Текст книги "Очи бога"

Автор книги: Джон Марко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

– Недостаточно долгий, чтобы забыть о смерти жены. Тебя там не было, Кассандра. Ты не слышала, как кричал Кадар. Живи я хоть сотню лет, мне вовек не забыть этого крика. Понимаешь теперь? Именно я должен поехать туда. Ты ничего не должна джадори. А я – должен.

– Значит, поедем вместе, – решила Кассандра. – Я не отпущу тебя к ним одного.

– Но я буду не один. Со мной поедет Торин.

– Торин Гласс уже старик. А я…

– Нет, Кассандра, – взмолился Лукьен, – не спорь со мной, прошу тебя. Мы уже все обсудили, Торин и я. Тебе будет лучше в Марне. Там никто тебя не знает, а мы вернемся за тобой как можно скорее.

– А если ты не вернешься?

Лукьен пожал плечами.

– Если не вернусь, то умру, зная, что ты в безопасности. А теперь, пожалуйста, давай не будем больше спорить, – он улыбнулся, отчаянно пытаясь сменить тему. – Я хочу просто наслаждаться твоим присутствием. И потом – Гилвин прав. У нас мало времени, скоро нужно трогаться в путь. И тебе пора одеваться. Я привез одежду для верховой езды. Здесь, у костра, будет хорошо.

Они поднялись на ноги. Кассандра осталась, а Лукьен отошел к лошади. Он думал, что Кассандра станет раздеваться, и не хотел ей мешать, но, спустя пару секунд, она окликнула его. Лукьен обернулся. Она растерянно моргала, глядя на ноги. Между бедер стекала алая струйка, заливая подол сорочки.

– Лукьен?..

Дыхание стало сбивчивым. Кровь бежала по ногам. Она застонала, вначале еле слышно, и схватилась за живот.

– Лукьен!

Лукьен поспешил к ней и едва успел подхватить: колени ее подогнулись. Лицо побелело, из груди вырвался хриплый крик. Кровь текла и текла: Лукьен ощущал на своих ногах ее тепло.

– Что происходит? – прошептала она. И упала, выскользнув из рук возлюбленного, не отрывая рук от живота. Она каталась по траве, издавая стоны.

Лукьен стоял над ней, остолбенев от ужаса. И тут он увидел: амулет на шее Кассандры вспыхнул жарким алым огнем. Кассандра, дрожа, смотрела на Око. Проклятие…

Лукьен ощутил возрастающую панику. Он упал на колени рядом с любимой, с жалостью и ужасом видя, как мертвенная бледность покрывает ее черты. По телу проходили спазмы; она беспомощно тянула руки, хваталась за его плащ, моля о спасении.

– В чем дело, что с тобой, Кассандра?.. – в отчаянии повторял Лукьен.

Она не отвечала; да и не могла ответить. Глаза ее расширились, новая волна боли сотрясла тело. Из груди вырвался ужасный вопль, прерванный целым фонтаном крови. Кровь забрызгала лицо Лукьена.

– Это рак, – прохрипела она. – Я чувствую его!

Лукьен обхватил тело возлюбленной, и руки его стали кровавого цвета. Она истекала кровью и уже не могла говорить. Око Господа горело зловещим огнем. Кассандра судорожно хваталась за него пальцами. Она что-то прошептала. Лукьен едва смог разобрать слова:

– Я… умираю…

– Ты не можешь умереть, Кассандра, нет!

Но она умирала, и Лукьен знал это. Они нарушили чары Ока, каким бы невероятным это ни казалось. Кассандра вцепилась в цепочку, на которой висел амулет.

– Верни… его, – выдавила она из последних сил. И обмякла в руках Лукьена. Сильнейший спазм сотряс ее тело. Она завопила, моля о помощи.

– Скажи, что мне сделать? – метался Лукьен. – Как мне помочь тебе?

Но Кассандра уже замолчала. В ее теле больше не было ни тепла, ни жизни. Спазмы становились все слабее, слабее…

И прекратились.

– Кассандра!

О, каким жалким показался Лукьену собственный голос!

– Кассандра, не покидай меня!

Нет ответа.

Лукьен упал на колени, не выпуская Кассандру из рук, и голова возлюбленной безжизненно свесилась ему на плечо. Алый огонь амулета погас, будто свеча, которую притушили.

Гилвин с Теку на плече отдыхал в саду, когда вдруг до него донесся крик. Он выбрал себе местечко на приличном расстоянии от Лукьена с Кассандрой, откуда был хорошо виден весь Кот, и следил, чтобы никто посторонний не мог пробраться мимо него незамеченным. Он сидел под деревом и неплохо себя чувствовал, надо сказать. Но жуткий крик мгновенно лишил его покоя.

Крик донесся со стороны костра. Парень вскочил и побежал с такой скоростью, какую только позволяла больная нога. Крик перерастал в бесконечный агонизирующий вопль. Вот и огонек костра показался сквозь туман. Рядом на коленях стоит Лукьен. А на руках у него… Кассандра. Гилвин остановился, как вкопанный. Да она же не шевелится!..

– Великое Небо…

Жуткая сцена разом лишила Гилвина сил. Кровь заливала лицо и рубаху Кассандры, словно кто-то набросился на нее с кинжалом. В воздухе стоял густой запах крови. Лукьен плакал, и его большое тело сотрясалось в рыданиях. Гилвин смотрел на него, объятый ужасом: звериный вой, что издавал Лукьен, был еще страшнее неподвижной Кассандры.

– Лукьен, что случилось?

Странно, но он услышал. Бронзовый Рыцарь поднял залитое слезами лицо и встретился взглядом с Гилвином.

– Ты говорил, что это обман! – проскрежетал он. – Ты обещал, что так оно и будет!

– Что обещал?

– Насчет проклятия! Говорил, будто все это ложь! Ты надул меня, мерзкий лгун!

– Но это было правдой! – закричал Гилвин. – Клянусь, Лукьен! Я ведь смотрел на нее. Видел собственными глазами!

– Так взгляни же на нее сейчас! – взревел Лукьен. Он поднялся с Кассандрой на руках и понес ее навстречу Гилвину. – Вот что случилось!

Гилвин еле сумел раскрыть рот от ужаса:

– Мне очень жаль! Я же не знал!

Лукьен снова опустился на колени, бережно укладывая Кассандру на землю, потом обхватил ее тело руками. Голова и плечи Лукьена затряслись в безудержных горьких рыданиях. Вид поверженного рыцаря был Гилвину невыносим. Даже смерть матери не так потрясла его. Он застыл на месте, глядя, как Лукьен оплакивает погибшую возлюбленную. Прошло немало времени, прежде чем рыцарь сумел прийти в себя. Он провел рукавом по залитому слезами и кровью лицу и медленно перевел взгляд на Гилвина.

– Лукьен, нам нужно ехать, – проговорил Гилвин. Ему не хотелось этого говорить, но опасность следовала за ними по пятам. – Ты слышишь меня? Нужно ехать, пока Акила…

– Я слышу, – отозвался Лукьен. Затем, к изумлению Гилвина, нагнулся и снял амулет с шеи Кассандры. Он легонько коснулся пальцами ее запавшей щеки. Все украденные у вечности годы как будто разом обрушились на это лицо. Ушла красота, сводившая с ума стольких мужчин. Под деревом лежала высохшая мумия.

– Почему ты забрал амулет? – спросил Гилвин. Он подошел поближе, хотя и с опаской. Но Лукьен больше не сердился. В его глазах блеснула лишь глубокая скорбь.

– Мы отвезем Око в Джадор, – сказал он. – Вместе: ты и я.

Гилвин промолчал. Он знал, что не сможет вернуться в библиотеку. Как только Акила обнаружит, что Кассандра умерла, никому из них и думать нечего о том чтобы спастись. А он непременно это обнаружит, ведь они не смогут забрать ее с собой.

– Я не хочу оставлять ее на съедение крысам, – заговорил Лукьен. – Мы похороним ее здесь и успеем сделать это до рассвета. – Его голос утратил теплые дружеские нотки. Теперь он звучал сухо и безжизненно. Он вновь преклонил колени. – Ты должен будешь мне помочь.

– Лукьен, у нас даже лопаты нет.

Но Лукьен уже копал землю руками, ломая ногти о твердый грунт. Гилвин тоже встал на колени и принялся изо всех сил вгрызаться в почву здоровой рукой. Лукьен сказал, что могила будет неглубокой, лишь бы сохранить тело до того, как его найдет Акила.

– Акила и похоронит ее, как должно, – сквозь слезы пробормотал Лукьен. – Ведь он тоже любил ее.

40

Акила обнаружил исчезновение Кассандры на следующее утро.

Он рано проснулся, собираясь встретиться с женой и сообщить добрые вести – армия генерала Трагера уже готова выступить; поход назначен на завтра. Король мечтал разделить завтрак с супругой, попивая чаек рядом с ширмой, в то время как Мегал и Рузанна будут заваривать новый. Он пребывал в превосходном расположении духа. Но, подойдя к дверям опочивальни Кассандры, наткнулся на Джансиз.

Слепая служанка выглядела обеспокоенной. И сообщила следующее: проснувшись совсем недавно, она поднялась к Кассандре, дабы проверить, встала ли королева. Но Кассандры на месте не оказалось. Она исчезла.

– Исчезла? – Акила не мог поверить тому, что слышит. – Куда исчезла?

– Пропала, милорд! – отвечала Джансиз, проливая слезы, что не помешало Акиле заподозрить ее в неискренности. – Мы везде искали – ее нигде нет!

– Искали? – прошипел Акила. – Это вы-то? Слепые? Почему было сразу не позвать меня?

– Говорю же вам, милорд, я сама только что встала. Пришла к ней пожелать доброго утра, а она не отвечает. Я даже ощупала пол возле кровати, думала, может, она упала…

Акила оттолкнул Джансиз в сторону и бросился в спальню. Мегал и другие слуги уже были там. Они звали ее по имени, бродили по разным углам, слепо тычась по сторонам. Рузанна была вся в слезах. Она впала в истерику, и голос ее охрип от бесконечных призывов пропавшей хозяйки. Повар Фрин держал ее под руку. В опочивальне и других комнатах царил настоящий бедлам, и у Акилы просто руки опустились. Он стоял посреди апартаментов жены, и подбородок у него дрожал. В сердце закрался никогда прежде не испытываемый страх.

– Кассандра! – позвал он.

Фрин и Мегал повернулись на голос.

– Король Акила? – спросил Фрин. – Это вы, милорд?

– О Небо, Фрин, где же она? – простонал Акила.

– Не знаю, милорд. Мы все ищем, но, вот…

– Но должна же она быть хоть где-нибудь! – завопил Акила. Он в приступе безумия начал рыскать по комнатам, роясь в вещах Кассандры, расшвыривая простыни. Как она смогли уйти? Непостижимо! Если кто-нибудь увидел ее, то…

– Джансиз! – взревел Акила.

Он выскочил из спальни и бросился в главный коридор. Джансиз стояла там, поджидая его. Она не двигалась с места; в незрячих глазах блестели слезы. Акила воззрился на нее, обуреваемый гневом. Из-за спины служанки показались стражники во главе с Эгином. Они тоже замерли, завидев Акилу, и выстроились в ряд.

– Вы должны были охранять ее, – выкрикнул Акила. – Вам полагалось смотреть за ней в оба!

– Милорд, простите меня, – взмолилась Джансиз. Она упала на колени, протягивая к нему руки. – Я не знаю, что произошло, клянусь вам. Я пошла спать, когда она уснула. Проснулась, а она исчезла!

– Это правда, милорд, – подал голос Эгин. – Я тоже отправился спать, когда королева легла. Она сослалась на усталость и легла рано. И больше никто из нас не видел ее.

– Не видел? Не видел? – Акила истерически захохотал. – Да как бы вы могли ее увидеть? Вы же чертовы слепцы!

– Мы начнем обыскивать землю вокруг, милорд, – быстро нашелся один из стражников. – Если она здесь, мы обнаружим ее.

– Если вы ее найдете, значит, она умерла! – взорвался Акила. Он обхватил голову руками, не зная, что предпринять.

– Ну, ладно, – согласился он. – Будем искать. А еще – найдите генерала Трагера. Пусть перероет Кот вдоль и поперек!

Стражники поклонились и поспешили ретироваться. Акила обратил взгляд на стоящую на коленях Джансиз. Ему отчаянно захотелось ударить ее. Мегал и Рузанна вышли в холл. Они таращили на него невидящие глаза.

«Неужели все они против меня?» – думал Акила. Внутренний голос кричал об измене.

– Простите, милорд, – опять зарыдала Джансиз. – Я не знаю…

У Акилы так и чесались руки отвесить ей пощечину. Он бурно задышал. Эта женщина не оправдала его ожиданий. Он доверил ей самое драгоценное в жизни, а она подвела его. И не верит он ее лживым уверениям в собственной невиновности. Их с Кассандрой связывали такие узы, каких не найдешь среди воров в одной шайке. Ни за что он не поверит, будто его жена исчезла, не предупредив Джансиз.

Разве что служанка прикрывает ее…

Вместо того, чтобы ударить Джансиз, Акила резко наклонился и схватил ее за голову, стиснув ей подбородок, и потянул.

– А теперь послушай меня, ты, слепая сука! Если я узнаю, что ты лгала мне, я выдавлю твои глаза своими руками!

Джансиз застонала, но не произнесла ни слова. Акила с минуту изучал ее лицо, потом оттолкнул прямо под ноги Эгина. Служанка и суконщик молча стерпели его жестокость. Они в ужасе смотрели прямо перед собой.

– Узнаю, что кто-нибудь из вас предал меня – сразу убью, – пригрозил Акила.

И помчался прочь. Он бежал по замку, а в голове у него будто полыхали языки пламени. Он звал генерала Трагера. Безумный голос эхом отдавался во всех залах и коридорах.

Все утро Акила слонялся по Лайонкипу, ожидая вестей о Кассандре. Стражники продолжали прочесывать окрестности, но пока ничего не обнаружили. Генерал Трагер и его люди разъезжали по городу, надеясь наткнуться на какую-либо разгадку относительно пропажи королевы. Весь Лайонкип был объят ужасом. Доброе расположение духа покинуло Акилу, его место заняло ожидание беды. Все говорило о том, что Кассандры нет в живых. Акила предполагал, что она могла рискнуть жизнью, чтобы убежать от него, ибо вечная жизнь рядом с ним была для нее непереносима. Такие догадки причиняли особенно нестерпимую боль, ведь Акила считал, что всегда был добр к жене и давал ей все, что только может пожелать женщина. Единственное, чего он не даровал ей – это свободы, ибо это не входило в сферу его компетенции. Но зато он старался любить ее. Так где же она теперь?

Проходили часы, и переживания Акилы все ужесточались. Он бродил по балкону, глядя на город, пил вино стакан за стаканом, все больше впадая в пьяное оцепенение. Слуги на цыпочках сновали вокруг, предупреждая любое желание. Наконец, Акила утих. Он больше не сходил с ума и не выкрикивал угроз. Он тихо попивал вино из лучших запасов, ожидая вестей от Трагера. Где-то в городе лежит сейчас тело Кассандры, думал он, валяется в канаве, где ее застигла смерть от первого же взгляда случайного прохожего. Лучше бы она не мучилась перед смертью…

Надежда еще не совсем покинула его. Может быть, Кассандре удалось скрыться незамеченной. Она ведь, ко всему прочему, и сообразительна. Акила зажал кубок с вином в ладонях, моля Небо, чтобы его последняя идея оказалась верной.

– Милорд?

Голос вывел Акилу из оцепенения. Он обернулся и увидел двоих рыцарей-стражников, телохранителей Трагера. На их лицах было обычное бесстрастное выражение. В животе у Акилы болезненно сжалось.

– У вас есть новости? – слабым голосом спросил он.

– Милорд, мы кое-что обнаружили, – ответил один из них. – В яблоневом саду. Генерал Трагер послал за вами.

– И что вы нашли?

Рыцарь замешкался.

– Генерал просил привезти вас туда, милорд. Он полагает, вам лучше увидеть самому.

«Отлично, – подумал Акила, – Больше никаких вопросов». Ему действительно лучше удостовериться самому. Отбросив кубок с вином, он вскочил на ноги, слегка пошатываясь. В голове все плыло, но он мог удержаться на ногах.

– Везите меня туда.

Рыцари оседлали скакунов, поджидавших их во дворе, но для Акилы коня нашли не сразу. Конюхи были потрясены встречей с королем, ведь Акила-Призрак нечасто покидал стены замка. Однако один из дворцовых стражников предложил королю своего коня. Акила неловко взобрался на спину животному, его голова моталась из стороны в сторону. Рыцари поехали вперед, король за ними; его черный плащ волочился по земле. Король знал дорогу в сад, хотя и не был здесь много лет. По пути на него нахлынули черные воспоминания, о которых он предпочел бы забыть, они почти умерли в нем, задавленные темной стеной гнева. Именно в яблоневом саду Трагер когда-то обнаружил Кассандру. Она предавалась там любовным утехам вместе с Лукьеном.

Мозг Акилы заполнила черная пелена. Он заскрипел зубами, сжав челюсти до боли.

Лукьен.

Невероятно, но он явно видел сейчас его лицо. Он смотрел на Акилу с насмешкой.

– О Небо, – прошептал король. – Если это ты…

Прошло немало времени, прежде чем они достигли сада. Утренний туман давно рассеялся. Показались ровные ряды деревьев. Рыцари въехали в сад, приглашая Акилу следовать за собой. Впереди он увидел группу королевских гвардейцев, некоторые были на лошадях, другие стояли возле лошадей. В центре толпы находился Трагер. При виде Акилы бородатое лицо генерала скривилось. Странно, но он выглядел опечаленным. Акила готов был поклясться, что никогда прежде не видел подобного выражения на лице генерала.

– Милорд, – Трагер подозвал его поближе. Телохранители остановили своих коней. Акила тоже замедлил ход лошади, приближаясь к толпе с некоторой опаской. Он вдруг заметил, что люди образовали нечто вроде полумесяца, окружив кучу свежевырытой земли.

Сердце Акилы бешено застучало, и стук его, казалось, отзывается у него в ушах. Он остановил коня, и телохранители Трагера помогли ему спешиться. Внезапно он почувствовал, что не в силах двигаться. Эта куча земли – слишком уж напоминает могилу – манила его к себе и не пускала одновременно.

– Что это? – тихо спросил он.

– Я не уверен, – отвечал Трагер. – Мы не хотели ничего трогать, если окажется, что… Ну, вы знаете…

– Раскопайте, – велел Акила.

Трагер махнул рукой, и два человека вышли вперед. У них уже были лопаты в руках. Акила наблюдал за их работой, застыв на месте и боясь даже вздохнуть. Ему показалось, он сейчас упадет в обморок. Люди взмахнули лопатами всего пару раз и остановились.

– Что? – спросил Трагер.

– Похоже, что-то есть, – солдат ковырнул грунт лопатой, и показалась… рука. Все окружающие разом охнули. Солдат побледнел и посмотрел на Акилу.

Король не мог говорить и только кивнул: продолжайте. Люди принялись копать дальше, пока не отрыли все тело. Под конец они раскапывали почву прямо руками. Когда показалось лицо Кассандры, Акила едва не рухнул наземь.

– О, нет… – простонал он.

Трагер подскочил к королю и подхватил его, удерживая от падения. У Акилы закружилась голова, его затошнило и начало рвать: выпитое накануне вино фонтаном хлынуло изо рта, ведь ничего, кроме вина, он не ел уже давно. Трагер похлопал его по спине.

– Избавьтесь от этого, – посоветовал он.

Солдаты вынули тело Кассандры из неглубокой могилы. Акила пытался вдохнуть. Пот заливал его лицо. Трагер стоял рядом с ним, глядя на мертвую королеву. Акила заставил себя выпрямиться. Тело Кассандры было белым, как мрамор, кроме тех мест, где его запачкала кровь. Рыцари расступились, дав дорогу Акиле. Он упал на колени возле мертвой жены. Трагер тоже склонился над трупом.

– Акила, оно исчезло, – прошептал он.

Акила кивнул. Он уже понял это. Око Господа пропало. И тут что-то привлекло внимание короля. На правой руке Кассандры был некий предмет. Акила убрал припорошившую его землю и обнаружил, что это клочок бумаги. Кто-то обернул его вокруг запястья мертвой женщины, словно браслет.

– Что это такое? – спросил Трагер.

Очень медленно и осторожно, Акила развернул сложенный листочек. Трагер приказал людям отступить назад, чтобы король мог прочесть записку. Акила сразу понял, что это. Ему даже не нужно было читать, ибо он вдруг догадался о содержании. Кривые, дрожащие буквы гласили:

«Моему безумному брату.

Не ты один любил ее. Прости меня».

И подпись: «Лукьен».

– Лукьен, – словно вздох сорвался с уст Акилы.

– Лукьен! – прошипел Трагер.

Акила поднялся на ноги. Тошнота и головокружение разом прошли, их сменил всепоглощающий гнев. Трясущимися руками он изорвал записку в клочья и бросил их в могилу.

– Он все отбирает у меня, – прорычал он. – Единственное, что я любил, единственное, что у меня осталось!

– Мы отыщем его, милорд, – гаркнул Трагер. – А когда найдем – вырвем у него сердце!

– Нет. Вам не найти его. Он уже скрылся.

– Да, скрылся. Но куда?

Акила закрыл глаза. От жуткой боли череп готов был треснуть.

– Не знаю. Но есть кое-кто, у кого мы можем узнать, – он снова открыл глаза, но Кассандра по-прежнему лежала у его ног, мертвая.

– Забери ее отсюда, – велел он Трагеру. – Подготовь к похоронам. А потом приведи ко мне библиотекаря.

Он повернулся и забрался на коня. Рыцари-телохранители сопровождали его по приказу Трагера. И лишь вернувшись домой, в Лайонкип, и оставшись в одиночестве, Акила заплакал.

41

Акила сидел в одиночестве в обеденной зале Лайонкипа, потягивая вино из бокала и рассматривая разложенные перед ним деликатесы. Повар постарался на славу, приготовил роскошное мясо и изумительные гарниры. Ароматы, стоявшие в комнате, заставили бы есть кого угодно. Но Акила не ел. Он удовлетворился алкоголем, а изысканными яствами просто любовался. Запахи жареной утки и запеченной на вертеле оленины щекотали ноздри. От свежеиспеченного хлеба и бисквитов шел пар. На столе стоял кувшин с вином. Лунный свет отражался в стеклянном стакане, привлекая внимание Акилы. Прошло без малого два дня с тех пор, как он обнаружил тело Кассандры, и с тех пор он не проглотил ни крошки. Как и Фиггис. Теперь же настало время отблагодарить старика за поддержку.

К удивлению Акилы, Фиггис продержался дольше, чем можно было представить. Трагер убеждал его, что старик легко сломается, но в течение первого дня библиотекарь стоял на своем, призывая всех богов и дьяволов в доказательство о своем неведении о Кассандре. Он настаивал, что Лукьен никогда не искал с ним встречи. Акила полагал, что Фиггис считает его неспособным на настоящую пытку. И вправду, в течение первого дня Акила только угрожал, ведь он любил старого ученого. Мысль о том, чтобы применить к нему насилие, казалась даже болезненной. Но время поджимало, требовалась информация, и Акила знал, что Фиггис единственный, кто связывает его с Лукьеном. Никто другой не осмелился бы организовать его встречу с Кассандрой, по крайней мере, Акила так думал. Вот почему он исключил Брека из списка подозреваемых. Брек обзавелся семьей и вряд ли стал бы рисковать. А тут еще мальчишка Гилвин Томз исчез так загадочно. Фиггис клянется, будто ничего не знает об этом.

Акила поставил на стол кубок. «Позор, никому нельзя доверять, – подумалось ему. – Позор, что люди заставляют меня поступать подобным образом».

Но в конце концов Фиггис раскололся. Лукьен и Гилвин Томз поехали в Джадор. И Брек, как ни странно, с ними, а может, просто бросил семью в Борате. Рыцари-телохранители отправились на ферму Брека и обнаружили, что там никого нет. У Акилы не оставалось сомнений, что Лукьен теперь владеет амулетом, и что он с товарищами постараются предупредить джадори о готовящемся вторжении. Но самым любопытным фактом оказалось участие барона Гласса. Акилу очень встревожило это сообщение.

«Все мои враги собрались вместе и выступают единым фронтом».

Он решил не дать им выиграть. Амулет ничего для него не значит. Что за жизнь ждет его без Кассандры? Амулет его, и он вернет его себе, но зачем тот нужен Акиле? Не такой уж он великий король. Властвовать вечно ему ни к чему.

Стук в дверь прервал ход его мыслей. Он разрешил войти, и генерал Трагер распахнул дверь. Выглядел генерал страшно усталым, на лице отпечатались переживания из-за выполнения неприятных обязанностей.

– Мы привели его, – сказал он.

– Введите.

Трагер отступил в сторону, пропуская вперед двоих солдат. Между ними на вытянутых руках висел Фиггис. Лицо старика раздулось и распухло от побоев. Кровь текла из разбитых губ, вокруг глаз чернели синяки. Дорога до обеденной залы измотала его настолько, что он еле дышал. От жуткого зрелища Акилу передернуло. Фиггис поднял голову, увидел Акилу за столом и издал горестный стон.

– Не надо, Фиггис, пожалуйста, – проговорил Акила. – Все кончено. Я обещаю. Никто больше не причинит тебе боли. – Акила сделал жест солдатам. – Усадите его.

Солдаты повиновались. Они втащили Фиггиса в комнату и усадили в кресло с высокой спинкой прямо напротив Акилы. Фиггис едва мог удерживать голову прямо, но очень старался это сделать, глядя на Акилу поверх блюд с яствами.

– Мне остаться? – спросил Трагер.

– Нет. Подожди снаружи и забери своих людей. Я позову, когда будешь нужен, – он послал Фиггису ободряющую улыбку. – Оставь нас со старым другом ненадолго. Нам есть о чем побеседовать.

Трагер и его люди покинули комнату и закрыли за собой дверь. Стоило им уйти, Акила снова улыбнулся Фиггису. Старик смотрел на свечу взглядом, как у призрака. Лицо заливала мертвенная бледность, лишь глаза горели, словно уголья. Измученный, он привалился к спинке кресла, и голова его упала на плечо. Красные рубцы испещрили его шею в местах, где Трагер поработал гарротой. Наконец, Фиггис заговорил:

– Зачем…

Слово с усилием слетело с разбитых губ. Боль и тоска исказили лицо.

– Я должен знать правду, – произнес Акила. – Ты лгал мне, вот что я могу сказать.

– Я старик, милорд. Мы… – он замешкался, – мы были друзьями.

– Да, – кивнул Акила. – Но ты предал меня, Фиггис. Продал меня Лукьену. И убил Кассандру.

– Мы не знали, – простонал Фиггис. Он бессильно свесился вперед, и его локти повисли над столом. – Мы думали, что проклятие не действует.

– Ты это уже говорил. Но смерть есть смерть, и я больше не увижу Кассандру. Значит, это убийство, правда? А за убийство нужно платить, верно я полагаю?

Фиггис ничего не сказал, но его глаза тревожно расширились.

– Не беспокойся, я не стану убивать тебя, – внезапно рассмеялся Акила. – Кто же еще сможет работать в моей библиотеке? – Он вздохнул и сделал успокаивающий жест. – Ну ладно, все кончено. Завтра я отправляюсь на поиски Лукьена и Гласса, а также твоего неугомонного мальчугана. Но больше мы с тобой не будем говорить об этом, согласен? Когда я вернусь, пусть все останется между нами. Никаких черных мыслей.

Фиггиса начало трясти. Акила понял, что он рыдает.

– Ну что ты, не надо плакать, дружище, – мягко произнес Акила. – Смотри, какую вкусную еду я приготовил для нас с тобой. Предлагаю мир.

– Я не голоден, – проскрипел Фиггис.

– Ну конечно же, голоден. Иначе и быть не может. Ты же не ел все эти дни, и я тоже. Давай, ешь. Простим друг другу все, что было, а?

Стол так и манил соблазнами. Акила видел, как Фиггису хочется отведать пищи.

– Пожалуйста, – настаивал он. – Тебе уже ничего не поделать. Теперь я знаю, где Лукьен, и могу его найти. И тебе его не спасти. Так что займись собственными страданиями.

Как и ожидалось, Фиггис внезапно переменил решение. Он жадно протянул руку и схватил одного из жареных рябчиков с блюда. Пальцы его тряслись, он ел с трудом и болью. Акила наблюдал за стариком и радовался.

– Отлично, – мягко произнес он. – Пусть будет мир между нами, Фиггис. Я бы хотел, чтобы ты хотя бы попытался понять, почему я это сделал.

Тот не отвечал. Он поднял кубок и осушил его наполовину – другая пролилась на его грязную рубаху.

– Ты ведь понимаешь меня, а, Фиггис?

Старик кивнул, но Акила знал: он хочет просто заткнуть ему рот. Он позволил Фиггису продолжать обжорство. Тот схватил еще кусок дичи, но тут же уронил его обратно на блюдо. Начал кашлять, как будто поперхнулся костью.

– Милорд, – прохрипел Фиггис, глядя на него выпученными глазами. Лицо его приобрело малиновый оттенок. Он вцепился в край стола с криком: – Акила!

Акила наблюдал за происходящим, удивляясь, как быстро подействовал яд. Фиггис схватился за горло, задыхаясь. В нем еще оставались силы, даже после побоев и пыток, и его стойкость изумляла Акилу. Но неважно. Яд уже сделал свое дело. И Фиггис тоже знал это.

– Акила… – его клекот напомнил королю звуки, которые издает курица, когда ее режут. – Я не могу! Моя библиотека…

Акила уже с трудом разбирал его слова. Лицо старика менялось на глазах.

– Это не твоя библиотека. Она моя. И Кассандра тоже была моей. Почему вы все не могли этого понять?

Уже не в силах ответить, старый ученый послал королю язвительную ухмылку. И упал лицом в тарелку.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Акила встал и подошел к старому другу, пощупал пульс и не нашел его. Акилу захлестнула волна печали.

– Почему все предают меня?

Мертвый Фиггис не отвечал. Акила усадил его прямо, отерев следы пищи и вина с лица. Старик заслужил достойного вида, решил он.

– Уилл, входи, – крикнул Акила.

Трагер открыл дверь. Увидел Фиггиса, неподвижно сидящего за столом, улыбнулся:

– Отличная работа.

– Да. И нечего радоваться. Он был хорошим человеком.

Трагер усмехнулся.

– Нет, милорд. Хороший человек не стал бы предавать вас.

– Меня предали уже много хороших людей. А теперь будь готов выступить на рассвете.

– В Джадор, милорд?

– Конечно. Там мы найдем Лукьена.

– И амулет, милорд.

– Да, и амулет тоже.

– Будем стараться найти оба?

Акила пожал плечами.

– Если чудища Гримхольда выйдут против нас, заставим их платить. Если амулет у них, отберем его.

– Нам нужно сражаться, нет сомнения, – подтвердил Трагер. – Лукьен попытается им помочь. А они станут его защищать.