Текст книги "Красота от отказа (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Кейтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Мне так жаль, детка. Скажи мне, где болит.
– Моя голова, – говорю я ему и касаюсь источника кровотечения – И лицо. Он помогает мне забраться на кровать, а сам поднимает телефон с пола.
– Вызовите скорую и полицию в номер 3255, – он замечает мои трусики на полу и добавляет – Произошло нападение.
Положив телефон на место, он садится рядом со мной и исследует мое лицо.
– У тебя довольно опасная рана на лбу. Похоже придется накладывать швы, – он пальцем касается моего лица – И на щеке образовывается впечатляющих размеров синяк.
Он смотрит на меня.
– Где-нибудь еще болит?
Мы оба знаем, о чем он говорит, но не произносит вслух.
– Нет, он не сделал этого. Слава богу, ты пришел раньше. Он притягивает меня к себе.
– Это же он? Блейк Филлипс?
– Да.
– Черт! – кричит он и бьет кулаком по кровати.
– Этого бы не случилось, если бы я был в комнате, как и обещал.
– Нет. Ты не должен винить себя за это, – я кладу руку ему на плечо – То, что он сделал – это не твоя вина.
– Я не должен был ходить вниз. Я сказал тебе, что буду ждать в комнате. Я должен был быть здесь, как и обещал.
Я не могу находиться в комнате и смотреть на Блейка.
– Вытащи меня отсюда.
Он выводит меня в коридор, и мы скользим вниз по стене, садясь на пол, ожидая скорую и полицию. Он обнимает меня. Мы оба молчим, и благодаря этому я чувствую себя в безопасности. Он – всё, в чем я когда-либо нуждалась.
Невероятно, как же долго понадобилось полиции и скорой добраться до сюда. Когда меня наконец отпускают, мне плевать на вещи, что остались внутри.
Нет ничего, что нельзя заменить. Я просто хочу домой.
Рэнди отменяет концерты на следующую неделю и говорит, что мы объявим, что у меня грипп или что-то в этом роде. Бесит. Неужели таким образом он пытается скрыть случившееся, с тех пор как Блейк стал его другом.
Джек Генри позаботился обо всем. Внизу нас ждет водитель, который отвезет нас обратно в Нэшвилл.
Меня клонит в сон от успокоительного, которое мне дали в отделении неотложной помощи, поэтому я проспала всю дорогу домой, но я рада. По крайней мере, сон позволяет отвлечься от мыслей о том, что сделал Блейк.
С облегчением выдыхаю, когда мы наконец входим в мою квартиру. На протяжении долгих недель меня не было здесь, что я даже успела соскучиться. Я рада, что Джек Генри со мной. Не знаю, вернулась бы я домой, если бы его не было.
Я чувствую себя грязной, так будто Блейк поимел меня везде, и это вызывает отвращение. Я помню прикосновения его рук между ног, как он схватил мои трусики, отчего меня пробирает дрожь.
– Я приму душ, а потом лягу спать.
– Хорошо. Хочешь чего-нибудь съесть? Меня тошнит, о какой еде может идти речь?
– Не думаю. Я еще не отошла от лекарств, что они мне дали. Так что сразу лягу спать.
– Не думаю, что тебе стоит идти в душ, ты еще слаба. Не хочу, чтобы ты упала.
– Со мной всё будет хорошо. Я позову, если вдруг плохо себя почувствую, или мне что-нибудь понадобится.
Он соглашается, но неохотно. Иду в ванную и закрываю за собой дверь. Я чувствую, как подступают слезы, и не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии. Он и так винит себя за то, что не смог защитить меня от Блейка.
Включив душ, ванная быстро наполняется паром.
Снимаю разодранное платье и бросаю в мусорное ведро. Голая стою перед зеркалом, чтобы оценить повреждения.
Прикасаюсь к большому синяку, только появляющемуся на щеке. Больно. На руках и верхней части тела – царапины и синие отметины.
Я больше не могу на себя смотреть, поэтому захожу в душ и пытаюсь смыть события сегодняшнего дня, но ничего не помогает.
Глава 16
Джек Маклахлан
Я растилаю кровать, чтобы она была готова, когда Лорелин выйдет из душа. Тут до меня доходит, что она не взяла с собой вещи, поэтому, открыв ящики, я достаю пару вещей, которые ей могут понадобиться. В верхнем ящике я нахожу бюстгальтеры и трусики.
Кажется, какие-то из них она одевала для меня. Проклятые воспоминания.
Перерыв несколько ящиков, я натыкаюсь на розовые спортивные штаны с надписью "любовь" на всю задницу.
Мне нравятся эти штаны, а также я знаю, что она носит их, когда нуждается в уюте, так что беру их с собой.
Следующее, что я замечаю, это мужская футболка,
отчего меня съедает отвратительная зависть. Достаю её, чтобы получше рассмотреть, и понимаю, что она моя. Я даже не заметил, когда она пропала. От увиденного мое сердце переполняется чувствами, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Она скучала по мне.
Дверь ванной закрыта, отчего я сначала стучу, вместо того, чтобы ворваться без разрешения. Мы перестали закрывать двери после того, как начались наши отношения, поэтому мне непонятны причины, почему она сделала это сегодня. Я не хочу, чтобы она закрывалась от меня. Боюсь, что этот случай заставит её снова возвести стены, которые я с таким трудом разрушил.
– Входи.
Ванная заполнена паром.
– Я принес тебе кое-какую одежду.
– Спасибо.
– Что-нибудь еще нужно?
Она не отвечает, и я сомневаюсь, слышала ли она меня вообще, но затем я слышу, как она говорит мягким голосом.
– Да.
Я стою и жду, когда она скажет, что ей нужно, но она этого не делает.
– Что тебе нужно, детка?
– Ты.
– Хорошо. Я посижу с тобой, пока ты будешь в душе. Закрываю крышку унитаза.
– Нет. Ты нужен мне здесь, в душе.
Неожиданно. На нее напали и чуть не изнасиловали. Не думал я, что она захочет принять душ вместе. Может быть она просто хочет, чтобы я был рядом, чтобы почувствовать себя в безопасности.
– Ты уверена?
– Да.
Я не могу заставить себя поверить, что это нормально, но это то, чего она хочет.
– Хорошо.
Раздевшись, я отодвигаю штору и встаю под горячие струи воды рядом с ней. Она кладет руки мне на живот. Щекой касается моей груди, так что вода льется по нам обоим.
– Сейчас я скажу тебе кое-что, и, пожалуйста, не подумай, что я сумасшедшая.
– Детка, я знаю, что ты не сумасшедшая.
– Я знаю, что то, что я чувствую – неразумно. Это всё в моей голове, но я чувствую, что не могу смыть его с моего тела. Я чувствую себя грязной.
– Ты не грязная, любимая.
То, что она чувствует, вполне естественно. Я не знаю, что сделать, чтобы она почувствовала себя лучше, но я решаю сделать единственную вещь, которая, на мой взгляд, может ей помочь.
– Повернись для меня.
Я тянусь к шампуню в то время, как она поворачивается, и выдавливаю некоторое количество себе в руку.
– Я собираюсь вымыть твои волосы, а, когда закончу, смою каждый его след с твоей кожи. Ты больше никогда это не почувствуешь.
Я понятия не имею могу ли я касаться её, вдруг это нанесет ей еще больше вреда. Надеюсь я делаю всё правильно, но, как говорится, не попробовав – не узнаешь.
Я слегка массирую ей голову, когда мою волосы.
Слышу, как она вздыхает, и принимаю это за хороший знак, так что повторяю этот процесс с кондиционером, прежде чем перейти к телу.
Взяв гель для душа, я начинаю массировать ей самое на мой взгляд безопасное место – спину. А еще потому, что именно на ней я нашел его, когда он нападал на нее – лежащего на её спине, держа её лицо вниз к полу.
Я злюсь снова и снова, вспоминая, как он пытался изнасиловать её.
Я встряхиваю головой, как будто это поможет стереть картинки из моей памяти. Ни черта не помогает.
Лорелин ни в коем случае не должна узнать, что творится у меня в голове. Она еще больше расстроится, когда узнает, что я представлял её нападение, проигрывая события того, что чуть не произошло.
Её напряженные мышцы постепенно расслабляются, что несомненно радует. Лорелин подобна лекарству, которое лечит всю мою боль, тогда, почему же я не могу быть тем же облегчением для нее.
Я стою позади нее, проводя мыльными руками вверх по её шее. Она поднимает подбородок и кладет голову мне на грудь, пока я тем временем исследую её тело.
Круговыми движениями ласкаю грудь, отчего соски вмиг становятся твердыми. Она сильнее прижимается ко мне, и мне приходится сдерживать свой член, убеждая себя, что сейчас неподходящее время. Но он не слушается. И всегда будет так, когда это касается её. И я не виню его – она вся такая мокрая и голая прижимается своим красивым телом к моему.
Мои пальцы спускаются вниз, скользя по животику, и касаются её между ног. Достаточно проблемная область. Боюсь её реакции. Она может думать, что всё будет хорошо, но передумает, когда я прикоснусь к ней, вспомнив о том, что он собирался с ней сделать.
Медленно и осторожно спускаюсь вниз. Её дыхание учащается. Я боюсь того, что она начнет паниковать.
Но в итоге решаю не рисковать и убираю руку, не хочу навредить ей еще больше.
Она тянется к моей руке.
– Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу, чтобы ты продолжил, – говорит она, спуская мою руку ниже – Я не боюсь.
Может она и не боится, но вот я боюсь. Я боюсь, что она слишком давит на себя, пытаясь что-то доказать.
– Тебе необязательно делать это сейчас.
– Знаю, но я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Мне нужно знать, что он не разрушил наши отношения.
Черт! Неужели она думает, что я не захочу её после того, что он с ней сделал? Я поворачиваю её к себе, чтобы тем самым смотреть ей в глаза.
– Детка, я люблю тебя, и ничто не сможет это изменить – особенно он или то, что он сделал. Поверь, я никогда не перестану любить тебя из-за чего-то подобного.
Она поднимается на носочки и целует меня, кусая нижнюю губу.
– Мне нужно, чтобы ты показал это.
Я должен доверять ей на слово. Если она говорит, что она в этом нуждается, значит так и есть.
– Здесь или в спальне?
– В спальне. В душе слишком мало места для того, что я хочу, чтобы ты сделал со мной.
Она отключает воду и открывает шторину. Выходит и ждет меня. Когда я полностью уверен, что моя вторая нога находится на коврике, она обнимает за плечи и вскакивает на меня, оборачивая ноги вокруг талии.
К счастью, я быстро реагирую и хватаю её за бедра, иначе она бы упала бы на пол.
– Черт, детка. Ты могла бы и предупредить.
– Извини. Я просто немного волнуюсь.
Я несу её в спальню, и холодный воздух охлаждает нас. Я игриво бросаю её на кровать, а сам ложусь рядом с ней, отчего простынь впитывает всю нашу влагу.
– Мы только что трахнули эту кровать.
– Еще нет, – говорит она и тянет меня на себя.
Наши мокрые тела легко скользят друг против друга, и это что-то невероятное. Она обвивает своими ногами мою талию, крепче сжимая меня.
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, как хочешь. Не смей сдерживать себя, думая, что я хрупкая. Я не сломаюсь.
Грубый секс явно не для этого случая.
– Я знаю, какая ты сильная.
Я целую её в щечку, где этот ублюдок оставил свой след.
– Тебе не стоит терпеть грубый секс, чтобы убедиться в этом. Я целую её в лоб чуть ниже раны.
– Не делай этого из-за него.
Она кладет руки мне на лицо и большими пальцами поглаживает по моим еще влажным скулам.
– Я так сильно тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
А сейчас я хочу показать, как сильно. Я касаюсь её губ, и мы кружимся в медленном, соблазнительном танце языков. Она скользит пальцами по моим влажным волосам, отчего я чувствую, как капельки воды скатываются по шее. Её руки оставляют волосы и скользят по плечам, вниз по спине. Ноги тем временем сжимают мою талию. Она позволяет мне удобно устроиться у нее между ног, что означает, что она доверяет мне свое тело, чему я конечно же несказанно рад.
Спускаю руку ей между ног и начинаю медленно вращать, слегка надавливая. Губы всё также прижаты к её, но ни один из нас не сосредоточен на поцелуе. Постепенно усиливаю давление и чувствую, как её дыхание учащается. Она приподнимает бедра, приспосабливаясь к ритму моей руки. Я приближаюсь к её чувствительному местечку. Я знаю, как быстро облегчить её участь, но не делаю этого, поскольку хочу продлить её удовольствие чуть дольше.
Она сильнее насаживается на мою руку, пытаясь найти свое освобождение.
– Хочешь я помогу тебе кончить?
– О, Боже, да, – задыхаясь, говорит она. Я скольжу двумя пальцами внутрь нее.
– Я буду всегда заботиться о тебе, детка.
Я чувствую, как её тело напрягается, а потом начинает сжиматься вокруг моих пальцев, выгибаясь в спине.
Мне нравится смотреть на нее, когда она достигает оргазма. Я до сих пор удивляюсь, как сильно она может кончить, и какой красивой она может быть в такой момент.
Когда оргазм отступает, она расслабляется и смотрит на меня.
– Ты хорош в этом.
Я рад, что ей нравятся мои прикосновения. Уверен, нет ничего лучшего находиться внутри нее, но я по-прежнему предпочитаю соблюдать осторожность.
Прижимаюсь членом к её входу и смотрю ей в глаза, наблюдая за её реакцией.
– Ты в порядке?
– Да. Прекрати вести себя странно. Сейчас меня больше беспокоишь ты, чем то, что со мной произошло. Я не хочу неловкости между нами. Выкини его из головы.
Она права. Я веду себя странно, портя всё.
Я опускаюсь на колени у нее между ног, хватаю и тащу к краю кровати. Заставив её приподнять попку, я подкладываю под бедра подушки, прежде чем глубоко войти в нее. Задыхаясь, она улыбается мне.
– Вот это мой Джек Генри.
Я трахаю её в разных позициях, и всё это время она не сводит своих глаз с меня. В этот момент я чувствую глубокую связь между нами. Это эротично, но в то же время нежно. Еще ни с одной женщиной я не чувствовал такого. Никогда.
Я теряю себя в её карамельного цвета глазах. Она заставляет забыть о событиях сегодняшнего дня. А затем следует моя любимая часть, когда я глубоко толкаюсь внутри нее и произношу её имя. Закончив, я по-прежнему нахожусь в ней, потому что это мои любимые моменты. Я вновь представляю нас женатой парой с кучей детей. И всегда почему-то мне видится это в Австралии. Не здесь.
Боюсь, это будет проблемой.
Глава 17
Лорелин Прескотт
Я засыпаю в объятьях Джека Генри. Я должно быть была настолько довольна, что ни разу за ночь даже не проснулась.
За всё время разлуки я впервые чувствую такое, да и вообще это время изменило меня.
Когда я открываю глаза, он уже не спит. Ничего удивительного.
– Эй.
Он целует меня в макушку.
– Доброе утро, любимая. Хорошо спалось? Как ни странно, но да.
– Да.
Он тянет меня в свои объятья.
– Видишь? Не так уж и плохо, когда я так близко.
– Я никогда не думала, что это плохо, – объясняю я – Я просто не привыкла к этому. Прошлую ночь я пережила очень даже хорошо.
Он откатывается от меня.
– Пережила? Вот только не надо делать мне одолжений.
– Прости, – смеюсь я – Пережила – неправильное слово. Я не это имела в виду.
Он ложится на спину рядом со мной.
– Я ни разу не проснулась за всю ночь, так что скорее всего я была крайне довольна, что ты находился в моем пространстве. Нашем пространстве.
– Наше звучит куда лучше твоего.
– Согласна.
У меня урчит в животе, отчего я вспоминаю, что в доме нет ни крошки.
– В доме нет ничего поесть. Сомневаюсь, что мне удастся что-нибудь раздобыть нам на завтрак, так что придется пробежаться по магазинам. И ты идешь со мной.
Я указываю на тумбочку.
– Открой пожалуйста верхний ящик и передай мне ручку с блокнотом, я составлю список покупок.
Он растягивается на кровати, чтобы открыть ящик, а простыня сползает так, что моему взору открывается вид на его скульптурную задницу. Я тяну её еще немного вниз и опускаю на нее руку. Я не могу противиться этому.
Он смеется, роясь в ящике.
– Так, что тут у нас?
Мне плевать, что привлекло его внимание, поскольку вид слишком захватывающий.
Повернувшись, в одной руке он держит фиолетовый вибратор, в другой – секс-игрушку в виде пули.
Вот черт. Я совсем забыла, что они находятся у меня в ящике. От стыда я закрываю лицо руками.
– Настоящий джентльмен сделал бы вид, что не видел их.
– Я думал мы договорились, что я – джентльмен только на публике, не в спальне. Но хочу тебе сказать, что это произвело на меня впечатление. Тебе нужны были два этих дружка для того, что мог сделать я.
Как будто это вообще возможно.
– Ты ошибаешься, если думаешь, что можно заменить то, что ты делаешь для меня.
– И не нужно заменять. Можно улучшить, – предлагает он.
– Тебе не требуется улучшение. Он крутит пулю у себя в руке.
– Может быть нам стоит опробовать их и посмотреть. Тебе бы понравилось то, что я умею делать с ними.
Без сомнения мне бы понравилось всё, что он мог бы со мной сделать при помощи этих игрушек.
– Сейчас?
– Ну если магазин никуда не убежит.
– Умник.
Конечно же он имел в виду сейчас. Понятия не имею, почему я думала иначе. Он – человек утра.
И человек ночи. И человек "всё промежуточное".
– Хорошо.
Он спускается вниз.
– Закрой глаза и не открывай. Я хочу, чтобы ты лежала неподвижно и сконцентрировалась на своих ощущениях.
Тянусь к подушке и кладу себе на лицо, потому что я знаю себя.
– Соблазн слишком велик, чтобы подсмотреть.
Он хватает меня за бедра и поднимает их так, чтобы мои ноги плотно прилегали к постели. Разводит колени в сторону, и мысль о том, что он там видит, поражает меня. Среди бела дня я лежу голая с широко расставленными ногами. Вот почему он хотел, чтобы я закрыла глаза. Он знал, что я буду чувствовать себя неловко, в то время как он будет смотреть на меня в таком положении.
Спустя несколько секунд раздается шум. Я не так уж часто пользовалась этими вещами, чтобы различать звуки, которые они издают, поэтому понятия не имею, что он выбрал.
Я дрожу от нетерпения, когда нечто вибрирующее касается меня. Он начинает сверху и медленно спускает вниз, повторяя движения.
– Тебе нравится?
Я приподнимаю подушку, чтобы хоть одним глазком посмотреть на него.
– Ты же знаешь, что да.
– Хорошо.
Он перемещает на другую сторону и повторяет то же самое. Закончив, он продвигает, как мне кажется пулю в мою пропитанную соками сердцевину. Каждый раз, поднимая её, он нарочно задевает клитор. Этого недостаточно, чтобы кончить, но заставляет хотеть этого настолько, чтобы начать кричать. Уверена, он догадывается об этом, поскольку, как никто другой знает мое тело, и специально дразнит меня.
– А как тебе это?
На этот раз я не поднимаю подушку, сильно сжимаю её.
– Это что-то невероятное.
– Отлично. Я собираюсь добавить кое-что еще. Боже мой! Что еще он задумал?
Не успев произнести этот вопрос вслух, я чувствую, как он входит в меня. Он движется в/из меня, пуля тем временем кружит вокруг моего клитора.
– Я побью тебя, приятель.
Он начинает двигаться быстрее.
– Хочешь поспорить? Насколько ты близко?
– Довольно близко. Финишная прямая.
– Я с тобой, детка.
Когда я думаю, что вот-вот кончу, он давит на пулю так, что она вибрирует по всему клитору до того места, где он входит в меня.
Боже, это просто великолепно.
Я чувствую, как его руки обвивают мои бедра и притягивают к себе, позволяя ему проникать в меня всё глубже, пока он наконец не кончает. Сквозь стиснутые зубы он произносит мое имя, отчего мне хочется кричать, но я не могу. Я теряю дар речи, поскольку спазмы глубоко внутри меня лишают голоса.
Когда всё заканчивается, мои руки безжизненно падают на кровать, подушка так и остается у меня на глазах. Он выходит из меня, но я по-прежнему чувствую его руки у себя на коленях, раздвигающие их в стороны.
– Ты такая красивая.
– Как ты можешь такое говорить? У меня лицо полностью закрыто, – бормочу я из-под подушки.
– Я не об этом.
– Ты такой странный!
– И никогда не отрицал этого, – смеется он. Я стаскиваю подушку с глаз и бью его.
– Поднимай сейчас же свою странную задницу и иди в душ. Нам нужно сходить в магазин. Я голодна.
Джек Генри и я прогуливаемся по магазину, оба в джинсах и футболках, кроме того на нем бейсболка с логотипом команды, о которой я никогда не слышала.
Должно быть, они из Австралии. Он толкает тележку, я же иду рядом с ним, беру продукты с полок и бросаю в корзину. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько уютно. И мне это нравится.
Раньше за него все покупки делала миссис Порчелли, так что сегодня мы впервые вместе ходим по магазину. Подозреваю, что Джек Генри вообще впервые в магазине, но, кажется, ему нравится находится здесь со мной.
Я пытаюсь взять что-то с полки, когда чувствую, как его руки обвивают меня за талию.
– Что у нас сегодня на ужин?
Он, очевидно, не обращал внимание на то, что я ложила в тележку, или он уже всё понял.
– Помнится мне, ты должен был сделать одну вещь за мою лазанью.
– Она была достойна того, чтобы упасть перед тобой на колени.
– Сомневаюсь, что та лазанья производила такой эффект, – смеюсь я – Но я обязательно приготовлю её для тебя, если ты хочешь.
– Да, пожалуйста. По пути домой заедем за вином.
Я уже собираюсь сказать ему, что в этом городе трудно найти его любимых вин, как вдруг слышу раздается рингтон Джолин.
– Это моя мама. Я уже давненько с ней не разговаривала. Я должна ответить, иначе она будет названивать.
Он целует меня в макушку и отпускает.
– Привет, мама.
– Я звоню, чтобы проверить мою девочку. Хотела узнать, как ты справляешься с этими переездами.
Я боюсь этого.
– Я вернулась в Нэшвилл.
– Почему? Что-то случилось?
– Да. Что-то очень плохое. Блейк Филлипс напал на меня прошлой ночью. У меня незначительные ушибы, поэтому Рэнди принял решение отменить все концерты до конца недели.
– Что он с тобой сделал? – Я слышу ужас в её голосе.
Я стою перед Джеком Генри посреди продуктового магазина. Сейчас не то время и место, где я хотела бы об этом разговаривать.
– Я сейчас в магазине. Может я перезвоню тебе, когда вернусь домой?
– Нет. Мы с твоим отцом приедем, и ты расскажешь нам всё, что он сделал. Черт возьми. У нее есть ключи от моей квартиры, я не хочу, чтобы она копалась в моей спальне. Не помню, убрали ли мы игрушки обратно в ящик.
– Нет, мама. Не надо. Может чуть попозже? Я как раз разложу продукты, и вы подойдете к ужину.
Я смотрю на Джека Генри и пожимаю плечами.
– Но кое-кто остался со мной. Джек Генри здесь.
– Твой австралийский парень?
Я смотрю на Джека Генри и улыбаюсь, когда отвечаю.
– Да, мама. Мой австралийский парень. Услышав, как я говорю это, он весь светится.
– И ты счастлива?
То, как она спрашивает, заставляет меня задуматься, рада ли она вообще, что он здесь.
Счастлива – это еще мягко сказано.
– Да. Очень сильно.
– Хорошо. Мы с твоим отцом приедем на ужин и заодно познакомимся с твоим парнем. В котором часу нам заехать?
– Как на счет шести?
– Конечно. Увидимся.
Закончив разговор, я смотрю на Джека Генри.
– Мы будем ужинать не одни. Кажется, он не в восторге от этой идеи.
– Когда-то я должен был бы с ней встретиться. И сегодня самое время.
– Что значит ты когда-то должен был бы с ней встретиться? Такое ощущение, будто она тебе уже не нравится.
– Она плохо к тебе относится. Раньше я терпел это, поскольку она была далеко от нас, но сейчас я здесь. Я никому не позволю плохо с тобой обращаться, включая её. И меня не волнует, что она твоя мать.
Блин. Кажется, вечер будет не из лучших.
– Она будет не одна. С отцом. Мы не говорили об этом, но, по всей видимости, они снова вместе.
Что я делаю? Это же Джек Генри. С ним мне не нужно притворяться.
– Они всё еще женаты и спали вместе.
Это звучит так грязно, но вот за что мне конкретно стыдно: за то, что они всё еще женаты или за то, что они мои родители?
– Прекрасно. Другой родитель, чтобы вправить мозги. Да я их с легкостью одолею.
Это будет ужасно.
– Ты никого не будешь одолевать. Я хочу, чтобы ты понравился им, и, сомневаюсь, что это случится, если ты расскажешь им, какими хреновыми родителями они были.
Он смотрит на меня, пытаясь возразить, но не делает этого.
– Я не буду делать этого только потому, что ты попросила меня. Будет адски трудно держать свой язык за зубами.
– Ты сможешь, – поддерживаю я – Знаю, что сможешь.
И каждый раз, когда они будут говорить что-то, что будет выводить тебя из себя, не реагируй. Будешь хорошим мальчиком, и я вознагражу тебя чем-то особенным после их ухода.
– Взяточничество.
– Я предпочитаю называть это системой поощрения.
– Мне нравятся твои поощрения, так что, возможно, всё сложится для меня удачно.
Вдруг я слышу голос молодой девушки.
– Мисс Маклахлан?
Я поворачиваюсь на звук моего имени – моего сценического имени и замечаю девочку-подростка,
уставившуюся на меня.
– О. Боже. Вы же поете в Южной Офелии? Я ваша фанатка. Можно автограф? Я до сих пор не привыкла к этому, каждый раз чувствую себя некомфортно.
– Ммм...конечно.
Она роется в сумочке в попытке отыскать, где можно было бы расписаться, но безуспешно.
– Как на счет рубашки? Подпишите?
Обычно я делаю это после концертов. И не тогда, когда они одеты на людях.
– Нет проблем.
Когда я заканчиваю, она подходит к Джеку Генри и передает ему телефон.
– Не могли бы вы сфотографировать нас?
Он вытаскивает руки из карманов и берет телефон.
– Для фаната мисс Маклахлан всё, что угодно.
– Круглая кнопка в центре. Но, думаю, вы уже знаете. Держу пари, вы делаете это всё время, – хихикает она. Она выглядит, как кошка, проглотившая канарейку.
– Я делаю отличные снимки мисс Маклахлан.
Я изо всех сил стараюсь не расссмеяться над тем, как умно он снимал меня почти что обнаженную. Он такой непослушный мальчик, и позже я задам ему за это.
– Спасибо большое, мисс Маклахлан. Мои друзья ни за что не поверят, что я встретила вас.
Как только девушка уходит, Джек Генри начинает улыбаться, отчего мне становится любопытно, что у него на уме.
– Что за глупая усмешка?
– Нет...ничего, – говорит он, когда мы прогуливаемся по проходу, но добавляет. – Мисс Маклахлан.
Я никогда не делала этого раньше, поэтому ужасно нервничаю. Мои родители, одного из которых я едва знаю, будут здесь с минуты на минуту, чтобы познакомиться с Джеком Генри. С моим парнем. С мужчиной, которого я люблю.
Меня сейчас вырвет.
Сомневаюсь, что всё пройдет хорошо. Ему не нравятся мои родители, и я не виню его за это. Что если он не сможет держать всю эту неприязнь в себе и вести себя, как подобает? Он упрямый и говорит всё, что приходит ему на ум. Это может оказаться полной катастрофой. Но даже если и так, я всё равно его люблю. Без всяких сомнений.
Я тянусь за лазаньей в духовку и тут же хватаюсь за запястье.
– Черт.
Что-то подсказывает мне бросить блюдо и вынуть руку. К счастью, лазанья в целости и сохранности, но я обожгла запястье.
Я бегу к раковине и запускаю его в холодную воду, когда слышу голос Джека Генри:
– Что случилось?
– Я обожглась. Ошибка новичка.
– Дай мне посмотреть.
Ах, доктор вернулся. Как же приятно видеть вас, доктор Маклахлан. Прошло какое-то время. Я вытаскиваю запястье из холодной воды, чтобы он мог посмотреть.
– Всё будет хорошо. Где твои мешки? Я сделаю холодный компресс.
– Шкаф справа от плиты.
Он складывает несколько кубиков льда, а затем сворачивает их и передает мне.
– Я достану лазанью. А ты приложи лед к ожогу. Я сижу за столом, не в силах ничем помочь.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты весь день хлопотала. Хочешь, чтобы я сделал что-то еще?
Я смотрю на часы.
– Почти шесть. Можешь положить хлеб в духовку? Я уже положила его на противень.
– Всё, что угодно, мисс Маклахлан.
– Тебе это нравится, да?
– Что? – он делает вид, будто не знает, о чем я.
– Называть меня мисс Маклахлан.
– Конечно. Хорошая практика. Для чего хорошая практика?
Стучат в дверь. Я тут же раздражаюсь, поскольку хочу знать, что он имел в виду. Мне так и хочется сказать Джейку и Джолин подождать минутку, чтобы добраться до истины. Конечно я не сделаю этого, но я обязательно вернусь к этой теме, когда мы остаемся одни.
Я встаю, чтобы открыть дверь.
– Не забудь быть милым, если хочешь получить вознаграждение.
– Да, мэм. Твой дикарь заставит тебя гордиться им. Я дарю ему быстрый поцелуй.
– А вот и мой мальчик.
