Текст книги "Журнал «Если», 1997 № 12"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Анджей Сапковский,Владимир Гаков,Арсений Иванов,Кит Робертс,Владимир Гопман,Дмитрий Крюков,Евгений Зуенко,Соня Лирис,Чарльз Браун,Чарлз Харнесс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

«Гробницы Атуана» ведут нас еще дальше в закоулки психики. Вот Атуанский лабиринт, живьем взятый из архетипа, из критского лабиринта Миноса. Как и лабиринт Крита, лабиринт Атуана таит своего минотавра – это не классическое чудовище, которое рычит, брызжет слюной, роет землю и обрывает уши, смеясь при этом зловеще. Минотавр атуанского лабиринта – это сконцентрированное зло в чистом виде. Зло, уничтожающее психику, особенно психику неполную, несовершенную, неготовую к таким встречам.

В такой лабиринт браво входит Гед – герой, Тезей. И, как Тезей, Гед осужден на свою Ариадну. Его Ариадна – Тенар. Гед, могучий маг, неожиданно превращается в напуганного ребенка – в сокровищнице лабиринта, в напоенной дыханием Зла тьме его спасает прикосновение руки Тенар. Гед следует за своей анимой – ибо должен. Потому что он как раз и нашел утраченную руну Эррет Акбе. Символ. Грааль. Женщину.

И снова работает архетип: как и Тезей, Гед бросает Ариадну. Теперь Тенар вырастает до могучего символа, до очень современной и очень феминистичной аллегории. Аллегории женственности.

После восемнадцатилетнего перерыва миссис Урсула пишет «Техану», продолжение серии, продолжение своей аллегории женственности, на сей раз торжествующей.

В «Техану», как и следовало ожидать, надломленный и уничтоженный Гед на коленках приползает к своей аниме, а она теперь уже знает, как его удержать, какую роль ему отвести, чтобы стать для него всем, величайшим смыслом и целью жизни, чтобы этот бывший Архимаг остался с нею до конца дней своих, к тому же повизгивая от упоения, словно поросенок. А зазнавшихся чародеев на острове Рок ожидает безрадостное будущее – работа в фирме под началом директора-женщины. О-хо-хо-хо!

Сыновья амазонок – дочери гигантов

«Техану» пришла поздно. За эти восемнадцать лет по полкам книжных магазинов пронеслась лавина феминистической фэнтези. С одной общей темой: женщина в мире мужчин. Женщина в мире Конанов, как женщина в мире Фордов, Рокфеллеров и Лекоков. Не хуже них, а наоборот – лучше. С трудом, в тяжкой борьбе, но лучше. Женщина, героиня Мэрион Зиммер Брэдли, К. Дж. Черри, Танит Ли, Барбары Хембли, Патриции Маккиллип, Джулиан Мэй, Дайаны Пакссон, Мерседес Лэйки, Джейн Йо-лен, Паулы Вольски, Шери Теппер, Дженнифер Роберсон, Сьюзен Декстер, Патриции Кеннели, Фриды Уоррингтон, Джейн Моррис, Маргарет Уэйс, Филлис Эйнштайн, Джудит Тарр и других.

«Дамская» фэнтези – это отражение воинствующего феминизма на переломе шестидесятых – семидесятых годов, борьба женщин с «мужскими шовинистическими свиньями», которые помыкают ими еще и в Стране Мечты.

Рекорд в помыкании побивает Джон Норман. Из его цикла «Гор» так и хлещут кошмарные и очевидные комплексы и проблемы, с которыми автору следовало бы как можно скорее мчаться к сексологу, пока они не перешли в маниакальную стадию. Герои книг Джона Нормана исключительно насилуют. Женщину же у Джона Нормана, прежде чем изнасиловать, обязательно надобно связать, заковать в цепи, отхлестать и заклеймить каленым железом.

В повествованиях феминистской фэнтези женщины вырываются из конано-горовской схемы. Они сами могут рубануть нахала мечом либо вдарить заклинанием, а если даже кто-нибудь ее и изнасилует, то горе тому! Не позже чем в пятом томе саги он дорого заплатит за это. Уж тут некоторые авторши явно зашли слишком далеко. Героинь цикла Мерседес Лейки «Клятвы и Честь», воительницу Тарме и чародейку Кетри, насилуют без конца, а они отряхаются и мстят.

В трилогии «Последний Глашатай Маг» ее же рукотворства в качестве героя выступает некий Ваниель, мужчина. Я купил, мне захотелось узнать, что авторша имеет сказать о мужчинах. Оказалось – много. У Ваниеля достаточно нетипичные для мужчины эротические пристрастия, а авторша из кожи лезет вон, чтобы убедить читателя, будто это-то как раз то самое, что тигры обожают превыше всего. От приобретения двух очередных томов я отказался, напуганный перспективой того, что ожидает в них героя. В столь же типичном цикле «Литанда» авторства знаменитой Мэрион Зиммер Брэдли героиней оказывается волшебница, скрывающаяся под чужой одеждой. Магиня окончила чародейский университет под личиною мужчины. Прозрачная аллегория самопожертвования женщины, желающей сделать карьеру в фирме «Rank Xerox».

Ну, коли уж зашел разговор о Зиммер Брэдли, то она – вдохновительница известного цикла «Sward and Sorseress», то есть – внимание! – «Мечом и женской магией» (перевод мой, к тому же весьма свободный). Входящие в состав цикла сборники рассказов уже дошли до десятого номера и идут недурно. Эти сборники, если говорить о фэнтези, вообще-то единственное хорошее и верное место для удачного старта дебютантов и молодых писателей. А скорее – писательниц, учитывая лейтмотив. Правда, порой туда допускают и авторов-мужчин, но… смотри выше. Они должны склонить голову и согнуть колени, у них должна ослабнуть и опасть… мужская гордость.

Так что будущее жанра я вижу как на ладони.

8: 33

«Фэнтезийное» неистовство не могло, конечно, обойти стороной Польшу, однако появление фэнтези в нашей стране совпало по времени с определенным переломом в области культуры, выразившимся в полном забвении трудоемкого процесса, коим является чтение, в пользу более легкого по «трудовым затратам» и восприятию «видеосмотрения». Отсюда же – наряду с прекрасным в общем-то «Конаном-варваром» в режиссуре Милиуса и с музыкой Поледуриса – фэнтези добрела до нас, в основном, в виде ужасающего видеодерьма пятого сорта. Были у нас и книги, а как же. Был Толкин, изданный где-то еще в шестидесятых годах.

Популяризовали фэнтези также любительские переводы в так называемых «фэнзинах», журнальчиках, которые читают так называемые «фэны», то есть субъекты, объединенные в так называемые фэндомы. Однако даже у бывалых, вроде бы разбирающихся в чем-то, и фанатичных фэнов знание, касающееся фэнтези, выглядит крайне убого. И неудивительно, поскольку кроме Толкина и Ле Гуин, Лейбера и Уайта к тому времени на польский не перевели НИ ОДНОГО достойного, с моей точки зрения, произведения этого жанра.

Давайте представим себе, что жанр научной фантастики в Польше представлен лишь «Марсианскими хрониками» Рэя Брэдбери, а «Дюна» Герберта нам известна исключительно в киноверсии. Для коллекции польский любитель НФ еще знает фильм «Чужой» и видел в видеозаписи две или три серии «Star Trek».

Что из себя представляет фэнтези – видит каждый. А поскольку польский рынок изголодался на клубных экранах и синих копиях, постольку конъюнктуру почувствовали, и сейчас специализирующиеся в этом направлении «мастера» стараются удовлетворить голод, наверстать упущенное, восполнить нам былые потери – и при этом заработать. Прилавки завалили книгами с яркими обложками, на которых мы получили свои вожделенные мечи, топоры, мускулистых героев, голых девиц и аксолотлей, изображающих из себя драконов.

Мы также получили на прилавках много новых авторов, точнее говоря, двух. Потому что я безжалостно отрубаю Говарда с его эпигонами и Андре Нортон, которая идет тропинкой, проторенной «Фантастикой». У этого журнала есть все основания требовать от издателей, сих – прости, Господи, – бизнесменов, финансовой награды за «создание рынка». Читатели же и любители фэнтези имеют все основания «Фантастику» поносить и оплевывать, а могут придумать даже что-нибудь более действенное.

Вареник, или Поляк тоже может!

Однако царящее у нас всеобщее незнание канонов жанра не удержало отечественных авторов от попыток написать фэнтези Made in Poland. И все было – о, диво! – в меру славно до тех пор, покуда мусолили говардовско-толкиновскую схему, пока у Яцека Пекары империи выбивали друг другу зубы в борьбе за верховенство, а у Феликса Креса мрачные герои боролись с судьбой и предназначением. Все развивалось более или менее нормально до той поры, пока авторы хотя бы в общих чертах знали, что делают и чего хотят. Заимствуя из музыкальной терминологии – у них были ноты, они располагали кусочками партитуры и крохами слуха, а поскольку сноровки хватало, это даже можно было слушать. Но последователям этого показалось мало. Младшим приснилось, что каждый из них – Паганини. Ибо кто-то вдруг вспомнил, что мы-де тоже не лыком шиты. Отталкиваясь от верного, на первый взгляд, положения, что опираться на архетипы есть ретроградство и вторичность, авторы младшего поколения схватили авторучки – и «процесс пошел»!

Неожиданно в нашей фэнтези стало славянско, пресно и красно, похотливо, кисло и льняно. Свойски. Повеяло фермой, деревушкой об одну улочку и вообще, как говаривают наши друзья-москали: «Хорошо в краю родном пахнет сеном и… pardon». Бах-трах! Что это так громыхнуло? Уж не Болек [12] 12
  Имеется в виду Болеслав Храбрый, князь, за несколько недель до смерти возведенный на Польский престол.


[Закрыть]ли вколачивает столбы в Одру? Или, может, Чтибор колотит Годона и Зигфрида под Цедыней. А может, комар со священного дуба сверзился?

Да нет! Это ж наша родимая, славянская фэнтези!

Ни с того ни с сего исчезли вампиры, появились вомперы и стрыгаи, вместо эльфов мы имеем божетят и небожитят, вместо великанов и троллей – столинов. Вместо чародеев и магов обрели ведунов, волхвов и жрителей [13] 13
  Жрители – священники в храмах, приносящие бескровные жертвы.


[Закрыть].

И что нам Конан, у нас есть родимые вояки, именуемые, разумеется, столь же по родному: Вареник, Збирог, Пэрог, Котей, Потей Заграй, Сыграй, Прибей и Заметай! И двинулись эти Вареники от мызы к мызе, конечно, зигзагами, двинулись через леса, дубравы и велесы, через трамы и храмы, скожни, млаки и котолаки, через нивы буйные и степи, поросшие бурьяном и хреном, через святые гаи и ручьи.

Да уж, как по речке, как по гаю, Вареник пер на бугае. Я, дескать, Вареник! Да не русский Пельмень какой-нибудь, не немецкий Apfelkuchen, не французский Pate. Я наш, отечественный, доморощенный Вареник – будущее и надежа фэнтези. И еще малость погодить – как вот она народится новая культовая сага, эпическая фэнтези, большая Вареникиада. «Слово о том, как сбирается Вещий Вареник отмстить неразумным стрыгаям»! О, Лада, Лада, Купала! Перевернись в гробу, Толкин! Рыдай, Ле Гуин! Грызи губы от бессильной ревности, Эддингс! Дрожи от зависти, Желязны!

Тех, кто не может дождаться Великой Вареникиады, успокою, вкратце изложив ее суть. На Серых Холмах, а может, Взгорьях, куда отправится Вареник со товарищи, золота нет и, вероятно, никогда не было. Но паршивый стрыгай и поддерживающие его ренегаты, отвратительные взыграй Волец и Столец погибнут от Вареникова копья, и при этом у храброго Вареника даже волос с головы не упадет. Похищенные Священное Жито и Вещая Сметана будут найдены и возвращены в храм Свантевита, ибо там их место. Конец.

Марек Орамус говорит, что фэнтези убога. Убожество произведений этого жанра, которые нам предлагают, ужасно. Дилетантство, тупость и невежество так называемых «переводчиков», тяпляпающих переводы, кошмарны. Ну, погоди, Марек, вот появятся Вареник и Ва-реникиада – тогда получишь! Вот тогда-то ты взвоешь, словно стрыгай на луну в полнолуние, замяукаешь, как котолак на жестяной крыше. И тогда со слезами умиления на глазах вспомнишь Андре Нортон, Говарда и «Ксант».

А ведь уже появились многочисленные Вареники, являющиеся производными Конана, у нас уже есть что-то вроде переварененного Лавкрафта, уже просматриваются попытки пироговатого посттолкинизма, родились даже Черные Вареники. Не могло обойтись и без производных «Туманов Авалона», то есть Вареников фантастико-исторических. И вот вместо Артура, Ланселота и Гавейна мы получили Вареников, Кузьмидоров и Свенссонов из Джемсборга. Вместо пиктов и саксов – свиенцев, дунцев и поморцев. Вместо Мерлина и феи Морганы нам предложили волхвов и вышеупомянутых жрителей. Войны и пожары, кили норманнских драккаров скрипят по песку славянских пляжей, столины воют, Джемсборг жмет, берсеркеры скалят зубы, немцы прут на крепость, наш верх, льется кровь. Сварожец сварожит, а антилопа гну гнусится, жрители, как и положено жрителям, жрут и наводят соответствующие чары. На всех. Ну и что?

И Вареник, Вареник, Вареник – трижды Вареник.

Постмодернистская промашка

Прародителем польских Вареников в славянской сметане является молодой и способный автор Рафал А. Земкевич, который для начала потряс читателей комиксом «Волчье заклинание», а затем сотворил «Сокровища столинов» – роман фэнтези.

Здесь я вынужден с великим грохотом ударить себя по хилой груди. Каюсь, я и сам написал несколько рассказов не совсем реалистического – назовем это так – толка. В рассказах этих, не оглядываясь на священные правила и законы фэнтези, я то и дело совершал, как заметила некая юная критичка из «Феникса», обидные ляпсусы.

Самым кошмарным ляпсусом оказались батистовые трусики Ренфри из рассказа «Меньшее зло». Так называемая «литературная среда» закипела и принялась дискутировать. Трусики? В фэнтези?! Чепуха и неуважительное отношение к традициям! Грех и анафема! Толкина он не читал, что ли? Канона фэнтези не знает, что ли? Разве Галадриэль носит трусики? Не носит, ибо в те времена трусиков не носили!

Спустя какое-то время «литсреда» маленько охолонула и смирилась, а трусики сочла «оригинальными». Возможно, из этих трусиков пахнуло постмодернизмом и путешествиями во времени. Лишь один молоденький Вареник отреагировал на ренфрины трусики гордо, хладно и презрительно, описывая собственную героиню, коя, приступаючи к интимному акту, снимает «набедренную повязку и тряпицу, поддерживающую груди». Однако эффект хладного презрения и знания того, что «в те времена» девицы носили под ночной рубашкой, был подпорчен смешным сверх меры и воображения описанием самого соития.

Другие Вареники глубоко задумались. Так-так, почесали они в голове, Сапковскому, значит, можно ляпсусить, и это – постмодернизм. А ведь «ляпсус» – слово чужое, на польский переводится как «промах, промашка, грубая ошибка». Стало быть, опять же подумали Вареники, если и мы начнем ляпать ужасные ошибки, то сойдем за постмодернистов.

И лед тронулся. Некая молоденькая авторша вооружила городских стражников копьями. Коли Ренфри вольно носить трусики, то и пехотинцам можно копья, верно? Другие Вареники возят заряженные арбалеты во вьюках. Третьи переплывают широкие и бурные реки на быстренько сплетенных из камыша лодочках. Эх, жаль не на веночках, которые девушки плетут в ночь на Ивана Купалу, а ведь у них водоизмещение немногим меньше, зато плести не в пример легче!

Руки, ноги, мозги на стене!

Однако вернемся к разговорам о методе, оставив мелкие колкости в стороне. Вывод же таков: в польской фантастике мы имеем «постмодернизм» и Вареников, настоящей фэнтези у нас нет, если не считать нескольких подтверждающих правило исключений. Нет у нас фэнтези, ибо, во-первых, у нас нет архетипа.

Да, знаю, имеется славянская мифология: разные Сварожцы, Свантевиты и прочие Велесы. Но мифология эта не доходит до нас своим архетипом, и мы не чувствуем ее влияния на сферу мечтаний. Поскольку об этом эффективно позаботились. Славянская мифология тождественна язычеству, а мы, как твердыня христианства, восприняли крест от Рима с радостью и удовольствием, и это есть наш архетип. У нас не было эльфов и Мерлина, до 966 года у нас вообще ничего не было, был хаос, тьма и пустота, мрак, который осветил нам только римский крест.

Магия и меч, опирающиеся на польский архетип? Польский архетип волшебника? Магия – это дьявольство, пользоваться чарами невозможно без отречения от Бога и подписания дьявольского цирографа. Не Мерлин, а пан Твардовский. А разные там велесы, домовики, вомперы, божетята и стрыгаи – все это божества и фигуры хтонического характера, персонификация Лукавого, Сатаны, Люцифера.

Наши легенды, мифы, даже предания и сказки, на которых мы воспитывались, были соответствующим об-разом кастрированы всяческими катехизаторами, 8 большинстве своем, вероятно, светскими, ибо такие, как известно, хуже всего. В связи с этим наши предания до чертиков напоминают жития святых – ангелы, молитвы, крест, четки, добродетель и грех, – и все окрашено изысканным садизмом. Мораль из наших сказок одна: если не прочесть молитву, то дьявол немедля поднимет нас на вилы и в ад! На вечные муки.

Фэнтези – это эскапизм. Это бегство в Страну Мечты. Архетип мы улавливаем также и в том, что знаем, от чего бежим. Перемещаясь рядом с Фродо, Арагорном, Гедом, Карраказом или Белгарионом, мы бежим в мир, в котором торжествует Добро, торжествует Дружба, живут Честь и Справедливость, побеждает Любовь.

А мы? От чего убегать нам (не говоря о нестерпимом желании бежать вообще как можно дальше от того, что мы видим вокруг себя)? Бездушная технизация еще не коснулась нас так сильно, как американцев. У нас батареи центрального отопления по-прежнему бездушно не греют, поезда бездушно и безобразно опаздывают, из кранов течет холодная и вонючая вода, не сыщешь книжки без типографских опечаток и ошибок…

Ребячество

Могут спросить: откуда это берется? Интересующихся отсылаю к «Сумасшедшему с факелом» Яцека Инглота. Ведь нашим фантастам приходится конкурировать с покупной заграничной второсортицей, а посему «больше крови и спермы!» А то что страдает жанр? А фэнтези? Господи, все равно же никто понятия не имеет, что это такое. Никто не читал. Ведь даже такие знатоки, как Колодзейчак и Шрейтер, определяют фэнтези как «развлекательное» чтиво, вероятно, для того чтобы отличить от НФ, которая, надеюсь, в понимании обоих панов развлечением не является, а потому стоит выше. Фэнтези в Польше – сфера действия молодых возрастом и стажем. И это, черт побери, видно. Наша фэнтези – некоординированные и плохо склеенные картинки, от которых несет страстишками к физическому насилию и сексу, причем страстишки эти понимаются инфантильно и инфантильно описаны. Однако поскольку они нацелены на инфантильного же читателя, постольку огребают аплодисменты и популярность. И автор, и читатель мирно уживаются в этой экологической нише в сытом симбиозе. Кто не верит, пусть осмотрится. Вот авторы, достижения которых на поле классической – либо неклассической НФ – интересны, сделаны новаторски и во всех смыслах заслуживают внимания, но которые творят спирающие дух в груди «Вареники», стоит их руке коснуться фэнтези. Симптоматично? Конечно, симптоматично. Ибо инкриминированные авторы знают канон НФ, они выросли на нем, увлекались книгами, докапывались в них посланий и глубочайшего смысла. Они знают НФ как ТВОРЧЕСКИЙ МЕТОД. Они знают все оттенки и тонкости жанра, знают, что этот жанр несет в себе чуточку больше, нежели ликующее описание прибывших из глубин космоса жукоглазых монстров, жаждущих власти над Землей, нашей крови и наших женщин.

Увы, повторяю, в случае фэнтези отсутствует знание канона. И поэтому у нас нет фэнтези, способной конкурировать с Толкином, Ле Гуин, Джеком Вэнсом, Патрицией Маккиллип, Дональдсоном или Эддингсом. А есть фэнтези для тех, кому достаточно мечтать о возможности долбануть по башке либо почкам, о том, чтобы насадить на штык либо на кол, мечтать о том, чтобы «войти» в избранницу и дергаться на ней всем своим естеством долго и самозабвенно, в то время как упомянутая избранница воет и стенает от наслаждения и раздирает ему спину коготками. Фэнтези для тех, которым бегство именно в такие, а не в иные мечты позволяет почувствовать себя лучше.

Ну что ж, каждый имеет такое прибежище, какое заслужил.

Перевел с польского Евгений ВАЙСБРОТ

________________________________________________________________________

_{Публикуется с разрешения автора}

РЕЦЕНЗИИ

*********************************************************************************************

Дэйв ДУНКАН

ВОЛШЕБНОЕ ОКНО

ТАИНСТВЕННЫЕ ЗЕМЛИ

Москва: Армада, 1997. – 394 с. и 394 с. Пер. с англ. —

(Серия «Героическая фэнтези»). По 7 000 экз. (п)

=============================================================================================

Сказать по правде, ничего особенного я от очередной фэнтезийной эпопеи не ждала. Что уж такого новенького можно сыскать в фэнтези? Все те же волшебники, строящие всяческие козни, непременные эльфы, гномы, гоблины, джинны, драконы и, разумеется, благородные герои, с честью выходящие из разнообразных переделок… Счастлива заверить вас, что ошиблась.

Прежде всего, основа тамошнего колдовства весьма оригинальна: дабы овладеть этим искусством, человеку необходимо узнать хотя бы одно СЛОВО СИЛЫ, которое стимулирует развитие его врожденных способностей, два «слова» делают посвященного «адептом», но более четырех «слов» личность удержать не может! А стало быть, для овладения подлинным могуществом волшебнику необходимо подчинить – то бишь связать «заклятием преданности» – как можно больше себе подобных. А это создает весьма богатые возможности для развития сюжета.

Что еще показалось мне прелестной новинкой, так это СОВМЕСТНОЕ ЗАКЛЯТИЕ. Лет за сто до начала описываемых событий пять хулиганствующих отроков вломились в дом колдуна, а он загнал безответственные личности в единственное тело, в коем может доминировать лишь одна из них. Так что в экстремальных обстоятельствах текущий владелец тела обычно вызывает того из своих товарищей, кто способен лучше справиться с ситуацией. Побочный эффект в том, что самый активный из «пятерки» дожил до почтенного возраста, в то время как былой вожак шайки по-прежнему остается прыщавым подростком.

Начинается же история с того, что король крошечного северного королевства Краснегар, чувствуя приближение смерти, крайне обеспокоен судьбой единственной дочери: согласно тамошним законам, женщина не может унаследовать трон и обязана подыскать себе мужа, который и станет королем. Однако магически-политическая ситуация в землях Севера, Юга, Запада и Востока, курируемых четверкой всемогущих Волшебников, такова, что брачные проблемы принцессы Инос становятся всемирной заботой и основой потрясающей интриги…

_{Людмила Щекотова}

–

Мария СИМОНОВА

ВОИНЫ ТЬМЫ

Москва: ЭКСМО, 1997. – 400 с.

(Серия «Абсолютное оружие»). 13 000 экз. (п)

=============================================================================================

Первая книга автора в целом оставляет благоприятное впечатление. Затрудняюсь точно определить жанр: кажется, это называется science fantasy. Иными словами, здесь колдуны и драконы живут не по канонам сказки, а как бы по законам некоего реального мира, которые вполне научны и не формулируются в явном виде лишь потому, что в этом нет никакой необходимости.

На обложке книги изображен явный герой в доспехах и с мечом, рядом героиня в бикини. Под этой обложкой не должен скрываться авангардистский опус или размышления о том, как обустроить Россию (бывает, увы, и такое). Сразу понимаешь, что книга не потребует от нас могучих интеллектуальных усилий и будет читаться легко. Так оно, в сущности, и есть. Отважный герой в борьбе с коварными противниками защищает любимую женщину и справедливость во всем мире. В конце концов добро торжествует, «наши» побеждают и преодолевают все препятствия.

Автор так сочно описывает своих героев, что не остается никаких сомнений в подлинности чудесной Вселенной Эксель (коэффициент жесткости 0,2), в которой можно путешествовать по космосу без скафандра, смертельную рану способен нанести только серебряный кинжал, принцесса-кошка служит сержантом космической полиции, люди добры и приветливы (хотя своей выгоды не упустят), а злой волшебник Черномор способен легко похитить возлюбленную героя, околдовать и заточить в кусок голубого хрусталя размером два на пять сантиметров.

Герой и его товарищи с иных планет, стремясь освободить своих Спящих Красавиц, совершают в их славу былинные подвиги, пересекая Эксель из края в край на чудесных золотых существах – ксенли. Судьба приводит боевых друзей в назначенное место в назначенный час. Один оборот Мировой Оси тому назад они были теми самыми Воинами, которым пришлось уничтожить тысячи обитаемых миров, чтобы остановить страшную угрозу для всей Вселенной – нашествие Чужих (подробнее о них: см. кинофильм «Чужой»). Наконец они встречаются со своими соратниками – Воинами Света, дабы вернуть себе былую силу и править миром на благо живущим. Не ищите в этой книге скрытых откровений – сказка не для того придумана. А для чего? Ну, хотя бы для того, чтобы доставить удовольствие автору и читателям. Этого не понимают только угрюмые и злобные типы, вроде карлы Крейзела, который замкнулся в своем футляре и даже в золотом драконе ценит только тактико-технические характеристики.

_{Сергей Некрасов}

–

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

ЗВЕЗДЫ – ХОЛОДНЫЕ ИГРУШКИ

Москва – Санкт-Петербург: ACT – Terra Fantastica, 1997. – 480 с.

(Серия «Звездный лабиринт»). 10 000 экз. (п)

=============================================================================================

В новом романе популярный молодой писатель выступает в своем прежнем амплуа. Лишь чуть больше циничного профессионализма, меньше искренности. Он вновь примеряет на себя маску трибуна, выразителя надежд и чаяний своего поколения, входящего в жизнь на изломе эпохи.

Этический догматизм вызывает у Лукьяненко резкую неприязнь. В его произведениях отвергается культура догмы и запрета – бесчеловечная, «взрослая» и инструментальная. Взамен утверждается новая культура, основанная на естественных человеческих переживаниях, дружбе и справедливости.

Замечает ли сам автор, насколько внутренне противоречива смесь инфантильного мироощущения и социального дарвинизма?

Лукьяненко пишет сильно, точно и «технично». Каждая фраза словно оживает, играет и дышит в романе. Каждое психологическое переживание выражается в образах и действии. Вот только, увлекшись игрой на обнаженных нервах читательской души, автор не желает или не может остановиться… Действие романа разворачивается в начале XXI столетия. Земляне обнаружили, что дальний космос давно поделен на сферы влияния Сильных рас. Для новичков нет места за этим столом. Однако в системе межпланетного разделения труда для них отыскалась подходящая ниша. Экономика переориентируется на внешний рынок. Негативные последствия узкой специализации, прелести дикого капитализма. Люди утрачивают веру в будущее, перспективу, цель жизни: словом, картина сегодняшней России, спроецированная на галактические просторы. Необходимо отыскать вторую Силу, способную противостоять Конклаву Сильных рас. Даешь реванш! Только новая «холодная война», считают герои романа, может обеспечить человечеству достойное место в галактике.

Во второй части романа участник заговора попадает на планету второй Силы. Но структура этого сообщества в точности напоминает Землю XXII века, описанную Стругацкими. Роман превращается в едкую, злую и неглупую пародию на мир «Полдня». Герой романа в растерянности: альтернатива олигархии Конклава – принять «дружбу» второй Силы, более зловещей, чем первая. Похоже, в растерянности и автор. Две части книги принципиально не стыкуются, сюжет трещит по швам. Действие здесь выстраивается вокруг конкретного героя, его чувств и переживаний. Сюжетная связь между частями слишком слаба, чтобы придать тексту законченность и завершенность. Но это, как нам обещано, лишь первая книга будущей трилогии.

В романе сталкиваются два образа будущего – дикий капитализм «космических опер» и социальная утопия. Разумеется, указанная коллизия вовсе не является центральной темой романа. Вряд ли у него вообще есть какая-то сверхзадача. Автор подчинился собственному «категорическому императиву»: чтобы увидеть будущее, надо понять прошлое. Он не проповедует; он лишь заставляет читателя еще раз прочувствовать глубину социальных катаклизмов.

_{Сергей Некрасов}

–

Александр ЩЕГОЛЕВ

СВОБОДНЫЙ ОХОТНИК

Москва – Санкт – Петербург: ACT – Terra Fantasfica, 1997. – 576 с.

(Серия «Звездный лабиринт»). 10 000 экз. (п)

=============================================================================================

Автора в первую очередь интересуют не поступки героев, при помощи которых читателю открывается окошко в их внутренний мир, и даже не мысли и идеи персонажей, существующие на высшем, сознательном уровне, а нечто, служащее, согласно одной из теорий, первоосновой всему и копошащееся в темной сырой глубине подсознания. Именно поэтому «сумеречные» состояния человеческой психики, переходные между сном и явью, безумием и холодной ясностью рассудка, жизнью и смертью, привлекают писателя. Новый роман Щеголева «Свободный охотник», снабженный непонятным подзаголовком «кибер-фэнтези», посвящен бегству от сложности и неодномерности реального мира в миры воображаемые. Вечная тема, одна из тех, что служат опознавательным знаком для «литературы размышлений». Где, в каком мире на самом деле живет этот странноватый нестандартный подросток, герой книги: в том обыденно-городском, где он медленно и неотвратимо сходит с ума на глазах у нежданно обретенного отца, или во Вселенной ожившей «космической оперы», в которой его иное «я» – Свободный Охотник – силой и хитростью объединяет разобщенное человечество, разбросанное по некоему циклопическому «Метро»? Или его сознание парит, зависнув в промежутке? Вопрос о реальности того или иного из описываемых в романе миров до самого финала так и остается открытым.

Если «реалистическая» часть романа тщательнейшим образом детализирует психологическую подоплеку каждого поступка героя, то сконструированность, искусственность мира «Метро» сразу бросается в глаза. Движения персонажей заторможены, словно скованные невидимой и неощутимой толщей воды. В результате созданная автором модель мироздания постепенно приобретает некую нарочитую угловатость, схематичность. Вероятно, так и было задумано. Для того, чтобы сделать из «космической оперы» нечто большее, чем литературное изложение компьютерной игры-«аркады», достаточно обладать талантом. Но для того, чтобы получившийся текст начал самостоятельную полнокровную жизнь, талант этот еще и должен быть ориентирован соответствующим образом: не внутрь, но вовне. Не Вселенная, с замиранием прислушивающаяся к стуку сердца героя, но герой, познающий законы мироздания с тем, чтобы научиться управлять ими. Не тщательное исследование причин, но анализ возможных следствий с дальнейшим выбором оптимального пути. При всей своей одаренности Александр Щеголев предельно далек от этого.

_{Василий Владимирский}

–

Максим ФРАЙ

ТЕМНАЯ СТОРОНА

Санкт-Петербург: Азбука-Терра, 1997. – 352 с. 20 000 экз. (п)

=============================================================================================

Представлялось ли вам хоть раз в жизни, что ваша реальность убога и пуста, что вы родились здесь, в нашем сером мире, по дурацкой случайности или даже по злому умыслу, а все вещи мира объединились с целью доставить вам как можно больше неприятностей, окружающие же вас люди на самом деле представляют собой единое живое существо, невыносимо отвратительное и враждебное? Если нет, то творчество Максима Фрая, скорее всего, оставит вас равнодушным.