Текст книги "Бесстрашная жертва (ЛП)"

Автор книги: Джоди Хедланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Элеонора Делакруа не посещала эти земли.

Мои пальцы сжались в кулак:

– Он сильно ошибается.

– Это было не трудно понять, Коллин.

– Ты сказала ему? – Я сжал челюсти, чтобы не закричать.

Айрин подняла подбородок:

– Я не сказала ему ничего такого, что он не смог бы понять со

временем сам.

Ее глаза вспыхнули неповиновением, и мое сердце ухнуло куда-то

вниз. Я знал, что она злилась на меня, потому что я отказал ей в браке с

Эдгаром. Но она же не могла предать меня, пока я отсутствовал?

Медленными ровными шагами я пересек комнату и встал, возвышаясь

над ней:

– И что ты сказала лорду Уэссексу? – Низким голосом, пытаясь

сдержать гнев, спросил я.

Ее взгляд дрогнул:

– Только свои подозрения. Вот и все.

– А какие именно у тебя подозрения?

– Ты притащил ее сюда посреди ночи. Она была одета в мужскую

одежду. Несколько слуг переделали для нее одежду матери, потому что у нее

ничего не было. А потом ты предложил ей мешочек с золотом, чтобы

остаться на неделю. Но при общении с ней было ясно, что она не крестьянка, а благородная леди и очень хороший лучник.

– Что еще ты сказал лорду Уэссексу? – Потребовал я ответа.

– Он хотел знать, кто из слуг сможет ответить на его возникшие

вопросы о гостье. Поэтому я сказала ему, что госпожа Хиггинс и Уильям, единственные слуги, которым было позволено общаться с ней.

– Этот негодяй заставил шерифа взять еще и миссис Хиггинс? – Мои

мышцы напряглись. – Ты понимаешь, что он будет беспощадно мучить их, пока не получит информацию, которая ему нужна?

Тень раскаяния упала на лицо Айрин, и она опустила голову:

– Я не думала, что он заберет их. – Ее голос упал. – Я думала, он

опросит их здесь и уйдет.

– Верно. Ты не думала. Ты отреагировала как ребенок, желая

причинить мне боль, компрометируя леди Элеонору. И ты повинна в муках

двух наших самых преданных и доверенных слуг.

Ее голова опустилась еще ниже:

– Ты не позволил мне выйти за Эдгара. Я только хотела разоблачить ее

и показать тебе, каково это – не получить то, что желаешь. Я не думала, что

нашим слугам будет грозить опасность.

Кроме того, все это несло огромную опасность и для Джулианы.

Конечно, после получения какой-то информации от миссис Хиггинс и

Уильяма Уэссекс поймет, что его племянница жива. Уильям присутствовал, когда Джулиана делилась подробностями своего прошлого на башне. Даже

если он не слышал весь наш разговор, определенно что-то дошло до его

ушей. Независимо от того, насколько Уильям был преданным, существуют

методы пыток, которые заставят говорить даже самого стойкого человека.

– Мне нужно ехать в Уэссекс и забрать их.

Я вернулся к столу. Мое тело напряглось в поисках решения

поставленной задачей.

– И, очень надеюсь, что я приеду до того, как они убьют их.

По пути я должен предупредить Джулиану, что Уэссекс, вероятно, узнал, кто она такая. Я возьму всю вину на себя. И даже если бы она любила

меня, то сейчас наверняка возненавидит. Меня утешала мысль о том, что

Джулиана была хорошо спрятана, и найти пещеры просто так невозможно.

Даже если бы Уильям все рассказал, лорд Уэссекс никогда не сможет

выследить ее.

Я ткнула палкой в угли костра, и к потолку промозглой лачуги

взвились искры. Дождь лил, не переставая всю ночь и до самого утра. И

теперь ручейки холодной воды стекали по стенам, увлажняя землю и делая

наш дом скользким, холодным и невыносимо грязным. Надо попытаться

немного поспать. Я оглядела друзей, которые растянулись на мокром сене и

влажных тюфяках вокруг костра. Но с тех пор, как Коллин уехал – больше

суток назад, я ничего не могла сделать.

Неужели я была настолько глупа, что отвергла его? Вопрос гремел, как

гонг, с каждым часом становясь все громче. Каждая часть моего тела болела

от странной тоски по Коллину. Весь вчерашний день и всю прошлую ночь я

ждала, что он появится снова. Я продолжала смотреть на тайный вход в

пещеру, надеясь увидеть его просунувшуюся белокурую голову и

обезоруживающую улыбку.

Его проявление любви и последний нежный поцелуй до сих пор

отдавались во мне, пронизывая каждый уголок тела и пробуждая желание

оказаться рядом с ним. Временами потребность становилась такой сильной, что у меня болело в груди. Я не могла отрицать, что привязалась к нему, но

не настолько, чтобы оставить всех этих людей, которые зависели от меня.

Даже если бы я не чувствовала ответственность за них, я все равно не смогла

бы пойти с ним. Я ведь презираю дворянство. И я не хочу иметь с ними

ничего общего. Я навсегда отказалась от этого образа жизни. И не скучала по

всем удобствам, мягкой теплой постели, сухой комнате и нескончаемому

запасу горячей, сытной еды.

Я окинула взглядом пещеру: корни, свисающие с низкого потолка, капающая дождевая вода, и подавила возникшее недовольство.

Мой взгляд остановился на пустующем месте Тэтча. Он все еще не

вернулся после того, как убежал, увидев меня в объятиях Коллина, когда тот

делал мне предложение. Я уже обсудила ситуацию с Бульдогом, и мы

договорились, что, если Тэтч не вернется к полудню, нам придется выйти из

пещеры и выследить его. Как и Бульдог, я молилась, чтобы ему не пришло в

голову грабить и охотиться в одиночку. Другое дело, когда я лично

занималась браконьерством или воровала у ничего не подозревающего

дворянина. Но я определенно не хотела, чтобы Тэтч пытался это сделать сам.

Мой взгляд переполз на Бульдога. Он лежал на своем тюфяке, широко

раскрыв глаза и глядя в огонь. Его густые брови как обычно грозно нависали

над черными глазами. Неприятное чувство вины просочилось в меня. Я не

сомневалась, что Бульдог реагировал точно так же, когда я отправлялась на

одну из своих безрассудных вылазок или охотничьих эскапад. Он

беспокоился обо мне так же сильно, как я беспокоилась сейчас о Тэтче.

– Тебе следовало бы поехать с лордом Коллином. – Хриплый шепот

Бульдога ударил в меня, и на мгновение я потеряла дар речи от его грубого

тона.

Я покачала головой:

– Я не хотела.

– Он смог бы сделать тебя счастливее, и ты была бы в безопасности.

– Мне все равно.

– Он любит тебя.

– Ну, а я не люблю его.

– Ага, конечно, – яростно прошептал Бульдог. – Ты просто слишком

упрямая, чтобы признать это. – Он приподнялся на локтях, и мой взгляд упал

на обрубки его больших пальцев.

– Перестань вести себя как ребенок, Джулиана.

– Вовсе нет.

Он прорычал:

– Если ты еще не заметила, ты уже взрослая девушка. И ты не можешь

вечно жить здесь с кучей мужчин.

Мой взгляд остановился на грязных бородатых лицах мужчин, которые

стали моими друзьями за последние пару лет. Никто из них никогда не

обращал внимания на то, что я была девочкой. Почему они должны сейчас

вдруг увидеть во мне девушку?

– Если это тебя беспокоит, то я могу спать с женщинами и детьми.

– Рано или поздно тебе придется выйти замуж.

– Кто это сказал?

– Я! – Его голос прогремел по всей пещере.

Несколько человек зашевелились. Бульдог замолчал, но через

несколько секунд продолжил уже тише:

– Лорд Коллин – именно тот человек, которого твой отец выбрал бы

для тебя, если бы был еще жив.

– Когда мы были детьми, отец отказал отцу Коллина.

– Это потому, что лорд Гудрич был корыстным псом.

Я передернула плечами.

– Но Коллин Гудрич отличается от своего отца.

– Разве не ты говорил, что хороший дворянин – мертвый дворянин?

– Ну, этот кое на что сгодится. – Бульдог снова понизил голос до

шепота. – Он хотя бы хочет забрать тебя из этой ямы.

Я мысленно перебирала все то, что пережила с Коллином: неизменную

доброту, которую он проявлял ко мне, щедрость, нежность. Он пошел на то, чтобы пожить со мной в пещерах. Он не требовал особого обращения к себе

и старался узнать как можно больше о нашем образе жизни, и даже пытался

приспособиться к нему. Коллин Гудрич был порядочным, набожным

человеком. Любая женщина была бы счастлива, иметь такого мужа. Где-то

глубоко внутри я жаждала быть этой женщиной.

Неужели Бульдог прав? Я люблю Коллина?

Или просто я все больше убеждалась в неправильности воровства? Я

всегда пыталась оправдать себя. Но что, если Бог был недоволен моим

образом жизни? Может он хотел, чтобы теперь я делала что-то другое? Что-то, что не опустит меня до уровня моего дяди? Потому что именно это я и

делала. Я прибегла к той же мерзкой тактике, что и дядя.

Внезапный шум в потайном проходе заставил Бульдога подняться на

колени. Он выхватил нож и приготовился к броску еще до того, как мои

пальцы нащупали оружие. Мое сердце сжалось от внезапного острого

желания. Я вдруг отчаянно взмолилась, чтобы это был Коллин, чтобы он

вернулся, чтобы он признал, что не может оставить меня. Может быть, он

решит остаться со мной в лесу.

Я разочарованно вздохнула, когда голова, высунувшаяся в пещеру, принадлежала одному из охранников, дежуривших над землей:

– Тэтч вернулся, – прошептал он Бульдогу. – Но он сильно пострадал.

Бульдог вложил нож в ножны и на четвереньках пополз по

извилистому лабиринту туннелей так быстро, что я еле успевала за ним.

Когда мы, наконец, добрались до основания большого выдолбленного дуба, скрывавшего вход в наши пещеры, мой пульс тревожно застучал, перебивая

тяжелое дыхание. Я проползла через расщепленную кору дерева и нырнула в

густой лес, который скрывал вход в наши дома. Меня встретил ровный стук

дождя и Тэтч, прислоненный к ближайшему стволу.

Он откинул голову назад, открывая свое разбитое лицо. Его

соломенные волосы прилипли ко лбу над разбитыми глазами и щеками.

Кровь капала из носа и стекала вперемешку с дождем на распухшие и

потрескавшиеся губы.

Бульдог бросился вперед и упал на колени перед сыном:

– Что с тобой случилось, мальчик?

Тэтч покачал головой и дико оглянулся. Он попытался повернуться, но

вместо этого прижал руки к груди.

Бульдог взял руку сына, Тэтч вскрикнул от боли.

– Ты сломал руку? – Спросил Бульдог.

Я опустилась на колени рядом с ним. Взглянув на его руки, я поняла, что он пережил гораздо больше, чем просто сломанная рука. Его пальцы

были окровавлены, кончики проколоты, ногти вырваны. По моей спине

пробежало несколько иголочек. Мои пальцы сомкнулись вокруг ножа, затем

потянулись к голому месту на плече, где обычно висел мой лук, но я

выбежала из пещеры без него.

– Его пытали, – прошептала я.

И как только я произнесла эти слова, Бульдог выхватил свой кинжал.

За эти годы я повидала столько пыток и жестокого обращения, что вид

следов пыток и крови вызывали тошноту. Это только подпитывало мой гнев.

– Кто мог такое сделать? И почему?

Сзади послышалось тихое ржание лошади.

– Я сделал это.

Я напряглась и сильнее сжала нож.

– Бросьте оружие, или я убью мальчишку, – раздался низкий голос.

На лбу Бульдога показались глубокие морщины, глаза сощурились.

Медленно опустив кинжал, он повернулся лицом к незваному гостю.

Я последовала его примеру, не желая подвергать Тэтча опасности.

При виде открывшегося зрелища моя кровь стала такой же холодной, как дождь, хлеставший по мне: на чисто-белом коне, в белом плаще, восседал

лорд Уэссекс. Из тени вышла еще одна лошадь, на которой сидел Эдгар.

Окинув взглядом лес, я увидела, окружавших нас солдат с натянутыми

луками и зазубренными стрелами. Все они были нацелены на меня.

– Мы рады видеть вас, – сказал Эдгар.

– И моя глубочайшая благодарность вашему мальчику за то, что он так

любезно привел нас сюда, – сказал дядя Бульдогу. – Если ты хочешь, чтобы я

избавил его от страданий, просто расскажи нам все. Теперь, когда он так

хорошо сотрудничал, он мне больше не нужен.

– Чего ты хочешь? – Я шагнула вперед.

Луки солдат натянулись. Но дядя поднял руку, останавливая их от

стрельбы. Он одарил меня холодной улыбкой, которая собрала кожу его щек

в морщины. Я сосредоточилась на его темных волосах, которые

контрастировали с белым капюшоном плаща.

– Она хочет знать, чего я хочу. – Дядя обменялся взглядом с Эдгаром. –

Чего же я хочу?

Эдгар соскользнул с лошади и направился ко мне. С каждым его шагом

мои мышцы напрягались все сильнее. Я бросила мимолетный взгляд на

Бульдога – его губы скривились в усмешке. Я успокаивающим жестом

положила руку ему на плечо.

Сэр Эдгар стоял передо мной и широко улыбался. Затем с яростным, почти зверским рывком он сорвал с меня шапку, вырвав несколько волос.

Я вскрикнула от боли. Бульдог бросился на Эдгара, но прежде чем

успел нанести удар, солдаты окружили его и оттащили. Ему вывернули за

спину руки, и он упал на колени со стоном. Мои влажные от дождя волосы

рассыпались по плечам, и теперь дождь барабанил по голове, прижимая

кудри к щекам.

– Я так рад снова вас видеть. – Эдгар бросил мою шапку на землю. –

Леди Элеонора.

Я промолчала.

– Или лучше сказать: кузина?

– Я тебе не кузина.

Он снова усмехнулся. Неожиданно он ударил меня по губам тыльной

стороной ладони. Языком я ощутила металлический привкус крови.

– Больше никакой лжи, Джулиана. – Он расправил плечи. – Или мне

сказать: Бандит в плаще?

Я вздернула подбородок, и струйка крови потекла на мой плащ. Эдгар

ухмыльнулся, я даже не вздрогнула.

Ну, вот и все. Наконец-то они меня поймали.

Глава 15

Я легко шагнул в кусты, пытаясь, замести следы. Взглянув наверх, сквозь дождь прищурился на ветви. Я ожидал увидеть дозорного, услышать

тихий крик голубой сойки, который крестьяне использовали в качестве

предупреждения, или даже Бульдога, поджидающего меня, как в первый раз, когда я пришел в лес. Но за час прошедший с тех пор, как я оставил свою

лошадь и людей, я никого не почувствовал. Даже несмотря на легкий стук

дождя по листьям в лесу было слишком тихо. Чутье подсказывало мне, что

что-то не так. Крестьяне всегда следили за незваными гостями, входящими в

их глухую часть леса. Где они?

Я изучал листву, деревья и землю. Здесь кто-то был. И кто бы это ни

был, он не соблюдал осторожность. Я опустился на колени и слегка

приподнял куст ежевики. В грязи, смешанной с опавшими листьями, виднелись отпечатки копыт. Я отогнул в сторону ветки куста и увидел четкие

очертания больших сапог. Я выпрямился, и мое сердце нырнуло вниз.

Наверняка это были отпечатки лазутчиков, людей, которых лорд

Уэссекс послал, чтобы найти Джулиану и ее людей. Но солдаты не смогут

обнаружить тайный вход. Его невозможно найти, если только кто-нибудь не

проводит их туда. Тем не менее, я ускорил шаг и почти побежал через лес, уже не обращая внимания на то, что мне нужно было замести следы. Мой

пульс забился громче, и, в конце концов, застучал в голове. Пробравшись

сквозь кустарник, окружавший широкое старое дерево, которое вело к

пещерам, я попыталась отдышаться.

Но при виде этого зрелища страх пронзил мою грудь: одеяла, тряпки, спальные тюфяки и немногочисленные пожитки крестьян были разбросаны и

вдавлены в землю. А посреди всего этого разрушения лежало ничком

распростертое тело – худой мальчик с клочком грязных соломенных волос, торчащих из-под кепки.

– Благословенная Мария… – Я бросился к телу, опустился на колени

рядом и осторожно перевернул его. – Тэтч.

Глаза мальчика были закрыты, лицо бледное, в синяках и ссадинах.

Одного взгляда на его сломанные руки и окровавленные пальцы было

достаточно, чтобы понять о том, что произошло.

Гнев Тэтча, очевидно, затмил его осторожность и вчера, убегая, он

видимо слишком близко подошел к одному из патрульных Уэссекса.

Солдаты схватили мальчика, и под пытками Тэтч рассказал Уэссексу все, что

тот еще не узнал от Уильяма и миссис Хиггинс о Джулиане и Бандите в

плаще. Уэссекс, вероятно, отпустил мальчика, чтобы последовать за ним, и

Тэтч невольно привел жестокого лорда прямо к укрытию крестьян.

Я прижал пальцы к пульсу на шее мальчика и увидел, как поднимается

и опускается его грудь. Веки Тэтча дрогнули и открылись.

– Лорд Коллин, – выдавил он сквозь потрескавшиеся губы, открывая

щель – несколько зубов было выбито.

Я облегченно вздохнул. Мальчик был еще жив.

– Простите, – прохрипел Тэтч, закрывая глаза. Слезы покатились по

вискам.

– У тебя не было выбора. – Я кончиками пальцев стряхнул со лба

мальчика грязь и кусочки листьев. – Пытки могут заставить даже самого

выносливого человека сделать то, о чем он никогда бы не подумал при

обычных обстоятельствах.

Тэтч вздрогнул и открыл глаза:

– Идите за ними. Освободите ее.

Я молча кивнул. Тело уже напряглось от предстоящей борьбы. Разум

прояснился, как перед битвой. Я был готов броситься в погоню за лордом

Уэссексом и сражаться с ним до смерти.

Но сначала надо было заняться Тэтчем. И всеми остальными, кого

Уэссекс ранил. Я осмотрел место побоища в поисках других тел.

– Женщины и дети все под землей, – сказал Тэтч. – Но они взяли в плен

всех мужчин и Джулиану.

Одна только мысль о том, что Джулиана отдана на милость лорда

Уэссекса, была слишком мучительна, чтобы ее можно было себе

представить. Мне хотелось ударить кого-нибудь, яростно кричать до

хрипоты. Было невыносимо думать о том, что Уэссекс собирался с ней

сделать.

– Торопитесь, – слабо прошептал Тэтч.

– Как давно они ушли?

– Точно сказать не могу, но, может быть, час или два назад.

Если я буду бежать достаточно быстро, то, возможно, смогу догнать

их. Но что я смогу сделать один против Уэссекса и его армии хорошо

обученных солдат? Было бы разумнее подойти к Уэссексу в сопровождении

собственной охраны. Я должен был оставаться расчетливым, хотя мое сердце

пульсировало от необходимости спасти Джулиану, пока не стало слишком

поздно, пока она не распрощалась со своей жизнью, как Тэтч... или еще хуже.

– Идите за ней и оставьте меня, – сказал Тэтч более настойчиво. –

После того, что я сделал, я не хочу жить.

Я просунул руки под мальчика так осторожно, как только мог, но Тэтч

все равно закричал от боли. Я понял, что тиски не сработали, чтобы заставить

Тэтча говорить, и поэтому Уэссекс начал методично ломать кости мальчика.

Гнев с новой силой затопил мою грудь. Как мог Уэссекс быть таким

бессердечным к этим бедным, беспомощным людям? Но вслед за этим

вопросом стыд прошептал мне, что я тоже был бессердечным. Может быть, я

и не был так жесток, как Уэссекс, но я не интересовался и был равнодушен к

их положению. Я жил в роскоши, не задумываясь об их нуждах.

И теперь я молился, чтобы не было слишком поздно все изменить.

– Я спасу их, – сказал я. – Но сначала мы должны позаботиться о тебе, о женщинах и детях.

Тэтч не успел снова запротестовать – я поднял его на руки. Мальчик

издал еще один мучительный крик, но, к счастью, потерял сознание.

Мои руки, подвешенные цепями и прикованные к каменной стене над

головой, давно онемели. Запястья были ободраны в тех местах, где металл

впивался в кожу. Пальцы ног едва касались пола подземелья, несмотря на то, что я ухитрилась подсунуть под ноги пучок грязной соломы, чтобы хоть

немного снять напряжение с рук. Горло горело, во рту пересохло. Лицо все

болело, потому что Эдгар бил меня. Спина пылала от ударов, которые он

наносил мне по дороге в Уэссекс. По звону цепей, тихим стонам и тяжелому

дыханию я поняла, что остальные еще живы. Надолго ли?

Дядя провел нас через ворота во внутренний двор замка, прищурился и

сказал:

– Добро пожаловать домой, леди Джулиана. Наслаждайтесь, пока

можете.

Я не сомневалась, что он собирался предать меня смерти. Я просто

молилась, чтобы он проявил милосердие и быстро забрал мою жизнь, не

продлевал пытку.

– Бульдог, – прошептала я сквозь промозглую темноту.

Он отозвался из камеры напротив моей.

– Когда они придут за мной, ты должен наброситься на стражу и

освободить себя и остальных.

– Я не оставлю тебя здесь умирать в одиночестве.

– Бери остальных и беги как можно быстрее к лорду Коллину. Он

предоставит вам убежище.

Лязг у входа в подземелье вызвал во мне вспышку нетерпения.

– Пожалуйста, Бульдог. Я смогу встретить свою смерть без страха, если буду знать, что ты и остальные в безопасности.

– Если мы попытаемся напасть на стражу, то нас просто убьют.

– Ты все равно умрешь.

Я не успела продолжить спор – дверь скрипнула на ржавых петлях и

широко распахнулась. Тяжелый топот сапог и блеск факелов наполнили

подземелье. Стражников было очень много. Очевидно, их послали, чтобы

вывести всех нас на расправу.

Моя надежда угасла. Когда я встретилась взглядом с Бульдогом, в нем

не осталось и следа бунта. Было ощущение, что жизнь покинула его, когда

солдаты заставили нас бросить Тэтча, оставив его единственного сына

полумертвым и распростертым на земле.

Когда стражники освободили мои руки от железных зажимов на стене, я на мгновение представила себе, как набрасываюсь на них и сама

возглавляю восстание. Но мои руки были так слабы и онемели, что я не

могла заставить свои пальцы работать. Мои плечи и суставы горели от

долгих часов в одном положении. Я едва могла идти, не спотыкаясь между

двумя охранниками, которые вели меня вверх по винтовой лестнице во двор.

Я вдохнула свежий, холодный воздух, понимая, что это, вероятно, в

последний раз. И когда стражники провели меня через ворота замка на

городскую рыночную площадь, я подняла глаза к небу. Сквозь небо, затянутое зловещей серой пеленой дождя, я представила, как отец смотрит на

меня с небес. Возможно, он не будет гордиться всем, что я сделала, но

сегодня, наконец, я смогу снова увидеть его и обнять. По крайней мере, хоть

что-то хорошее от всего этого.

В центре открытой лужайки стражники поставили меня на колени

перед дядей и кузеном. Я опустила голову, длинные непослушные кудри

упали на лицо, закрывая от моего взгляда двух мужчин, разрушивших мою

жизнь.

Конечно, здесь собралась целая толпа. Я не сомневалась, что многим из

них было любопытно увидеть меня снова после того, как они поверили в мою

смерть несколько лет назад.

Дядя говорил с собравшимися несколько минут, перечисляя все

преступления Бандита в плаще, то есть мои преступления.

– Что вы можете сказать в свое оправдание, леди Джулиана?

Резкий вопрос дяди пронзил меня насквозь. Он давал мне шанс

защитить себя? Или просто хотел унизить еще больше?

Я подняла голову и наконец, взглянула на дядю и кузена. Хотя мой

дядя, как обычно, был одет в белоснежную одежду, я видела только черноту

его сердца в глазах и жестких морщинах на лице.

Рядом со мной был воздвигнут кол и навалены мокрые от дождя бревна

и ветки. Значит, они собирались сжечь меня? Я вздрогнула при мысли о том, что меня медленно поджарят. Мокрое дерево могло растянуть пытку на

несколько часов.

Дядя низко навис надо мной, и его лицо оказалось в нескольких

дюймах от моего:

– Я ожидаю, что ты признаешь выдвинутые против тебя обвинения, что

ты подтвердишь свою вину перед этой толпой.

– И зачем мне доставлять вам такое удовольствие? – Я вздернула

подбородок и посмотрела на него.

Эдгар наотмашь костяшками пальцев ударил меня по щеке. Боль

пронзила голову, прошла через все лицо и ударила в висок. Я оказалась на

грани сознания. Если бы только он ударил меня еще сильнее, чтобы я

потеряла сознание.

Эдгар отступил на шаг и холодно улыбнулся мне:

– «Милорд». Ты забыла сказать «милорд». Не пренебрегай почетным

титулом лорда Уэссекса.

Дядя откашлялся:

– Я бы хотел, чтобы ты встала лицом к толпе и сказала им всем, что ты

действительно виновна в преступлениях, которые я перечислил.

Я взглянула на зевак, окружавших рыночную площадь, на усталые и

изможденные лица торговцев, жителей деревень и крестьян, собравшихся

посмотреть на мою казнь. Они были странно мрачны, глаза печальны, плечи

опущены. На самом деле, многие лица были искажены от негодования, глаза

сощурены от гнева.

Эти люди не питали к дяде никакой любви. Он ничего не сделал, чтобы

заслужить их уважение и доверие за те годы, что правил ими. Высокими

налогами и жестокими наказаниями он не вызывал ничего, кроме страха и

ненависти. Конечно же, они не станут осуждать меня. На самом деле, до меня

доходили слухи, что люди восхищались Бандитом в плаще за то, что он

противостоял лорду Уэссексу. Но они не смогут помешать моей казни. Они

бессильны что-либо сделать против него, не навлекая на себя такой же

участи.

Я сжала губы. Дядя может убить меня, но я не доставлю ему

удовольствия обвинять меня в преступлениях. По его кивку, солдат, стоящий

рядом со мной дернул цепь, связывающую мои руки за спиной, и поднял

меня на ноги. Я не смогла сдержать вырвавшийся крик боли, пронзившей

мои руки. Солдат заставил меня повернуться лицом к толпе.

Дядя прошипел мне на ухо:

– Признайся в своих грехах.

– Ты можешь сначала привязать меня к столбу, – пробормотал я.

– Я опасался, что ты будешь такой же упрямой, как твой отец.

Он кивнул группе солдат, охранявших Бульдога, и других крестьян, захваченных вместе со мной. Солдат схватил одного из мужчин и толкнул

его вперед к сооружению, которое было наспех собрано возле кола. Это был

Джек – судья в ночь соревнований по стрельбе из лука. Несколько солдат

сорвали с него плащ и тунику, а затем повалили на доски, раскинув руки и

ноги и связав его.

– За каждую минуту твоего промедления, – сказал дядя, – я буду

потрошить одного крестьянина.

Один из солдат достал острый крюк и поднял его над тугим животом

Джека, готовый вонзить его глубоко внутрь и вытащить внутренности – еще

один жестокий и чудовищный способ убийства.

Ужас на лице Джека и дикий страх в его глазах охватили мое сердце.

Паника заполнила меня.

– Стойте! – Воскликнула я. – Не трогайте его!

– Очень хорошо, леди Джулиана, – сказал дядя, кивнув солдату, державшему крюк. – Что вы можете сказать по поводу всех преступлений, которые были совершены вами?

Я еще раз окинула взглядом толпу, стоявшую полукругом перед

площадкой для казни. Безнадежность и отчаяние смотрели на меня. И меня

пронзила мысль, что я подвела их. Я подвела их. Я, леди Джулиана, истинный хозяин земель Уэссекса, не сумела защитить и обеспечить свой

народ. Я проглотила комок в горле. Что я на самом деле сделала, чтобы

помочь им? Конечно, я обеспечивала безопасность самым нуждающимся и

оберегала их от голода и смерти в морозы. Но ни одно из моих усилий не

принесло им того облегчения их участи и свободы, которых они

заслуживали. Мой отец, пытаясь восстать против своего брата, действовал

более благородно. Да, он потерпел неудачу, но, по крайней мере, он

действовал честно, и у него хватило мужества попытаться сделать что-то, что

могло бы принести пользу народу. По сравнению с этим мои усилия казались

такими тщетными и безнадежными. Если бы я только раньше поняла, что со

злом не стоит бороться злом. Но после смерти отца, я вся была поглощена

горем, которое заслонило от меня понятие справедливого и угодного Богу.

Теперь я могла надеяться только на то, что Бульдог и другие люди умрут без

пыток, что они встретят своего создателя как можно безболезненнее.

Я расправила ноющие плечи и подставила ветру покрытое синяками

лицо и распущенные волосы.

– Мой добрый народ, я виновна во всех преступлениях, о которых

говорил лорд Уэссекс. Я крала деньги и драгоценности. Я уничтожала

караваны и забирала богатства, которые мне не принадлежали. Я охотилась

на запретных землях и убила огромное количество дичи.

Мое признание ясно и громко разнеслось по поляне. Даже дети, выглядывавшие из открытых окон нависающих двухэтажных домов, смотрели на меня широко раскрытыми печальными глазами.

– Благодарю вас, леди Джулиана, – сказал дядя с довольной улыбкой, собирая кожу лица в складки.

Я стряхнула руку солдата, державшего меня за локоть.

– Я только сожалею, что не сделала больше, чтобы облегчить ваши

страдания, – крикнула я толпе, игнорируя острую боль. – Вы не заслужили

этой жестокости, постигшей вас, и я испущу последний вздох в молитве, что

бы Бог дал вам облегчение от страданий.

В воздухе поднялся гневный, недовольный ропот. Эдгар толкнул меня

сзади, и я, споткнувшись, упала к столбу.

– Вы слышали признание леди Джулианы, – крикнул дядя, перекрывая

нарастающий шум. – Она сама призналась в преступлениях, слишком

многочисленных, чтобы их пересказывать.

Солдат прижал меня к деревянному столбу.

– И за свои преступления, – закричал дядя, – она приговаривается к

сожжению на костре.

Глава 16

Веревка впилась мне в запястья, зазубрины от столба ранили нежную

кожу моих рук. Солдаты быстро сложили вокруг меня мокрые дрова. Дядя

подозвал еще нескольких охранников, они встали по краям толпы, и даже

избили нескольких мужчин, которые протестовали слишком громко.

Бульдог стоял рядом с остальными, его коренастая голова была

опущена в знак поражения. Некоторые из охранников наспех строили

импровизированный эшафот.

Я не сомневалась в том, что пока я буду медленно поджариваться, мой

дядя повесит каждого из моих спутников прямо у меня на глазах. По крайней

мере, я могла утешить себя тем, что эти люди умрут быстро, без особой боли

и унижения, в отличие от меня.

К дровам подошел стражник с пылающим факелом. Я расправила

плечи и высоко подняла подбородок. Надо с достоинством встретить смерть

и показать дяде, что, если он победил мое тело, то он не сможет победить

мой дух.

– Стойте! – Послышался далекий крик.

Солдат с факелом остановился и повернулся в сторону группы

всадников, въезжавших в городские ворота, с ног до головы упакованных в

доспехи и вооруженные мечами.

– Освободите пленников, – громко приказал голос похожий на

Коллина, только гораздо более резкий и свирепый.

До этого дядя и кузен сидели в креслах, расставленных в центре

поляны, потягивая вино и наблюдая за происходящим. При виде компании

мужчин они оба встали. Эдгар подозвал к себе несколько хорошо обученных

солдат, которые тут же бросились окружать новоприбывших.

Я пыталась разглядеть сквозь доспехи людей на лошадях. Их мечи

были подняты и готовы к бою. Один из рыцарей прошел сквозь круг

лучников, отбросив их в сторону так же легко, как сухие стебли пшеницы.

Он отразил щитом несколько стрел и перерезал пеньковую тетиву

нескольких луков, сделав их бесполезными.

Когда рыцарь поднял коня на дыбы и бросился в мою сторону, мое

сердце бешено заколотилось. Несмотря на то, что лицо рыцаря было скрыто

шлемом, зеленые глаза сквозь щель в забрале ни с чьими нельзя было

спутать.

Коллин!

Мои колени подогнулись, и я бы соскользнула вниз по столбу, если бы

мои руки не были крепко связаны сзади. Я не понимала, как он узнал о том, что меня схватили, и все, что меня сейчас волновало – это то, что он был

здесь.

Если кто и мог спасти меня и моих спутников, так это только лорд

Коллин Гудрич.

– Немедленно отпустите леди Джулиану, – крикнул он, сбивая с ног

еще одного солдата дяди, который бросился на него.

Дядя и Эдгар обменялись взглядами, как будто ждали появление

Коллина.

– И вам добрый вечер, лорд Коллин, – отозвался дядя. – Приятно снова

видеть вас после таинственного отсутствия.

Коллин подъехал к ним.

– Вы перешли все границы. Вы арестовали и взяли в плен невинных

людей.

Дядя вскинул брови:

– Невинных? Вряд ли можно назвать леди Джулиану невинной.