Текст книги "Наследник (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

13.
Роза

https://www.youtube.com/watch?v=T2H5D58kAd0

Я просыпаюсь еще до звонка будильника за одно мгновение. Секунду назад я крепко спала и была потеряна для всего мира, а в следующую секунду я резко сажусь в вертикальное положение на кровати, как в фильмах ужасов, потом вскакиваю и несусь в ванную. Перед глазами всплывают все мои оргазмы и Данте надо мной, пока я чищу зубы, но я безжалостно пытаюсь выбросить их из головы.

После душа я быстро одеваюсь в красный деловой костюм. Потом останавливаюсь перед зеркалом и окидываю себя взглядом. Когда я точно знаю, каким образом эта должность стала моей, я как никогда полна решимости доказать всем, насколько хорошо я могу на ней справляться. Я проверяю телефон и замечаю, что Синди оставила мне сообщение, пожелав удачи с гифкой смешного ребенка, выдувающего поцелуйчики.

Кармела объяснила мне вчера, как легко я могу добраться до офиса, если заранее отправлюсь туда, только вооружившись своей картой. Я точно знаю, что успею вовремя, даже если собьюсь с пути один или два раза. Я опускаю красные туфли в сумку и надеваю кроссовки. Нет смысла портить каблуки моих приличных туфель по булыжной мостовой.

Запирая дверь, я заглядываю в пиццерию, когда прохожу мимо. Я думала, что здесь будет пусто, но, к моему удивлению, здесь полно народу. Один из парней машет мне рукой, чтобы я зашла. Я сначала не понимаю кому он машет, поэтому начинаю оглядываться по сторонам, но он начинает махать еще энергичнее. Поскольку я вышла довольно-таки рано, то открываю дверь и вхожу внутрь.

Парень оказывается молодым официантом по имени Энцо. Он и Луиджи, один из посудомойщиков, уговаривают меня попробовать крепкий кофе от блестящего монстра, который стоит у них на стойке – кофе машины. Кофе такой густой, что покрывает язык пенкой. Они предлагают мне сдобу в виде треугольника, посыпанного сверху сахаром, из лучшей пекарни в Риме, так они говорят, но один взгляд вызывает у меня тошноту, поэтому я вежливо отказываюсь. Как и каждый итальянский мужчина, которого я встречала, оба парня, совершенно не скрывая, беззастенчиво флиртуют, проявляя ко мне интерес. Кто я? Откуда приехала? На долго ли здесь? Они разрешили мне уйти только после того, как я пообещала зайти на пиццу в течение недели.

Утром воздух кажется таким свежим и бодрящим.

Проходя мимом затейливых древних каменных сооружений и всматриваясь в готические шпили, я чувствую себя взволнованно и возбужденно от предстоящей новой работы. Конечно, мне совсем не нравится, что Данте приложил руку к моему назначению, но он все же прав. Мне предоставили прекрасную возможность, и я могу либо дуться, либо изо всех сил попытаться доказать всем, что не так просто буду занимать эту должность.

Кармела поджидает меня напротив серого здания, где находится журнал Mirabel. Она широко улыбается.

– Готовы сразиться с миром моды Рима?

– О, я ничего не знаю о моде Рима. И немного нервничаю по этому поводу. Я никогда не была редактором, особенно в другой стране... я могу запросто потерпеть провал, – говорю я, быстро меняя кроссовки на туфли.

– Или вы можете добиться впечатляющего успеха, – подшучивает она.

Ее улыбка искренняя и я улыбаюсь ей с благодарностью. Я рада, что она в моей команде.

– Спасибо, Кармела. Ты очень добра. Хорошо бы, чтобы и остальная часть персонала была также доброжелательна.

– На самом деле, все ждут нового редактора англичанку.

– Ты уверена? – Почему-то мне довольно трудно поверить в это, но этого я не говорю. Я точно знаю, что в Лондоне в журнале все бы посходили с ума, если бы какая-то иностранка, например, из Италии увела бы у них подобную должность прямо из-под носа.

Она пожимает плечами.

– У нас хорошая команда. Мы очень хорошо ладим друг с другом.

Кармела придерживает дверь открытой, пока я не вхожу, и очутившись внутри, тут же замираю, впечатленная интерьером, который чем-то напоминает собор, преобразованный в галерею современного искусства.

– Совсем все по-другому, не так ли?

– Совсем не то, что я ожидала увидеть, – соглашаюсь я.

Мы проходим мимо ресепшен к лифту.

– Подождите, пока не окажетесь на нашем этаже. Думаю, вас он впечатлит.

– Я уже под впечатлением, – отвечаю я, оглядывая вокруг на красочные произведения искусства, украшающие стены.

Она нажимает кнопку нашего этажа. И первое, что меня поражает, когда мы выходим из лифта – тишина. Я думала, что все будет также, как и в Лондоне в редакции журнала, где на этажах стоит бесконечный гул, совершенно обычный для издательств – треск от принтеров, стук по клавишам клавиатуры, голоса людей, разговаривающих друг с другом. Здесь тихо, как в храме.

Я озадаченно поворачиваюсь к Кармеле.

– Все так реагируют, – говорит Кармела с усмешкой. – Здесь стоят специальные стены и потолки для поглощения звука.

Я качаю головой.

– После постоянного хаоса в лондонском Mirabel – это кажется просто... невероятным.

– Пойдемте. Я провожу вас до кабинета, а потом я все вам покажу.

Мы идем по стеклянному коридору и любопытные мужчины и женщины за двадцать и за тридцать поднимают головы, чтобы взглянуть на нас. Наконец, Кармела открывает перед нами дверь.

– Ваш кабинет с этой стороны. – Она заходит первая и делает шаг в сторону, взмахнув рукой. – Что вы думаете?

Я с благоговением оглядываюсь. Огромный полукруглый стол с толстой стеклянной столешницей, изогнутый кремовый диван и два мягких кресла и стол для переговоров с восемью стульями. Это итальянский стиль в лучшем виде. Мой новый офис как минимум в два раза больше кабинета Уиллы в Лондоне.

– Боже мой. Он такой большой.

– Мило, да?

– Мило?! Поразительно. Мне нравится эта мебель. Я, конечно, не ожидала, что мой кабинет будет похож на комнату для переговоров.

Кармела смеется.

– Хорошо. Розелла, которая была до вас, любила проводить собрания персонала в своем кабинете, где она подавала выпечку, кофе, чай, закуски и даже дим-сам. Конечно, вы можете сделать все по-другому.

Я широко улыбаюсь.

– Нет. Я думаю, это блестящая традиция.

Кармела улыбается в ответ.

– Вы готовы к экскурсии по офису?

И вихрь лиц и имен сливаются воедино у меня в голове. Она показывает мне большую продакшн-студию, где создается большинство визуального контента. Волнуясь я передвигаюсь от отдела к отделу. Зеленая комната, здесь знаменитости или открытые талантливые дизайнеры ожидают начало участия в фотосессии или видеосъемке. Здесь же есть целый салон для укладки волос и макияжа, ньюзрум со множеством телевизоров, чтобы каждый мог следить за последними новостями и освещением наград, а также кухня и бар, когда приближаются сроки сдачи и персонал работает круглосуточно. Не могу поверить, насколько велико и гламурно отделение Mirabel в Риме.

После экскурсии по всему офису, Кармела приводит меня в редакцию. Конечно, я переживала, как все отреагируют на появление нового редактора, но похоже, пока не о чем волноваться. Все кажутся вежливыми и дружелюбными. Возможно, если бы они знали, как я получила эту работу они не были бы такими приветливыми, но пока все хорошо.

Пока я со всеми познакомилась и поняла, кто чем занимается, подошло время ланча.

– Готовы отправиться на перерыв? – спрашивает Кармела.

– Всегда!

Кармела ведет меня в свой любимый ресторанчик в этом районе.

– Мне интересно, – говорю я, когда мы входим в небольшой уютный ресторанчик, где все стены разукрашены нарисованными бабочками, – откуда твой английский настолько совершенен?

Кармела улыбается.

– Я поступила в Государственный Университет Сан-Диего на степень бакалавра искусств по английскому языку. Я хочу сделать карьеру. Когда-нибудь я тоже планирую стать редактором журнала.

Я дарю ей широкую улыбку.

– Думаю, когда-нибудь ты обязательно станешь отличным редактором. Спасибо, что помогла мне сегодня.

– Моя работа – помогать вам.

Вернувшись в свой кабинет, я опускаюсь в свое черное кожаное кресло, пытаясь переварить все, что узнала сегодня, а также проанализировать, что входит в журнал. Я должна написать статью месяца от редакции. Я звоню Кармеле и прошу ее принести подборку журналов за последние полгода. Через пару минут она входит в мой кабинет со стопкой.

Когда она уходит, я начинаю пролистывать первый сверху. Меня удивляет качество бумаги, гораздо толщине, чем в Англии. Конечно, это связано с рекламодателями. Медленно просматривая страницы, я еще больше впечатляюсь насколько чертовски хорош и продуман журнал. И я чувствую, что мне действительно очень повезло, что я оказалась на этой должности, даже не важно, благодаря Данте или нет.

Просмотрев шесть изданий журнала, замечаю, что большинство редакционных статей касаются мира моды только косвенно. В основном они охватывают широкий спектр – от изменения климата до роста населения. И я задаюсь вопросом, о чем мне стоит написать в своей первой статьи от редакции. Я откидываюсь назад и смотрю на дверь.

И у меня появляется идея.

Я напишу об англичанке, наблюдающей и знакомившейся с римлянами и о своих ощущениях к городу. Так с этим все ясно, я даже стала набрасывать начало. Потом решила разработать план, а затем выяснить самое главное, о чем хотела бы написать, чтобы сосредоточить свое внимание на этом.

Полностью погруженная в свои мысли, я не заметила, как в кабинете оказалась не одна, пока не раздалось покашливание от дверей. Я испуганно вскидываю голову. Секунду в замешательстве смотрю перед собой, а потом поспешно вскакиваю на ноги.

– Signore Риччи. Для меня большая честь познакомиться с вами, – нервно произношу я.

Он смеется, но его лицо почти не обладает мимикой, видно от пластической хирургии.

– Знаешь, я не кусаюсь.

– Простите.

– Разве не так говорят американцы, когда хотят кого-то успокоить?

Я улыбаюсь от облегчения.

– Да, наверное, так.

– Пожалуйста, присаживайся. Я пришел узнать, все ли тебе нравится.

Я по-прежнему остаюсь стоять, испытывая дискомфорт от мысли, чтобы сесть, пока он стоит на ногах.

– Все…

Он заходит внутрь кабинета.

– Немного подавляющее, да?

– Да, – признаюсь я.

– Поэтому я хочу, чтобы ты нашла время познакомиться с нашим прекрасным городом. Думаю, ты знаешь Рим лишь мимолетно.

– Да, вы совершенно правы.

– Что ты думаешь?

Моя улыбка становится шире.

– Как можно не любить Рим?

– Великолепно. – Он садится в одно из кресел и прислоняется к спинке, я также опускаюсь в свое кресло.

Он оценивает меня умными, хитрыми глазами.

– Я хочу, чтобы ты узнала, как можно больше о городе.

– Я, конечно, надеюсь узнать побольше.

– Я облегчу тебе задачу. Прежде чем ты начнешь здесь, я бы хотел, чтобы ты хоть недельку получше познакомилась с городом, культурой, жителями.

Я хмурюсь.

– Прежде чем я начну здесь работать, Signore?

– Ну, разумеется. Я бы хотел, чтобы ты все исследовала и получала удовольствие от этого.

Я пристально смотрю на него.

– Вы хотите, чтобы я взяла отпуск, чтобы исследовать город?

– Определенно. Ты не можешь писать о том, чего не знаешь, и не можешь писать для людей, которых не понимаешь. Тебе нужно сначала познать Рим, прежде чем ты напишешь хотя бы одно предложение.

– Да, я понимаю, к чему вы клоните, Signore.

– Конечно, ты можешь приходить в офис, когда захочешь и совещаться с персоналом. Тебе и им нужно приспособиться друг к другу. – Он встает и идет к двери. – Мы будем видеться время от времени... хотя я обычно предпочитаю не вмешиваться. – Он подносит руку к голове, как бы отдавая честь. – Arrivederci.

Вот так сюрприз, сюрприз за сюрпризом. Это будет замечательная работа.

14.
Роза

– Я не знаю, Стар. Я в таком замешательстве. Секс просто потрясающий. В смысле, очень сексуальный. И он очень обаятельный, устоять невозможно, но если я продолжу так на него реагировать, то в итоге останусь с разбитым сердцем. Мне будет очень плохо.

– Почему? Почему ты всегда так осторожна? Возьми и рискни. Никогда не знаешь, что будет. Я почему-то ему доверяю, у меня хорошее предчувствие по поводу него. Он мне очень нравится и мне кажется, вам хорошо вместе. Не могу точно выразить словами, но как только я его увидела, у меня возникло совершенно странное чувство, что он словно создан точно для тебя. И он собирается сделать тебе предложение, надеть кольцо на палец.

Наш разговор мне даже кажется забавным. Обычно я уговариваю Стар рискнуть и выйти из своей зоны комфорта. И вот однажды она выпрыгнула из своей зоны комфорта и ни разу не оглянулась назад.

– Да, с ним весело, Стар, но разве он создан для брака? Абсолютно нет, – говорю я, отворачивая одеяло на кровати.

– Ты не должна быть к нему так строга, Роза. Дай ему хоть один шанс. Ребенок может очень изменить мужчину.

Я останавливаюсь и принюхиваюсь к воздуху.

– О мой Бог, Стар. Я чувствую запах марихуаны, доносящийся из окна. Должно быть балуется персонал на кухне из ресторана внизу. Надеюсь, мой ребенок не почувствует этот запах.

Стар хихикает.

Вдруг я совершенно отчетливо слышу какое-то жужжание.

– И что это такое, черт возьми? – бормочу я.

– Что? – обеспокоенно спрашивает Стар в телефонную трубку.

Я оглядываюсь вокруг, останавливаясь взглядом на будильнике, может я поставила звонок не на то время. Но жужжание не умолкает.

– Это дверной звонок снизу!

– Не открывай дверь, Роза, – шепчет Стар.

– Я подойду к окну и выгляну, – шепчу я ей в ответ.

– Кто там? – напряженно спрашивает она.

Я вздыхаю.

– Кто еще это может быть, как не наш плейбой. Теперь ты понимаешь, что я имею ввиду, Стар. За кого он меня принимает? За любовницу? – С большим, чем намек на раздражение, с телефоном в руке я спешу вниз по лестнице. Распахиваю дверь. Острые слова уже готовы слететь с моего языка.

– Ciao, bella, – говорит Данте, упираясь одной рукой о стену здания. Это несправедливо. Будь он проклят за то, что выглядит как модель с обложки GQ.

– Ты хоть представляешь, который час? – Наконец задаю я вопрос, понимая, что не должна молча пялиться на него как идиотка.

– Конечно. Что может быть лучше, чем показать тебе ночной Рим, после наступления темноты, когда все английские туристы уже лежат в постельке, – говорит Данте, сияя своей неотразимой улыбкой.

– О. – Я подношу трубку к уху и слышу смех Стар, поэтому прочищаю горло. – Теперь ты понимаешь, что я имела в виду? Я позвоню тебе утром. Спокойной ночи.

– Наслаждайся Римом, – нараспев произносит она и отключается.

– Спасибо за предложение, но, на самом деле, я собиралась лечь спать.

Его глаза задумчиво расширяются, но, к его чести, он все же настаивает:

– Да брось, давай я отвезу тебя на специальную экскурсию.

Черт, мне так хочется согласиться и пойти вместе с ним, что мне самой даже становится стыдно, но ради своей гордости я выражаю символический протест:

– Но ведь уже так поздно, а?

Он отрицательно качает головой.

– Я не приму отказ.

Я делаю последнюю слабую попытку:

– Я уже в пижаме.

– Разве владелец журнала не посоветовал тебе познакомиться с Римом, прежде чем ты напишешь хотя бы одно слово?

Я тут же внимательно изучаю выражение его лица.

– Да, посоветовал, но откуда ты об этом знаешь?

– Очевидно же, что он мне сообщил.

Я хмурюсь, скрестив руки на груди.

– Он будет тебе все докладывать обо мне?

– Не будь такой глупой. Конечно, нет. Он впервые встретился с тобой и случайно упомянул об этом.

– Понятно, – с подозрением соглашаюсь я.

– Давай. Надевай джинсы. Обещаю, ты не пожалеешь. Если я не лучший гид по Риму, не знаю, тогда кто им может быть. – Он улыбается, и от его доброй улыбки у меня тает последнее сопротивление.

– Думаю, тебе лучше подняться и подождать, пока я буду переодеваться, – говорю я, несясь вверх по лестнице в квартиру.

Я натягиваю белые джинсы и зеленую кофту и возвращаясь в гостиную. Он оборачивается, глядя на меня, делает шаг ко мне, потом еще один. Приподняв мой подбородок одним пальцем, чтобы его лицо находилось на одном уровне со мной, он пристально смотрит мне в глаза. Его глаза почти желтые, словно волчьи.

– Боже, неужели есть еще существа, которые могут выглядеть такими съедобными? – невнятно бормочет он.

Я вспоминаю, как он насытился мною прошлой ночью, отчего краснею, как подросток.

Он медленно улыбается.

– Никогда не думал, что увижу, как ты краснеешь.

Я открываю рот, чтобы сказать очередную резкость, но он опускает палец мне на губы.

– Иногда тебе стоит просто промолчать, bella,

Он собственнически хватает меня за руку и тянет к лестнице.

– Поспешим. Рим нас ждет.

– А где такси? – Спрашиваю я, оглядываясь вокруг, ожидая встретить Сальваторе, припаркованного поблизости. Мои глаза возвращаются к Данте, и он совершенно спокойно снимает два шлема с желтой Vespa.

– О, нет, только не это. Я не сяду на эту штуку позади тебя! – Я отрицательно качаю головой. – Эти скутеры достаточно опасны.

– Роза, где твое чувство приключения?

– Могу сказать, что осталось в Лондоне.

– Давай. Все молодые влюбленные катаются на Vespa в Риме.

– А мы разве молодые влюбленные?

– Сядь и узнаешь, – отвечает Данте, протягивая мне один из шлемов.

Я мешкаю секунду, прежде чем надеть шлем.

– Надеюсь, мне не придется сожалеть, – бормочу я.

– Ты знаешь, что Vespa означает wasp[1]1
  Wasp – оса, ужаленный на англ. яз.


[Закрыть] на итальянском языке, – сладко добавляет Данте, когда я сажусь позади него на скутер.

– Да, я надеюсь, что это слово не жалит, когда падаешь и ударяешься об асфальт! – Ворчу я, застегивая свой шлем.

– Просто держись крепко за меня и не упадешь, – советует Данте, сверкая глазами.

Я обхватываю руками его твердое тело.

– Готова?

– Думаю, да, – отвечаю я, и он нажимает на педаль газа, отчего скутер резко бросается вперед.

– Йееее! – В ужасе кричу я, сжимая его за талию.

– Это больше похоже на укус осы, – говорит он коварно посмеиваясь.

– Ты сделал это нарочно, не так ли? – Обвиняю я его.

– Просто расслабься, – кричит он через плечо.

Я не только держусь за талию Данте, а обнимаю его, прижавшись, мои губы у его шеи, пока ветер дует в лицо.

– Куда ты меня везешь? – Кричу я, пытаясь перекричать рев скутера и ветра.

– Сюрприз, – кричит он в ответ.

Боже, улицы кажутся совсем другими, когда видишь их, несясь на Vespe. И тут я вдруг ловлю себя на мысли, что мне совершенно без разницы, куда мы мчимся. Я наслаждаюсь самой поездкой и объятиями Данте, затмевающими мой страх, что мы можем вот-вот рухнуть.

– Мы прибыли, – говорит Данте, заезжая на асфальтированную парковку довольно непримечательного ресторана/бара, с зеленым тентом и над ним светится название Lo Zodiaco. Он выключает зажигание.

– Ты привез меня в ресторан? – С удивлением спрашиваю я.

– Я привез тебя в главную тайну Рима. Спускайся.

Я снимаю шлем и слезаю с Vespa. Он тоже сходит, и взяв меня за руку, ведет в сторону ресторана.

– Я хочу показать тебя Рим после наступления темноты, – говорит он и указывает на город, освещенный огнями в ночи.

– Вау! Где мы находимся? – Спрашиваю я. Вид на огни города, распростершегося под нами, просто волшебный. Я подхожу к перилам.

Он присоединяется ко мне.

– Monte Mario. Это самая высокая точка Рима.

– Как красиво, Данте. – Я завороженно смотрю на величественное великолепие Рима, раскинувшееся перед нами.

Мы долго стоим молча, а потом Данте обнимает меня за плечи.

– Любовники любят приходить сюда по ночам.

Я поворачиваю голову к нему.

– Часть твоей техники соблазнения, а?

– Однажды твой сарказм заработает тебе хорошую порку, Signorina.

– Это обещание? – Поддразниваю я его, зная, что с ним мне ничего не грозит.

– Злишься, да? – интересуется Данте, протягивая руку, чтобы схватить меня за руку. Я уклоняюсь от его хватки, пытаясь убежать. Поймав, он начинает меня кружить, и я все равно оказываюсь в его объятиях. Я даже чувствую его сердцебиение, положив ладони ему на грудь.

– Мне нравится, когда ты смеешься, – нежно говорит он.

На секунду у меня замирает дыхание от выражения в его глазах, потом я прихожу в себя. Мне не стоит поддаваться его обаянию, его профессиональному обаянию, свойственному плейбоям.

– Куда теперь, Мистер Тур Гид? – запыхавшись произношу я.

– Скоро увидишь, – говорит Данте и ведет меня обратно к Vespa. – Все на борт для последней достопримечательности!

– Уверена, что она не сможет превзойти эту. – Я опять сажусь к нему за спину.

– Готова?

– Как всегда, – отвечаю я, завизжав, как школьница, как только Vespa бросается вперед. – Ты привозишь сюда всех своих любовниц?

– Нет.

– Почему нет?

– Мне никого сюда привозить, – просто отвечает он.

– Так зачем ты меня привез?

– Потому что я знал, что тебе понравится и мне захотелось.

У меня в животе становится тепло от его слов. Я поворачиваю голову в сторону и прижимаюсь щекой к его широкой спине. Я чувствую себя маленьким Каем, который мчится со Снежной Королевой в ее санях. Я чувствую себя зачарованной.

Vespa замедляется, я поднимаю голову. Мы мчимся по узким улочкам центра Рима.

– О, вау! – Восклицаю я, как только Данте останавливает скутер.

– Фонтан Де Треви, самый большой фонтан в Риме! – объявляет Данте, когда я становлюсь на землю.

– Золотой! Как красиво! И он настолько большой!

– Огни превращают его в золото ночью. Днем здесь красиво, а ночью очень необычно. И никаких туристов! – говорит Данте, разведя руками в стороны.

– Я люблю крылатых лошадей.

– Мне больше всего нравится статуя Посейдона, – замечает Данте.

– Поскольку ты мачо, то тебе конечно.

Я копаюсь в сумочке, подходя к краю фонтана.

– Я должна бросить монетку, – говорю я, улыбаясь во весь рот.

– Обязательно закрой глаза и загадай желание.

Я наклоняюсь к воде, закрываю глаза, загадываю желание и бросаю монетку в воздух. Слышится всплеск, я открываю глаза.

Внезапно Данте обхватывает меня руками и касается своими губами моих, и словно электрический разряд проходит по моим губам. Его язык проскальзывает ко мне в рот, клянусь, я чуть не падаю в обморок от ощущений. Он отстраняется и внимательно смотрит мне в глаза. Я не в состоянии отвести от него взгляда. Затем он наклоняет голову и продолжает страстно целовать, поддерживая своими сильными руками.

Я думаю о Снежной Королеве, целующей маленького Кая. Первый раз, чтобы он не чувствовал этого ужасного холода, второй раз, чтобы он забыл Герду и свою семье. И от второго поцелуя я забываю почти все. Это самая романтичная ночь, которая когда-либо со мной происходила, и инстинктивно я чувствую, что за всю свою жизнь больше такого поцелуя у меня не будет никогда.

Позже я целую спину Данте, когда он везет меня домой на своей Vespa.

Он помогает мне сойти со скутера, забирает у меня шлем, вешая его на ручку управления.

– Спасибо, Данте. Ночь была очаровательной, особенно фонтан.

И поцелуй. Господи, какой был поцелуй!

– Я мне, наверное, стоит пригласить тебя подняться, но едва держусь на ногах и у меня фактически закрываются глаза, потому что уже очень поздно.