Текст книги "Дитя дьявола"

Автор книги: Джорджетт Хейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава XVII

Как только герцогиня Эйвон переступила порог гостиной, Видал быстро подошел к ней и обнял. Но после первых же слов матери он отпрянул и приветливый огонек в его глазах потух. На лице маркиза появилось угрюмое выражение, которое Леони наблюдала крайне редко. Видал сердито посмотрел на лорда Руперта.

– Зачем вы привезли мою мать? – рявкнул он. – Неужели вы не способны не вмешиваться в мои дела?

– Можешь не сомневаться! – огрызнулся сэр Руперт. – Но, черт тебя побери, мой мальчик, неужели ты полагаешь, что мы пересекли всю Францию только ради удовольствия повидаться с тобой? Зачем я привез твою мать? Боже, да я с самого начала просил, умолял ее вернуться домой! Храни Господь мою душу, неужели это молодой Комин? – Сэр Руперт нацепил монокль и вгляделся повнимательней. – А вы какого черта здесь делаете? – поинтересовался он.

Леони стиснула руку Видала.

– Не сердись, mon enfant. Ты и так доставил нам слишком много неприятностей. Где эта девушка?

– Если вы имеете в виду ту даму, что когда-то звалась мисс Чаллонер, – ледяным голосом произнес Видал, – то она наверху.

Леони встревожилась:

– Когда-то звалась мисс Чаллонер? Так ты уже женился на ней? О нет, Доминик!

– К сожалению, вы правы, сударыня! Я на ней не женился. Она вышла замуж за мистера Комина, – с горечью ответил его светлость.

Эти слова подействовали на герцогиню совершенно неожиданным образом. Она повернулась к мистеру Комину, который в этот момент лихорадочно натягивал камзол, и сжала его руку.

– Voyons, я так рада! Так вы тот самый мистер Комин? Надеюсь, вы будете счастливы, месье. Очень счастливы!

Мисс Марлинг издала сдавленный вопль.

– Как вы можете быть такой жестокой, тетушка Леони? Он же был помолвлен со мною!

– Если вы с ним были помолвлены, зачем же ты убежала с Видалом? – резонно спросил лорд Руперт.

– Я вовсе не убегала с Видалом! – возмутилась Джулиана.

– Ну, что я тебе говорила? – торжествующе объявила ее милость. – Видишь, Руперт!

– Можете посадить меня на кол, если я что-нибудь понимаю, – ответил его светлость. – Джулиана, если ты убежала с Комином, то какого дьявола ты в своей идиотской записке написала, что едешь с Видалом?

– Я не убегала с Фредериком! Вы не понимаете, дядя Руперт, ничего не понимаете!

– Так с кем же, в конце концов, ты убежала? – запутался его светлость.

– Я уехала с Видалом, но я с ним не убегала! Терпеть не могу Видала! Я не выйду за него ни за что на свете.

– Нет, девочка моя, и не надейся, – торопливо вставил маркиз.

Леони наконец выпустила руку мистера Комина, которую она все это время крепко сжимала.

– Не ссорьтесь, mes enfants. Что-то я ничего не понимаю. Пусть кто-нибудь из вас мне все объяснит.

– Да они просто сошли с ума, все до единого! – разбушевался сэр Руперт. Он нацепил монокль и принялся внимательно разглядывать племянника. – Разрази меня гром, мальчик и недели не может прожить, чтобы не ввязаться в очередную потасовку! На этот раз, как я погляжу, рапиры? Что ж, все лучше, чем варварские пистолеты, но какого черта ты постоянно дерешься, любезный племянник? И куда ты спрятал труп?

– Какая разница?! – вспылила Леони. – Я требую, чтобы мне немедленно все объяснили! – Она снова повернулась к мистеру Комину, который успел натянуть не только камзол, но и сапоги, а потому счел возможным предстать пред очами ее милости. Леони ободряюще улыбнулась. – Мой сын, похоже, в дурном настроении, а Джулиана никогда не отличалась здравомыслием, поэтому я попрошу вас рассказать обо всем, что здесь произошло.

Мистер Комин поклонился.

– Буду счастлив оказаться вам полезным, сударыня. Честно говоря, в тот момент, когда ваша милость вошли в комнату, я намеревался доверить его светлости нечто конфиденциальное.

Видал, созерцавший угли в потухшем камине, поднял голову.

– Вот как? И что вы собирались мне доверить?

– Милорд, я хотел бы поговорить с вами наедине, но, если пожелаете, я готов сказать и при всех.

– Говорите, и покончим с этой канителью, – обронил его светлость и вновь предался созерцанию тлеющих углей.

Мистер Комин отвесил глубокий поклон.

– Хорошо, сэр. Для начала я должен известить вашу светлость, что когда я имел честь познакомиться с мисс Чаллонер в доме мадам де Шарбонн…

Леони, успевшая уютно расположиться в кресле у окна, вскочила.

– Mon Dieu, подруга Джулианы! Как я об этом сразу не подумала?

– Потому что ты не желала слушать ни о чем, кроме этого захолустного Дижона, – укоризненно заметил лорд Руперт. – Кстати, Видал, за каким дьяволом тебя занесло в эту дыру? Я всю дорогу бился над этой загадкой, и можете меня прикончить, если я нашел объяснение.

– У меня имелись на то причины, – лаконично ответил Видал.

– Это не имеет ни малейшего значения, – вмешалась ее милость. – Но как глупо с моей стороны не догадаться, что подруга Джулианы и есть эта самая мисс Чаллонер. Да и ты, Руперт, оказался глупцом. Да еще каким!

– Глупцом?! Боже, с помощью какой нечистой силы я мог догадаться, что Видал заберет свою… – Он встретился с гневным взглядом племянника и осекся. – Все, все, – пробормотал он. – Молчу.

– Так вы были у тетушки Элизабет? – осенило Джулиану. – Понятно!

Мистер Комин, который терпеливо ждал окончания этого разговора, понял, что нужно проявить твердость, если он хочет быть услышанным членами этого говорливого семейства. Он откашлялся и громко начал свою речь:

– Когда я впервые имел честь познакомиться с мисс Чаллонер, у меня сложилось впечатление, что не только ее смущало предложение вашей светлости, но и вы сами вздумали жениться на этой девушке, заботясь – что, должен признаться, меня немало удивило – о ее репутации, а не из каких-то более нежных чувств. Будучи в этом убежден, я после разрыва нашей тайной помолвки с мисс Марлинг не испытывал угрызений совести, предлагая руку мисс Чаллонер, так как понимал, что союз со мною для нее предпочтительнее, нежели брак с вашей светлостью.

Сэр Руперт, восхищенно внимавший этому ораторскому шедевру, прошептал:

– Не правда ли, великолепно? В жизни не слышал ничего подобного. И представь себе, этот малый всегда так говорит.

Джулиана всхлипнула.

– В самом деле, Фредерик? Излишне, как я понимаю, спрашивать, что этот брак с мисс Чаллонер был вам больше по душе, чем наш союз с вами.

– Сударыня, – ответил мистер Комин, глядя ей прямо в глаза, – после того как вы известили меня, что не желаете вступать в брак с человеком, столь далеким от вашего круга, вопрос, на ком я женюсь, перестал иметь какое-либо значение. Я питал и питаю глубокое уважение к мисс Чаллонер и полагал, что это достаточное основание для счастливого брака. Мисс Чаллонер оказала мне честь, приняв мое предложение, и мы немедленно выехали в Дижон.

– Постойте! – насторожился сэр Руперт. – Зачем вам понадобилось ехать в Дижон? Вы скажете мне или нет!

– Вы так никогда не доберетесь до сути, – нетерпеливо вставил маркиз. – Нельзя говорить покороче без этих ваших словесных выкрутасов?

– Постараюсь, милорд. Во время поездки…

– Черт побери, неужели я так и не узнаю, почему вы отправились в Дижон? – отчаялся сэр Руперт.

– Потише, Руперт! Дай сказать мистеру Комину! – урезонила милорда Леони.

– Сказать? Да этот чертов господин беспрерывно говорит вот уже десять минут, – пожаловался его светлость. – Ладно, говорите, говорите!

– Во время поездки, – повторил мистер Комин, ничуть не смутившись, – я пришел к выводу, что чувства мисс Чаллонер к вашей светлости более глубоки, чем я полагал. И все же я не мог с ней не согласиться, что брак с вашей светлостью явился бы роковой ошибкой. Моя решимость жениться на ней осталась неизменной, так как я считал, что ваша светлость безразличны к мисс Чаллонер. Но после недавнего происшествия для всякого мало-мальски разумного человека стало очевидно, что вы питаете к этой девушке самые нежные чувства, о каких только женщина может мечтать.

Маркиз пронзительно взглянул на него.

– И что дальше?

Вопросу суждено было остаться без ответа, так как снова возникло препятствие. На сей раз помешало появление хозяина гостиницы.

– Еще один английский месье желает видеть месье Комина. Он называет себя месье Хаммондом.

– Передайте ему, чтобы убирался к черту! – взбеленился Руперт. – Никогда не слышал этого имени! Мы не можем его принять.

– Хаммонд? – резко переспросил Видал. Он подошел к мистеру Комину, глаза его загорелись. – Так значит, вы не успели? Выкладывайте, вы солгали?

– Солгал, милорд, – спокойно ответил мистер Комин.

Лорд Руперт, открыв рот, растерянно внимал загадочному диалогу, время от времени посылая герцогине умоляющие взгляды. Леони решительно хлопнула в ладоши.

– Уму непостижимо! Расскажет наконец кто-нибудь, что здесь происходит?

– Чума вас побери, я этого не вынесу! – вспылил сэр Руперт. – О чем солгал? Кто этот растреклятый Хаммонд? Я уже не сомневаюсь, что кончу свои дни в Бедламе!

– Мне сказать английскому месье, что мистер Комин занят? – почтительно спросил хозяин многострадальной гостиницы.

– Ведите его сюда! – приказал сэр Руперт. – Что вы вылупились на меня как на восьмое чудо света, тупица! Тащите сюда своего Хаммонда!

– Да-да, проводите его, – чуть более любезно повторил Видал. Он продолжал в упор смотреть на мистера Комина, но в его взгляде теперь не осталось и следа недавней ярости. – Боже милостивый, Комин, вы представляете, как близко от смерти находились? – дружелюбно спросил он.

Мистер Комин весело улыбнулся.

– Вполне, милорд. Теперь, когда опасность миновала, я могу сказать, что всему виной естественная ярость влюбленного человека.

– Очень любезно с вашей стороны, – его светлость печально улыбнулся. – Должен признаться, что мои руки и в самом деле слишком быстро тянутся к оружию. – Он повернулся, ибо дверь опять отворилась и в комнату вошел господин в черном одеянии, голову пришельца венчал парик немыслимых размеров.

– Я пришел сюда против своего желания по просьбе мистера… э-э… Комина, – начал господин в черном облачении.

– Но в ваших услугах нуждаюсь я, сэр, – надменно произнес его светлость. – Мое имя Аластер. Вы, как я полагаю, совершаете турне с вашим подопечным, лордом Эдвардом Крю?

– Да, сэр, но я не могу понять, зачем я вам понадобился.

Лицо лорда Руперта внезапно просветлело. Он хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Клянусь святым Петром, я догадался! Этот человек священник, и именно поэтому вы все помчались в Дижон! Боже, это ясно как день!

Мистер Хаммонд неприязненно взглянул на милорда.

– Вы в лучшем положении, чем я, друг мой.

– Ну что вы! – счастливо рассмеялся сэр Руперт. – Моя фамилия Аластер.

Его преподобие напыжился.

– Сударь, если это шутка, то меня она отнюдь не развеселила. Если вы вызвали священника, мистер Комин, лишь для того, чтобы грубо пошутить…

Леони поднялась со своего места и подошла к нему.

– Не надо гневаться, месье, – сказал она, очаровательно улыбнувшись. – Никто не собирается над вами подшучивать, уверяю вас. Не угодно ли сесть?

Мистер Хаммонд слегка оттаял.

– Благодарю вас, сударыня. Могу ли я узнать, с кем имею честь говорить?

– Ее имя тоже Аластер, – фамильярно ответил Руперт, которым внезапно овладело бесшабашное настроение.

Мистеру Комину пришлось вмешаться, поскольку священник снова обиженно надулся.

– Разрешите мне, милорд! Позвольте представить вас герцогине Эйвон, сударь. А также сыну ее милости, милорду Видалу, и деверю ее милости, лорду Руперту Аластеру.

Мистер Хаммонд содрогнулся и в ужасе уставился на маркиза.

– Правильно ли я понял, что передо мной не кто иной, как маркиз Видал, который… Сударь, если бы я знал, вам бы не удалось затащить меня в эту гостиницу никакими силами!

Маркиз вздернул брови.

– Почтеннейший, – заметил его светлость, – вас пригласили не читать мораль, а совершить обряд бракосочетания с некоей дамой, которая также пребывает в этой гостинице.

Леони в ужасе воскликнула:

– Это же немыслимо, Доминик! Ты сам сказал, что она замужем за месье Комином!

– Я так считал, мадам, но выяснилось, что произошла досадная ошибка.

– Сударь, – гневно произнес мистер Хаммонд, – я не стану совершать обряд бракосочетания!

Сэр Руперт через монокль посмотрел на его преподобие.

– Кто это такой? – высокомерно спросил милорд. – Что-то он мне не нравится, черт меня подери!

– Доминик, – Леони предприняла еще одну попытку уговорить Видала, – я не могу говорить с тобой здесь, при всех. Ты утверждаешь, что собираешься жениться на этой девушке, но мне кажется, в этом нет никакой необходимости, поскольку сначала она убежала с тобой, а затем с месье Комином. Теперь мне ясно – эта особа ничем не отличается от мамаши и сестрицы, с которыми я имела счастье познакомиться.

Видал стиснул ее руки.

– Матушка, как только вы ее увидите, то поймете, что она ничуть не похожа на них. И я на ней женюсь. – Он подвел герцогиню к окну и тихо напомнил: – Ma chère, вы же сами советовали мне влюбиться, разве нет?

– Но не в безнравственную особу, – всхлипнула Леони.

– Она вам понравится, – убежденно сказал Видал. – Ей-Богу, матушка, она вас очарует! Мери прострелила мне руку!

– Voyons, ты думаешь это именно то, что должно мне понравиться? – с негодованием спросила Леони.

– Вы на ее месте поступили бы точно так же. – Видал замолчал, глядя в окно. Герцогиня с беспокойством смотрела на сына. После паузы его светлость продолжал: – Мадам, я ее люблю… Если только мне удастся убедить Мери выйти за меня…

– Что такое? Убедить ее! Это же нелепо, mon enfant.

Видал криво улыбнулся.

– И тем не менее это так. Мери убежала с Комином, только чтобы не выходить замуж за меня.

– Где она?

– У себя в спальне. Тут случилось некое происшествие. Когда мы сражались с Комином, она бросилась между нами, и моя шпага царапнула Мери.

– О, mon Dieu! – воскликнула Леони, заломив руки. – Мало того, что ты ее похитил! Так ты еще и ранил бедняжку! Ты неисправим, Доминик!

– Вы встретитесь с ней, матушка?

– Встречусь, но я ничего не обещаю. Доминик, ты подумал о Монсеньоре? Он никогда, никогда не разрешит!

– Он не сможет этому помешать, мадам. Если моя женитьба приведет к отчуждению между нами, мне будет очень жаль, но я не отступлю. – Видал сжал руку матери. – Пойдемте к ней, ma chère. – Он повернулся к остальной компании. – Комин, поскольку вам известно, где комната мисс Чаллонер, не будете ли вы так добры проводить туда мою мать?

Мистер Комин, который вел серьезный разговор с мистером Хаммондом, поклонился.

– Я был бы счастлив, сударь.

Тут раздался голос Руперта:

– Постой, Леони, куда это ты собралась? Сначала скажи, мы остаемся здесь на ночь или нет?

– Пока не знаю. Сперва я должна познакомиться с мадемуазель Чаллонер.

Она вышла из гостиной в сопровождении мистера Комина, а его светлость сэр Руперт мрачно покачал головой.

– Так не пойдет, Доминик. Ты можешь уговорить мать, но, если ты полагаешь, что твой отец останется безучастным к безумным выходкам родного дитяти, ты плохо его знаешь. Боже, как мне хотелось бы не принимать участия в этой утомительной истории! – Тут до милорда дошло, что племянник все еще без камзола и сапог. – Ради Бога, мой мальчик, оденься! – взмолился Руперт.

Видал рассмеялся и принялся натягивать сапоги. Дядюшка с неподдельным интересом уставился на роскошную обувь племянника.

– Это Хаспенер тебе шил, Видал?

– Боже, конечно, нет! – презрительно ответил маркиз. – А вы все еще пользуетесь услугами этого прощелыги? Эти сапоги от Мартина.

– От Мартина? Я как раз собираюсь заказать у него пару. Мне не нравятся твои камзолы, шляпы твои слишком щегольские для человека моих лет, в твоих жилетах нет изюминки, но одно преимущество я готов признать: твои сапоги лучшие в Лондоне. Что твои слуги делают с ними? Я использовал ваксу, приготовленную на основе шампанского, но эффект получился не столь впечатляющим, как можно было ожидать.

С нескрываемым раздражением его перебил мистер Хаммонд:

– Сударь, неужели сейчас самое подходящее время для обсуждения каких-то там сапог? Лорд Видал, мистер Комин был столь любезен и подробно изложил мне обстоятельства этой прискорбной истории.

– Вот как? – рассеянно спросил маркиз, озираясь в поисках камзола.

– Комин – чертовски красноречивый малый, – кивнул лорд Руперт. – Знаешь, Видал, я не хочу вмешиваться, но тебе нельзя жениться на этой девице. Пора задуматься о чести нашего имени и, что гораздо важнее, о Джастине.

Мистер Хаммонд метнул на сэра Руперта осуждающий взгляд.

– Милорд, рассказ мистера Комина привел меня в совершеннейший ужас, я испытываю неодолимое отвращение к недостойному поведению вашей светлости. Всем сердцем я хотел бы, сударь, не принимать участия в этом святотатстве. Если я и смягчился, то вовсе не из желания оказать любезность тому, чей образ жизни мне отвратителен, а из сострадания к несчастной девушке, чье доброе имя вы запятнали.

Лорд Руперт оставил в покое свой монокль.

– Черт меня побери, Видал, на твоем месте я ни за что бы не согласился, чтобы меня венчал этот тип. Впрочем, я тебе вообще не советую жениться, ибо это крайне нелепое желание.

Видал пожал плечами.

– Дорогой дядюшка, неужто вы думаете, меня интересует мнение этого святоши? От него требуется лишь одно – он должен поженить нас с Мери, и дело с концом.

– Ну, не знаю, – возразил его светлость. – Хорошенькое дело, если какой-то премерзкий тип в сутане станет гундосить у тебя под ухом. Во времена моего отца – ты его, к счастью, не знал, мой мальчик, вспыльчив родитель был невероятно – ну так вот, если бы священник в его присутствии посмел сказать что-то осуждающее, да еще с кафедры, он не задумываясь запустил бы в него табакеркой или чем-нибудь потяжелее… Что там стряслось?

В комнату ворвалась герцогиня.

– Ее там нет, mon fils! – объявила она с нескрываемой радостью.

– Что? – Видал вздрогнул. – Как нет?!

– Девушки в гостинице нет. Где она, я не знаю. И никто не знает.

Видал, едва не сбив Леони с ног, выскочил из гостиной. Герцогиня вздохнула и посмотрела на Руперта.

– Честно говоря, я испытываю неслыханное облегчение от того, что эта странная девушка исчезла, – призналась она. – Но почему она то и дело убегает? Нелегко понять эту загадочную особу.

Мисс Марлинг, все это время молча сидевшая у камина, решила наконец подать голос.

– Вы не хотите, чтобы Видал женился на Мери, тетя Леони, но на самом деле она просто создана для него. Мери его любит.

– Eh bien, если твоя драгоценная Мери любит Доминика, то почему она все время убегает?

– Мери убеждена, что она Видалу не пара, – ответила Джулиана и печально вздохнула.

Преподобный Хаммонд взял шляпу.

– Поскольку, как я понимаю, несчастная, над которой я должен был совершить обряд, исчезла, разрешите мне откланяться. Я не хотел участвовать в этом кощунстве, а потому могу лишь возблагодарить судьбу за то, что Всемогущий избавил меня от грехопадения.

Фиалковые глаза герцогини презрительно сощурились.

– Идите, месье, идите, я нахожу вас крайне de trop[81]81
  назойливым (фр.).


[Закрыть], а потому терпение мое на исходе.

Лицо преподобного Хаммонда приобрело багряный оттенок. Лорд Руперт с готовностью подал ему шляпу, трость и поспешил распахнуть дверь.

– Прошу вас выйти вон, мистер Пастырь.

– Я немедленно избавлю вашу милость от моего присутствия, – с достоинством провозгласил мистер Хаммонд и поклонился.

– Не утруждайте себя галантностью, – дружески посоветовал его светлость. – Она немного запоздала. Но вот что я вам скажу. Если вы упомянете имя моего племянника в связи с этим делом, мой друг лорд Мантон подыщет другого наставника для своего юнца. Вы меня поняли?

– Ваши угрозы, сударь, меня нисколько не трогают, – набычился мистер Хаммонд. – Но могу уверить вашу светлость, что более всего на свете я желаю предать забвению этот Богом проклятый день. – Он крепче сжал в руке трость, сунул шляпу под мышку и выплыл из комнаты.

Лорд Руперт ногой захлопнул за ним дверь.

– Будем надеяться, что мы видим этого надутого болвана в последний раз. Так что случилось с этой беспокойной девицей? Удрала? Что ж, от одной напасти мы избавились.

– Я тоже так думала, – вздохнула герцогиня. – Но Доминик в нее влюблен, и я опасаюсь, что он попытается ее найти, а если ему это удастся, то мой неистовый сын непременно женится на ней.

– Почему это мальчику не терпится жениться? – недоуменно спросил его светлость. – Да еще на столь взбалмошной особе. Мне это кажется неразумным. Сначала она бежит с ним, затем влюбляется в молодого Комина… о, так вы здесь, молодой человек? Ну и прекрасно… И будь я проклят, если юная вертихвостка не убежала опять, правда, теперь уже непонятно с кем.

Мистер Комин серьезно произнес;

– Ваша светлость ошибается в своем суждении относительно мисс Чаллонер. Я мог бы объяснить…

– Нет-нет, только не это! – замахал руками сэр Руперт. – Довольно с нас объяснений. Главное сейчас – это хороший обед. Куда подевался этот плут хозяин? – Он направился к двери, но внезапно остановился. – Черт, от девицы Видала мы избавились, но ведь осталась еще дурочка Джулиана. С ней-то нам что делать?

Дурочка Джулиана пропела тихим, исполненным достоинства и ангельского смирения голосом:

– Я здесь, дядюшка Руперт.

– Разумеется, ты здесь. Глаза мне еще, вроде бы, не отказали, – с сомнением произнес его светлость. – А вот почему ты здесь, один Господь ведает. Что ж, тебе ничего не остается, как выйти замуж за молодого Комина, если только на тебе не женится Видал, в чем я очень сомневаюсь. Боже Всемогущий, видел ли ты когда-нибудь столь же беспокойную семейку?

Мистер Комин не сводил с мисс Марлинг пристального взгляда. Залившаяся румянцем Джулиана опустила глаза.

– Я не желаю выходить замуж за мистера Комина, а он не собирается жениться на мне.

– Только не надо опять все запутывать! – взмолился его светлость. – Нельзя проехать с мужчиной через всю Францию, оставив глупую записку такой безнадежной тупице, как Элизабет, и остаться незамужней. Это неслыханно!

– Я путешествовала не с мужчиной! – прошептала Джулиана, еще гуще покраснев. – А со своим кузеном.

– Знаю, – честно признался Руперт. – Вот это-то меня и беспокоит.

Герцогиня, погруженная в невеселые мысли, при этих словах встрепенулась.

– Нет абсолютно ничего неприличного в том, что Джулиана отправилась в поездку с моим сыном, Руперт!

– Да? – Сэр Руперт вздернул брови. – Худшего спутника и представить нельзя. Только, ради Бога, Леони, не кипятись! Я не утверждаю, что девочка была с Видалом в меньшей безопасности, чем со своим тупоголовым братцем, но ведь в это никто не поверит. Поэтому нам придется представить события так, будто она уехала с Комином, и ты сама скажешь об этом Фанни, поскольку у меня язык не повернется.

Леони перевела взгляд с разрумянившегося лица племянницы на сосредоточенную физиономию Фредерика и приняла собственное решение.

– Джулиана не выйдет замуж ни за одного из них, если она этого не хочет, и никакого скандала не будет, так как все это время она находилась при мне, а это совершенно convenable[82]82
  прилично (фр.).


[Закрыть], – твердо объявила Леони. – Закажи обед, Руперт. А я должна немедленно отыскать Доминика, пока он не совершил чего-нибудь непоправимого.

Она вытолкала протестующего Руперта за дверь и, оглянувшись, произнесла с шаловливой улыбкой:

– Месье Комин, я была бы вам очень признательна, если бы вы хорошенько проучили глупую Джулиану, может, после этого она поумнеет. Au revoir, mes enfants[83]83
  До свидания, дети мои (фр.).


[Закрыть]. – Она выскользнула из комнаты, но, перед тем как закрыть дверь, уловила тихий голос мистера Комина:

– Мисс Марлинг… Джулиана… умоляю вас выслушать меня!

Леони доверительно взяла Руперта за локоть.

– Думаю, все идет как надо. Мы с тобой неплохо поработали, n'est-ce pas?[84]84
  не так ли? (фр.).


[Закрыть]– Она прыснула. – Мы устроили для Джулианы mésalliance, который приведет в ярость бедняжку Фанни и, быть может, Монсеньора. Зато мы разлучили Доминика с этой беспутной девицей, и это непременно понравится Монсеньору, и он нас простит. Теперь лишь надо отыскать Доминика.

Руперт заявил, что не испытывает никакого желания разыскивать племянника, и отправился на кухню распорядиться насчет обеда. Леони услышала голос сына на заднем дворе дома и, выглянув в окно, увидела, что Видал разговаривает со своим конюхом. Она поспешно спустилась во двор и потребовала у его светлости ответить, что он собирается делать.

Видал нетерпеливо взглянул на герцогиню. Ее поразила бледность, покрывавшая лицо сына, и печаль, затаившаяся в его темных глазах.

– Мадам, Мери совсем одна, в чужой стране, почти без денег. Я должен ее найти. Ее исчезновение затрагивает не только мое сердце, но и мою честь.

– Ты знаешь, куда она поехала? – спросила Леони. – Я не хочу, чтобы ты погубил хоть одну девушку, но… – Она замолчала и горестно вздохнула.

– Нет, не знаю. Никто не видел, как она покинула гостиницу, за исключением одной служанки, которая, будь она проклята, отправилась навестить свою мать. Мери не могла далеко уйти.

– Мне кажется, – медленно проговорила Леони, – что Мери Чаллонер не умирает от желания выйти за тебя замуж, mon enfant. Если ею движет любовь, то я от души сочувствую девочке. В этом случае я тебе помогу, хотя она мне и не нравится. Но вдруг мисс Чаллонер тебя не любит, Доминик? А такое вполне возможно, ты ведь наверняка был с ней груб. В этом случае тебе не следует на ней жениться, а для нее я что-нибудь придумаю. Согласен?

– Господи, да что тут можно придумать? В глазах всего света я погубил Мери, хотя могу поклясться, что я ее не соблазнил. Что я могу еще сделать, кроме как дать ей свое имя?

– Это, конечно, непросто, – согласилась герцогиня. – Но ты не можешь силой заставить девушку выйти за тебя замуж, Доминик.

– Нет, могу, именно так я и собираюсь поступить, – угрюмо ответил Видал. – А потом… пусть будет так, как она пожелает. Я, конечно, скотина, но не настолько же. Я буду счастлив, если Мери согласится хотя бы принять мое имя. В этом можете не сомневаться. – Конюх вывел лошадь. Видал крепко сжал руки матери. – Простите меня, милая матушка! – печально сказал он. – Я должен на ней жениться.

Леони обняла маркиза.

– О, мой дорогой, поступай как хочешь, но, когда ты найдешь свою Мери, приведи ее ко мне, я все устрою, и тогда, быть может, Монсеньор не так будет гневаться на тебя.

Он замешкался.

– Я бы так и поступил, но мне не хочется, чтобы ярость его милости излилась на вас, матушка.

Леони благодарно улыбнулась.

– Его милость, быть может, чуть-чуть рассердится, но меня он простит, потому что я, au coeur[85]85
  в глубине души (фр.).


[Закрыть], все-таки недостаточно респектабельна и могу время от времени позволить себе что-то не совсем приличное.

– Лучше бы вы не приезжали, матушка, – печально сказал Видал.

Маркиз выпустил ее ладони и велел конюху подвести лошадь к парадному входу. Он оглянулся на Леони.

– Я должен взять свой хлыст. – С этими словами его светлость исчез в доме.

Леони последовала за ним. Видал стремительно вошел в гостиную – слишком стремительно для Джулианы и Фредерика Комина, которые сидели у огня, взявшись за руки.

Маркиз бросил на них быстрый взгляд и шагнул к креслу, где оставил хлыст и пальто. Мисс Марлинг лучезарно улыбнулась и проворковала:

– Вышло недоразумение, Видал! Мы с Фредериком все-таки любим друг друга. Мы были так несчастны, и он, и я, но теперь поклялись никогда-никогда не ссориться.

– Тронут до глубины души, – насмешливо обронил Видал. Он кивнул Комину, в его глазах мелькнул озорной огонек. – Вы ждете от меня поздравлений? Боже мой, эта несносная кокетка три дня находилась под моим крылом. На вашем месте я бы устроил ей хорошенькую порку.

Маркиз уже собрался выйти из комнаты, но путь ему преградил сэр Руперт, который держал в одной руке запыленную бутылку вина, а в другой бокал.

– Это ты, Видал? – весело вскричал дядюшка. – Честное слово, я чертовски рад, что мы сюда приехали, хотя, должен признать, я всячески этому противился. У этого жирного шельмеца в погребе обнаружилось шесть дюжин бутылок. Я закупил все вино, поскольку такого портвейна отродясь не пробовал. Вот отведай, мой мальчик. – Он наполнил бокал и протянул племяннику.

Маркиз залпом выпил вино и поставил бокал.

– Вполне терпимо.

– Бог с тобой, мой мальчик, нельзя же столь варварски обращаться с таким вином, – возмутился сэр Руперт. – Мы откупорим бутылку после обеда, и если ты вот так же опрокинешь вино себе в глотку, будто это обычное пойло, то предупреждаю: тебе не поздоровится.

– Я не буду обедать с вами, – рассеянно ответил Видал. – Не мешайте, дядюшка Руперт, я тороплюсь.

– Не будешь обедать? – растерянно повторил его светлость. – Но послушай, Видал, каплун и телятина, а затем превосходный пирог с дичью.

Племянник решительно отстранил дядюшку и быстро вышел, сэр Руперт неодобрительно покачал головой.

– Безумец! – убежденно сказал он. – Настоящий безумец!

– Это ты безумец, – возразила подоспевшая Леони. – Поскольку только безумец мог купить столько вина. Каким образом ты собираешься переправить бутылки в Англию? В карету шесть дюжин не влезут. Это совсем не comme il faut.

– Можно нанять экипаж, – пожал плечами сэр Руперт. – И вообще, Леони, не надо спорить: я и так протащился через всю Францию по неслыханно глупому поводу, и ты от меня не слышала ни слова жалобы. Но относительно Дижона ты оказалась права. Если бы ты не настояла на поездке, я бы никогда не обнаружил этого восхитительного бургундского. Но раз я его нашел, то будь я проклят, если не прихвачу вино с собой в Лондон!

– Но, Руперт, сейчас у нас есть более важные…

– Это гораздо важнее, чем причуды твоего сына! – взорвался его светлость. – Все-таки хорошо, что мы заглянули в Дижон.

Мистер Комин, изумленно внимавший спору сэра Руперта и Леони, осмелился вставить слово:

– Вы хотите нанять экипаж для перевозки вина?

– Почему бы и нет? – Его светлость энергично помахал бутылкой.

– Но… – мистер Комин осекся.

– Eh bien, если ты наймешь экипаж, то я не возражаю, – смилостивилась Леони. – Мне эта мысль представляется весьма удачной.

Мистер Комин обхватил голову руками и зашелся в беззвучном хохоте.