исправно платился слугам Его.
Зандор, последний оплот сопротивления в западном Шаише. Неферата позаботилась об этом. Мортарх Крови владела мощью Зандора, как фехтовальщик владеет воим клинком, заставляя врага истекать кровью – дни, дели, месяцы. Когда же сломался последний меч, она швырнула его в лицо противника – и бежала.
Но не одна. Она увела с собой старших дочерей великих семейств. Увела – и сделала их пригодными для своих целей, наполнила злобой и яростью. Адхема, ухмыльнувшись, провела языком по зубам. Такими клыками, как у нее, как у гадюки и волка, славно рвать вражеские глотки. Уловом Нефераты были сироты тысяч разрушенных королевств, объединенные в ненависти к Губительным Силам. Но одной ненависти было недостаточно. Ненависть, как и любое оружие, нужно еще заточить до убийственной остроты.
Несмотря на минувшие века, она еще порой слышала голос наставника, учившего ее и других воинским наукам. Наставником был сам Кровавый Дракон, лучший воин Шаиша на все времена. Как Неферата уговорила его спуститься с горы, Адхема не знала. Но она была благодарна. Его рука закрепляла отцовские уроки – а иногда полностью их перечеркивала.
Природа времени такова, что старые методы уступают дорогу новым. Разум вытесняет оружие, коварство становится предвосхитителем бойни. Для ее царицы война была игрой стратегий. Артистичное покушение сродни живописи: каждый мазок – еще одна уловка, каждый оттенок – новый подход к проблеме. Владения обширны, война, бушующая меж ними, – не единичный конфликт, но тысячи мелких противоборств, и у каждого – своя цель и своя специфика.
Таков был и Зандор. Адхема остановилась, глядя вверх на желтые луны. В Шаише они серебристые и мертвые, сделанные совершенно безопасными волей и прихотью Бессмертного Царя. Здесь же они разбухшие, переполнены непристойной жизнью. Монахи-личи Мертвецких Склепов говорили, что целые племена пораженных носом рыскают, завывая, по бледным отрогам Зверолун, словно деформированные пародии на воющих волков. Адхеме случалось сражаться с подобными существами, получая от этого немалое удовольствие. Умирали так же легко, как и любые другие живые твари.
Над головой раздалось карканье. Она посмотрела вверх, нахмурилась. Стервятники-вороны, хрипло крича, кружили над ней. Ей показалось, что эти птицы куда разумнее некоторых смертных. Воздух за ними темнел, будто вороны самой сутью своей оскорбляли законы этого мира.
Покружив, вороны ринулись вниз, в город. Губы Адхемы скривились в медленной усмешке. Это ненастоящие птицы. Госпожа была права.
– Что ж, похоже, дела вдруг становятся куда интереснее.
Она поползла дальше по боку червя, двигаясь гораздо быстрее прежнего и уже не обращая внимания на лучи света, время от времени скользящие по ней. Люди на наблюдательных постах в смятении гадали, что за черное пятно с лязгом промчалось мимо – так быстро, что они и моргнуть не успели.
Скрывшись из вида, она не оставила после себя ничего, кроме расплывчатых, быстро увядающих воспоминаний.
Шу’голь, Ползучий Город, неустанно тащился по травам Янтарных степей. Колоссальное сегментированное тело червя растянулось от рассвета до заката, неся на своей спине город с несколькими миллионами жителей. Неразумный, вечно голодный червь поглощал все на своем пути, и порой огромные звериные стада неслись впереди него в поисках спасения.
Шу’голь был одним из десятка гигантских червей, выгнанных на поверхность бессчетные годы назад великими ливнями. Возможно, однажды они вновь отправятся в пещеристые недра этого царства, но пока черви продолжали свое бессмысленное движение.
Многие из них, как и Шу’голь, несли на своих спинах мегаполисы, возникшие еще до Эры Хаоса. Старейшие легенды гласили, что предки народа червя бежали на эти мясистые высоты, спасаясь от орд Горка-Морки. Обособленные, вечно движущиеся, они не замечали приливов Хаоса, захлестывающих Владение, – пока взгляды Темных Богов не обратились наконец к ним.
Немногие вступили в бой с Хаосом в те последние тяжкие десятилетия перед открытием Врат Азира. Гу’хаш, так называемый Медный Бастион, нес племена Связанных Кровью, медленно преследуя Шу’голь, как и Ру’госс, Вертлявая Цитадель. Оба древних зверя были очищены усилиями Грозорожденных Вечных, а сами черви продолжили свое путешествие, весьма смутно осознавая, какие войны велись недавно на их спинах.
Но Шу’голь был самым большим из городов-червей, несмотря на все, что он претерпел за свою многовековую жизнь. Ползучий Город расцвел после освобождения от скавенов Чумных Кланов и сейчас снова притягивал путников со всего Владения. И Волькер этому верил.
Его взгляд привлекла гроза, неизменно бушующая над головой гигантского червя. Сах’голь, Грозовая Корона. Там много веков назад выстроили храмовый комплекс и установили Мировые Врата, соединяющие город со Светящимися равнинами Азира. Эти Врата стояли открытыми, и путешественники беспрепятственно проходили через них.
– И да будет так всегда, – пробормотал Волькер, поднося к губам свой амулет-молот.
– Божий вой, он же размером с гору! – прорычал рядом Лугаш. Он смотрел вниз на колоссального червя расширившимися глазами. Ветер трепал его бороду так, что вплетенные в нее клинки лязгали и стучали. – Что он ест?
– Всё. – Зана перегнулась через поручни. – Абсолютно всё. Однажды он сожрал целое королевство кусок за куском, и всего за век. – Она надела шлем. – К счастью, когда дни длинные, он замедляет ход.
Волькер покачал головой. Странное высказывание. Хотя, возможно, в Хамоне дни длиннее… Он тоже посмотрел вниз. Шу’голь был таким длинным, что одним взглядом и не охватишь. Даже с такой высоты дальние части червя исчезали за горизонтом. Двигался он с неспешным сочным хрустом – и с вездесущим облаком пыли, поднятой извивающимся туловищем. Город на спине вытянулся узкой полосой рукотворных сооружений, поднимающихся из щетины на шкуре червя. Над самыми высокими башнями вился дым, по темнеющему небу скользили яркие лучи, подброшенные вверх огромными зеркалами.
Судно харадронцев бесшумно скользнуло к группе самых высоких башен-щетинок. Здесь расположились эфирные доки, построенные из волоса, кожных бляшек и прочих подручных материалов. Как и Вышний город, Шу’голь с радостью привечал неборожденных торговцев-дуардинов. Швартовка оказалась сложным делом, включающим продувку выпускных клапанов, а также массу криков и воплей.
Когда «Занк» встал у причала, на грубую пористую пристань опустились трапы. Брондт сердито выпроводил пассажиров:
– Пока, удачи, скатертью дорога. – Рука капитана лежала на навершии абордажной сабли. – Матос, не приближался ко мне по меньшей мере год.
Зана небрежно отсалютовала ему:
– Половина услуги, Брондт.
Дуардин, фыркнув, отвернулся, чтобы выплеснуть свою досаду на экипаж.
– Он меня любит, определенно. – Женщина шагнула сторону, давая возможность Роггену вывести Грабельку. Демигриф все-таки цапнула зазевавшегося харадронца, вызвав шквал проклятий. Рогген, рассыпаясь в извинениях, пытался быстрее подтащить демигрифа к хитроумным подъемникам. Волькер вздохнул.
– Пожалуй, ты была права насчет зверя.
– Нет. Рогген ни за что бы ее не бросил. – Зана хлопнула Волькера по плечу. – И ты же сказал, она может пригодиться.
– На худой конец, мы ее можем съесть, – заявил Лугаш, проталкиваясь мимо них.
Подъемник – платформа, подвешенная на шкивах и толстых канатах, сплетенных из волоса червя, – понес их вниз, к далеким улицам, с просто-таки возмутительной скоростью. Весь спуск Волькер чувствовал, как съеденный недавно хлеб пытается выбраться наружу.
Город оказался целым лесом высоких, покачивающихся башен-щетинок, высящихся над узкими, извилистыми улочками. Пешеходные мостки из чешуек и волосков соединяли башни с улицей и друг с другом. Снизу это выглядело огромной паутиной, полной цвета и звука. Зеркальные пластины на башнях отражали свет фонарей вниз, на улицы, и вверх, в небеса. Даже ночью Шу’голь был светел, как днем.
– Они так боятся темноты? – спросил Рогген, озираясь. Люди сновали туда-сюда по растрескавшимся, неровным улицам. Земля под ногами подрагивала, Волькер то и дело спотыкался. Да уж, тут нужно время, чтобы привыкнуть.
– Не темноты, а того, что в ней, – сказал он, закинув за плечо винтовку. – Однажды скавены захватили город, и жители боятся, что это случится снова. И не без повода, подозреваю. – Он указал на подножие ближайшей башни, к которому были прибиты косматые шкуры. – Здесь еще есть скавены, глубоко в черве. Глодают его, как и все остальное.
– Мы охотимся на них в сезон кровотечений, – раздался чей-то голос, негромкий, но сильный, с гортанным акцентом. Волькер и остальные обернулись. К ним направлялась женщина в просторной мантии и чешуйчатых доспехах. По кайме ее балахона бежали извилистые, червеобразные символы, а на каждой чешуйке брони был выгравирован молот, знак Зигмара. Женщина была бледна, как и все обитатели Шу’голя, и ее длинные волосы оказались почти белыми, хотя она, пожалуй, была моложе Волькера. – Когда брюшные шахты расширяются и становятся скользкими, мы спускаемся в Олгу’голь и сжигаем накопившуюся за год заразу.
– Олгу… – Рогген безуспешно попытался воспроизвести непривычное произношение. Грабелька, чирикнув, потерлась клювом о плечо хозяина, и он рассеянно потрепал зверя по шее.
– Корчащееся Море, – пояснила женщина и наклонила голову. – Я Ниока Су’ал’голь. Я ждала вас. – Она поклонилась, положив кулак на ладонь. Руки женщины скрывали тяжелые рифленые перчатки с крагами, в волосах позвякивали серебряные колокольчики, выводящие при движении благозвучные напевы. – Да благословит и защитит вас Заг’мар. – Она выпрямилась. – Строитель прислал весть. Я провожу вас в Либрарию Вурмис.
– Ты имеешь в виду Грунгни? – спросил Волькер. Конечно, бог позаботился о том, чтобы их ждали. Грунгни, похоже, ничего не пускал на самотек.
Женщина кивнула:
– Строитель, да. Идем. Вам, верно, не терпится ее увидеть. – Она развернулась. Волькер переглянулся с остальными, откашлялся…
– Что увидеть?
