Текст книги "Живописец смерти"

Автор книги: Джонатан Сантлоуфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

35

– Лиз, уже прошло три дня, – сказала Keйт. – А от него ни слуху ни духу.

В небольшой кондитерской в Нижнем Ист-Сайде, которая была копией знаменитой французской, все столики заняты. Тощие женщины лениво пощипывали фруктовые салаты. У стойки домработницы покупали печенье и пирожные в коробках. Няни утихомиривали расшалившихся юных подопечных. В самом дальнем углу за небольшим столиком устроились Кейт и Лиз.

– Я думаю, то, что он исчез, тоже часть игры. Но все же, когда иду, оглядываюсь… и с трудом засыпаю. – Кейт отодвинула фруктовый салат. – Не могу есть.

– Все правильно, – одобрила Лиз, прожевывая очередной кусочек трехслойного пирожного, – не теряй бдительности. Но мне кажется, он просто залег на дно. – Она оглядела соседние столики и понизила голос: – Кейт, серийные убийцы очень толковые. Ты подобралась к нему слишком близко, и он отступил. Но… скоро вернется.

– Я это знаю. И бдительность не потеряю, даже если бы захотела.

– Хорошо. Только помни: его преступления – это демонстрация фантазий, которые он воплощает в действительность. А они неисчерпаемы.

– Верно. Но я теперь уже начинаю привыкать к его режиссерским вывертам.

– Кейт, серийные убийцы очень искусны, хитры и коварны. Они искренне верят, будто их деяния вполне нормальны и приемлемы, что сильно затрудняет поимку. Значительный процент таких маньяков, к сожалению, так и остаются безнаказанными.

– О, это меня веселит.

– Послушай, я знаю, ты умная. – Лиз вгляделась в Кейт. – Но с каждым убийством он становится все сильнее и самоувереннее. Не сомневается, что перехитрил тебя. Вступать с ним в интеллектуальный поединок очень опасно.

– Но и отступать уже поздно. – Кейт подала знак официанту. – Кофе, пожалуйста. Черный. – Она вздохнула. – Ты знаешь парня из ФБР, спеца по психам, его фамилия Фриман?

Лиз отрицательно покачала головой.

– А он тебя знает, и ему известно, что мы подруги.

– Наше ФБР знает все.

– Он показался мне неглупым, умеет слушать. В общем, понравился. Неплохо, если бы он ко всему прочему был посимпатичнее лицом. – Кейт улыбнулась. – По крайней мере этот маленький перерыв, который предоставил Живописец смерти, дал мне возможность сделать прическу и маникюр. Хотя, признаться, я с трудом это выдержала. Кстати, завтра благотворительный вечер. Ты получила платья, которые я послала от Бергдорфа?

– Да, – ответила Лиз. – Но я решила, что мне будет удобнее в клетчатом костюме-комбинезоне из полиэстра.

Кейт даже бровью не повела.

– Какое ты выбрала, черное или красное?

– Пойду в красном. У меня никогда не было ничего ни от Валентино… ни от кого другого.

– Ты будешь выглядеть потрясающе.

– А откуда тебе известен мой размер?

– Просто спросила самый большой, какой у них был. – Кейт рассмеялась.

– Стерва. – Лиз хлопнула подругу по руке и тоже засмеялась.

Неожиданно Кейт сникла.

– Если честно, Лиз, не знаю, как я переживу это событие. Постоянно напряжена, чувствую, что маньяк притаился где-то поблизости, мы ничего не можем предпринять, пока он не сделает очередной шаг, а тут этот праздник… – Она тяжело вздохнула. – В последний раз я сначала совсем неправильно истолковала его сигналы.

– Не ты одна. Ведь группа была с тобой согласна?

– К сожалению, да.

Лиз промокнула губы салфеткой.

– Итак, есть там еще за что зацепиться?

Кейт глотнула кофе и задумалась.

– Хм… остался только краденый запрестольный образ, который был похищен из квартиры Билла Пруитта и пока не объявился.

– Вспомни, как ты работала в старые добрые времена, и действуй соответственно. То есть еще раз все хорошенько обдумай.

* * *

Кейт и Слаттери просматривали компьютерный файл Билла Пруитта, наверное, уже в сотый раз.

– Обычно в его доме на Парк-авеню работают два консьержа. – Морин Слаттери сняла с рукава своего хлопчатобумажного свитера пушинку. – Но в тот вечер, когда Пруитт погиб, один консьерж заболел гонконгским гриппом или чем-то в этом роде. Давай посмотрим… – Она вытащила из кипы бумаг на столе папку Пруитта. – Тот, кто остался работать, сообщил, что к Пруитту, кроме хорошо одетого мужчины лет сорока с лишним, в тот вечер никто больше не приходил. По его мнению, это было много раньше смерти Пруитта. К тому же Пруитт сам дал указание его впустить, потому что в этом доме просто так не пройдешь.

– Консьерж видел, как гость уходил?

Слаттери сверилась с бумагами и пожала плечами:

– Здесь ничего не сказано.

– Значит, с этим человеком вообще никто больше не работал?

– Я разговаривала с этим консьержем. Фамилию гостя он не запомнил. По его утверждению, это белый высокий мужчина, лет сорока, хорошо одет. Ничего подозрительного он в нем не заметил.

– Деймиен Трайп тоже был высокий и аккуратно одетый, только немного моложе. – Кейт нахмурилась. – А ты показывала консьержу фотографию Трайпа?

– Нет. – Слаттери опустила голову. – Наверное, нужно было это сделать, но, понимаешь, все развивалось так стремительно, как снежная лавина.

Кейт улыбнулась:

– Ладно, Морин. Забудь. Ничего бы это не дало. – Она взяла из бумаг Слаттери фотографию Трайпа, сделанную при аресте. – Но я, пожалуй, покажу ему эту фотографию. Просто так, ради успокоения.

– Консьерж признался, что в ту ночь отлучался пару раз. На три минуты в туалет и на пять – выпить кофе.

– Это означает, что в туалете он провел по крайней мере десять минут, чтобы опорожнить мочевой пузырь и еше где-то пятнадцать или двадцать, чтобы снова его наполнить.

– Очевидно.

– Так что за это время в дом можно было легко проникнуть. – Кейт взяла справку токсиколога по Пруитту. – Марихуана. Кокаин. Амиловый нитрат. Алкогольное опьянение второй степени. Разве этого не достаточно, чтобы убить человека?

– В соответствии с данными лаборатории – нет. Пруитт был мертвецки пьян, но все равно это к смерти привести не могло.

Кейт снова обратилась к фотографии мертвого Пруитта.

– В заключении коронера сказано, что ссадина на челюсти Пруитта была свежая. Она получена незадолго до смерти. – Кейт задумалась. – На месте преступления были обнаружены какие-нибудь неидентифицированные отпечатки пальцев?

Слаттери порылась в бумагах.

– Да. Два комплекта отпечатков, которые не соответствуют ни одному из фигурантов дела. Возможно, их оставил наш клиент, но это мы узнаем, только когда его поймаем.

Греческие урны в стеклянных кашпо. Черно-белый пол. Вестибюль дома номер 870 на Парк-авеню можно было принять за антикварный магазин, если бы не консьерж и дежурившие там полицейские. Кейт отыскала того, кто работал в ночь гибели Пруитта.

– Я уже разговаривал с полицией, – сказал он, подозрительно разглядывая Кейт. Она выглядела больше похожей не на копа, а на хорошо одетых женщин, которые каждый день проходили мимо него. – Я уже давал показания… несколько раз.

Кейт продемонстрировала ему удостоверение, а потом фотографию Деймиена Трайпа. Консьерж нахмурился, взял фотографию руками в серых перчатках и оперся спиной о мраморную стену.

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Этого человека я никогда не видел. Извините.

– Вы уверены? Действительно никогда?

– Уверен.

– В соответствии с вашими показаниями, в тот вечер Билл Пруитт принимал какого-то гостя.

– Да, но это был другой человек, не с вашей фотографии. Он выглядел старше. И не был блондином.

– Вы сумеете его описать? Может быть, вам запомнились какие-то особые приметы?

– Он был высокий, в плаще. – Консьерж закрыл глаза, пожевал нижнюю губу. – А вот лицо расплывается.

– Вы запомнили плащ, а лицо нет?

Консьерж слегка смутился.

– Через этот вестибюль проходит много разных людей.

– Очевидно, вы позвонили мистеру Пруитту, сообщили о его приходе. Можете вспомнить фамилию?

Консьерж посмотрел на свои превосходно начищенные туфли и нахмурился.

– Это был сумасшедший вечер. Я работал один. Патрик слег с простудой, и больше никто не смог выйти, чтобы его заменить, и…

– Ничего, ничего. – Кейт приветливо улыбнулась.

Может быть, в квартире Пруитта есть нечто, связывающее его с Трайпом? Кроме кассет студии "Любительские фильмы». Не могу вспомнить, видела ли я дневник Пруитта. А запрестольный образ? В общем, если я здесь оказалась, то нужно посмотреть.

Квартира Билла Пруитта была обставлена безукоризненно. Кругом кожа и темное дерево. Кейт осмотрела картины на стенах. Большей частью это были работы французских импрессионистов, а также несколько акварельных морских пейзажей Джона Марина, небольшое количество гравюр ранних американцев, пара черно-белых фотографий тридцатых годов Эдварда Штайхена, но никакой старины, тем более итальянской. По крайней мере на виду. Предметы мебели стояли на своих местах хотя резные дверцы массивного шкафа были открыты, а содержимое – фотоальбомы, редкие книги, две антикварные вазы, – очевидно, переставлено, рассовано по углам и сложено на полу перед шкафом.

В библиотеке Кейт сразу направилась к большому дубовому письменному столу. Но эксперты, проводившие осмотр места преступления, разумеется, ее опередили. Все ящики были выдвинуты, бумаги переворошены. Остались только оплаченные счета.

Интересно, убийца тоже просматривал его бумаги? У Кейт вдруг снова возникло жуткое ощущение, как тогда в квартире Элены, что убийца был здесь и она делает сейчас то же самое, что и он. Ей показалось, будто преступник прячется где-то в тени. Она развернулась и, не обнаружив сзади никого, шумно вздохнула.

В ванной комнате, там, где был умерщвлен Пруитт, остались только пустой аптечный шкафчик и напольные весы с цифровым дисплеем. Кейт представила, как Билл Пруитт становится на эти весы в длинных черных носках и накрахмаленных белых трусах, беспокоясь об инфаркте, атеросклерозе, инсульте.

Бедный Билл, не об этом, как выяснилось, тебе нужно было беспокоиться. Но что же все-таки тогда произошло? Убийца вошел и прервал купание Билла? Нет, Пруитт должен был открыть дверь, а для этого нужно надеть халат. А потом? Билл начал сопротивляться, но убийце как-то удалось затащить его в ванну и держать голову под водой до тех пор, пока он не захлебнулся? Или преступник ударил Билла, а затем наполнил ванну водой и опустил его туда? Пруитт был мертвецки пьян и серьезного сопротивления оказать не мог.

Кейт попыталась представить, что произошло позднее.

Пруитт уже мертв. Убийца придал его телу позу, как на картине «Смерть Марата». Затем, видимо, решил захватить какой-нибудь сувенир на память и начал шарить по квартире. Возможно, запрестольный образ просто попался ему на глаза? Нет, он, наверное, был спрятан, ведь вещь краденая. И убийце для поисков потребовалось некоторое время.

Кейт решила повторить маршрут убийцы и двинулась из ванной в спальню. Здесь копы перевернули все вверх дном. Матрац был голый, никакого постельного белья, стенной шкаф открыт, вокруг разбросаны деловые костюмы и блейзеры, темно-серые брюки лежали смятые на полу поверх нескольких пар обуви – туфли, мокасины. Наверху ящики тоже все открыты. Их содержимое – превосходно выстиранные белые и голубые рубашки с монограммой Пруитта на карманах, вместе с десятью парами черных носков и по крайней мере дюжиной накрахмаленных белых трусов – разбросано по полу.

Да, бывает и так. Человек умирает, и его личные вещи сразу же превращаются в хлам, к которому относятся безразлично.

Кейт выдвинула ящики прикроватных столиков. Ничего ценного не оставлено. Только пачка презервативов «Троджан» со смазкой, неполная коробочка драже для освежения дыхания, маникюрные ножницы. Она направилась обратно в ванную комнату, оттуда в библиотеку. Бесполезно.

Единственной комнатой, которую не обыскивали копы, была гостиная. Кейт остановилась полюбоваться картиной. Впрочем, все равно больше тут делать было нечего. Пейзаж Моне, его сад в Гиверни. Но полумрак скрывал большую часть деталей картины. Кейт раздвинула тяжелые шторы, и в комнату хлынул свет. Насладившись сочным колоритом Моне, его яркими выразительными мазками, Кейт уже повернулась уходить и на мгновение задержалась, залюбовавшись игрой света на обоях и деревянных панелях, которыми были обшиты стены. Ее взгляд опустился на дорогой восточный ковер, и тут что-то блеснуло на солнце, какой-то маленький предмет у самой ножки стола.

Запонка. Кейт подняла ее двумя пальцами. Великолепная элегантная вещица – золото очень высокой пробы, инкрустированное черным ониксом. Чья? Конечно, Пруитта. А почему нет? Он носил запонки. И все же, переворачивая запонку, Кейт задержала дыхание и поднесла к глазам. Там была отчетливо видна гравировка: «Р. с любовью от К.».

Боже… Высокий, хорошо одетый незнакомец…

36

До офиса Ричарда она добралась за двадцать минут. И все это время провела словно в аду. Запонка Ричарда на месте убийства Пруитта. Это невозможно. Кейт смотрела в окно такси на офисные здания, прохожих, вывески, огни – в глазах все расплывалось.

В приемной ее встретила улыбающаяся секретарша Энн-Мэри, но она, едва кивнув, проскользнула мимо. Кейт толкнула дверь кабинета и застыла на пороге.

– Кейт! – удивленно воскликнул Ричард и повернулся к клиенту. – Мистер Краузер, это моя жена.

– Извините, я… – Она шумно вздохнула.

– Ничего. – Краузер улыбнулся. – Мы с вашим супругом уже закончили.

– Ты знаешь, кто это был? – возмущенно воскликнул Ричард, когда за клиентом закрылась дверь. – Инвестиционный банкир из Германии, который…

Кейт выкатила на стол запонку.

– О… – удивился Ричард. – А я ее искал.

– Не сомневаюсь.

– Где ты ее нашла?

– В квартире Билла Пруитта.

Ричард молчал, и Кейт не выдержала.

– Боже мой, Ричард! Что все это значит? Очень прошу тебя, объясни мне, пожалуйста.

Он направился в дальний конец кабинета, поправил картину Уорхола «Мэрилин», которая висела совершенно прямо, и повернулся.

– Пруитт растратил деньги фонда «Дорогу талантам». Я обнаружил некоторые несоответствия в финансовых документах и пошел к нему, чтобы… – Ричард говорил спокойно, но продолжал ходить, поправлять рамки, снимать с пиджака воображаемые пушинки, перекладывать на столе бумаги. – Так вот, это, черт возьми, вовсе не то, о чем можно подумать. Я пошел, чтобы потребовать объяснений. А эта сволочь просто рассмеялась мне в лицо. Он был пьяный. И тут я буквально обезумел и… ударил его. – Ричард рухнул на кожаный диванчик под серией гравюр Дэвида Хокни с плавательными бассейнами, пальмами, голубым калифорнийским небом и посмотрел на Кейт. – Ты ведь не думаешь, что я его убил?

– Честно говоря, не знаю, что и подумать. – Она чувствовала, что тоже вот-вот рухнет, но не на диван, а прямо на пол.

– Да ладно тебе, Кейт. Это же я, Ричард. Твой муж.

Да. Муж, который мне лгал. Обманывал. Карие глаза Кейт вспыхнули.

– Почему ты мне не сказал?

– Я хотел, но…

– Но что? – Кейт прикрыла глаза и представила как Ричард бьет Билла Пруитта в челюсть, у того на подбородке появляется ссадина, запонка падает на пол… Она сдавила ладонями виски, пытаясь что-то сообразить. – Мы женаты десять лет, и ты мне не рассказал?

– Собирался, но как раз накануне погибла Элена, и я подумал, что сейчас не время. – Ричард тоже потер виски. – В общем, решил, что расскажу позднее.

– Позднее?

– Да. А потом, после гибели Пруитта, Арлин Джеймс не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его растрате. Мы собирались поговорить с Пруиттом на следующий день, но я не дождался, проявил инициативу. Когда Билла обнаружили мертвым в ванне, Арлин занервничал. Его сильно беспокоила репутация фонда. Он не хотел, чтобы эта растрата стала достоянием гласности. И без того гибель Элены определенным образом скомпрометировала фонд, а тут еще Билл. Если бы вскрылась растрата, то на фонде можно было бы поставить крест. Кто станет жертвовать деньги, если казначей оказался вором, а совет не сумел обеспечить надлежащий контроль?

Это была правда, но Кейт не могла успокоиться.

– Когда Билл умер, – продолжил Ричард, – я сильно встревожился. В том смысле, что был там накануне, в его квартире, и ударил его…

Он вдруг стал похож на ребенка. Кейт захотелось обнять мужа, прижать к себе, погладить кудри, сказать, что все в порядке и она на него не сердится. Но мысль, что самый близкий на свете человек скрывал от нее такое, была непереносимой.

– Я думала, мы играем в одной команде, – промолвила она.

– Это так и есть.

– Тогда почему ты мне не рассказал? Я бы помогла.

– Каким образом, Кейт? – Ричард покачал головой. – Мне кажется, я поступил правильно. Иначе поставил бы тебя в очень неловкое положение. Подумай, ты начала работать в группе, расследующей это преступление, и вдруг выясняется, что твой муж встречался с Пруиттом как раз накануне его гибели. И не только встречался, но и нанес ему телесные повреждения. Представляешь, как бы это выглядело? И я решил: пусть идет как идет. Скажу, когда все закончится. – Ричард поднял со стола стеклянное пресс-папье и начал вертеть в руках. – Когда я уходил, Билл Пруитт был в полном порядке. Подозревать меня в его гибели по меньшей мере глупо, потому что в таком случае следует идти дальше и предположить, что я также расправился и с Эленой, и с Итаном Стайном, и с Амандой Лоу. И это я присылаю тебе головоломки. Короче, я – Живописец смерти.

– Ты прав. – Кейт только сейчас опустилась на кожаный диван. – Но все равно нужно было мне рассказать. Неужели вы с Арлином думали, что я сразу же побегу и всем разболтаю? Ты же меня знаешь, Ричард.

– Если бы я рассказал, тебе бы пришлось это обнародовать. Скрывать такое ты не имела права. А это бы только повредило расследованию, потому что мое присутствие у Билла никакого отношения к его убийству не имело… и к Живописцу смерти тоже.

– Ричард, ты оставил там отпечатки. Они есть в полиции.

– Ну и что? Я не уголовник. Отпечатки нигде не зарегистрированы. – Он посмотрел в окно на реку Гудзон, несколько безлюдных причалов, два недавно построенных здания.

– А что, если это станет известно?.. – Кейт прикрыла ладонью глаза.

– Почему? – Ричард перестал играть с пресс-папье и оно со стуком упало на стол. – Ведь никто не знает… кроме тебя.

– Пока. – Кейт открыла глаза.

– Надеюсь, ты не собираешься никому рассказывать? – Он оттолкнулся от стола и встал.

– Конечно, нет.

Кейт повертела на пальце обручальное кольцо, вспомнив некстати, как несколько недель назад они танцевали на вечеринке щека к щеке. Руки Ричарда мягко касались ее спины, она ощущала запах его лосьона после бритья. Неужели это было совсем недавно?

Он взял ее руку.

– Ричард, – произнесла Кейт, смягчившись, – ты не видел там, у Билла Пруитта, небольшой запрестольный образ «Мадонна с младенцем»?

– Нет.

– Помнишь, я тебе о нем говорила?

Ричард насупился, отпустил ее руку.

– Надеюсь, ты не обвиняешь меня в воровстве?

Кейт замерла.

– Не надо передергивать. Я только спросила, видел ли ты эту вещь.

– Нет. Я эту вещь там не видел. А если бы увидел, то, возможно, даже и взял… в качестве компенсации за растрату. – Ричард потянулся и снова коснулся ее руки. – Ты меня простила?

– Пытаюсь.

Он хотел поцеловать Кейт, но она отвернулась.

– Извини, но я до сих пор не могу прийти в себя.

– Кейт, я пошел к нему, чтобы защитить интересы фонда. Думал, что ты это одобрила бы.

– Возможно, и одобрила бы, – с горечью бросила она. – Если бы имела возможность.

– Признаюсь, я совершил ошибку. И очень об этом сожалею. Мне следовало тебе рассказать.

– Да, следовало. – Кейт чувствовала, что вот-вот заплачет.

– Тогда иди ко мне.

– Пожалуйста, Ричард, – прошептала она, приникнув к его груди, – больше никогда ничего от меня не скрывай.

Он заглянул ей в глаза.

– Ладно, признаюсь и в остальном. Букмекеры угрожают мне убийством, вчера я переспал с Элизабет Харли, а сегодня утром застрелил шерифа.

– Очень смешно.

– Не понимаю, куда подевалось твое чувство юмора?

– Спряталось, – ответила Кейт, отворачиваясь, – когда я нашла твою запонку в квартире, где было совершено убийство. Но возможно, скоро вернется.

Кейт сидела на краю постели. У нее не хватило мужества вернуться в Управление полиции. А если Слаттери или Браун поинтересуются, не нашла ли она чего в квартире Пруитта?

Да, но это всего лишь запонка моего мужа. Везде сплошное расстройство. Муж скрывал от нее, что посетил Пруитта незадолго до его гибели, в фонде большая растрата, расследование застопорилось, Уилли с ней практически не разговаривает. Все запуталось окончательно.

Кейт откинулась на постель, закрыла глаза и тут же увидела поблескивающую на ковре запонку Ричарда. Ну и что? Ричард все равно не убийца, поэтому какая разница.

Зазвонил телефон, но Кейт дождалась, когда заработает автоответчик. Это была приятельница Блэр, которая затараторила что-то о делах фонда. Кейт не пошевелилась и глаза не открыла.

* * *

Этого паренька не найдут и через несколько недель потому что прежде, чем бросить его в реку, он привязал к ногам кирпичи. Но все равно удовольствие… было неполным. Конечно, сам процесс приятный. Ну что от этого сейчас осталось? Попытайся выяснить.

Он закрывает глаза и видит плавающего под водой мертвого юношу. Для цвета добавляет живописную стаю рыб. Они плавают вокруг тела. Появляется мусор, которого в реке Гудзон навалом. Старая шина, покрытый зеленым мхом, покореженный металлический стул, кукла-пупсик без головы. Такой вот сюрреалистический натюрморт. Что-то в духе аквариумных вещей английского художника Дсймиена Херста. Но мистер Херст, кажется, с настоящими мертвецами не работал. И все же приходится признать: без публики кайф совершенно не тот.

Он ходит по комнате, думает. Может быть, рановато? Но остановиться не в силах. Достает электронное устройство, которое купил по Интернету. Металл приятно холодит руку. Он громко произносит в микрофон:

– Проверка, проверка, проверка.

Эхо разносит звуки по помещению. Голос глухой, незнакомый.

– Привет, – продолжает он. – Добрый вечер. Ты удивлена? – И замолкает, сбитый с толку. Этот чужой голос, видимо, принадлежит какой-то неизвестной его ипостаси. Проходит минута, и он продолжает, убеждая себя, что это его голос, просто искаженный электронным устройством. – Это я, – произносит он и прислушивается к эху, которое повторяет: Я я я я я я…

Он смеется. Она будет удивлена. Все сомнения гасит внутренний голос, который приказывает:

Делай.

— Но я…

Делай! Ты умнее ее. И к тому же невидимка. Он задумывается. Что правда, то правда. Незаметно проникать в чужие квартиры и дома и покидать их… для этого действительно нужно быть невидимкой. Он сжимает в руке телефонную трубку. Все правильно, потому что это делается для ее же пользы. Он не хочет, чтобы она погрязла в самодовольстве.

Ей снится, будто она бежит по полю. Ночью. Голая. Подбегает к опушке леса. Деревья настолько густые, что приходится сквозь них продираться. Тело царапают длинные тонкие ветки. Без листьев. Но он уже здесь и окликает ее по имени. Почему она так напугана? Ведь голос знакомый и совсем не угрожающий.

– Пожалуйста, вернись.

Лес становится реже.

Она бежит быстрее, чувствуя, что он сзади, слыша его шумное дыхание. Наконец, когда ей удается бросить взгляд через плечо, она спотыкается о камень и роняет небольшой предмет, который сжимала в руке. Он катится по земле и останавливается у мокрой кучи листьев. Она наклоняется, протягивает руку, чтобы поднять эту небольшую золотую вещицу, запонку. И тут сзади ей на спину падает тень. Он ее настиг. И в руке у него нож.

Она слышит свой крик. Он сливается с колокольным набатом, который звучит все громче и громче.

Звонил телефон. Кейт наконец пробудилась от кошмара и с колотящимся сердцем потянулась за трубкой.

– Слушаю.

– При… и… вет.

– Кто это? – Она чувствовала, что еще не совсем проснулась.

– Ты… знаешь. – Речь очень медленная. Голос глухой, искаженный.

Теперь от сна не осталось и следа. Боже мой. Это он? Она вспомнила, что Мид поставил ее телефон на прослушивание. Надо заставить его говорить подольше.

– Где ты был?

– От… ды… хал.

– От чего?

– Ты по мне сос… ку… чи… лась?..

Кейт замолчала, придумывая, что сказать. Какой ответ он ожидает?

– Да. Я по тебе скучала.

Она чувствует, что он улыбается.

– Я воз… вра… щаюсь.

– Когда?

– Жди… меня… завтра.

– Где?

– На… приеме.

– А как я…

Но он уже положил трубку. Кейт послушала гудки, затем быстро набрала код, и через мгновение в трубке возник другой голос, на этот раз усталый.

– Вы записали? – спросила она.

– Да, – ответил он. – Записал.

– Можете определить, откуда был звонок?

– Попробую.

Кейт стала ждать, попутно обнаружив, что спала в одежде. Посмотрела на часы. Шестой час. Значит, снова заснуть уже не удастся.

– Засечь не удалось, разговор был очень короткий, – сообщил полицейский. – Но осталась запись.

– Свяжитесь с Рэнди Мидом. Прямо сейчас. Скажите, что он мне звонил. И потрудитесь доложить шефу полиции Тейпелл.

Кейт стало жутко. Она вскочила с постели. И как назло, Ричард улетел на процесс в Чикаго. А как он сейчас нужен. Кейт вспомнила сон, запонку и усмехнулась. Она схватила трубку и начала дрожащей рукой набирать номер. Решила сама позвонить Миду и Тейпелл. А который сейчас час, значения не имело.