Текст книги "Когда дьявол пляшет"

Автор книги: Джон Ринго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

– Здесь нет ничего особенного, – сказал Райан, поглядывая на секундомер полета снарядов. – С чего бы им так беспокоиться об этом? Я имею в виду, мы сосчитали их довольно точно, так что нельзя сказать, что они что-то прячут.

– Ну, мне следовало сказать, казармы и гаражи, – добавил Мосович. Он знал, что стрельба из «Барретта» выдает его позицию сенсорам бого-королей, но те явно находились еще среди деревьев. Он увидел, как заряд плазмы ударил в тополь и превратил его в пылающий шар.

– Гаражи? – подозрительно переспросил Райан. – Падение, прием.

Снарядам осталось несколько секунд до цели.

– Так точно, сэр, – сказал Мосович, и первые снаряды начали падать среди деревьев. – Для летающих танков. Падение, конец связи.

* * *

– А кенал флак, сенра, фуссирто уут! – завопил Оростан. Он потрясал кулаком и с яростью смотрел на вспышки разрывов. – Я сожру ПРИПЛОД этого человека.

– Возможно, – произнес Чолоста’ан, несясь вверх по тропе позади сил оолт’ондая. – Но только если он не перенесет эту артиллерию на нас!

Оба кессентая, наряду с первым оолтом отряда Оростана, по чистой случайности уже миновали седловину и вышли из зоны обстрела, когда разорвался первый снаряд. Но позади них грохот взрывов среди деревьев смешивался с воплями оолт’ос и кессентаев, застигнутых огненным валом. Среди них находился и остаток оолта Чолоста’ана, но он вовсе не собирался за ним идти.

Нормал впереди Оростана хрюкнул, схватился за бок и с визгом полетел вниз по склону.

– Артиллерия маскирует огонь этого фуссирто! – прорычал Оростан, наводя ствол плазменной пушки на вершину холма. Он бы взял снайпера на прицел еще раньше, но мешали трижды проклятые деревья. Его гребень с левой стороны так сильно подпалился, что, может быть, придется его обрезать.

Он выстрелил примерно туда, где, по его мнению, мог находиться снайпер, и нормалы вокруг принялись раболепно стрелять в то же место.

– У-у, оолт’ондай, – сказал Чолоста’ан, проносясь мимо старшего кессентая, – вам следовало бы несколько больше двигаться.

Только эти слова успели покинуть его рыло, как Оростан исторг вопль ярости и схватился за глубокую борозду, появившуюся у него на крупе.

– Да пожрут ваши души небесные демоны! Выйди и покажись, ты, трусливое отродье, – завизжал он, но тем не менее принялся отступать по проходу, пригибаясь и кружа среди ограниченного набора укрытий, одновременно поливая дымящуюся вершину струями плазмы из своего орудия. – Гнусный абат!

* * *

Джейк похлопал по листьям перед своей позицией, чтобы затушить огонь. К счастью, бого-король считал, что он стреляет с позиции пятьюдесятью метрами западнее. К сожалению, Джейк промахнулся единственный раз, когда удалось выстрелить по скотине. На таком расстоянии трудно было различить бого-королей, если только они не поднимали гребни, а эти, похоже, держали их прижатыми. Обычно существовала небольшая разница в размерах, но не достаточная, чтобы распознать ее через восемь футбольных полей. Бого-короли также, как правило, имели более тяжелое оружие, но и это выглядело неясно, судя по поднимающейся вверх группе. Большинство послинов несли либо тяжелые рэйлганы, либо плазменные орудия, с несколькими пусковыми установками гиперскоростных ракет для пущего счастья. Угадать бого-короля на основе вооружения не представлялось возможным. Последним отличием было – кто что делал первым. В этом случае выстрелил один конкретный послин с плазменным орудием, за ним последовали все остальные.

К счастью, все они били не туда, но шальные заряды, термальная волна и рикошеты на несколько секунд сделали пребывание здесь ужасно интересным. Кусок макушки холма размером с дом был срыт, лес кругом горел. Деревья, кустарник, почва просто исчезли, большая часть обнажившейся скалы дымилась. Если бы послины выстрелили по правильному участку горы или засекли его, его бывшая жена получила бы письмо и чек.

Возможность умереть его не слишком волновала, но сильно расстраивал чек для бывшей жены.

– Мне следует найти лучшего кандидата для завещания, – пробормотал он и взял на мушку очередного послина.

* * *

Чолоста’ан обежал вокруг оолт’ондая и положил руку на грудь старшему кессентаю.

– Позвольте оолт’ос идти первыми, оолт’ондай, – сказал он.

– Я сожру сердце этого треша, – проскрежетал Оростан. – Я клянусь в этом.

И тут-то вверх по тропе раздался треск еще одной мины, затихающий визг и стук послина, падающего с узкого прохода.

– Да, оолт’ондай, – произнес младший кессентай. – Но вы не сможете это сделать мертвым.

Оолт’ондай на мгновение распустил гребень, затем опустил, когда мимо просочились еще оолт’ос. Сквозь зону обстрела артиллерии удавалось пробиваться непрерывному ручейку, и на этот раз человеку никак не удастся уйти, противоположная сторона была слишком крутой даже для этих карабкающихся по скалам обезьян.

Очевидно, они продвинулись по тропе достаточно далеко, и человек не мог видеть их местоположение. Но когда он оглянулся, то увидел очередного оолт’ос, падающего с тропы с дырой размером с кулак посередине корпуса, и своими конвульсиями сбившего вниз еще одного. Человек был наверху и все еще жалил их, но Чолоста’ан прав. Чтобы насладиться местью, надо быть живым.

– Очень хорошо, детеныш, – произнес наконец Оростан с шипящими нотками юмора. Он шагнул вбок освободить проход. – Позволим еще нескольким оолт’ос пройти впереди нас, да?

– Да, оолт’ондай, – сказал командир оолта. Он признал нескольких оолт’ос, идущих по тропе, по виду, запаху и непередаваемому ощущению «мои», которые подсказали ему, что они из его оолта. Но их было ужасно мало. – Вот что получаешь за то, что не одноразовый.

– Вовсе нет, детеныш, – сказал оолт’ондай, лишь немного приподняв гребень на тот случай, если они все еще в поле зрения снайпера. – Ты снова доказал свою ценность. Много ли кессентаев на твоем месте сохранили бы трезвую голову и не помчались вперед? А среди них многие ли додумались бы остудить мою запальчивость? И наконец, из этих очень немногих, сколько бы отважилось?

– Мало, еще меньше и совсем ни одного, – согласился кессентай. Со стороны тропы послышался очередной «бах!». – Но мне также хотелось бы, чтобы моих оолт’ос осталось не столь мало.

– Это мы поправим, когда закончим здесь, – сказал оолт’ондай, возвращаясь на тропу. – Но я хочу быть там, когда его будут убивать.

* * *

Мосович нажал на спуск еще раз и вскочил на ноги. Он тщательно считал взрывы мин на холме, и последний был действительно последним. Если он не убил послинов, подорвавших его, короткий бросок приведет кентавроидов на вершину. Это место густо поросло рододендронами и горным лавром, но прямо за ним послины получали возможность зайти во фланг позиции Мосовича и, что гораздо хуже, вести прямой обстрел черного хода из убежища.

Мосович вылез через второй выход, оставив позади большинство коробок с боеприпасами и все грязные носки Николса. Ему явно не понадобится ни то, ни другое там, куда он собирался.

Он встал на кромке утеса и взял большую винтовку на изготовку, без упора на сошки. Он не сможет удерживать ее долго на весу, и видит бог, много патронов ему потратить не удастся. Но ему и не нужно.

* * *

– Не ешьте их! – проревел Оростан, когда за пеленой растительности грохнула винтовка. – Они мои!

Единственным ответом послужило невнятное бормотание, по горам прокатилось эхо еще одного выстрела. Деревья гнулись под порывами сильного ветра, когда бого-король достиг вершины и начал спускаться. Тропа была коварна, даже более ненадежна, чем на пути вверх, и по его лицу хлестали ветви рододендронов, лавров и белой сосны, когда он наконец выбрался на открытое место.

Человек, казалось, дожидался этого, поскольку Оростан навсегда запомнил его улыбку. По-видимому, единственный оставшийся в живых лишь обнажил зубы в этой улыбке людей, отпрыгнул назад и выстрелил.

И кувыркнулся спиной в пустоту.

* * *

Это было рискованно. Как и предполагалось, отдача сделанного несомненно в никуда выстрела добавила ему несколько футов. «Барретт» всегда отпихивает стрелка на несколько дюймов, как ни упирайся, а при выстреле с рук вынуждает сделать пару шагов назад. Поэтому выстрел без опоры, уже в воздухе, словно в каком-нибудь треклятом мультике про Койота и Дорожного Бегуна, фактически швырнул Мосовича в заднее сальто.

Хорошее состояло в том, что такая комбинация отнесла его подальше от уступа. Он тщательно выбрал это место и стоял фактически на нависающем выступе. Однако поверхность начинала выгибаться вперед уже спустя несколько сот футов, так что важно было не тянуть с приготовлениями.

Система статического спуска одной из первых использовала достижения более передовой галактической науки в конструкции чисто земной разработки и изготовления. Люди применяли «старые» галактические технологии, некоторые из которых недалеко ушли от новейших достижений земной науки и техники, во многих проектах. Наиболее распространенными устройствами стали стволы орудий, но были еще и маленькие рэйлганы, спроектированные специально под людей, и «чисто земные» термоядерные реакторы, всего лишь в пять-шесть раз больше галактических эквивалентов по размеру и достигавших почти трети от их эффективности.

Это устройство первым использовало теорию, лежавшую за пределами человеческих знаний. Щпты относились к гравитации в лучшем случае как к игрушке, а в худшем – как к досадной мелочи. Некоторые из их «более простых» теорий, таких, как теория, ведущая к прыжковой трубе галактидов, оказались пригодными для людского восприятия.

Когда индои хотели отправиться вверх или вниз по мегаскребу, обычно они путешествовали посредством прыжковой трубы. Узкая труба доходила до определенного этажа. Ты в нее входил, и если находился внизу, она выстреливала тебя наверх, а если был наверху, она роняла тебя до торможения с визгом (при первом пользовании буквально) на дне. Людям потребовалось немалое время разобраться, что в то время, как при подъеме трубы действовали в «активном» режиме, при спуске они были «пассивными». То есть прибор внизу определял что-то, приближающееся на высокой скорости, генерировал совсем небольшое поле, и когда предмет влетал в него, он тормозил, используя в качестве источника энергии собственную инерцию.

Щпты и индои считали это просто эффективным методом. Земляне поначалу считали это магией.

Однако после нескольких суток без сна, выкурив огромное количество недозволенной субстанции и очень долго простояв под душем, исследователь ГалТеха внезапно осознала, что если взять сказанное щптами и повернуть другим боком… ведь сказано было много чего очень хорошего… то определенный смысл в этом имелся. Затем она все записала и проспала три дня.

Расшифровав написанное, сплошной санскрит для всех, кроме ее матери, она соорудила коробок, который, если бросить его в стену, от нее не отскакивал. Потребление энергии не превышало уровня маленького сенсора, и он никогда не отскакивал, даже при выстреле из низкоскоростной пневматической пушки. (Пушку называли «куриным ружьем» и обычно использовали при испытаниях лобовых стекол самолетов. Но это совсем другая история.)

Устройство имело ограничение верхнего предела, а именно, если выстрелить им с очень высокой скоростью, оно было склонно пробивать лобовое стекло, и у него лучше получалось останавливать себя, чем летящие в него предметы. Так что про «индивидуальное силовое поле» речь не шла.

Другими словами, это был очень быстрый путь сравнительно безопасно добраться до земли.

Устройство модифицировали и доводили до кондиции, пока оно не просто останавливало себя, но создавало «зону статического отталкивания», которая в ситуации внезапного кинетического изменения демпфировала его. Затем устройство передали компании «TRW» для производства. Устройство установили на каждой единице транспорта, остававшегося еще на ходу, и в других местах, где внезапные остановки приводили к скверным последствиям. И снабдили ими все команды ПДР.

Мосович посмотрел вниз на быстро приближающуюся поверхность и поклялся, что больше никогда этого не повторит.

– Тебя убьет не падение, – прошептал он.

В общем и целом, если тебе нужно спуститься со скалы или по стене здания, лучше всего это делать с помощью веревки. Привязываешь веревку, цепляешь какое угодно число приспособлений и спускаешься по ней. Однако есть ряд случаев, где этот способ практически неприменим; длина веревки не бесконечна. Есть еще одно устройство, использующее для этих целей очень тонкую проволоку. И Мосович горячо пожелал иметь такое при себе. Но они были гораздо сложнее в производстве, чем коробки статического отталкивания, и не входили в стандартное снаряжение. Учитывая, сколько раз возникали подобные ситуации, он твердо собрался достать по такому устройству для каждого члена команды, чтобы постоянно иметь с собой.

Проблема заключалась в том, что системы статического отталкивания нисколько не замедляли падения, пока не оказывались поблизости от плотных массивных объектов. К примеру, система будет совершенно игнорировать деревья, на которые он вот-вот собирался налететь.

* * *

– Фуссирто уут! – прокричал Оростан, перескочил труп последнего оолт’ос и метнулся к краю обрыва. Его когти заскребли по камню, и он чуть не сорвался, заглянув через кромку утеса как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек исчез среди деревьев внизу.

– Так легко тебе от меня не скрыться! – прокричал оолт’ондай небесам, зная, что это ложь. – Я все равно сожру твое сердце!

Оростан поглядел на долину внизу и завопил в ярости. Солнце опускалось к северо-западу, и прежде чем удастся добраться до места падения, человек, если остался жив, – а вряд ли тот просто покончил с собой, – уйдет на многие километры. В любом из трех направлений.

Чолоста’ан встал рядом и посмотрел вниз. Секунду спустя он указал вниз и хлопнул гребнем.

– Да, – проскрежетал Оростан.

– Живой? – спросил младший кессентай.

– Вероятно, – прорычал Оростан. – И он был один.

Чолоста’ан подумал над этим немного.

– Последний раз сосчитать точно нам удалось у городка Сид. Было четверо.

– Да, – сказал Оростан. – Четверо.

– А сейчас был только один, – сказал Чолоста’ан. – Один. И не было тел.

– Нет.

– А! Фуссирто уут!

– Я пошлю кого-нибудь туда поискать труп, – после недолго размышления произнес Оростан. – Но я сомневаюсь, что они что-нибудь найдут.

Он взглянул на свой тенарал и задумался. Наконец он отвернулся и пошел к спуску с холма. На сегодня человеку удалось удрать, но, вне всякого сомнения, он «базировался» позади Ущелья. Его время придет. Скоро.

* * *

Когда последний нормал послинов скрылся из виду, «камень», на котором до того стоял Мосович, зашевелился и пошел рябью, превратившись в нечто, сильно напоминавшее пятнистую пурпурную лягушку с четырьмя глазами. Если тварь вытянуть, она бы достигла восьми футов длины от одной четырехпалой ноги-руки до другой, и была бы совершенно симметрична.

Разведчик-химмит наклонился со скалы вниз, распластав две задние ноги-руки по поверхности для опоры, и отметил удаляющийся слабый тепловой след, который скорее всего принадлежал человеку. Затем вытянул себя наверх и посмотрел в сторону отступавших послинов. Какое непростое решение. Человек/послины, человек/послины? В конце концов решив, что люди всегда интереснее послинов – которые в основном ели, убивали и воспроизводились, а у кого может выйти история из этого? – он наклонился боком и начал перетекать от опоры к опоре вниз по утесу.

Какие интересные времена.

14

Рочестер, Нью-Йорк, Соединенные Штаты, Сол III

15 сентября 2009 г., вторник, 09:28 восточного поясного времени

Майк оглядел комнату, затем отстегнул шлем. Командование и штаб Первого/Пятьсот пятьдесят пятого собрались в классной комнате детского сада, усевшись кто на пол, кто на низенькие столики. Испещренные рубцами боевые скафандры неприглядно контрастировали с ярко разрисованными стенами и крупным расписанием приема пищи для пяти групп.

– Что ж, нам оказывали прием и похуже. – Остатки внутреннего геля скафандра стекли в шлем, и он усмехнулся. – Гораздо хуже.

– Точно, – согласился Дункан и осторожно поставил шлем перед собой на парту. Сталепласт все же был тяжелым и достаточно твердым, чтобы попортить неуклюжий рисунок маленькой девочки с подписью «Эшли». – По крайней мере в нас никто не стреляет.

– Это от нас далеко не убежит, – сказал Майк. Он переместил комок табачной жвачки с одной стороны рта на другую и сплюнул в шлем. Нанниты полубиотического внутреннего слоя собрались вокруг противной кляксы, которая с их точки зрения представляла собой всего лишь смесь влаги, питательных веществ и сложных углеродных молекул, и поволокли их на переработку. – Группы послинов попрятались по всему краю равнины. Нам предстоит помочь с зачисткой в течение следующей недели, или около того, в составе сил поддержки. По окончании Хорнер приказал нам вернуться в казармы и немного отдохнуть. Учитывая, что нам пришлось реорганизоваться без роты «Альфа», я думаю, провести какое-то время в казармах не помешает.

– У нас появились казармы? – усмехнулся Стюарт. – Я хочу сказать, настоящие казармы, наши собственные и так далее? Или нас отсылают в казармы для «отдыха и восстановления»? – спросил он с гримасой. Сооружения управлялись Наземными Силами и дико различались по своему состоянию.

– Они наши, – ухмыльнулся О’Нил. – Все это время они значились в моих списках. Они в горах Пенсильвании. Местечко зовется Ньюрай, немного южнее Алтуны. У нас даже есть группа обеспечения.

– Есть? – недоверчиво переспросил Дункан. – Я думал, Ш-3 должен бы знать о таких вещах.

– Она не такая уж большая, – сказал Майк. – И они все из Наземных Сил. Но там есть офицер по снабжению и секция личного состава.

– И казармы? – с легким смешком спросила капитан Слайт. – С кроватями и всем прочим?

– Именно, – широко улыбнувшись, ответил О’Нил. – Я не уверен, что смогу в ней спать; когда я пытался прошлый раз, то всю ночь крутился и вертелся.

– Думаю, парни справятся, – сказал ганни Паппас, который снял шлем и тряс сейчас головой. – Им вправду нужен передых. Да и снаряжение надо подработать, даже ГалТеховское.

– Все это мы сделаем, – сказал Майк. – В целом план такой. Мы прибудем в понедельник или вторник, в зависимости от транспорта. День потратим на приборку в казармах, чистку снаряжения и складирование скафандров. Затем день-два поболтаемся в казармах, привыкая снова носить шелк, и поработаем над выходной формой. В пятницу устроим самый что ни на есть настоящий «день выдачи жалованья», с инспекцией жилых кубриков, осмотром формы одежды, последующим построением и роспуском в увольнение к полудню. С возвратом всех в часть не ранее полудня следующего вторника.

– Знаете, я не представляю, как это все пройдет, – сказал капитан Холдер. – Честно говоря, по-моему, некоторые бойцы посчитают это… ну…

– Гарнизонной службистской дурью, сэр? – закончил за него ганни Паппас. – Со всем уважением, капитан, но не могу согласиться…

– И я тоже, – вставил Стюарт. – И я не согласен, как бывший рядовой. Все эти парни – добровольцы. Вы не поймете смысла, о чем мы говорим, пока не осознаете, что для всей этой гарнизонной чепухи есть свои причина. Конечно, в бою вся шелуха слетает, но лучшие, самые элитные войска всегда были одеты щегольски.

– Ваффен СС, – заметил Дункан. – Вот уж эти-то ребята знали, как носить форму.

– Восемьдесят вторая, – заметила капитан Слайт. – Их выбрали на роль Почетной Гвардии в послевоенной Европе главным образом на основании того, как хорошо на них сидела форма. И никто не ставил под сомнение их доблесть.

– САС [32]32
  Special Air Service – войска специального назначения Великобритании и английских колоний


[Закрыть] Родезии и Скауты Селуса, – согласился О’Нил. – Две самые отчаянные группы, порожденные «холодной войной», и в гарнизоне они походили на павлинов; мой старик все еще хранит мундир, и он напоминает что-то из венгерской оперы.

– О’кей, о’кей, – поднял руки капитан Холдер. – Но бойцы-то об этом знают?

– Мы будем отпускать их по вечерам, – сказал Майк. – Краткосрочные увольнения, они должны будут вернуться в казармы до начала комендантского часа. Этому есть причина. Ганни?

– Нельзя просто выдернуть солдат прямо из боя и бросить их на город, сэр, – кивнул ганни Паппас. – Сначала им нужно… акклиматизироваться.

– Мы дадим им неделю на «гарнизонную чушь» и акклиматизацию, и неделю для города привыкнуть к мысли и более или менее приготовиться, а затем отпустим их на выходные. Я не рассчитываю больше, чем на пару недель, может быть, месяц, в гарнизоне. Дадим им немного расслабиться, затем снова подготовка, потом…

– Снова бить послинов, – проворчал Дункан.

– Снова перемалывать послинов на сосиски, – согласился Майк. – Что у нас выходит лучше всего.

– Какое-нибудь пополнение будет, сэр? – спросил Паппас. – У нас… туговато с людьми, если кто не обратил внимания.

– На подходе двенадцать скафандров, – сказал О’Нил. – Предполагается, что они будут ждать нас, когда мы доберемся до Ньюрая.

– А люди? – спросила капитан Слайт. – Даже с бойцами «Альфы» у нас все равно не хватает народа.

– И люди, – согласился Майк. – С учетом предстоящей нам зачистки у них будет время и добраться туда, и подогнать скафандры, и даже немного их настроить. Я так понимаю, мы даже получим парочку из Десяти Тысяч.

* * *

– Смир-р-но! – гаркнул Санди, когда в помещение вошел полковник Катпрайс.

Конференц-зал располагался в управленческом здании фабрики, давно брошенной, сразу к западу от реки Джинеси. Взрывы снарядов «ШеДо», сровнявшие с землей практически все к востоку от Джинеси, выбили в помещении все окна, и Катпрайс с хрустом шагал по стеклу. Но это было все лучше, чем снаружи; там снова пустился дождь и дело шло к скорому снегу.

– Вольно, разойдись, – сказал Катпрайс, подойдя к группе из четырех солдат. За ним следовали Мансфилд с коробками в руках и подобным же образом нагруженный сержант-майор.

– Курите, если есть что, – продолжал он и подкрепил слова делом, вынимая пачку «Данхилла». Достать их было нелегко, и он берег их для особых случаев.

– Вам, наверное, интересно, почему я собрал вас здесь, и все вот это… – Он улыбнулся и кивнул на коробки. – Вы все были переведены из других подразделений, и когда прибыли сюда, мы понизили вас на одно звание, чтобы убедиться, что вы можете ловить мышей, что вы не гарнизонные рейнджеры с кучей хвастливых рекомендаций, но у кого кишка тонка для настоящей войны.

Он посмотрел на Санди и покачал головой.

– Как оказалось, вы были именно тем, что требуется Десяти Тысячам; воинами до мозга костей, гребаными психопатами-убийцами послинов, готовыми, не дрогнув, снова и снова идти в огонь. – Он снова покачал головой, на этот раз печально. – А теперь мы теряем вас ради этих засранцев из ББС. Хотя эти засранцы из ББС занимаются тем же самым, – заметил он и взял первую коробку. – Они сдерут с вас одну лычку, когда попадете к ним, просто ради уверенности, что вы то, что им нужно. Затем они засунут вас в жестянку и будут держать в ней, пока вы не станете напоминать червяка, выползшего из-под булыжника.

Он глянул на записку, пришпиленную к коробке, и кивнул.

– Санди, тащи сюда свою задницу, – проворчал он. – Не знаю, проделало ли такое твое прежнее подразделение, перед тем как ты попал сюда, но должно было. Большинство из вас получит повышение на одно звание перед уходом, так что когда попадете к хреновым жестянщикам, вы останетесь в том звании, которое вы, ей-богу, заслужили.

– За исключением, – продолжал он, глядя снизу вверх на Санди, – тебя, Танк. Я уже давно подумывал сделать это, и даже не знаю, чего я столько тянул.

Он посмотрел на Мансфилда, затем отвел глаза.

– Кое-какая бумажная волокита. Как бы то ни было, я собираюсь оттянуться на тебе за все это время. Ты готов?

– Так точно, сэр, – озадаченно промолвил Санди. – Как посчитаете нужным.

– О’кей, если ты доверяешь настолько, – со злорадной улыбкой произнес Катпрайс, – то заслуживаешь этого. Всем внимание!

– Штаб-сержант Томас Санди-младший с семнадцатого сентября две тысячи девятого года уволен с действительной службы в Наземных Силах Соединенных Штатов в целях принятия комиссии на звание офицера Наземных Сил Соединенных Штатов и последующего зачисления в состав Наземных Сил Соединенных Штатов в звании первого лейтенанта. Первый лейтенант Томас Санди-младший принят на действительную службу семнадцатого сентября две тысячи девятого года с присвоением звания этой же датой.

Катпрайс прекратил чтение, залез в раздутый карман, выудил из него пару потертых «шпал» первого лейтенанта и заменил ими нашивки штаб-сержанта на петлицах воротника Санди.

– Кстати, мне ты за них ничего не должен. Они уже давно болтались у меня в ящике стола.

* * *

– Ну хорошо, Оростан, – сказал Туло’стеналоор. – Я пошлю Шартарскера заняться тем, чтобы не допустить их ближе подобраться к базе. – Он взглянул на карту и обдумал сделанный оолт’ондаем доклад. – Удачи.

Голосвин поднял глаза от показаний сенсоров.

– Вышло не слишком хорошо?

– Команда явно ушла, – сказал Туло’стеналоор. – Разгромив оолт’ондар Оростана.

– Что ж, они вне пределов района сенсоров, – сказал Голосвин, указав на карту. – Или по крайней мере не отображаются ими. В данный момент я не уверен, что они могут такое. С этими ящичками можно держать связь без помощи других приспособлений, но это при условии, что люди умны так же, как я.

– Так что если они даже в пределах сети сенсоров, мы можем этого и не знать? – спросил Туло’стеналоор.

– Да, – ответил Голосвин, взъерошив гребень. – Можно модифицировать их программу так, чтобы они обнаруживали людей. Сенсоры «видят» людей, но они также видят треш лесов и весь крупный треш этой планеты. И «оленей», и «собак», и им подобных, что уцелели. Люди спроектировали эти системы, и могу добавить, вполне эффективно, так, чтобы сортировать информацию, собранную несколькими различными способами. И они отфильтровывают все, кроме послинов и людей, которые «включены в сеть», и говорят системе, что они в ней, и хотят, чтобы за ними следили. Так что мне нужно было бы сказать всем ящичкам сменить свои фильтры для обнаружения людей. И это в предположении, что люди не маскируют себя никаким из нескольких способов. Я мог бы это сделать – в конце концов я умен. Но люди могут это заметить, и даже наверняка заметят. У них тоже есть умные техники.

– И тогда они узнают, что мы… Как ты это называешь? – спросил он.

– Тогда они узнают, что их «хакнули», – сказал Голосвин. – Что мы «захватили» их систему.

– Этого нам не нужно, – задумался Туло’стеналоор – Пока.

– Чем ты хочешь заниматься тем временем? – спросил Голосвин. – Или мне можно вернуться к возне с приборами?

– Лишь один вопрос, – сказал военачальник. – Ты можешь настроить систему «отфильтровывать» По’ослена’ар?

* * *

Уэнди качала головой, наблюдая, как Элгарс заканчивает тренировку. Снайпер всегда завершала упражнением, которое казалось ей причудливым. Она подвешивала на веревке груз, в данном случае двадцать пять килограммов стандартных «блинов» штанги. Веревка, в свою очередь, была привязана к валу, обрезанной ручке швабры на самом деле. Затем Элгарс «наматывала» груз вверх, вращая палку кистями рук. Вверх и медленно вниз, пятьдесят раз. Уэнди посчитала бы за счастье, если бы смогла проделать такое раз пять.

– Я перестала его проделывать, – созналась Уэнди. Они в целом тренировались один раз в день по часу, чередуя силовые упражнения с упражнениями для укрепления сердечно-сосудистой системы. Впрочем, в последнее время они больше сосредоточились на работе с тяжестями; Уэнди хотела попытаться получить постоянное место в службе спасения, а Элгарс поддерживала форму. Сегодня Уэнди ограничилась общим разогревом; после занятий она собиралась пройти тесты и не хотела даже думать о том, чтобы проходить такую мясорубку полностью вымотанной.

– Тебе следует начать с малого веса и повторять много раз, – сказала капитан. – Это хорошо для запястий.

– Я вижу, – признала Уэнди, глядя на капитана. У нее предплечья становились как у Попая [33]33
  Мультяшный матрос, любитель шпината, с гипертрофированными руками


[Закрыть] женского пола.

– Помимо прочего, облегчает карабканье по приставным лестницам, как помогает и в большинстве остальных случаев твоей ОФП [34]34
  Оценка физической подготовки


[Закрыть].

– Да, что ж, пора туда идти, – нервно произнесла Уэнди.

– Как-нибудь на днях я постараюсь разобраться, для чего здесь нужна пожарная служба, – сказала Элгарс, вытирая лицо полотенцем и вешая его на шею. – Каждый возникший пожар тушится еще до прибытия пожарной команды, для этого есть разбрызгиватели и «Халон». Я думаю, они просто перетренированная команда уборщиков.

– Ну, по крайней мере ты чувствуешь, что что-то делаешь, – резко сказала Уэнди.

– А разве ухаживать за визжащими детьми это не значит что-то делать? – с легкой улыбкой спросила Энни.

– А тебе хочется заниматься этим всю жизнь? – спросила Уэнди.

– Нет, – ответила капитан, направляясь к выходу из спортзала. – Но опять же ты-то не испытываешь желания прирезать этих мелких поганцев.

– Ты хорошо ладишь с Билли, – в свою очередь скупо улыбнулась Уэнди.

– Это потому, что он вообще не говорит.

– Вот именно, – огрызнулась Уэнди. – Ты не была во Фредериксберге и не можешь знать, каково это было.

– Нет, не была, – сказала Элгарс. – Большое тебе спасибо, что указала на это. Я не была во Фредериксберге и в любом случае ничего бы не помнила.

Уэнди остановилась и некоторое время смотрела на офицера.

– Когда мы начали ссориться?

Элгарс также остановилась и склонила голову набок.

– Думаю, когда я выразила недовольство пожарной службой.

– О’кей, – сказал Уэнди. – Это значит делать что-то полезное. Да, я устала от центра по уходу. Я устала от него, когда еще большая часть этого проклятого места представляла собой открытую каверну, и здесь обитали всего пара сотен потрясенных вирджинцев. Сейчас меня от него тошнит. Я наблюдала, как эти ребятишки росли без солнечного света и другого места для игр, кроме нескольких комнат, и я просто не могу больше этого выносить.

Я устала вытирать носы. Я устала от того, что не вношу вой вклад. Я устала от того, что ко мне относятся, как к племенной кобыле, особенно когда единственного парня, с кем мне хочется быть, ЗДЕСЬ ПРОСТО НЕТ!

– О’кей, – сказала Энни, поднимая руку. – Я поняла.

– Что касается Билли, – продолжала Уэнди, шагая по коридору. – Шари ушла последней с Центральной Площади. Билли… смотрел назад.

– Я не понимаю, что это значит, – вздохнула Элгарс. – Что она такое и где она, эта Центральная Площадь?

– Это был большой торговый центр около Фредериксберга, – терпеливо пояснила Уэнди. – Послины приземлились прямо на нее. Шари просто… ушла прочь. Неся Сюзи и ведя Келли и Билли за руку. Билли… смотрел назад. Он так и не оправился с тех пор.