Текст книги "Трильби"

Автор книги: Джордж дю Морье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

РОМАН «ТРИЛЬБИ» И ЕГО АВТОР

Появление в 1894 году в англо-американском журнале «Харперс мансли» романа «Трильби» было сенсацией. Написал роман популярный в ту пору английский художник Джордж Дюморье. Бурный успех «Трильби» затмил его известность как художника. Сюжет, композиция, герои «Трильби» были оригинальны и не укладывались в рамки жанров тогдашней английской литературы.

Следует полистать ветхие, пожелтевшие листы былого, чтобы воскресить обстоятельства, при которых появился этот роман.

Еще при жизни Диккенса и Теккерея в английской литературе начался отход от их творческих принципов социальной сатиры. Новая фаза развития капитализма внесла существенные изменения в умонастроения англичан. В конце XIX века в английской литературе шла подспудная борьба направлений, являющаяся отражением социальной борьбы. Империалистическая Англия нашла своих бардов, певцов войны и колониализма. Но значительная часть английских писателей тяготела к демократическим традициям. Наряду с передовыми представителями критического реализма – Гаркнесс, Томасом Гарди, Бернардом Шоу, Войнич – были и менее последовательные критики буржуазного общества, произведениям которых все же свойственна борьба за гуманные идеалы. К этой группе следует отнести и автора «Трильби».

Родился Джордж Дюморье 6 марта 1834 года в Париже. Мать его, англичанка, дочь придворной куртизанки и авантюристки, высланной из Великобритании, была женщиной начитанной, умной и страстно любила музыку. Отец писателя – Луи Мэтьюрин Бюссон Дюморье – был британским подданным. Он происходил от французских дворян-эмигрантов, давно уже живших в Англии. В период реставрации мать привезла его вместе с другими своими детьми в Париж в расчете на милости двора, но обманулась в своих надеждах и не получила ожидаемых выгод. Мэтьюрин Бюссон Дюморье, не разделяя роялистских взглядов семьи, не принял французского подданства и, преодолев сопротивленье матери, стал химиком. Детство будущего писателя Джорджа Дюморье протекало в уютной домашней обстановке, а потом в хорошо поставленной школе в окрестностях Парижа. Провалившись на вступительных экзаменах в Сорбонну, Джордж, британский подданный, уехал в Англию, где поступил в Лондонский университет и, решив идти по стопам отца, начал изучать аналитическую химию. Одновременно он проявлял пристрастие к искусству и занимался рисованием в Британском музее. Однажды в химической лаборатории, где работали студенты, произошел несчастный случай, и у Джорджа был поранен глаз. Вскоре Джордж понял, что у него нет настоящего призвания к химии и к научной деятельности. Его все сильнее тянуло к искусству, и он, оставив в Лондоне родителей, поехал учиться живописи в художественный центр Европы – Париж, где стал усердным учеником известного Глейра. У Дюморье было немало хороших товарищей по студии – вся английская колония молодых художников. Эти дружеские связи не были оборваны и впоследствии; многие товарищи Джорджа стали известными художниками-реалистами, среди них – Джимми Уистлер, Эдуард Пойнтер, Фред Уокер. Все они до некоторой степени являются прототипами героев Дюморье, отдельные штрихи их портретов и биографий он вплел в сюжеты своих романов.

Недовольный сухим академизмом Глейра, Дюморье весной 1857 года уехал в Антверпен. Здесь он с энтузиазмом работает в студии живописца Лериуса и вместе с новым другом, будущим своим биографом Феликсом Мосхелесом, пристрастился к гипнозу и даже сам пробовал гипнотизировать. Здесь, в Антверпене, он влюбляется в красавицу Карри, дочь табачника. Но эта веселая жизнь скоро оборвалась. В разгар напряженной творческой работы у Дюморье вдруг обнаружилась потеря зрения в левом, ранее пораненном глазу. Ему угрожала полная слепота, и с большим искусством известный окулист спас зрение его правого глаза. И вот однажды, просматривая номера английского юмористического журнала «Панч», Дюморье открыл свое призвание. Он осознал, что ему не следует мечтать о станковой живописи, что его призвание лежит в графике и что у него есть все данные стать графиком-карикатуристом юмористического журнала. С этим намерением он вернулся в Лондон. В 1860 году в журнале «Панч», где господствующее положение занимали рисунки Теккерея, Джона Лича и Чарльза Кина, появляется рисунок дотоле неизвестного автора. Успех рисунков Дюморье открыл ему двери многих журнальных редакций. Осуществилась его давнишняя мечта – он обрел применение своим способностям. В письме к матери он писал: «Если мое зрение останется в настоящем состоянии, я когда-нибудь буду большим художником. Я еще до сих пор не нашел моей собственной жилки, но я не хочу рисовать для «Панча» в его обычной манере. Мне не свойственна комедийность. Бесспорно, Лич недосягаем в своем стиле. Но когда я найду свой стиль, я тоже буду недосягаем!»

Дюморье – веселый собеседник, тактичный и независтливый человек – обладал необыкновенным даром заводить дружбу. Среди его друзей был Теккерей. Когда в 1864 году умер художник Лич, редактор «Панча» Марк Леман предложил Дюморье штатную работу, сохраняя при этом за ним право рисовать в своей манере: так как ему несвойственно «быть очень смешным», то он будет вносить «романтическую струю». Современники характеризовали Дюморье как «изящного сатирика светской жизни», мастера юмористических зарисовок из быта буржуазно-дворянских кругов. Полных тридцать лет рисунки Дюморье в этом жанре доминировали на страницах «Панча». Каждый рисунок Дюморье – характерная юмористическая сценка, добродушная насмешка над жизнью фешенебельного «общества». То он изображает светских львиц, то невежественных, но претендующих на изысканность джентльменов. Под рисунками всегда была выразительная подпись, сочиненная самим художником. Особой известностью у читателей пользовались его образы разбогатевших буржуа, «мещан во дворянстве», и обнищавших лордов, превратившихся в чистильщиков сапог и подметальщиков улиц. Зло осмеивает Дюморье и модниц, и расслабленных эстетов, развинченных и пустых людей.

Джон Рескин, один из крупнейших авторитетов века, писатель, профессор, глава эстетической школы, в своих лекциях «Английское искусство» с большой теплотой говорил о Дюморье. Рескин, требовавший в искусстве поучительности, моральных критериев, находил в этом смысле рисунки Дюморье весьма удачными. Он хвалил его за реализм, – за тонкость психологических наблюдений, за уменье передать характерные черты, свойственные разным слоям общества. Рескин сравнивает его рисунки с рисунками Гольбейна и отмечает как достоинство, что юмор Дюморье «никогда не вырождается в карикатуру». Образы Дюморье-рисовалыцика, «удивительно правдивые и восхитительные», писал Рескин, заставляют вспомнить героев Диккенса.

Американский писатель и критик, позднее личный друг Дюморье, Генри Джеймс уже в 1883 году писал, что «для многих Дюморье представляет дух «Панча» в рисунках… Он скорее улыбается, чем смеется, он держит отполированное зеркало перед глазами английского общества… Его фантазия всегда прекрасна, изобретательна, неожиданна, живописна». «Он осмеял мелких людей – сноба, грубияна, педанта, тупицу – в тысяче вариантов». Дюморье действительно хорошо изучил и изобразил специфику «среднего класса» Англии и воплотил ее в своем художническом творчестве.

Как художник, Дюморье удостоился большого признания: он был избран в члены Английского королевского общества художников, не раз устраивались его персональные выставки, рисунки его издавались отдельными книгами, он иллюстрировал лучшие и наиболее популярные литературные произведения. Особенно заслуживают внимания любовно и тщательно выполненные рисунки к роману Теккерея «История Генри Эсмонда». Хороши также иллюстрации к роману Элизабет Гаскел «Жены и дочери».

В 1891 году в журнале «Харперс мансли», являвшемся в то время органом английской и американской публицистики, начал печататься первый роман Дюморье «Питер Иббетсон». Его жадно читали, и едва вышло окончание романа, как он был издан отдельной книгой, с иллюстрациями автора. Но не «Питер Иббетсон», а второй роман Дюморье – «Трильби» – принес ему мировую славу. Успех «Трильби» был ошеломляющим. Дюморье, с его неизменным чувством такта и меры, нашел восторги по поводу «Трильби» истеричными и вульгарными. Он смеялся над своей громкой известностью, над поклонниками, жаждущими с ним знакомства. В 1895 году некий Герберт Три инсценировал роман, и пьеса была поставлена на лондонской сцене. Исполнителем одной из ролей был артист Джеральд Дюморье, сын писателя. Без ведома автора вышла в США другая инсценировка, написанная Полем Поттером. В России по сюжету романа, со значительными отступлениями от текста, написал пьесу Григорий Ге – сын известного художника; пьеса была поставлена на любительской сцене в декабре 1896 года.

Популярность «Трильби» была так велика, что многие ловкие литераторы брали это имя как псевдоним, подписываясь: «Трильби». Окруженный почетом, Джордж Дюморье скончался 8 октября 1896 года, до последнего момента не оставляя карандаша и пера. Посмертно была закончена публикация его романа «Марсианин», напечатано несколько других произведений.

Триада романов Дюморье, вышедшая в конце века, в эпоху новых течений в литературе и искусстве, возрождала по содержанию и манере традиции прошлой поры, традиции Диккенса, Теккерея, Шарлотты Бронте. Дело тут не только в том, что Дюморье повествовал о прошлом, о 50 – 60-х годах, дело в самом тоне, в характере повествования. Романы его глубоко лиричны и эмоциональны. Дюморье вспоминает в них о днях своей молодости. Сравнивая и сопоставляя прошлое с настоящим, упоминая имена модных современных писателей, он отдает предпочтение властителям дум недавнего прошлого – Байрону, Теккерею, Гюго, Дюма-отцу. Дюморье называли учеником и продолжателем Теккерея, «смягченным Теккереем». В отличие от романов Диккенса и Теккерея, романы Дюморье не социально-критические, а преимущественно бытовые. Их основное содержание – не критика действительности, не постановка важных социально-политических проблем, а динамичный сюжет, живо написанные бытовые сцены, проникнутые задушевностью и большой гуманностью. Дюморье никогда не остается спокойным, равнодушным наблюдателем; его повествование отличается не объективизмом хроникера, а субъективной заинтересованностью, горячим сочувствием к судьбам героев.

Уже первый роман – «Питер Иббетсон» – читается с неослабевающим интересом. Захватывающий сюжет, смена событий, смена настроений – все привлекает в этом романе. В нем рассказывается о детстве, годах учения и юности Питера, попавшего за тюремную решетку. Характеристики выпуклы; особенно хороши парижские бытовые сцены – описание детских и школьных лет Питера, описание жизни артистической и литературной богемы Парижа. В романе есть и критический пафос. Характерно, что в связи с революционными событиями во Франции конца 40-х годов герой называет себя республиканцем и защищает идеалы буржуазной демократии.

Критицизм в отношении английского буржуазно-дворянского общества пронизывает и роман «Марсианин». Герой его Барти Джосселин – незаконнорожденный сын английского аристократа и артистки. Его терпят в высшем свете, но знакомства с ним на людях стесняются. Только убедившись в никчемности родовитых «джентльменов», покинув среду дворян-офицеров и найдя свое призвание в творческой деятельности писателя, герой обрел счастье. Роман заострен против сословных, национальных и религиозных предрассудков. Дюморье осуждает сословное чванство, косность, приверженность к традициям и противопоставляет им свои гуманные идеалы. Он говорит и о деградации буржуазии, о том, что из поколения в поколение она становится все более ограниченной и самодовольной; в отличие от старого поколения волевых патриархальных дельцов люди нового поколения «сами не знают, что они хотят», «не знают, что они такое». В этом романе особенно наглядно видна связь Дюморье с Теккереем.

Все достоинства «Питера Иббетсона» и «Марсианина» сконденсированы в «Трильби». ^[34]

«Трильби» – первый английский роман, в котором без предвзятости показана жизнь артистических кругов, называемых богемой. Непосредственным предшественником «Трильби» можно считать роман Дюма-сына «Дама с камелиями», появившийся почти на полстолетие раньше. Этот роман получил бессмертие в творческом варианте оперы Верди «Травиата». Дюма написал яркий, полный драматического напряжения психологический роман о женской душе и силе любви, с рядом эффектных и трогательных сцен, но он смотрит на свою героиню несколько свысока. Он считает свою героиню Маргариту Готье и ее подруг склонными к пороку, к оргиям, роскоши и мотовству. Он считает, что любовь к благородному по происхождению Арману возвысила ее и очистила; бескорыстную, самоотверженную любовь Маргариты он рассматривает как редкое исключение.

Совсем не то находим мы в «Трильби». И образ героини и весь тон романа Дюморье отличаются целомудрием, необычайной чистотой, лишенными какого-либо налета ханжества. Дюморье опровергает ходячее мнение о жизни богемы как о жизни бездумной, беззаботной, где дни полной праздности сменяются порывами вдохновенья.

Самый термин «богема» в его настоящем значении вошел в обиход благодаря Теккерею. Теккерей назвал им литературно-артистическую среду, жившую в Латинском квартале Парижа.

Вообще многое в романе напоминает о Теккерее. Даже цирку в Париже, где выступает с концертом Трильби, дано название «Цирк Башибузуков». А ведь это слово тоже ввел Теккерей, подписываясь в очерках 1854 года: «Ваш собственный Башибузук». От Теккерея идет в английской литературе интерес к Латинскому кварталу Парижа как местопребыванию литераторов и художников. Теккерей дал много зарисовок французских девушек из народа, зарисовок, пронизанных симпатией к простым бедным труженицам.

Дюморье убедительно показывает, что жизнь художественной богемы отнюдь не беззаботна, а требует большого труда. Неизменным помощником художника является его модель – натурщик или натурщица. Поэтому для всякого художника немыслимо легкомысленное, фривольное отношение к модели; художник не может не преклоняться перед красотой человеческого тела и не ценить позирование натурщика как труд. Отсюда демократизм нравов Латинского квартала, спаянность, равенство художников и натурщиц: ведь их жизнь, труд и отдых протекают бок о бок. Обе стороны уважают друг друга и свой труд. А для оргий нет времени и средств!

Оргии Латинского квартала сильно преувеличены молвой: развлечения там невинны, дорого не стоят, там веселятся от всего сердца, хотя там не льются дорогие испанские вина, а пьют винцо «в шестнадцать су». Молодежь оно веселит, сильнее, чем богачей дорогие вина, а простые угощения и салаты, приготовленные своими руками, лучше дорогих яств Для оргий нет и помещений, да их и не позволит строгая квартирохозяйка или консьержка. Для оргий нет н туалетов, ведь у Трильби и eй подобных, вроде героини Мюссе Мими Пэнсон, всего по одному платью! Недаром строки о Мими Пэнсон взяты эпиграфом к первой части романа. У молодых художников тоже немного за душой. Зато сколько незабываемых, радостных минут доставляет новогодняя пирушка, когда каждый делает для общего веселья все что может! А прогулки в фиакре в пригороды! А гулянье в Булонском лесу и пляски на лужайке! Они лучше торжественного, скучного катанья напоказ публике по Елисейским полям. Конечно, в рождественскую ночь можно позволить себе и некоторые излишества: шуметь, дурачиться, ползать на четвереньках, опьянеть так, что еле-еле добрести до дому, но это не грех и не позор.

С поучительной целью автор дважды заставляет Маленького Билли, получившего буржуазное воспитание, убедиться, что привитые ему взгляды о светских приличиях не выдерживают критики. «Респектабельность», внешние условности на поверку оказываются не столь уж абсолютными. Вот забубенные гуляки Зузу и Додор, с которыми Билли, поскольку они всего-навсего старшие солдатские чины, считал прогулку по Парижу компрометирующей его достоинство, вдруг оказались по общественному положению выше его: титулованными дворянами. Билли учили с детства, что люди, нарушившие кодекс приличий, достойны осуждения. Увидев своего соседа по пансиону Рибо пьяным в ночь под рождество, Билли шокирован и требует от хозяйки, чтобы та отказала «пьянице», а сам вскоре, в новогоднюю ночь, так опьянел на вечеринке, что свалился у подъезда и только при помощи Рибо добрался до своей комнаты.

Так Дюморье на протяжении всего романа показывает, что жизнь значительно сложнее, чем кажется, и что нет идеальных людей, – всем свойственны светлые и теневые стороны характеров. Не является идеальным героем и Билли Багот. Неискушенный жизнью, неиспорченный юноша, он чист душой, честен, прямодушен, бескорыстен, прост в обращении, но его беда в том, что он не может полностью порвать с привитыми буржуазным воспитанием понятиями, и в этом корень его нерешительности, душевной дряблости. При первом появлении Трильби в мастерской Билли одновременно очарован ее красотой, ее обаянием и шокирован полным отсутствием у нее светских манер, понятий о приличиях, как и ее нарядом, – солдатской шинелью и ночными туфлями на босу ногу. С каждым разом он все больше увлекается Трильби, полюбил ее, верит в ее душевную чистоту, в то же время его понятия о нравственности оскорблены тем, что она с легкостью позирует в любом виде любому художнику. Билли, который упорно добивается, чтобы Трильби дала согласие стать его невестой, все же считает ее ниже себя, считает бездарной простушкой, он думает, что осчастливит и возвысит ее. Но он не знал и не понимал Трильби! Трильби оказалась настоящим талантом, самородком, чудо-певицей. За короткий срок она прославилась гораздо больше, чем он, она пользуется мировой известностью. Она, Трильби, которая считала себя недостойной стать невестой Билли, проезжая в роскошной коляске Свенгали, не узнала стоящего в толпе Билли. Он, известный художник, думал, что сельский священник сочтет за честь выдать за него дочь, а тот, возмущенный либеральными взглядами Билли, отказывает ему. Так каждый раз Билли получает суровые житейские уроки. Все это заставляет его задумываться, переосмысливать жизнь, переоценивать свои взгляды, по-новому смотреть на себя.

Как типичного представителя среднего класса Билли тешит успех в высшем свете, внимание разных герцогинь и графинь, приемы в знатных и богатых домах; он не забывает и о денежной стороне дела и старается продать свои картины подороже. Но в душе Билли не испорчен обществом. Из противоречивых черточек складывается живой образ Билли. В нем заложено много благородных душевных качеств. Он остается скромным в своих вкусах, тратя деньги на щедрые подарки близким. Он настолько глубоко презирает религию и церковников, что решительно отказывается от брака с Алисой – дочерью достопочтенного пастора. Это не мешает ему быть суеверным. Искренне, горячо и юношески свежо чувство к Трильби, освещающее его жизнь, Вдохновляющее его творчество, но в любви он беспомощен, пассивен. Писатель оборвал нить жизни Билли, пока тот не пал в борьбе, пока тот остался чист душою; Дюморье. акцентирует свою мысль, отмечая в концовке, что таким, как Билли, лучше умереть молодыми, так как иначе жизнь их испортит.

Называя трех друзей «тремя мушкетерами», писатель этим раскрывает свой замысел в построении их характеров. Маленький Билли сравнивается с Арамисом – героем строгих нравов, Сэнди Мак-Аллистер – мелкий шотландский дворянин-помещик, которого титулуют Лэрдом, – сопоставляется с бедным гасконским дворянином д'Артаньяном. Как д'Артаньян, Сэнди добродушен, готов на самопожертвование, но он никак не может быть назван романтическим искателем приключений, героем шпаги. Скромность, сознание ограниченности своего дарования, здоровое жизненное начало, чувство юмора, а также трудолюбие, упорная настойчивость в работе – вот основные черты его характера. В конце романа звучит и некоторая ирония: наименее даровитый Сэнди получает наибольшее признание.

Что касается Таффи, то это «герой № 2», по определению автора; он же его аттестует как Атоса и Портоса в одном лице. У Таффи много общего с Сэнди, но есть и свои черты характера: рассудительность и порывистость, добродушие и способность к резкому проявлению справедливого гнева, терпеливое внимание к людям, верность своим вкусам, своей творческой манере. Таффи – идеализированный образ английского «джентльмена», воплощение джентльменской добропорядочности, справедливости и гуманности. Этот образ связан с традицией добрых джентльменов Диккенса – Браунлоу и других, и теккереевского полковника Ньюкома. В нем воплощены положительные взгляды писателя, его либеральная концепция. Таффи следует рассматривать как лирического героя романа.

Кардинальная тема романа – тема судьбы женщины, которую нужда толкнула на дно и которую ханжеская буржуазия объявляет «падшей», «не стоящей внимания». Подлинная гуманность отличает трактовку образа Трильби. В отличие от Дюма, несколько сверху смотрящего на Маргариту Готье, Дюморье, наоборот, преклоняется перед духовной чистотой Трильби и заверяет, что Трильби – не исключение для той среды, в которой она жила. Образ Трильби глубоко демократичен, в нем отражена психология плебейских масс.

Трильби – бедное дитя улицы, она прекрасный товарищ, отзывчива, добра, бескорыстна и безыскусственна. Она полна приветливости, жизнь не ожесточила ее, она умеет искать и находить прекрасное в людях. Она хорошо понимает разницу между показной добродетелью и душевной чистотой. Быть хорошей, по понятиям Трильби, значит быть великодушной, а отнюдь не следовать кодексу и нормам прописной морали. Трильби понимает мораль как человечность и потому совершенно не нуждается в религии. Она не боится церковного осуждения, не просит о небесном прощении.

Каждого она согревает вниманием, каждому по мере сил хочет помочь – будь то просидеть ночь у постели больного или штопать белье «друзьям мушкетерам». Любовь ее к Билли восторженна, романтична и сдержанно-целомудренна. Почему из всех своих поклонников Трильби выбрала Билли? Потому, что Билли – ее романтический герой – возвышенный, мечтательный и слабый. Трильби наделена природным умом, она хорошо разбирается в людях. Зная о слабостях характера Билли, составив себе представление о его матери и его социальной среде, она не верит в возможность счастливой развязки их любви.

Трильби – волевая, самостоятельная натура. Она никогда не падает духом и быстро и смело принимает решения. Ради Билли она перестала позировать и вернулась к тяжелому труду прачки. Выслушав миссис Багот, она, не колеблясь, ответила, что впредь не встретится с Билли. Без средств и поддержки ушла она из Парижа, не робея, не боясь нужды и работы. В ней много упорства и стойкости. Труд стал второй натурой Трильби, она всегда и везде находит себе работу. Склад ума и мировоззрение Трильби глубоко народные. Отсюда ее равнодушие к роскоши, полное отсутствие почтения к богатству и рангам, спокойная уверенность и достоинство тона в любой среде, сознание своего человеческого равенства. Как все это отличает Трильби и сюжетную канву романа от «Дамы с камелиями»!

Принципиально большое место в романе занимает критика религии и духовенства, которую писатель вкладывает в уста главных героев – Трильби и Билли. Это очень показательно. Именно в этом плане происходит как бы раскрепощение Билли, его духовное, идейное сближение с Трильби. Только перестав признавать догматы христианской религии и авторитет церкви, можно освободиться от пут и влияния буржуазного воспитания, – утверждает Дюморье. Билли приходит к убеждению, что религия безнравственна. Духовенство создало бога по человеческому подобию. Религия – выгодная профессия, куда более выгодная, чем всякая другая, и, главное, не требующая никакой ответственности. Религия для священника – его «хлеб и масло», поэтому «священники ссорятся с теми, кто. не верит в их россказни».

Что религия и бог никому не помогли, ничего не предотвратили, Трильби поняла по своему жизненному опыту. Она убедилась, что бог недобр, несправедлив, что религия не делает людей счастливыми, что церковники грозят карами только беднякам. Трильби знает, что те, кто осуждают ее поведение, не осуждают порочных, но знатных людей. Лицемерная религия порождает лицемерную нравственность. Настоящая нравственность – не прописная нравственность, а нравственность большого сердца: будь правдив и добр к людям. Такова народная мудрая этика, которой придерживается Трильби.

Никакого самоунижения, никакой потребности покаяться в своей греховности у Трильби нет. Сговорчивая, уступчивая, Трильби наотрез отказалась от церковного напутствия, отказалась принять священника и спокойно призналась, к ужасу набожной миссис Багот, что не знает молитв, не бывала в церкви и не видит в этом нужды. Характерна маленькая деталь: с почтительным вниманием Трильби слушает чтение миссис Багот глав из нравоучительного аллегорического романа «Странствующий Пилигрим» Джона Бэньяна, чтобы слушать затем в качестве награды «Дэвида Копперфилда». Религия побеждена подлинным гуманизмом Диккенса.

В конце XIX века, когда в Англии и США усилились гонения на свободомыслие, такая антиклерикальная направленность романа была смелой. Поэтому известные американские критики в лице Хоуэллса и Генри Джеймса додумывали и фальсифицировали образ Трильби, подводили ее под лик кающейся Магдалины. К чести автора, ничего от кающейся грешницы в Трильби нет.

Не являясь глубоким, последовательным критиком буржуазно-дворянских кругов, Дюморье далек от апологетического отношения к ним. Он осуждает их кастовость, самодовольство, духовную ограниченность и нетерпимость, он показывает их неминуемое вырождение, их деградацию. Все проявления снобизма осмеяны Дюморье, и это сделано самостоятельно, оригинально, не повторяя Теккерея.

Показной блеск знати при ее оскудении, ее духовное убожество хорошо представлены в образе Зузу. Вначале Зузу выведен как безобидное ничтожество. Стоило ему из младшего сына стать после смерти брата герцогом, как он совсем отказался от низкорожденных друзей. Вместе с тем для поддержания блеска фамилии он не счел зазорным жениться на безобразной американской девице с мешком золота в качестве приданого. Сестра Зузу стала женой сына фабриканта Оценка поведения Зузу, типичного для обедневшей знати, дана устами Билли и Таффи, которые считают его поступок более низким, чем падение из-за нужды. «Человек, который женится на такой женщине, – преступник», а его невеста – «соучастница в преступлении». Легкомысленный Додор, забыв дворянскую «честь» и предпочтя стать приказчиком, поступил, по мнению Дюморье, куда порядочнее, чем Зузу.

Не лучше французской и английская знать – она и чванлива и корыстна. Аристократы, которые на порог дома не пустили бы Билли, пока он был безвестным, заискивают перед модным живописцем. Весьма типичен и кажущийся незначительным штрих: едва обнаружилось, что Трильби не в голосе, не может петь, заполнявшая концертный зал фешенебельная лондонская публика завопила: «Верните наши деньги!»

Дюморье тонко иронизирует над чопорностью и лицемерием буржуазно-дворянской Англии. Согласно буржуазному кодексу морали, можно уважать человека только «благородной крови». Поэтому к приезду Трильби в Лондон в печати распространяют ее вымышленную биографию. Она – дочь снявшего сан священника и незаконнорожденной женщины превращается под пером репортеров, в угоду респектабельной публике, в последний отпрыск обедневшего дворянского рода. Благопристойную биографию и дворянскую родословную сочинили и для матери Трильби.

Буржуазные представления о нравственности и приличиях свойственны и матери Билли – миссис Багот. Она могла бы примириться с тем, что ее сын полюбил прачку, но его помолвка с натурщицей ужасает ее, представляется ей как гибель Билли. Ведь труд натурщицы для миссис Багот не труд, а разврат. Ведь, по пуританским воззрениям, человеческое тело греховно, безнравственно показывать его и смотреть на него. Миссис Багот, с высоты своих буржуазных семейных добродетелей осудившая Трильби, не способна увидеть трагедию в судьбе Трильби, не хочет знать о социальной стороне жизни. Позднее любовь к сыну заставила миссис Багот задуматься над своим поступком, побудила помочь больной Трильби. Шаг за шагом миссис Багот отказывается от своей предвзятости, осознает свою – ошибку, искренне привязывается к Трильби.

Достойны внимания взгляды Дюморье на искусство.

Корни настоящего искусства, как раскрывает свою мысль на материале романа писатель, в народе, в его жизни. Реалистична живопись Билли, он растет – и совершенствуется как художник до тех пор, пока проявляет интерес к жизни, изучает социальные контрасты Лондона, запечатлевает в картинах типы и бытовые сцены из жизни портовых рабочих и ремесленников. Но когда он разменивается на изготовление портретов светских красавиц, источник его творчества иссякает. Творческое опустошение Билли предшествует его физической смерти. Реалистична и живопись Таффи, специализировавшегося на изображении людей социального «дна». Реалистичны в основе своей и романтизированные картины Сэнди.

Дюморье буквально издевается над модами, над новыми вкусами в искусстве, когда его уже захлестывала волна декадентщины, когда стали возможны безыдейные, пошлые варьете, скабрезность которых заставила бы «самого Рабле смущенно перевернуться в гробу и покраснеть, как застенчивого монаха». Следует заметить, что, воспроизводя в «Трильби» быт и нравы 60-х годов, Дюморье постоянно говорит и о современной ему эпохе, о 90-х годах. Под видом оценок прошлого упрятаны весьма критические выпады против современности.

Через весь роман проходит и наглядно обосновывается мысль автора, что простые народные мелодии – основа основ, подлинной музыки. Хорошее исполнение должно сочетать техническое мастерство с подлинным чувством, с проникновением в образ.

Свенгали – тонкий музыкант, влюбленный в музыку; он возмущается грубыми уличными песенками студентов, но ценит настоящую поэтичность народных мелодий и достигает совершенства в их интерпретации.

Вызовом утонченным эстетам является репертуар, который исполняют Трильби и Свенгали. Где бы Трильби ни была – в веселой Вене, аристократическом Петербурге, Париже или чопорном Лондоне, – она исполняет не оратории, не оперные партии, а народные песни и музыку без слов вдохновенного Шопена. Ее пение отличается богатством красок и интонаций, виртуозным мастерством, оно хватает за душу. В самых простых напевах она умеет раскрыть человеческие чувства, человеческую драму. Вот она целомудренно и трогательно поет почти детскую песенку «Мой дружок Пьерро», в которой рассказывает о любви и человеческом горе, используя все нюансы, от жизнерадостных нот до глубокого отчаяния, превращая, как говорит автор, наивную мелодию в историю Маргариты и Фауста.