Текст книги "Журнал «Если», 1992 № 05"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

Соавторы: Александр Кабаков,Эдвин Чарльз Табб,Эдмунд Купер,Рон Гуларт,Роберт Лафферти,Алан Берхоу,Екатерина Глебова,Александр Ярилин,Леонид Василенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать шестая

Время близилось к вечеру, и при угасающем свете дня путники вытащили лодку на берег, сняв с нее снаряжение, колеса и упряжь – чтобы все это было готово к утру, когда они тронутся в путь.

Темнота сгущалась, и Рассел предложил отдыхать по очереди: двое будут спать в лодке, третий – дежурить.

Прежде чем разбить бивуак, Рассел осмотрел местность – и загадочную колонну – в бинокль.

На глаз высота этой колонны или башни была равна примерно семистам-восьмистам метрам. Но Рассел отверг эту мысль: ведь тогда зеленый шар должен бы иметь диаметр минимум в 150 метров, а представить себе столь грандиозное сооружение он не отважился.

Вероятно, колонна была сделана из какого-то сплава, она казалась круглой, как карандаш, и гладкой. Однако на таком расстоянии бинокль мог и не уловить каких-то украшений или выступов. У основания башни, кажется, разместились какие-то строения, но это с успехом могли быть и скалы, в сумерках трудно сказать наверняка.

Самой загадочной деталью в этом ансамбле был «мыльный пузырь» на вершине – идеальной формы шар, внутри которого через прозрачные стенки Рассел видел (или ему так казалось) неясные туманные очертания каких-то предметов. Сквозь шар свободно проходили лучи заходящего солнца. А главное – он казался удивительно легким и нематериальным, словно его вот-вот унесет порыв ветра или он лопнет, как настоящий мыльный пузырь.

Наступила темнота, стало холоднее, и путешественники снова надели на себя теплую одежду. К тому же хотелось есть: они не подкреплялись уже несколько часов. Кроме консервных банок, у них было несколько связок деревянных чурок для костра, и Рассел решил использовать две-три связки. Все-таки пламя поднимало настроение, не говоря уж об ужине.

Еда была простая: суп из консервированной фасоли, который они проглотили молча. Однако после ужина Рассел решил обсудить предстоящую разведку. Было ясно, что для возвращения им придется пройти по суше вдоль туманной стены, потом пробраться сквозь нее там, где река входит в «резервацию» на севере. Это само по себе будет делом нелегким, потому что, по расчетам Фарна, расстояние между входом реки в «тюрьму» и выходом из нее равно примерно пятидесяти варакам, то есть тридцати пяти километрам. Если еще учесть и изгиб стены, то «телегу» придется тащить за собой километров сорок пять по незнакомой местности, прежде чем они снова увидят реку.

– Если мы будем повсюду таскать за собой нашу посудину, – сказал Рассел, – мы вряд ли сможем что-то разведать по-настоящему. У нас быстро кончатся и силы, и продукты. Видимо, лучше оставить ее здесь, а потом вернуться и перенести ее к северу, идя все время вдоль стены. Как ты думаешь, Фарн?

– Лорд, великая башня, которую мы только что видели, – истинно прекрасна. Ради этого похода мы уже рисковали, так что можем и еще раз рискнуть. Мы пришли сюда учиться, так давайте это делать, хотя мы можем дорого заплатить за учебу.

– Отлично сказано. А что думаешь ты, Анна? Если мы оставим лодку здесь, ее могут уничтожить. Если возьмем с собой – будем продвигаться очень медленно.

– Я согласна с тобой и Фарном. Раз уж мы забрались так далеко, давайте выясним все, что сможем. Мне кажется, что эта башня – часть города, и мы наконец-то увидим его жителей, взявших нас в плен, – она усмехнулась, – хотя, может, им это не доставит удовольствия. Но еще хуже – жить в тюрьме и не знать, у кого ключи от этой тюрьмы.

– Ну что ж, значит, решено. Утром постараемся найти какое-то укрытие и оставим там лодку.

Костерок, разведенный из чурок, начал угасать. В чистом небе над головами путников зажглись мириады звезд, и эти чужие созвездия, к которым они уже стали привыкать, предсказывали холодную ночь.

– Фарн, – сказал Рассел, – пора спать. Леди Анна будет дежурить первой, я ее сменю, потом ты сменишь меня и будешь дежурить до рассвета.

Ночь прошла спокойно. Троим друзьям даже показалось, что они одни во всей вселенной.

Глава двадцать седьмая

Как только рассвело, путешественники позавтракали и стали искать укрытие для лодки. У берега, в нескольких сотнях метров от стоянки, они нашли небольшой овражек, достаточно глубокий, чтобы спрятать «судно» от посторонних глаз. Надев на себя упряжь, Фарн потащил лодку к этому месту, потом они с Расселом опустили ее на дно оврага. Шагах в десяти ее уже не было видно.

Они тщательно отобрали продукты и снаряжение. Это была прежде всего одежда; кроме узелка с едой, Фарн взял свой меч и кинжал; Анна – арбалет и несколько бутылок с водой. Рассел взял свой арбалет, две гранаты, моток веревки, бинокль и засунул в карманы пару банок консервов.

Было прекрасное утро, солнце не только светило с голубого неба, но и согревало.

Маленький отряд двинулся прямо на башню, которая в ярких лучах казалась еще более необычной, чем вчера. Как ни странно, она выглядела живой.

Меньше чем через полчаса этого марша по зеленому ковру долины Рассел заметил нечто необычное. Останавливаясь каждые несколько минут и осматривая местность в бинокль, он увидел какие-то нерегулярные вспышки. Такие «зайчики» бывают от солнца, попавшего на блестящий предмет. Они вспыхивали в двух-трех километрах от людей.

Рассел дал бинокль Анне, та передала его Фарну. Сполохи двигались в сторону реки и стены тумана. Троица улеглась в траву, чтобы наблюдать за этим явлением, оставаясь невидимыми.

Вероятнее всего, передвижение отряда было уже замечено, потому что вспышки света стали ближе и двигались прямо на него. Люди приготовились к встрече: Фарн сжал рукоять кинжала, Анна вставила стрелу в арбалет, а Рассел взял в руки гранату и газовую зажигалку.

Вскоре природа этих вспышек стала ясна: прямо на них двигалась группа пауков-роботов, и солнце сияло на металлических шарах, заменяющих им голову.

Впервые за все время Рассел и Анна видели пауков при дневном свете и в действии. Фарн вообще видел их впервые, но не стал паниковать (что отметил с облегчением Рассел). Он не испугался и тогда, когда они оказались уже шагах в пятидесяти.

– Мы могли бы и встать, – заметил Рассел, – все равно они знают, что мы здесь. Вот и выясним, есть ли у них какой-то приказ на наш счет.

– Лорд, – мрачно сказал Фарн, – кажется, меч– не самое надежное оружие для борьбы с такими чудищами.

Рассел взглянул на гранату:

– Вот это может помочь, следопыт. Многим из них потом понадобятся запчасти…

Пауков-роботов было пять или шесть, и каждый во всех членистых «лапах» держал по коробке. Видимо, это были припасы для эревонского супермаркета. Подойдя к людям, пауки остановились шагах в двадцати и вдруг резко сменили направление, словно получили новый приказ. Рассел наблюдал, как они деловито зашагали к стене тумана, которая теперь была километрах в двух и сияла на солнце, как монолитная льдина. Рассел поднял с травы свой арбалет и моток веревки и сделал знак попутчикам следовать за ним.

– Опасность, – глубокомысленно сказал он, – труднее перенести, если ничего не происходит. Похоже на то, что нас не накажут за побег из «резервации». Так что двинемся к этой башне и посмотрим, что это такое.

Они молча пошли дальше, каждый был занят своими мыслями и тревогами. Время от времени Анна догоняла Рассела и брала его за руку, словно желая убедиться, что он в самом деле рядом.

Когда, по мнению Рассела, путники прошли половину пути, они увидели «эльфов».

Фарн заметил их первым и принял за «дьяволов». Онемев от страха, он смог лишь указать на них дрожащей рукой.

Примерно с десяток «эльфов» пронеслись над ними на высоте около сотни метров, направляясь к зеленому шару. Их полет сопровождался необычным звуком – это был низкий, ровный гул, напомнивший Расселу музыкальный волчок, который он запускал давным-давно в детстве.

«Эльфы» скрылись моментально, словно кто– то невидимый щелкнул выключателем и погасил экран.

Рассел мигал, тер глаза и чувствовал, что колени его дрожат. Он горько сожалел о том, что среди дорожных запасов нет бренди.

– Ты их видела? – Повернувшись к Анне, он прочел ответ на ее лице.

– Видела. – Голос ее дрожал. – Рассел, я хочу вернуться… – Голос становился все выше и резче. – Пожалуйста, отведи меня назад, к друзьям! Пожалуйста, отведи! Если мы пойдем дальше, мы сойдем с ума… Он ударил ее по щеке. Приступ истерики прекратился.

– Спасибо, – сказала она просто. А успокоившись, добавила – Ты мне напомнил, что даже русская женщина – только женщина.

Рассел обернулся к Фарну: – Ну вот, следопыт, мы это видели. Желаешь ли ты идти дальше? Может, мы увидим кое-что и пострашнее.

– Я считаю, что мой долг – идти вслед за лордом Грэхемом, чтобы не обесчестить себя в глазах повелителя моего клана и в своих собственных.

– Тогда – пошли.

– Лорд, это были дьяволы?

– Нет, Фарн, не дьяволы.

– Но и не «эльфы», – сказала Анна, – они мне напомнили что-то другое… Знаю – больших стрекоз. Может, это просто насекомые?

– Насекомые, способные внезапно исчезать? – сухо спросил Рассел. – Теперь я понимаю, почему Пол Редман принял их за «эльфов»: эти сверкающие крылья, золотистые волосы…

Анна нервно засмеялась.

– Это не «эльфы», у них нет волшебных палочек. Но зато есть четыре ноги – или руки, или лапы.

Вскоре, когда солнце уже стояло высоко в небе, путники подошли к строениям, стоящим примерно в километре от гигантской башни. Дома эти были низкими, без окон, они имели форму ледяных эскимосских чумов. Сделаны они были из пластика, похожего на тот, из которого были изготовлены гробы землян.

Если это был город, то странный. Он выглядел вымершим, хотя кто-то же содержал его в чистоте и порядке. Казалось, город возник совсем недавно. И еще казалось, что здесь вот-вот должно что-то случиться, то ли прекрасное, то ли ужасное, то ли фантастическое. На этот счет у Рассела не было сомнений, так как путешественники чувствовали, что за ними кто-то наблюдает.

Башня была еще выше и загадочнее, чем казалась на расстоянии. Она занимала самый центр «мертвого» города и уходила в поднебесье почти на целый километр. Огромный, сверкающий зеленый шар на ее вершине казался чудовищным цветком на жестком металлическом стебле.

Неотрывно глядя на это сооружение, Рассел почувствовал, что сегодня он, Анна и Фарн станут главными героями – или жертвами – приближающейся трагедии.

К ближайшей постройке земляне подходили осторожно, потому что услышали какое-то негромкое пульсирование – такие звуки могла издавать мощная машина. Вибрацию они почувствовали сначала подошвами ног, а подойдя поближе, поняли, что сам воздух вокруг строения словно бы насыщен энергией. Даже если бы они и захотели войти внутрь (а они не очень-то рвались), то не смогли бы этого сделать. Узкие тоннели, ведущие в эту постройку – высотой всего лишь в метр и шириной тоже в метр, – были перекрыты. Металлические двери не имели ни видимых замков, ни задвижек.

Здания второго ряда, похожие на первые по форме и размерам, были открыты, их даже можно было осмотреть. Оставив попутчиков снаружи, Рассел вошел в одно из строений и понял, что это своего рода склад – стены состоят из низких длинных полок, на которых аккуратно сложены металлические, пластиковые и керамические предметы совершенно непонятного назначения.

В следующем здании Рассел обнаружил то ли цех, то ли лабораторию, где трудились пауки-роботы. Рассел чувствовал, что они знают о его присутствии, но не обращают на него внимания и спокойно занимаются своим делом. Пробыв в «цехе» какое-то время, Рассел так и не смог разгадать, что же делают пауки.

Начав нервничать, Анна позвала его, и когда Рассел вышел на свет Божий, он стал рассказывать ей и Фарну об увиденном, и только тогда понял, что не заметил никаких источников света, а между тем там было светло, словно здания имели стеклянные стены.

Время шло, солнце миновало зенит, и Рассел стал торопиться. Он хотел приблизиться к башне, увенчанной зеленым шаром. Шар был настолько огромным, что внушал трепет; с другой стороны, он был так невесом, что казалось, легкое дуновение ветра может его унести. Но, приближаясь к башне, путники увидели еще одну группу зданий совершенно другого типа. Их было всего пять, из камня или бетона, построенных в форме конуса. Высота их была метров тридцать, и каждый дом имел низкий и узкий вход. Рассел прополз внутрь и попал в полутемное помещение. Когда глаза его привыкли к темноте, он увидел, что внутри ничего нет, кроме пластиковых шестов, вставленных в стены, под углом к стене. Если бы эти шесты (диаметром в 10–12 сантиметров) продлить немного, они встретились бы в центре здания, как спицы огромного колеса, обод которого вделан в стену. Каждая «спица» была лишь четырех-пяти метров в длину, но их было так много, что и считать не стоило.

Рассел вышел к Анне и Фарну.

Троица подошла к основанию огромной колонны. Только здесь они почувствовали ее колоссальные масштабы: она вонзалась в небо так высоко, что у них закружилась голова, когда они взглянули на зеленый сюрреалистический шар, бросающий фантастический свет на окружающую местность.

Рассел чувствовал странную опустошенность. Не было больше страха, но не было и воодушевления. Рассел не мог сказать, что же он, в сущности, ожидал здесь увидеть, но только не такую пустоту и безразличие. Он начинал думать, что им придется вернуться за лодкой, так и не приблизившись к тайне их «тюремщиков».

И башня, и шар были огромны, молчаливы и непостижимы. Может быть, это не что иное, как чудовищный погребальный монумент? И что же – побывать на краю гибели только для того, чтобы обнаружить памятник какой-то неизвестной расе?

Но для кого же тогда эти машины, склады, пауки-роботы? Рассел обессилел, голова у него болела. Посмотрев на лица своих друзей, он увидел те же следы усталости и разочарования.

– Мы ничего не получили, – горько сказал он,

– и не узнали ничего нового. Надо поесть и вернуться к лодке еще до захода солнца, к тому времени нам понадобится хороший отдых.

И в этот миг они услышали звуки, напоминающие далекие раскаты грома.

Гром приблизился и, расколов небосвод, стал словом.

– Приветствуем вас! – произнес Голос. – Рувиры шлют привет своим детям!

Внезапно все вокруг засияло и пришло в движение. Воздух наполнился трепетом пестрых, переливчатых крыльев.

Глава двадцать восьмая

Рувиры не были ни эльфами, ни дьяволами. Это были люди. Они умели плотно закреплять свои гибкие, как у ящериц, тела (вот, оказывается, для чего «спицы» в домах) с помощью присосок, расположенных на хвосте. Внешне они напоминали земноводных, но на теле каждого было по две пары коротких рук, две пары блестящих прозрачных крыльев, а голову обрамляли сверкающие золотые локоны. Своими печальными лицами янтарного цвета они напоминали морских коньков.

И все же это были люди.

Рассел не испытывал никакого страха, скорее трепет.

Рувиры стремительно приземлились и расположились вокруг фундамента башни, застыв в неподвижных позах и опираясь на хвосты. Время от времени кто-то взмахивал крыльями, но все они рассматривали троих землян с выражением полного спокойствия.

Фарн смотрел на них, сжимая меч, лицо его было серым от страха, Анна не очень уверенно держала в руках арбалет, Рассел взглянул на гранату, которую держал наготове, и усмехнувшись, положил ее на землю.

Снова зазвучал Голос, который словно заполнил собой весь мир. Рассел видел, что лица рувиров застыли, как маски, их рыбьи губы не двигались. А Голос, говорящий на превосходном английском – возможно, и на русском, и на Грен Ли, – был живым, его звуки сотрясали землю.

– Рувиры приветствуют вас, своих детей, и спрашивают: зачем вы пожаловали?

Рассел облизнул пересохшие губы. Эти бесстрастные лица и Голос, идущий неизвестно откуда, лишали его сил. Когда Рассел заговорил, ему показалось, что он шепчет.

– Мы пришли потому, что хотим многое узнать и понять, – ответил он.

Раскаты хохота прозвучали в ответ.

– Дети, дети. Вам в самом деле нужно все понять?

– Да, нужно. Мы хотим знать, зачем нас забрали из наших собственных миров. Зачем нас окружили стеной тумана? Что нас ждет в этом чужом мире?

Снова раздался смех.

– Дети! Неужели крыса, сидящая в клетке, должна знать цели и задачи биолога? А дождевой червь – экологию природы? Неужели амеба поймет механизм родов?

Злые слезы закипели в глазах Рассела и скатились по щекам. Он не ответил. Его обступили видения: вот Абсу мес Марур дает клятву, Тур Норстед строит лодку, потом он увидел, как Айрег дарит ему топор. И все эти люди – крысы в клетке?

– Мы не черви и не амебы! – закричал он. – И не дети! Наши знания меньше ваших, но у нас есть гордость и достоинство. Мы ценим дружбу и мужество. Вы можете нас убить, но не унизить.

– Лорд, – пробормотал Фарн, – ты хорошо сказал. Это большая честь – умереть рядом с тобой.

– Рассел, – шепнула Анна, – я рада нашему знакомству. Этот поход стоил того.

Хохот повторился снова.

– Мы очень довольны нашими детьми.

Слепая ярость овладела Расселом. Ах, для них все это – всего лишь удачная шутка! Ну, ладно же! Он взглянул на гранату у своих ног и нащупал зажигалку в кармане.

– Значит, вы – раса господ! – крикнул он. – А мы – варвары. Но у нас разное чувство юмора. Посмотрим, позабавит ли вас вот это!

– Остановись! – прогремел Голос. – Вы пришли сюда за знаниями – хорошо. А вдруг вас убьют эти знания?

Рассел не смог двинуть ни рукой, ни ногой, тело его стало неподвижным, словно его заморозили. С трудом повернув голову – она еще двигалась, – он посмотрел на своих товарищей. Фарн и Анна застыли.

– Это нам решать, выдержим ли мы бремя знаний, – превозмогая онемение, возразил Рассел. – Вы можете нас убить. Но пока мы живы, мы имеем право думать, узнавать новое, раскрывать тайну нашего плена.

– Смело сказано! – ответил Голос, снова заполнивший небо. – Гордые слова, порожденные гордыней невежества. Дети, вы бродите по лесу, не зная его опасностей. Ну что, вы все еще жаждете узнать?

Помолчав пару секунд, Рассел тихо сказал: – Мы знаем, что смерть – это часть жизни. И лучше погибнуть, чем жить в тюрьме невежества и страха. Снова раздался смех, но он прозвучал мягче, и что-то новое, печальное мелькнуло в выпуклых глазах «эльфов». А Голос гремел: – Дети мои, выслушайте историю, которую вы либо поймете частично, либо не поймете совсем. Подумайте о времени – не о личном, не о биологическом и не о геологическом. Подумайте о времени космическом.

Голос продолжал:

– Когда планета, которую вы называете Землей, еще не существовала и даже не зрела в недрах какой-либо звезды, тогда уже были триллионы старых планет. Самые первые рувиры родились на этих планетах – их родила умирающая звезда; они родились в огне, оформились в вихре чистой энергии. Потом они улетели с матери-звезды, чтобы закалить себя в темноте и холоде. Они явились на другую планету, вынесли там все испытания, которым подверглись, и, приняв постоянный облик, познали счастье простой биологической жизни.

Голос замолчал на несколько мгновений; в тишине Рассел понял, что голова у него болит, мысли путаются, а воображение отключилось. Он взглянул на Анну: она выглядела измотанной, глаза ее были расширены, взгляд неподвижен. Ему захотелось коснуться ее, успокоить, но он не мог шевельнуться. Даже упасть не мог – не получилось. Потом взглянул на Фарна – тот являл собой статую. Наверное, его средневековый ум отказывался понять происходящее. Впрочем, и ему с Анной немногим легче, подумал Рассел.

Между тем вселенский Голос продолжал:

– Галактика – это сад, но его нужно возделать.

Рувиры принесли семена, два миллиарда лет назад они пришли на одну из планет, дети мои, и увидели, что в космосе, таящем большие возможности, нет жизни. Они породили эту жизнь, в том числе и на планете, которую вы называете Землей.

Потом они покинули Землю, и прошли целые эпохи. И вот меньше чем миллион земных лет назад они вернулись в этот уголок. Велика была их радость, когда они увидели, что жизнь в этом саду цветет. С огромным интересом наблюдали они, как двуногие животные пользуются инструментами, постигают пользу огня и учатся мыслить. Но Земля оказалась единственным носителем разума.

Тогда рувиры собрали образцы и переправили их на другие планеты, где развитие отставало от земного. И здесь, на этой планете, собраны образцы трех планет, которым мы дали разум от матери-Земли. Каждый образец поместили в знакомый мир, но в одном замкнутом пространстве, все могли познакомиться друг с другом. Кто-то из вас уже вступил в пору просветления, другие еще живут в предрассветной мгле. Итак, рувиры подарили вам бремя знаний. Используйте его, Как пожелаете.

Наступило молчание, оно было так красноречиво, что казалось громче Голоса, только что заполнявшего вселенную.

Рассел взглянул на шеренги рувиров – их крылья застыли, их лица были бесстрастны. Оказывается, их было не так много, как ему показалось вначале, может, десятка четыре.

Какая-то мысль теплилась в мозгу Рассела, очень важная мысль. Если бы он мог ее уловить! Но он, как и предполагали рувиры, был раздавлен бременем всех этих сведений.

Этот молчаливый город, пустые здания, запустение в каждом доме… Неужели…

Он принял вызов.

– Вы называете нас своими детьми, – начал он. – Так ответьте нам на один вопрос…

Опять послышался печальный смех. Потом громовой Голос прокатился по небу:

– Каков же вопрос?'

Посмотрев прямо в бесстрастные лица, Рассел набрал в легкие воздуха и ответил:

– Вы собрали нас – «образцы», как вы выражаетесь, – собрали вместе, потому что спешите проделать свои опыты. Вы вымираете, мы видели ваш город – он пуст!

– Смелая догадка, малыш, – услышал он, – но ошибочная. Рувиры не умирают. ОНИ УЖЕ МЕРТВЫ.