Текст книги "Красота от отказа (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

–   Я должен рассказать тебе кое-что, и, думаю, ты не будешь гордиться мной за это.

Она смотрит на меня.

–   Ты и так меня уже расстроил, сын.

–   Знаю, и это еще больше подорвет твое мнение обо мне.

Я снова чувствую себя мальчишкой, который признается в чем-то ребяческом. Только вот это совсем не ребячество. Тут уже всё по-взрослому и очень серьезно.

–    Когда мы с Лорелин только начали встречаться, мы не ожидали, что это может привести к чему-то большему, чем просто временные отношения. Мы оба знали, что эти три месяца она проведет в Австралии, поэтому мы согласились на то, чтобы просто встречаться и получать от этого удовольствие. Никаких обязательств.

Она раздражена.

–   Ты уже говорил это. Я готовлюсь к худшему.

–   Да, но я не всё тебе рассказал. Когда мы встретились,

я не сказал ей своего настоящего имени, поскольку я не хотел, чтобы она знала. Так я мог ограничить всяческие контакты с ней в дальнейшем. Вымышленное имя было единственным способом гарантировать, что она не будет разыскивать меня потом. Она была пьяна, когда я впервые сказал ей, чего хочу, но она всё же согласилась. Поскольку она не знала моего настоящего имени, она решила не говорить мне своё.

–   Лорелин не её настоящее имя?

С озадаченным выражением лица спрашивает она.

–      Нет, её зовут Лорелин. Я случайно узнал об этом, когда её подруга проговорилась. А вот Беккет она явно выдумала. Она никогда не говорила мне свою фамилию.

Я буквально видел, как вскипает мозг моей мамы, соединяя воедино все кусочки.

–     Но ты привез её домой, чтобы познакомить с нами, и она назвала тебя Джеком Генри.

–      Мне не хотелось скрывать свою личность, когда мы приехали, чтобы проведать отца в больнице, поэтому я рассказал ей правду о себе позже той ночью, – объясняю я.

–   С того момента она всё знала обо мне.

–    Но при этом ты даже не задумался, что раз она так тебе дорога, то нужно спросить у нее фамилию?

Она повышает голос на меня.

–   Даже после того, как она узнала, кто ты такой?

Я не решаюсь отвечать, потому что ей он не понравится.

–   Её фамилия не имела для меня никакого значения, поскольку я не собирался менять свои планы только потому, что она знала, кто я такой. Тогда я не любил её.

–   Ерунда! – кричит она на меня.

–   Ты был влюблен в эту девочку, когда привез её ко мне домой. Я поняла это с той самой минуты, как увидела вас вместе. Тоже самое могу сказать и про неё. Может она и не произносила это вслух, но нужно быть дураком, чтобы не увидеть этого.

Я не собираюсь спорить с ней, потому что я и в правду вел себя, как дурак. Упираясь                  руками    в   холодную  гранитную  столешницу,  наклоняюсь    и закрываю глаза. Как бы мне хотелось окунуть в свою голову во что-нибудь холодное, чтобы хоть как-то снять невыносимую боль.

–   Я принял решение не видеть её, потому что не хотел влюбляться в неё.

–   Но это так или иначе случилось.

–   Да это так, и она ушла, даже не попрощавшись, прежде, чем я смог сказать ей об этом.

–   Я не верю тебе, Джек Генри!

Мама берет свою сумочку, чтобы как следует отшлепать меня.

Сильно.  Насколько  мне  известно,  она  единственная  мать,  кто  использует свою сумочку, чтобы выпороть своего тридцатилетнего сына.

–   Ты жил с ней, делил с нею постель и ни разу не спросил её фамилию?

Она отступает и бьет меня снова. Дерьмо! Кажется, она совсем тронулась умом.

Я не уклоняюсь от сумочки, летящей в меня, потому что таким образом она выпускает свой гнев. Смешное зрелище, но я ни за что не буду смеяться над Маргарет Маклахлан, находящейся в одном из своих припадков.

–   Бедной девочке должно быть очень больно. Я даже не буду винить её за то, что она ушла не попрощавшись. Я наверно поступила бы точно также, скажи я человеку, что люблю его, а он бы при этом пристально смотрел на меня.

–   Я не смотрел пристально на нее.

–   Тогда что ты делал?

Я повесил голову от стыда, вспоминая, как я трахнул её после всего этого.

–   Тебе лучше не знать.

Я подхожу к ящику, где я обычно храню лекарства, чтобы взять что-нибудь от головной боли.

–   Я знаю, что был глуп, мама. Но я знаю, как всё исправить. Я осведомлен о многих вещах из её жизни, которые смогут привести нас к ней.

–   Кого это нас?

–    Я нанял кое-кого, чтобы он смог поехать в Штаты и найти её. Частный сыщик.

Я прекрасно осведомлен о его способностях, поэтому с полной уверенностью могу сказать, что он найдет её для меня в самое короткое время.

–    Ты сам должен был последовать за ней. Для неё это бы значило гораздо больше, – спорит она.

–   Я хотел бы, но у меня нет необходимых навыков, чтобы разыскать её.

–    Сынок, я не думаю, что разыскать её будет самым трудным. Ты сделал ей очень больно. Она может просто напросто не простить тебя, так что готовься услышать отказ.

Мысль о том, что Лорелин откажет мне, конечно, причиняет боль, но такова действительность и её нельзя игнорировать.

–    Я собираюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы наверстать упущенное, потому что мне хреново без неё. Я собираюсь отвоевать её назад, и когда я это сделаю, я больше никогда её не отпущу.

Должно  быть  она  догадывается,  что  я  имею  в  виду, но  всё  же  я  решаю пояснить ей, чтобы между нами не было недразумений.

–   Я больше ни одного дня не хочу провести без Лорелин. Когда я найду её, я попрошу её стать моей женой.

Глава 3

Лорелин Прескотт

Я стою перед зеркалом и смотрю на себя. Боже, я ужасно выгляжу. Размазываю тональный крем, чтобы хоть как-то скрыть темные круги под глазами, но вот только боль не сотрешь никакой косметикой. Наношу румяна на щеки, но все попытки тщетны – лицо выглядит еще более уставшим, а глаза большими. Невооруженным взглядом видно, что я похудела. Если не лицо, так болтающаяся на мне одежда всё скажет сама за себя.

Я практически не ем только потому, что не могу заставить себя пойти в магазин за едой. Но это не имеет значения. Я не могу есть. Пицца, которую я заказала две ночи назад, так и лежит нетронутая в холодильнике. Я смогла осилить лишь несколько кусочков, да и то после этого меня начало тошнить. Вот, к чему это меня привело. Я скучаю по нему так сильно, что мысль о том, чтобы быть вдали от него, вызывает у меня отвращение.

Я знаю, что не могу продолжать в таком духе, но продолжаю надеяться, что всё наладится. Но когда-нибудь же всё будет хорошо, разве не так?

Я выдержала две недели без Джека Генри. Сегодня двенадцатый день без его прикосновений, не слыша его голоса, не чувствуя его рядом с собой в постели ночью.

Это было нелегко. Если быть честной, это было самое худшее время в моей жизни – никогда я еще не испытывала такую боль.

Всю неделю мама умоляла меня приехать, чтобы повидаться с ней и отцом. Она так счастлива воссоединению с этой женатой задницей. Меня никто не предупреждал, что встречаться с женатым мужчиной – это неправильно, но всё же я знаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Единственной позитивной вещью во всей этой навязчивой идее было то, что она была слишком зациклена на нем, чтобы прийти и проверить меня.

Закончив с макияжем, я вздыхаю, оценивая ситуацию.

Боюсь, этого будет недостаточно. Я выгляжу несчастной и больше, чем уверена, Блейк поверит в то, что это всё для него. Одна только мысль о том, что сегодня я увижу его, вызывает отвращение, но я не могу до конца своей жизни прятаться в квартире. У меня есть карьера, которой тоже стоит уделить внимание. Мой менеджер Дэвид был как никогда точен, призывая меня оторвать задницу и спасать то малое, что у меня еще осталось. Или я делаю, как он говорит, или же он уходит от меня, чего я, к сожалению, не могу себе позволить.

Вспомнив  его слова,  меня  начинает  тошнить. Лорелин,  ты  будешь  лизать задницу Блейку, а также всё само собой разумеющееся, чтобы всё исправить. Уже ничего не поможет это исправить. Мне противно осознавать, что мое будущее и карьера зависят от Блейка Филлипса. Ему ничего не стоит сказать влиятельным людям в этой индустрии, что я разорвала контракт с ним, и разрушить тем самым мою карьеру.

Никого не будут волновать обстоятельства, которые позволили мне пойти на это.

Подъехав на студию, несколько минут я сижу внутри, собираясь с мыслями и силами. Не Блейк заставляет меня нервничать, а то, что мне вновь придется вернуться к своей старой жизни, жизни до Джека Генри.

Такое ощущение, будто я вновь возвращаюсь назад, и мне это ненавистно.

Я смотрю на его фотографию, проводя пальцем по легкой щетине, вспоминая, как она ощущается в конце дня, а особенно в постели. О, как же я скучаю по тому, как его щетина прикасается к моему лицу. К моему животу. К моим бедрам. К моему...Я должна остановиться. Как бы мне этого не хотелось, но я не могу сидеть в машине возле студии и весь день трахать Джека Генри в своих мыслях.

Делаю глубокий вдох и выпрямляю плечи, прежде чем войти в здание навстречу своему прошлому. Ожидая лифта, я чувствую чье-то присутствие позади себя. Я знаю, что это он – Блейк. Для этого мне и поворачиваться не надо, но я всё же притворяюсь, будто не догадываюсь, кто стоит у меня за спиной. Он не говорит ни слова. Интересно, это потому, что он не думал, что я приду или же потому, что он потрясен, увидев меня. Но больше всего я надеюсь на то, что потеря речи связана с тем, что ему стыдно за то, что он сделал мне.

Когда двери открываются, я захожу вовнутрь, он следует за мной. Мы одни в замкнутом пространстве.

Слава богу здесь не так далеко ехать, всего двенадцать этажей, иначе напряжение слишком удушающе. Мой взгляд устремлен вперед, я ничего не говорю. Боковым зрением замечаю, что он уставился на меня, но я отказываюсь признавать его. Не хочу даже смотреть на него.

–   Лорелин, – говорит он, касаясь моей руки. Делаю шаг назад, отстраняясь от него.

–   Не надо так со мной. Я скучал по тебе.

Я сбегаю от него через открытые двери, не произнося ни слова.

Мы поговорим чуть позже, когда я буду вынуждена затронуть тему контракта на запись. Однако, говорить мы будем исключительно о бизнесе, ни о чем личном или прошлом. Как по мне, нам нечего обсуждать.

Ожидая в студии, Дэвид сокращает расстояние между нами, и, несмотря на свой гнев, обнимает меня.

– Лорелин, я так рад, что ты пришла. До последнего я не был уверен, что ты появишься, но, хочу сказать, я польщен, увидев тебя.

Как    же   я   счаслива    видеть   Дэвида.   На   протяжении  многих   лет    он присутствовал в моей жизни, и, честно сказать, я скучала по нему. Он ничего не знает о том, что произошло между мной и Блейком, да я планирую и дальше скрывать это от него. Не хочу, чтобы он разочаровался во мне за то, что я рисковала своей карьерой, связавшись с продюсером – в независимости от того женат он или нет.

Как же быстро распространяются слухи. Люди специально заглядывают на студию, чтобы проверить правда ли то, что я вернулась. Среди них есть и те, с кем я  когда-то общалась, но только всё это поросло мхом, остался лишь бизнес.

Я рассчитываю на Дэвида, потому что он действительно мастер своего дела. Менее чем за час мы заключаем соглашение. Дела идут в гору, даже лучше, чем я могла себе вообразить – уже завтра мы вернемся к записи альбома, который забросила четыре месяца назад.

Возможно Блейк чувствует вину за то, что сделал мне, поэтому то он так рьяно рвался на эти переговоры. Но ему необязательно было это делать, ведь я одна виновата в том, что наш контракт был разорван.

Ожидая лифта, я чувствую себя довольно погано от того, что мне пришлось пожертвовать собой ради своей мечты. Но это всего лишь излишки профессии. Иногда мы вынуждены совершать вещи, которые не хотим делать, чтобы преуспеть. Я просто должна пройти через это, чтобы больше никогда не лицезреть задницу Блейка.

Захожу в лифт, чтобы спуститься вниз, Блейк следует за мной, и мне ничего не остается, как находится в этом крошечном пространстве вместе с ним. Мы совершенно одни, но кто бы мог подумать, что он будет стоять, да ещё и разговаривать со мной так, будто бы ничего и не произошло. Он явно оказался здесь не просто так.

–   Я рад, что ты вернулась. О, только не это.

–   Давай раз и навсегда проясним одну вещь. Я не вернусь, даже и не пытайся.

–   Я имел в виду, что я рад, что ты в Нэшвилле, здесь твой дом, а не где-нибудь за три девять земель.

Кто он вообще такой, чтобы рассуждать, где мой дом?

–   Я была за девять тысяч километров от сюда, но и даже там мне не удалось избавиться от тебя.

Он проводит пальцем по моей руке. Раньше мне нравилось, когда он так делал, но сейчас меня тошнит от этого.

–    Лори, не надо. Ты скучала по мне, и я это знаю, да ты и сама наверняка догадываешься.

Впервые за всё время я вижу усталость в его взгляде.

–   Ты ошибаешься.

Он ухмыляется, а я подумываю над тем, чтобы ударить его.

–     Ты думала, что уйдя от меня, тем самым забудешь меня, но этого не случилось, не так ли?

Я смеюсь, потому что в жизни не слышала ничего бредовее.

–      Мне хватило шести часов в Австралии, чтобы встретить настоящего мужчину. Я провела с ним три месяца и, знаешь, тебя не было ни в одной моей мысли, когда он жестко трахал меня и заставлял кончать снова и снова Приближаясь ко мне, я замечаю похоть в его глазах. Он зажимает меня в угол, прижимаясь всем телом ко мне.

–   Поверь мне, он и оглянуться не успеет, как тебя будет трахать и заставлять кончать другой мужчина.

Он что серьезно думает, что сможет выступить в роли того самого другого мужчины?

–   И что можешь кого-то порекомендовать? Потому что ты никогда не трахал меня жестко, да и к тому же ни разу так и не заставил кончить.

Доехав до первого этажа, он вынужден отпустить меня, прежде чем успевает ответить или принять какие-то меры. Как только двери открываются, я выбегаю наружу, не оглядываясь. У меня плохое предчувствие.

Открыв дверь машины, он настигает меня до того, как я успеваю забраться вовнутрь. Он хватает меня и тянет на себя, совсем как Джек Генри, только грубее. Я чувствую, какой он твердый, и это вызывает отвращение. Оглядываюсь вокруг в надежде на то, что кто-то увидит нас.

–   Ты с ума сошел, Блейк? Кто-нибудь может увидеть нас. Повсюду камеры. Его губы прикасаются к моему уху, обволакивая дыханием мою кожу, отчего волосы на шее встают дыбом.

–    Меня не волнует, увидит нас кто-нибудь или нет. Я очень сильно по тебе скучал. И, знаешь, я принял решение уйти от Бет, чтобы мы могли быть вместе.

Только этого не хватало.

–   Нет, ты не сделаешь это.

–   Еще как сделаю. Клянусь.

–    Нет, Блейк, ты не понимаешь. Я не верю тебе. Я сказала тебе это только потому, что не хочу тебя.

Его хватка усиливается, и он целует меня в шею.

–   Я хочу тебя, Лори. Умоляет он.

–    Я не понимал этого, пока не потерял тебя. Пожалуйста, не делай ошибку, разрывая между нами отношения, ведь мы могли быть счастливы.

–   Это безумие. Ты говоришь так, будто бы мы расстались по неосторожности. У тебя есть жена, и в отличие от меня она не твой грех. Я уже молчу о том, что наши отношения были построены на лжи.

–   Детка, у меня есть недостатки. Я не совершенен.

–   Не называй меня деткой.

Только Джеку Генри позволено называть меня так.

–   Как по мне, так мужьям и отцам не позволительно именовать своих жен и детей "недостатками".

Он разворачивает меня лицом к себе.

–    Всё это о нем – том австралийском ублюдке, с которым я разговаривал по телефону. Он – причина, по которой ты отталкиваешь меня, потому что до сих пор хочешь его.

–   Я всегда буду хотеть только его.

Выражение лица Блейка тот час же меняется, оно уже не такое мягкое и возбужденное. Он в гневе.

–   Ты хочешь его больше, чем карьеру?

Я думаю он просто угрожает мне, но я хочу услышать это от него.

–   И что это значит?

–   Ты знаешь, что это значит. Я могу с легкостью уничтожить тебя, так что у тебя есть два варианта: либо ты возвращаешься ко мне, либо можешь поставить крест на своей карьере. Всё просто.

Я смотрю на него и удивляюсь. Поверить не могу, что он способен на такое. Он дает мне два варианта на выбор, но это бред, и мы оба это знаем. Таким образом, он пытается затащить меня в постель, снова. Это настолько разозлило меня, что у меня мгновенно срабатотал рефлекс – я коленом ударяю его по яйцам так сильно, как только могу, и он лицом приземляется на бетонный тротуар парковки.

Запрыгиваю в машину и запираюсь, поскольку не знаю, где его голова. Руки так сильно дрожат, что я даже не могу вставить ключ в замок зажигания. Наконец-то моя старенькая хонда проявляет признаки жизни, но в какой-то миг я ощущаю прилив сил и понимаю, что еще не закончила с Блейком.

Мне хочется переехать его, но понимаю, что это не лучшая идея, и вместо этого опускаю окно.

– Ты можешь присвоить все мои песни вместе с контрактом и засунуть их себе в задницу. А когда твои яйца придут в порядок, посмеешь подать в суд на меня за нарушение условий контракта, я в свою очередь расскажу всему миру, какой ты жулик и лжец. Мерзкий и ужасный.

На пол пути меня заносит, и я начинаю паниковать. Что я только что сделала?

Кого я обманываю? Здесь нет никаких ошибок, я только что разрушила свою карьеру.

Я думала, что нахожусь на пределе отчаяния, но явно ошиблась. Это хуже ада. Я словно зомби передвигаюсь по квартире, пока не оказываюсь в спальне и не падаю навзничь на кровать. Смотря в потолок, я вздыхаю и наблюдаю за раскачивающимися лопастями вентилятора. Как же они напоминают мне мою жизнь.

Одна лопасть догоняет другую, но всё безуспешно. Ни одной из них не суждено догнать другую. История моей жизни. Преследуя счастье, оно всегда опережает меня, независимо от того, как быстро я мчусь за ним.

Я лежу так какое-то время, пока наконец не засыпаю. Сквозь сон я слышу, как раздается рингтон Джоли.

Невероятно. Вот только Джоли Прескотт мне сейчас не хватало.

С надеждой ожидаю, когда же включится голосовая почта, но несмотря на это она всё равно продолжит звонить. Настойчивость – один из её даров.

–   Привет, мам.

–   Лори, я ждала весь день, что ты позвонишь и расскажешь о вашей с Блейком и Дэвидом встрече.

Почему ты до сих пор не звонила?

Было ошибкой сказать ей, что я встречаюсь с ними. Я не хочу говорить об этом сейчас, но она не оставила мне выбора. И никогда не давала. Это еще один из её талантов, но это не значит, что я выложу ей всё, как

есть.

–    Это длинная история, и мне сейчас не очень-то хочется об этом говорить. Может мы позже встретимся и обсудим это?

–   Значит, всё прошло не очень хорошо. Пожалуйста, приезжай. Поговорим и разработаем план, как нам двигаться дальше.

А мне нравится это. Какое-то время она была тесно связана с этой индустрией, поэтому очень хорошо знает все входы и выходы. Может быть она даже сможет подсказать, как поступить в такой ситуации.

Но я ни за что не приду, если этот её возлюбленный будет ошиваться вокруг.

–   Он там?

–   Нет, Лорелин. Его здесь нет.

Она произносит это так, будто бы раздражена из-за того, что я не хочу быть рядом с ним.

–   Хорошо. Если я передумаю, то приеду.

Завершив звонок, я на бегу одеваю штаны с задней вышивкой "любовь" – те самые, которые Джек Генри стащил с меня, наклоняя к дивану Бену. Мне всё равно, стану ли я старой или седой, но это воспоминание навсегда останется со мной. Но на всякий случай всё же запишу его в журнал, чтобы моя медсестра смогла прочитать его мне, если вдруг у меня будет болезнь Альцгеймера. Может я и не вспомню себя в той истории, но как бы то ни было порадуюсь за то, как повезло девушке.

Но для того чтобы записать нашу историю, мне не нужен журнал. Каждая песня, написанная мною от сюда, будет о Джеке Генри. В них будет говорится о том, как наша сказка будет продолжаться и продолжаться вечно – несмотря на музыку. Он всегда будет в каждой песне, которую я пою.

Нахожу маму в гостиной. Её дом довольно скромен, обстановка простая. Практически вся меблировка куплена в дешевых магазинах. Интересно, что по этому поводу думает знаменитый Джейк Беккет, терпя неудобства.

Стоит ей только посмотреть на меня, как по её взгляду можно прочесть, что она думает, что я хреново выгляжу. Да, в принципе всё так и есть. Она не видела меня две недели, и с полной уверенностью можно сказать, что темные круги и потеря веса выдали меня.

–   Лорелин Пейдж! Что случилось? Ты не заболела? Ты ничем не заразилась, пока отдыхала?

В точку. И название этой болезни – любовь. Я думала, что она, как никто другой, сможет распознать этот взгляд.

–   Я не больна, мама.

–   Тогда, что с тобой?

Я подхожу и сажусь на диван рядом с ней. Кажется во мне не осталось ни грамма изящества. Я просто падаю и плюхаюсь.

Даже не знаю, с чего начать. Моя жизнь – одна большая ошибка, за исключением Джека Генри. Он – единственное, что было правильным в моей жизни.

Когда-либо.

– Думаю, мне стоит начать с того, почему я решила уехать в Австралию.

Она ничего не знает о моих взаимоотношениях с Блейком. Я скрывала его от неё, заранее зная, что она будет против наших отношений.

Она бы сказала, что связываться со своим продюсером – не лучшая идея. И она была бы права.

Она явно не в восторге, когда узнает о нашей связи, но при этом ничего не говорит в ответ, поэтому я перехожу к поездке. И моему Джеку Генри. Мое лицо невольно расплывается в улыбке, просто произнеся его имя.

Просто невозможно не сиять от этих звуков.

Она постепенно смягчается, когда я рассказываю ей о любви всей  моей жизни и то, что я чувствую к нему.

Более подробно я останавливаюсь на нашем соглашении, за исключением одного – наши отношения закончатся сразу же, как только я уйду. Пришлось соврать, что мы расстались из-за невозможности поддерживать отношения на расстоянии, а не из-за того, что он больше не хочет иметь со мной ничего общего.

На глаза наворачиваются слезы. Он с такой легкостью отпустил меня. Я сказала ему, что люблю его, а он не смог сказать того же в ответ. А всё потому, что он не хотел меня.

Пересказав ей краткую версию моего времяпровождения с Джеком Генри, я перехожу на встречу с Дэвидом и Блейком. Кажется она довольна тем, что я ей говорю, но когда дело доходит до того, как я заехала Блейку по яйцам, её одолевает ступор.

Встаю с дивана и начинаю ходить по комнате, полностью уверенная в том, что сейчас она начнет отчитывать за мои проступки, которые могут привести к краху моей карьеры, но она удивляет меня.

–   Этот ублюдок посмел угрожать тебе разрушить твою карьеру, прижав тебя к машине? Самое малое, что он заслуживает – так это то, чтоб ему хорошенько врезали по яйцам. Он смог додуматься только до шантажа, а это незаконно, так что тебе не о чем волноваться. Мы позаботимся об этом.

Кто это мы? Она имеет в виду её и меня или её и моего биологического отца? Вдруг я слышу мужской голос, и он взбешен.

–   Кто это посмел прижать тебя к машине и угрожать разрушить карьеру?

Я подпрыгиваю от этого властного голоса. Повернув голову в ту сторону, откуда доносится голос, я замечаю, что Джейк Беккет стоит в дверном проеме. Должно быть мои глаза сейчас настолько большие, что он

уставился на меня.

–   Прости. Я не хотел тебя напугать.

Я ничего не говорю, на что он осторожно подходит ко мне, будто бы я пугливое животное, готовое сбежать в любой момент. Он не отводит своего взгляда от меня, продолжая смотреть и гипнотизировать. Как бы не хотелось, но я не в силах оторвать от него глаз. Такое ощущение, будто смотришь в зеркало. Никогда бы не подумала, что мы так похожи.

Протягивая руки, он целует меня в щеки. Первой моей реакцией было вырваться, но я не могу. По какой-то непонятной причине я жажду прикосновений этого человека.

–   Боже, ты смотришь совсем, как моя сестра. Это удивительно.

Всю свою жизнь я ненавидела этого человека за то, что он сделал со мной и моей матерью. Она забеременела от него, тогда как он был женат, а впоследствии и вообще сделал вид, что нас не существует. Он выбросил нас из своей жизни, как какой-то мусор.

Я ненавижу его за это. Я так ждала, что он появится и облегчит мою жизнь, но он этого не сделал.

Я ненавижу тебя. Слова так и вертятся на языке. Мне так хочется произнести их вслух или покричать, чтобы тем самым посмотреть на выражение его лица. Я хочу, чтобы он чувствовал ту боль, что причинил мне.

Закончив рассматривать меня, он убирает руки и крепко обнимает. Мое лицо покоится у него на плече, но это не останавливает меня от тех слов, что я собиралась сказать.

–   Я ненавижу тебя.

Шепчу я, равнодушно прижимаясь к нему, но он только сильнее обнимает меня.

–     Ты можешь сколько угодно говорить, что ненавидишь меня, это никоим образом не повлияет на тот факт, что я очень сильно люблю тебя, Лорелин.

Мне хочется сказать ему, как больно мне было всю жизнь чувствовать себя нелюбимой и нежеланной им, как это повлияло на то, что мне приходится оценивать каждого мужчину, с которыми я имею дело.

Вместо этого я поражена тем, что я чувствую. Я не планировала воссоединяться с ним.

Весь гнев, что я ощущала к нему на протяжении этих лет, тает на глазах, потому что он мой отец и это первый раз, когда он обнимает меня. Мыслями я возвращаюсь к той девочке, которая мечтала и молилась о том, чтобы он принял меня, поскольку я была достойна того, чтобы быть любимой.

–   Словами не высказать, как мне жаль, что все эти годы тебя не было в моей жизни, но я обещаю, что больше этого не повторится. Пусть весь мир узнает, что ты моя дочь, и как сильно я тебя люблю.

Мне никогда не нужно было, чтобы весь мир знал о том, что я дочь Джейка Беккета. Да и сейчас подавно. Мне не нужен его свободный пропуск в музыкальную индустрию.

–   Нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом.

–   Я не понимаю.

Ну конечно же он не понимает. И не только он, а большинство людей на планете.

–   Я не хочу, чтобы мой успех зависел от того, что я дочь Джейка Беккета. Я хочу добиться всего сама, потому что я чертовски хороший музыкант. Если ты растрезвонишь всем, что ты мой отец, то я так никогда и не узнаю, что значит самостоятельно добиваться своего.

Пусть ему это и не нравится, но это действительно так.

–    Я сделаю всё, что ты хочешь, Лорелин. Только пообещай мне, что я смогу рассказать о тебе, как только ты добьешься своего.

Я не привыкла давать обещания.

–   Давай сначала я сделаю это, а уже потом посмотрим.