Текст книги "Гниль и руины"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Он отвернулся от дома и шагнул на верхнюю ступеньку крыльца рядом с Томом. Не сказав ни слова, они отрегулировали лямки своих вещевых мешков, прощупали карманы, удостоверившись, что взяли все необходимое, что может понадобиться им в «Руинах», и проверили оружие. У Бенни был деревянный меч и крепкий охотничий нож, который Том приказал ему повесить на пояс.

Последней упакованной вещью стала маленькая кожаная книжечка Никс. Он еще не открывал блокнот. Ничего в нем не могло дать подсказку, как ее найти, но книжка была для него своего рода талисманом. Он засунул ее в задний карман.

– Том, – спросил он.

– Да?

– Ты уверен, что это они? Чарли и Молот?

– Да.

– Не братья Меконг?

– Если они и имеют к этому отношение, то только потому, что Чарли платит им. Или, возможно, Чарли подложил туда эту монету, чтобы подставить их. Может быть, он думает, что сможет вернуться в Маунтинсайд после того, как…

– После того, как убьет Потерянную Девушку.

– Да.

– Он знает, что не сможет вернуться, пока ты находишься здесь, – сказал Бенни. – И я, полагаю. Мы знаем о Потерянной Девушке и знаем, что он совершил. Даже если не сможем ничего доказать капитану Странку и остальным, то навлечем на него подозрения, так?

– Так.

– Значит… даже если мы отсюда не уйдем, в любом случае, всегда будем в опасности.

Луна опустилась за горизонт, и лицо Тома было почти невидимым в темноте. Уличные фонари-факелы горели слишком далеко, чтобы Бенни смог разглядеть его выражение, но он чувствовал, как Том изучает его лицо, пытаясь прочитать.

– Все правильно, Бенни.

– Тогда не важно, что произойдет дальше. Мы должны столкнуться с ними.

– Да.

– Можем мы… то есть, можешь ты схватить их?

– Увидим. – Том помолчал. – Ты не лучшего мнения обо мне, не так ли? – До того, как Бенни смог ответить, Том продолжал давить. – Маленький братик, ты, возможно, никогда не выражал свою мысль большим количеством слов, но я знаю, что ты считаешь меня трусом. И думаешь, твой брат убежал прочь, оставив маму умирать в Первую ночь.

Бенни не посмел вымолвить ни слова.

– Я действительно убежал, Бенни. Несся изо всех сил. Оставил маму и бежал, схватив тебя. Это ты хочешь от меня услышать? От того, что я сказал это, легче?

– Я…

– Мир больше и сложнее, чем ты думаешь, парень. Так было до Первой ночи, так есть и сейчас. Твое сознание должно быть так же широко распахнуто, как и твои глаза, потому что почти ничего здесь не является тем, чем кажется.

– Что это значит?

Том вздохнул.

– Слишком долго объяснять это сейчас, а у нас нет времени. Через сорок минут рассветет, и я хочу быть за стеной к тому моменту, когда будет достаточно светло, чтобы видеть. Ты готов? – спросил он.

– Да.

– Ты уверен. Я дам тебе один шанс, Бен. Ты можешь остаться здесь, с семьей Чонга или мэра Кирша… Или можешь отправиться со мной в «Руины».

– Я обязан пойти.

Том кивнул.

– Надеюсь, это значит для тебя то же, что и для меня. Я не собираюсь с тобой нянчиться. Нам предстоит передвигаться быстро и налегке, и мы отправляемся туда не ради забавы. Эта работа обещает быть неприятной. Ты справишься?

– Я тоже был дома у Райли, – ответил Бенни, и это было исчерпывающим ответом для них обоих.

– Хорошо.

– Получается, сейчас их две.

– Две?

– Потерянные девушки. Никс и Лайла. Мы должны спасти их обеих.

Том положил руку брату на плечо и крепко сжал его.

– Тогда вперед.

Они зашагали по направлению к забору, но, миновав квартал, перешли на бег.

Часть III
Потерянная Девушка

Человек может обходиться без еды около сорока дней, без воды около трех дней, без воздуха около восьми минут, и лишь одну секунду без надежды.

Неизвестный автор

30

Высокий, худощавый силуэт стоял на их пути, и когда братья на бегу миновали его, он повернулся и присоединился к ним. Они бежали вдоль Центральной улицы, потом срезали путь по направлению к Красной зоне, широкой, ровной области, располагающейся между чертой города и линией забора.

– Я слышал, – произнес Чонг на бегу, и совместное понимание того, что значили эти два слова, помогало им бежать еще дюжину метров. – Я только что из больницы. Морги в плохом состоянии, но доктор Гуриджале сказал, что вытащит его.

– Слава богу, – воскликнул Бенни, выдыхая комок горячего напряжения, пылающего у него в груди. – Когда снова его увидишь, передай ему, что мы собираемся вернуть Никс.

– Скажу. Ему нужно это знать.

Несмотря на ранний час – или, быть может, из-за того, что произошло – улицы были заполнены народом. Чем ближе братья подбирались к Красной зоне, тем гуще становилась толпа. В конце концов, им пришлось замедлиться и перейти на шаг. Множество людей подходили к Тому, чтобы выразить свои соболезнования, и некоторые школьные друзья Бенни спрашивали о Морги. Том говорил очень мало и продолжал движение, его лицо было застывшим и мрачным. Люди отступали назад, освобождая ему пространство, увидев выражение его глаз.

Толпа рассеялась внезапно, как только они начали пересекать Красную зону, и впервые в жизни Бенни осознал; на каком-то уровне он всегда знал, что люди избегают Красной зоны, но всегда полагал, что причина кроется в страхе перед зомами. Сейчас до него дошло – они стоят на дальней стороне линии, потому что в городе и вдали от забора легче притворяться, будто снаружи не существовало брошенных земель с мертвецами. Понимание этого заставляло его одновременно чувствовать грусть и отвращение.

Когда их уже не могли услышать остальные жители, Чонг сказал:

– Том, мой отец говорил с капитаном Странком и заместителем Горманом. Я слышал, как они спорили о монете, которую нашли в доме Никс. Имя Вина постоянно звучало в их разговоре.

Вин Транг был одним из мужчин, известных как братья Меконг. Вторым мужчиной, который даже не приходился ему родней, был Джои Дак. Несмотря на их очевидное вьетнамское происхождение, они оба выросли в Лос-Анджелесе. Ближе всего они были к Вьетнаму, когда продавали phó[1]1
  Phó – традиционный вьетнамский суп с лапшой и мясом.


[Закрыть] и bánh cuôn[2]2
  Bánh cuôn – тонкие рисовые рулеты с начинкой из свинины, лука и грибов.


[Закрыть] в продовольственном вагончике на территории студенческого городка Калифорнийского университета Лос-Анджелеса до Первой ночи.

– Капитан сказал, что Вин и Джои – единственные, напавшие на Никс и ее мать. И возможно, на того художника. – Чонг бросил взгляд на Бенни. – Морги говорил что-нибудь?

– Нет, – ответил Бенни. – Он сказал только, что они забрали Никс. Не называя имен.

Чонг перевел взгляд обратно на Тома.

– Говорила… ли миссис Райли что-нибудь?

Взгляд Тома был прикован к стене, пока они шли через Красную зону.

– У нее хватило дыхания сказать только одну фразу. – Он надолго замолчал, и друзья уже решили, что за этим ничего не последует, но тот продолжил: – «Спаси мою малышку. Спаси Никс».

– Я не могу поверить в то, что произошло, – Чонг смахнул слезы с глаз. – Мой отец говорит, что братья Меконг иногда работают с Чарли Маттиасом.

– Знаю, – согласился Том.

– Папа сказал, что капитан Странк пригласил Лероя Вильямса взглянуть на следы ног, которые ты нашел. Думаю, он собирался их изучить.

Том кивнул.

– Что он может сделать? – удивился Бенни. Он знал о Вильямсе только то, что тот был фермером, потерявшим руку в автокатастрофе, когда перевозил беженцев в переполненном внедорожнике через «Руины».

– Перед Первой ночью, – пояснил Том, – Лерой работал детективом и расследовал ограбления в Сан-Диего. Он мог бы стать капитаном охраны, если бы тогда не потерял руку.

Они добрались до бункера, в котором располагался охранный пост. Снаружи была привязана пара лошадей. Лерой Вильямс и капитан Странк стояли рядом с ними. Кучка караульных и помощников городского надзора сгруппировалась вокруг них.

Лерой, одетый в рабочий джинсовый комбинезон и белую хлопковую футболку, вышел к ним навстречу. Он протянул Тому свою левую руку для рукопожатия.

– Сожалею насчет Джесси, Том, – сказал Вильямс. Он был черным мужчиной около семидесяти лет. Его темная кожа была исполосована ужасными шрамами, но в глазах светилась доброта. – Это действительно плохое, плохое дело. Целый мир уничтожен, а люди все еще терзают друг друга. И совсем не учатся.

– Да, – горько согласился Том, – не учатся.

Фермер взглянул на Бенни, оценивая его.

– Может быть, некоторые из вас, дети, будут иметь больше здравого смысла.

– Так и будет, – сказал Бенни, хотя он не был уверен настолько, насколько твердо это прозвучало.

– Лерой, – обратился Том к мужчине, – Лу Чонг сказал мне, что ты собираешься взглянуть на место преступления в доме Джесси.

– Мы только оттуда, – сказал Странк, присоединяясь к ним.

– И?..

– Ну, – начал Лерой, – ребята из городской стражи довольно сильно натоптали поверх следов, которые ты нашел. – Он бросил неодобрительный взгляд на капитана, который уставился на землю под ногами. – Но мне удалось найти несколько полезных отпечатков в комнате Никс… и Джесси. Я обнаружил пять или шесть пар следов и взял их с собой в эту дыру, в которой живет Джои Дак. В ванной я также нашел следы, и они совпали. Он был там, Том. Вне всяких сомнений.

– Не пытайся впарить мне это, Лерой, – огрызнулся Том. Но большой фермер поднял руку.

– Тише, сынок, – он подошел ближе и продолжил тише, чтобы Бенни и Чонг наклонились и могли расслышать. Странк наклонился тоже. – Братьев Меконг не было дома, поэтому я отправился к Маттиасам. Я спросил Большого Зака, могу ли заглянуть в комнату Чарли, но он ответил мне… В общем, не буду говорить, что тот посоветовал мне с собой сделать. Он настаивал, что Чарли не виновен ни в чем, произошедшем этой ночью, но я на это не повелся, поскольку Большой Зак не откроет свой рот, если только не захочет солгать. К тому же с него пот тек градом и выглядел парень подозрительно. Он попытался прогнать меня со своего крыльца. Это меня-то, старого покалеченного человека.

– И что произошло? – спросил Бенни.

– А что, по-твоему, должно было произойти, молодой человек? Я поднял ногу и отвесил ему хорошего пендаля под глупый зад, сбросив с того гребаного крыльца. А затем прошел через дом и снял с петель дверь, ведущую в комнату Чарли. Хотя я и ожидал проблем с его сыном, когда тот увидел отца, лежащего в кустах роз, Зак Младший решил, что прятаться в шкафу ему нравится больше, чем вмешиваться в дела не по возрасту.

– Ты нашел что-нибудь? – спросил Том. – Следы совпали с ботинками Чарли?

– Нет. Чарли, возможно, носит эти ботинки прямо сейчас, где бы он ни был. Но этот старый добрый большой белый парень носит сорок шестой размер и имеет действительно широкую стопу. Как много людей в Маунтинсайде может таким похвастаться?

– Это косвенное доказательство, – проворчал капитан, но Бенни заметил, что в его голосе уже не было прежнего упрямства. Он осознал, что отрицание Странка никак не связано с его личными убеждениями, и уж точно, с умственными способностями. Капитан был умным и отзывчивым человеком, но правда состояла в том, что легче признать, будто братья Меконг совершили все эти убийства, поскольку они всего лишь арендовали комнату в Маунтинсайде. Они жили в маленьком и суровом городке, расположившемся в сотне километров к югу. С другой стороны, Чарли жил здесь. Если он окажется виновным, Странку придется собрать вооруженный отряд и выдворить его из города в «Руины». Именно страх был той причиной, по которой Чарли Кровавый Глаз и Молот Автограда могли избежать наказания.

Том положил руку на крепкое плечо фермера.

– Спасибо, Лерой.

На большом лице мужчины отразилась боль и печаль.

– Я невероятно сильно хотел пойти с вами, парни, если бы только мог.

– Я знаю, Лерой. Но сделай мне одолжение.

– Все, что угодно.

– Ты все еще можешь стрелять, не так ли?

– Только из пистолета, но, будь уверен, обычно я попадаю туда, куда целюсь.

– Тогда, если Чарли вернется, а мы нет… – Он оставил просьбу незаконченной.

– Ох, черт возьми, сынок, тебе даже не нужно было об этом просить. Этот красноглазый бандит только ступит снова в город, и он покойник.

– Постой-ка минуту, – перебил его капитан. – Попридержи…

Фермер навалился на него. Глаза Странка были как раз на уровне широкой груди Лероя Вильямса.

– Вам есть что сказать, капитан? – Последнее слово он произнес так язвительно, что оно могло бы разъесть обожженный солнцем бетон.

– Да, есть, – произнес Странк, с виду не испугавшийся горы грудных мускулов, которые, казалось, тянулись от горизонта до горизонта. – Если Чарли или Молот вернутся в Маунтинсайд, то я со своими парнями арестую его. Им будет должным образом предъявлено обвинение в подозрении на убийство, похищении детей и еще несколько сотен других обвинений, которые обнаружатся позже, потом их будут надлежащим образом и законно судить. – До того, как кто-нибудь смог возразить, Странк добавил: – Дело в том, что, скорее всего, будет невероятно тяжело собрать присяжных из двенадцати беспристрастных граждан. У Джесси Райли было намного больше друзей в городе, чем у Чарли за всю жизнь. Кроме того… уже эти два преступления влекут за собой смертельный приговор. Убийство и похищение ребенка.

Смысл, заключенный в его словах, раскалил воздух, подобно горящим углям. Том и Лерой изучали Странка; Бенни обменялся с другом многозначным взглядом, подняв брови. Чонг незаметно провел пальцем поперек горла.

– Больше никаких разговоров, – сказал Том. – Мы еще должны пройти много километров, а они далеко впереди.

– Что ж… давайте уравняем силы, – воскликнул капитан. Он поднял руки и щелкнул пальцами. В ту же секунду заместитель Горман подошел к ним, ведя под уздцы двух лошадей. Теперь Бенни увидел, что обе лошади – один породы Аппалуза, второй буланый – были укрыты накидками, сделанными из прочного, но легкого уличного ковра. Странк взял поводья и передал одни Тому, а вторые Бенни. Гамаши для верховой езды, сделанные из прочной ткани, были прикреплены к седлам.

– Аппалузского зовут Вожак, второго – Апачи. Они отдохнувшие, сытые и быстрые. – Он добавил: – Привезите девочку домой.

Том изучал лицо Странка три длинные тянущиеся секунды, затем кивнул.

На востоке слабо забрезжил рассвет. Две дюжины охранников с ружьями и факелами встретили братьев у ворот.

– Мои парни отправятся так далеко, как могут, Том, – сказал капитан. – Мы поможет тебе выбраться, найдем зомам занятие.

– Спасибо, Кит. – Затем Том обратился к Бенни: – Ты готов?

– Да, но я чувствую, как уходит время.

Том ответил ему легким намеком на улыбку, которую только был в состоянии выдавить в подобную ночь.

– Они идут пешком. – Он покачнулся в седле аппалузской лошади. – Сейчас у нас есть реальные шансы.

Бенни вскарабкался в седло своего буланого коня менее грациозно, чем брат, не без помощи подтолкнувшего его снизу Чонга. Он ездил верхом и раньше, но только на пони, а это была настоящая большая лошадь.

Странк подал сигнал караульным открывать ворота, и они немедленно побежали к плоской открытой равнине, тянущейся от линии забора до подножия гор. На полях находилось, по меньшей мере, пятьдесят зомов. Некоторые просто стояли неподвижно, другие без конца бродили взад-вперед. Стражники уклонились влево и, отъехав на сотню метров от ворот, принялись кричать и размахивать факелами. Словно стимулируемые каким-то внутренним принуждением, мертвецы повернулись на шум и движения, их рты раскрылись. Даже сквозь шум выстрелов Бенни мог расслышать глухие, горестные стоны бесконечного голода, когда зомы начали волочить ноги по траве в сторону охранников.

– Все чисто! – горячо зашептал Лерой. – Пошли! Пошли!

Том и Бенни пустили лошадей легким галопом, а оказавшись за воротами, повернули на юг и понеслись быстрее. Кони были молодыми и сильными, они скакали прочь, унося братьев вперед в горы по узкой тропинке, которая вела в бескрайние «Гниль и руины». Бенни был плохим наездником, и боль пронзала его бока, живот и ноги с каждым ударом копыт по земле. Но эта боль была неизбежна, так как они должны были двигаться быстро. И действительно, думал он, стиснув зубы от недомогания, в мыслях устремившись к далеким горам. Что значила его боль? Страдания Никс должны быть сильнее в миллион раз. С такими мыслями, бушевавшими в его голове, он не обращал внимания на ломоту и только подгонял коня.

Чонг забрался наверх башни и следил за тем, как лошадь друга сжимается в маленькую черную точку на фоне кроваво-красного рассвета, а затем исчезает полностью.

31

Они скакали без остановок все утро, подгоняя лошадей, как только могли. Несколько раз грохот копыт привлекал зомов, но кони были натренированы предупреждать своих хозяев и уклонялись от мертвецов. Кроме того, еле волочащие ноги зомби не могли поймать быстрого скакуна, а даже если бы и смогли, защитные ковры, накинутые на лошадей, защитили бы их, пока Том и Бенни своими мечами сокрушили бы монстров.

Все это казалось Бенни пугающим, но страх того, что могло происходить с Никс, был намного хуже, и Бенни крепче сжимал зубы, сохраняя темп и следуя за Томом.

Сначала, в утренней прохладе, лошадям удавалось держать изнуряющий ритм, но когда солнце поднялось и температура стремительно подскочила, они начали тяжело дышать и хрипеть. Изо рта коней шла пена, и под легкими накидками из ковров по бокам струился пот. Наконец, Том сбросил скорость до шага и спешился. Вожак, крупный аппалузский конь, заметно вздохнул от облегчения.

– Что ты делаешь? – спросил Бенни. – Мы должны спешить.

– Если мы будет нестись так же, то просто убьем этим животных, и где тогда окажемся? Нужно напоить их и просто вести некоторое время. Тогда они смогут отдохнуть перед новой погоней.

Это сводило Бенни с ума, но он понимал, что брат прав. Он выскользнул из седла Апачи, в тайне благодарный, поскольку чувствовал, что его ноги уже стали длиннее обычного. С каждым шагом ему все больше казалось, что его штаны были сделаны из наждачной бумаги. Верховая езда на пони вокруг города совершенно не походила на достойную подготовку к путешествию на большой лошади. Его бока и бедра словно кто-то вывернул, и после всех неумелых подпрыгиваний в седле Бенни был уверен, что потерял все шансы когда-либо стать отцом. И пытался не пищать, когда говорил.

Они достали миску из мешка Тома и, наполнив ее водой из фляги, дали лошадям напиться. Затем двинулись шагом, а кони плелись следом, пока солнце над головой превращало мир в адское пекло.

Также пешком было легче следовать по следам. В начале отпечатки были легко различимы, с тех пор, как они ехали по дороге от ворот к предгорью, но чем выше они поднимались, тем более неразборчивыми становились следы. В одном месте Том припал к земле и уставился сбоку на отметины, которые выглядели так, будто вообще не являлись следами – по крайней мере, для Бенни. Том продолжал хмуриться, щуриться и ворчать.

Рассерженный, Бенни пялился на него. Он обессилел от полного отсутствия сна, и мухи угрожали подхватить его и унести прочь. Всякий раз, когда ветер дул сквозь деревья, он мог поклясться, что слышит, как Никс зовет его.

– Ты точно что-то делаешь там внизу? – спросил он.

– Нет, – огрызнулся Том. – Я просто дурачусь, чтобы взбесить тебя.

Бенни подождал с минуту и произнес:

– Прости.

Том ответил:

– Я ищу отпечатки ботинок, чтобы убедиться в том, что мы выбрали верное направление.

Отпечатки? Бенни задумался. Все, что он видел, это засохшую грязь и голые участки скалы. Он посмотрел на землю в том направлении, откуда они шли, извилистая тропа вилась по пустым предгорьям на юг и юго-восток. Сильный дождь предыдущей ночи уже без остатка впитался в землю, и Том мог проследить отпечатки следов, ведущих от Маунтинсайда. Но с наступлением утра он становился менее уверенным.

Том поднялся на ноги и отряхнул грязь с одежды. Даже после дождя верхний слой высох и превратился в пыль за считаные часы.

– Что случилось? – встревожился Бенни.

– Есть проблема, – сказал Том. – Ночью шел обильный дождь, ливший так сильно, что земля не успевала впитывать его, а это значит, сходил поток. Ущелье на какое-то время превратилось в реку, и вся вода текла вниз по склону. Кто бы ни шел этой дорогой сразу после шторма, в это время поток еще бежал, и он смыл следы ботинок довольно тщательно.

– Чем это оборачивается для нас?

Том сделал большой глоток из своей фляги.

– Все-таки это не просто случайность. Чарли изворотливый, трусливый мерзавец. До настоящего момента он запутывал свои следы уже три раза, использовал ветку и заметал тропинку, пересекал воду, а сейчас сознательно свернул со своего пути к самой низине, потому что на таком виде почвы следы отпечатываются плохо и быстро исчезают.

– Так мы собираемся подниматься вверх или свернем и будем гнаться за ними там?

– Всего понемногу. – Сказав это, Том улыбнулся.

– Значит, ты не терял след?

– Конечно, терял. Несколько раз… но каждый раз, когда он сбивал нас со следа, отпечатки снова появлялись именно там, где и ожидалось. Чарли не способен признать, что у кого-то, кроме него, есть мозги. Должно быть, думает, что его преследует капитан Странк.

– Разве капитан глупый?

– Что-что? А, нет, конечно… Но Странк не следопыт. Чарли путает след для того, кто не знает подобных трюков. Возможно, он переиграл бы это по-другому, если бы знал, что охотник за головами идет за ним по пятам.

– А ты уверен, что он так не делает? – спросил Бенни, и на мгновение улыбка Тома дрогнула.

Он с секунду смотрел на брата, покусывая губы, а потом медленно повернулся по кругу, перепроверяя следы.

– Через эти холмы ведут три безопасных маршрута. И это значит, что их достойно зачистили от зомов. Эта тропа превратилась в своего рода торговый путь, и вооруженные охранники, нанимаемые торговцами, уничтожают любого мертвеца, который встречается у них на пути. При этом действуя тихо, чтобы не привлечь еще больше зомов в эти места. Улавливаешь?

Бенни кивнул.

– Что ж, следы, которые мы здесь видим, почти точно являются человеческими. Вопрос в том, старые ли это следы, которые почти были смыты водным потоком, или следы, оставленные быстро передвигающимися мужчинами без тяжелого груза. Последний поток стер грани, и в этой области верхний слой почвы тоньше, потому что местность скалистая.

– Хорошо, но если люди проходили здесь недавно, значит, это просто обязаны быть Чарли и Молот, ведь так?

Том ответил не сразу.

– Что беспокоит меня больше всего, так это то, что больше не видно маленьких отпечатков ног.

– Шагов Никс?

Он кивнул.

– Мы видели их ранее, но в последний час они перестали попадаться. Ни одного отпечатка.

– Что, если один из них ее несет?

Том задумался.

– Если бы земля была мягче, мы могли точно определить это, потому что отпечатки ног одного из мужчин были бы глубже. Возможно, ты и прав, но я не уверен. Поскольку следы, которые я вижу здесь, выглядят так, словно оставлены несколькими разными парами обуви.

– Больше, чем от Чарли и Молота?

– Да.

– Братья Меконг?

– Должно быть, они, что значит – мы охотимся за четырьмя мужчинами вместо двух. – Том начал что-то говорить, но остановился. Однако Бенни уловил это.

– Что?

– Есть пара других вариантов, Бенни, и мы должны быть к ним готовы.

– Каких?

– Вариант, который мне нравится, таков: Никс каким-то образом удалось сбежать. Если это так, то ее следы могли отклониться в сторону в любое время. Если она свободна, будем надеяться, она продолжает держаться на высоте, а не пытается вернуться в город.

– Потому что на высоте не так много зомов, правильно?

– Точно, и что еще важнее, всегда можно найти еду и укрытие. В этих местах обитает несколько монахов. Если она набредет на одного из них, все будет в порядке. Они позаботятся о ней и пошлют мне весточку.

– А другой вариант? Тот, который тебе не нравится?

Том посмотрел ему в глаза.

– Здесь есть много мест для того, чтобы спрятать тело, Бенни.

На это Бенни не хотел ничего говорить. Это были суеверия, но все же он чувствовал, если ответить, это увеличит шансы возможности подобного. И он не позволит таким мыслям преобладать ни в сердце, ни в разуме. Блокнот Никс все еще лежал в его заднем кармане, и он касался его, словно тот был талисманом, который спасал от несчастья.

У него так пересохло в горле, что голос звучал как невнятный хрип.

– Итак, что же нам сейчас делать? Что мы можем сделать?

– Если бы я был Чарли и хотел залечь на дно… Я бы либо направился к лагерю торговцев на восточных склонах, либо… – Он нахмурился.

– Или что?

– В Геймленд.

– У тебя есть идеи, где он теперь?

– Нет. Но тут есть один объездной путь. Он используется, чтобы срезать дорогу через эту область к месту, которое они должны будут проходить вне зависимости от того, куда именно направляются. Это тропинка к территориям, более-менее очищенным от зомов, и этот маршрут выбирают все путешественники.

Пока они шли, Том говорил:

– Я так и не закончил свою историю о встрече с Потерянной Девушкой. Мы поговорим об этом более подробно позже, но, на всякий случай, так как мы пытаемся найти Геймленд, тебе следует знать некоторые вещи. После того, как я нашел человека, которого убила Лайла, смог напасть на след. Это заняло около четырех дней, но, в конце концов, я выследил ее на одной из гор не слишком далеко отсюда. Там, высоко на горе, находился смотровой пост, возведенный на сваях. Я взобрался наверх и с помощью бинокля исследовал всю местность. Полагаю, я сидел там уже два или три часа, когда увидел ее. Она прогуливалась между деревьями и задержалась на пару минут на поляне, доедая початок свежей кукурузы. Девушка была одета так же, как на зомби-карте. Не на той, которую ты видел, а на более ранней.

– Более ранней? Что ты имеешь в виду? Я собрал почти всю коллекцию…

Том покачал головой.

– Ты не понимаешь, Бенни. Зомби-карты предназначались не для того, чтобы их коллекционировали дети. Это увлечение возникло позже, когда типографы захотели заработать дополнительные рационные доллары. Нет, настоящая цель этих карт состояла в том, чтобы охотники за головами носили с собой изображения мертвецов, которых нужно было отыскать, с помощью них люди обращались с заказом об усмирении. – Придерживая Вожака под уздцы, он погрузил руку в свой мешок, и, достав мягкий кожаный кошелек, протянул его брату.

Бенни открыл его и вытащил толстую кипу карт. Он начал быстро перелистывать их.

– Большей части я никогда не видел. И… они все разные. – На них не стоял фирменный знак зомби-карт и не было развлекательной надписи на рубашке. Изображения больше походили на обычные нечеткие портреты, которые люди рисовали на стенах вблизи Красной зоны. На рубашках были имена, возможно, места, и отрывки краткой биографии. В нижнем левом углу была указана цена – сумма рационных долларов, выплачиваемых за подтвержденное упокоение; в нижнем правом углу стояла дата, начинающаяся либо с З, Ж, СН, либо с П.

– Буква З означает «замеченный», Ж – «живой», но большинство людей используют ее для описания личностей-одиночек. П указывает на покоящихся, – пояснял Том. – СН означает «статус неизвестен». Карта с Лайлой здесь.

Бенни перебрал карты, пока не нашел нужную, помеченную двумя знаками – Ж и СН. Картинка изображала девочку одиннадцати лет с непослушными снежно-белыми волосами, одетую в потрепанные джинсы и мешковатую мужскую толстовку с эмблемой Калифорнийского университета. Она несла то же длинное копье, которое держала и на более поздней версии. Потерянная девушка. Бенни повернул карту и прочитал про себя.

Эта, по-видимому, не зараженная девочка была замечена в горах Томом Имурой.

Если обнаружите ее, пожалуйста, свяжитесь с Томом из Маунтинсайда или передайте сообщение «Джорджу Голдману» через сеть автозаправок.

Может откликаться на имя Лайла или Энни.

На контакт идет с осторожностью, считается опасной.

Может страдать от посттравматического стрессового расстройства.

– Кто такой Джордж?

– Помнишь историю, которую рассказал тебе Саккетто?

– Точно! Джордж был тем парнем, который остался с девочками… Но я думал, он мертв.

– После того, как обнаружил девочку, я спустился вниз с охранного поста так быстро, как только мог, но к тому времени, как добрался до поляны, она уже ушла. Я искал ее еще несколько дней, но безрезультатно. Не знаю, либо она каким-то образом заметила меня и внезапно исчезла, либо просто перешла на другое место. Отправившись в следующий поход, я столкнулся на заправке с Джорджем Голдманом, где мы повстречали брата Дэвида. Он хороший парень, но находился в состоянии, близком к истощению, и, возможно, был немного сумасшедшим.

– Он не остался с девочками? С Лайлой и малышкой?

– Остался, – ответил Том. – Джордж провел с ними много лет. Они оставались в коттедже, окруженном зомби, без малого два года. Сначала у них было много еды, и тот следил, чтобы девочки съели большую часть. Когда запасы начали подходить к концу, он принял очень тяжелое решение – выбраться из дома, закрыв детей в ванной, удостоверившись, что у них останется вся оставшаяся еда и вода. Затем он сделал то же, что и Роб. Обмотался нарезанными полосами ковра, взял самую мощную клюшку для гольфа, которую только смог найти, и незаметно выскользнул из дома. Он находился на грани смерти дюжину раз в ту ночь и на следующий день, но ему все же удалось добраться до другого фермерского дома.

– Люди, жившие там раньше, стали мертвецами, поэтому ему пришлось биться с ними, но когда все закончилось, Джордж обнаружил большие запасы еды. Он набрал так много, как только мог, в два больших чемодана на колесах и потащил их по дороге назад к коттеджу. Прорваться через толпу зомов вокруг было очень сложно. Так ему потребовался почти целый день, чтобы перепробовать приемы один за другим, бегая, прячась и подкрадываясь к дому, пока, наконец, не удалось преодолеть толпу и пробраться внутрь. Таким стал постоянный образ их жизни. Дважды в месяц ему приходилось уходить и обыскивать все места, в которых когда-либо жили люди, в надежде найти помощь, в надежде найти хоть кого-то выжившего. Он не видел ни единой живой души в течение многих лет. Представь себе. – Том покачал головой. – В конце концов, Джордж почти полностью очистил ближайшие территории от зомов, и это давало ему немного больше свободы. Он отправлялся на поиски и возвращался с тачкой, наполненной книгами, одеждой, игрушками – всем, что мог найти, чтобы сделать жизнь девочек легче. Учил их читать, давал им лучшее образование, на которое был способен. Он не был учителем или научным работником. Простой парень средних лет; обычный заурядный мужчина.

– Он не выглядит заурядным, – вставил Бенни. – Он выглядит как герой.

Том улыбнулся.

– Да, он и есть герой. Я слышал много историй о выживании в Первую ночь и последующие времена, и даже после множества людских смертей на свет родилось много героев. Часто это были самые малообещающие люди, нашедшие внутри себя искру чего-то более великого. Возможно, она всегда была там, но многим не выпадало возможности испытать себя. Так они и проживают свои жизни, даже не подозревая о том, что когда все на свете хуже некуда, они могут реализовать свой потенциал наилучшим образом. Джордж Голдман был одним из таких людей, и я сомневаюсь, что он когда-либо думал, что кто-то посчитает его героем.