Текст книги "Очи бога"

Автор книги: Джон Марко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

50

Для барона Торина Гласса не было худшего унижения, чем ехать с кем-то на одной лошади. В дни своей молодости, до изгнания, он считался непревзойденным наездником. Но ни одна из лошадей не сравнится по быстроте и мощи с крилом. Мало того, сейчас у него только одна рука, поэтому он не в состоянии править по-настоящему. Эта роскошь больше не для него. Это и причиняло барону боль.

Вот и сегодня вечером он выехал в пустыню с двумя подчиненными Кадара, сидя на спине крила вместе с одним из лучших друзей Кадара по имени Ралави. Ралави лишь немного говорил на их языке. Другой же разведчик хорошо знал язык северян, и это было удачей для барона, ибо он не успел еще научиться джадори. Когда они покинули дворец, светила луна, и песок отливал серебром. Джадор стоял вдалеке, готовый к битве. Торин был у Кадара, когда один из разведчиков впервые принес дурные вести.

Армия Акилы показалась на горизонте.

Барон Гласс решил выйти на разведку. Только он мог правильно оценить мощь врага. Раз ему не удастся полноценно участвовать в бою, он отчаянно желал выполнить задание как можно лучше. Только услышав новости, он немедленно помчался из дворца. И спустя всего час они ехали на крилах вместе с Ралави и парнем по имени Беник. Огромная дюна скрывала их и их крилов от армии на горизонте. Торин Гласс выглянул из-за холма и испустил зловещий стон. Он просто не ожидал, что Акила наберет такую громадную армию.

– О, Небо, – прошептал он, качая головой.

Ралави кивнул. Первый разведчик сообщал о крупных силах неприятеля, но он был слишком далеко, чтобы оценить весь масштаб операции. Сейчас же, при свете луны, правда стала для них очевидной. Торин прикинул число воинов: получалось около двух тысяч. Кроме людей на лошадях, там еще множество дровасов с запасами провизии. Возможная стоимость снаряжения такого похода должна быть баснословной: скорее всего, Акила бросил на него все богатство, которым обладал, а может быть, и сверх того. На сердце у барона стало черным-черно. Ведь именно его деньги пошли на поддержание империи Акилы, его и других дворян. Теперь он просто-напросто нищий, ведь Акила спустил все золото на армию. Более, чем когда-либо Торин возжаждал битвы. Годы преступлений безумного короля требуют отмщения.

– Великое множество, – прошептал он. – Я и не думал.

– И я не думал, – согласился Ралави.

Беник держался дерзко и уверенно.

– К утру мы будем готовы, – заявил он.

– И они тоже, – отозвался Торин. – Они будут ждать нас.

По виду лагеря он мог утверждать: Акила не намерен задержаться надолго. Лишь несколько палаток поставлены, люди расхаживают вокруг с копьями и пиками. Они чистят лошадей и точат мечи. Идет подготовка к битве. Акила и Трагер в курсе, что их заметили. Они даже знают, что разведчики джадори притаились за дюнами и наблюдают. И всем своим видом демонстрируют вызов и отсутствие страха.

Ралави задал вопрос на джадори, а Беник перевел:

– Он хочет знать, куда будет направлена атака. На город?

– Да, – ответил Торин. – Пока мы не примем бой.

Ралави понял его хорошо. На его лице появилась гримаса.

– Это плохо, – заявил он. Они знали, что Кадар предпочел бы сражение в песках, лишь бы не подвергать риску горожан. Более того, здесь им может улыбнуться удача. Почва пустыни благоприятна для быстроногих крилов. Этим они надеялись противостоять размерам армии Акилы. Но теперь, увидев, сколько воинов привел его бывший король, Торин Гласс потерял надежду. Теперь их может спасти лишь чудо. Все это время он тренировал воинов Кадара, объясняя им, откуда ждать подвоха и в чем состоит тактика Трагера. Его впечатляли навыки джадори и их способность управлять крилами. Они проявляли себя энергичными, опытными бойцами, способными, при благоприятном стечении обстоятельств, даже противостоять лиирийцам. Но удача отвернулась от них. Акила привел всех королевских гвардейцев и других прославленных воинов. Число же наездников на крилах у Кадара не превысит трех сотен.

– Мы победим, – заявил Ралави упрямо, и выражение его лица стало твердым. Он выучил это слово и теперь повторял его, словно заклинание. Он повернулся к барону за подтверждением. – Победим?

Торин прикусил губу.

– Я не знаю, – при помощи единственной руки он откинулся назад, на теплый песок и стал смотреть на звезды. Мысли вихрем проносились в его голове. Там, во дворце, Кадар лихорадочно готовится к битве, надеясь на рассвете выехать из города и встретить захватчиков. Он отважный человек и беззаветно любит свой народ, и Торину ненавистна сама идея, что такой правитель может погибнуть. Вот бы Лукьен был рядом! Интересно, как Бронзовому Рыцарю живется в Гримхольде? Глядя в небо, он вдруг понял: их задача – унести жизни как можно большего количества лиирийцев, дав Нечеловекам шанс на победу.

– Пора возвращаться, – сказал он.

Ралави и Беник переглянулись.

– Что мы скажем Кадару? – спросил Беник.

Барон Гласс с усилием поднялся на ноги, стряхивая песок.

– Скажем, что пришло время битвы, – ответил он. Потом повернулся и направился к поджидающему крилу.

Солнце еще не встало, а армия кагана Кадара уже была наготове.

По совету барона Гласса они выстроились на гребне длинной дюны, и лучи восходящего солнца сверкали на доспехах и остриях копий. Кадар собрал три сотни наездников на крилах и еще сотню с небольшим воинов, охранявших городские ворота. Если лиирийцы прорвутся сквозь строй, у воинов останется немного шансов. А потом жителям Джадора придется самим защищать себя. Гласс надеялся, что Акила проявит к ним милосердие.

Он сидел на спине крила вместе с Беником, которому Кадар приказал не оставлять Торина одного. Ни одному из них нельзя было вступать в битву. Им не по вкусу пришлось подобное распоряжение, но они понимали: от Торина в бою толку немного, как откровенно сказал Кадар. Лучше будет, если он сможет предупредить Гримхольд в случае чего. Сам Кадар с мрачным лицом восседал на Истиках, своей испытанной в боях самке крила. Оба закованы в тяжелые зелено-коричневые доспехи, покрытые пластинами – весьма удобные. В них и наездник, и крил казались единым существом. На кагане не было шлема. Седеющие волосы блестели на солнце, гордо развеваясь по плечам. Сбоку у седла висел хлыст. В левой руке он держал копье, украшенное белыми перьями. Он, как и его крил, хранил молчание. Истиках языком непрерывно пробовала воздух. Блестящие глаза огромной ящерицы так и сверлили врагов в отдалении с почти человеческой ненавистью. Время от времени она стучала острыми когтями как будто проверяя свою готовность к бою. Она была прекрасна, и Торин буквально любовался ею. Будь у них побольше времени, они могли бы создать более сильную армию, способную уничтожить его прежних соотечествеников.

В трехстах ярдах от них выстроилась наизготовку армия Акилы. Ряды всадников в тяжелых доспехах ждали на пердней линии, выставив копья и мечи, и их серебряные латы сверкали на солнце. Как и предупреждал Торин, они выстроились линиями, и впереди стояли копьеносцы. Линии одна за другой будут выходить на битву. На этот раз для лучников не было нужного расстояния. Побоище состоится в песках: рукопашный бой, где копыта коней будут противостоять когтям. За строем бойцов на своем черном коне восседал Трагер. Генерал выглядел великолепно. Он держал в руке шлем, оглядывая врагов-джадори. Знаменосец был рядом с ним с флагом Лиирии в руках. Воздух был тих, и знамя не развевалось. Интересно, думал Торин, узнает ли его Трагер.

Но вот из лагеря выехал Акила на белом скакуне, резво гарцующем по песку, и присоединился к Трагеру. На нем не было доспехов, лишь королевская туника и плащ. Голову украшала золотая корона. Он выглядел старше Торина, даже с расстояния; на лице короля было серьезное выражение, вопреки недоброй репутации безумца. Кадар сердито ощетинился, увидев Акилу, и испустил глухое ворчание.

– Лиирийский змееныш, – громко воскликнул он. Его люди подхватили возглас ненависти. Каган повернулся к Торину. – Он станет предлагать нам условия? – спросил он.

– Не знаю, – признался Торин. Он чувствовал себя неловко, сидя вместе с Беником на спине крила, поэтому соскользнул на землю. Кадар нахмурился.

– Мне ничего отсюда не видно, – разочарованно бросил Торин. На поясе у него висел меч – на случай, если придется сражаться. Он чувствовал себя трусом, прячущимся за спины других. Ему хотелось просить Кадара разрешить участвовать в битве. Но все уже решено. Он испустил разочарованный вздох, увидев лиирийцев вдали.

– Акила хочет получить Лукьена, – наконец, сообщил он. – В обмен на него он может что-нибудь пообещать.

– Ваш король просто дурак, если думает, что я так легко выдам ему товарища. Он что, считает меня ублюдком, вроде него? – сердито спросил Кадар.

– Я уже сказал, что не знаю.

– Вернитесь на спину крила!

– Я лучше смогу управлять битвой, если буду все видеть, разве нет?

– Битвой управляю я, – отрезал Кадар. – А вам будет безопаснее оставаться верхом. Полезайте.

Но барон Гласс не послушался приказа.

– Я вижу Гласса, – нахмурившись, проговорил Акила. – Но где же Лукьен?

Трагер фыркнул:

– Прячется, ясное дело.

Ответ вызвал у Акилы раздражение.

– Я проделал весь этот путь ради Лукьена, а он даже не побеспокоился выйти ко мне? – он завертел шеей, чтобы увидеть что-либо за спинами кавалеристов. На дюне впереди выстроились ряды наездников на крилах. В центре находился мужчина, который, как решил Акила, и был Кадаром. Выглядел он впечатляюще, высокий, спартанского вида, темнокожий, с суровым взглядом. Рядом с ним стоял однорукий человек, в котором Акила немедленно узнал своего старого советника, барона Гласса.

– Ему не только удалось улизнуть: он еще и помогает моим недругам, – процедил король сквозь зубы. – Ну что же, придется расквитаться с ним за все.

– Точно, – подтвердил Трагер. Его помощник полковник Тарк проехал перед флангами, выкрикивая приказы. Копьеносцы двинутся первыми, за ними – лавина всадников с мечами. Хороший план, решил Акила, но, не будучи человеком военным, он не мог подтвердить этого наверняка. Трагер восседал на коне с видом, исполненным достоинства. Когда он заметил, насколько их силы превосходят джадорийские, на губах его заиграла прямо-таки проказливая усмешка. Но Акила все равно сомневался. Перед смертью Грак предупреждал его о воинском искусстве джадори и свирепости их крилов. – Они могут мгновенно разорвать горло человеку, – предостерег он, и его брат, Дорешен подтвердил эти слова. Дорешен вел их остаток пути после гибели Грака и теперь находился на безопасном расстоянии в тылу, вместе с дровасами, но зловещее пророчество звенело в ушах у короля.

– Чего они ждут? – спросил Акила. – Наших условий?

– Похоже на то, – согласился Трагер. – И хотят оставаться на высоте. Хорошая тактика. Нам придется не так уж легко.

– Но мы же разобьем их, правда?

– Конечно. А потом нужно будет прочесать город.

Глаза генерала блеснули зловещим огнем. Акила предупредил:

– Мне не нужна резня, Уилл.

– Милорд, если они встанут против нас, у нас не останется выбора. А сейчас – довольно нас мариновать.

– Тогда – вперед. Пусть герольд двинется им навстречу. Пусть объявит мои условия.

Трагер ушам своим не поверил.

– Условия? Какие еще условия?

– Не вижу смысла истреблять всех, если нам выдадут Лукьена и Гласса, – он минутку подумал: не стоит ли потребовать еще и Гилвина Томза. – Да нет, мальчишка мне не нужен. Только эти предатели. И амулеты.

– Акила, мы проделали весь этот путь, чтобы наказать врагов. Не только Лукьена, но и чужаков, – Трагер указал на дюны, где ждал Кадар. – Вы что, оставите этим варварам жизнь?

При этих словах Акила умолк. Во время всего путешествия гнев переполнял его, но сейчас он устал и жаждал отдыха. А еще – признался себе, что боится предстоящей битвы. В мозгу его запылала страшная картина той, далекой битвы в Норворе.

– Все, чего я хочу – и всегда хотел – увидеть Лукьена, – сказал он. – Если они выдадут мне его и Гласса, я пощажу их город, – он улыбнулся, ощущая удовольствие от собственных слов. – Вот условия сделки. Как только Кадар услышит, он немедленно согласится. Ни один король не станет рисковать своим городом.

– Но вы же стали, – пробормотал Трагер.

Акила метнул в него сердитый взгляд.

– О чем это ты?

Трагер сделал глубокий вдох.

– Это ошибка. Если позволите джадори уйти, они нападут на нас, когда мы повернем назад. Мы должны уничтожить их. – Он наклонился поближе и прошептал: – Они – наши враги, Акила.

Акила облизнул губы.

– Да…

Но в его мозгу жило еще что-то, воспоминание о Граке и их последний разговор, когда тот назвал его Добрым – как много лет назад. Король начал тереть виски.

– Нет, – он покачал головой. – Нет. Пусть доставят мои условия.

– Акила…

– Сделай это!

Генерал посмотрел на своих помощников, молодых лейтенантов, повсюду сопровождавших его. Их лица ничего не выражали. Наконец, он произнес:

– Очень хорошо. Я сам доставлю условия.

– Ты? – изумился Акила. – Не будь смешным!

Трагер устремил свой взор на Кадара.

– Хочу поближе взглянуть на этого задиру.

Надменный тон Трагера не удивил Акилу, он даже не стал спорить.

– Отлично. Так поспеши.

Барон Гласс терпеливо ждал рядом с Кадаром и его воинами, отказывавшимися взять преимущество, атакуя первыми. Он не знал, достанет ли Акиле и его людям человечности предложить им приемлемые условия. Прошли долгие минуты ожидания, и маленькая группка людей отделилась от лиирийских рядов и направилась к ним. К великому изумлению Торина, среди них был и Трагер.

– Не могу поверить, – с усмешкой проронил он. – Слуга дьявола собственной персоной.

Кадар смешался.

– Это и есть генерал?

– Да, Трагер. Едет сюда доставить депешу короля.

– А почему это делает сам генерал?

– Точно не знаю, – Гласс подозрительно сощурил глаза. – Наверное, чтобы увидеться с нами лично. Надменный ублюдок.

Кадар выпрямился в седле.

– Мы встретим его лицом к лицу. Забирайтесь на крила, барон. Я хочу видеть этого поганого пса.

С помощью Беника Торин залез на ящера, вцепившись в поводья. Кадар подозвал еще двоих наездников, и они вместе выехали их рядов, чтобы встретить Трагера. Их разделяло еще много ярдов, но двое предводителей войска сверлили друг друга глазами, пока не оказались близко. Больше всего на свете Торин желал сейчас оказаться в одиночку на спине крила; ему было невыносимо, что Трагер видит его увечье. Прежде его не волновало мнение этого наглого выскочки, но сейчас Трагер больше не юный офицерик. Когда они подъехали ближе, Торин заметил приметы возраста на его лице, седину в бороде, морщины на лице. Шестнадцать лет назад он был хорош собой. Сейчас не осталось ничего, кроме жестокости. Генерал резко остановил лошадь и поднял руку. Кадар тоже приблизился и остановил Истиках. Беник и остальные окружили его. Взгляд Трагера немедленно обратился к Торину.

– Ну, старина, не ожидал увидеть вас снова, – сказал он.

Барон усмехнулся.

– Меня не так-то легко убить, Трагер.

– Да уж, я вижу, – парировал Трагер. – Но вы еще и трус к тому же, Гласс. Прячетесь за чужие спины.

Оскорбление заставило Торина спешиться. Он нащупал рукой меч.

– Ты привел эту ядовитую гадюку Акилу в Джадор. Он об этом пожалеет.

– Еще увидим, кто пожалеет, – засмеялся Трагер.

– Достаточно, – рявкнул Кадар. – Что у вас за послание, убийца?

Трагер злобно усмехнулся. Он глянул поверх плеча Кадара.

– Где этот трус, Лукьен? Я надеялся увидеть его и вырезать его сердце.

– Где твое послание, собака? – бросил Торин. – Акила предлагает нам условия?

– Так Лукьен спрятался? – не отставал Трагер. Ему, казалось, нравилась эта перепалка. – Он, небось, где-то в городе?

– Послание! – взревел Кадар. – Где оно?

– Вот наше послание, варвар – Акила из Лиирии заявляет, что вы глупец, и он проклинает вас. Он обещает к концу дня сравнять стены вашего города с землей, а вас самих отправить на корм шакалам и грифам, – зловещая усмешка на лице Трагера стала еще шире. – Это вам за то, что вы укрываете Лукьена.

Кадар выругался на джадори и поднял меч.

– Нет! – воскликнул Торин. – Не надо, Кадар!

Трагер рассмеялся.

– Барон прав, каган Кадар. Он знает, что я легко справлюсь с вами, – и, прежде чем Кадар что-либо ответил, он проворно развернул коня и умчался назад, к своей армии. При этом обернулся и крикнул: – Не беспокойтесь, Вшивый Король, мы скоро сойдемся на поле боя!

Кадар вспыхнул и замахнулся. Торин умолял его остановиться.

– Не надо, он этого и добивается. Без вас ваши люди осиротеют!

Кадар медленно опустил оружие. Трагер уже удалился в сопровождении эскорта.

– Вы правы, – процедил он. – Это сам дьявол!

Он быстро развернул Истиках и вернулся на дюну. Беник и остальные последовали за ним. Когда Кадар занял свое место в строю воинов, он поднял оружие и начал что-то говорить голосом, полным вызова. Торин не понимал слов, но общий смысл был ему ясен. Бойцы-джадори испустили громкий боевой клич. Их грозные скакуны-рептилии вторили мощным, леденящим душу ревом.

– Атакуем? – прокричал Торин сквозь шум и гвалт.

– Да! – ответил Кадар и повел три сотни бойцов на битву.

А внизу, в песчаной долине Трагер наблюдал, как наездники на крилах занимают позиции на дюне, образуя линию защиты, в то время как Кадар и Гласс с несколькими другими людьми отступают назад. Воины приготовились ждать, а их чудовищные скакуны издавали ужасный рев. Даже Трагер был глубоко впечатлен этим зрелищем. Копьеносцам будет нелегко забираться на дюну, но другого выхода у них нет. Кадар не настолько глуп, чтобы оставить высоту. Воины-джадори ждали, а Акила подъехал к Трагеру.

– Они желают сражаться, милорд, – вздохнул Трагер. – Я ничего не смог с этим поделать.

Рот Акилы сжался в узкую полоску.

– Они наплевали на мои предложения, – разозлился он. – Хорошо же, они заплатят за это. Атакуйте, генерал! Уничтожьте всех.

Эти слова прозвучали музыкой для Трагера.

– Да, милорд, – откликнулся он. И повернулся к полковнику Тарку, который ожидал приказа. – Приказ отдан, полковник. Первая линия – в атаку.

– Первая линия в атаку, – повторил Тарк и передал приказ лейтенантам. И сразу все всадники первой линии подняли копья. – Вперед, на холм! – кричал Тарк. – Атакуйте!

Через секунду лучники вырвались вперед, и только песок полетел из-под копыт. Они двигались, словно летящие стрелы, приготовив к удару оружие. Трагер смотрел на них как завороженный: даже на тяжелой для передвижения песчаной почве им удавалось почти не терять скорости. Как только лучники достигли подножия холма, вторая линия, вооруженная мечами, двинулась следом. Их собратья уже начали штурмовать дюны, в то время как наездники на крилах приготовились отразить удар, а мощные чешуйчатые «кони» нетерпеливо переступали когтистыми лапами. Вот воины на конях добрались до гребня дюны, и крилы прыгнули.

Они напоминали молнии, издающие душераздирающий вой, и Трагер едва мог различить, что происходит. Чудовища набросились на конников, вонзая острые клыки и раздирая тела людей громадными когтями, отшвыривая их копья и сминая ряды. Испуганные кони дико ржали и пятились назад всадники едва держались в седле. Наездники на крилах вдруг оказались повсюду, рубя мечами и щелкая хлыстами. Они уверенно теснили захватчиков. Некоторым из лиирийцев удалось прорваться, протыкая крилов и их наездников копьями, но большинство смешались, ошарашенные быстротой натиска врагов, и едва могли удержаться на ногах. Когти рептилий с ужасающей легкостью разламывали доспехи лиирийцев, прорывали кожаную одежду и беззащитную плоть под ней. Лошади жалобно ржали, а гигантские ящеры вспарывали им животы. Лучники размахивали неуклюжим оружием, пытаясь сгруппироваться вместе, но чудовища нападали. Щелкали хлысты, выдергивая всадников из седел и роняя их на песок. Копьеносцы напрасно размахивали копьями, пытаясь вслепую прорубиться сквозь мощную защиту из чешуи.

Трагер же, стоя среди лиирийцев, с ужасом наблюдал за гибелью своих людей. Лучники потерпели сокрушительное фиаско. Он просто не ожидал от крилов подобной прыти; столь неповоротливые с виду животные двигались с невероятной быстротой. Беспокойный ропот прошел по рядам его людей. Полковник Тарк выжидающе глядел на командира. Лицо же Акилы потемнело от гнева и напряглось.

– Неважное начало, генерал! – сердито бросил он.

«Заткнись, ты, задница!» – подумал Трагер. Ему ни к чему эти нападки со стороны труса. Ему нужно действовать, поэтому он отдал приказ следующим линиям выступать. Лейтенанты передали приказ, и еще две сотни всадников помчались галопом на неприятеля. Они высоко держали мечи, сотрясая воздух криками. На вершине дюны крилы и кавалерия схлестнулись в бою: когти и клыки против мечей. Лилась кровь. Крилы были повсюду, их было не так много, но они отличались быстротой, сновали между мечами и лошадьми, и их мощные челюсти легко перекусывали конечности. Над дюной клубилась пыль. Трагер выехал вперед, чтобы лучше видеть, оставив Акилу в безопасном тылу. Он знал, что где-то там поджидает его каган Кадар, желая сразиться один на один.

Почти целый час Торин и Кадар наблюдали за битвой, заняв безопасную позицию на соседней дюне. Первая волна воинов была отбита великолепно, но число бойцов-джадори сократилось, им требовались свежие силы. Кадар направил новых солдат на поле боя, и Трагер встретил их еще одной порцией почти неистощимого пополнения. Торин знал, что Кадар беспокоится. Его крилы, конечно же, лучше любой лошади, но ведь лиирийцы намного превосходят их численно, и это снижает шансы на победу. На лице Кадара отражалось волнение и, в то же время, спокойная решимость. Вопрос только во времени. Торин наблюдал за битвой, надеясь на чудо. С начала боя он неустанно размышлял, стараясь придумать новую тактику, чтобы найти новый шанс для джадори. Если бы они мобилизовали жителей города, то смогли бы победить армию Акилы. Но Кадар даже слышать об этом не пожелал. Его долг – защищать свой народ, и он скорее погибнет сам, чем позволит необученным фермерам взяться за оружие.

«И ждать этого осталось недолго», – мрачно подумал Торин. Как только его бывшие соотечественники разобьют крилов…

Битва яростно кипела. Кадар посылал в бой все новых и новых воинов, пока их не осталось в запасе не более пятидесяти. Торин умолял Кадара позволить ему отправиться на поле битвы. Неважно, что у него всего одна рука, заявлял он. Он по-прежнему хорошо сражается и сможет забрать, по меньшей мере, жизни десяти лиирийцев, прежде чем погибнет сам. Это хвастливое заявление заставило Кадара невесело улыбнуться.

– Поедете в Гримхольд, – решил он.

– Но я могу сражаться!

Кадар покачал головой.

– Гримхольд важнее всего, – возразил он. – Торин знал, что каган думает о своей дочери.

Спустя несколько минут началось то, чего так опасался барон. Посреди дюны, где пыль стояла столбом, воины-джадори начали терять силы. Усталость одолевала их и их верных мощных скакунов. А в отдалении Трагер готовил последний отряд кавалерии, и их число все еще было не менее тысячи. Это был конец, о чем Кадар, разумеется, знал.

– Поезжайте, барон, – велел он. – Доберитесь до Гримхольда, скажите, что вы здесь видели. Скажите, чего им ждать.

У Торина сжалось горло:

– Кадар, позвольте мне…

– Отправляйтесь в Гримхольд, – повторил Кадар. – Он вытащил копье и глубоко вздохнул. Потом обратился к Бенику: – Не мешкай. Ты должен во что бы то ни стало доставить его на место.

Беник кивнул, не говоря ни слова. Как и Торину, ему была ненавистна сама мысль уехать и оставить кагана. Жесткое лицо Кадара смягчилось, и он улыбнулся Торину.

– Будьте молодцом, барон Гласс. И проследите за тем, чтобы Бронзовый Рыцарь хорошенько защищал мою дочь.

– Прослежу, – ответил Торин. Он бросил прощальный взгляд на дюну, где кипел бой. На востоке Трагер и его кавалерия готовились выступить. Никогда прежде барон не чувствовал себя трусом, и ему это было невыносимо.

Он сказал Бенику, что уже готов, едва выдавив из себя эти слова, и они оба покинули поле битвы ради безопасности Гримхольда.

Каган Кадар Джадорийский смотрел, как уезжает прочь чужеземец из Лиирии, увозя с собой его величайшие чаяния и надежды. Он не ожидал, что сможет привязаться к барону или доверить ему жизнь дочери. Просто теперь Кадар понял: он жил в замечательную эпоху. Случилось так, что жизнь его была долгой, он похоронил многих жен и друзей, видел разные чудеса. Он с радостью вернул амулет Эла-даз. Теперь можно и умереть. Но не раньше, чем все закончится. Он не надеялся добраться до безумца Акилы, нет, это было бы уж чересчур. Но вдруг ему удастся сразить генерала – тогда он покинет сей мир со спокойной душой.

– Люди Джадора! – крикнул он на своем языке. – Пришел наш последний час!

Оставшиеся воины радостно подняли оружие. Кадар сам повел их в атаку, лелея в душе образ своей прекрасной слепой дочери.

Уилл Трагер скакал во главе отряда кавалерии, ведя их в последний бой на дюну. Через забрало шлема он видел, как Кадар ворвался на поле битвы, понимая, на что идет. С ним было всего пятьдесят наездников, видимо, последних, решил Трагер. Они двигались заметно тяжелее, и теперь он надеялся не понести большого урона. Трагер готов был поклясться: джадори устали. Даже ящеры не проявляли прежней ловкости. Черный жеребец Трагера рыл копытом землю. Генерал острием меча указал на Кадара.

– Я еду за каганом! – крикнул он полковнику Тарку. – Ведите людей в атаку!

Вырвавшись из строя, Трагер помчался на Кадара. Каган увидел его с вершины дюны, понял его намерение и приказал крилу спускаться навстречу. Лиирийская конница проносилась мимо, но Кадар не обращал на них внимания, сосредоточившись на Трагере. Он поднял меч, низко опустив голову. Трагер приготовился, изучил тактику Кадара и отвел назад клинок. Он сам разберется с каганом.

Джадори рвались вперед. Трагер мастерским приемом отклонил меч и держал его низко. Он сотни раз побеждал в бою, поэтому смог легко увернуться от удара кагана и вонзить меч в шею крила. Почувствовал, как разрываются пластины доспехов. Крил зашатался и упал на песок, обливаясь кровью. Трагер испустил победный крик, в то время как Кадар соскользнул со спины животного. Каган упал, и копье выпало из его руки. Трагер развернул лошадь. Все произошло слишком быстро: он ожидал, что схватка займет больше времени и сил.

– Я же говорил, что мы встретимся, Вшивый Король, – язвительно процедил он. За его спиной продолжался бой, но Трагер не обращал на это внимания, приближаясь к Кадару. – А теперь скажи мне, кто из нас лучше?

Кадар хрипел и хватал песок, пытаясь нащупать копье. Трагер дал ему время найти оружие. Наконец, каган вскочил на ноги. Крил за его спиной отчаянно кричал, пытаясь подняться, хотя кровь и хлестала из раны.

– Замечательное животное, – произнес Трагер. – Преданное. Но оно не сможет спасти тебя, дикарь.

– Сражайся со мной! – прорычал Кадар. Он оскалил зубы и потрясал копьем. – Подойди и посмотри мне в лицо!

Сидя на коне, Трагер знал, что преимущество на его стороне. Будь он на месте Кадара, он бы попытался поразить лошадь. Не имея щита, Трагер понимал, что опасность поражения от рук кагана еще остается. Тут он увидел вдалеке Акилу, наблюдающего за ним. Король сидел на лошади в окружении телохранителей. Трагер знал, что может позвать на помощь в любую секунду, но ведь Акила все видит и оценивает его, как всегда. Интересно, думает ли Акила о Лукьене? Может, все еще считает Бронзового Рыцаря лучшим воином, чем он?

– Мне не нужна помощь, чтобы победить тебя! – закричал Трагер и вонзил шпоры в бок лошади, посылая ее вперед. Кадар напрягся для удара. Трагер в гневе выставил вперед меч, намереваясь пронзить кагана. Кадар стоял прямо до последнего момента, а затем ловко, как кошка, уклонился в сторону и ударил копьем прямо в грудь Трагеру, отчего тот вывалился из седла. Мир Трагера затрещал по всем швам. Он почувствовал, что падает, и земля понеслась навстречу с ужасающей быстротой. Воздух ворвался в легкие, но он сумел удержать в руке меч и, открыв глаза, увидел Кадара, с криком несущегося на него. Он увернулся, едва избежав удара копья, поднял меч и взмахнул им. Почувствовал ноющую боль в боку: похоже, несколько ребер сломано. Кадар уже был рядом, целясь копьем. Трагер увернулся, и оружие просвистело над головой. Он попытался ответить на удар, но Кадар был слишком быстр и отклонился, прежде чем клинок коснулся его. Трагер, тяжело дыша, схватился за бок. Кадар пошатывался, еще не полностью оправившись от собственного падения. Боль в ребрах у Трагера нарастала.

«Акила следит, – мысленно произнес он. – Но ты должен победить!»

С нечеловеческим усилием он бросился на Кадара; меч засвистел в воздухе. Каган отражал копьем удары один за другим. Но Трагера уже ничто не могло остановить. Он усилил атаку, размахивая мечом снова и снова, пока не пробил нагрудную пластину Кадара. Раненый, каган оступился и упал назад. Его рука отчаянно искала выпавшее копье, но находила лишь песок. Трагер знал, что все кончено. Еще удар, и Кадар больше не встанет. Он поудобнее взялся за рукоять меча двумя руками и нанес удар, рассекая доспехи, а вместе с ними – и тело врага. Кровь заливала тело Кадара. Задыхаясь, покрывшись испариной, он лежал, устремив взгляд в небо. Трагер медленно наклонился над поверженным каганом. Он приставил меч к его горлу.

– Вот ты и умираешь, – прохрипел Трагер. Грязный пот заливал ему глаза. – Есть что сказать напоследок?

Каган Кадар Джадорийский даже на застонал, когда клинок рассек его плоть. Он с глубочайшим презрением смотрел на Трагера.

– Тебе не победить, – объявил он. – Народ Гримхольда сильнее тебя!

Трагер нажал посильнее.

– Это мы еще увидим, – сказал он. – Мы захватим твой город и отправимся в Гримхольд.

Потом нажал на рукоять всем весом, вгоняя клинок в горло Кадару и насквозь – в залитый кровью песок. Издав хриплый крик агонии, каган захлебнулся кровью и умер. Трагер не сводил глаз с перекошенного лица врага. Когда он был мертв, Трагер выдернул меч, позволив окровавленному оружию упасть на землю. С минуту постоял, качаясь, стеная от боли в боку. Беглый взгляд на дюну подсказал ему, что битва все еще идет, но победа, без сомнения, за ними. Поодаль он увидел Акилу верхом на лошади, с безразличным видом наблюдавшего за ним.

– Ну? – прошептал Трагер. – Ты видел? Ты, наконец, увидел?

Держась за бок, он побрел к Акиле, позабыв про лошадь и продолжающуюся битву.

– Я лучше, чем Лукьен, лучше их всех, – стонал он.

Он знал, что Акила не может его слышать, но какое это имело значение? Он видел, и этого достаточно.