Текст книги "Рабы Тьмы"

Автор книги: Джон Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

«Железная Кровь» медленно повернулась в растущем огненном покрывале. Рядом встал в строй «Завоеватель» так, что два огромных корабля были на расстоянии километра друг от друга.

– Варп–двигатели готовы. – Доложил Форрикс, когда Пертурабо пришел в стратегиум. Аргонис наблюдал, как Повелитель Железа кивнул, выдержав паузу.

– Отдайте приказ.

Форрикс кивнул и повернулся, говоря что–то в вокс. Секундой позже сигнальные огни сменили цвет с янтарного на холодный голубой. Вибрация палубы превратилась в сильный, отдающий в зубы гул. Аргонис на мгновение закрыл глаза и первый раз почувствовал надежду на то, что Темные Силы оберегают их.

Варп–переход не был чем–то механическим. Двигатели и расчеты, позволявшие прорвать дыру в Море Душ, были лишь оболочкой над процессом, который, по своей сути, являлся нарушением реальности. То, что казалось правилами, было не более чем подстраховкой для человеческих умов. Одним из правил было то, что варп–переход должен происходить подальше от гравитационных полей планет и звезды. Нарушение этого правило грозило риском создать нестабильный рифт между мирами, голодную рану, которая затянет в себя все, до чего сможет дотянуться.

Навигаторы первыми поняли, что происходит. По всему флоту Ультрамаринов раздались выкрики в воксах. Трансмеханики выражали удивление и скептицизм. Капитаны начали отдавать отчаянные приказы развернуться, реверсировать работу приводов. Двигатели наполнились энергией, когда флот Ультрамаринов начал отходить дальше в пустоту. Другие же корабли, впрочем, продолжили атаку, их командиры были слишком беспечны или невнимательны к опасности.

Пространство заполнилось разноцветными вспышками. На поверхности реальности начали образовываться бляшки и разрываться в блестящие провалы. Невозможные крылья прорезали вакуум, когда на кораблях Пожирателей Миров и Железных Воинов начал плясать сине–зеленый огонь.

В сердце «Железной Крови» перестали биться сердца Аргониса. Он почувствовал, будто его кожа начинает втягиваться в плоть. Одинокая высокая нота наполнила его уши, становясь все громче и громче.

Пустота разорвалась. Дыры, открывшиеся в реальности, соединялись вместе, образовав на орбите Наводнения равную ухмылку. Громадные глаза и зубы появились на границах раны. Это продлилось всего один момент, реально и иллюзорно. И затем она вдохнула. Корабли рушились в нее, широкие корпуса крутились словно щепки в буре. Существа с прозрачными телами и воющими пастями царапали и кусали их обшивку. Корабли падали в ничто. Воющие вихри огня разорвали судна Ультрамаринов, отдавая тела сырым волнам Хаоса. Те, что были удачливее, нашли смерть в лапах демонов. Другие же выпали, и пока их души кричали в муках, их плоть распадалась и искажалась.

И сквозь вихрь и потоки, провалились «Железная Кровь» и «Завоеватель». Их сестры падали вместе с ними, их корпуса источали призрачный свет и были не тронуты когтями шторма. Снаружи мостика «Завоевателя», на самую высокую точку корпуса взметнулась фигура Ангрона. Его тело было огромной горой мускулов, крылья – широким плащом, трепещущим на сыром ветре варпа. Он выпрямился, его образ все еще носил черты, которые он принял в смертной реальности. Рои Нерожденных приблизились, взывая к нему, меньшие хищники салютовали высшему из своего рода. Ангрон поднял руки. Вокруг них красными тенями пылали погибшие из разрушенного флота Ультрамаринов. Фантомная субстанция его мышц рвалась с него, когда он запрокинул голову и ревом означил победу и призыв.

Волны шторма столкнулись и забрали в своих когтях корабли, будто новорожденных в руках матери. Через варп Пожиратели Миров услышали крик Красного Ангела и направили корабли в шторм.

Лайак

– Вот он, – сказал Фулгрим. Казалось, он дышал, его ноздри расширялись, грудь вздымалась. Он поднял свои четыре руки с раскрытыми ладонями и запрокинул голову, белоснежная грива волос расплескалась по плечам. – Улланор. О, эта прекрасная мать чести, о, эта колыбель славы… – Он выдохнул и открыл глаза. Опустив руки и голову, он сплюнул. Там, где упала черная флегма, камень зашипел и оплавился. – Вкус прошлого в лучшем виде.

Лорд—Коммандор Эйдолон издал гудящий взрыв звуков, который, возможно, был смехом. Лоргар бросил взгляд на офицера Детей Императора и молча отвернулся. Рядом с Эйдолоном стояла группа дерзко разукрашенных воинов, каждый из которых нес массивное оружие с широкими, ухмыляющимися стволами и опутанное хромированными трубками. Они не задавали вопросов о возвращении своего повелителя, когда их корабли вышли из варпа рядом с флотом Лоргара. Они просто приняли это и отпраздновали резней. Каждый час прибывали еще многие, дети возвращались на зов своего отца.

Лайак отвернулся. Сотня воинов из его Ордена окружила их позицию. Кроме него и Лоргара, все остальные оставались на орбите, пока примархи пришли посмотреть на место, где Империум последний раз был един. Актею не было видно с тех пор, как они шли в варпе. Лоргар не заметил ее отсутствия, и у Лайака было ощущение, что примарх видел в ней лишь инструмент, который выполнил свою задачу, и теперь не стоил внимания.

С неба железного цвета шел дождь. Он смотрел, как вода стекает по броне Лоргара, серые капли по крови. Впереди плато уходило к горизонту, плоское и изрытое дождем. Следы приземлявшихся транспортов и боевой техники были все еще видны на земле. Он смотрел вниз, с высоты, и видел образы лагерей, где Легионы и армии приземлялись и поднимались, их воспоминания все еще витали в воздухе. Вода собиралась на дне мелких канав между разбитыми камнями. В низинах собирались лужи, отражавшие блеклый дневной свет обратно в небо. На земле лежали небольшие кучи мусора: уложенные топливные баки, проржавевшие до блекло–оранжевого цвета; следы гусениц боевых танков, похожие на сброшенную змеиную кожу; остов большой палатки с остатками ткани, свисающими с перекладин.

За ними возвышался, дотрагиваясь до плоского железного неба, Имперский Помост. Грязь запятнала белый мрамор и затуманила глаза статуй жесткими тенями. Впрочем, камень не покрылся мхом, несмотря на влажность, и Лайак отметил, что на плато вообще ничто не растет. Орбитальное сканирование показало наличие флоры и фауны, потихоньку возвращающейся в экваториальных регионах, но работы, проделанной войной, а после холодными руками Механикум почти двадцать лет назад, ничто не разрушило. Улланор остался пустошью, надгробной плитой в сердце мертвой империи.

Ветер гулял под арками помоста, выводя в сыром воздухе долгие свистящие ноты.

– Здесь никого нет, – пробулькал Эйдолон.

– Тем лучше, если мы действительно хотим убить нашего брата, когда он прибудет,– сказал Фулгрим.

Лоргар метнул в него взгляд.

– Что?– спросил Фулгрим, оскалив похожие на иглы зубы. – Ты думал, я буду скрывать это от моих детей? Верность для них… это личное. Я думаю, многие из них предпочтут убить Гора. Ты тоже, не так ли, мой прекрасный маленький перерожденный?

Эйдолон заурчал, и Лайак почувствовал, что звук заставляет каким–то образом вибрировать его тело внутри доспеха.

– Ах, гордыня…– промурлыкал Фулгрим, – Как сладок твой подарок боли.

Эйдолон отвернулся, его движения были одновременно некоординированными и плавными. Лайак наблюдал, как его глаза то жмурились, то выпячивались, пока он оглядывался.

– Мы должны подготовиться до того, как сюда придет кто–то еще. – Прогрохотал Эйдолон.

– Кто–то уже здесь. Смотрите… – сказал Лоргар. Он указал рукой на точку, смертные и полубоги повернули взгляды. На нижних ступенях помоста стояла фигура. Фулгрим обнажил зубы.

– О…– выдохнул он. – Я не думал, что он будет здесь. Как чудесно.

– Альфа Легион, – громыхнул Эйдолон.

– Ты надеялся, что Гор прибудет раньше, чем мы успеем подумать, поддержат ли другие наши братья и их сыновья твою игру за корону?

Лоргар смотрел на неподвижную фигуру на помосте.

– Пертурабо и Ангрон не смогут прибыть вовремя, если вообще придут. Мортариона уже отправили к Терре.

– Ты так уверен?– вкрадчиво спросил Фулгрим.

Лоргар не ответил, но шагнул в направлении фигуры.

– Назови себя, – позвал он.

– Я Альфарий.

– Несомненно,– Фулгрим фыркнул. – С другой стороны, он может им быть…

– Нет никаких следов их пребывания на планете или орбите, – ухнул Эйдолон.

– И не будет, – мягко ответил Лоргар, все еще смотря на одинокую фигуру.

– Это может все осложнить, – сказал Эйдолон.

Лоргар метнул в Лорда—Коммандора тяжелый взгляд.

– Начинайте развертывание, – сказал он. – Все, что у нас есть, в строгом порядке. Оружие заряжено и готово.

– Возвращаясь к осложнениям… – проурчал Эйдолон. Все посмотрели на него. – Корабли только что вошли в систему и идут к нам на большой скорости. Мы слышали, как они покинули Великий Океан. Такой грохот.

– Кто? – рявкнул Лайак.

Эйдолон посмотрел на него. Воздушные мешки на горле командора медленно наполнялись и сдувались.

– Кто еще? Это «Мстительный Дух». Сыны Гора здесь. Магистр Войны здесь.

Лайак почувствовал, что его внутренности сжал холод, но он не был уверен, почему.

– Действуйте по плану, – сказал Лоргар секундой позже. – Продолжайте приготовления. Мы ударим, когда он спустится сюда, чтобы поприветствовать нас.

Лайак держал поводок пут Фулгрима до тех пор, пока демон–примарх не склонил голову.

– Как пожелаешь, брат. Как пожелаешь.

Лоргар отвернулся и прошелся по серой равнине. Лайак проводил его взглядом, пока не вспомнил о фигуре, стоявшей на помосте. Он посмотрел туда, но того, кто назвался Альфарием, уже там не было.

XVIII

Лайак

Черно–зеленые штурмовики появились на горизонте. На флангах «Грозовых Птиц» и «Грозовых Орлов» шли перехватчики при поддержке ударных истребителей. В их пастях крутились орудия. Системы наведения сканировали ровные ряды Несущих Слово и разбросанные группы Детей Императора.

– Одна торпеда и все будет кончено, – пробубнил один из почетной стражи Эйдолона, которого Лайак до этого не встречал, воин с походкой мечника и посеребренным доспехом.

– Нет, – промурлыкал Фулгрим, когда воздушная техника пронеслась мимо. – Нет, нет, нет, мой прекрасный Телемахон. Во–первых, мы не успеем выпустить торпеду до того, как превратимся в кровавую жижу под огнем этих орудий, и во–вторых, ты не убьешь такое создание, как Гор, уничтожив его транспорт. Это неприлично и лишено необходимого символического размаха, которому мой брат придает такое значение.– Фулгрим мимолетно улыбнулся Лоргару. – Не так ли, брат мой, радость моя?

– Начинайте какофонию, как только он приземлится, – сказал Лоргар не оглядываясь. Лайак подождал немного и затем вдохнул команду в Фулгрима.

– Как скажешь,– прошипел демон–примарх. – Будет сделано. Эйдолон, подготовь моих сыновей к пению.

– С удовольствием, – пробурчал Лорд Командор и прошипел приказ в вокс.

«Грозовая Птица» зависла над помостом. Она была черной, ее фюзеляж был покрыт сажей. Красные узкие глаза мерцали на ее крыльях и боках, каждый внутри золотой восьмиконечной звезды. Двигатели малой тяги повернулись вниз, стабилизируя ее. Она села. От поднятого ветра взметнулись облака пыли.

Лайак знал, что высоко над поверхностью мира Дети Императора должны вот–вот начать свое первое задание в этом убийстве. В трюмах, плоть тысяч рабов начала ласкать мириады инструментов, когда их кровь наполнилась стимуляторами. Из них вырывались звуки, каждый рот был инструментом в симфонии агонии. Машины из серебра и хромированной стали улавливали звук, разделяли его, проводили по трубам и через устройства, сделанные по чертежам, что свели с ума своих создателей. Звуки растянулись, отвечая на самих себя, так что крики рабов начали раскалывать им черепа и сотрясать плоть до самых костей. Клубы боли начали формироваться в варпе вокруг них, когда их души повисли между жизнью и смертью. Кузнецы звука слушали потоки шума в своих усилительных системах, цвет их доспехов менялся в такт ему. Затем, когда он достиг границы совершенства, они выпустили его. Вокс–передатчики начали гореть, когда какофония распространилась по орбитальному воксу.

В пятидесяти ярдах от Лайака, штурмовик коснулся поверхности Улланора. Люки открылись. Воины с прыжковыми ранцами выскочили изнутри, образуя широкий круг.

Эйдолон вошел в транс, запрокинув голову, чтобы слушать. Мешки на его шее дрожали и пульсировали.

– Наши корабли засекли большой флот, приближающийся со стороны звезды, – ухнул он, поворачиваясь к двум примархам.

Фулгрим улыбнулся шире.

– Я думаю, это один или несколько наших дорогих братьев.

– У них не будет возможности услышать или увидеть то, что происходит здесь, – сказал Лоргар. Его голос был так же безразличен, как его выражение лица. – Идентифицируйте их и отправьте сигнал, как договаривались. Он станет правдой довольно скоро.

Они вновь посмотрели на черный штурмовик, когда его носовая рампа открылась. Из пасти шаттла вышли три фигуры: Кибре в блестящем черном, оглядывающийся по сторонам; Аксиманд в цвете морской волны, с грозным выражением на срезанном и вновь пришитом лице; и последним был Тормаггедон, прятавший лицо под рогатым шлемом и источавший ауру, тянувшуюся за ним черным знаменем. Лайак чувствовал, как эмоции двух смертных военачальников бурлят и шипят в эфире, словно молния, ищущая путь к Земле. Они бы остановили его, если бы не фигура, которая шла за ними.

Гор, Магистр Войны Империума, Помазанник Пантеона, вышел на свет.

Аргонис

– Входим в радиус ауспексов, – возвестил оператор авгуров за спиной Аргониса. Он был человеком, но его плоть потерялась под путаницей проводов, а верхняя часть лица была пустой, плоской маской из железа. Голубые прорези света мерцали там, где должны были быть его глаза. – Несколько кораблей на низкой и высокой орбите – я засек двенадцать кораблей в рассеянной сфере пикета.

– Авгуры на максимум, – сказал Пертурабо. – Пометьте каждое судно. Подайте энергию на орудия, как только цели будут захвачены. Подготовьте атаку.

Аргонис почти чувствовал угрозу в этих словах. Он наблюдал как массивы данных постоянно изменяются. Свечение комнаты прорезали короткие выкрики. Пертурабо стоял в центре подобно статуе, со спокойной неподвижной громадиной Вольком за спиной. Флоты вышли из варпа на дальней стороне солнца Улланора и прошли через систему оставляя его между собой и планетой, а после строго за собой, чтобы радиация звезды сбивала с толку все сенсоры, кроме самых точных и направленных. Это было испытанием для терпения Пожирателей Миров, но они выдержали. Сейчас же они входили в радиус действия сенсоров Улланора.

– Думаешь, это паранойя, сын Гора? – Сказал Форрикс, стоявший рядом с ним.

Аргонис не ответил.

– Вы идете к вашему Магистру Войны с мечами наголо, – сказал он, наконец. Повторяя свое мнение о приказе Пертурабо, когда он только был отдан.

– Такова война, не находишь? Никогда не знаешь, когда придется сражаться, – Форрикс сделал паузу, просматривая инфо–экраны. – Или с кем.

«Железная Кровь» сотрясалась от сотен разломов на корпусе. Пары газа клубились вокруг плазменных турелей, вытекая в холодный вакуум. Перед кораблем висела сфера Улланора, окутанная в серые и белые облака, ее луны походили на жемчужины на шее. В темноте на ее орбите висели корабли, подобно уколам отраженного света.

– Первичная идентификация кораблей показывает главные судна Легионов, – доложил оператор авгуров. Аргонис знал, что Пертурабо прочитал данные за секунду до этого. – Две главные силы Третьего и Семнадцатого Легиона, и меньшие силы Шестнадцатого на низкой орбите. Сигнатуры двигателей указывают на, по меньшей мере, два судна класса Глориана.

Аргонис неодобрительно посмотрел на тактические данные.

– Мы должны уже быть способны запросить и прочитать их идентификаторы.

– Вокс–связь недоступна, – сказал оператор авгуров.

– Что…? – Начал он.

– Крик, – сказал Форрикс, подняв голову. – Все каналы забиты криком.

– Пожиратели Миров идут на полной скорости атаки, – доложил офицер мостика Железных Воинов.

– Хорошо, – сказал Пертурабо.

Аргонис вышел вперед. Железный Круг повернулся в его сторону, но остался стоять, когда Пертурабо повернулся к нему.

– Что это?

– Предосторожность, – ответил Повелитель Железа.

– Магистр Войны…

– Еще не выразил свою волю. – Сказал Пертурабо. Его темные глаза блеснули. – На орбите корабли Третьего Легиона. Последний раз, когда я их видел, они были на грани предательства. – Он постучал по пластинам доспеха. – Урок, оплаченный кровью, высекается в железе.

– Повелитель, – позвал Форрикс, его голос подрагивал. – Мы получили сигнал…

– С «Мстительного Духа»?

Форрикс потряс головой.

– С «Трисагиона», от Лоргара…

Что–то скользнуло в темном зеркале глаз Пертурабо, и он посмотрел на Форрикса.

– Что в нем говорится?

Лицо Форрикса было белым в холодном свете инфо–планшетов.

– Магистр Войны мертв.

Экаддон

– Что значит, ты не можешь достичь поверхности? – рыкнул Экаддон. Одежды Сота—Нуль колыхнулись от движения, которое могло означать недоумение. За ним мостик «Мстительного Духа» разрывался от внезапно включившихся сирен.

– Полный спектр наших коммуникаций забит сильными шумами, которые появились, как только приземлилась «Грозовая Птица» Магистра Войны. Мы не можем пробиться через них, и требуется время, чтобы погасить шумы. По предварительным оценкам это займет тридцать одну минуту. До этого окклюзионный эффект оценивается в девяносто девять запятая восемьсот двадцать пять…

– Используйте астропатов.

– Шумы распространяются в эфир. Они создают полный спектр помех. Трансцендентные. Оккультные. Обычные. Они абсолютны.

Его разум активно работал. То, что происходило, могло означать лишь одну вещь: предательство.

– Что насчет остального флота?

– Покров шума наших коммуникаций не изменился за те восемнадцать секунд, что прошли с того момента, как я объяснила эффект.

Экаддон проигнорировал упрек.

– Что является источником? – Спросил он, пытаясь успокоить голос.

– Неоднозначно. Шумы вытесняют данные сенсоров.

Экаддон сжал зубы и втянул воздух, чтобы выдать поток Хтонийских ругательств.

– Впрочем…, – сказала Сота—Нуль. – Я могу предположить.

Он посмотрел на пучки света под ее черным капюшоном. Техножрецы не гадают. В голосе Сота—Нуль были несомненные нотки удовольствия, когда она говорила.

– Предположить?

– Да, – сказала она, повернувшись, проскользив к центру комнаты и посмотрев туда, где дуга Улланора расчертила вид за кристальным собором сверху. Блики света сияли над серой планетой и в черной пустоте, каждый был кораблем. – Если бы я позволила себе предположить, я бы сказала, что источником является Третий Легион.

По телу Экаддона пробежал холодок. Затем он повернулся и бросился к дверям.

– Всем боевым единицам, подготовиться к немедленному планетарному удару.

Лайак

– Лоргар, – сказал Гор, выйдя из штурмовика. Кибре следовал за ним, держа перед собой булаву Сокрушитель Миров. Но при всей трансчеловеческой силе Магистра Войны, он был лишь огненным хвостом, тянущимся за кометой.

Гор Луперкаль заполнил обзор Лайака, давя на его ощущения, затуманивая все другие детали, будто он и только он наполнял мир.

Доспех ночи…

Плащ пляшущего огня…

Лезвия звездного света…

Видение было подобно физическому удару. Лайак почувствовал, что его сознание начинает закручиваться, как лист на ветру. Тьма металась и кружилась в тени Магистра Войны. Земля под его следами становилась черным стеклом, треснутым зеркалом, обсидианом. Его лицо сияло, выжигая образ на сетчатке и в сознании.

Ряды воинов, собранные за Лоргаром и Фулгримом отшатнулись, Дети Императора и Несущие Слово пали на колени.

– Встаньте, – сказал Гор, и это слово подняло воинов на ноги.

Фулгрим отполз в сторону, склонив голову, волосы упали на лицо. Лайак чувствовал, как путы, которыми он связал душу демона–примарха закапываются глубже, крича, чтобы их освободили. Лоргар склонил голову, сложив руки на рукояти булавы, опущенной головой в землю у его ног.

– Братья, – сказал Гор.

Лоргар посмотрел вверх с расслабленной улыбкой на лице.

В голове Лайака крутилась крупица его воли. Руки Фулгрима двинулись к рукоятям его мечей. В воздухе вокруг помоста висело напряжение. Маска, скрывавшая его лицо, вцепилась в его плоть крюками, будто пытаясь прорваться в его череп. За ними воины стояли под серым небом. Дождь танцевал на черной броне Юстаэринцев, распадаясь на осколки серебра.

– Это не сработает, – сказал голос в голове Лайака, голос, который одновременно был и не был его собственным. – Лоргар ошибался.

– Мой Магистр Войны, – проговорил Лоргар, и Гор поднял руку, будто принимая приветствие. Мир раскололся, образы проходили с запинающимися секундами. Неподвижный Лоргар и холодный взгляд Эйдолона. Фулгрим смотрел на Лайака глазами, полными ненависти.

Сейчас. Это должно случиться сейчас. Одно мгновение. Одно идеальное мгновение для предательства.

Фулгрим ударит. Лоргар откроет свое сознание. Кровь и кости, что Лоргар положил в землю с ритуалом, услышат этот последний зов, и мертвые души, и потерянные голоса варпа поднимутся и утопят Гора, и затем Лоргар нанесет последний, финальный удар со словами богов на устах. Сыны Гора на планете будут убиты сынами Фулгрима. Тем, что на орбите, будет дан выбор, пойти к славе или умереть напрасно. Другие Легионы придут, и увидят павшего Магистра Войны, и преклонят колени перед Гласом Богов.

– У тебя есть одна вещь, которая говорит, что ты не раб, – сказал в воспоминаниях голос Актеи, на момент показавшийся реальным, как будто она говорила прямо сейчас. – У тебя есть выбор.

– Боги должны восторжествовать, а Гор не принесет им победы. – Говорил Лоргар. – Другой должен занять его место…

– Но, если Магистр Войны не падет…, – сказал голос в его мыслях.

Гор тянулся вперед, его рука была поднята, будто с целью поблагодарить или обнять Лоргара.

Лайак склонил голову. Его воля сформировалась и утвердилась. Фулгрим метался в путах.

Возвышается Гор.

Удар Магистра Войны достиг груди Лоргара и сбил его с ног.

Аргонис

– Магистр Войны пропал после приземления, – сказал Форрикс в повисшей от шока тишине. – Рана, оставленная Руссом, добила его.

Взгляды устремились на Аргониса. Тьма поглощала его рассудок, растекаясь по нервам и отбирая чувства у конечностей.

Это не могло быть правдой. После всего, что было, это не могло быть правдой.

– Это прямая связь? – Спросил он, его рот пересох. – С Лоргаром?

– Нет, это ретранслированный пакет сообщения. Присутствует некая аномалия, блокирующая коммуникации. Это был единственный способ, которым они могли связаться с нами.

Аргонис почувствовал черную волну, захлестывающую его мысли, замораживающую ощущения. Он посмотрел вверх и встретил холодный и спокойный взгляд Пертурабо.

– «Мстительный Дух» на орбите, должен быть там. Откройте коммуникационный канал с ним.

Голубой свет визора оператора авгуров кратко пульсировал.

– Это невозможно, мой повелитель. Единственный открытый канал связи ведет к «Трисагиону».

Аргонис вновь встретил взгляд Пертурабо. Молчаливое понимание отразилось в черных зеркалах глаз примарха.

– Демон говорил правду, – сказал Аргонис. За Пертурабо дернулась темная масса Волька, подняв голову.

– Предательство, – отозвался Пертурабо и повернулся к Форриксу. – Набрать боевую скорость. Всем кораблям захватить первичные цели в Третьем и Семнадцатом Легионах.

– А что насчет Пожирателей Миров и их повелителя?

– Скажите им, что Гора предали – пусть собаки делают свою работу.

Лайак

Мир почернел. Свет померк. Тени исчезли.

Доспех треснул. Кровь брызнула в воздух.

Лоргар завалился назад от удара Гора.

Фулгрим замер. Все замерло. Неподвижность распространилась подобно взрывной волне. Лоргар упал на землю. Взлетели обломки камня. Лайак смотрел. Нити имени Фулгрима молчали в его сознании. Маска на его лице была холодной.

Гор опустил руку. Его лицо было неподвижным, черты покрыты тенью. Кибре стоял рядом с ним, держа Сокрушитель Миров обеими руками. Лоргар попытался подняться на колени, открыв рот. Гор чуть повернулся и взял булаву у Кибре. Одним движением он повернулся обратно и замахнулся оружием. Удар был медленным, неспешным, наполненный презрением, с который живой бог касается смертного. Силовое поле булавы не было активным, она была чистым весом. Она ударила Лоргара в грудь и отбросила его голову назад, когда он снова опрокинулся, сплюнув кровью через сжатые зубы. Гор стоял, небрежно держа булаву сбоку, его естество возвышалось подобно громовому облаку, ревущему в тишине.

Через глаза маски Лайак видел, как образ Магистра Войны мерцает, мигая между картинками: высокая фигура из черной тени с подсвеченным призрачным светом лицом; командир в шкуре волка с окровавленными лицом и руками; король, облаченный в плащ из соболя и коронованный горящими лаврами; принц в плаще и жемчужно–белом с золотом доспехе. Каждый образ появлялся и исчезал, каждый такой же реальный, как и предыдущий.

Лоргар начал подниматься. Его аура была крутящимся облаком кроваво–красного и горячечно–желтого. Насмешливые, богомерзкие лица скалились из эфира. Кровь текла из уголков глаз, когда он смотрел на Фулгрима, но Принц Удовольствий не пошевелился. Фулгрим смеялся, и звук отдавался тысячами лезвий в мозгу Лайака. Лоргар посмотрел на Лайака.

Лайак встретил глаза существа, которое сломало его и сделало его рабом. И потряс головой.

Рот Лоргара раскрылся в крике. Лайак чувствовал, как сознание его повелителя дотронулось до варпа, отчаявшееся, скребущееся, кричащее.

Гор шагнул вперед. Волна силы подкинула Лоргара в воздух и перевернула на спину. Лайак видел, как вокруг его примарха сочатся потоки эфира. Его аура иссыхала, рвалась на куски. Но он все еще был примархом, его плоть была выкована тайными знаниями ложного бога, который его создал. Он заставил себя встать. Гор ударил его по спине. Багровая броня треснула, и Лоргар упал на землю. Движением, несущим в себе грубую силу и психическую мощь, Гор ударил вновь. Лоргар перевернулся на спину. На его грудь опустился Сокрушитель Миров.

– Ты ранил меня, брат. – Сказал Гор низким и спокойным голосом.

– Я служу…

– Ты ненадежен. Ты жаждал того, что не принадлежит и не будет принадлежать тебе. Отмени все, что сделал.

Лоргар посмотрел на Магистра Войны.

На секунду, Лайак подумал, что он будет все отрицать, но Лоргар успокоился, его лицо было серьезным и спокойным под кровью.

– Ты несовершенен. Ты сделаешь ошибку, и боги оставят тебя.

– Но я не собираюсь строить империю для богов, брат. Я Магистр Войны – боги подчинятся мне, и все падут передо мной на колени и будут знать, что я их спаситель.

Лоргар холодно рассмеялся.

– Нет, – сказал он. – Они не сделают этого.

Некоторое время Гор смотрел на него, затем поднял Сокрушитель Миров. Путы телекинетической силы потянули Лоргара вверх. Жаркое марево окутало примарха.

– Ты хочешь забрать у меня эту силу… – сказал Гор и поднял свои когти. Пальцы–лезвия походили на белые разрезы в ткани мира. Булава Лоргара поднялась с земли там, где упала. С ее навершия слетела пыль, когда она освободилась и упала у ног Лоргара. – Так возьми ее, брат.

Лоргар посмотрел на упавшую булаву. Одна часть Лайака жаждала, чтобы примарх поднял оружие, другая кричала, чтобы он этого не делал. Он тяжело дышал, под бледной кожей проступили черные вены.

– Дал ли наш отец тебе такой шанс на пепелище Монархии? – Спросил Гор. – Давай, возьми ее. Убей господина, которого ты назвал слабым. Боги смотрят, Лоргар. Я чувствую, что они ждут.

Распрямившись, Лоргар поднял глаза. Лайак едва мог смотреть на Гора. На его месте была лишь пустота, кричащая рана в реальности. Однако он мог видеть Магистра Войны, будто в его мозг в обход глаз поступала другая картинка.

– Мне… – Сухой кашель вырвался из глотки Лоргара. – Мне… жаль тебя.

– Если ты не будешь сражаться за свои убеждения, ты подчинишься, – сказал Гор.

Невидимая сила тянула Лоргара вниз, он склонился так, что его лоб коснулся почерневшего мрамора. Над его головой Гор поднял Сокрушитель Миров.

Лоргар напрягся.

Гор медлил. Лайаку показалось, что он заметил на лице Гора какое–то выражение, будто что–то на мгновение вынырнуло на поверхность из штормящего моря.

– Ох, пожалуйста, убей его.– Сказал Фулгрим. – Прошу, это слишком восхитительно жестоко, чтобы продолжаться.

– Молчать, – произнес Гор, все еще смотря на Лоргара. Смех Фулгрима умолк. Гор опустил булаву. На секунду Гор показался Лайаку таким, каким он был, когда последний раз стоял на этом мире, не тенью силы, а воином, величественнее любого человека, но еще не бога: устрашающий и благородный.

– Уходи, – сказал Гор. Лоргар не двинулся. Лайак заметил, как Фальк Кибре и Гор Аксиманд переглянулись в замешательстве. – Если ты еще хоть раз появишься у меня на глазах, приговор, что я пока что придержал, будет исполнен. – И все же, Лоргар не двинулся. – Уходи! – Взревел Гор, звук его слов прокатился по плато эхом, похожим на раскат грома.

Поднявшись, Лоргар будто хотел что–то сказать, но лишь отвернулся.

– А что насчет его воинов? – спросил Фальк Кибре, стоявший рядом с Гором.

Тот повернулся, чтобы окинуть взглядом ряды багровых легионеров, ждущих на плацу. Затем он повернулся к Лайаку. Позади Багрового Апостола стояли пять тысяч воинов Безмолвных. Он размышлял над тем, что с ним сделали, что у него отобрали, что он содеял и чем стал на службе богам, которых никогда не выбирал.

Лоргар обернулся, чтобы посмотреть на Лайака. На броне примарха виднелись пятна пыли.

У тебя есть одна вещь, которая говорит, что ты не раб – у тебя есть выбор.

В своем сознании, он отпустил звуки имени Фулгрима и почувствовал, как путы, связывающие демонического примарха разрушаются. Принц Удовольствий экзальтированно вздохнул и бросился вперед быстрее молнии. По щеке Лоргара потекла кровь, когда он вновь упал на землю. Фулгрим извивался над ним, улыбаясь и слизывая кровь брата–примарха с когтей.

– Никогда не перекладывай на других бремя, которого сам боишься, Лоргар, – сказал Фулгрим. – Это имеет свойство порождать недовольство.

Лайак перевел взгляд с Лоргара на Гора.

Медленно, с нарочитой осторожностью, Зарду Лайак преклонил колени.

– Мой Магистр Войны, – сказал он. Позади, тысячи багровых воинов сделали то же.

Высокий, пронзительный звук разорвал воздух, когда Фулгрим засмеялся.

Аргонис

– Покрытие связи восстановилось, – воскликнул оператор авгуров.

Аргонис повернулся и посмотрел на тактический дисплей, когда он зажегся идентификаторами кораблей.

– Повелитель, есть сигнал с поверхности Улланора, – сказал Форрикс.

– Орудия захватили цели, повелитель, – доложил увешанный проводами мастер артиллерии. – Готовы произвести выстрел по Вашей команде.