Текст книги "Когда дьявол пляшет"
Автор книги: Джон Ринго
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 37 страниц)
2
Рочестер, Нью-Йорк, Соединенные Штаты, Сол III
12 сентября 2009 г., 07:55 восточного поясного времени
Майк О’Нил смотрел сверху вниз на дым, окутывавший долину, где когда-то стоял город Рочестер, штат Нью-Йорк. Бои сровняли город с землей почище любого урагана. У людей хорошо получалось драться в развалинах, а вот для подобных лошадям послинам это было практически невозможно. Но это не означало, что он все еще оставался человеческим городом. Просто за него бились два разных вида вредителей.
Небо сыпало мелкой моросью, с озера Онтарио тянул густой туман. В одной руке Майк держал шлем, в другой гравипистолет. Сзади послышался отдаленный грохот, напоминавший раскаты грома, и пелена белого пламени накрыла восточный берег реки Джинеси треском миллиона разорвавшихся петард. Высоты над бывшим университетом Рочестера накрыл очередной неверно направленный залп.
– Здесь живу я сейчас, в этих туманных горах, – пропел он, вертя пистолет в руке и наблюдая за огнем УБП [6]6
Усовершенствованные боеприпасы – крупнокалиберные кассетно-осколочные снаряды
[Закрыть]. – Но дом мой всегда стоял на равнинах, и будет там на века. И однажды возвратишься ты к этим долинам и фермам. И оставишь мечты вернуться к боевым братьям.
Прямо перед ним покачивалась голограмма. Высокая гибкая брюнетка в форме капитана третьего ранга Флота говорила, как растить далекую от них дочь. Кап-три была очень красива, ее красота когда-то странно контрастировала с почти троглодитским обликом ее знаменитого мужа. Она была также спокойнее и мудрее в отношениях с другими людьми и действовала на своего зачастую чересчур горячего мужа как успокоительное.
Но ей повезло меньше, чем ему. Факт, который ему так и не удалось забыть.
Упала очередная волна УБП, и сразу вслед за ней в воздух поднялась стая аппаратов в форме блюдец и устремилась через реку на запад. Послины многому научились; они поняли, что препятствия на местности можно форсировать при наличии воли и умелого командования войсками. Он клинически-отстраненно наблюдал, как гиперскоростные ракеты и плазменные пушки самоходок бого-королей подавили очаги сопротивления, и отряд нормалов ступил на мост, сделанный на скорую руку из подручных материалов. Артиллерия легко могла бы разбить деревянное приспособление, состряпанное из досок, привязанных к десяткам собранных со всей округи лодок, но, как обычно, артиллерия концентрировалась на «пунктах сбора врага» и «стратегически важных районах». А не на силах послинов, без которых районы перестанут быть стратегически важными.
– Они учатся, милая, – прошептал он. – А мы нет.
Они ничему не научились в непредвиденных стычках до официального начала войны, когда потеряли Фредериксберг и почти потеряли Вашингтон. Когда легкие «быстроходные фрегаты» вынужденно бросили на боевые сферы.
Боевые сферы состояли из многих слоев военных кораблей. Прямое попадание боеголовки с антиматерией срывало одну секцию внешнего слоя, но внутренние корабли сразу закрывали пробоину и открывали огонь. Отсюда происходила теория мощного удара для их раскалывания, а затем атаки рассеянных кораблей «вспомогательными». Но для этого требовался не только целый флот вспомогательных кораблей, истребителей, фрегатов и эсминцев, но и массивный центральный корабль.
Однако вместо того, чтобы дождаться полной готовности Флота, галактическое командование бросало в бой все больше и больше кораблей, практически чуть ли не прямо с верфей. Растранжиривая их по мелочам не только в околоземном космосе, но и над Барвоном и Ирмансулом. Потери вспомогательных кораблей, жизненно важных для плана в целом, еще можно было пережить, но потеря обученного персонала оборачивалась просто катастрофой.
Вторжение на Землю практически отрезало ее от космоса, а ни одна из других рас Галактической Федерации сражаться не могла. Чтобы обеспечить Флот запланированными экипажами, с Земли изъяли всех вероятных кандидатов. Их пропустили через месяцы и годы тренировок на летных тренажерах, подготавливая для того момента, когда они дерзнут выйти в космос и добьются триумфа. Вместо этого их посылали на смерть в многочисленных стычках, ни одна из которых не нанесла послинам серьезного урона. Таким образом, ограниченное количество сил за пределами планеты было сильно обескровлено еще до завершения строительства первого линейного корабля.
Вторая волна вторжения достигла пика, когда со стапелей сошел первый «супердредноут». В основе проекта этого массивного корабля длиной почти четыре километра лежало использование размещенного вдоль продольной оси гиперорудия для раскалывания сфер. И он замечательно сработал. Примчавшись на всех парах с Базы Титан, «Лексингтон» разбил две сферы из направлявшихся к Земле. А затем на него налетел рой.
Тысячи мелких кораблей, похожих на небоскреб «Лэмпри», и командные К-Деки окружили супердредноут и раздолбили его в труху. Несмотря на мощное противокорабельное вооружение вдоль бортов и массивную броню, непрерывные удары антиматерии оставили от него голый корпус. В конце концов, когда корабль перестал отстреливаться, его остов бросили дрейфовать в пространстве. Корабль оказался настолько прочным, что генераторы в центре остались нетронутыми, и его в конце концов нашли, отбуксировали обратно и восстановили. Но на это ушли годы, годы, которых у Земли не было.
Майк спрашивал себя, сколько других жен и мужей, матерей и отцов были загублены проклятым Флотом. «Адмиралами», которые не сумели бы вылить мочу из сапога, если бы не инструкция на каблуке. Высшим командованием, раболепствовавшим перед чертовыми дарелами. Старшими командирами, которые и послина-то никогда не видели, не то чтобы убили хоть одного.
И задавался вопросом, когда наступит его черед.
Он смотрел на улыбающийся призрак жены, капли холодного осеннего дождя стекали с его бритой головы, а артиллерия лупила по наступающим кентаврам. Майкл щелкал предохранителем пистолета.
* * *
Джек Хорнер стоял, упершись в бока руками, и улыбался гладкой поверхности сталепластового шлема стоящего перед ним человека.
– И где же, черт возьми, О’Нил?
Лейтенант Стюарт содрогнулся в недрах своей брони. Он чертовски хорошо знал, где сейчас майор. Это знал и Командующий Континентальной Армией. Чего они оба не знали, это почему О’Нил не отвечал на их вызовы.
– Генерал Хорнер, я могу лишь сказать, где его нет, то есть здесь. – Внутри своей брони с энергоприводом офицер штаба батальона по разведке пожал плечами, чего остальные не увидели. – Я уверен, он скоро появится.
Совещание командиров и ключевых членов штаба Десяти Тысяч и ББС происходило на холмах над речкой Блэк-Крик. Отсюда, несмотря на налетавший с озера холодный моросящий дождь, было хорошо видно успешное наступление послинов через реку. Как и неэффективная стрельба артиллерии местного корпуса, командование которого, командир и штаб располагались в сорока пяти милях позади нынешнего местонахождения Командующего Континентальной Армией.
– Надо локализовать этот прорыв, – сказал полковник Катпрайс. Никто не дал бы полковнику больше двадцати, пока не поглядел бы в его глаза. На самом деле он был ветераном Корейской войны, и мало кто из его коллег имел наград больше или столько же. Благодаря чудесам галактического омоложения и потребности в большем числе «воинов» в офицерском корпусе, к дряхлому старому вояке вернулась молодость. И почти сразу же он снова начал собирать медали.
Серебряные орлы на плечах выглядели чистым притворством: «Десять Тысяч», которыми он командовал, численностью превосходили бригаду, а благодаря переделанному снаряжению послинов боевой мощью превосходили бронетанковый корпус. Но он отказывался от любого звания выше полного полковника, а единственная безуспешная попытка сменить его чуть не закончилась мятежом. Поэтому дивизией командовал полковник.
– Мои ребята и Семьдесят вторая дивизия остановили их вдоль Джинеси-парк-авеню, примерно около роты из Четырнадцатой удерживают Парк; они крепко окопались на холме. Но лошади по этому проклятому мосту все прут и прут. Нам нужно провести контратаку и разрушить переправу. При этом будет весьма кстати, если боевые скафандры окажут нам некоторую поддержку.
От этого нейтрального тона Стюарт снова содрогнулся. Для обычных сил, или даже для Десяти Тысяч, не имевших своей брони, атака на послинов была самоубийством. На открытой местности рэйлганы и плазменные пушки врага делали из солдат гамбургеры, а бого-короли вскрывали основные боевые танки, словно консервные банки. Вот почему для штурма всегда использовались ББС, поставляемые галактидами Бронированные Боевые Скафандры. Но это означало, что число ББС сокращалось от атаки к атаке, особенно на Великих равнинах и здесь, на Выступе Онтарио. А блокада Земли и расположение заводов по производству скафандров за пределами планеты означали «десять маленьких скафандриков, девять маленьких скафандриков…» Пока их совсем не осталось.
От галактидов поступала жиденькая струйка снаряжения. Сделанные по технологии «стелс» корабли просачивались на острова Тихого океана и перегружали свой груз на подводные лодки. Те, в свою очередь, шли в порты высоких широт, такие как Анкоридж. Затем груз доставлялся грузовиками туда, где фронт еще держался. Но объемы пополнения были жалкими и не возмещали потерь. Вот почему в Соединенных Штатах из двух дивизий ББС осталось менее двух батальонов, с падением численности на девяносто процентов за последние четыре года. В течение которых сгинуло более четырех дивизий скафандров.
Первый батальон Пятьсот пятьдесят пятого полка Мобильной Пехоты, «Настоящие Черные Пантеры», потерял меньше подразделений, чем прочие батальоны, и все еще сохранял крупное ядро ветеранов, прошедших все сражения. Но даже у них коэффициент текучести личного состава составлял почти двести процентов. И вкупе с медленными темпами поставок это означало, что даже «Первый бат» был обречен.
В то же время казалось, что объемы снабжения послинов все растут и растут.
Хорнер покачал головой и повернулся к другому скафандру, участвующему в конференции.
– Если майор О’Нил в ближайшее время не появится, я передам командование вам, капитан Слайт.
Его голубые глаза были холодны, как агаты. Майк О’Нил был когда-то его адъютантом и являлся особо доверенным протеже, но если Рочестер будет оставлен, следующая линия обороны находилась аж восточнее Буффало. И линия фронта там будет в два раза длиннее. Следовательно, удержание Рочестера становилось главнейшим приоритетом в восточной части Соединенных Штатов.
– Есть, сэр, – сказала командир роты «Браво». – Сэр, хорошо было бы развязать руки артиллерии. Нам нужно, чтобы она била по мосту, а не по долбаным, извините за выражение, «тыловым хвостам», сэр.
Хорнер улыбнулся еще шире – верный признак гнева, а Катпрайс фыркнул.
– Мы работаем над этим. Двадцать минут назад моим приказом генерал Грэмс был отстранен от командования. Артиллерийский координатор Десяти Тысяч сейчас находится прямо там, пытаясь убедить их, что понтонный мост является лучшей целью, чем «пункты сбора».
– Со взводом моей военной полиции, – добавил Катпрайс. – И двумя блюдцами. Я велел ему пристрелить прямо на глазах у всех первого же из этих придворных остолопов-генералов, кто станет ему перечить. Из плазменной пушки.
Сухощавый полковник сохранял при этом такую невозмутимую мину, что невозможно было понять, шутит ли он.
– Что угодно, лишь бы привлечь их внимание, – вздохнул Хорнер. – Хотя бы и расстрел без суда и следствия. Я бы поставил тебя во главе корпуса, Роберт, но не могу без тебя обойтись. А ты не можешь делать два дела одновременно.
– Я все равно закончил бы тем, что перестрелял бы всех тыловых засранцев, – пробурчал полковник. – А так же всех долбаных засранцев из регулярной Армии, которые не могут заставить свои дивизии воевать.
– Двадцать четвертая Нью-йоркская и Восемнадцатая Иллинойская комплектуются у Северного Чили, – сказал Хорнер. – Но я не хочу просто заткнуть ими дыру. Как только мы очистим карман, я хочу навести мосты от вас и перейти в контрнаступление. Я послал за строителями мостов, компанией «Бэйли Бридж», и хочу, чтобы вы их использовали. Поддайте этим лошадям. Гоните их на восток как можно дальше. Я гарантирую, что пехота для вашей поддержки будет. Даю слово.
– Что за цель? – спросил Стюарт. – Где нам остановиться?
– Цель – Атлантический океан, – ответил Хорнер. – Но не убегайте далеко от своего обеспечения. Мне бы хотелось вернуть линию фронта обратно к Клайду. Там фронт будет уже, а местность удобнее для нас.
– Усек, – сказал Катпрайс с ухмылкой, походившей на оскал мертвеца. – Хотя наш фланг будет открыт так же широко, как ноги проститутки в Субик-Бэй.
– Туда я пошлю ББС, – негромко сказал генерал. – Появится О’Нил или нет, я их туда пошлю.
* * *
Эрни Паппас вздохнул. Холм был мореной, оставленной ледником, вырезавшим ложе озера Онтарио. Расположенную на укрытом от сражения тыльном юго-западном склоне бывшую детскую больницу переоборудовали для лечения тысяч раненых, появившихся в результате длящейся уже месяц битвы. Включая и не менее десятка бойцов ББС, слишком израненных, чтобы их скафандры могли справиться своими силами.
Даже здесь, наверху, на чистом и свежем воздухе, ощущались миазмы боли. Но с холма также открывался отличный вид на битву, которую вел – и проигрывал – Восьмой корпус. Отличный вид.
Несомненно, поэтому Старик выбрал для медитации именно это место. Майор становился все более угрюмым по мере продолжения войны и нарастания потерь. Никто на Земле не мог с этим ничего поделать, но Старик, похоже, принимал это слишком близко к сердцу. Как будто спасение мира целиком лежало только на его плечах.
Такое отношение могло восходить к тем первым дням, когда шумели, что это его взвод почти в одиночку остановил послинское нашествие на планету Дисс. Но это была уже отредактированная история. На самом деле в той битве участвовали и самые лучшие и опытные части НАТО, а остановила послинов сооруженная индоями Главная Линия Обороны и регулярные пехотные подразделения из Америки, Франции, Англии и Германии, которые ее защищали. Но О’Нил имел право на свою долю славы: он был не только единственным человеком, выжившим после подрыва вручную ядерного заряда, но и освободителем бронетанковых частей, запертых в мегаскребе.
Может быть, именно это и побудило Старика думать, что он может спасти планету в одиночку. А может быть, он просто таким был: воином-одиночкой, Горацием на мосту. Он действительно верил в этический кодекс воина, в философию рыцаря, sans peur, sans reproche[7]7
Без страха и упрека (фр.)
[Закрыть]. И он заставил поверить в это своих бойцов – и сиянием своей славы, и своей целеустремленностью, и своей верой. И сияние этой славы поддерживало их. Может быть, это была плата.
Комендор-сержант Эрнест Паппас, когда-то служивший в Корпусе Морской Пехоты Соединенных Штатов, знал, что рыцари в доспехах были всего лишь негодяями и безжалостными убийцами верхом на конях. И еще Эрни знал, что солдат всего лишь пытается выжить. Просто выжить. И может быть, ему удастся остановить врага, а может быть, и нет. Но пока удается оставаться в живых, чтобы ему навредить, этого вполне достаточно.
Но ганни [8]8
Фамильярное обозначение комендор-сержанта морской пехоты
[Закрыть] Паппас знал, что не это заставляет парней подниматься и стрелять. Парни вставали и стреляли, потому что их осеняла эта слава, и потому, что они верили, что пока с ними Железный О’Нил, они не могут потерпеть поражение. Просто потому, что так должно быть.
Паппас посмотрел вниз на дым и пламя, поднимающиеся от развалин города, и вздохнул. Конечно же, не так все должно было быть. И если капитан Карен Слайт попробует повести батальон в этот огонь, он испарится, как вода на раскаленном камне. Потому что они не будут верить.
– Майор? – произнес он, положив руку на плечо Майка.
– А, это ты, Эрни, – отозвался майор. Они были вместе с тех пор, как О’Нил принял командование ротой «Браво» в те скверные дни, когда казалось, что вся Армия совершенно спятила. Они вместе пережили и хорошие, и плохие времена, причем плохих было гораздо больше. Сознавали они это или нет, но именно связка Паппаса и О’Нила сделала Первый Пятьсот пятьдесят пятого таким, каким он был.
– Вы только что заставили старого человека карабкаться по чертовски длинному подъему.
– Великолепный вид отсюда. Ты не находишь?
Майк печально улыбнулся и аккуратно сплюнул в свой шлем, где внутренний биотический слой всосал слюну и табачный сок и отправил его по длинной цепи превращений в пищу.
Паппас проводил глазами длинный плевок и содрогнулся.
– Вам нужно перестать слушать «Дайер Стрэйтс».
– А что? Ты предпочитаешь Джеймса Тэйлора?
– У нас тут ситуация.
– Ага. – Майк вздохнул и потер глаза свободной рукой. – Как всегда.
– Четырнадцатая дивизия задрала хвост и улепетывает. – Главный сержант-майор батальона снял собственный шлем и заслонил глаза ладонью. – Они сейчас на полпути к Буффало.
– Тоже мне новость, – монотонно протянул О’Нил. – Впрочем, артиллерия прелестно стреляет. Ни во что не попадает, но очень красиво.
– Артиллерия корпуса. Сомневаюсь, что они здесь долго пробудут. Весь корпус уже задумался, а не пора ли сваливать.
– Проход заткнули Десять Тысяч?
– Ага.
– Ага.
Воцарилось долгое молчание, пока сержант-майор почесывал голову. Биотический слой скафандра в конце концов справился с его вечной перхотью, но привычка осталась.
– Итак, мы будем что-нибудь с этим делать, босс?
– Что делать? – спросил командир батальона. – Героически наброситься на врага и оттеснить его назад силой оружия? «Свой нрав прикроем бешенства личиной» [9]9
Уильям Шекспир «Генрих V»
[Закрыть]? Сломать хребет вражьей атаке и опрокинуть их в паническое бегство? Вновь захватить позиции, потерянные месяцы назад? Погнать их до самого Уэстбери и Клайда, где им полагалось быть?
– Это то, что вы планируете? – спросил Паппас.
– Я ничего не планирую! – отрезал Майк. – Но полагаю, Джек ожидает именно этого. Я заметил его появление.
– Так вот как вы узнаете, что дело серьезное, – пошутил Паппас. – Раз появился КОНАРК, значит, дерьмо уже хлынуло по трубам.
– Я также заметил, что ни одно артиллерийское подразделение не отвечает на запросы о поддержке.
– Они работают над этим.
– И что Шелли определяет обе фланговые дивизии, как «шаткие».
– Ну, они же Армия, так ведь? – усмехнулся бывший морской пехотинец – Армия всегда обозначалась, как «шаткая». Это по умолчанию.
Огонь артиллерии обрушился на шаткий понтонный мост, и сооружение из дерева и алюминия развалилось на части.
– Видишь? – сказал О’Нил. – Они вполне обходятся и без нас.
– Хорнер хочет провести контратаку.
О’Нил повернулся посмотреть, не шутит ли главный сержант, но широкое желтое лицо было абсолютно бесстрастным.
– Это что, серьезно?
– Как сердечный приступ. Я думал, вы надулись именно поэтому.
– Святая хренотень, – прошептал майор. Он наклонился за шлемом и надел его, затем потряс головой, чтобы нижний слой сел плотнее. Гель растекся по его лицу и забрался в каждую морщинку и трещинку, затем отступил от рта, ноздрей и глаз. На этот так называемый момент требовалось изрядное время, и целая жизнь, чтобы привыкнуть к нему. – Святая хренотень. Контратака. Грандиозно. Со Слайт во главе, полагаю? Великолепно. Пришло время завалить брешь мертвыми телами наших ББС.
– Улыбайтесь, говоря это, сэр, – сказал сержант, надевая свой шлем. – Что ж, снова ринемся на пролом [10]10
Там же
[Закрыть].
– Не «на пролом», а «в пролом», безграмотный ты самоанец, и я улыбаюсь, – парировал О’Нил. Он развернулся и встал оскаленной мордой своей брони к сержант-майору. – Видишь?
* * *
– Обожаю его броню, – усмехнулся Катпрайс.
– Мне бы тысячу таких комплектов, – признал Хорнер. – Но я бы согласился и на тысячу обычных комплектов, чего уж там.
Броня была частным презентом О’Нилу, тогда еще капитану, от изготовителей-индоев, и включала все «специальные» функции, которые он запрашивал, будучи еще членом группы проектантов. Помимо добавочных огневых точек на запястьях и локтях для ближнего боя, его скафандр питался энергией от генератора на антиматерии. Это устраняло худший недостаток брони с энергообеспечением: ее сравнительно невеликий боевой радиус действия. Теоретически стандартная броня была рассчитана на радиус в триста миль, или семьдесят два часа позиционного боя. На практике и то, и другое оказывалось вполовину меньше. Несколько подразделений скафандров были застигнуты и уничтожены послинами, когда у них просто «закончился бензин».
Расход энергии скафандров стал еще больше ввиду нехватки боеприпасов. Поскольку ни один земной завод не мог производить штатные боеприпасы, заключавшие в себе частицу антиматерии для энергопитания оружия, их приходилось заменять просто каплевидными пулями из обедненного урана. Гравиоружие, которое должно было питать себя само, «отсасывало» для этого энергию от скафандров. А поскольку пули все еще ускорялись до долей скорости света и поскольку на это требовалось огромное количество энергии, «жизнь» батарей скафандров сокращалась до практически ничтожного времени. Так что для большинства стандартных скафандров дело почти доходило до выбора: стрелять или двигаться. За исключением О’Нила, имевшего почти неограниченный ресурс.
Оборотная сторона, разумеется, заключалась в том, что если что-нибудь когда-либо пробьет резервуар антиматерии, майор О’Нил просто испарится вместе с изрядным куском ландшафта в радиусе мили.
Но снаружи все это не было видно. А с виду скафандр производил впечатление какого-то черно-зеленого инопланетного демона, с клыкастой пастью и когтистыми лапами, чтобы рвать плоть. Вид был поразительный и варварский, и для тех, кто знал О’Нила, очень уместный.
– Он ему подходит, – на основании долгого опыта сказал полковник. ББС шли туда, где было горячее всего. А Десять Тысяч шли за ними.
Десять Тысяч – или Спартанцы, как их иногда называли – выросли из небольшой группы, которая звалась Шесть Сотен. Когда произошла первая высадка послинов, раньше, чем ожидалось, и в огромном количестве, посланные в Северную Вирджинию остановить их неподготовленные части развалились при первом же столкновении. Многим из них, особенно из тыловых эшелонов, удалось перебраться через Потомак. Большое их число собралось в Вашингтоне, поэтому, когда послины форсировали реку, прямо на Вашингтонскую Эспланаду, тысячи этих отступавших в панике солдат оказались прямо у них на пути. Сбежали все, кроме маленькой горстки. Эта горстка, шестьсот пятьдесят три человека, если быть точным, решила, что есть некоторые вещи, ради которых стоит умереть даже в бессмысленном жесте. Поэтому они собрались на кургане монумента Вашингтона, чтобы дать последний бой, глупый и самоубийственный.
Вышло так, что он оказался не совсем самоубийственным. Их сопротивление и неразбериха среди пересекавших мост послинов замедлили продвижение врага на время, достаточное для прибытия Бронированных Боевых Скафандров. Совместный огонь ББС и артиллерии сначала сократил плацдарм послинов в Вашингтоне, а затем уничтожил его полностью.
Для награждения этих шестисот пятидесяти трех водителей и поваров, пехотинцев и артиллеристов, строевых и нестроевых, кто встал насмерть и приготовился к встрече со своим богом как солдаты, отчеканили специальную медаль. После краткой церемонии их собирались раскидать по всей Армии, и единственным напоминанием о сражении служила бы только эта медаль. Однако лидеры сопротивления привели убедительные аргументы, что должно существовать лучшее решение, чем распылить их. Так родились Десять Тысяч. Большинство из Шести Сотен повысили в звании и использовали в качестве ядра будущей силы, которую затем вооружили переделанным трофейным оружием послинов. После завершения формирования в руках командующего Наземными Силами оказалась быстрая, тяжеловооруженная и в высшей степени элитная часть.
Но она не штурмовала кишащие толпы послинов: такое могли пережить только ББС.
– Майор, – сказал генерал Хорнер. Использование звания О’Нила послужило тому единственным упреком в медлительности.
– Джек? – отозвался О’Нил.
Хорнер холодно улыбнулся. ББС не являлись американским подразделением; они принадлежали Ударным Силам Флота, составной части Вооруженных Сил Галактической Федерации. Следовательно, обращение О’Нила к генералу по званию не предписывалось правилами, а было лишь проявлением обычной военной вежливости. Но назвать его просто по имени было таким же укором, как и использование тем одного лишь звания. В лучшие времена О’Нил обращался к нему «сэр», или «генерал», и даже «подполковник». Публично назвать его «Джеком» было все равно что пощечиной.
– У нас тут ситуация, – продолжал генерал.
– Все это твердят в один голос, – фыркнул О’Нил. – Такая «ситуация» называется «монгольская групповуха» [11]11
Mongolian Cluster Fuck (сленг) – катастрофический, полный провал чего-либо, катастрофа
[Закрыть], сэр. А куда делось расхожее «ББС есть бессмысленная растрата ресурсов»?
– Грэммса уже заменили, – вставил Катпрайс. – И капитан Керен в данную минуту разъясняет его штабу значение слов «огневая поддержка» и «быстрый отклик».
– У нас есть план? – спросил О’Нил. – Или мы просто выстроимся цепью и помчимся на них с дикими воплями?
– Мы удерживаем высоты на этом берегу реки, – снова ответил Катпрайс. – Но они пробиваются в город вдоль канала, и высоты на их берегу выше, так что переправившиеся на эту сторону получают поддержку огнем от групп, скопившихся на дальних подступах. Они также вот-вот перережут нашу линию снабжения у моста Брукс-авеню. Я бы хотел, чтобы вы создали карман между рекой и гребнем. Мои ребята вас поддержат, но первый удар должны нанести вы.
– А почему бы просто не пришпилить их где-нибудь и не раскатать в лепешку артиллерией? – спросил Стюарт. – Кстати, если вам нужен Керен, мы в любой момент можем послать Дункана «поговорить» с ними.
– Нет уж, не надо! Пусть живет. – Юношеское лицо полковника расплылось в самой широчайшей улыбке, которую у него только видели, и он от души расхохотался. – Я видел Дункана, когда его понесло!
– Нам нужна переправа, и быстро, лейтенант, – серьезно проговорил Хорнер. – Не потому, что я хочу услышать свое имя в новостях, а потому, что послины так же подвержены паническому бегству, когда удается их погнать, как и люди. И нам необходимо отогнать их обратно за позиции у Клайда. Патрули дальней разведки сообщают, что укрепления остались нетронутыми. Если нам удастся прогнать обратно за Клайд, половина наших проблем на Востоке решена.
– Я смотрел, как нарастает их численность, – указал Майк. – Эта битва притягивает их, как мед муравьев.
– И что тогда? – спросил Хорнер. – У тебя есть идея.
– Да, сэр, – ответил майор, забыв свой гнев. – Что бы мне действительно хотелось сделать, это взять эскадрилью «Баньши» и приземлиться позади них; но, принимая во внимание местность, я не думаю, что это возможно, и сомневаюсь, что мы сможем продержаться до прибытия подкреплений. Раз это не выходит, я бы хотел раскатать их в лепешку, затем провести линию обороны заново. Ядерные заряды все еще исключаются?
Хорнер содрогнулся. Лично он был сторонником использования тактического ядерного оружия в подобных ситуациях. Зона поражения тактических ядерных боеприпасов была шире любого другого типа артиллерии, включая Усовершенствованные Боеприпасы.
Почти вся территория Китая пала меньше, чем за два месяца; у послинов первой крупной высадки заняло всего сорок два дня добраться от Шанхая до Чэнду. И за время этого пути от расы Хань остался жалкий огрызок, когда свыше девятисот миллионов человек и насчитывающая пять тысячелетий культура были стерты с лица Земли. На территории Китая еще оставались небольшие очаги сопротивления, самым значительным из которых был небольшой контингент в Лю-Сяо Шань, которым руководили бывший глава снабжения Красной Армии и «Радио Свободный Тибет».
Но в процессе распада запаниковавшие китайские военные пустили в ход ядерный арсенал, оказавшийся в шесть-семь раз больше довоенных оценок разведки. Последний спазм случился в провинции Сянь, где арьергард отступавшей в Гималаи колонны полег в ядерном шторме, весь эффект которого выразился в задержке послинов только на один день. В результате агонии Китая было применено количество атомного оружия, достаточного, чтобы отравить воды Янцзы на десять тысяч лет. И почти на столько же отравить политический климат.
– Никаких ядерных зарядов, – сказал Хорнер. – О таких вещах президент может нести вздор безостановочно. И она совершенно не замечает факта, что снаряды «ШеДо» и ваши гранаты являются, в сущности, атомным микрооружием. Но мы не ударим по Рочестеру атомным.
Он поднял руку воспрепятствовать готовым, как он знал, посыпаться возражениям и скупо улыбнулся.
– Ни даже нейтронным, или антиматерией. Никаких ядерных зарядов.
Майк отвернулся и посмотрел на дальние высоты. Долина Джинеси являлась препятствием для послинов и обычных сил, но для скафандров не представляла никаких трудностей; в воде они чувствовали себя так же комфортабельно, как и в космосе. Однако долина кишела миллионами послинов, а противопоставить им можно было только скудную горстку скафандров.
– И все же долину необходимо очистить от них до того, как мы выступим, – сказал Майк. – Это должно произойти прежде, чем мы форсируем реку. Я не предприму этот штурм без артиллерийской поддержки, которую я посчитаю адекватной. И его не предпримет никто из моего батальона.
Он слышал, как стоявшие вокруг него со свистом втянули воздух, но его это совершенно не заботило. ББС представляли собой военную силу, в самом реальном и юридически обязывающем смысле отдельную от Наземных Сил Соединенных Штатов. Теоретически, в соответствии с договором, в полном неведении подписанном Сенатом Соединенных Штатов, он был старшим офицером по отношению к Джеку Хорнеру. Теоретически О’Нил мог приказать провести подготовительный ядерный удар, и теоретически генералу Хорнеру пришлось бы исполнить его приказ. Теоретически.
В реальности ни один майор ББС еще ни разу не отказался выполнить приказ земного генерала. Ни даже «Железный Майк» О’Нил. Майк иногда спорил по поводу отдельных приказов. Но неприкрытый отказ прозвучал впервые. Назовите это результатом того, что на его глазах батальон потерял двести процентов личного состава в течение пяти лет и постепенно стремился к нулю.
Назовите это опытом.
Хорнер прикинул оставшиеся у него варианты, затем холодно кивнул.
– Пойду организую подготовку артиллерии. И заверяю тебя, что, когда вы выйдете из воды, на пространстве между Джинеси и Маунт-Хоуп-авеню не останется ничего живого.
