Текст книги "Журнал «Если», 1997 № 12"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Анджей Сапковский,Владимир Гаков,Арсений Иванов,Кит Робертс,Владимир Гопман,Дмитрий Крюков,Евгений Зуенко,Соня Лирис,Чарльз Браун,Чарлз Харнесс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

«Если», 1997 № 12

Брайан Томсен
ЛОВУШКА

*********************************************************************************************

Несколько лет назад известный американский фантаст Кристофер Сташефф [1] 1
  Читатели нашего журнала имели возможность познакомиться с творчеством К. Сташеффа в «Если» № 1, 1996 г. (Прим. ред.)


[Закрыть]предложил своим собратьям по перу неожиданную идею. А что если в мире, где существует волшебство (это может быть другая планета, параллельная Вселенная или наша Земля в незапамятные времена), магические силы регулярно исчезают в результате некоего природного явления – ну, допустим, «магических антициклонов», блуждающих по континентам. Идея коллегам понравилась, и через год фантастический мир пополнился сборником «Когда исчезает магия». Мы представляем антологию рассказом Томсена и, возможно, в будущем опубликуем еще один рассказ из этого любопытного сборника.

*********************************************************************************************

КОНЕЦ УЧЕНИЧЕСТВА

Имение находилось в дальнем пригороде. С одной стороны его прикрывал склад, с другой – винная лавочка. От соседей его отделял забор почти в человеческий рост. От морского порта Мелантиас сюда было полдня пути, рядом проходила дорога на Константинополь. Миниатюрная вилла появилась здесь несколько лет назад. Обе ее комнаты были обставлены удобной мебелью, а сам домик из камня и кирпича стоял в стороне от улицы, обеспечивая уединенность. Что еще важнее: ворота скрывала высокая живая изгородь, а каждую комнату можно было покинуть не меньше чем тремя путями.

У двери стояли двое хорошо одетых мужчин. Прервав беседу, они повернулись к неярко освещенной главной комнате. Потом более молодой заговорил снова; им владело некоторое возбуждение, однако голос его оставался таким тихим, что даже с расстояния нескольких шагов его было невозможно расслышать.

– Почему я и на этот раз должен оставаться снаружи? Ты сам говорил, что в этих краях уже три года не появлялось такого ловкого мошенника, как я, – упрашивал Ион. – Конечно, мне еще многому придется научиться, поэтому выпускать меня в город или доверять мне ответственные задания пока еще рано, но ответь, Отелло, почему в этот раз меня нельзя послать в дом? Даже молодой мошенник имеет кое-какие права. Если бы ты никогда раньше не пускал меня внутрь – другое дело, но ведь за последние несколько месяцев я бывал внутри даже чаще тебя самого. Пожалуйста!

Пожилой мавр, мастер жульничества, почесал бороду и покачал головой. Седая прядь упала ему на лоб. Отелло вздохнул. Им обоим предстоял нелегкий разговор, но время для него уже настало. Его ученику не годилось и дальше ходить в подмастерьях. Пришла пора сказать ему правду. Отпускать ученика всегда нелегко, как и самому отправляться на покой. Им предстояло сыграть последнюю совместную игру. Молодой неплохо справился бы сам, но старику захотелось исполнить лебединую песню. Иону придется понять это и смириться.

– Ион, – начал Одноглазый Отелло, обращаясь к своему ученику, перестающему быть таковым, – ты совершенно прав. Ты – лучший мошенник в этих краях…

– И что дальше? – перебил его Ион, ожидая рокового «но».

– Ты несколько раз подряд оставлял в дураках меня самого.

– Ну, и… – Ион все больше терял терпение.

– Как ты сам правильно заметил, даже молодой мошенник имеет кое-какие права.

– Ну давай же!

– Одно из этих прав, – вкрадчиво произнес Отелло, – состоит в том, чтобы вовремя узнать: пришло его время самому зарабатывать себе на хлеб. Для тебя настает именно такое время.

Ион был ошеломлен поворотом, который приняла их беседа. Его лицо поменяло несколько выражений, прежде чем на нем снова появилась привычная маска безразличия.

«Прекрасно! – подумал старший, одобряя, сколь быстро пришел в себя его ученик. – Он вполне готов».

– Ты больше не подмастерье. Уроки завершены, мне больше нечему тебя учить. Пришла пора найти нового учителя и приступить к следующему этапу. – Говоря это, Отелло изо всех сил сдерживал слезы, наворачивавшиеся на его левый глаз – единственный, ибо правого глаза его лишила тридцать лет тому назад несостоявшаяся жертва обмана.

– Но, Отелло, разве ты… – перебил молодой мошенник, напуганный новостью.

Старик знал, какие чувства испытывает сейчас его подопечный. Он сам прошел через то же самое пятьдесят лет назад, когда Селюдий предоставил ему, юному и еще не уверенному в себе, полную свободу. Неужели с тех пор и впрямь минуло так много времени?

– Больше не перебивай меня, – приказал седеющий мастер жульничества, желая, чтобы свежеиспеченный самостоятельный обманщик дослушал его до конца. – Когда ты доживешь до моего возраста, то поймешь, как обидно тратить время на бесполезные споры. Я старею, в чем, разумеется, нет моей вины. Каждому отведен его срок. Просто я становлюсь неуклюж и медлителен.

– Ничего подобного!

Отелло продолжил, не обращая внимания на возражения:

– Да, я еще не терпел поражений – по крайней мере, пока. Но в нашей игре осрамиться – это иногда не просто пережить неприятность. Последствия бывают порой смертельными, и мастер, даже такой скромный, как я, должен знать свои недостатки и понимать, когда нужно уходить на покой. Вот и ко мне подступило такое время.

– Но ты вовсе не стар, Отелло! – не унимался Ион. – Никто не умеет работать с рубиновым шаром – из навоза, естественно, – так, как ты. Мне никогда не достичь твоих высот. Тут и миллиона лет не хватит.

– Твоя лесть – бальзам для моей души. Разумеется, ты прав. Никто в целом свете не умеет проделать фокус с рубиновым шаром так, как это делаю я, – ответствовал мастер обмана. – Именно поэтому мне и хочется еще разок побывать внутри. Это будет мое прощальное выступление. Даже старый шакал, подобный мне, имеет право на последнюю охоту. Ты согласен со мной?

– Но…

– Я так и знал. В одном ты ошибаешься: ты уже вполне созрел, чтобы выйти на городской промысел. Конечно, тягаться с шайками магов-разбойников тебе рановато: нельзя перебегать им дорогу. Главари этих банд могущественны и беспощадны. И хуже всех Доил Хассан. Он купил с потрохами городскую стражу, по крайней мере, достаточное число, чтобы остальные помалкивали, а также всех обманщиков, самостоятельных и зависимых. Впрочем, и ты хорош. Лучше остальных, во всяком случае, в этих краях. Воистину, ты перерос всех подмастерьев, пора получать высшее образование.

– Уж не в Лицее ли магов? – недоверчиво спросил Ион.

– Конечно, нет! Это место для простаков. Тем не менее тебе требуется новый наставник. Я написал для тебя рекомендательное письмо другому бывшему моему ученику, отказавшемуся от мелкого шулерства ради крупной игры. Послушай, Павел Гондор был ненамного моложе тебя, когда ушел в город.

Ион поразился, услышав это имя.

– По-твоему, я уже гожусь для работы с Павлом Гондором? – спросил он.

– Вполне, – ответил Отелло. – Здесь ты будешь понапрасну тратить время. Ты создан для большего, для крупных проделок, а не для надувательств с навозной кучей.

– Но мне нравится игра с рубином из навоза, – не уступал Ион. – Не уверен, что я созрел для города.

– Созрел, уж поверь мне, – заверил его Отелло, обнимая сильные плечи своего юного ученика. – Город ждет тебя. С помощью Гондора ты многого добьешься.

Отелло достал из складок туники письмо.

– Держи! Павел примет тебя, потому что в долгу передо мной, и это самый простой способ вернуть долг. Адрес на конверте. Ты найдешь его без всякого труда.

Ион спрятал письмо, еще не до конца поняв значение рубежа, к которому подошел.

Мастер выпрямился, насколько ему позволяли старые кости, и без промедления перешел к следующей теме.

– А теперь, бывший мой подмастерье, – провозгласил он хорошо поставленным голосом, к которому Ион давно привык, – настало время для моей решающей финальной игры, моего прощального выхода на сцену. Последнего жульничества, прежде чем я уйду на покой, а ты выйдешь на большую дорогу. Дай-ка мне навозу.

Бывший подмастерье повиновался, наслаждаясь торжественностью момента.

– Помни, в колдовство не следует вкладывать больше силы, чем требуется. Необходима не только сила, но и доблесть. Колдовство держится, пока не иссякнет вложенная в него сила. В этом вся суть. Не забывай и того, что подделки сохраняют свой вид ровно столько времени, сколько это требуется тебе. Нет никакого смысла зря расходовать свою силу на поддержание видимости после того, как ты скрылся с барышом. Ведь если бы я захотел с помощью колдовства навечно превратить кучку навоза в рубиновый шар, то вся игра лишилась бы смысла. И еще запомни: любое изменение, вносимое в чары – для подзарядки с целью их продления или для неких преобразований видимости, – всегда требует больше сил, чем первоначальное колдовство. Согласен?

– Согласен, – откликнулся Ион, по-прежнему страшившийся бывшего наставника, несмотря на явные приметы преклонных лет.

– А теперь я произнесу заклинание, обращенное к этой никчемной навозной куче. Оока, Кака, Руба – гляди!

То, что произошло, Иону приходилось наблюдать неоднократно: бурая кучка мгновенно превратилась в темно-рубиновый шар размером с увесистый мужской кулак. Отелло бережно завернул его в шелковую тряпочку, положил в парчовый мешочек и сказал:

– А теперь, молодой человек, остающийся снаружи, настал твой черед действовать. Приодень меня, чтобы глупый старый купец Дурнанг поверил, будто я и впрямь преуспевающий и уважаемый старый торговец, каким он воображает самого себя.

– Слушаюсь, учитель, – проговорил Ион в последний раз за долгий срок своего ученичества. – Саксус, бруксус, блумсус.

– А теперь, бывший мой ученик, – продолжил Отелло, волшебным образом облачившийся в самые чудесные одежды, – жди здесь и поддерживай чары, пока я буду вести дела внутри со старым скрягой Дурнангом. Это продлится недолго. В конце концов, разве я не лучший мастер обмана?

– Разумеется, – поддакнул Ион.

– И разве фокус с рубиновым шаром из навоза – не мой коронный номер?

– Еще бы!

– Тогда чего нам опасаться?

И мошенники, довольные друг другом, расстались, чтобы выполнять свои привычные роли. Где им было знать, что за несколько минут до их сговора Дурнанга посетил другой гость…

Если бы Ион не затеял с Отелло несвоевременный спор, вызвавший заминку, Отелло вполне бы мог узнать гостя и отказаться от предприятия. Однако все произошло так, как произошло.

ГОСТЬ

Старый толстяк с изрытым оспой лицом по имени Дурнанг впустил переодетого Отелло в заднюю комнатушку, где заключал самые рискованные сделки, и тревожно спросил:

– Ты уверен, что тебя не выследили?

– Разумеется! – Обведя жестом помещение, набитое скульптурами и убранное шелками, Отелло присовокупил: – Наш с тобой успех зиждется на осторожности.

– Верно, – кивнул Дурнанг, усаживая Отелло на плюшевый диван. – Подожди, я мигом.

Дурнанг был, несомненно, процветающим скупщиком краденого. Его жилье свидетельствовало о несметных богатствах владельца. Ходили слухи, что он пользуется связями в самых высоких сферах, однако Отелло был склонен считать это выдумками. Да, Дурнанг выглядел преуспевающим, но Отелло знал, что они с ним похожи: оба добились успеха на сугубо местном уровне.

В этих краях Дурнангу, конечно, не было равных, но его состояние не шло ни в какое сравнение с богатством городских скупщиков краденого. Несмотря на свою спесь, Дурнанг был на самом деле всего лишь мелкой сошкой – такой же, как Отелло в своем ремесле.

Вернувшись, Дурнанг сел рядышком с Отелло на диван перед мраморным столиком; напротив колебалась занавеска с изображением двух резвящихся фавнов.

– Теперь, когда мы с тобой разместились со всеми возможными удобствами, – начал старый лис, – настало время заняться делом. Принес ли ты рубиновый шар?

– А как же! – заверил его Отелло и извлек диковину из тряпицы. У Дурнанга жадно расширились глаза. – А ты, видимо, принес золото?

– Несомненно, друг мой, несомненно. Но можно ли сперва потрогать шар?

– Сколько угодно, – ответил Отелло, передавая провинциальному барыге поддельный рубиновый шар, уверенный, что скупщик краденого не сумеет понять, что имеет дело с колдовскими чарами.

Дурнанг внимательно осмотрел драгоценность, чуть ли не пуская слюнки.

– Это самый большой рубиновый шар, какой мне только приходилось видеть, – признался он.

– Именно такой я и обещал.

– Оба мы – люди слова.

– Вот именно. Будь любезен, передай мне оговоренное вознаграждение, и я отправлюсь в дальнейший путь. Меня ждет мой караван.

– Я искренне, этого желаю. Но вот что забавно: один мой недавний посетитель – кстати, будущий покупатель этой диковины – удивлялся, откуда ты тут взялся. За последние три дня его караван был здесь единственным.

Отелло ответил ему, не моргнув глазом.

– Я пробыл здесь не три, а целых пять дней. Прежде чем появиться у тебя, я занимался другими делами. Сам знаешь, сколько забот у странствующих торговцев.

– Еще как знаю! – Дурнанг ни в чем не перечил продавцу, однако все не доставал золото. – Мы так тоскуем в одиночестве.

– Понимаю. – Отелло надеялся, что Дурнанг покончит с сетованиями и отдаст золото.

– Потому я и подумал, что тебе захочется познакомиться с моим покупателем, таким же деловым человеком, как и мы.

– У меня нет на это времени, – возразил Отелло и попробовал было подняться, однако обнаружил, что ноги отказываются повиноваться.

– Есть, есть, – заверил его Дурнанг и с легкостью, неожиданной для человека таких размеров, вскочил на ноги. Рывок – и занавеска раздвинулась, открыв взорам того, кто все это время за ней скрывался.

– Познакомься с моим партнером, убедившим меня пойти с ним на взаимовыгодное сотрудничество и превратить мое дело в здешнее представительство его компании. Он из города. Возможно, ты о нем слышал

– Доил Хассан.

То был Хассан собственной персоной – самый самоуверенный и могущественный маг-разбойник, о котором только доводилось слышать Отелло. Казалось, что в нем все восемь футов роста; сложен он был, как какой-нибудь легендарный герой арены. Его суровое лицо делали злобным тонкие усы, окружавшие рот и окаймлявшие гладко выбритый подбородок.

Отелло попытался приподняться с заколдованного дивана, но не смог этого сделать. Он догадался, что единственный путь к спасению, на которое все равно оставалось мало надежды, – продолжать стоять на своем.

– Для меня это огромная честь, уважаемый Хассан, – проговорил Отелло. – С радостью пожал бы тебе руку, да вот незадача, никак не могу встать.

Не обращая на него внимания, Хассан протянул руку и приказал Дурнангу:

– Рубин! Давай его сюда!

Дурнанг повиновался. Хассан прошелся по комнате, подбрасывая камень на ладони. Через некоторое время он приблизился к дивану, на котором продолжал сидеть заколдованный мастер мошенничества, и бросил на колени Отелло поддельную драгоценность.

– Я так и думал! – крикнул Хассан.

Шар стал растекаться, что было явным свидетельством прекращения волшебства.

– Подделка! – прогрохотал Хассан. Рубиновый шар превратился в то, чем ему полагалось быть, – навоз, выпачкавший руки Отелло и его поддельный наряд. – Неплохо для деревенского волшебника, но подлог есть подлог. Меня никто не смеет обманывать.

– Уважаемый Хассан, – взмолился Отелло, – я и помыслить не смел…

Хассан не удостоил вниманием седого жулика.

– Ты наверняка орудуешь не один. Человек твоих ограниченных возможностей не может творить больше одного волшебства одновременно. Разве навозник, которым ты являешься, может позволить себе подобный наряд? Отправляю тебя на задворки, откуда ты явился, дабы твоя участь послужила предостережением остальным. Феликс, Моррис, Минкс!

Отелло оторвался от дивана и помимо воли согнулся в три погибели. В считанные секунды он на карачках покинул дом Дурнанга и, морщась от боли в скрученных артритом суставах, воссоединился на заднем дворе с Ионом.

– Брысь, лишайная тварь! – прикрикнул Ион на невесть откуда взявшегося кота. Но тот отказывался удалиться и со значением поглядывал на человека единственным страдальческим глазом.

– Брысь! – повторил Ион. – Сначала эта страшная боль в темени, словно кто-то треснул меня палицей и выбил из головы все магическое дарование, теперь еще Отелло никак не выходит…

Старый кот прервал его жалобы надрывным мяуканьем.

– Кыш! – шикнул на него Ион и впервые обратил внимание на выражение единственного слезящегося глаза. Этого оказалось достаточно, чтобы признать в жалком четвероногом бывшего наставника. Взяв седого кота на руки, Ион прижал его к себе.

– Отелло, – возопил он, – что с тобой стряслось?

Ему ответил явно человеческий, к тому же очень мощный голос, вырвавшийся из кошачьей глотки.

– Любуйтесь на дело рук Доила Хассана, плуты, и трепещите! Этот негодный мерзавец с помойки хотел обвести меня вокруг пальца и поплатился за свою дерзость: остаток своей никчемной жизни он проведет в подворотнях, где ему самое место. Пускай это послужит предостережением всем тем, кто смеет оспаривать могущество Доила Хассана.

Голос смолк, сменившись беспомощным мяуканьем самого Отелло.

Ион удалился со своим бывшим учителем на руках. Он лишь ненадолго задержался в деревне, чтобы обзавестись одеялом, в которое он завернул животное. К ночи их отделяло от города всего два дня пути.

Ион делал привалы только по ночам, и то всего на несколько часов. Он пользовался остановками не только для отдыха, но и чтобы раздобыть пропитание для себя и для кота, который был слишком стар, неопытен и неискушен по части кошачьей охоты.

Голову Иона занимала единственная мысль – о мести. Однако он сознавал, что не сможет обойтись без помощи, и надеялся получить ее У Павла Гондора.

Участь Отелло взывала к отмщению.

ДЕРЕВЕНСКИЙ ЖУЛИК ВСТРЕЧАЕТСЯ С ГОРОДСКИМ

Город затмил своим блеском богатство всех подарков, которые Отелло когда-либо преподносил подмастерью. Тем не менее юноша не забыл день своего пятнадцатилетия, когда Отелло оплатил услуги деревенской шлюхи, чтобы она сделала из него мужчину. Этим старания учителя, впрочем, не исчерпались. Он не пожалел средств, чтобы стереть с происходящего все следы грязи. Непотребная тварь средних лет была умело превращена в девственную принцессу, целомудренную и одновременно разнузданную, чистую и многоопытную. Домотканные тряпки и соломенные матрасы в ее лачуге превратились на время в шелка и бархат, а заранее спланированная встреча – в случайное знакомство двух молодых созданий, переросшее в ночь страсти и наслаждений. Ион был поражен, с какой легкостью ему удалось соблазнить эту неземную красавицу; он решил, что благодаря чарам, напущенным Отелло, временно превратился в неотразимого кавалера, перед которым не устояла даже наследница несметных богатств.

Ему так и не пришлось узнать, как все обстояло на самом деле. В наивных глазах юного мошенника стояли картины той незабываемой ночи; то же самое видел циничным мысленным взором старый мудрый кот, только в несколько ином преломлении.

Сперва Ион был поражен вопиющим неравенством, царившим внутри городских стен. В толпе богачей, швырявшихся деньгами, ползали нищие, подыхающие от голода.

Сам того не зная, Ион оказался сперва в бедной части города и был ошеломлен увиденным. Впрочем, он быстро уяснил, что весь мир одинаков, различаются только масштабы.

– Я был наслышан о городском блеске, – обратился он к коту, висевшему в одеяле у него на груди, – но теперь мне понятно: как ни лакировать фасад, трущоба останется трущобой.

Отелло мяукнул. Ион успел убедить себя, что понимает кошачьи реплики.

– Ты прав, – молвил он. – Странно, что такой знатный мошенник, как Павел Гондор, обосновался в столь неприглядном месте. Возможно, ты ошибся адресом?

Отелло возмущенно мяукнул.

– Что ты, я не собираюсь подвергать твои слова сомнению! Скоро мы во всем разберемся. Думаю, это где-то рядом.

Отелло заурчал.

– Совершенно верно. Судя по адресу, это здесь.

Путники остановились перед небольшой баней, во дворе которой происходила схватка борцов, месивших ногами грязь. Они не простояли и минуты, как к ним подошла служанка и сообщила:

– Половина серебряного гроша, чтобы поглазеть, целый грош за участие. Только изволь оставить кошку снаружи.

Отелло громко замурлыкал и подмигнул служанке своим единственным глазом, повергнув ее в изумление.

– Мы ищем Павла Гондора, – объяснил Ион.

– Никогда о таком не слыхала, – отмахнулась служанка. – Ступай себе. Найдутся другие, кто не прочь отвалить хорошие денежки, чтобы побарахтаться в грязи.

Ион побрел прочь, сказав своему спутнику:

– Вот видишь, Отелло! Я заранее знал, что никакого Павла Гондора нам здесь не найти.

– Как ты назвал своего кота? – окликнула его служанка.

– Отелло, – ответил Ион.

– Он у тебя прямо как Отелло-Одноглазый.

– Кстати, у меня рекомендательное письмо к досточтимому Гондору.

– Павел сейчас борется в грязи, – последовал ответ. Когда он приведет себя в порядок, я пришлю его к вам.

Ион и Отелло довольно долго проскучали в предбаннике, прежде чем к ним, вытирая мокрую голову полотенцем, вышел хитроватого вида мужчина лет сорока.

– Ищете Гондора? – осведомился он.

– Его, – ответил Ион.

– Ким говорила что-то о рекомендательном письме.

– Вот оно. – Ион отказывался верить, что этот замызганный прохиндей и есть легендарный король мошенников.

– Гондор – это я, – сообщил он, прочитав письмо и подняв глаза.

– Знаю я, что у тебя на уме: ну и дыра! Что ж, мне не повезло: я угодил в тюрьму и только недавно вышел на волю. Ким приютила меня, но скоро я опять пойду в гору. Как поживает Отелло, побитый молью старикан?

Отелло негодующе зашипел.

– Спроси его самого, – ответил молодой мошенник.

Удивленно взглянув на старого кота, Павел узнал его по выражению

глаза, хотя они не виделись добрых двадцать лет.

– Отелло! – вскричал он. – Что с тобой?

Ион взял на себя смелость ответить за учителя:

– Ему захотелось самому провернуть последнее дельце, прежде чем отправить меня на самостоятельные хлеба, – загнать рубиновый шар из конского навоза. Он сказал, что это будет его прощальное представление, потому что мне нужен теперь новый учитель – ты.

Павел внимательно посмотрел на Иона.

– Как же так вышло? Ведь он знает этот трюк, как свои пять пальцев.

– Его поджидал Доил Хассан.

– Доил Хассан?!

– Он самый. Теперь Отелло должен будет провести остаток своих дней в кошачьей шкуре.

Павел задумчиво почесал бороду.

– Учитывая среднюю продолжительность кошачьей жизни, это совсем немного. Мы должны что-то предпринять и поскорее.

– Чем ты можешь ему помочь? Наши с Отелло дела шли гораздо лучше, нежели твои. Сомневаюсь, чтобы ты смог преподать мне нечто, чего бы я не смог освоить сам.

Отелло укоризненно мяукнул.

– Погоди, Отелло, – ответил Павел коту, – позволь мне самому во всем разобраться. – Поглаживая своего бывшего учителя, он опять обратился к Иону. – Этот город сожрет тебя с потрохами. К тому же я не в состоянии бороться с Дойлом в одиночку. Та скромная помощь, которую ты сумеешь мне оказать, все же лучше, чем вообще ничего.

– Ты собираешься выступить против Доила Хассана?

– Не я, а мы. Устроим грандиозное мошенничество, какого город еще не видывал. Ведь мы с тобой – должники Отелло.

– У тебя есть план? – спросил Ион, понимая, что Павел давно затаил злобу на счастливого соперника.

– Пока нет, – признался неудачливый обманщик. – Но обязательно будет.

БЕСЕДА ДВУХ ЖУЛИКОВ

Следующие несколько дней Ион провел в праздности, отдыхая и нянча недужного кота, бывшего прежде Отелло. Путешествие потребовало большой затраты сил от обоих, особенно от старого кота. Павел не преувеличивал, говоря, что надо торопиться: Отелло-человек еще только начинал ощущать недуги подступающей старости, однако кот из него вышел совсем дряхлый, угасающий день ото дня. Ион уже опасался, как бы им с Павлом не пришлось мстить не за унижение, а за смерть мастера.

Павла вечно не бывало дома. За баней надзирала Ким, которая утешала молодого мошенника, уверяя, что у Павла привычка не показываться на глаза, когда он вынашивает серьезные планы.

Гондор возвращался по вечерам домой в полном унынии: его великие планы всякий раз терпели неудачу. Чтобы не горевать, Павел прибегал к горячительным напиткам.

В конце концов Ион не выдержал.

– С ума сойти! Отелло хотел, чтобы я продолжил образование… Что ж, уважаемый обманщик и необыкновенный фокусник Павел Гондор, должен тебя предупредить, что я и без тебя знаю, как пьянствовать и позориться на людях, а что касается освоения достойного уважения банного мастерства и борьбы в грязи, то мне не хотелось бы в этом совершенствоваться. Если бы мы по-прежнему работали вместе с Отелло, то успешно провернули бы за это время не меньше шести-семи проделок, от которых самого Доила Хассана пробрала бы дрожь. Напрасно мы сюда притащились! Ты же только что вышел из тюрьмы! Ни меня, ни Отелло никогда не арестовывали. В каталажку попадают только неудачники и кретины.

Павел Гондор вздохнул и отложил бурдюк с вином.

– Как долго ты постигал азы профессии? – спросил он бывшего подмастерья, полного праведного негодования.

– Пять лет, – отвечал Ион.

– Значит, Отелло и тебя подобрал на обочине.

– Я кое-как перебивался.

– Понятное дело! Я тоже. Отелло рассказывал тебе, как лишился глаза?

Отелло грозно мяукнул.

– Молчи, старый пройдоха! – приказал ему Павел и обернулся к Иону. – Рассказывал?

– Только раз обмолвился, что это было делом рук облапошенного олуха, когда афера вышла боком, потому что он что-то сделал не так.

– Не он, а я! Мне было двенадцать лет, и я был полон самомнения, так же, как ты сейчас. Отелло подобрал меня на улице и научил кое-каким трюкам, я несколько раз ему помог, а потом возомнил, что уже достаточно знаю, смогу прожить сам и не нуждаюсь больше в посторонней помощи. Зачем делить добычу? В двенадцать лет я был кум королю. Покинув убежище Отелло, я отправился на поиски дуралея, которого можно было бы облапошить, чтобы попасть в город.

– Всего-то в двенадцать лет? – удивился Ион.

Павел продолжил свой рассказ, не обратив на него внимания.

– Я наметил себе в жертву старого купца, торговавшего диковинами с морского дна, и подкрался к его лавке. Я собирался подсунуть ему фальшивые жемчужины, получить за них золото и купить себе место в проходящем караване. Купец стал приставать ко мне с вопросами: «Откуда у бродяги бесценные камни?» и «Где ты взял такое богатство?». Я лишился терпения, так как не был готов к тому, что старый лис не купится на единственную версию, которая была у меня в запасе. «Хочешь задешево жемчуга?» – спросил я его и все окончательно испортил. Я потерял сосредоточенность, маскировку, самоконтроль – и мои жемчужины превратились в песок. Старый хрыч оказался сильнее, чем я предполагал. Он свернул бы мне шею, не окажись рядом Отелло. Видимо, он весь день следил за мной. Мастер стал молить купца о пощаде. Тот заставил его поклясться, что он станет за мной приглядывать и что я не стану ему больше досаждать. Отелло поклялся, и я был отпущен. Отелло забрал меня и продолжил учить уму-разуму. Я убедился, что далеко не так хитер, как мнилось. В следующий раз я ушел от него, только когда был совершенно готов к этому, то есть спустя еще четыре года.

– А как же его глаз?

– Купец выбил его, чтобы Отелло не отвлекался, приглядывая за мной.

Отелло мяукнул.

– Я обязан этому коту жизнью, – заключил Павел, – и не могу себе позволить действовать наобум.

Отелло заурчал и потерся головой о руку того, кто четверть века назад был его учеником.

– Как же ты очутился в тюрьме?

Павел откинулся и потер рукой лоб.

– Не могу сказать, что я в тот раз недостаточно подготовился или не позаботился о прикрытии. Напустил всех положенных для маскировки чар, подкупил стражников, расставил по местам сообщников. Все должно было получиться красиво.

– А что вышло?

– Я попался. Меня подловили на небрежности, заплатили городской страже больше, чем платил я, и отволокли в каталажку. Я бы торчал там по сей день, если бы мой клиент не испугался, что я использую свое заточение ему во вред.

– Чего ему было бояться?

– Срама. Его, конечно, не в чем винить: я попался. Но он-то проявил глупость! Представь себе опытнейшего мага, который покупается на старый трюк – летающего верблюда – и соглашается на этом подзаработать! Да еще не поручает другому магу проверить наличие добавочных чар. Он был отменным олухом: с самомнением («Меня никто не обдурит!»), жадным («Зачем делиться, когда все можно взять одному») и высокомерным («Наплевать на мнение этих презренных, решение принимаю я!»).

Ион не сдержал улыбки, увидев насмешливую ухмылку, как две капли воды похожую на улыбку Отелло.

– Очень похоже на Доила Хассана.

– Все они похожи друг на друга. Доил Хассан – не исключение. – Павел просиял: ему в голову пришла удачная мысль. – Ну да, все они одинаковы… Доил Хассан – один из многих… Правильно!

– Что правильно?

– Чего больше всего боится маг-разбойник? – спросил Павел.

– Не знаю… Другого мага? Наверное, того, кто обладает большим могуществом.

– Почти точно, но не совсем. Неписанный закон ясен и прост. Нет ничего постыдного в том, чтобы покориться более могущественной силе или человеку, особенно в случае, если поражение неизбежно. Разумеется, тебе полагается дождаться, чтобы победивший потерял бдительность, и попытаться восторжествовать, но это в данном случае неважно. Итак, маг больше всего боится осрамиться.

– Осрамиться?

– Конечно! Они добиваются власти, заставив себя уважать, а какое же уважение к посрамленному? Ведь никто не боится того, кто становится посмешищем.

– Что же из этого следует?

– То и следует, что нам надо всего лишь найти способ опозорить Хассана, да так, чтобы он счел необходимым заключить с нами сделку: скажем, он снова превращает Отелло в человека, а мы храним молчание и не оглашаем постыдных для него сведений.

– Как этого добиться?

– Работать заодно, но порознь. Если мы не наделаем ошибок, никто не заподозрит нас в сообщничестве.

– В чем?

– Я пока еще не обдумал всех подробностей, но за этим дело не станет. Нам потребуется много помощников: мошенников, чародеев. К счастью, на этих улицах кишмя кишат друзья Отелло. Многие обязаны ему началом карьеры: это он сделал из них удачливых жуликов.

– И они согласятся нам помочь? – недоверчиво спросил Ион.

– Обязательно! Долг платежом красен. Мы, мошенники, никогда не забываем добра. Даже те, кто ничем не обязан Отелло или мне, присоединятся к нам, как только прослышат о происходящем. Любой мошенник опасается, что рано или поздно нарвется на мага-разбойника.

Отелло мяукнул.

– Разумеется, мы привлечем Малыша Абдула и Человека-Щита.

– Думаешь, получится? – спросил Ион, унимая радостное возбуждение.

– Будем надеяться. Но даже если у нас ничего не выйдет, то иного выхода все равно нет. Одно могу тебе гарантировать: мы провернем затею, равных которой этот город еще не видывал.