Текст книги "Космический шулер. Ретиф"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

II

Из плотной тени у локтя Мэгнана выступила темная фигура.

– Запах зтарых газет вы джуствуете,– прогрохотала она.– Наши хуганские боги полезны – они злужат общине в качестве музоросжигателей.

Одом-Глом! Вы меня перепугали! – воскликнул Мэгнан. Он отмахнулся от насекомого, жужжащего у его лица.– Надеюсь, что вечер будет удачным. Со стороны Его Высокомерия так предусмотрительно было позволить Корпусу выступить сегодня принимающей стороной; это такой дружественный жест.

– – Гость должен оказывать гостеприимство – это зтарая хуганская традитция,– заявил Одом-Глом.– Вам было бы неплохо знать все наши зтарые хуганские традитций, чтобы не получилозь как с предыдущим земным дибломатом.

– Да, неудачно получилось? что предшественник посла Страпхэнгера был отлучен от церкви и так далее. Но, в самом деле, откуда ему было знать, что он должен был наполнить Епископальную чашу для подаяний стокредитными банкнотами?

– Дело не зовсем в поджертвованиях, но он вылил туда конзервированные бобы и изпортил банкноту, которую Его Вызокомерие положил в каджестве намека.

Недостойная сцена,– согласился Мэгнан.– Но я уверен, что сегодняшний вечер поможет избавиться от остатков взаимного непонимания.

Оркестр начал настраивать инструменты, над лугом стали разноситься мрачные, стонущие звуки. Вооруженная епископальная стража занимала свои посты, а одетые в саронги дипломаты выстраивались в линию у каменной арки, через которую должны были прибыть сановные лица.

– Мне надо зпешить – позмотреть разположение орудий,– сказал Одом-Глом.– Одно позледнее предупреждение: мирзкие ценнозти, конеджно, ниджего не значат для Его Вызокомерия, но змертный грех, который Его Вызокомерие ненавидит больше всего,– это зкупость.– Он ушел, позвякивая своими цепями.

– Посол еще не пришел,– нервно заметил Мэгнан.– Бог ты мой, надеюсь, он появится до того, как прибудет Епископ Ай-Поппи-Гуги. Я боюсь того, что мне придется занимать Его Вызокомерие светской беседой.

– Согласно рапорту поста, с ним общаться совсем не трудно,– сообщил ему Ретиф.– Просто дарите Епископу все, что попадется ему на глаза, а если это его не удовлетворит, подарите еще что-нибудь.

– Как я вижу, вы начинаете разбираться в дипломатии, Ретиф,– одобрительно проговорил Мэгнан.– Но я все же беспокоюсь.

– Поскольку по протоколу ваша функция состоит в том, чтобы задабривать трудных гостей,– заметил Ретиф,– то почему бы вам не встретить Епископа у ворот и не рассказать ему пару скабрезных историй?

– Не могу себе вообразить, что глава теократического государства станет положительно реагировать на похабные анекдоты,– чопорно ответил Мэгнан.

– Ну, разговоры о биологии совершенно не считаются греховными здесь, на Хуге, наоборот, не погрязайте в вежливых беседах. Кстати, согласно руководству, в культурных кругах здесь имеется негласное соглашение о том, что конфеты приносит аист.

– Серьезно? Бог ты мой, а у нас на всех сладостях помечено: «Сделано в Гонконге»! Мне придется сказать распорядителю, чтобы он заменил этикетки. А пока я этим занимаюсь, вам лучше занять свой пост у ворот. Вы сегодня поработаете в первую смену. Через час я пришлю Стрингуисла, чтобы он вас сменил.

– Я мог бы задержать для вас Епископа на несколько минут,– предложил Ретиф, когда они подходили к воротам.– Допустим, я начну с того, что потребую, чтобы он предъявил свое приглашение.

– Бросьте ваши несвоевременные шутки, Ретиф! После провала предыдущей миссии необходимо установить сегодня дружеские отношения с Епископом – это обеспечит нам всем повышение по службе.

– Мне кажется, что традиционная вечеринка на лужайке – это дело слишком утонченное для такого парня, как Епископ. Нам следовало бы воспользоваться более простыми методами – типа нескольких залпов тяжелой артиллерии, размещенной вокруг дворцовых садов.

– Вряд ли это можно считать дипломатическим подходом,– фыркнул Мэгнан.– Опыт столетий доказывает, что, если достаточное количество дипломатов ходят на вечеринки, то в конце концов все получится как надо.

– Интересно, понимают ли эту традицию хуганцы?

– Конечно, мы ведь все схожие друг с другом существа – под кожей мы братья, по сути дела.

– В таком случае, эта кожа должна быть не менее дюйма толщиной и прочнее армопласта. Я не уверен, что мы сумеем добраться до братского слоя, чтобы вовремя остановить кровопролитие.

– По сути дела, я с нетерпением жду момента, когда можно будет посостязаться с Его Высокомерием в составлении эпиграмм сегодня,– величественно проговорил Мэгнан, повернувшись, чтобы обозреть сады.– Как вам известно, при общении с высокопоставленными гостями я всегда нахожусь в самой лучшей форме – и, разумеется, их габариты и сила ничуть не нагоняют на меня робость.

Мэгнан обернулся на звук, раздавшийся позади него, издал придушенный вопль и наступил на ногу хуганскому официанту, когда отпрыгнул от завернутой в золотую ткань фигуры хуганца семи футов высотой и шести шириной. Позолоченные черты лица монстра включали в себя дюймовые носовые дыры, огромные водянистые красноватые глаза и широкий рот, изогнутый в виде кошмарной гримасы, обнажающей зубы, покрытые коронками полированного золота. Две кисти унизанных кольцами пальцев сжимали рукоять огромного обоюдоострого меча.

– Джто-то плохо пакхнет! – прогрохотала фигура. Она склонилась вперед, решительно принюхалась к Мэгнану и фыркнула.

– Ужазно! – объявил Епископ, локтем отодвигая Мэгнана в сторону.– Уйди, парень! Ты заражен острой формой лишая!

– Что вы, Ваше Высокомерие,– это просто прикосновение скобки на коже за ухом.

– Пахнет как позле дешевой ночжи в веселом домике. Где Посол Хапстринкер? Волагаю, вы бриготовили много еды. Как я бонимаю, вы, земляне, оджень интерезуетесь готовкой,– Епископ подмигнул влажным розовым глазом, ткнул Мэгнана под ребра и довольно заржал.

– Уф! – сказал Мэгнан.– Ваше Высокомерие!

Епископ уже шагал к ближайшему столу, его эскорт из вооруженных стражников в шлемах тащился вслед за ним, держа руки на кривых саблях и не сводя подозрительных глаз с дипломатов.

– Я… думаю, что пробегусь немного и посмотрю, как там закуски,– проблеял Мэгнан.– Ретиф, сопровождайте Его Высокомерие и развлекайте его, пока не прибудет помощь – я имею в виду, пока не появится посол! – И он исчез.

Епископ погрузил безкостный палец в большую хрустальную чашу с сырным соусом, изучил его на расстоянии вытянутой руки, понюхал, затем, резко дернув гибким запястьем, разбрызгал соус по гофрированным рубашкам и остекленевшим улыбкам дипломатов, выстроившихся в линию для приема.

– Кто эти бездельники? громко спросил он.– Вероятно, бедные родзтвенники, оджидающие подаджек. У меня та же броблема. Вернее, у меня была та же броблема, я долджен зказать. Две недели назад был Фезтиваль замоотречжения. Я зделал самое значительное пожертвование и всех их предлоджил духам предков.

– Отказаться от родственников из религиозных соображений – это хорошая идея,– заметил Ретиф.– Это может войти в моду.

Епископ поднял блюдо изящных сэндвичей, высыпал пищу, понюхал блюдо и откусил небольшой кусочек.

– Я много слышал о ваших земных блюдах,– заметил он, шумно жуя.– Немного жесткое, но неблохое,– он откусил еще немного тонкого фарфора и предложил Ретифу.

– Кусни,– сердечно сказал он.

– Нет, спасибо, перед самым прибытием Вашего Высокомерия я подкрепился бутылкой пива,– отказался Ретиф.– Попробуйте суповые тарелки. Они считаются восторгом эпикурейцев.

Неподалеку от широких дверей террасы возникло оживление. Амбициозные мелкие клерки посольства приняли позу нетерпеливого ожидания, приготовив восторженные улыбки. Появилась приземистая фигура министра Страпхэнгера, чрезвычайного посла Земли и полномочного представителя на Хуге. На нем было короткое, но богато украшенное парчой лонги, блестящий красный кушак, который чуть ли не тащился по земле, и украшенные драгоценными камнями сандалии. Рядом с ним пыхтел его спутник, примерно такого же телосложения и так же одетый, отличавшийся только пучком ярко-оранжевых волос. В двух ярдах за ними тащился Мэгнан.

– А, посол – двойняжки? – спросил епископ, двинувшись к новоприбывшей паре.

– Нет, это миссис Страпхэнгер,– ответил Ретиф.– На месте Вашего Высокомерия я бы выбросил это блюдце – в ярости она страшна.

– А, тибичная самка, взегда озабоченная броблемами конзервации пищи,– Епископ выбросил ободок блюда за цветущий куст.

– Эй, привет, посол Стракхампер! – проревел он.– И твоя оджаровательная корова! Она зкоро бринесет бриплод, как я понимаю?

– Приплод? Как это? – Страпхэнгер озадаченно огляделся.

– Как я понимаю, ты держишь своих коров беременными? – прогрохотал Епископ.– Или, может быть, эта уже злишком зтарая. Но не важно – в звое время она, незомненно, была великой броизводительницей.

– Вот те раз! – резко бросила миссис Страпхэнгер, едва сдерживаясь.

– Кстати,– продолжал Ай-Пошш-Гуги.– Я не выношу обзуждать финансы за едой, поэтому я бредлагаю зразу же обзудить броблему зоответственного бодарка. Конеджно, я вболне готов забыть банальное недопонимание, возникшее у наз з предыдущим послом, и без уверток принять любую зумму не менее одного миллиона гредитов.

– Один миллион кредитов? – пробормотал Страпхэнгер.– Подарок?

– Конеджно, езли вы предподжли бы избежать репутации труса, то лишний миллион никогда не повредит.

– Миллион кредитов из фондов Корпуса? Но… но чего ради?

– Ай-ай,– Епископ предостерегающе погрозил осязательным органом.– Не стоит лезть во внутренние дела хуганцев!

– О, нет, ничуть, Ваше Высокомерие! Я только имел в виду… по какому случаю? Подарок. Я имею в виду.

– Зегодня вторник.

– А.

Епископ безмятежно кивнул.

– Вам повезло, джто вы не узтроили это мероприятие в среду – это день удвоенных подарков.– Он взял стакан с подноса, который держал официант, вылил содержимое на лужайку, откусил от края кусочек своими полированными металлическими зубами и стал задумчиво жевать.

– Не хватает зпеций,– прокомментировал он.

– – Мой лучший хрусталь,– задохнулась миссис Страпхэнгер.– Из самого Бруклина, а он жрет его как козел!

– Гозел? – Епископ подозрительно на нее уставился.– Не думаю, джто мне известен этот термин.

– Это… что-то… вроде гурмана,– сымпровизировал Страпхэнгер. На лбу у него блестел пот,– Известного изысканностью вкуса.

– Теперь бобоводу бензин,– продолжал Епископ.– Я не вижу нужды в боказухе. Бростая тысяджа в день в знак уважения от Корбуса вболне эойдет.

– Тысяча чего в день? – вопросил посол, демонстрируя застывшую дипломатическую улыбку, открывающую старомодные съемные зубные протезы.

– Гредитов, гонеджно. И еще есть броблема зубзидий в хуганскую бромышленность, зкажем, бядьдесят тысядж в месяц. Не беспокойтезь об их распределении, бросто выбисывайте чеки на выблату мне лиджно…

– Хуганская промышленность? Но мне дали понять, что здесь, на Хуге, нет промышленного производства.

– Поэтому мы и требуем зубзидию,– вежливо ответил Епископ.

Страпхэнгер с трудом вернул улыбку на место.

– Ваше Высокомерие, я здесь просто для того, чтобы установить дружеские отношения, чтобы ввести Хуг в поток культурной жизни Галактики…

– Что моджет быть дружезтвеннее денег? – спросил Епископ громким голосом, тоном окончательного решения.

– Что же,-уступил Страпхэнгер,– мы могли бы организовать заем…

– Прямой грант – гораздо броще,– подчеркнул Епископ.

– Конечно, это будет означать дополнительный штат сотрудников, чтобы справляться с административной нагрузкой,– с задумчивым блеском в глазах Страпхэнгер потер ладони друг о друга.– Скажем, человек двадцать пять для начала.

Епископ повернулся, когда к нему подошел хуг среднего роста, одетый в облегающую черно-серебряную одежду, пробурчал что-то ему на ухо и махнул резиновой рукой в сторону дома.

– Джто? – взорвался Епископ. Он резко повернулся к Страпхэнгеру,– Вы зкрываете табулированных существ? Делитесь витанием з призпешниками оббозиции?

– Ваше Высокомерие! – голос Страпхэнгера дрожал на фоне возрастающего рева духовного лица.– Я не понимаю! Что сказал этот парень?

Епископ стал выкрикивать команды на хуганском. Его эскорт рассеялся и стал рыскать по кустам, окружавшим сад. Посол семенил рядом с почетным гостем, который большими шагами прошел к накрытым столам с закусками и стал пожирать хрупкий фарфор, бормоча про себя.

– Ваше Высокомерие,– Страпхэнгер старался отдышаться,– если бы у меня было хоть какое-нибудь объяснение! Я уверен, что все это – просто ужасная ошибка Что ищут эти люди? Я вас заверяю…

– Из доброты звоего зердца я бриглазил ваз на Хуг! – взревел Епископ.– В каджестве огромного комплимента я узвоил важ язык! Я даже готов был бринять налиджные – велиджайший джезт! А теперь я обнарудживаю, что вы открыто общаетезь с врагами Богов!

Оставаясь на обочине словесной перепалки, Ретиф окинул взглядом сад. Он заметил фонтан в виде двухголового хуганского карлика с чрезмерно увеличенными зубами и брюхом и двинулся к нему.

Кто-то дернул его за завязку сандалии. Он посмотрел вниз. Два ярких глаза на концах похожих на проволоки стебельков призывно смотрели из травяной кочки. Ретиф огляделся – все взгляды были направлены на Епископа.

– Ты ищешь меня? – тихо спросил Ретиф.

– Именно! – проскрипел тонкий голос.– С тобой непросто ухитриться побеседовать в спокойной обстановке, мистер… э-э…

– Ретиф.

– Привет, Ретиф. Меня зовут Джекспурт. Парни назначили меня представителем, чтобы я рассказал вам, землянам,о том, что происходит. В конце концов, я полагаю, что у нас, спизмов, тоже имеются некоторые права.

– Если ты сможешь объяснить мне, что происходит в этом гадюшнике, я вечно буду твоим должником. Давай, выкладывай.

– Проблема в хуганцах – они ни на минуту не оставляют нас в покое. Все дело в гонениях. Ты знаешь, эти гиппопотамы, распевающие псалмы, обвиняют нас во всех несчастьях – от скисшего молока до потери потенции! Доходит уже до того, что после захода солнца небезопасно выходить на прогулку.

– Подожди, Джекспурт. Может быть, будет лучше, если ты просветишь меня в отношении некоторых деталей. Кто вы такие? Почему хуганцы вас преследуют? И где ты научился говорить на земном с таким безупречным произношением согласных?

– Я был талисманом на земном торговом корабле, я спрятался там, когда он приземлился здесь с целью ремонта. Это была великолепная жизнь, но со временем я соскучился по дому, по старому доброму Хугу – ты знаешь, как это бывает…

– Ты – исконный житель этого очаровательного мира?

– Конечно – мы, спизмы, живем здесь дольше хугов. И тысячелетиями мы жили с ними без всяких проблем. Хуги взяли себе поверхность, а мы устроились, приятно и удобно, под землей. Затем у них появилась религия, и жизнь с тех пор стала адом.

– Подожди, Джекспурт. Насколько я слышал, религия всегда оказывает благотворное влияние на тех, кому посчастливилось ее иметь.

– Это зависит от того, на чьей ты стороне.

– Это точно.

– Но я не изложил тебе еще всю картину. Эти хуганские священники начали полномасштабную пропагандистскую кампанию против нас – нарисовали множество религиозных картин, где спизмы тыкают хугов вилами, так что вскоре после этого каждый хуг, встретив на улице вышедшего подышать свежим воздухом спизма, начинал подпрыгивать на месте, рисовать в воздухе кресты и бормотать заклятья. Потом мы внезапно осознали, что идет полномасштабная война! Я говорю тебе, Ретиф, мы, спизмы, сейчас находимся в тяжелом положении – и будет еще хуже!

Стражник постепенно приближался к фонтану с великаном.

– Проклятье, жандармы,– сказал Ретиф.– Тебе сейчас лучше скрыться с глаз, Джекспурт. Они рыскают по кустам, ищут тебя. Почему бы нам не продолжить разговор попозже?

Спизм скрылся в траве.

– Но это важно, Ретиф! – донесся из куста голос Джекспурта.– Парни на меня рассчитывают.

– Тихо! Смотри на меня и действуй соответственно. Мэгнан, обернувшись, подозрительно смотрел на Ретифа. Он приблизился к своему подчиненному.

– Ретиф, если вы замешаны в этой суматохе…

– Я, мистер Мэгнан? Каким же образом? Я прибыл сюда только сегодня днем, так же, как и вы.

– Мэгнан! – голос Странхэнгера покрыл шум голосов.– Епископ проинформировал меня, что на территории Посольства сегодня вечером было замечено демоническое существо какого-то вида! Конечно, мы о нем ничего не знаем, но Его Высокомерие пришел к неприятному для нас выводу, что мы общаемся с обитателями нижнего мира! – он понизил голос, когда Мэгнан приблизился.– Суеверный вздор, но нам приходится играть в эти игры. Вы вместе с остальными рассредоточьтесь и сделайте вид, что ищете этого мифического демона. Я утихомирю Его Высокомерие.

– Конечно, мистер посол. Но… э-э… что, если мы его найдем?

– Тогда вы еще больший идиот, чем я думал! – Страпхэнгер вернул кривую улыбку на место и повернулся к Епископу.

– Ретиф, вы начинайте отсюда,– Мэгнан указал на фасад дома.– Я пойду пошарю в кустах. И, что бы вы ни делали, не вздумайте ничего находить – типа того отвратительного существа, на которое мы наткнулись наверху.– Внезапно его лицо приняло испуганное выражение.– Бог ты мой, Ретиф! Вы не думаете?…

– Никоим образом. Лично я предоставляю себе демоническое существо в виде дракона средних размеров.

– И все же… может быть, мне стоило бы сообщить об этом послу…

– И подтвердить мнение Епископа? Очень храбро с вашей стороны. Вы не против, если я постою здесь, чтобы насладиться этим зрелищем?

– С другой стороны, он слишком занятый человек,– поспешно заметил Мэгнан.– В конце концов, зачем беспокоить его банальностями? – Он поспешил занять позицию рядом с Епископом и, нагнувшись, стал делать вид, что вглядывается в изгороди из растений, похожих на хвойные.

Ретиф вернулся к столу, теперь покинутому, если не считать одинокого хуганского уборщика, который на дальнем конце стола собирал пустую посуду на широкий поднос и бросал влажные бумажные салфетки в объемистый мешок для использованной бумаги. Ретиф взял пустое блюдо из-под сэндвичей и сказал:

– Пссст!

Хуганец поднял глаза, когда Ретиф бросил блюдо, уронил свой большой бумажный мешок и поймал брошенную посуду:

– Здесь есть еще,– с готовностью заметил Ретиф. Он собрал и передал пару блюдец, три пустых стакана и пару надкушенных сэндвичей с сыром.– Тебе лучше взвалить это на спину и следовать за Его Высокомерием,– предложил Ретиф.– Он оставляет за собой след из осколков блюд.

– Пытаешься уджить меня моей работе? – свирепо спросил хуганец, в то время как Ретиф, покопавшись, нашел ложку и уронил ее на траву, прямо под краем свисающей скатерти.

– Конечно, нет, приятель,– заверил Ретиф сердито смотревшего на него аборигена. Он наклонился за ложкой и мельком заметил выглядывавший из теней глаз.

– Залезай в мешок,– краем рта прошипел Ретиф.

– 3 гем разговариваедж? – слуга наклонился и стал смотреть под стол. Позади него бумажный мешок негромко зашуршал, когда спизм юркнул в него.

– Просто обратился с несколькими словами к ложечному богу,– мягко ответил Ретиф.– Уронить ложку – плохая примета, как тебе известно.

– Да? – сказал хуганец, Он оперся на стол, вытащил весьма изношенную зубочистку и стал ковырять ею в своих грязных зубах.– У ваз, инозтрандзев, ненормальные идеи. Взем извезтно, джто уронить лоджку – хорошая бримета, блохая бримета – уронить вилгу,– он тщательно осмотрел конец зубочистки.

– У нас дома неблагоприятным предзнаменованием считается падение с десятиэтажного здания,– продолжал бессвязно болтать Ретиф, наблюдая за вооруженными стражниками Епископа, приближающимися к ним. Один из них подошел к столу, бросил на Ретифа изучающий взгляд, сунул голову под стол, затем потянулся к мешку с бумагой.

– Как насчет того, чтобы немного освежиться?

Ретиф взял чашку, погрузил ее глубоко в сосуд с густым пурпурным пуншем, сделал шаг к воину и, казалось, споткнулся; липкая жидкость плеснула в хуганца как раз под защелкой, удерживавшей капюшон радужных оттенков, и растеклась в виде оригинального рисунка по его полированной нагрудной пластине. Слуга схватил свой поднос и мешок и поспешно отступил, в то время как шипящий стражник хлопал гибкими пальцами по пурпурному пятну.

– Идиод! Неуглюджий урод!

– Джто? Бьянзтво на злуджбе? – прогремел громкий голос. Епископ, отодвинув пузом Ретифа, возвышался перед смутившимся хуганцем.– Нагазание – зварить в мазле! – проревел он.– Уберите его!

III

Остальные стражники приблизились и схватили своего несчастного сослуживца.

– Это мой недосмотр, Ваше Высокомерие,– начал было Ретиф.– Я предложил ему…

– Вы зобираетесь вмеживаться в совержение епизкопального правозудия? – рявкнул Епископ, набрасываясь на Ретифа.– Вы имеете наглозть намегать, что зуждение Епископа ожибоджно?

– Не совсем так, вы просто ошибаетесь,– заявил Ретиф.– Это я пролил на него пунш.

Лицо Епископа приобрело багровый оттенок, его рот беззвучно двигался. Он сглотнул.

– Так давно нигто мне не бротивореджил,– задумчиво заметил он,– джто я даже забыл нагазание, положеное за это,– благословляющим жестом Епископ взмахнул двумя пальцами.– Твои грехи тебе отпущены, сын мой,– весело проговорил он.– Во зути дела, я отпузкаю тебе грехи на весь уикенд. Развлекайся, взе за счет хозяев.

– Ну не великодушно ли это со стороны Его Высокомерия,– подобострастно произнес Мэгнан.– Какая жалось, что мы не нашли демона, но я…

– Хорошо, что вы набомнили об эдом,– зловеще проговорил Епископ. Он уставился на посла Страпхэнгера, когда старший дипломат подошел.– Я взе еще жду результатов!

– Послушайте, Ваше Высокомерие! Как мы можем найти демона, если демона здесь нет?

– Это ваша броблема!

У ворот раздался вопль. Двое стражников набросились на уборщика с бумажным мешком, который шарахнулся в сторону, испуская возмущенные возгласы. Мешок упал, раскрылся, рассыпая мусор, из которого выскочил беглый спизм, разбрасывая объедки во все стороны.

Прыжком он миновал ошарашенных стражников и понесся к задним воротам. У него на пути появились еще стражники, выдергивая из кобур длинноствольные пистолеты. Выстрел пропахал длинную полосу в густой траве, чуть не задев остальных приверженцев Епископа, которые бросились вперед, чтобы поучаствовать в акции. Епископ завопил, размахивая своими безкостными руками.

Отрезанный от ворот, спизм изменил направление, бросился в сторону от дома, но его встретил взвод, вышедший из глубины сада. Выстрел разнес блюда на столе за спиной Мэгнана, который взвизгнул и бросился на землю.

Спизм затормозил, увернулся и побежал к украшенным цветами воротам, выходящим на дорогу. Стражники все были теперь позади, путь свободен. С оглушительным воплем Епископ Ай-Поппи-Гуги выхватил свой гигантский меч и прыгнул вперед, чтобы перехватить убегавшее существо. Когда он проносился мимо Ретифа, тот крутанулся и выставил ногу. Ретиф зацепил ногу Епископа как раз над ярко-розовой, украшенной драгоценными камнями, кожаной туфлей. Его Высокомерие нырнул вперед, ударился медалями о землю и проехал носом под стол.

– Эй, кто тут, привет,– послышался тонкий голос Мэгнана из-под приглушающей звуки скатерти,– Подождите минутку, я подвинусь…

Взревев, Епископ встал, подняв вместе с собой стол. Блюда, стаканы и еда посыпались на все еще сидевшего на четвереньках Мэгнана. Епископ отшвырнул стол в сторону и снова взревел, повернувшись в сторону посла Страпхэнгера, который, подпрыгивая, салфеткой пытался сбить грязь с наград почетного гостя.

– Измена! – заорал Ай-Поппи-Гуги.– Аззазины! Убийцы! Агенты ниджнего мира! Наружители закона! Еретики!

– Ну-ну, Ваше Высокомерие! Не расстраивайтесь…

– Разтраиватьзя? Это, моджет быть, джутка? – Епископ вырвал грязную тряпку из руки Страпхэнгера. Он наклонился, схватил свой меч и взмахнул им над головой. Епископальная стража теперь быстро окружала их.

– Сим я отлучаю ваз взех! – возопил Епископ.– Ни еды, ни воды, ни защиты полиции! Также вы будете бублиджно казнены! Парни, окруджайте их!

Оружие внезапно оказалось направленным на кучку дипломатов, сгрудившихся вокруг посла. Мэгнан взвизгнул. У Страпхэнгера затряслись бакенбарды.

– Не убузтите этого! – Ай-Поппи-Гуги указал на Ретифа,– Это из-за его ноги я навернулзя!

Стражник приставил ствол к. ребрам Ретифа.

– О, мне кажется, что Ваше Высокомерие забывает о том, что у мистера Ретифа есть епископальное отпущение грехов,– живо заметил Страпхэнгер.-Ретиф, если вы просто пробежитесь в мой офис и передадите код два-ноль-три – или это три-ноль-два? – вызов помощи…

– Он отбравится вмезте зо вземи вами, негодяями! – возопил Епископ. Полдюжины вооруженных хуганцев подвели к их группе остальных работников штата посольства.

– Внутри еще езть?

– Нет, Важе Выйокомерие,– доложил капитан стражи.– Тольго незколько злуг.

– Зварите их в мазле зе звязь з убийцами! Джто же казаетзя ваз…

– Ваше Высокомерие,– заговорил Страпхэнгер,– Естественно, я не против умереть, если это доставит удовольствие Вашему Высокомерию, но тогда мы не сможем подарить вам подарки и прочие вещи, разве не так?

– Броклятье! – Ай-Поппи-Гуги швырнул свой меч на землю, чуть не попав в ногу Мэгнану,– Я забыл о бодарках! – казалось, он размышляет.– Позлушайте, джто, езли я узтрою вам возмод-жнозть выбизать незколько джеков в камере, беред казнью?

– О, боюсь, это совсем никуда не годится, Ваше Высокомерие. Мне нужна печать Посольства, машина, удостоверяющая чеки, и книги кодов, и…

– Ну… возмоджно, я мог бы зделать изклюджение, я отзроджу нагазание до тех пор, пока не брибудет налиджнозть.

– Простите, Ваше Высокомерие, я не стал бы вас просить отклоняться от традиции просто для того, чтобы оказать мне услугу. Нет, мы все отлучены, так что, я полагаю, мы можем устроиться поудобнее и начать умирать с голоду…

– Зтойте! Не торобите меня! Кто отлуджает, вы или я?

– О, вы, конечно.

– Именно! И я говорю, джто вы не отлуджены! – Епископ огляделся со свирепым видом.– Теберь назджет бодарка. Вы моджете дозтавить два миллиона немедленно, я злуджайно захватил з зобой бронированный автомобиль…

– ДВА миллиона? Но вы же говорили -один миллион!

– Зегодня день удвоенного бодарка.

– Но вы говорили, среда – день удвоенного подарка. А сегодня еще только вторник.

– Зегодня зреда, зоглазно епизкопальному декрету,– заявил Епископ, подняв меч.

– Но вы же не можете… я хочу сказать, как вы можете?

– Реформа календаря,– сказал Ай-Поппи-Гуги.– Давно пора.

– Что же, я думаю, это можно устроить.

– Отлиджно! Сим я объявляю вам Епискобзкое прощение. Но оно не вклюджает этих озтальных неджелательных элементов! – Епископ взмахнул рукой,– Тащите их отзюда, барии!

– Э-э… я, конечно, благодарен вам за помилование,– заметил Страпхэнгер, быстро обретая уверенность,– но я, разумеется, не смогу должным образом проделать всю бумажную работу без своих сотрудников.

Ай-Поппи-Гуги свирепо уставился на него своими большими влажными красными глазами.

– Ладно! Берите их! Они все помилованы, кроме этого! – он уставил на Ретифа палец, подобно стволу пистолета.– Назчет него у меня озобые бланы! – Стражники перенесли свое внимание на Ретифа, окружив его и нацелив на него оружие.

– Может быть, Его Высокомерие на этот раз будет чуть более снисходительным,– предложил Мэгнан, промокая пятно ливерного паштета с обнаженной руки,– если мистер Ретиф извинится и пообещает, что больше не будет так делать.

– Не будет больше джто? – требовательно спросил Епископ.

– Давать вам подножку,– пояснил Мэгнан.– Как он только что это сделал, понимаете?

– Он бодзтавил мне бодножку? – задохнулся Ай-Попп-Гуги.– Намеренно?

– Нет, почему, должно быть, по ошибке…– начал было Страпхэнгер.

– Ваше Высокомерие обладает таким тонким чувством юмора,– заметил Мэгнан,– что, я уверен, вы оцените комический аспект этого дела.

– Ретиф! Вы это нарочно… я имею в виду, конечно же, не нарочно,– задохнулся Страпхэнгер.

– Ну и ну,– возмущенно возразил Мэгнан.– Я же лежал прямо здесь.

– Обызкать его! – рявкнул Епископ. Стражники бросились вперед, деловитые руки почти сразу же обнаружили сложенный листок бумаги, который ему бросил спизм, убегая из комнаты.

– Ага! – обрушился на него Епископ. Он развернул и прочитал послание.

– Это заговор! – завопил он.– Прямо у меня бод нозом! Закуйте его в кандалы!

– Я обязан выразить протест! – заговорил Страпхэнгер.– Вы не можете то и дело заковывать дипломатов в кандалы всякий раз, когда совершается какой-нибудь незначительный неблагоразумный поступок! Оставьте это мне, Ваше Высокомерие, я позабочусь о том, чтобы в его послужной список было занесено строгое порицание.

– Боги должны болуджить звое! – взревел Ай-Поппи-Гуги.– Завтра, во время Великого браздника зреды…

– Завтра четверг,– перебил Мэгнан.

– Завтра зреда! Зегодня зреда! Я объявляю, что взя эта неделя зозтоит из зред, разрази меня гром! А теперь, как я и говорил – этот землянин будет уджаствовать в бразднике! Такова воля богов! И хватит зпорить!

– А, он примет участие в церемонии,– с облегчением сказал Страпхэнгер.– Что же, ради этого мы вполне можем его освободить от прямых обязанностей,– он издал негромкий дипломатический смешок,– Корпус всегда готов поощрять богопочитание в любой форме, разумеется.

– Единзтвенные изтинные боги – это Хуганзкие боги, во имя богов,– прогрохотал Епископ.– И не надо мне никакой вашей земной ерези, иначе я отменю помилование! Теберь уведите этого тиба в храм и бриготовьте для полета в зреду! Взе озтальные озтаютзя бод арезтом, бока не зтанет извезтна воля богов!

– Мистер посол,– дрожащим голосом проговорил Мэгнан, дергая Страпхэнгера за руку,– вы думаете, вам следует, вам следует позволять им…

– Просто позволим Его Высокомерию сохранить свое лицо,– доверительным тоном ответил Страпхэнгер и подмигнул Ретифу,– не тревожьтесь, мальчик мой, для вас это будет хорошим опытом. Вы в действии познакомитесь с хуганской религиозной концепцией.

– Но… что, если они… я хочу сказать, что варить в масле… это дело такое необратимое,– настаивал Мэгнан.

– Спокойно, Мэгнан! Я не потерплю нытиков в моей организации!

– Спасибо, что вспомнили обо мне, мистер Мэгнан,– сказал Ретиф.– Но мой талисман все еще со мной.

– Талисман? – тупо переспросил Мэгнан.

– Колдовство? – прогрохотал Епископ,– Я и подозревал джто-то такое! – огромным красным глазом он уставился на Страпхэнгера,– Увидимзя на церемонии! Не обаздывай! – он посмотрел на Ретифа,– Ты бойдежь без зопротивления?

– Ввиду количества направленных на меня стволов,– ответил Ретиф,– я искренне на это надеюсь.