Текст книги "Плохие решения (ЛП)"

Автор книги: Джон Этан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Ты ублюдок! – закричала она. – Отдай все мне!

Скут зашипел, уставившись на следы кривых зубов на своей руке. Его кровь капала на пол. Улики? – задумался он. Прежде чем он успел опуститься на колени и попытаться очиститься, он мельком оглядел комнату. Остановился, пригнувшись. Он увидел пару серых ног – зеленые, желтые и черные пятна на коже – торчащие из-под мусора. В одном из мешков он заметил абортированный плод, покрытый личинками.

Комната кишела личинками. Он слышал, как они извиваются. Это был хлюпающий звук. Они заползли на руки Стар, но, казалось, не беспокоили ее.

– О, Боже, – сказал Скут, пятясь назад.

– Здесь нет никакого Бога.

Скут ахнул и попятился от голоса. Рядом с ним стоял Рокко с упакованным портфелем, готовый к отъезду. Дверь в кабинет Деймона теперь была закрыта. Он был поражен легкомыслием бандюка.

– Отдай его мне! – снова потребовала Стар.

– Пошли, – сказал Рокко.

Со слезами на глазах Скут спросил:

– Что, черт возьми, это за место? Парень трахает беременную женщину в коридоре, и эта сука укусила меня, и здесь... здесь... здесь мертвые тела!

– Говори потише.

– Ты слышал, что я только что сказал?!

– Помоги мне! – Стар закричала, не в силах встать.

Не обращая на нее внимания, Рокко сказал:

– Все чертово здание слышало тебя. И это не очень хорошо. Как только его сотрудники поймут, что он мертв, они придут за нами. Если ты устроишь сцену, то начнешь войну, – он откинул пиджак и показал ему свой револьвер. Он сказал:

– Я готов к этому. Но не вздумай просить крови, если ты брезглив. Я не собираюсь спасать твою задницу. Видишь ли, ты работаешь на нас. Ты помогаешь нам. А не наоборот. Понял?

Скут пробормотал:

– Это... Это... Там... Я не был... Так и должно было быть...

– Пойдем. Сейчас же.

Рокко схватил Скута за плечо и подтолкнул к лестнице. Скут продолжал что-то бормотать, торопливо спускаясь на первый этаж, зажимая рукой рану от укуса на руке. К тому времени, когда он достиг низа, он чувствовал себя так, словно сбежал с самого высокого здания в мире.

Когда они подошли к выходу, швейцар спросил:

– Вы нашли Деймона?

Рокко улыбнулся и сказал:

– Сегодня твой счастливый день. Твой босс заплатил, так что на этом все. А теперь открой дверь и убирайся с нашего пути.

– И это все? Вы закончили здесь?

Швейцар явно ожидал насилия. Он заметил потрясенный вид Скута.

Рокко ответил:

– Это то, что я сказал, не так ли?

– Я просто говорю. Обычно вы все...

– Открой дверь и уйди с дороги.

– Хорошо, хорошо.

Швейцар открыл дверь и отступил в сторону. Рокко дернул Скута за рубашку и похлопал по плечу. Скут понял его послание: Hе беги, веди себя естественно. Он вышел первым, и Рокко последовал его примеру. Скут забрался на водительское сиденье своего такси, а Рокко сел позади него. Швейцар смотрел, как такси отъезжает от крыльца.

ГЛАВА 13. Путь, вымощенный кровью и кишками

– Блять, блядь, блядь, блядь, блядь, – пробормотал Скут.

– Не превышай скорость, – сказал Рокко, вытирая носовым платком инструменты.

Скут не осознавал, что ускоряется. Он отпустил педаль и сбросил скорость до 35 миль в час^[15]. Он остановился на красный свет позади седана, заполненного молодыми людьми. Их громкая хип-хоп музыка потрясала квартал. Шум усилил головную боль. Стало так плохо, что его зрение затуманилось, а зеленые линии на часах на приборной панели смешались. Ему пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем он смог распознать их.

11:32 ВЕЧЕРА.

Он уже собирался стукнуть кулаком по рулю, когда на светофоре загорелся зеленый. Седан поехал вперед, и музыка стихла.

– Поехали, – сказал Рокко. Скут сидел молча, парализованный своими страхами и тревогами. Суровый Рокко повторил: – Поезжай, Скут. Помни, что я сказал: не привлекай к нам внимания. Оставайся под ограничением скорости и следуй этой синей линии в твоей навигации. Наша следующая остановка не слишком далеко отсюда.

Скут потер слезящиеся глаза костяшками пальцев. Он издал долгий, разочарованный стон, а затем поехал вперед. Он ехал по бедному району и думал о темных тайнах, скрытых в разрушенных зданиях. Он втянул нижнюю губу в рот и облизал ее, смахивая слезы на руль при каждом моргании. Его опыт в "Международном Доме Шлюх" сломал его.

Он сказал:

– Я больше не могу этого делать. Это слишком для меня.

– Значит, тебя укусила проститутка, и что с того? У тебя есть свои уколы, не так ли? Я имею в виду, что ты привит, верно? Сейчас наложи повязку, а завтра сходи к врачу. Ничего страшного.

– Я говорю об этом борделе! Там были мертвые тела! Мертвые младенцы! Ты, блядь... Ты... Ты убил того парня, не так ли?! Я все это слышал!

– Как ты мог что-то услышать, если даже не стоял на страже там, где я тебе сказал?

– Я отлучился на минутку! Одну чертову минуту!

– Чушь собачья, Скут. Мы оба знаем, что это неправда.

Скут указал на себя и сказал:

– Я знаю правду. Я знаю... правду.

Правда. Он сказал это во второй раз, как будто только что осознал, что говорит. Винсент шантажировал его, потому что у его банды был компромат на него. После того, как он стал свидетелем хаоса в борделе Деймона, он почувствовал, что может дать им попробовать их собственное лекарство.

Он сказал:

– Рядом есть полицейский участок. Всего в двух-трех кварталах отсюда. Мы достаточно близко, чтобы они услышали выстрелы, если ты попытаешься застрелить меня. Ты мог бы убить меня, но тебе не уйти. Но, если я переживу это и доберусь до полиции, может быть, я смогу... Нет, не может быть. Я могу рассказать им все, и они смогут остановить ваших людей от преследования моей семьи. Шантаж – вымогательство – незаконен. Это... уголовное преступление класса С, придурок. Пятнадцать лет только за это. Представь, что ты получишь, когда они узнают, чем ты занимался в том борделе.

Они остановились на другом светофоре. Рокко оторвал взгляд от портфеля и посмотрел на Скута в зеркало заднего вида. Машины проносились мимо перекрестка каждые несколько секунд, но в такси слышалось только медленное носовое дыхание Скута. В голове Скута крутилась одна и та же мысль: Он собирается застрелить меня. Я мертв. Он собирается застрелить меня. Я мертв. Он вздрогнул, услышав шипение двигателя другой машины, приняв взрывной звук за выстрелы.

Рокко выдавил улыбку и сказал:

– Во-первых, мы не любители. Ты думаешь, если ты пойдешь в полицию, мы просто... остановимся? У нас есть запасной план. Если ты каким-то образом – каким-то Богом данным чудом – сбежишь от меня и нас всех арестуют, фотографии и видеозаписи могут не просочиться сегодня вечером, но завтра они наверняка появятся. Винсент позвонит своему адвокату, скажет ему конкретную фразу, и весь ад разверзнется для тебя и твоей семьи. Я обещаю тебе это. Во-вторых, ты ни хрена не знаешь о том, что произошло в том борделе. Тебя не было с нами в той комнате. Большую часть времени ты даже не слушал. И последнее, но не менее важное, мой друг: ты не чист. Ты можешь думать, что ты лучше нас, но не забывай об этих фотографиях и видео. Они не фальшивые. Ты все это сделал. Поэтому, если ты решишь пойти по этому пути, так или иначе, твои секреты будут раскрыты. Не забывай об этом, маленький сопляк.

Скут посмотрел направо, когда загорелся зеленый свет. Он не лгал. Дальше по улице был полицейский участок. Он подумал о том, чтобы поехать туда и закончить ночь. Он оказался в безвыходной ситуации, застряв в глубокой яме с лопатой. Разум подсказывал ему остановиться и смириться с поражением, но инстинкты подсказывали продолжать копать. Скоро ты найдешь путь к отступлению. Подобно азартному игроку, попавшему в полосу неудач, он был убежден, что рано или поздно выиграет, если просто продолжит играть в эту игру. Он поехал вперед.

Рокко переключил внимание на свой портфель и сказал:

– Ты сам себе все усложняешь. Сегодняшний вечер пройдет намного спокойнее, если ты сейчас привыкнешь к ситуации. Ты знал, что это не будет прогулкой в парке. Наш путь будет вымощен кровью и кишками, Скут. Это тяжелая пилюля для любителя, я знаю, но посмотри на светлую сторону: мы убили час и уже вычеркнули один пункт из нашего списка. Насколько я понимаю, мы на один шаг приблизились к завершению работы.

– Я истекал кровью, – сказал Скут, поворачивая направо и глядя в лобовое стекло.

– Хм?

– Девушка укусила меня. Я истекал кровью на пол. Моя кровь у нее во рту. Моя ДНК осталась там.

– Это то, о чем ты беспокоишься? Это пустяки. Твоя ДНК в этом борделе смешана с таким количеством крови, мочи, дерьма, спермы и любой другой телесной жидкости, которую можно себе представить, что никто никогда ее не найдет. Кроме того, никто не будет звонить в полицию. Здесь есть полицейский участок, но это все для вида. Никому нет дела до этих людей. С таким же успехом они могут быть уже мертвы. Эй, подумай об этом таким образом. Мы охотимся на призраков, убиваем мертвых. И большинство этих "мертвых" подонков, которых мы ищем, они хуже, чем мы с тобой. Чертовы демоны...

Скут был согласен и не согласен одновременно. В прошлом он работал полицейским. Он знал, что полиция пренебрегает этим районом. Горожане не доверяли полицейским, поэтому не звонили им, когда они им были нужны. С другой стороны, он не думал, что кто-то из них был лучше, чем большинство людей по соседству. Он гонял по поручениям самого Дьявола.

Рокко указал налево и сказал:

– Это здесь. Долларовый Переулок. Не волнуйся, мы просто заберем немного наличных у наших дилеров и девушек. Проверю, как там дела и все такое прочее. Поезжай медленно.

Долларовый Переулок был самой яркой улицей в округе. Ее прозвали Долларовым Переулком, потому что многие клиенты, посещающие улицу за незаконными товарами и услугами, платили долларовыми купюрами.

Местные рестораны и магазины были уже закрыты. Жильцы спали в квартирах наверху, не обращая внимания на шум снаружи. Неоновые вывески и огни вели посетителей в бары и ночные клубы, освещая улицу ослепительными красными, зелеными и синими цветами. Торговцы наркотиками слонялись по углам улиц, а проститутки выставляли напоказ свои тела у входа в каждый переулок.

Люди пили алкоголь и кололи героин, курили травку и нюхали кокаин, галлюцинировали и расслаблялись, спорили и смеялись, дрались и трахались. Мир снаружи был другим по сравнению с тихой жизнью Скута.

* * *

– Остановись здесь, рядом с этими парнями, – велел Рокко, перебираясь на правую сторону заднего сиденья.

Скут остановился на углу перед старым пятиэтажным жилым домом. Он огляделся и проверил замки на дверях. Этот район был известен угонами автомобилей и грабежами. Рокко опустил стекло. На углу стояли четверо молодых парней. Трое из них сидели на шезлонгах, а один стоял с капюшоном на голове и руками в карманах толстовки. Рэп-музыка играла с одного из их мобильных телефонов.

– Диас, – сказал Рокко, подзывая молодого человека в толстовке.

Дилер, Кристофер Диас, наклонился и, прищурившись, заглянул в такси. Он спросил:

– Эй, ты меня знаешь?

– Диас, – повторил Рокко, указывая на него указательным пальцем.

Кристофер продолжал щуриться, наклонив голову. Из-за угла вывернул пикап, фары которого осветили салон такси. Глаза Кристофера расширились, когда он узнал своего посетителя.

– Вот дерьмо, Рокко, виноват, – сказал он, снимая капюшон и подходя к такси.

Рокко спросил:

– Как дела?

– Хорошо, чувак, все хорошо. Ты здесь из-за денег?

– Вот именно.

– Круто. Ты хочешь, чтобы я присел, или как?

– Просто отдай мне все наличные, что у тебя в карманах, малыш. У меня была напряженная ночь, так что нет времени болтать.

Кристофер откинулся назад и проверил, нет ли полиции. Он достал из кармана пачку денег и протянул ему.

– Сегодня ночью был шум? – спросил Рокко, складывая деньги в портфель.

– Ты не слышал?

– Я не слышал. Что случилось?

– Еще одну из твоих девушек сегодня трахнули и ебнули. Чувак очень сильно ее выебал. Я слышал, она уже мертва.

– Ты шутишь, не так ли?

– Нет, чувак, это правда, – сказал Кристофер. – Твои девочки были в бешенстве. Они уже собирались напасть на него, но Хоакин велел им подождать.

Рокко спросил:

– А где сейчас Хоакин? Он с этим справляется?

– Сказал, что разберется с этим завтра вечером. Сегодня вечером у него встреча с Лучано.

– Черт, верно.

Рокко посмотрел на свой портфель и потер подбородок, обдумывая следующий шаг. Скут наблюдал за ним в зеркало заднего вида.

– Слушай внимательно, Диас, – сказал Рокко. – Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу. Иди в Долларовый Переулок и забери наличные у других. Скажи им, что это я тебя послал. Если у них возникнут проблемы с этим, позвони мне, и я с ними разберусь. Потом отнеси деньги Дэнни. Не забирай ни цента, ни одного доллара, потому что, если мы об этом узнаем, мы тебя убьем. И поверь мне, мы узнаем, если дело дойдет до этого. Ты всё понял?

– Я справлюсь, – уверенно сказал Кристофер.

– Итак, кого из наших девушек ограбили?

– Черт, это была, э-э-э... Кажется, это была Руби. Но ты не сможешь найти ее здесь, чувак. Я же сказал тебе, они отвезли ее в больницу, и я думаю, что она мертва, братан.

– Мы собираемся поговорить с ее подругами, – сказал Рокко. – Позаботься о деньгах.

Он поднял стекло, затем кивнул Скуту и сказал:

– Езжай прямо примерно через два квартала. Я скажу, где остановиться.

Скут ехал вперед, осматривая тротуары. Его внимание переключилось на проституток в переулках. Он находил их более привлекательными, чем проститутки в борделе Деймона, но не такими красивыми, как компаньонки в "Баре и гостинице Винни". Они не соответствовали общепринятому определению красоты – одежда грязная и рваная, кожа грязная и в синяках, тела дряблые и пухлые – но он не мог отвести от них глаз.

– Здесь, – сказал Рокко, указывая направо. – Припаркуйся прямо здесь.

– Перед аллеей? – спросил Скут. – Если копы увидят меня, они...

– Они тебя не увидят, а если и увидят, то знают, чья это территория. Просто припаркуйся. Мы уедем отсюда через минуту.

Скут припарковался, загородив переулок своим такси. Он видел и слышал, как снаружи кричат проститутки. Они хотели справедливости – мести. Рокко вышел из машины, оставив портфель на заднем сиденье. У Скута возникло искушение уехать. Но он может позвонить еще до того, как я покину эту проклятую улицу, – подумал он.

Снаружи маленькая женщина с вьющимися волосами подбежала к Рокко и ударила его в грудь кулаками. Другая женщина толкнула его. Все они кричали на него.

– Какого хрена, Рокко?! – крикнула одна из них.

На ломаном английском другая женщина крикнула:

– Вы должны были защитить нас!

– Ты гребаный мудак!

– Успокойся, успокойся, – сказал Рокко, подняв руки в мирном жесте.

Молодая женщина закричала:

– Он убил ее! Где ты был, придурок?! Где ты был?!

Когда она ударила его в грудь, кудрявая женщина закричала:

– Ты должен был защитить ее! Защитить нас!

Скут был поражен способностью Рокко сохранять невозмутимое поведение. Он казался вспыльчивым типом – потому что так оно и было. Таксист вздрогнул, когда Рокко наотмашь ударил кудрявую проститутку. Удар пощечины эхом разнесся по улице, повернув головы и встряхнув ничего не подозревающие уши. Ошеломленная пощечиной, проститутка пошатнулась, подперев рукой подбородок. Кровь капала у нее изо рта, собираясь лужицей на ладони. Другие женщины притихли, слезы текли по их сморщенным лицам, когда они боролись с желанием закричать.

Погрозив им указательным пальцем, Рокко сказал:

– Я знаю, вы злитесь, но ваше нытье никому не поможет, – oн схватил кудрявую женщину за плечо и легонько встряхнул. Он сказал: – Ты. Расскажи мне, что случилось.

– Ты знаешь, что случилось, ублюдок, – сказала женщина, прежде чем сплюнуть кровь на ботинки Рокко.

– Где Руби?

– Мертва.

– Кто ее убил? Вы знаете его?

Проститутка просто уставилась на него.

– Мы разберемся с этим парнем, – сказал Рокко. – Но мы не сможем справиться с ним, если не сможем его найти. Он завсегдатай?

Мы? – подумал Скут, подслушивая их разговор.

Женщина сплюнула еще немного крови, на этот раз в сторону. Она ответила:

– Да. Это был тот придурок Бретт. Бретт Эджертон. Ты знаешь, он... парень, который "продал" свою девушку Лучано. Он забрал Руби пару часов назад. Отвез ее в мотель. Трахнул. Потом избил ее. Он разбил ей лицо кулаком, Рокко. Это было похоже на... как будто он его отбил. Мы могли видеть кости под... ее лицом. Как будто... это было так хреново, – она остановилась, чтобы успокоиться, зубы стучали, а глаза слезились. Она продолжила: – Потом он засунул в нее разное дерьмо – в рот, в "киску", в задницу. Зубные щетки, бритвы, лампочки и вешалки. Она даже не могла говорить, когда Люси нашла ее. Они должны были вернуться сюда вместе. Боже...

Как кто-то мог сделать что-то подобное с человеком? Наркотики? Деньги? Ненависть? У Скута не было ответа на вопрос на миллион долларов. Некоторые люди были просто жестокими. От описаний пыток у него скрутило живот. Он закинул руки за голову и выглянул в окно водительского сиденья, стараясь не обращать внимания на боль в районе таза.

– Я помню Бретта, – сказал Рокко. – Он живет в трейлерном парке, верно?

– Да, да, это он. Дай нам оружие, чтобы мы могли убить его.

– Нет, я этого не позволю вам сделать.

– Он этого заслуживает, Рокко.

– Нет, вы это не сделаете.

Женщина закричала:

– Ты что, в уши ебешься?!

– Он заслуживает худшего, – перебил Рокко. – Возвращайтесь к работе, все вы. Я позабочусь об этом подонке. Он больше никогда не навредит никому из вас.

– Убей его! – крикнула одна из женщин.

Кудрявая проститутка нахмурилась и сказала:

– Лучше бы он страдал больше, чем она, или, клянусь, мы никогда тебя не простим.

Рокко вернулся к такси, женщины, требующие крови, наступали ему на пятки. Проститутки хлопали по окнам и пинали двери. Скут уехал, чтобы избежать ненужной эскалации.

– Поезжай в трейлерный парк Эвергрин, – сказал Рокко. – Это в паре миль отсюда. Это может выбить нас из графика, но мы не можем позволить этому соскользнуть. Этот ублюдок должен заплатить.

Скут не хотел знать больше. Он постучал по экрану и настроил навигацию на трейлерный парк.

ГЛАВА 14. Наказание

Часы на приборной панели показывали:

12:24 НОЧИ.

Скут припарковался перед квадратным передвижным домом. Из окна, справа от входной двери, вспышками лился свет – телевизор. Соседние передвижные дома были поглощены темнотой. В отдалении лаяли собаки и мяукали кошки. Порыв ветра донес слабые крики через трейлерный парк. Несколько машин со свистом пронеслись по улицам, окружавшим стоянку.

Рокко открыл прорезь на пластиковой перегородке такси. В руке он держал черную лыжную маску.

– Возьми, – сказал он.

– З-зачем? – заикнулся Скут.

– У этого парня неприятности. Мне может понадобиться помощь.

– Мне не нужна лыжная маска, чтобы стоять на стреме. Я имею в виду, Господи Иисусе, если кто-нибудь увидит меня в этом, они немедленно вызовут полицию. Эта маска кричит: "Вторжение в дом". Я ее не надену.

– На этот раз мне не нужно, чтобы ты был на стреме, Скут. Мне нужны твои руки, твои мускулы. Этот парень, Бретт Эджертон, он крепкий орешек – крутой сукин сын. Он бизнесмен или что-то в этом роде, но он всегда сует свой нос куда не следует. Пытался продавать наркотики, но накурился собственным запасом. Пытался быть игроком и торговать своими девушками, но проиграл их всеx другим сутенерам. Пытался стать ростовщиком, но влез в долги. Я скажу так: он такой же, как я или кто-то из других парней Лучано, только глупый и безрассудный. Никто не знает, что он будет делать, особенно если он под кайфом.

Скут сказал:

– Это не мое...

Он остановился и поднял бровь, глядя в зеркало заднего вида. Он наблюдал, как Рокко надел ему на лицо маску.

– Не мое дело, – сказал Скут тихим, испуганным голосом.

– Сегодня вечером ты – мой помощник, – сказал Рокко. – Это означает, что ты делаешь то, что я скажу. Если мне нужно, чтобы ты стоял на стреме, ты будешь стоять на стреме. Если я хочу, чтобы ты отвез меня куда-нибудь, ты отвезешь. Если мне понадобится, чтобы ты помог мне разобраться с каким-нибудь ублюдком... ты понимаешь, не так ли?

– Я не знаю... Для чего именно я тебе нужен? Что ты собираешься сделать с этим парнем?

– Мы причиним ему боль – очень сильную.

– Эй, чувак, это не было частью сделки. Я отвезу тебя куда угодно, буду начеку, но я не хочу, чтобы на моих руках была кровь. Не втягивай меня в это, ладно?

– Ты втянул себя в это, когда посетил наш клуб и позволил нам записать тебя. Когда ты трахнул эту проститутку, когда ты трахнул ту дебилку, когда тебя трахнул...

– Прекрати! – крикнул Скут.

Он закрыл лицо руками и отвернулся от зеркала заднего вида. Он тяжело вздохнул, затем хлопнул ладонью по рулю. Слова Рокко словно ударили его по ушам. Дебилка – это был сильный удар судьбы. И он не хотел слышать о других своих "занятиях".

– Дело в том, – сказал Рокко, – что у тебя уже есть кровь на руках, на члене и в заднице. Это ничего не значит. На самом деле, это и есть справедливость. Ты ведь слышал наших девочек, не так ли? Этот человек убил одну из них. Нет, он поступил с ней еще хуже. Он пытал ее. И ради чего? Держу пари, без всякой на то причины. Господи, чувак, ты же отец, не так ли? Подумай о своей дочери. Представь, если бы с ней так поступил мужчина. Что бы ты тогда сделал, а?

Ответ был очевиден: Скут убьет за свою дочь. У него были не самые лучшие отношения с Мариссой, но он все еще любил ее. Он вспомнил, как проститутка описывала пытки. Перед его мысленным взором промелькнуло лицо Мариссы с отсутствующими кусками кожи.

Чувствуя, что он близок к тому, чтобы убедить его, Рокко сказал:

– Ну, это не хороший человек, и мы не в идеальном мире. Мы имеем дело с ублюдком. Больным ублюдком. Ты поступишь правильно, если поможешь мне, и ты это знаешь. Еще один подонок с улицы, а?

Скуту было стыдно признаться в этом, но он согласился с Рокко. Он больше не был полицейским, но все еще искал справедливости. Он хотел защищать свою общину и служить ей. И он искал искупления. В такси, под влиянием слов Рокко, он больше не видел разницы между правосудием и самосудом. Значок ничего не меняет, – сказал он себе.

Он взял лыжную маску и спросил:

– Что я должен сделать?

* * *

В дверь позвонили.

– Кто там?! – рявкнул Бретт Эджертон со своего потертого кресла.

На маленьком телевизоре высокой четкости перед ним крутился эпизод "Лучше позвони Солу". На столе рядом с его стулом стояли две пустые банки из-под пива. В руке он держал полупустую банку. Он был одет для сна – грязная пижама и боксеры в горошек.

В дверь снова позвонили.

– Проваливай! – завопил Бретт.

Он сделал глоток пива и прибавил громкость. В этой сцене Сол Гудман, которого играл Боб Оденкeрк, спорил со своим старшим братом Чаком Макгиллом, которого играл Майкл Маккин, об их карьере.

БАМ! БАМ!

Кто-то стучал в парадную дверь.

– О, черт возьми, – пробормотал Бретт, останавливая эпизод. – Уже полночь, сука.

Он направился к входной двери, допивая остатки пива. В глазок он увидел Скута, стоящего на крыльце с опущенной головой. Он заглянул сквозь жалюзи и увидел такси, припаркованное у входа. Его подвыпивший мозг пришел к выводу, что Скут – таксист с проблемами с машиной. Он не заметил, как Рокко присел под окном с револьвером наготове.

Он отодвинул засов, повернул замки и открыл дверь. Он спросил:

– Какого черта тебе нужно, парень?

– Мне очень жаль, – сказал Скут, не поднимая головы.

– Что?

Рокко протиснулся между Скутом и Бреттом. Он схватил Бретта за рубашку одной рукой, прижал дуло револьвера к его подбородку и втолкнул его в дом.

– Какого хрена?! – завопил Бретт.

– Возьми портфель и закрой эту чертову дверь, – потребовал Рокко.

Скут обернулся, дрожащими пальцами надевая маску. Его дыхание было резким и шумным. Его поразил приступ головокружения. Наконец до него дошло: он участвует в домашнем вторжении. Он думал, что убедил себя в том, что поступает правильно, но реальность все изменила. В конце концов, мысли – это не действия.

Рокко прижал Бретта к стене в гостиной и закричал:

– Быстрее!

Как будто в этом районе произошло мощное землетрясение, Скут покачнулся на клочке травы под окном гостиной. Он схватил портфель, а затем попятился в передвижной дом, боясь обернуться и столкнуться с последствиями своих действий, и взвизгнул, врезавшись в дверной проем, усугубляя боль в заднем проходе. Он закрыл и запер дверь.

Бретт заорал:

– Какого хрена?! Что за ху...

Он остановился, узнав маску вратаря Рокко. В их преступном мире маска Рокко была похожа на косу Мрачного Жнеца – предвестник пыток и смерти.

Бретт закричал:

– Не смей, черт возьми! Она была у меня в долгу! Она пыталась...

Рокко втолкнул его на кухню. Бретт упал на маленький круглый обеденный стол. Ножки стола заскрипели, когда он заскользил по линолеуму.

Рокко направил на него револьвер и сказал:

– Вот что произойдет, Бретт. Ты сядешь на свою задницу, или я пристрелю тебя. Ты у нас в долгу.

Бретт повернулся и бросился на него, разоблачая свой блеф. Рокко поднял руку и направил пистолет в потолок, готовясь к удару. Он не мог застрелить его в трейлерном парке. Шум был обычным делом в трейлерном парке Эвергрин – громкие животные, раздражающие дети, ревущие телевизоры и радио, жужжащие инструменты для благоустройства дома – но выстрелы были другой историей.

Стрельба велась в зонах военных действий.

Рокко нужно было преподать урок Бретту, но он не мог рисковать своей работой, делая это. Бретт толкнул его к креслу, затем они упали на него и покатились в центр гостиной. Рокко приземлился на спину, выбив весь воздух. И все же он знал, что не может позволить себе потерять контроль над револьвером. Хрипя, он вытянул руку над собой и задним ходом пополз по полу.

Бретт вскарабкался на него с бешенством в глазах. Он схватил Рокко за предплечье одной рукой, а другой потянулся за револьвером. Рокко потянул Бретта за рубашку, пока она не разорвалась пополам. Он обхватил Бретта за шею и потянул вниз. Их щеки потерлись друг о друга. Кряхтя и охая, они боролись за преимущество.

Скут наблюдал за происходящим от входной двери, застыв на месте. Уходи, – сказал его внутренний голос. Он подумал о том, чтобы выбежать, сесть в такси и вернуться к своей семье. Смерть Рокко от рук Бретта могла бы дать ему несколько часов на побег. Но это не закончится его смертью, – сказал другой голос в его голове. – Только Винсент Лучано мог положить конец этому кошмару.

Он бросился вперед и схватил Бретта за талию. Он приподнял нижнюю часть тела, в то время как Рокко опустил его голову.

– Я его поймал! – завопил Скут.

Рокко убрал руку с его шеи и смотрел, как он поднимается. Пока Бретт рычал и размахивал руками, Скут врезался в стену, затем в обеденный стол, затем в кухонную стойку. Бретт ухватился за стойку, поставил ноги на пол, а затем снова замахнулся локтем на Скута. Он ударил Скута в левый глаз – раз, два, три. Несмотря на маску, грубый локоть Бретта соскреб кусочки кожи с его скулы.

Перегнувшись через стойку, Скут скользнул вправо. Полотенце упало на пол, за ним последовала тарелка, а затем тостер.

Рокко сунул револьвер в кобуру и направился к ним. Он сжал горло Бретта левой рукой и выпустил шквал ударов правой. Бретт был ошеломлен вторым ударом и потерял сознание с пятым, но Рокко не остановился, пока не ударил его десять раз. Он сломал челюсть и скулу. Его левый глаз тут же налился кровью.

– Прибавь громкость на телевизоре, возьми мой портфель и следуй за мной в спальню, – сказал Рокко, подхватывая Бретта под мышки.

Он взял Бретта из рук Скута и потащил его по короткому коридору налево. Скут на мгновение взял себя в руки, потирая кончиками пальцев покрасневшую, распухшую щеку. Левая сторона его лица горела. Он ввалился в гостиную, включил телевизор на полную громкость, схватил портфель и, прихрамывая, пошел по коридору.

Дверь справа вела в ванную. Перед ним открылась дверь в спальню. В комнате были только кровать, тумбочка и комод. На комоде валялись грязные носки и майки Бретта, женская косметика и украшения, коническая плойка для завивки волос и обгоревшая стеклянная трубка для крэка.

– Дай мне портфель, а потом подержи его, – сказал Рокко с кровати.

Бретт лежал на спине на кровати, извиваясь и постанывая, когда очнулся.

Глядя на комод, Скут сказал:

– О черт. Там... – oн оглянулся через плечо и сказал: – Здесь живет кто-то еще, Рокко.

– Давай, придурок, – строго сказал Рокко.

– Здесь живет женщина! Она может войти сюда!

– Мы не можем иметь дело с тем, чего нет! А теперь держи его, или нам крышка!

– Блядь! – завопил Скут. Он передал Рокко портфель, затем встал рядом с кроватью и уставился на Бретта. Он спросил: – Как я должен его удерживать?

– Сядь на него, ляг на него, что угодно. Просто заберись на него сверху и прижми его руки, прежде чем он встанет.

– Блядь.

Скут забрался на кровать и оседлал грудь Бретта, подхватив коленями подмышки. Он схватил Бретта за руки и прижал их к подушке над головой.

Бретт пробормотал:

– Кто вы... ублюдки... Ах вы, ублюдки...

– Что ты собираешься с ним сделать? – спросил Скут.

Рокко достал из портфеля дрель и сказал:

– Мы позаботимся о том, чтобы он больше не обижал наших девушек.

* * *

Рокко удержал правую ногу Бретта, встав коленом на его бедро, и схватил его за голень левой рукой. Он прижал сверло к коленной чашечке Бретта, затем нажал на спусковой крючок. Сверло забилось и закрутилось в его колене. Его коленная чашечка разлетелась вдребезги, хрящи хрустнули, а связки порвались. Кровь брызнула круговыми движениями, как вода из вращающегося разбрызгивателя, забрызгав куртку и маску Рокко.

От ужаса у Скута отвисла челюсть. Он этого не видел, но отчетливо слышал сверло. Он увидел боль на красном, искаженном лице Бретта, когда тот закричал. Он почувствовал, как грудь Бретта вибрирует под его ногами из-за дрели. Что я наделал? – тихо спросил он себя.

Сверло зашипело, вонзившись в бедренную кость Бретта. Онo вышлo через заднюю часть его ноги и резко остановилoсь, запутавшись в простынях.

Рокко включил дрель на обратное вращение. Он дергал за ручку при каждом нажатии на спусковой крючок. Сломанные кости Бретта хрустнули и затрещали, прежде чем сверло выскользнуло. Он подошел к другой ноге пленника и встал коленями на его бедро. На этот раз Бретт его раскусил. Он отчаянно болтал ногами, крича о помощи. Рокко направил сверло ему в коленную чашечку, но не смог контролировать ногу Бретта. Окровавленное сверло соскользнуло прежде, чем он успел нажать на спусковой крючок.

– К черту, – прошептал он.

Он нажал на спусковой крючок и ткнул дрелью в ногу Бретта. Что бы ни должно было случиться, это случится. Сверло задело его коленную чашечку, а затем вошло в ногу под углом. Он перерезал сухожилие надколенника, соединявшее коленную чашечку с берцовой костью. Бретт почувствовал, как она скользнула по его ноге. Сверло разъело его берцовую кость, а затем наконечник вышел через икроножную мышцу. Из дыры в задней части его ноги свисали нити мышц и кожи. Рокко включил обратное вращение и вытащил из него дрель, еще больше изувечив его мышцы на выходе.