Текст книги "Бесстрашная жертва (ЛП)"

Автор книги: Джоди Хедланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

горело и легкие начали сжиматься от нехватки воздуха. Пятнадцать секунд

показались мне вечностью. Мои ноги начали дергаться от недостатка

кислорода. И голова гудела от необходимости сделать вдох. Еще через

пятнадцать секунд я не мог удержаться от того, чтобы не забиться, потребность в воздухе пересилила все остальные мои чувства и резервы.

Они продержали бы меня еще, по крайней мере, еще минуту, прежде

чем отрубить веревку, хотя было бы милосерднее, если бы они позволили

мне умереть здесь и избавили бы меня от мучений четвертования. Но резкий

звон стрелы рассек воздух и пронзил веревку над моей головой. Я удивленно

открыл глаза. Стрела перерезала веревку одним быстрым движением, и я

упал на эшафот. Еще одна стрела быстро последовала за первой и попала в

ладонь солдата, стоявшего на страже. Траектория и сила стрелы пригвоздили

руку мужчины к балке позади меня, заставив его вскрикнуть от боли. Еще

несколько стрел попали в солдат, окруживших эшафот, прежде чем кто-либо

из них успел среагировать.

Я задыхался, пытаясь втянуть в себя воздух, вцепился в веревку, отчаянно пытаясь ослабить ее, чтобы вздохнуть. Один взгляд на чистый срез

бечевки, и я понял, что происходит. Тошнотворный ужас проник в мое

измученное тело: Джулиана была где-то здесь. Никто, кроме нее, не мог

попасть в такую цель, и кроме меня.

С паникой, сменившей жгучую агонию в горле, я рванул петлю, давая

путь полуденному воздуху, который раскалывался от пронзительных, воинственных криков. Зрители закричали и кинулись в рассыпную. Я

сбросил веревку и глубоко вздохнул. Потом поднялся на ноги. Беглый взгляд

на зеленую окраину города, и я все понял. Крестьяне Уэссекса подняли

восстание против своего господина. Они окружили рынок, держа свое

незатейливое оружие, их лохмотья были единственной броней, их лица были

полны решимости.

В центре маленькой армии, стояла Джулиана. Ее щеки были

перепачканы грязью, волосы убраны назад под мужскую шапку, одежда

испачкана засохшей грязью и запекшейся кровью. Но ничто не могло скрыть

ее красоту: изящный изгиб подбородка, потрясающие карие глаза. Она была

до боли красива. Но также упрямо глупа.

Мне хотелось подойти к ней, схватить за руки и вытрясти из нее хоть

немного здравого смысла. Ей не следовало возвращаться. Неужели она не

понимает, как ничтожны ее шансы победить Уэссекса? Большинство

крестьян держали в руках вилы, дубинки и молотки. Только у некоторых

были ножи или луки. С такой жалкой армией к концу дня она будет замучена

и мертва, как ее отец.

И все же она была здесь, в самом центре восстания. Ее лук был

натянут, и стрелы летели так быстро, как только возможно. Бульдог стоял с

ней плечом к плечу, работая луком также молниеносно. Один взгляд на его

лицо, и я понял, что он скорее умрет, чем позволит чему-нибудь случиться с

Джулианой. И хотя меня так и подмывало броситься к ней и утащить

подальше от опасности, в глубине души я понимал, что лучший способ

спасти ее – выиграть битву с лордом Уэссексом.

Солдаты лорда Уэссекса разбегались в разные стороны, неожиданная

атака и стрелы повергли их в смятение. Но мой боевой опыт говорил мне, что

они недолго будут метаться. Солдаты придут в себя, и их превосходящая

сила и оружие, в конце концов, сокрушат крестьян.

Если только…

Я быстро подсчитал, сколько мечей и копий смогу собрать у солдат, которых Джулиана и Бульдог уже ранили. Если бы я мог собрать крестьян, чтобы атаковать солдат прямо сейчас, пока еще работал эффект

неожиданности, мы могли бы разоружить их и собрать еще больше оружия.

Несмотря на то, что мое избитое тело протестовало против каждого

движения, я побежал по эшафоту, подбирая мечи павших стражников.

Быстро освободил руки и с ловкостью, рожденной отчаянием, я спрыгнул с

него в кричащую толпу людей. Из-за хаоса, царившего вокруг эшафота, никто не обращал на меня внимания, и я легко продирался сквозь толпу, собирая оружие, пока не заболели руки, и не мог разогнуть спину. Я бросил

оружие на землю рядом с крестьянами, которые кинулись разбирать его.

Затем с двумя мечами ринулся на людей лорда Уэссекса, призывая крестьян

идти за мной.

Краем глаза я заметил лучников, расположившихся на городских

стенах. Как только полетят их стрелы, мы начнем нести потери. Кроме того, у нас мало времени: как только хорошо обученные стражники Уэссекса, стоящие в замке, услышат шум, они бросятся в бой. Если бы мы могли

вырубить солдат уже на площади и взять еще больше оружия, то, возможно, у нас был бы шанс против основной массы армии.

С ревом я взмахнул мечами, отклоняя удары и обезоруживая солдат.

– Берите как можно больше оружия, – закричал я, перекрывая лязг

металла и яростные крики дерущихся.

Стрела рассекла воздух у моей головы. Другая быстро последовала за

ней и вонзилась в спину крестьянина рядом со мной, который рухнул на

землю с криком агонии. Я оглянулся через плечо на городскую стену и

пригнулся как раз вовремя, уворачиваясь от стрелы, которая вонзилась бы

мне в голову. Если бы у меня были лук и стрелы, я бы уничтожил лучников

одного за другим. А сейчас я был беспомощен под их натиском.

Стрелок натянул лук, наводя его на меня. Судя по всему, в первую

очередь им надо было поразить меня. Как я мог повести крестьян в бой, если

моя спина – мишень? Как же мне уничтожить лучников, прежде чем они

убьют меня?

Ближайший ко мне лучник сидел на городской стене и целился мне

прямо в сердце. Внезапно стрела, попав в крошечный кусочек обнаженной

кожи между шлемом и грудной клеткой, пронзила его. Он напрягся и

повалился вперед через каменную стену. Я смотрел, как он падает на землю, а с ним – лук и колчан со стрелами. Вторая стрела попала в шею другому

лучнику, потом еще одному. Я посмотрел в сторону Джулианы. Ее лук был

нацелен на солдат на стене, и она вынимала стрелы одну за другой. Руки

летали методично, но быстрее, чем у любого лучника, которого я когда-либо

видел. Я молился, чтобы у нее было достаточно стрел, что позволило бы ей

оставаться в безопасности, и развернулся, присоединяясь к крестьянам, которые атаковали солдат лорда Уэссекса.

Мой разум, мои мышцы и мое тело сконцентрировались на борьбе, как

учил меня герцог Ривенширширский. Вся боль, тревога за Джулиану, сомнения в победе над Уэссексом – все исчезло. Я не думал ни о чем, кроме

как размахивать мечами и рубить врага, чтобы заполучить еще больше

оружия для окружавших меня крестьян. Я закричал, рванулся вперед и

бросился в бой, оттесняя солдат назад, пока они не отступили по мощеной

улице, ведущей к замку. Я начал безжалостно преследовать их, как вдруг

жуткая тишина опустилась на Рыночную площадь позади меня. Крестьяне, сражавшиеся рядом со мной, остановились и обернулись, их мечи бесполезно

свисали по бокам. На несколько мгновений я рванулся вперед, толкаясь, мое

дыхание вырывалось тяжелыми вздохами, кровь ревела в ушах.

– Бросайте оружие, лорд Коллин, – раздался за моей спиной резкий

окрик лорда Уэссекса. – Или я убью леди Джулиану прямо сейчас.

Я развернулся и поднял мечи, готовый вонзить их в сердце Уэссекса.

Но при виде того, что увидел, силы покинули мое тело, сделав слабым, и я

задрожал.

– Благословенная Мария, – прошептал я.

В центре поляны на заброшенных лесах Эдгар держал Джулиану. Ее

лук и стрелы лежали на земле. Он заломил ей руки за спину и держал за

распущенные волосы, запрокинув голову. Из-под приставленного ножа к

открытой шее текла кровь.

Глава 19

– Бросайте оружие, – снова потребовал лорд Уэссекс.

Грудь мужчины вздымалась и опускалась. Он сильно вспотел. Сквозь

белый рукав туники торчало древко стрелы, окрашивая место ранения в ярко-малиновый цвет.

Как Эдгар добрался до Джулианы?

Бросив взгляд в том направлении, откуда она стреляла всего несколько

мгновений назад, я увидел Бульдога, распростертого на земле, неподвижного, в луже крови, растекшейся по грязи вокруг него.

Мой взгляд вернулся к Джулиане. Через расстояние я прочитал в ее

глазах мольбу продолжать борьбу. Мы одерживали верх. Мы делали

невероятное. Мы гнали армию лорда Уэссекса назад. Мы не могли сдаться.

Не сейчас. Только не ради нее.

– Бросайте мечи, – крикнул мне Уэссекс, зажимая рану на руке.

Моя грудь горела, а пересохший рот жаждал воды. Поражение

заставило меня вновь остро ощутить раны на спине от того, что меня тащили

через город, боль в ребрах от бесконечных пинков в подземелье и боль на

шее в том месте, где давила петля. Но ни одна из моих мук не шла ни в какое

сравнение с тем ужасом, который охватил меня, когда я увидел Джулиану во

власти Эдгара. Боль была почти такой же сильной, как и та, что я испытал в

начале недели, когда увидел ее привязанной к столбу.

– Не останавливайтесь! – воскликнула она. – Сражайтесь насмерть!

Эдгар дернул ее за волосы так сильно, что на ее глаза навернулись

слезы. Я шагнул вперед, мое тело напряглось, а пальцы с силой сжали мечи.

Ее большие карие глаза умоляли меня продолжать борьбу, победить лорда

Уэссекса раз и навсегда, даже если ей придется умереть. Эта просьба в ее

глазах сильно поразила меня. Если я отдам свой меч и перестану сражаться, лорд Уэссекс все равно убьет нас всех. Он сожжет Джулиану на костре, как и

планировал вначале, а потом четвертует меня. Но если я соберу людей и

заставлю их идти вперед, не обращая внимания на Уэссекса, Эдгара и

Джулиану, то у нас еще есть шанс победить. Как и тогда, когда ее привязали

к столбу, она готова была умереть. Готова была пожертвовать своей жизнью, чтобы ее народ мог вернуть себе свободу, в которой они отчаянно

нуждались.

Ужас ситуации обрушился на меня, перекрывая способность дышать.

Разве я мог не сдаться и позволить сэру Эдгару перерезать ей горло? Не мог.

И снова ее глаза умоляли меня возобновить бой, не давая людям

Уэссекса перегруппироваться и окружить нас. Но я не мог пошевелиться. Я

слишком любил ее, чтобы стоять в стороне и смотреть, как она умирает. Она

должна была меня понять. Даже если она не любит меня, я никогда не

перестану любить ее.

Она опустила ресницы, как будто не могла видеть любовь в моих

глазах. Я боролся с желанием отпустить меч. В конце концов, я понял, что ее

жертва, ее смерть принесут большую свободу крестьянам, которых она

любила, и положат конец тирании Уэссекса. Я мог бы исполнить ее

последнее желание, не так ли? Я мог бы победить Уэссекса ради нее.

Возобновившиеся крики солдат лорда Уэссекса эхом отдавались на

улице позади меня. Они собирались вместе, чтобы переломить ход битвы.

Джулиана подняла ресницы и в последний раз встретилась со мной

взглядом.

– Пожалуйста, – произнесла она одними губами, пытаясь отодвинуться

от острого лезвия у шеи.

Я едва заметно кивнул, и… мое сердце разорвалось на части.

Смирение в его глазах разрывало меня на части. Но, испытав

облегчение от его решения, ноги перестали держать меня. Моя смерть не

будет напрасной. Коллин приведет крестьян к победе. Я заметила решимость

на его лице в тот момент, когда мы встретились глазами в толпе. Он

доблестно сражался и заставил крестьян сделать больше, чем я могла бы себе

представить. Он поступил мудро, взявшись сначала за оружие. Его

подготовка и опыт воина приведут нас к победе.

Без меня.

Я увидела, как он поднял меч над головой, возвращая себе мужество и

решительность. Он крикнул окружавшим его людям стоять на месте. И, прежде чем отвернуться от меня, поймал мой взгляд.

– До свидания, – тихо сказала я. – Я люблю тебя.

Как только я произнесла эти слова вслух, его глаза расширились, и он

запнулся. Да, я должна была дать ему понять, что он любил меня не

напрасно. Что я ответила на его любовь. Теперь я это точно знала.

Он смотрел на меня, не в силах пожертвовать своей любовью. Его руки

опустились. Его мечи начали выскальзывать из пальцев.

– Нееет! – Крикнула я.

Эдгар дернул меня за волосы. Я не могла позволить Коллину сдаться.

Они его убьют. Если бы он продолжал драться, мой дядя и кузен смогли бы

убить только меня.

Один из мечей Коллина со звоном упал на булыжную мостовую, и тут

до меня донесся далекий звук трубы за городскими воротами. Я не обратила

на этот звук никакого внимания и снова закричала:

– Нет, Коллин!

Как я вообще позволила Эдгару схватить меня? Если бы только я была

осторожнее… Но я слишком сосредоточилась на том, чтобы уничтожить

лучников на стене и не дать им причинить боль Коллину. Я и так уже

потеряла Бульдога. Я не позволю Коллину остаться в стороне и снова отдать

за меня свою жизнь.

– Убейте меня, – потребовал я у сэра Эдгара. – Убей меня немедленно.

Если бы мой кузен перерезал мне горло сейчас, у Коллина не было бы

причин сдаваться дяде. Он бы вернулся в бой, пока не стало слишком поздно.

Снова затрубили, но на этот раз громче. Послышался грохот боевых

коней и лязг доспехов, и я перевела взгляд на городские ворота. При виде

целой армии рыцарей, с ног до головы облаченных в сверкающие серебряные

доспехи, размахивающие самым смертоносным оружием, меня охватил ужас, и я чуть не упала.

Как мы можем сражаться против целой армии Уэссекса? Особенно с

конницей? Позади меня сэр Эдгар тихо выругался, выражая страх и

смятение. И тут я присмотрелась к солдатам, которые неслись по мощеной

улице. Впереди ехал высокий рыцарь в окружении двух таких же

внушительных товарищей. Белый крест, нарисованный на его щите, прогнал

мой страх.

– Благороднейший рыцарь, – прошептала я.

Герцог Ривенширский – брат короля! И два друга, о которых

рассказывал Коллин: сэр Деррик и сэр Беннет.

Я отправила письмо герцогу в ту же ночь, когда убедила Бульдога

помочь мне с восстанием, но я не ожидала, что герцог действительно придет

или что у него будет время собрать своих самых доблестных воинов.

Я хотела крикнуть приветствие, но Эдгар тащил меня назад, держа нож

у горла. Он понимал, что не сможет победить герцога и его армию

безжалостных, хорошо обученных солдат. Не зря они имели репутацию

лучших воинов в стране. Неужели Эдгар собирался взять меня в заложники?

Или он хочет убить меня? Он тащил меня дальше к краю эшафота, к

лестнице.

И снова мой взгляд столкнулся с взглядом Коллина. Что бы ни

случилось сейчас, я могла быть уверена, что мой дядя будет побежден.

Теперь я знала, что Коллин будет жить. И что мой народ, наконец, обретет

мир и безопасность.

Коллин покачал головой, его глаза умоляли меня не сдаваться. Затем я

увидела, как он побежал к городской стене и скрылся из виду.

Герцог вошел на Рыночную площадь с обнаженным мечом, его

огромный конь фыркал от долгой езды, которую он проделал, чтобы прибыть

в Уэссекс. Когда он подошел ближе, Эдгар поставил меня перед собой. Я

вздрогнула – он хотел использовать меня как живой щит. И неизвестно, что

еще он сделает со мной, чтобы обеспечить свою безопасность.

Стрела пронзила воздух. Ее шипение приблизилось к моему плечу, но, услышав крик Эдгара, я поняла, что острый наконечник пронзил его руку с

ножом у моего горла. Бросив взгляд в сторону городской стены, я поняла, что

Коллин нашел лук и стрелы упавшего лучника. И теперь он использовал

оружие, чтобы освободить меня от Эдгара.

Я стояла как вкопанная, еще одна стрела пролетела рядом со мной и

пронзила горло Эдгара. Он издал булькающий звук, его глаза расширились

от удивления, и в них блеснуло смирение. Он качнулся, я не успела отойти, и

он навалился на меня, вонзив нож глубоко в мою грудь. Я не смогла

сдержать крик. Обжигающий огонь рвал меня на части и заставлял

извиваться от боли. Потом кузен стал падать назад, потянув меня за собой.

Внезапно я почувствовала, как падаю с подмостков и глухо стукаюсь о

землю, от чего у меня перехватило дыхание.

Черное забвение обволокло меня и избавило от боли.

Глава 20

Мои веки дрогнули и открылись. Меня приветствовал кружевной

белый балдахин цвета ангельских крыльев. Мне казалось, что я плыву в

мягком облаке, окутанном теплом.

Неужели я умерла и попала в рай?

Я прищурилась, чтобы разглядеть сквозь щель в прозрачных

занавесках комнату и гобелен на стене. Он был странно знакомым: очертания

белого пони в поле красных маков.

Где я?

Вздрогнув, я попыталась сесть. Но грудь и правое плечо пронзила

нереальная боль. Я застонала и упала на спину. Служанка тут же оказалась

рядом со мной, прижимая прохладную ткань к моему лбу. Невысокий

мужчина с седыми волосами опустился на место рядом со служанкой и налил

на ложку, дурно пахнущую жидкость. Они оба вздрогнули, увидев, что я

смотрю на них. Мужчина мягко улыбнулся и напряжение в его плечах

ослабло:

– Леди Джулиана, вы очнулись.

– Да, похоже, что так.

Я пыталась сориентироваться, понять, где нахожусь и что произошло.

Все, что я помнила, это как Эдгар ударил меня ножом, а потом я упала с

подмостков.

– Где я и как долго была без сознания?

Служанка поднесла к моим губам кубок и, приподняв мою голову, напоила. Мой рот наполнил пряный эль и оставил теплый след в животе.

– Вы уже несколько дней больны, миледи, – ласково проговорил

мужчина, коснувшись повязок на моем плече и на груди. – Мы не были

уверены, что вы выживите, и поэтому сейчас мы все очень рады, что вы

очнулись.

Я решила, что это, скорее всего, тот самый врач, который лечил мою

колотую рану.

– Я благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь. Я многим вам

обязана.

– Нет, миледи, – ответил мужчина, решительно качая головой. – Для

меня большая честь ухаживать за вами. Это мы должны быть вам

благодарны.

Дверь комнаты открылась, и тяжелые шаги пересекли комнату. Прежде

чем я успела среагировать, и убедиться, что нахожусь в приличном виде, врач отошел в сторону, и я наткнулась на доброе лицо герцога Ривеншира.

– Дитя мое, – тихо сказал он.

Царственное лицо, в волосах серебро, королевская осанка. Несмотря на

это, от него исходил покой и смирение, и взгляд окутывал отеческим теплом.

– Ваша Светлость. – Я попыталась приподняться, чтобы поклониться, как должна была.

– Лежите, миледи, – сказал он. – Вы очень сильно пострадали, и я

хотел бы, чтобы вы полностью выздоровели, чтобы могли занять свое

законное место хозяйки своей земли.

От огромного облегчения я на мгновение закрыла глаза. Хозяйкой

своей земли. Неужели мы победили? Я снова открыла глаза и проглотила

застрявший комок:

– Что с дядей и кузеном?

Глаза герцога сморщились, и я не знала, было ли это от печали, гнева

или от того и другого одновременно.

– Эдгар мертв, а лорд Уэссекс сидит в тюрьме в ожидании приговора, если, конечно, доживет. Его раны загноились.

Я кивнула и откинулась на бархатные подушки. Наконец все

закончилось. Мой народ снова сможет жить на свободе. При этой мысли у

меня на глаза навернулись слезы.

Глубоко вздохнув, я отогнала эмоции.

– Благодарю вас за то, что вы пришли нам на помощь, Ваша Светлость.

Вы и ваши люди пришли очень вовремя.

– Жаль только, что мы не пришли раньше и не избавили вас от

стольких мучений.

За плечом герцога стоял один из его рыцарей – красивый

темноволосый мужчина с такими же темными глазами. А где же другой? А

Коллин?

– Это сэр Беннет, миледи, – сказал герцог в ответ на мой

невысказанный вопрос.

Рыцарь поклонился, но держался на почтительном расстоянии.

– Другой мой рыцарь, сэр Деррик, спешно вернулся домой к своей

жене. А остальных своих людей я отправил на строительство домов и поиск

жилья для всех крестьян, которых выселил лорд Уэссекс. Надеюсь, вы не

против.

Во мне вспыхнула радость:

– О, Ваша Светлость. Я бесконечно благодарна. Я не знаю, как

благодарить вас.

Он улыбнулся:

– Это самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы помочь вам.

При мысли о том, что у моих товарищей есть дома, настоящие

плетеные и глинобитные дома с соломенными крышами, чтобы согревать их

в грядущие холодные месяцы, мое горло сжалось от желания заплакать от

счастья.

– Я уверен, что вы сделаете для них гораздо больше, когда проведете

осмотр своих владений и земель, – продолжал он. – Но сейчас, по крайней

мере, у них будет кров и еда.

Я еще раз оглядела комнату. Что-то в этой комнате было знакомо.

– Где я, Ваша Светлость?

– Разве вы не узнаете?

Я пригляделась к гобелену с изображением белого пони. В глубине

моего сознания начали всплывать воспоминания. Белый балдахин и

занавески на кровати, знакомые арочные окна с витражным кругом вместо

верхнего стекла…

– Ты дома, – нежно сказал он.

Дома? Неужели я действительно вернулась в комнату, которая

принадлежала мне, когда я была маленькой девочкой?

– Мне жаль только, что я был так далеко много лет назад и не смог

помочь твоему отцу защитить его землю. Он был хорошим человеком.

– Жаль, что я раньше не последовала его примеру.

– Ты исправила свои ошибки. И это самое главное. – Со стороны двери

донесся громкий шепот. – Я думаю, распространился слух, что ты очнулась,

– сказал герцог с широкой улыбкой. – И многие хотели бы тебя увидеть.

Он жестом пригласил войти вновь прибывших.

Медленные, неуверенные шаги приблизились к кровати. Герцог

отошел на приличное расстояние, и я обнаружила, что смотрю в лицо Тэтча, его светлые волосы, как обычно, торчали дыбом. Синяки на его лице начали

приобретать более светлый пурпурный оттенок.

– Тэтч, – тихо сказала я.

Мои глаза наполнились слезами при воспоминании о Бульдоге, лежащем в луже крови на рынке. Он пожертвовал собой, чтобы у его сына

была лучшая жизнь. Мальчик широко улыбнулся мне:

– Приятно видеть, что ты очнулась, Джулиана, то есть, Ваша

Светлость.

Я отмахнулась от титула, но не смогла промолвить ни слова. Я

потеряла такого хорошего друга.

– Мы, как обычно, очень переживали за вас, – сказал он. Его руки все

еще были перевязаны, но он держался уверенно.

– Прости меня за Бульдога, – прошептала я хриплым голосом. Слеза

покатилась по щеке, хотя я изо всех сил старалась сдержаться.

Соломенные брови взлетели вверх:

– О, не беспокойтесь о нем. Он прекрасно может о себе позаботиться

сам.

В этот момент еще кто-то протиснулся и встал у моей кровати. Над

моей головой появилось грубое лицо:

– Юная мисс, мне следовало бы дать вам подзатыльник за все ваши

безумные выходки во время битвы. – Голос Бульдога был хриплым, но

нежность в его глазах обволакивала и ласкала.

– Ты жив? – Слезы навернулись, и комок в горле сдавил с мучительно

сладким облегчением. – Не могу поверить, что ты выжил.

Тут я заметила выпуклость от его повязки в боку.

– Я слишком упрямый и не хочу умирать. – Его глаза наполнились

слезами.

Моя улыбка дрогнула от желания расплакаться в его объятиях. Мы

через многое прошли вместе. И я любила его как отца.

Он протянул руку к моей щеке и смахнул слезу:

– Кроме того, кто-то должен быть здесь, чтобы командовать тобой и

держать тебя подальше от опасности.

Я неуверенно рассмеялась, а затем взяла его руку в свою, сжимая

пальцы.

– Спасибо, – прошептала я.

Он кивнул, и его глаза засветились гордостью и любовью.

Мы сделали это. Наконец-то мы выполнили то, что задумал мой отец.

И для этого потребовалось больше мужества и жертв, чем мы могли себе

представить.

Затем дверь комнаты ударилась о стену с такой силой, что стены

задрожали.

– Я слышал, что она пришла в себя, – раздался громкий голос.

Коллин?

Мое сердце нервно трепетало от предвкушения увидеть его. Я облизала

губы и провела рукой по распущенным волосам. Торопливые шаги Коллина

приблизились к кровати. Бульдог отошел в сторону и потянул за собой Тэтча.

Когда он кивнул Коллину, его лицо выражало крайнее уважение.

Коллин нырнул между кружевными занавесками под балдахин.

– Джулиана?

Он тяжело дышал, как будто быстро пробежал довольно большое

расстояние. Его туника была покрыта пылью и соломой, волосы были в

беспорядке, а на подбородке имелась многодневная щетина. В ярко-зеленом

море глаз плескался океан беспокойства.

Даже в состоянии смятения он выглядел потрясающе, и мое сердце

забилось еще сильнее.

– Я вижу, вы немного привели себя в порядок с тех пор, как мы

виделись в последний раз.

Услышав мой легкий тон, он замолчал, потом ухмыльнулся и стряхнул

с руки соломинку.

– Совсем чуть-чуть, хотя мне было очень жаль терять зловоние

подземелья, тем более что я знал, что вам это нравится.

Счастье выплеснулось из моего сердца по всему телу, окутывая

теплом, как от нагревающихся камней.

– Вы оправились от ран? – Спросила я, заметив фиолетовый синяк на

его шее, где петля чуть не задушила его.

– У меня еще есть несколько шишек и синяков, но ничего такого, что

не смогло бы зажить со временем. – Его улыбка стала шире. Я понимала, что

ему приходится терпеть боль, только чтобы я не волновалась.

– Мне очень жаль, что я не приехала раньше, чтобы избавить вас от

необходимости пропахать весь город.

– Да, это было бы очень мило с вашей стороны, – сказал он. – Но я

должен поблагодарить вас за очень хорошую работу, которую вы проделали

с веревкой.

– Рада услужить.

Мне нравилось подшучивать над ним. И я не могла представить себе, что проведу остаток своей жизни без этих перепалок. Но захочет ли он

провести свою жизнь со мной, после того как я уже однажды отвергла его и

прогнала?

Словно почувствовав ход моих мыслей, он опустился на колени рядом

с моей кроватью:

– Я не знаю, то ли задушить вас, то ли поблагодарить за то, что вы

вернулись и спасли меня.

– Вы спасли мою жизнь. Поэтому я подумала, что будет справедливо, если я спасу вашу жизнь.

– Это очень тактично с вашей стороны. – Он усмехнулся. – А теперь, когда я снова спас вашу, я думаю, что мне нужно придумать или найти

другой способ, чтобы вы спасли меня.

Я тихо рассмеялась, но поморщилась от боли в груди. Его улыбка

исчезла, сменившись серьезностью, которую я раньше в нем никогда не

замечала. Он протянул руку и коснулся моей щеки. Эта простая ласка

прошла через мое тело, остановилась в сердце и сбила дыхание.

– Я был вне себя от беспокойства за вас, – признался он шепотом. –

Мне следовало бы сначала выбить нож из руки Эдгара.

Я заставила его замолчать, коснувшись пальцами его губ:

– Это не ваша вина. Вы сделали все, что могли. Если бы не вы, я была

бы мертва.

Он схватил меня за руку, раскрыл ладонь и прижался губами к

чувствительной коже. Тепло его поцелуя, жар его дыхания и настойчивость

его объятий послали очередную раскаленную стрелу в мою грудь.

– О, Джулиана, – выдохнул он.

Мне очень хотелось убрать волосы с его лба и притянуть поближе. Но

я знала, что ни то, ни другое не подходит, тем более что комната была полна

любопытных друзей.

Словно вспомнив об этом же, он отпустил мою руку и отодвинулся:

– Я днем и ночью буду делать все, что в моих силах, чтобы помочь

вашим людям. Мы строим им дома, снабжаем их продовольствием на зиму и

даже помогаем многим из них найти работу.

К горлу снова подступил комок:

– Вы хороший человек, Коллин Гудрич, – прошептала я. – И я сожалею

о том времени, когда утверждала обратное.

Он встретился со мной взглядом, проникая глубоко в мое сердце, словно пытаясь прочесть все, что там было написано. Я надеялась, что он

поймет, что я сожалела о своем отказе ему.

– Если я и хороший человек, то только благодаря вам, – сказал он. – Вы

показали мне, что значит быть добрым хозяином, по-настоящему заботиться

о своем народе и проявлять к нему сострадание.

– В вас всегда были эти качества. Вам просто нужен был кто-то, кто

помог бы проявить их.

На его лице явно читалась тоска, но он с величайшей сдержанностью

отстранился и встал:

– Как только я закончу надзор за строительством домов здесь, на вашей

земле, я вернусь домой, чтобы убедиться, что мои нуждающиеся крестьяне

хорошо подготовлены к предстоящей зиме.

Я хотела сказать ему, чтобы он не уходил, чтобы остался со мной

навсегда. Но я знала, что не смогу сделать этого, как и не могла попросить

остаться со мной в моем лесном доме. Он принадлежал своей земле, будучи

хорошим лордом для своего народа.

– Что я могу сделать, чтобы отплатить вам за вашу доброту? –

Спросила я.

Он долго молчал. Его лицо стало мрачным и слишком серьезным.

Наблюдая за всем нашим разговором, сэр Беннет подошел к Коллину и

обнял его за плечи. Он сжался, словно сочувствуя своему другу и посмотрел

на меня:

– Леди Джулиана, я полагаю, что есть только один способ отплатить

вам за доброту моего дорогого друга лорда Коллина.

– Сэр, я сделаю для него все, что угодно.

Сэр Беннет улыбнулся, и это движение было таким нежным и

красивым, что меня бы заворожило, если бы я не видела перед собой только

Коллина.

– Тогда вы должны избавить его от ужасных страданий.

– Ужасных страданий? – Спросила я, заметив, что голова и плечи

Коллина поникли от уныния. Что же случилось, что заставило его так

страдать?

– И как я могу это сделать?

– Вы должны согласиться выйти за него замуж. – Сэр Беннет хлопнул

Коллина по спине.

Коллин вскинул голову, и на его лице отразилось унижение. Он

добродушно ударил друга по руке:

– Ты же знаешь, что она не хочет. Я все понимаю. По крайней мере, мы

можем быть друзьями и соседями, не так ли?

Он перевел взгляд на меня.

Мое сердце переполняла любовь к этому человеку, к этому доброму, милому, веселому человеку. Бульдог был прав: если бы мой отец был здесь, он всем сердцем одобрил бы кандидатуру Коллина. Проблема была в том, что Коллин был слишком благороден, чтобы снова просить меня выйти за

него замуж. Даже если он увидел любовь в моих глазах в день битвы, когда я

молча попрощалась с ним, он был полон решимости избавить меня от

дальнейшего смущения. Если я хотела выйти замуж за Коллина, мне

необходимо ответить на предложение сэра Беннета.

– Сэр Беннет прав, – нервничая, сказала я. – Если вы так ужасно

страдаете, то я должна внести свой вклад, чтобы помочь вам. Я непременно

должна спасти вас от такого крайнего опустошения.

После резкого вдоха, его глаза встретились с моими, и улыбка тронула

губы.

– Кроме того, я не хочу быть вашей соседкой.

Его левая бровь изогнулась:

– Вы хотите сказать, что если я перекину вас через плечо и отнесу в

свой замок, то на этот раз вы не убежите?

– Я обещаю, что никогда больше не убегу, и буду только там, где вы.

Его губы растянулись в широкую улыбку, которая перелилась в глаза и

заставила их мерцать как солнечный свет:

– Тогда я обещаю никуда не уходить, пока вы будете рядом.

Я протянула к нему руку. Он взял ее и наклонился, чтобы запечатлеть

нежнейший поцелуй на кончиках моих пальцев.

– Я люблю вас. – Прошептала я слова, которые эхом отдавались в

каждом уголке моего сердца.

– Я думал, вы никогда этого не скажете.

– Я хочу говорить вам это каждый день до конца моей жизни.

Он снова опустился на колени рядом с моей кроватью:

– Я действительно буду самым счастливым человеком на свете, если

буду слышать это.

Моя грудь болела от желания услышать это еще раз, с точностью знать, что он простил меня за то, что я отвергла его, и знать, что он любит меня.

Он потянулся к мешочку на боку, достал что-то из него и протянул