Текст книги "Тени Амбера (ЛП)"

Автор книги: Джон Грегори Бетанкур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Оставшиеся противники перегруппировались и попробовали напасть на меня, но, похоже, растеряли весь энтузиазм. Копейщики обращались со своим оружием слишком осторожно, как будто знали его не особо хорошо. Это или же часы лежания под песком вымотали их и сделали неуклюжими.

С моего клинка капала запекшаяся кровь, а я, смеясь, наслаждался дикой резней. Я отрубил руку копейщику и оставил его беспомощно глотать воздух, стоя на коленях. Затем ударил другого мужчину в лицо и грудь, так что кожа отошла и теперь хлопала на ветру, словно флаг. Он отбросил оружие и попытался прижать свое лицо на место, а кровь текла по его рукам. Леди Дайр понравился бы этот поток крови. Секундой позже он опустился на колени, затем упал и перестал двигаться.

Издав боевой клич, я бросился на оставшихся противников. Они побросали оружие и разбежались в разные стороны.

Я выбрал одного, задавил его, а затем Аполло поехал дальше.

– Коннер? – позвал я.

– Прямо за тобой! – откликнулся он.

Я пронесся галопом двести ярдов до пляжа и развернулся для еще одного захода. Коннер, безумно смеявшийся, с лицом и рубашкой окрашенными кровью в алый, похоже, наслаждался боем не меньше меня. Мы были мужчинами, созданными для войны!

– Ты в порядке? – окликнул я, одергивая Аполло. Мы еще не со всеми врагами разобрались. Они скрылись за песчаной дюной… возможно, три или четыре выживших из пятнадцати, устроивших на нас засаду.

– Пошли! – крикнул. – Покончим с ними!

– Оставь хоть одного в живых. Мне нужны ответы.

– Конечно!  – Он усмехнулся. – Можем опробовать новое подземелье. Пленников у нас пока не было. Отец во время бури попросил плотников сделать дыбу и пару железных дев.

Я пожал плечами.

– Я никогда не получал удовольствия от пыток.

– С каких это пор пытки связаны с удовольствием?

– И правда. – Если у них есть нужная мне информация, я выбью ее любой ценой.

Не слезая с лошадей, мы начали рысью подниматься на дюну. Если у них нет Козырей, наши противники не могли далеко уйти.

– Конечно, – произнес Коннер, – если брезгуешь, можешь начать с мелочей. У отца весьма неплохая коллекция тисков для большого пальца и дробилок для рук.

На полпути к дюне, где на нас напали, мое кольцо снова сжалось на пальце. Я нахмурился, но остановил Аполло.

– Стой! – воскликнул я.

– Что такое? – спросил Коннер.

– Впереди опасность. – Еще одна засада? Или что-то другое… что-то магическое?

– С чего ты взял?

– Не волнуйся об этом. Просто выполняй.

Я никогда не говорил ему, что мое кольцо способно предупреждать об опасности, которую чувствует. После предательства Эйбера я много держал при себе.

Мысленно я пробежался по битве. Коннер убил как минимум двух или трех. Я устранил восьмерых. Значит, осталось… четыре или пять?

Но в это число не входил подавший сигнал к нападению. Эйбер? Нет, это не он – не в его стиле участвовать в засаде. Он предпочел бы послать помощника.

Изадора!

В этот миг из-за ближайшей дюны вышла женщина в серебристом доспехе, ее светлые волосы свободно развивались на ветру. Коннер втянул воздух сквозь зубы.

За этим нападением стояла Изадора. Видимо, она пробыла в Амбере достаточно долго, чтобы побороть головокружение. В ней читалась мрачная решимость закончить начатое.

Издав долгий, заливистый, похожий на волчий вой боевой клич, она бросилась прямо на меня. В каждой руке у нее было по мечу.

– Разберись с остальными, – сказал я Коннеру, – Об Изадоре позабочусь я.

– Лучше беги, – отозвался он. – Она тебя на кусочки порубит.

– Однажды я уже одолел ее. Мне по силам сделать это снова. К тому же, на случай, если она не под контролем Эйбера, я должен дать ей шанс высказать мне все. Возможно, мы сможем договориться.

Пустив Аполло рысью, я подъехал к ней, подняв меч.

– Сначала поговорим! – окликнул я сестру.

Она остановилась, подозрительно глядя на меня. Разумеется, я же задумал какой-то трюк. Что Эйбер наговорил ей обо мне?

– Почему ты нападаешь на меня? – спросил я. – Что вообще я тебе сделал?

– Мне известные все твои деяния! – прорычала она.

– Например?

– Ты ослабил Хаос. Ты создал эти чертовы миры-Тени. Из-за тебя половина нашей семьи погибла, и ты убил Эйбера!

– По большей части, это не так, – ответил я. – Путь и Тени создал отец, а не я. Я убил Эйбера… но он заслужил это своим предательством.

– За это я пролью твою кровь!

– Полагаю, меня сначала ты выслушать не хочешь?

– Нет!

– Отлично. Я никогда не откладываю неизбежное. Хочешь драться – пусть. Покончим с этим!

Я соскочил с седла и повернулся к ней. Она воткнула один из своих мечей в песок и встала в классическую дуэльную стойку, направив кончик второго меча мне в лицо.

Мы медленно кружили вокруг друг друга, но нападать я не спешил.

– Я буду драться с тобой, – продолжал я, – но, думаю, ты попала под заклятье Эйбера. Ты не отвечаешь за свои поступки. Подумай, Изадора! Вспомни, как ты относишься к Эйберу!

Изадора не стала отвечать. Она снова сделала выпад, а я снова парировал, мечи со звоном столкнулись. Сестра проверяла мою скорость и силу. Видимо, я не особо ее впечатлил; на ее лице расплылась почти насмешливая улыбка, как будто она решила, что легко и быстро меня одолеет.

Следующая атака Изадоры прошла с ослепляющей скоростью, определенно ловкое маневрирование, незаурядная последовательность выпадов и встречных ударов. Этот свистящий клинок прощупывал мою защиту, двигаясь с удивительной скоростью. Отступая, я едва мог защищаться. Боже, ну и быстрая же она!

Одно из отличий дуэли от схватки на поле боя в том, что можно спокойно уступать территорию. Я быстро отступал под ее натиском. Теперь я понял, почему в нашей семье все считали ее лучшим бойцом. Ее навыки обращения с оружием ослепили меня. Я никогда не дрался против кого-то вроде нее. Будь я счастливым зрителем, а не объектом гнева, то восхитился бы ее техникой. Так и должны проходить дуэли!

Мне приходилось сдерживать ее изо всех сил. Изадоре выдержки было не занимать. Проходили минуты, на лице, подмышках и спине начал собираться пот. Сердце тяжело стучало, а она едва ли запыхалась.

Хуже всего было то, что она редко оставляла место для контратак. Я обнаружил несколько прорех и тут же атаковал, но каждый раз встречал быстрое и ловкое сопротивление. Снова и снова она отбрасывала меня назад. Если я умудрялся на минуту перейти в наступление, то неожиданно обнаруживал, что мы поменялись местами и Изадора контролирует ситуацию.

Я переложил меч из правой руки в левую. Она сделала то же самое. Мы сошлись, и наши клинки зазвенели так же громко, как и раньше. Она отбросила меня на десять шагов, затем обрушилась серией нисходящих ударов, пробивших бы оборону более слабого бойца.

В этот раз я парировал, держа меч двумя руками и напрягая при ударах все мышцы. Я хотя бы превосходил ее в плане грубой физической силы. Если бы я только сумел ослабить ее хватку и выбить меч из ее рук, тогда бой закончился бы. Но почему-то – хотя мои звонкие удары должны были вызвать онемение в ее руках от кончиков пальцев до плеча – она продолжала крепко держать рукоять и даже нанесла ответный удар, который рассек бы мне грудь, если бы я вовремя не отпрыгнул.

Тяжело дыша и посматривая друг на друга, мы снова начали кружить. Она вернула меч в правую руку. По ее лицу наконец-то потек пот, из-за чего волосы прилипли ко лбу. Я определенно оказался не такой легкой мишенью, как она ожидала. Возможно, я смогу использовать это себе на пользу.

– Мы все еще можем считать это ничьей, – спокойно произнес я, стараясь говорить убедительно и уверенно. – Мы все еще можем вернуться в Амбер и обсудить все с отцом и Фредой. Я не хочу убивать тебя. Знаю, твой разум находится под чарами Эйбера.

– Заткнись!

– Нет. Ты должна знать, что ошибаешься на счет Эйбера и всего остального. Он наложил на тебя какое-то заклятие. Подумай об этом, Изадора. Разве он тебе когда-нибудь нравился?

– Заткнись и сдохни!

Она бросилась ко мне, размахивая мечом, и мы снова сошлись в череде нерводробительных ударов.

Когда мы разошлись в следующий раз, вспотев и тяжело дыша, я воспользовался моментом и задал давно уже терзавший меня вопрос.

– Скажи мне, – произнес я. – Почему ты делаешь это для Эйбера. Ты его ненавидишь. Коннер рассказал мне об этом. Помнишь, как он сделал из твоей любимой лошади чучело и выставил его в качестве трофея?

В этот раз она не озаботилась ответом, а сразу же перешла к очередной серии полусумасшедших ударов, заставивших меня отступить к морю. Кончик ее меча жалил и летал, словно злая оса. Волны ударяли о мои ботинки, заставляя понять, что я отступил слишком далеко.

Изадора решила, что достала меня, и ее атаки стали еще сильнее. Ее техника по-прежнему демонстрировала идеальное чувство времени и баланса. Она легко могла оказаться сильнейшим противником из всех, с кем мне доводилось драться.

Удар. Защита– Защита-

Вселенная сузилась до ее глаз и свистевшего кончика ее меча. Я чувствовал, как все мое тело покрывается холодным потом.

Защита– Защита– Защита-

Тянулись минуты. Она когда-нибудь устает? Я чувствовал первые признаки усталости мышц, легкое жжение на спине и плечах. Если переживу этот бой, удвою количество тренировок; я явно находился не в такой хорошей форме, как считал.

Удар– Защита– Защита-

Дуэль отличается от схватки на поле боя не только возможностью отступить. Вокруг тебя нет потока людей и лошадей, нет боевых или предсмертных криков, звон стали не отвлекает тебя от противника. Все сводится к быстроте твоего клинка, твердости руки и уверенности маневров. И, если все остальное равно – силе и стойкости. Если не можешь получить преимущество другим путем, попробуй изнурить своего противника.

К несчастью, я чувствовал, что Изадора меня превосходила. Я держался лишь на волоске скорости и удачи.

Похоже, кольцо на пальце почувствовало мои трудности. При некоторых движениях сестры оно сигнализировало мне, предупреждая о ее намерениях. Одно быстрое сжатие означало финт. Два – двойной финт. Отсутствие сигналов – прямую атаку.

Я чувствовал, что слабею, хотя на моем владении мечом это еще не отразилось. Я бы предпочел окончить бой быстрее, пока она не воспользовалась слишком медленным отпором.

Я начал отслеживать ее движения, ожидая, когда выпадет шанс. Мое кольцо сжалось дважды – двойной финт. Сейчас!

Игнорируя ее клинок, игнорируя логику, я сблизился с Изадорой. Рукоятью меча я ударил ее в голову. Нормальный человек от такого удара пошатнулся бы, но Изадора едва дрогнула. Я видел, как мой большой палец врезался в ее висок. Ее правый глаз залило кровью.

– Сдавайся! – скомандовал я. – Это первая кровь!

Я видел, как слегка скривился ее рот, как если бы она внезапно засомневалась.

Кровь уже застилала ей взор. Внезапно Изадора оторвалась от меня и отступила, вытирая лоб тыльной стороной свободной руки. Пожалуй, от этого рана только сильнее откроется.

– Сдавайся, – настойчиво произнес я, наступая на нее. – Отбрось свой меч. Не обязательно все должно окончиться твоей смертью.

– Нет! – Изадора одарила меня тяжелым взглядом, и ненависть в ее глазах лучше любых слов говорила, что сдаваться она не собирается. Каким бы методом ее ни контролировал наш брат, места для здравого смысла он не оставил.

Хотя я бы мог превратить это в свое преимущество. Все-таки, ей до сих пор не удалось меня достать. Она, должно быть, задается вопросом, неужели я лучший мечник, чем она?

– Ты не можешь драться с такой раной, – спокойно заявил я, как будто все время знал, что одержу победу. Я слегка опустил свой клинок, словно сестра больше не представляла угрозы. Это должно было разозлить ее сильнее всего. – Я пощажу твою жизнь, сестра. Победив, я всегда щедр.

Это сработало. Ее глаза сузились в щелочки, а челюсти сжались.

– Тебе просто повезло! – прорычала она.

– Можешь думать и так. – Я усмехнулся. – Но ты уже дважды мне проиграла. Ждешь третьего раза, чтобы сдаться?

– Бой еще не окончен!

– Да, окончен. И ты проиграла, Изадора. Твои руки скользкие от пота и крови. Ты едва можешь видеть. Посмотри правде в глаза! Все кончено!

Она не ответила, но бросилась на меня с заливистым боевым кличем. Я парировал и ударил в ответ, и в этот раз это она едва смогла вовремя уклониться. Кончик моего меча зазвенел о сталь одной из ее нагрудных пластин.

Все еще тихо посмеиваясь, я шагнул вперед. Ее взгляд неуверенно метнулся от моего лица к кончику моего клинка, и она отступила.

Есть! Теперь я знал наверняка. Я сломил ее дух. Она может продолжить сражаться, но уже без веры в свою победу.

– Вот вам и лучший воин нашей семьи! – насмешливо бросил я. – Слишком горда, чтобы во время боя думать головой. Слишком глупа, чтобы сдаться, когда битва проиграна. Лучше отступать, пока мне не надоест тебя преследовать. Сдавайся, Изадора!

– Я-никогда-не-сдаюсь! – выдохнула она, опустила свой меч и бросилась на меня.

Закричав во все горло свой боевой клич, я бросился ей навстречу. Меч я держал двумя руками, отражая самые дикие и безумные удары.

Затем я перехватил инициативу и обрушился на сестру. Наши мечи пронзительно звенели, при ударах летели искры. Снова и снова я пытался пробиться сквозь ее оборону, без колебаний, без жалости, без заминок.

Я оттеснил ее назад на пляж, затем на дюну, где начиналась морская трава. Кровь и пот все еще стекали по лицу Изадоры, наполовину ослепляя ее. Она едва могла сдерживать мои атаки. Я чувствовал ее слабость, и это прибавляло мне новых сил.

Затем я ударил своим клинком по ее клинку, с глухим хрустом он треснул. Рукоятка выпала из ее внезапно обессилевших пальцев, и сестра охнула от боли.

Кончик моего меча завис в дюйме от ее горла. Я замер.

– Сдавайся! – скомандовал я. – Другого шанса я тебе не дам!

– Нет! – закричала она с текущими по щекам слезами. – Нет! – ухватившись за свой ремень, она попыталась вытащить нож.

По хорошему, мне стоило ее убить. Это упростило бы мне жизнь. Вместо этого я ударил своим мечом плашмя по левой стороне ее головы. Она беззвучно упала с пустым остекленевшим взглядом.

Тяжело дыша и обливаясь потом, я опустился на колени рядом с ней. Меч выпал у меня из рук. Никогда еще после боя я не испытывал такой усталости.

Без сомнения, она была сильнейшим воином из всех, с кем мне приходилось сталкиваться – намного лучше нашего отца, намного лучше любого из встреченных мной солдат Хаоса. И в этот раз я победил честно… более-менее. Спикард помог создать мне преимущество.

– Спасибо, – произнес я. По крайней мере,  меч сломался у Изадоры, а не у меня. Еще одна причина, по которой мне нужен был Царетворец…

Я медленно огляделся в поисках Коннера. Оказалось, уже темнело; я был так увлечен боем, что не заметил этого. Похоже, наша дуэль длилась не меньше часа, а может и больше.

Куда же делся мой брат? И что с людьми Изадоры? Наверное, он со всеми расправился, раз никто больше не пытался меня убить.

– Коннер! – закричал я.

– Сюда! – послышался далекий голос. Я обернулся и увидел его сидящим на вершине песчаной дюны примерно в сотне шагов. Он сидел, прислонившись спиной к чахлому кустарнику. В сумерках я не мог различить, в каком он состоянии.

Глубоко вздохнув, я подобрал меч и заставил себя встать. Почему Коннер не вернулся ко мне? Он был ранен?

Я доковылял до него и опустился рядом, все еще тяжело дыша. Мне стоило чаще тренироваться. Я слишком запустил свои тренировки, став королем Амбера.

– Это был самый невероятный бой из всех, виденных мной, – произнес Коннер. – Ты был великолепен.

– Спасибо. А ты как? Ранен?

Выглядел он ужасно. Его лицо и руки покрывало столько крови, что я задумался, может ли вся она принадлежать ему. Даже его одежда была пропитана ею.

– Я в порядке, – ответил он, слегка пожав плечами. – Просто немного устал и слегка поцарапан. – Коннер кивнул в сторону нашей сестры. – Она?..

– Нет, она не мертва. – Я тихо усмехнулся. – Без сознания. Сейчас она слишком важна, чтобы ее убивать. Мне многое надо у нее узнать.

– Например, где найти Эйбера?

– Да… и, возможно, у нее есть новости о других наших пропавших братьях и сестрах. Раз она жива, могут быть и другие.

– Надеюсь. Неизвестность бесит. – На его лице появилось благоговейное выражение. – До сих пор не могу поверить, что ты победил. Никто в нашей семье никогда не мог одолеть Изадору в бою. Даже Локе. Лучше нее мы никого не видели.

– До сих пор, – отозвался я.

– Да… до сих пор.

Я неловко заерзал. Для просто солдата вроде меня это была излишняя похвала. Мне не хотелось возгордиться собой; я знал, что едва выстоял против нее.

– Давай сделаем тебе перевязку, – сказал я, меняя тему. – У тебя на голове открытая рана – по щеке от волос течет кровь. И я лучше проверю, нет ли у тебя переломов.

– Я в порядке. Ничего не сломано.

– Предоставь мне самому судить об этом. – На поле боя мне годами приходилось частенько заниматься лечением на скорую руку, и, несмотря на все его заверения в обратном, выглядел он ужасно. Я добавил: – После боя, пока еще не остыл от него, нетрудно что-то упустить. Десятки раз я ломал кости в бою, но не осознавал этого, пока не проходили часы или даже дни. Обычно это были ребра или пальцы ног, но все же…

Он вздохнул.

– Разумно.

– Ляг на спину и дай мне свою руку.

Он послушался. Я пробежался умелыми руками по его рукам, ногам, голове, плечам и спине, надавливая на кости и проверяя, не двигается ли что-то там, где не должно, проверяя каждый окровавленный и содранный участок на серьезные повреждения. Его рана на голове оказалась единственной настоящей проблемой – длинный неглубокий порез на лбу, сразу над линией волос. Он оставался открытым, так что виднелась белая плоть. Лучше бы зашить его в замке Амбер; здесь я этого сделать не мог. В рану еще и песок попал. Ее стоило хорошенько промыть и обработать.

Я оставлю это замковому цирюльнику, обычно занимавшемуся такими делами. Или Фреде, если Коннер предпочитает ее прикосновения – в обращении с ниткой и иголкой у нее была твердая рука и верный глаз, как я узнал на собственном опыте. После нашего появления в Амбере она зашивала мне раны как минимум полдюжины раз.

– Ну? – спросил он.

– Наверное, жить будешь. Дай мне закончить!

Я поднял его веки и проверил зрачки. В последних затухающих лучах дневного света, они казались вполне нормальными, расширяясь и сужаясь, когда я закрывал свет ладонью и убирал ее. Шока у него не было.

– Хорошо, могу сказать наверняка – ты выживешь. – Я снова сел. – Когда вернемся домой, надо будет наложить тебе швы. Все остальное ерунда – ничего такого, что не излечили бы большой бифштекс, долгая горячая ванна и пара дней отдыха.

– Спасибо. Можешь добавить «доктор» к остальным своим титулам. Он попытался сесть и резко сморщился. – Ой!

– Голова кружится? – спросил я.

– Да!

– Пусть пройдет. – Похоже, он потерял много крови. Затем я произнес: – Расскажи, что произошло, пока я дрался с Изадорой. Последнее, что я видел, как ты бросился на шестерых или семерых.

– Их было семеро, – усмехнувшись, произнес он.

Он скромно рассказал, как нагнал оставшихся солдат, оказавшись посреди них. Они напали с двух сторон и смогли вытащить его из седла. Конечно, легко он не дался – свернул в процессе одному бойцу шею, а другому переломал спину. На земле он подхватил упавший меч и прорубил себе путь. Затем он набросился на оставшуюся троицу, словно безумец, не сдерживаясь и никого не щадя.

Когда он разрубил их лидера одним ударом от головы до паха, двое других упали на колени и начали молить о пощаде. И он неохотно опустил меч.

– Я оставил их для допроса, как ты и хотел, – закончил он слегка ворчливо.

– Это было необходимо. – Я огляделся, но вышеозначенной парочки нигде не заметил. – Что ты с ними сделал?

– Я оставил их там. – Он кивнул в сторону места, где на нас устроили засаду.  – Если бы только мой треклятый конь не испугался и не убежал…

– Ты оставил их? – Я резко выпрямился. – А если они сбегут? Сейчас никто из нас не в состоянии догнать их…

Он злобно усмехнулся.

– Не волнуйся об этом – я перерезал им сухожилия. Я забыл об этом упомянуть? Они никуда не денутся, если мы их не унесем или не утащим.

Я снова опустился.

– А мне казалось, что в нашей семье я кровожадный!

– Все мы бываем злопамятны… Не люблю, когда меня вытаскивают из седла.

Я кивнул. Двое мужчин… плюс Изадора. Конечно, мы уже знали, что всех их послал Эйбер. Во время допроса наемников и освобождения сестры от наложенного на нее Эйбером заклятья, кто знает, что нам предстоит узнать! Нынешнее местонахождение Эйбера… имена шпионов, которых он уже подослал в Амбер (а они у него были, раз он узнал о наших сегодняшних планах на пикник)… любые будущие планы против меня…

Коннер снова заговорил:

– Изадора… лучше сходи и проверь ее. До сих пор не могу поверить, что ты ее побил!

– Конечно, побил! – я усмехнулся, как будто это было обычным делом. – Только не говори, что ты сомневался?

Он не ответил, но я видел, что снова произвел на него сильное впечатление. Отлично. Пусть расскажет всем, как я дважды одолел Изадору. Возможно, если достаточное количество людей начнет видеть во мне величайшего в истории нашей семьи бойца, вероятность нападения на нас уменьшится.

Я поднялся на ноги.

– Я свяжу ее, – произнес я, вставая. – Все-таки нельзя позволить ей скрыться.

– Я присоединюсь к тебе через минуту.

Кивнув, я отправился к нашей сестре. К моему ужасу, она уже достаточно пришла в себя, чтобы неловко подняться на четвереньки. Со стоном она заметила то, что некогда было ее мечом. На рукоятке все еще оставался зазубренный кусок лезвия в шесть дюймов… для опасного кинжала хватит.

Она бросилась к нему.

Не в этот раз. Сделав два быстрых шага, я ударил ее по затылку тяжелым навершием эфеса меча. Послышался глухой стук о череп, и она упала лицом в песок. Я отбросил прочь остатки ее меча, а затем перевернул Изадору на спину, чтобы проверить пульс. Я не мог позволить ей умереть у меня на руках – только не после того, через что я прошел, чтобы взять ее живой!

Глава 22.

Коснувшись ее горла, я нащупал слабый, но ровный пульс. Как  и я, Изадора обладала здоровьем быка. Не останови я ее сейчас, вскоре она уже была бы на ногах. Я не хотел снова драться с ней; в следующий раз, мне могло не так повезти.

Сначала я перевернул ее на спину и обыскал одежду, быстро и методично… нет смысла ее связывать, если она может вытащить какой-нибудь спрятанный кинжал и сбежать.

Конечно, кроме пары одинаковых метательных ножей в ножнах у нее на бедрах я обнаружил кинжал в ее правом сапоге и удавку в левом. Мне так же попалась колода Козырей… что неудивительно. Я собирался просмотреть карты на досуге; возможно, некоторые из них я добавил бы в свою колоду.

Затем я открыл маленький кожаный кошель и высыпал жменю пятиугольных золотых монет. На каждой была изображена Изадора. Наверное, в какой-то далекой Тени она стала королевой или богиней.

Изадора снова застонала, ее глаза начали быстро двигаться под веками. Вскоре она должна была очнуться, а я не мог этого допустить… не сейчас, пока я еще не подготовился.

Я схватил удавку. Это был шнур длиной в три фута, сплетенный из нескольких десятков очень тонких металлических нитей. Я опробовал ее, но никакой податливости не ощутил. Удавка точно подходила, чтобы связать сестре руки.

Не думая о боли или неудобстве, которые это могло вызвать, я скрутил ее, словно жареного цыпленка, связав руки с лодыжками за спиной. Я даже засунул ей в рот пустой кошель, прежде чем завязать его оторванной от моей рубашки полоской. Наконец, я завязал ей глаза еще одним куском рубашки. Я не хотел, чтобы она смогла ответить, если Эйбер или еще кто-нибудь попытается связаться с ней через Козырь.

Закончив, я присел на корточки, оценивая ситуацию. В ближайшее время побег Изадоре не светил – по крайней мере, я на это надеялся. Если сейчас я не смогу удержать ее от попыток убить меня, то можно сдаваться.

Встав, я приложил два пальца к губам и резко свистнул, подзывая Аполло. Он прискакал с вершины соседней песчаной дюны, с поднятыми ушами и хвостом, радостно жуя траву. Он терпеливо ждал меня, как его и учили.

– Хороший мальчик, – произнес я, погладив его по носу. Он принюхался в поисках угощения, но, само собой, у меня ничего не было. Наша вьючная лошадь испарилась, забрав с собой всю еду. – Потом, – пообещал я, – когда вернемся в замок.

Я положил Изадору лицом вниз поперек седла, затем привязал ее кожаными ремнями от седельного вьюка. Не самое удобное положение для ездока, но меня это не волновало. Главное, чтобы она не упала и не сломала себе шею.

После этого я повел Аполло к Коннеру. Мой брат неуверенно поднялся на ноги. Кровь все еще текла у него по щеке; он казался бледным и неуверенным в своих силах.

Неожиданно Изадора начала шуметь через кляп и слабо дергаться. Я и для дыхания-то ей мало возможностей оставил, не говоря уже о побеге.

Я мягко, успокаивающе потрепал ее по затылку.

– Не волнуйся, – нежно произнес я. – Теперь ты вне опасности. Отец и Фреда снимут с тебя чары. Просто потерпи, сестра.

От этого она еще сильнее задергалась; наверное, виновата была магия Эйбера; она не понимала, что я просто пытаюсь помочь.

Коннер сумел злорадно ухмыльнуться.

– Никогда не думал, что доживу до дня, когда Изадора станет твоей пленницей, – сказал он.

– Лучше так, чем наоборот.

– Она не стала бы брать тебя живым.

Я замолк. Пожалуй, так и есть.

– Думаешь, сможешь дойти до замка? – спросил я.

– Да.

– Можешь сесть перед Изадорой, если хочешь. Аполло не против лишнего груза.

– Я справлюсь. – Он осторожно покачал головой. – Из меня просто дух вышибли, вот и все. Со мной все будет хорошо.

Слова истинного солдата. Даже лишившись руки или ноги, он не признал бы, что ему нужна помощь.

Коннер огляделся.

– Моего коня не видно?

– Я быстренько его поищу. Подержи. – Я сунул ему в руки поводья Аполло. Так ему будет за что держаться. – Иди вперед. Я догоню тебя через пару минут.

– А что с теми двумя, которых я для тебя оставил в живых?

Я засомневался. В своих тревогах из-за Изадоры, я забыл о них.

– Я пошлю стражу забрать их, – произнес я. – Они никуда не денутся. Не думаю, что Эйбер станет их спасать.

– Нет, не станет.

Глубоко вздохнув, Коннер повернулся в сторону замка и двинулся вдоль дюн медленными и напряженными шагами. Должно быть, у него болели мышцы. Ему и близко не выпало столько битв, как мне, так что он не знал, чего ожидать.

Если он сейчас думает, что ему больно, пусть подождет. Завтра будет в десять раз хуже. Он мог посчитать, что я шучу на счет долгого отмокания в горячей ванне, но это был лучший способ расслабить мышцы.

Когда я вернулся на пляж, последние лучи заката пропали на западе, а над головой зажглись первые звезды. Через час должна была взойти луна.

Я шел по пляжу, ища коня Коннера; под ногами у меня хрустел песок, из травы доносилось гудение насекомых. Каждые несколько секунд я громко свистел и звал «Хайро!», но мерин не появлялся. Судя по всему, он в одиночку отправился в замок… или проскакал десяток миль по пляжу в другом направлении. В темноте следов я не видел.

Незачем было тратить время на его поиски. Покачав головой, я повернул в сторону дома. Учитывая, как медленно шел Коннер, даже в темноте я должен был быстро нагнать его.

А затем зазвучала песня королевы Моинс. Со дна морского вновь поднялась живая, смутно знакомая мелодия, ноты которой дергали за какие-то важные ниточки внутри меня.

Внезапно я ощутил, что должен с ней увидеться…

Должен дослушать песню!

Замерев, я обвел взглядом мерцающее море. В сотне ярдов появились темные фигуры, скользившие по волнам с легкостью дельфинов. Некоторые звали меня, смеясь, звонкими, словно колокольчики, голосами. Они помнили прошлую ночь… они хотели, чтобы я снова к ним присоединился!

– Оберон… – позвал знакомый голос. Похоже, это была Браис. – Оберон…

Я забежал в воду по колено. Одна из фигур мощными гребками подплыла ко мне, затем встала на мелководье. Ее кожа блестела, мокрая и скользкая, длинные зеленовато-черные волосы облепили голову. Освещенные снизу сиянием воды, ее глаза казалась неестественно большими и темными.

– Браис! – произнес я. Я погрузился до пояса, бросившись ей навстречу. Долгое время мы страстно целовались, ее холодные и влажные руки обвивали мою шею, горячий язык сплетался с моим. Ее пальцы двинулись ниже, и она начала отстегивать мою портупею. Браис хотела, чтобы сегодня я снова поплыл с ними. Так и знал.

Нежно, но твердо я вернул ее руки себе на грудь.

– Не в этот раз, – произнес я. Мне не хотелось оставлять ее, но что еще я мог сделать? Мне надо было догнать Коннера, а потом разобраться с Изадорой и еще двумя узниками.

Она склонила голову набок и озадаченно заглянула мне в глаза. Я знал, что не такого ответа она ждала. И все же, я не мог сказать то, что она хотела услышать – не сегодня, не после того, что произошло.

– Ты слышишь песню? – спросила она. – Королева Моинс поет ее для тебя. Она только твоя.

– Знаю. – И какой же прекрасной была эта песня, поднимавшаяся и опадавшая вместе с волнами, нежно трогавшая мое сердце и голову. Сопротивляться было тяжело. Больше всего мне хотелось присоединиться к Браис в воде.

Но я не мог. Долг всегда важнее удовольствия. Таким было первое правило солдата.

– Ты должен пойти! – настаивала она. – Так сказала королева Моинс! Сегодня ты снова с ней встретишься!

Руки девушки опять легли на мой ремень. Музыка стала громче. Эта песня приказывала мне, призывала меня к королеве Моинс и ее двору.

Но я снова покачал головой. Это было просто невозможно. Не сегодня.

– Прости, – ответил я.

– Оберон… – прошептала она.

– В другой раз! – я поцеловал ее в лоб. – Королеве Моинс придется подождать. У меня много дел. Я вернусь к тебе, обещаю. Жди меня!

– Но… – озадаченно произнесла она. – Как…

– Пока!

Развернувшись, я поплелся по темнеющей тропинке за братом. Нам еще много предстояло пройти… и доставить пленников в подземелье.

В полусотне шагов от моря песня королевы Моинс резко стихла.

***

Коннер двигался медленно, так что вскоре я нагнал его на дороге. Он упорно отказывался садиться на Аполло.

– Ты лишь тормозишь нас! – запротестовал я.

– Тогда я пойду быстрее, – прорычал он в ответ.

И вскоре он с этим справился.

Было не так уж поздно, когда мы вернулись в замок Амбера. Масляные лампы, висевшие на воротах и во дворе, давали много света.

Помощники конюха бросились навстречу, когда услышали стук копыт по брусчатке. Они быстро подбежали, увидев Коннера (покрытого кровью с головы до ног, со все еще кровоточившей раной на голове), Изадору (связанную и с кляпом во рту, слабо дергавшуюся в попытках освободиться, лежа поперек моего коня) и меня (усталого, грязного и заляпанного кровью почти так же, как Коннер). Ну и зрелище это было.