Текст книги "Бесстрашная жертва (ЛП)"

Автор книги: Джоди Хедланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

болели от желания схватить его за горло, но я вынужден был быть вежливым.

Как и другие гости, лорд Уэссекс поинтересовался леди Элеонорой. Но, к счастью, он быстро потерял к ней интерес и сосредоточил все свое

внимание на Айрин и Эдгаре. Он без конца намекал на то, как сильно они

друг другу нравятся и как подходят. На языке вертелись слова, что никогда, ни в этой жизни, ни в следующей я не разрешу Эдгару жениться на Айрин.

Но я решил приберечь этот разговор для другого вечера.

После того, как мне пришлось пробыть в зале так долго, как того

требовал этикет, я выскользнул через заднюю дверь главного зала.

– Коллин, подожди. – Айрин бросилась за мной неслышным шагом.

Я остановился, пытаясь подавить свое раздражение:

– Что?

Ее щеки красиво пылали розовым цветом. Она действительно

выглядела прекрасно в этот вечер. Я знал, что должен сделать ей комплимент

и успокоить ее на счет будущего, поскольку она явно переживала за это.

Вернувшись домой, я так и не нашел времени позаботиться о ее

благополучии, а должен был. Молча я пообещал себе сделать это, когда все

уладится с Джулианой.

Она подняла на меня нежный мягкий взгляд, взгляд девушки, которую

я знал когда-то:

– Не хотел бы ты поговорить с лордом Уэссексом о возможности

брака? Пожалуйста.

– Нет. – Слова вылетели раньше, чем я смог успокоиться. – Я даю тебе

слово, что скоро найду для тебя подходящую пару. Но я не буду

рассматривать союз с ними.

Мягкость исчезла с ее лица, сменившись жестким выражением:

– Я не понимаю, почему ты против него. Ты его не знаешь.

– Зато я знаю, что Уэссекс сделал со своим братом и племянницей.

– Его брат был стариком. И, в любом случае, у него не было законного

наследника.

– Это чушь.

– Откуда ты знаешь?

Я сдержал готовые сорваться слова, которые наверняка навредили бы

Джулиане. Как бы мне ни хотелось защитить законного наследника Уэссекса, мне необходимо притвориться, что я знаю меньше, чем на самом деле.

– Неважно, Айрин. Я уже говорил тебе однажды: союз с Эдгаром

Уэссексом невозможен. Пожалуйста, смирись с моим решением.

Она напряглась и сжала кулаки:

– Как ты смеешь думать, что знаешь, что будет лучше для меня – ты

отсутствовал дома столько лет. Наверное, ты можешь приехать в Гудрич и

потратить все деньги, промотав состояние отца своей расточительностью. Но

ты не можешь разрушить мою жизнь. Я не позволю тебе.

Я разочарованно вздохнул. У меня сейчас не было времени на этот

разговор. Я был слишком взволнован состоянием Джулианы.

– Извини, Айрин. Возможно, ты сейчас не можешь смириться с моим

решением, но однажды ты будешь благодарить меня.

Я развернулся и начал подниматься по спиральным ступеням башни, ведущим на верхние этажи замка.

– Не дождешься, Коллин, – крикнула она. – Я бы хотела, чтобы ты

никогда не возвращался домой.

Не слушая излияния Айрин, я поднялся по лестнице. Темные тени

коридора вторили моему настроению. Прохладный ночной воздух приникал

сквозь узкие бойницы в стенах башни. О чем я думал, приглашая Джулиану

пожить в моем замке? Неужели я действительно верил, что она сможет

скрыть от всех, кто она такая? Я только подверг ее опасности. Внутри все

напряглось.

Услышав историю Джулианы вчера вечером, у меня возникли мысли о

том, чтобы собрать свою армию и атаковать Уэссекс, штурмовать замок и

добиться справедливости. Но после бессонной ночи я решил написать

герцогу Ривенширскому и отправил к нему одного из моих самых быстрых

гонцов. Конечно, мой мудрый учитель посоветует, как действовать дальше.

Однажды я уже получил от него совет и заверения в помощи. Возможно, потом я смогу рассказать обо всем Айрин. До этого момента мне придется

смириться с ее гневом.

Тяжело дыша, я добрался до комнаты Джулианы. Вздохнув и пытаясь

успокоиться, я постучал. После долгой паузы я постучал еще раз, на этот раз

громче. Никакого ответа. Я прислушался к звукам за дверью, молясь, чтобы

Джулиана просто спала.

– Джулиана? – Я открыл дверь и заглянул внутрь.

Тусклый свет свечей освещал пустую комнату. Госпожа Хиггинс, предполагая, что у нее будет свободный вечер, скорее всего, ужинала с

другими слугами на кухне.

Но где Джулиана?

Я вошел и огляделся. Мой взгляд остановился на фиолетовом платье, брошенном на пол перед открытыми дверями шкафа. Как она сняла такую

узкую одежду без помощи горничной? Я поднял платье, заметив порезы на

лифе, которые она сделала, очевидно, поспешно освобождаясь от него. Все

остальные платья остались нетронутыми. Я отодвинул их в сторону в

поисках ее бридж и туники, которые я приказал госпоже Хиггинс убрать в

дальний угол. Ощупав дно до задней стены, ничего не обнаружил. Никаких

следов ее одежды. Я резко открыл ящик, в котором хранились обещанные

мной мешочек с золотом и украшения. На меня смотрел красный мешочек, бриллиантовое колье подмигнуло.

Мои плечи опустились, и я вдохнул, осознавая, что до сих пор не

дышал. Она бы не ушла без золота и драгоценностей. Ведь так? Ветер подул

через открытое окно, стукнув деревянной ставней о каменную стену. Может

быть, она просто вышла на улицу, чтобы прогуляться по саду замка и

подышать свежим воздухом. Так хотелось в это верить.

Я кинулся к окну. Чернота безлунной ночи встретила меня. Облака

висели низко, начался дождь. Надо признать, это была идеальная ночь для

побега. Никто не подумает, что она может убежать в такую погоду.

Я вернулся к кровати и посмотрел туда, где она хранила лук и стрелы.

Пусто. Я разочарованно вздохнул. Теперь я не сомневался, что она сбежала, пока все, в том числе и слуги, были на балу. Если она была достаточно

осторожна, то, вероятно, смогла незаметно сбежать даже от охранников, стоящих на страже.

Я снова посмотрел на кошелек с золотом. Но почему она не взяла его и

ожерелье? От меня не укрылся огонь в ее глазах, когда я показал ей золото.

Она хотела его. Отчаянно. Только ради него она осталась, несмотря на ее

явное желание использовать первый же шанс сбежать. Но я знал ответ. Честь

не позволила ей забрать их, так как она нарушила условия сделки – у нее

оставался еще один день. Завтра должен был быть наш последний день здесь, в замке, и я хотел, чтобы она помогла мне доставить все, что мы упаковали.

Проведя целую неделю с ней, я, наконец, понял, что сделает ее счастливой. И

я хотел бы доказать ей, что я не такой уж идиот. Наверное, я решил сделать

подарки ради нее. Думая о том, как она жила в холоде, голоде, одетая в

лохмотья, я хотел что-то сделать, чтобы помочь другим в такой же ситуации.

Но чем дольше я занимался этим с Уильямом, тем больше я хотел сделать

это, потому что понял, что так будет правильно. Бог дал мне многое, и самое

меньшее, что я мог сделать, это поделиться с другими.

Я провел рукой по глазам, прогоняя усталость. И разочарование.

Какой-то блеск на ее кровати среди складок покрывала привлек мое

внимание. Я протянул руку, и мои пальцы наткнулись на тонкий ободок.

Мое кольцо. Я выпрямился и поднял его на свет свечи. Бриллианты в

форме креста блестели в серебряной оправе. Это было кольцо, которое я

носил с тех пор, как получил свое рыцарское звание от герцога, то, которое я

бросил ей в то утро, когда она ограбила меня. Похищая ее, я преднамеренно

не стал брать сумку с украденными вещами. Я хотел, чтобы ее сообщник взял

ее с собой. Значит, она хранила кольцо отдельно от других вещей. Но

почему?

Перед глазами встали события прошлой ночи, когда я притянул ее

лицо, обхватил руками ее шелковистые щеки и поцеловал. Тепло

воспоминаний окутало меня. Она не сопротивлялась, не отстранилась от

меня в шоке или отвращении. Она встретила мой поцелуй с пылом, который

удивил меня. Несмотря на все ее противостояние моей знатности и ее намеки

на то, что я ей никогда не понравлюсь, возможно, она все-таки что-то

испытывала ко мне.

Я сжал кольцо, и мои губы растянулись в улыбку. При других

обстоятельствах я бы улыбнулся во весь рот. Но правда не отступала, и

улыбка быстро пропала. То, что начиналось как веселая, легкая неделя, чтобы отвлечься от меланхолии, превратилось в нечто гораздо большее. Я

начал заботиться о Джулиане Уэссекс. Как сосед. Как друг. И даже как

мужчина. Теперь, когда она вошла в мою жизнь, я понял, насколько сильно я

не хотел ее терять. И как я испугался, что с ней что-то случится.

Со стоном я поднялся на ноги. Мысль о том, что она вернется к

воровству и ее могут поймать, напугала меня. Ее арест был только вопросом

времени. Они отрубят ей руку. Или хуже… Что если ее поймают и доставят к

лорду Уэссексу? Что если он понял, что Бандит в плаще – это женщина? Я

похолодел при мысли о том, что лорд Уэссекс сможет сделать с ней, о

мучениях, которым он ее подвергнет. И сделает из этого зрелище, даже, если

узнает в ней давно потерянную племянницу.

– Блаженная Мария, – прошептал я.

Я должен найти ее и помешать ей снова воровать. Я должен вернуть ее

и уберечь. Я схватил кошелек с золотом и драгоценности и надел кольцо на

палец.

Ей пора успокоиться и жить как леди. Я мог только молиться, что

смогу убедить ее в этом.

Глава 11

Я встал на колени и смахнул упавшие листья, чтобы увидеть след в

грязи. Сощурившись, я в сотый раз за последний час изучал лес. Какие

подсказки я пропустил? Я откинулся на пятки, и волосы на затылке

зашевелились. Кто-то следил за мной. Или смотрел на меня. Или и то, и

другое. Я почувствовал чье-то присутствие несколько часов назад, но кто бы

это ни был, он хорошо скрывался.

Как Джулиана.

Я начал выслеживать ее сразу, как только закончились танцы. Конечно, мне очень хотелось пойти за ней, как только я узнал, что она ушла. Но это

вызвало бы подозрения. Так что мне пришлось пройти через пытку, оставаясь на балу, особенно когда я смотрел на лорда Уэссекса и его сына.

Айрин тоже злилась на меня весь вечер и собиралась провести большую

часть ночи с Эдгаром. Если бы она только знала правду о наших соседях и о

том, что они сделали с Джулианой и ее отцом.

Едва уловив треск ветки, я выпрямился и прижался спиной к большому

дубу. От тумана и дождя, пролившегося несколько часов назад, моя одежда

намокла и прилипла к замерзшему телу.

Я легко отследил ее в густом лесу Уэссекса. Мне даже удалось

удерживать ее след в течение нескольких часов, углубляясь в сердце леса. Но

в какой-то момент ее следы исчезли. И никакие поиски уже не помогали.

Сначала я боялся, что случилось самое худшее – ее схватили. Но, кое-как успокоив свое сумасшедшее сердцебиение, увидел, что, судя по

растительности, признаков борьбы не было. Ни сломанных веток, ни

раздавленных листьев, ни копыт, ни мятой травы. Ничего. И это ввело меня в

ступор. Я зашел в тупик.

Я подавил разочарованный вздох. Если бы только я сразу пошел на ее

поиски. Я бы догнал ее очень быстро, и мы вернулись бы в замок, где я смог

бы вразумить ее.

Но сейчас …

Я проглотил комок, который мешал мне дышать. Вообще-то паника

для меня необычна. Я всегда умел держать все под контролем, всегда

одерживал верх над врагами. Но при мысли о потере Джулианы я

определенно начинал паниковать.

Я обследовал верхушки деревьев. Спрятавшись в густой кроне ели, сидел, по крайней мере, один крестьянин со стрелой, направленной на меня.

Может сдаться? Или попытаться оказать сопротивление? Если я убью его, я

рискую упустить возможность разузнать о Джулиане. А если я позволю ему

поймать меня, у меня появиться возможность узнать больше о том, куда она

ушла. Но только в том случае, если этот человек был частью группы

последователей Джулианы. И даже если так, у меня не было никакой

гарантии, что он захочет отвести меня к ней, что он не попытается ограбить и

убить меня. Даже если бы я не был лордом Уэссексом или сэром Эдгаром, одно мое аристократическое происхождение уже делало меня его врагом.

Мои мышцы напряглись в ожидании борьбы, от желания вставить

стрелу в свой лук и выстрелить в крестьянина на дереве, прежде чем он

сообразит. Но я отбросил свою гордость и медленно отодвинулся от дерева, готовясь к удару. Он не заставил себя ждать. Но, вместо того, чтобы

пронзить мое тело, стрела прошла сквозь ткань моего плаща и пригвоздила

руку к дереву. Затем последовала вторая и прижала другую руку. Третья

стрела пронзила капюшон моего плаща, вонзившись в дерево.

– Не двигайся, – раздался рычащий голос, – или я позабочусь о том, чтобы следующая стрела попала тебе в ногу.

Инстинкт и рыцарский опыт требовали, чтобы я освободился от стрел и

начал защищаться. Но я не стал ничего делать. Иначе я потерял бы шанс

найти Джулиану.

Через несколько секунд маленький, но коренастый крестьянин был

рядом со мной, прижимая нож к горлу. Он был одет в зеленовато-серый

плащ, который хорошо маскировал его в лесу.

– Кто вы и что здесь делаете?

Если я расскажу правду, этот человек перережет мне горло?

– И не говорите, что вы охотились, или я вырежу ваше сердце и съем

его на обед.

У мужчины была крепкая хватка, несмотря на отсутствие больших

пальцев.

– Я ищу кое-кого, – сказал я. – Может быть вы могли бы помочь мне.

– Единственная помощь, которую вы получите от меня, это удар в

голову и пинок из леса.

Я отпрянул от лезвия, радуясь, что оно было тупым.

– Она кое-что оставила у меня. И я хочу отдать это ей.

Из-под капюшона грубого плаща на меня смотрели свирепые темные

глаза на мясистом обветренном и испачканном грязью лице.

– Думаю, ей это необходимо, – продолжил я.

Прежде чем я успел среагировать, мужчина взмахнул рукой и врезал

кулаком мне в живот. Сила удара отбросила бы меня, если я не был

пригвожден к дереву стрелами.

– Давай сумку, – рявкнул мужчина.

– Я должен доставить это ей лично.

Он снова ударил меня кулаком в живот. Боль пронзила меня до самых

ребер, и из меня вырвался стон. Я сжал пальцы, чтобы сдержать себя и не

наброситься на него. Следующий удар пришелся по лицу. Моя голова

ударилась о дерево с такой силой, что я сморщился от головокружения. Он

ощупал мой плащ, и должен был наткнуться на твердую сумку, которую он

искал. Но он ничего не нашел.

– Давай мне сумку сейчас же. Или я убью тебя.

Крестьянин оскалился, рыча, и его короткие пальцы скользнули по

моему горлу. Но даже несмотря на то, что внешность мужчины выглядела

угрожающе, за всю свою жизнь я достаточно насмотрелся и понимал, что

этот человек не убийца. Он может причинить мне боль, но я не думаю, что он

смог бы убить меня.

– Отведи меня к Джулиане, и тогда я все тебе отдам, – задыхаясь, сказал я.

– Я лучше убью тебя, чем отведу к ней.

Пальцы нажали и перекрыли мне воздух. Ага, он знал Джулиану и

место, где она пряталась. Моя жертва окупится, если только он не удушит

меня.

Я очень хотел оттолкнуть его, чтобы отдышаться. Но не двигался. Мы

пересеклись взглядами. В глубине острых темных глаз, было именно то, что я

надеялся увидеть: сильное желание защитить Джулиану.

Когда темнота накрыла мое сознание, я молился, чтобы крестьянин

увидел то же самое в моем взгляде.

Боль в голове пронзила меня, и я стал бороться с забвением, чтобы

прийти в себя. Мои пальцы дернулись по соломе и холодной земле.

Где я?

Голоса проникали сквозь туман моего разума. Я хотел открыть глаза, но решил оставаться неподвижным и послушать.

– Тебе не обязательно было причинять ему боль, – раздался женский

голос.

– Тебе повезло, что я не убил его, – ответил другой.

– Я сказала тебе быть осторожным.

– Я был осторожен.

Я вздохнул с облегчением. Я нашел ее.

Слегка приподняв ресницы, я увидел Джулиану, стоящую в нескольких

футах от меня в какой-то грязной пещере. Перед ней стоял тот самый

невысокий, коренастый мужчина, который избил меня. Ее руки уперлись в

бедра, а глаза прищурились. Мужчина пристально и так грозно посмотрел на

нее, такой взгляд заставил бы большинство девушек заплакать. Потом

оглянулся на меня, я закрыл глаза, притворившись, что еще без сознания.

– Я ему не доверяю, – тихо прорычал мужчина.

– Я понимаю, – ответила Джулиана.

Внутренне я улыбнулся. Может быть, за то время, что мы провели

вместе, я добился большего, чем думал.

– Я думаю, что за ним следят, – сказал мужчина. – Это может быть

ловушка.

Я хотел сесть в знак протеста, но, к счастью, Джулиана опередила его.

– Коллин не стал бы устраивать мне ловушки.

– Он дворянин, – сказал мужчина, – а хороший дворянин – мертвый

дворянин.

Долгое время в пещере было тихо, за исключением потрескивания дров

в костре. Я лежал достаточно близко к нему, чтобы почувствовать тепло, но

довольно далеко, чтобы оставаться в тени.

Я снова посмотрел из-под ресниц и на этот раз увидел молодого

худенького паренька, который был с Джулианой в тот день, когда она

ограбила меня. Позади мальчика стояли еще несколько крестьян, их плечи

были опущены, а головы согнуты под низкой крышей пещеры. С потолка

свисали странные нити, похожие на корни. Свет от нескольких факелов

освещал осыпающиеся земляные стены и туннель. Я закрыл глаза и вдохнул

затхлый запах сырой земли, смешанный с древесным дымом. Мои пальцы

перебирали солому, пока они не коснулись земли. Она была твердой, почти

как глина.

Мы под землей?

– Коллин Гудрич может и дворянин, – наконец сказала Джулиана, – но

он добрый.

– А похитил он тебя по доброте душевной? – ответил мужчина.

Если крестьяне жили в подземных пещерах, то это объясняло, почему я

потерял ее след. Скорее всего, она вошла в какой-то секретный проход, который я не смог найти.

– Мне все равно, что ты думаешь о Коллине, – сказала Джулиана.

На ней была мужская одежда, волосы заправлены в вязаную шапку. Но

теперь, когда я точно знал, что она женщина, я не мог понять, как кто-то мог

не увидеть в ней прекрасную леди.

– У меня была возможность с ним ближе познакомиться, – сказала она,

– и он мне понравился.

Мне пришлось подавить еще одну улыбку. Я ей понравился. Все

избиения и унижения, которые я получил от рычащего крестьянина, стоили

того.

Грубый человек снова проворчал:

– Если ты не хочешь, чтобы я убил его, надо выбросить его на земле

Гудрича.

– Но он ранен, – возразила она. – Я думаю, у него сломаны ребра и

сотрясение мозга. – Ее голос приблизился.

Я заставил себя полностью расслабиться, когда она опустилась на

колени рядом со мной. Ее нога коснулась моей, древесный запах ее плаща

охватил меня, и тепло ее руки проникло в мою руку.

У меня перехватило дыхание. Она положила дрожащую руку на мою

грудь, а затем наклонилась ухом к моему рту, обеспокоенная тем, что я не

дышу. Ее ухо касалось моих губ.

– Я рад, что нравлюсь тебе, – прошептал я, не в силах сдерживать

улыбку.

Она ахнула и отпрыгнула назад.

В одно мгновение крестьянин оказался рядом с ней, его нож был

приставлен к моему сердцу. Я не обратил на него никакого внимания и

посмотрел в изумительные карие глаза Джулианы.

– Привет, милая, – сказала я, расплываясь в улыбке. – Вы отрада для

моих глаз.

Она сердито окинула меня взглядом:

– Как давно вы очнулись?

– Я тоже рад вас видеть.

– Вы видели вход? – потребовал ответ крестьянин, вонзая кончик ножа

в мою грудь. Я не смог удержаться и вздрогнул.

– Бульдог! – Джулиана отбросила мускулистую руку мужчины, и нож, вращаясь, упал на плотно утрамбованную землю. – Я же просила тебя не

причинять ему вреда.

– А я тебе говорю, что ничего страшного не случилось, – крикнул в

ответ мужчина. – Если пара ударов и уколов причиняет боль Его

Королевскому Величеству, то ему лучше вернуться под юбку матери, где он

будет в полной безопасности.

Я усмехнулся, скривившись от боли в ребрах и кивнул Бульдогу. Этот

дерзкий человек мне нравился, но я понимал, что мне придется потрудиться, чтобы заслужить его доверие.

Кровь просочилась через тунику, окрашивая ткань в коричнево-красный цвет и привлекая внимание Джулианы:

– Вот что ты наделал, – воскликнула она и прижала пальцы к моей

ране. – Это не просто укол.

Бульдог что-то пробормотал себе под нос, покачал головой и зашагал

прочь. Джулиана разорвала край своей туники, и, прежде чем я успел ее

остановить, она задрала мою рубашку до ребер, где нож Бульдога прошелся

по мне, и прижала кусок оторванной ткани к ране. Я шумно вздохнул. От

боли или от того, что я лежал перед ней с обнаженной грудью, а ее рука на

моей коже?

– Извините, – прошептала она, останавливая ручеек крови. – Бульдог

не очень сильно обрадовался тому, что вы последовали за мной.

– А мне показалось, что он выглядел очень счастливым.

– Он лает, но не кусает.

Ее взгляд скользнул по твердым выпуклостям моей груди, глаза

расширились, и быстро вернулись к моей ране. Как бы мне ни нравилась ее

помощь, я знал, что компрометирую ее, лежа перед ней полуголым. Я сам

взял кусок тряпки и сел, туника спустилась, прикрывая меня.

– Бульдог прав. Это всего лишь царапина. Все в порядке.

Я взглянул на Бульдога, который все еще следил за каждым моим

движением, держа нож наготове, чтобы метнуть его, если я попытаюсь что-нибудь сделать. Да, Бульдог мне определенно нравился.

– Он перестанет ненавидеть меня, как только я покажу ему кошелек с

золотом и драгоценностями.

– Мне не нужно ваше золото. – Она откинулась назад и сложила руки

на груди. Ее не было в замке меньше суток, а лицо уже было покрыто грязью

и сажей.

– Я сказал вам, что они ваши, и я не собираюсь отступать от своего

слова.

– Я нарушила сделку. Это была моя вина, что я не продержалась целую

неделю.

Я вытащил кошелек из потайного кармана своего мокрого плаща и

бросил его Бульдогу, который сидел на корточках перед костром.

– Это Джулиана заработала, но она очень гордая.

Бульдог поймал его налету. Сердито посмотрел на нас обоих, сведя

брови в угрожающую линию. Затем он потянул за узел на мешочке. Когда

содержимое высыпалось на землю, в пещере воцарилась тишина.

Я вытащил из кармана бриллиантовое колье:

– Вот еще одна вещь для коллекции. – И бросил его Бульдогу.

Мужчина поймал сверкающее ожерелье. Оно болталось у него в руке

над грудой монет. Когда он, наконец, посмотрел на меня, его брови

изогнулись.

Я торжественно кивнул ему. Бульдог кивнул в ответ. И почему-то я

понял, что получил одобрение этого человека, хотя и с трудом. Если бы я

только мог сказать Бульдогу, что ему не о чем беспокоиться, что я хочу

защитить Джулиану больше, чем что-либо другой. Если бы я только мог

убедить их всех, что самый безопасное решение для нее – вернуться со мной

в замок. Я планировал остаться и выполнить свою часть сделки, хочет этого

Джулиана или нет. Скорее всего, я не уйду, пока она не решится вернуться со

мной.

Глава 12

– Ты ушла, не попрощавшись, – прошептал Коллин мне на ухо, вызывая дрожь внутри.

Он сидел у грязной стены рядом со мной, перед огнем, пылающее

тепло которого окончательно высушило нашу одежду.

– Я не думала, что вас это так волнует, – тихо сказала я, чувствуя

постоянный хмурый взгляд Бульдога, который готов был прыгнуть на

Коллина в любую минуту.

Остальные, наконец, заснули, как обычно в дневное время, за

исключением случаев, когда я ездила на специальные «охотничьи» вылазки.

– Конечно, мне не все равно.

Пальцы Коллина коснулись моей руки. Я не смогла сопротивляться его

прикосновениям, и он сплел наши руки. Жар его руки перемещался через

мою до самого сердца, заставляя пульс биться быстрее. Я боролась с

искушением повернуться и посмотреть в его зеленые глаза, понимая, как

сильно оказывается, мне нравилось смотреть в них, сверкающие бесконечной

радостью. Я не ожидала, что он захочет отвезти меня обратно в Уэссекс.

Теперь он должен был понять, что мое присутствие в его доме приносило

хлопоты и в конечном итоге обернулось бы нам обоим неприятностями.

– Кроме того, – сказал он, – я пообещал вам, что приеду погостить у

вас неделю, чтобы лучше узнать о том, на что действительно похожа жизнь

крестьян.

Я пожала плечами. Когда мы обговаривали условия сделки, его визит

казался хорошей идеей. Но Бульдог ясно дал понять, что Коллин несмотря ни

на что не желанный гость. Он потребовал, чтобы ночью молодому дворянину

завязали глаза и увели далеко от нашего подземного дома. Часть меня была

согласна с Бульдогом. Мой мудрый друг делал то, что считал лучшим для

всех нас. Но теперь, когда пальцы Коллина были переплетены с моими, я не

была уверена, что смогу отпустить его.

– Не будет ли леди Айрин беспокоиться о вас, – спросила я, – и не

отправит ли поисковую группу?

– Я сказал ей, что провожу вас до дома и, скорее всего, буду

отсутствовать неделю.

Я облокотилась на холодную земляную стену. Конечно, никто ничего

не заподозрит, если он останется. Что плохого может случиться с нами?

– А зачем мне возвращаться домой? – прошептал он с иронией. – Здесь

мне оказали такой дружеский прием. Я бы не хотел упустить свой шанс

сломать еще несколько ребер.

– Бульдог сказал мне, что вы не сопротивлялись и не защищались.

– Это потому, что время от времени мне нравится, когда меня бьют

разъяренные крестьяне.

Я улыбнулась и игриво толкнула его плечом:

– Вы когда-нибудь бываете серьезным?

Его пальцы крепче сжали мои. В темноте подземной пещеры

мерцающие языки пламени отбрасывали отблески на его лицо и освещали

глаза.

– Я говорил серьезно: я позволил избить себя, и это помогло мне

увидеть вас.

Неужели он позволил Бульдогу схватить себя и чуть не убить, только

чтобы быть со мной?

– Вы сумасшедший, – прошептала я.

– Не больше, чем вы, – прошептал он в ответ.

Его рука прижалась к моей, я почувствовала напряженные твердые

мускулы, и тут же вспомнила о гладких, четко очерченных мышцах его

груди, которые открылись мне, когда я останавливала кровь. При виде крови

я инстинктивно подняла его тунику. Я лечила множество ран своих друзей, но никогда не реагировала на обнаженное тело так, как на Коллина. А он был

так благороден, что, почувствовав мою неловкость, натянул одежду.

Потрескивание огня уютно заполняло тишину, которую нарушал только

тихий храп моих товарищей, лежащих на тюфяках вокруг огня.

Коллин подавил зевок.

– Почему бы вам не поспать немного? – Предложила я.

– Боюсь, как только я закрою глаза, Бульдог перережет мне горло, –

сухо возразил он, взглянув на громоздкую фигуру моего защитника.

Бульдог наконец-то закрыл глаза, но по дыханию я поняла, что он не

заснул и, скорее всего, не заснет, пока Коллин здесь.

– Он хороший человек. Как второй отец для меня.

– Думаю, его сын любит меня еще меньше. – Коллин посмотрел на

Тэтча, растянувшегося на коврике недалеко от нас, его ресницы лежали на

худых веснушчатых щеках.

Тэтч хмурился на Коллина почти так же свирепо, как Бульдог. Бедный

мальчик винил Коллина за порку, которую ему задал Бульдог, когда он

вернулся домой без меня на прошлой неделе. Я не обижалась на мальчика за

его гнев.

– Он простит вас, когда узнает получше, – сказала я.

– Он без ума от вас, это ясно, – сказал Коллин. – И я думаю, что он

ревнует, потому что я нравлюсь вам больше, чем он.

– Тэтч всего лишь мальчик.

– Мальчик на пороге зрелости. Мальчик, который начинает видеть в

вас красивую женщину.

Неужели это правда? Соломенного цвета волосы Тэтча торчали из-под

шапки, которую он не снимал даже во сне. За последнее время он стал выше, и теперь его штаны едва доходили до колен. Пальцы ног торчали сквозь

дыры в протертой коже сапог без шнурков, которые давно сгнили.

– Мне его жаль, – сказал Коллин, понизив голос. – Вы разбили ему

сердце, когда влюбились в меня.

Мой взгляд метнулся на Коллина, как взмах крыла летучей мыши.

Влюбилась в него? Я не могла отрицать, что все время думала о нем с того

момента, как перелезла через стены его замка. Пробежав несколько часов, я

наконец-то напала на след одного из наших охотников и поехала с ним в

лагерь. Но в темные ночные часы образ Коллина преследовал меня

постоянно. Бульдог приветствовал меня криками и руганью, но его плечи с

облегчением расслабились, а глаза наполнились любовью. Но даже тогда, в

безопасности, среди радостных объятий своего народа, мое сердце ныло и

болело. Я не понимала этого, не могла разобраться в смятении, вызванном

моим недовольством. До этого момента.

– Да, вы влюбились в меня, – поддразнил меня Коллин. – По крайней

мере, вы этого не отрицаете.

– Еще чего! Я не влюбилась, – горячо прошептала я, вытаскивая руку

из его руки. – Я едва знаю вас.

– Вы достаточно хорошо меня знаете. – Его голос понизился.

– Теперь я вижу, насколько вы высокомерны, если думаете, что я

влюбилась в кого-то вроде вас.

Он издал тихий смешок, который был слишком самоуверенным.

– Вы дворянин, – прошипела я. – А я никогда не смогу полюбить

дворянина.

– Это очень плохо, – сказал он с легкостью. – Потому что я почти

уверен, что влюбился в вас.

У меня перехватило дыхание. Я не могла двигаться, не могла думать, не могла сформулировать какой-либо логичный ответ.

Когда его пальцы снова нашли мои и сомкнулись вокруг моей руки, мое сердце, наконец, снова застучало, но с удвоенной скоростью. Я не

отстранилась. Не хотела. Наоборот, я чувствовала, что рука лежит там, где и

должна. Я позволила ему переплести свои пальцы с его и глубоко вложила

свою руку в его сильную ладонь.

– Вы оставили это, – сказал он, беря меня за другую руку и надевая

толстое кольцо на большой палец. Гладкое серебро хранило его тепло.

– Он ваш, – сказала я, но не сделала попытки снять его.

– Я отдал его вам. И я хотел, чтобы оно был у вас. – В его голосе

прозвучала собственническая нотка, которая глубоко проникла в мою душу.

И когда он обхватил своими сильными пальцами мою руку, удерживая

ее другой, я не сопротивлялась. Я облокотилась на него, внезапно

почувствовав усталость, но счастливая как никогда за долгое время.

Я не хотела думать ни о чем серьезном. Я просто хотела насладиться

моментом рядом с ним. С тихим вздохом я положила голову ему на плечо. И

когда он нежно поцеловал меня в лоб, мне показалось, что это самое

естественное в мире. Я не понимала, что со мной происходит. Все, что я

знала, это то, что я не могла отослать его, как хотел Бульдог. Только не

сегодня.

А может, и никогда.

У меня не хватило духу сказать Джулиане, что ее повязка не помешает

мне вернуться по своим же следам и найти потайной ход, если я захочу.

– Мы уже приехали? – Спросил я.

Она игриво толкнула меня:

– Вы хуже ребенка. Уже сто раз спрашивали меня об этом.

– Поэтому-то вы и любите меня, – поддразнил я в ответ.

Она ничего не ответила. Я усмехнулся, и ее молчание дало мне

надежду. По крайней мере, она не сказала, нет. И она не вернула мне мое

кольцо. Она все еще носила его на большом пальце, куда я его надел, хотя

Бульдог удивленно поднял бровь, увидев его.

Мы дремали и разговаривали весь день и вечер, сидя у грязной стены, держась за руки. Когда наступила ночь, Джулиана завязала мне глаза, и мы

тихо выскользнули из подземной лачуги. Видимо, в течение дня Бульдог

передумал и разрешил мне остаться. Надолго ли? Все равно. Я проведу с

Джулианой столько времени, сколько смогу.