Текст книги "Когда дьявол пляшет"

Автор книги: Джон Ринго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

– Возможно, – ответил Хорнер. – Я бы… Обе системы экспериментальные, мэм. И их… снаряд массового поражения никогда не проходил полевых испытаний. Он также имеет… довольно большую, очень мощную боеголовку; вам правда не стоит знать, сколько у нее мегатонн. Когда я чем-то стреляю первый раз, мне не хочется думать, что за неудачу придется расплачиваться утратой всей Долины Камберлэнд.

– Вот как?

Хорнер пожал плечами при виде выражения ее лица.

– Полагаю, вот что получаешь, когда позволяешь фермерам играться с антиматерией; они просто не знают, когда пора сказать «О’кей, хватит!». Вместо этого они всегда говорят: «Эй, народ! Вы только поглядите!». Меня… проинформировали о размерах снаряда, лишь когда мы стали искать, чем бы расчистить Ущелье. Я сразу же приказал провести «переоценку» программы.

Что до ББС, «Три Пятака» попадут в тиски. Прежде чем они высадятся, там успеет пройти свыше миллиона послинов. И там есть еще аэромобильные силы. И южнее собралось еще около двенадцати миллионов. Батальону – тому, что от него осталось, – придется держать Ущелье, пока мы не сократим число успевших пройти и не пробьемся вперед. Уцелеют ли они?.. Я не знаю. Что я знаю, это что другого выбора нет.

Президент продолжала смотреть на бумаги на столе, затем кивнула:

– Генерал Хорнер, вам разрешается открыть огонь по Ущелью Рабун. Но только по ущелью Рабун, понятно? Всякое прочее применение требует моего согласия.

– Понятно, – кивнул Хорнер. – Только ущелье Рабун. Однако потребность может возникнуть и в другое время. Данная местность благоприятствует обороне; к сожалению, мы больше не можем ограничиваться только оборонительными операциями.

– Я это понимаю, генерал, – колко ответила она. – Но каждое использование разрешаю я. Вам понятно? Я хочу, чтобы эти штуки использовались точно и конкретно, а не по разумению какого-то… офицера в окопах.

Прежде чем ответить, Хорнер глубоко вдохнул, чтобы сохранить спокойствие.

– Мэм, у меня возникло ощущение, вы чуть было не сказали что-то насчет «солдафонов». Фронтовые офицеры пытаются не допустить сдачу большей территории, не потерять больше проходов. Цели, по которым надо будет бить, часто будут меняться; они будут появляться и исчезать настолько быстро, насколько послинам это будет удаваться. В определенный момент нам придется понизить уровень принятия решения, мадам президент.

– Мы перейдем эту реку, когда дойдем до нее, – сказала она, глядя генералу прямо в глаза. – А тем временем… решения принимаю я. Только я разрешаю использование ядерного арсенала.

Она снова опустила взгляд и покачала головой.

– И да смилостивится над нами Господь.

Хорнеру стало ее жаль.

– Мэм, – тихо произнес он. – Я скажу вот что. Единственным, кого я могу себе представить и кто способен удержать это Ущелье, является Майкл О’Нил. Очистка Ущелья будет того стоить.

– Я рада, что вы так чувствуете, генерал, – сказала президент и сердито посмотрела на него. – Я как раз подумала, что майор мне не слишком симпатичен. Мне не слишком нравятся люди, готовые столь равнодушно погубить граждан Америки.

– Простите? – переспросил Хорнер.

– Всегда есть уцелевшие, – отрывисто сказала президент. – И в самом Ущелье, и поблизости от него наверняка прячутся тысячи людей Если мы швырнем туда неограниченное число атомных бомб, никто не выживет. Полагаю, хваленому Майклу О’Нилу наплевать на этих бедняг. Он трясется только над своим драгоценным батальоном!

Лицо Хорнера застыло ледяной глыбой, пока он ждал целых пятнадцать секунд, прежде чем ответить.

– Мадам президент, – произнес он голосом холоднее жидкого гелия, – в ущелье Рабун живет дочь Майкла О’Нила.

28

Ущелье Рабун, Джорджия, Соединенные Штаты, Сол III

26 сентября 2009 г., суббота, 15:19 восточного поясного времени

Кэлли перевернулась и закашлялась от пыли в горле. Переведя дыхание, она села и очумело огляделась.

– Черт побери.

Главное убежище осталось неповрежденным, и свет не погас, но хорошие новости на этом закончились. Туннели и к бункеру, и к дому обрушились. Основной туннель, впрочем, уцелел, как и, похоже, оба выхода. Оставался вопрос, сколько Кэлли здесь пролежала. Она ощупала голову – на лбу уже начала расти шишка величиной с доброе гусиное яйцо. Ее часы остановились либо от ЭМИ, либо от удара, и она по-любому не была так уж уверена, что помнит точное время, когда они зашли в бункер.

Она постаралась припомнить, что Папа О’Нил рассказывал про ядерное оружие и что при этом делать. Там было немного, но Деда говорил конкретно. К сожалению, лекция состоялась несколько лет назад, и она плохо помнила, откуда начинать поиски счетчика Гейгера или как им пользоваться.

Она помнила, что у людей больше шансов уцелеть, чем у зданий – что-то там насчет волн избыточного давления, – и это означало, что Деда может еще быть жив. Если его не убил обрушившийся бункер.

Так что первым делом надо было выбраться через основной туннель и постараться найти Деду – откопать его если придется, – затем отправляться в холмы.

Она поднялась на ноги, затем снова села, когда земля заколыхалась от очередного ядерного взрыва.

– Может быть, попозже.

* * *

– Оооо, это должно быть больно! – проорал Прюитт.

Ривз уже дал задний ход, так что ответный огонь посадочных модулей, за исключением одного заряда плазмы, обрушился на гребень. Однако этот заряд плазмы попал в машинное отделение «ШеДо».

– Реакторы два и три только что отключились, – сообщила Инди. Она расстегнула ремни и направилась к люку. – Сомневаюсь, что это работа для единственной женщины.

– Скорость падает, сэр! – крикнул Ривз. Он открыл дроссель на полную, но «ШеДо» едва двигалась. – Меньше десяти миль в час!

– Инди! – позвал ее командир по интеркому. – Скажи мне, что мы можем ехать быстрее! С таким темпом эти модули догонят нас минут через пятнадцать.

– Не скажу, пока не разберусь, что случилось, сэр, – отозвалась уорент-офицер. Она соскочила с третьего трапа, схватила счетчик Гейгера и помчалась к реакторному отсеку. При этом ее швыряло от переборки к переборке. – Мы только что потеряли половину мощности, и эта штука быстрее не поедет.

– Черт, черт, черт, – пробормотал он. – Прюитт, остаешься за старшего.

– Что? – воскликнул стрелок-наводчик.

– Я пошел к реакторам, – сказал командир. – Думаю, ты прекрасно справишься с опознанием этих штуковин.

– Понял, сэр, – сглотнул стрелок. – Давай, Увалень, найди нам следующую позицию для стрельбы.

– Есть одна у Фулхертауна, – сказал водитель, сверившись с картой. – Но это значит переехать кучу домов.

– Ты боишься, что они застрянут у тебя в гусеницах? – саркастически спросил стрелок.

– Нет… просто… – Увалень посмотрел через плечо вверх туда, откуда стрелок скалил на него зубы. – А, ладно. Я пытался держаться пустырей, чтобы мы не наехали на людей.

– Любой, кто там еще остался, заслуживает, чтобы на него наехали.

* * *

Митчелл помахал рукой перед лицом, войдя в реакторный отсек; из люка валили клубы дыма и пара, воздух вонял озоном.

– Инди!

– Здесь, сэр, – откликнулась уорент из левой части помещения. Большую часть отсека занимали четыре турбогенератора; более мелкие реакторы почти незаметно притулились вдоль переборок. Профилем Митчелла были энергоустановки «Абрамсов», большие газотурбинные двигатели, разгонявшие танки до скорости шестьдесят миль в час. Но заключенная в этом отсеке мощность могла обеспечить электричеством город с населением сто тысяч человек. Мысль, что вся эта мощь едва позволяла «ШеДо» достичь двадцати миль в час, действовала отрезвляюще.

– Что у тебя? – спросил он. – И есть ли утечка радиации?

– Нет, сэр, – отозвалась уорент и вручила ему конец толстого кабеля. – Выстрел не задел ни реакторы, ни турбины, слава Богу, не то нам пришлось бы забираться в «Абрамс» и удирать. Однако он грохнул трансформатор и перебил одну из главных цепей, так что, хоть резервный трансформатор жив, питание на него не поступило. Реактор тут же отключился.

– Так что нам делать? – спросил командир.

– Ну, вы держите запасной кабель, – ехидно сказал она, – я возьму очень большой гаечный ключ. Потом мы заменим цепь и запустим реактор.

– Сколько?

– Десять минут, пятнадцать максимум, – ответила она и пошла к центру отсека, где смыкались шины турбин. Она надела ключ на большую гайку, откуда отходил кабель. Когда гайка не поддалась, сняла ключ и принялась колотить им по гайке, пока не осыпалась расплавившаяся пластиковая изоляция. – Будьте довольны, что он не попал по реактору.

– Да уж, – хохотнул командир. – Или по гусенице. Терпеть не могу менять гусеницы на этой штуке.

– О, это вовсе не проблема; вам надо лишь позвать ремонтников, – сказала уорент, как раз когда гайка поддалась. – По этой причине ремонтная команда «ШеДо» включает в свой состав батальон. Батальон инженерных войск и три действительно больших крана.

Митчелл бросил кабель на палубу и ухватился за стойку, когда «ШеДо» качнулась от удара.

– Ох-хо.

– Я тут справлюсь, – сказала Инди, с кряхтеньем упираясь в гаечный ключ. – Идите наверх, сэр.

– Ты уверена? – спросил он.

– Идите, я могу проделать это с закрытыми глазами, – сказала она, открутила гайку и вытащила сгоревший кабель.

Когда он бросился к выходу из отсека, она вздохнула и подобрала кабель.

– И ради этого я заканчивала Массачусетский технологический институт…

* * *

– Летающие танки, сэр! – сказал Прюитт, когда командир выпрыгнул из люка. – Четыре штуки. И они дают наводку модулям; система слежения говорит, все они летят сюда.

– Хреново, – сказал Митчелл и посмотрел на свой экран как раз в тот момент, когда звено тенаралов пронеслось мимо на бреющем полете. Каждый летающий танк выпустил несколько зарядов плазмы, но только один или два попали. – Сосредоточься на модулях. Ривз, посмотри, что можно сделать.

– Уже делаю, сэр, – сказал водитель. – Впрочем, лучшее, что я могу сделать, это продолжать ехать вдоль холмов; уж больно мы здоровая цель.

– Мне только кажется, или они на самом деле держат дистанцию? – вопросил Прюитт, когда «ШеДо» выбралась на ровное место. – Упс. ЦЕЛЬ! «Лэмпри»! Пятнадцать кликов!

Чтобы добраться до третьей огневой позиции, требовалось завернуть за гору. В общем и целом холмы все еще прикрывали позицию «ШеДо», однако последнее движение, пусть и казавшееся медленным и плавным, вывело установку на совершенно открытое место.

Прюитт более или менее подготовился к этому и держал ствол направленным на юг, в сторону приближающихся посадочных модулей. К счастью, корабли послинов двигались со скоростью улитки у самой земли и не подходили ближе, чем в первых двух боевых контактах. К несчастью, в пределах видимости их стало больше.

– ПОДТВЕРЖДАЮ! – крикнул Митчелл, плюхаясь на сиденье.

– ПОШЛА! – крикнул стрелок, разворачивая башню к следующей цели.

– Есть! – воскликнул Митчелл. – Попадание-катастрофа, Прюитт.

Подрыв топливного контейнера «Лэмпри» оказался не таким большим, как первое катастрофическое попадание, но все же выглядел довольно эффектно.

– ЦЕЛЬ! – ответил Прюитт. – К-Дек! Пятнадцать кликов!

– ПОДТВЕРЖДАЮ! – крикнул Митчелл.

Прюитт выстрелил как раз в тот момент, когда додекаэдр нырнул ниже линии гребня.

– Промах! Сволочи маневрируют! Разве это по правилам?

– Твою мать! – крикнул Ривз, когда тенаралы сделали очередной заход. – Похоже, они бьют по корме установки, сэр!

– Я заметил, – выругался майор. – Хорошая новость в том, что это единственная часть с мощной броней. Плохая новость в том, что это броня снарядного отсека.

– Неудивительно, что они держатся на безопасной дистанции, – сказал Прюитт, ворочая ствол из стороны в сторону в поисках целей. – По-настоящему хорошая новость та, что у нас почти закончились снаряды, так что если они и пробьют магазин, «бум» будет не очень большой.

Он подумал над тем, что только что сказал, и помотал головой.

– Мамочки!

Митчелл нажал кнопку внешней связи и вызвал подразделение «Визжащих Мими».

– Виски Три-Пять, это «ШеДо» Девять; нам нужна кое-какая помощь, прием.

* * *

– Что это за херня, мэм?

Капитан Вики Чен прикрыла глаза рукой против клонящегося к западу солнца и покачала головой.

– Не знаю, Гленн, просто не знаю.

Капитан Чен пошла служить в Армию США в 1989 году, расплачиваясь с Курсами Подготовки Офицеров Резерва Армии Университета Небраски. КПОР оплатили учебу дочери иммигрантов из Фуцзяна и выплачивали ей ежемесячное пособие. Поэтому, когда Армия в своей безграничной мудрости вручила ей направление в Зенитную Артиллерию, она надела военную форму и отправилась в неизвестность.

Единственный и довольно успешный контрактный период – очень мало женщин в ЗА дослуживались до капитана за один срок – доказал ей, что армейская карьера была самым последним, чего ей хотелось. К концу срока она насмотрелась на женщин старше ее по званию и установила, что они делились на две категории: потаскухи и бой-бабы.

Она не имела желания становиться ни тем, ни другим, поэтому спокойно отправила свои документы по инстанции и вернулась к гражданской жизни.

Однако с приходом послинов она, наряду с практически каждым, когда-либо носившим военную форму, получила повестку о призыве на службу. Первоначально ее назначили в бронетанковую часть, но с возникновением нужды в системах борьбы с посадочными модулями и созданием первых таких систем, компьютер выдал ее имя близко к началу списка. Ее основной специальностью была ЗА, а к моменту перевода она дослужилась до командира танковой роты. Идеально.

И тут ее пошедшая в рост карьера – она избрала для себя категорию бой-бабы – была подрублена на корню. Ее направили в одно из первых подразделений «Визжащих Мими», которые официально назывались Системой Борьбы с Посадочными Модулями Среднего Класса М-179 «Россер», и когда стало ясно, что против модулей система бесполезна, а идти на ней в бой было самоубийством, там ее и оставили. Какого-либо явного применения для «Мими» не имелось, но переделывать танки «Абрамс», на основе которых их создали, обратно в системы стрельбы прямой наводкой стоило неоправданно больших трудов, и хотя «Мими» были очень эффективны, существовали и другие системы, ничуть их не хуже. Поэтому последние пять лет ее бросали из одного корпуса в другой на укрепление обороны то тут, то там, но в общем и целом отпихивали в сторону, чтобы не путалась под ногами; никто особо четко не знал, что делать с «Мими», и очень мало кто хотел знать.

В данную минуту она бы с удовольствием поменяла свое текущее положение на любой из тех других корпусов, или на любой из тех скучных и проходящих без всякой пользы дней. Этот корпус совершенно очевидно удирал во всю прыть, и продвижение вперед с целью замедлить продвижение послинов было вроде постоянного решения для временной проблемы: единственное подразделение «Мими» никоим образом не могло остановить наступление послинов подобного размаха.

Однако она находилась здесь. И может быть, всего лишь может быть, рота уцелеет. Все, что от них требуется, это посбивать эти… чем бы они там ни были.

– Компьютер артачится, – сказала специалист Гленн. Она была женщиной, как и ее командир, и ее тонкие светло-каштановые волосы постоянно выбивались из-под шлема. Она убрала их в сторону и посмотрела вверх. – Не хочет их захватывать. Радар их видит, но компьютер орудие не наводит.

Чен вздохнула и опустилась в башню. Она почти не сомневалась, в чем дело. Программное обеспечение компьютера основывалось на давно почившей в бозе программе «Сержант Йорк». Эта система была кошмаром с самого начала, но также была и ближайшим аналогом для «Визжащих Мими», поэтому предполагалось, что программное обеспечение окажется похожим.

Слово «предполагалось» несет слишком много смысловых оттенков. В данном случае какой-то глюк в программе говорил компьютеру, что это не подлинные цели. Чен терпеть не могла эту программу. Если написавшие ее идиоты когда-нибудь попадутся ей в руки, она поставит их к стенке и перестреляет.

Из крупнокалиберного пулемета командирской башенки; из обычной винтовки можно промахнуться.

Она повела плечами, затем пожала ими.

– О’кей, Гленн, переведи управление сюда.

– Есть, мэм, – сказала стрелок-наводчик. – Что вы собираетесь делать?

– Истратить до хрена снарядов, – ответила она, переводя орудие на ручное управление.

Она секунду-другую глядела на… чем бы они там ни были. Они заходили на цель высоко, по-настоящему высоко, сзади «ШеДо», всаживали несколько зарядов в кормовую часть, затем отворачивали в сторону и делали следующий заход и еще пару выстрелов. Несколько секунд она раздумывала, затем нажала другую клавишу.

– Всем танкам: перевести орудия на дистанционное управление, – сказала она на частоте роты, затем переключилась на канал связи «ШеДо». – «ШеДо» Девять, мне нужно чтобы вы повернули на восток и оставались на постоянном курсе несколько минут. Пожалуйста.

* * *

У Митчелла было ощущение езды на подраненном слоне. «ШеДо» едва ковыляла, из многочисленных пробоин валил дым. Так что вызов «Мими» попал в благодарные уши.

– Я тут спрашивал себя, куда вы подевались, – сказал он. – Понял вас, сделаю, как сказали.

Он переключился на интерком и проверил свой экран.

– Увалень, поворачивай на восток и вверх по косогору; не старайся выжать максимальную скорость, просто держи постоянный курс.

– Есть, сэр! – сказал рядовой и принялся разворачивать громыхающую установку на восток.

– Майор Митчелл! – позвала уорент. – Это Инди. Нас достают. Мы получаем повреждения в трюмной части.

– Знаю, – отозвался Митчелл. – Насколько плохо?

– Станины орудия получили определенные повреждения, что на самом деле плохо! – прокричала уорент в ответ. – Но у них остался некоторый запас прочности. Я думаю, мы еще можем стрелять. Но еще несколько попаданий, и мы станем бесполезными.

– Как с энергией? – спросил Митчелл. – Если нам удастся повысить скорость, мы сможем немного стряхнуть их с хвоста. Они не снижаются для атаки, полагаю, кончина «ШеДо» Четырнадцать их напугала.

– Я запустила реакторы опять, сэр, – ответила инженер. – Но турбинам требуется время на прогрев; вам на самом деле не стоит просить меня снять блокировку. Еще пять-семь минут.

– О’кей, – вздохнул командир – Сойдет.

Митчелл изучил свои показатели и посмотрел на стрелка.

– Справишься, Прюитт?

– Да, сэр, – сказал стрелок. – У нас осталось только два снаряда.

– Читать я умею, – сказал командир, кивая на свои приборы. – Я запрошу пополнения, но сначала нам нужно немного от них оторваться.

Он помотал головой на очередную порцию плазменных ударов.

– И избавиться от нашей компании; мне совсем не хочется, чтобы они начали стрелять по нашим загрузчикам.

– О нет, боже упаси, – усмехнулся Прюитт.

– Если я правильно помню, топливный бункер Командного Додекаэдра находится как раз пониже центра, – размышлял Митчелл вслух. – Думаю, когда у тебя дойдет до следующего выстрела, они окажутся ближе прежнего; не далее десяти кликов…

– Вы хотите, чтобы я попробовал попасть в топливный бункер, – сказал Прюитт.

– Просто целься тщательнее, – сказал Митчелл. – Посмотрим, как оно получится.

* * *

– Ну, была не была, – произнесла Чен. Она смотрела на шесть кругов, кружащих в небе – она сомкнула все шесть «танков» вместе и сейчас держала их всех на ручном управлении, – и выбрала точку выше и позади установки «ШеДо». – Совсем не хочется влупить этой штуковине в задницу.

– О нет, – сказала Гленн, прижав ладони к бокам шлема. – Дело тогда будет ДРЯНЬ.

«Визжащих Мими» назвали так за их сходство с немецким минометом времен Второй мировой войны и носившим такое же имя. «Пушка» была установлена на верху танка на очень мощной вращающейся цапфе, заменившей башню; командира танка и стрелка-наводчика втиснули туда, где раньше находилось основание башни, механик-водитель традиционно остался сидеть впереди. Само орудие внешне осталось более или менее круглым, с шестью отчетливыми выпуклостями, или дольками, по бокам. Разница между системами заключалась в том, что немецкое оружие, в оригинале называвшееся «Нойбельверфер», являлось многоствольным минометом. Современная «Визжащая Мими» была двенадцатиствольной батареей калибра сто пять миллиметров «МеталлШторм».

Название «МеталлШторм» говорило само за себя; каждая батарея могла выпустить до тысячи двухсот подкалиберных снарядов в минуту. Снаряды укладывались «нос в хвост» в двенадцать труб, которые являлись одновременно и стволами, и казенниками. Система имела электропривод и могла стрелять либо одиночными, либо очередями с очень высоким темпом стрельбы. Вылетевшие из «ствола» снаряды, начальная скорость которых слегка различалась ввиду природы системы, сбрасывали пластиковые поддоны, и дротики из вольфрама диаметром шестьдесят миллиметров неслись вперед с быстротой, позволявшей им пробивать танк насквозь. При емкости каждой трубы в сто снарядов и при электронном управлении очередностью стрельбы воздух моментально пропитывался вольфрамом и сталью.

Количество выделяемой при стрельбе из установки энергии привело к огромному числу компромиссов. Один из них заключался в том, что установка могла стрелять только «вперед», если не задействовала боковые упоры, которых называли «домкратами». Иначе энергия, высвобождающаяся при отправке к цели тысячи двухсот снарядов, просто опрокинула бы танк.

И если против посадочных модулей значительной роли это не играло, совсем другое дело, когда шесть танков стреляли по летящим мимо тенаралам.

* * *

Тенсалариал хлопнул гребнем внутри бронированного колпака и нажал кнопку микрофона.

– Нам нужно опуститься ниже, чтобы уничтожить установку; мы не можем подбить ее, пролетая на такой высоте.

– Фуссирто уут, – ответил Аллансиар. – Я не подойду ближе, чем сейчас! Даже так слишком близко! Ты видел, что случилось с Пакалосталом!

Тенсалариал снова хлопнул гребнем и зарычал. Как будто внутри послинов существовало нечто, жестко закодированное; когда появлялся кто-то, способный не только повести за собой оолт грудью на пушки, но и на кое-что большее, они также становились… осторожными. Похоже, самыми умными послинами были кенстайны, в каковую мысль он предпочитал не углубляться.

– Наша… задача велит нам остановить ее, чтобы модули могли ее уничтожить, – сказал в ответ Тенсалариал и щелкнул зубами так, чтобы было слышно в коммуникаторе. – Мы выполним эту задачу.

– Тогда стреляй по гусеницам, – прорычал в ответ Аллансиар. – Не по корпусу; там располагаются топливо и оружие, которые взрываются. В колесах взрываться нечему!

– Хорошо, – ответил кессентай через секунду. – Мы будем стрелять по гусеницам в следующий заход.

– Меняю наводку, – сказал Аллансиар. – Я даже опущусь ниже ради этого.

– Пойдем один за другим, – сказал Тенсалариал. – Так те, кто сзади, смогут стрелять вслед за ведущим. Я поведу.

– Почему бы и нет? – хмыкнул Аллансиар. – Ты все равно ни во что не попадешь.

Тенсалариал оставил насмешку без ответа и повел тенарал вниз к земле, наводя перекрестие ручного прицела на медленно ползущие гусеницы. Звенья имели мало возможности попрактиковаться в стрельбе до наступления, и методом проб и ошибок они узнали, что заряды не ложатся туда, куда указывает прицел. Перекрестие генерировалось компьютером, но система не являлась настоящим устройством самонаведения; она была простым индикатором на лобовом стекле кабины, в направлении которого, по мнению Голосвина, должна находиться цель. Поскольку все прицеливание послинов осуществлялось продвинутыми системами целенаведения – которые Голосвин совсем не позаботился воспроизвести, – тенаралы начали понимать, что в системе прицеливания упущены какие-то базовые концепции. Среди которых числились «параллакс» и «линия визирования»; в своей конфигурации орудия являлись функциональным эквивалентом плазменного мушкета и почти такими же меткими.

Пикируя кречетом, кессентай принялся расшвыривать заряды плазмы по всему ландшафту.

* * *

Система распознавания целей «Мими» временами имела склонность ошибаться, а система интеграции с радаром зачастую давала сбои. Но систему ручного наведения в целом переняли со стандартного проекта М-1 «Абрамс», и она работала вполне прилично.

В данном случае лазер ощупывал небо, пока не получил отражение, оценил дистанцию, счел ее функционально близкой к введенной вручную капитаном Чен и начал серию вычислений. Он измерил скорость ветра, температуру и влажность воздуха и проверил, стрелял ли «МеталлШторм» перед этим. Затем быстро провел еще одну серию вычислений и соответственно скорректировал точку прицеливания. И безвестный программист, спроектировавший оригинальную систему, слыхал про параллакс.

Для капитана Чен это была сама простота. Она навела красные круги на снижавшиеся тенаралы и дождалась, пока они не засветились зеленым. Это заняло примерно полсекунды. Затем она перебросила тумблер из положения «на предохранителе» на «стрельба очередями», закрыла глаза, опустила вниз спусковую скобу и изо всех сил вцепилась в подлокотники.

* * *

– Святая хренотень! – воскликнул Прюитт. Он переключился на экран, где мог наблюдать за потешно выглядевшими танками, выстроившимися на гребне, и сейчас они исчезли за стеной дыма и пламени. – По ним попали?

– Не-а, – сказал майор Митчелл, на секунду переключившись на такой же экран. – Это они всегда так выглядят.

Казалось, танки взорвались. Воздух наверху и по бокам обратился в сплошной дым и пламя, в толще которых носились куски дымящегося пластика. Где-то внутри, предположительно, находились люди и действующие механизмы, но казалось невозможным, что они могли уцелеть. Спустя всего несколько секунд огонь прекратился, и воздух начал очищаться, открывая явно целые «Мими».

– Святая хренотень, – повторил Прюитт. И затем: – Мы просто обязаны заполучить хоть одну из них, сэр.

* * *

Гленн громко застонала и села прямо.

– О-оо. Ненавижу свою работу. – Она с трудом отлепила пальцы от шлема и вытянула трясущуюся руку перед собой. – Я просто обязана добиться перевода.

«Абрамсы» никогда не проектировались с расчетом нести «МеталлШторм» Сто пять. Оригинальный танк «Абрамс» создавался для стрельбы из единственной пушки калибром сто пять миллиметров, которая подходила ему по энергии. До появления послинов и таких чудовищ, как установка «ШеДо», концепция мобильной установки «МеталлШторм» Сто пять представлялась нелепой. Передаваемая орудием энергия была достаточна для взлета «Боинга-747», пусть и на небольшую высоту. Устанавливать на бронетехнику среднего класса более легкие системы считалось допустимым, но стопятимиллиметровое бронебойное орудие с высокой начальной скоростью – это совсем другое дело. Оно трепало семидесятидвухтонный танк, словно терьер крысу, а командира и экипаж трясло, как горох в банке.

– Да ну, и отказаться от такого развлечения? – произнесла капитан Чен, потирая плечо.

– Небо чистое, капитан, – сказала стрелок, водя прицелом по кругу.

Чен выдвинула командирский купол и огляделась вокруг. В воздухе еще висела муть пороховых газов и дыма от тысяч кусков пластика, засыпавших землю и машину. Но ни одного тенарала в небе не было. Это не означало, что оно было чистым.

– Всем «Мими», – позвала она, нырнув обратно в танк. – Прочь с гребня!

Она переключила канал и вызвала «ШеДо».

– Эй, Крутой Пацан! К вам гости к югу от Дилларда.

* * *

– Ненавижу людей, – проворчал Оростан, когда оборвалась линия связи с тенаралами.

– Вы это уже говорили, – заметил Чолоста’ан.

– Что такое эти штуки? – спросил оолт’ондай. – Шшадва?

– Я еще работаю над этим, – признался кессентай. – Есть упоминание про их участие в боях, но не против летающих тенаров; они обычно применяются в наземной обороне.

– Что ж, мы займемся ими после большого орудия, – сказал Оростан и хлопнул гребнем. Оолт’ондай посмотрел на схему сражения и зарычал. – Довольно играться с ними, поднимай нас вверх, чтобы мы могли атаковать.

* * *

– Прюитт, два снаряда, – напомнил командир стрелку-наводчику.

– Бан-Бану больше и не нужно, – ответил стрелок.

– Майор! – позвала Инди по интеркому. – Я вывела турбины в режим и кое-где срезала углы, но, похоже, у нас все будет о’кей. Так что мы снова на полной мощности.

– Чудесно, – сказал Митчелл. – Ривз, когда Прюитт выстрелит, съезжай с гребня вниз. Мы всегда уезжали в таких случаях. На этот раз спускаешься вниз и ждешь моей команды. Мы снова вернемся обратно на позицию, затем оправимся к северу от Франклина за пополнением.

– Есть, сэр, – сказал водитель и отметил, что все его датчики снова горят зеленым. – У нас полная мощность.

– О’кей, поехали.

Ривз включил трансмиссию и повел тысячетонный танк вверх по тридцатиградусному склону, где выровнял его на вершине.

– О… черт! – прошептал Прюитт: в воздух поднялись все модули. Издалека до его слуха доносился визг турбин – «ШеДо» подрагивала от мощности, которую в нее закачивал Ривз.

– Цель, – позвал майор Митчелл. Повинуясь въевшемуся глубже инстинкта навыку, он повернул орудие и навел его на нижнюю часть одного из двух видимых К-Деков.

– ЦЕЛЬ, – подтвердил Прюитт. – К-Дек, девять кликов!

– Подтверждаю, – сказал Митчелл.

– ПОШЛА! – воскликнул он, и ремни впились в тело, когда Ривз резко переключился на задний ход.

– Промах! – воскликнул Митчелл. Снаряд прошел под маневрирующим К-Деком. – ЦЕЛЬ, ПОШЛА!

Второй снаряд, запущенный с пульта командира, пробил нижний квадрант корабля как раз в тот момент, когда вокруг отступающей «ШеДо» забушевал ответный огонь кораблей. Гигантскому танку все же удалось ускользнуть прежде, чем верх холма взлетел на воздух от ударов вражеского оружия. Несмотря на плотный обстрел, стало очевидно, что произошла детонация, и огонь оборвался практически мгновенно. Вспышка ядерного пламени осветила окружающие холмы.

– КРАСИВЫЙ ВЫСТРЕЛ, СЭР! – поздравил Прюитт. Один из «Лэмпри» был виден над грядой, с которой они спускались; он потерял управление и врезался в склон горы Хай-Ноб как раз в тот момент, когда они скрылись из виду. Взрыв явно оказался одним из самых мощных. – ОТВЕДАЙТЕ АНТИМАТЕРИИ, ИНОПЛАНЕТНЫЕ УРОДЫ !

– Ривз, жми на педаль и не отпускай, пока не окажемся севернее Франклина, – позвал командир и вручную развернул башню в ту сторону. – Нам лучше не опаздывать с пополнением боезапаса.

Он подумал и нахмурился.

– Обойди город с востока; там к западу от него подгород, и я не горю желанием выяснять, работают ли эти штуки в качестве ямы-ловушки для «ШеДо».

– О дьявол, – внезапно произнес Прюитт. – Подгород! Что с ним, сэр?

Митчелл вздохнул и пожал плечами.

– Думаю, они предоставлены самим себе, сержант. Остается лишь надеяться, что мы не задавим никого из беженцев.

* * *

– Ненавижу людей, – прорычал Оростан, когда на экране погасли шесть значков, а его собственные корабли запрыгали вверх-вниз под действием ударной волны; не иначе как Чиласам уже начал синтез антиматерии. – Их поведение причудливо, метод производства потомства просто отвратителен, и они используют свою слабость как оружие. Тут должна быть какая-то закономерность.