Текст книги "Джейн и Эмма"

Автор книги: Джоан Айкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

К немалому волнению и раздражению Рейчел, которой хотелось многое обсудить с Джейн, Шарлотта и леди Селси во второй половине дня явились с визитом в «Йорк-Плейс», где провели за беседой около часа.

Леди Селси много надо было рассказать сестре об обществе, собравшемся у лорда Форчунсуэлла, о беседах, прогулках, музыке, картах, яростной неприязни между супругой лорда и его сестрой, старомодных идеях его матери, предосудительном поведении сына:

– Он попросту щенок, сестра, уверяю тебя: моя дорогая Шарлотта сразу увидела, что скрывается под лживостью его претенциозных манер и томных взглядов – а также под утомительной манерностью и высокомерием его дочерей. Только потому, что их дед был герцогом, они считают себя вправе относиться к моей дорогой Шарлотте, будто она никто.

– Да? – удивилась миссис Кэмпбелл. – Зачем же ты посещаешь дом, где, судя по всему, тебе не рады и ничто не доставляет удовольствие?

– Как! Но, сестра, это же самый изысканный дом в южной части страны! У них собирается половина общества, и было бы странно, если бы мы проигнорировали такое мероприятие.

А тем временем Шарлотта, маленькие глазки которой не упустили ни одной детали скромного туалета кузины, оживленно болтала, тогда как Рейчел сидела и слушала ее с выражением отвращения и непонимания на лице.

Обе леди, конечно, полностью игнорировали Джейн. Та же сидела в углу и всем сердцем желала оказаться в другой комнате и подобрать на фортепиано «Робина Адэра» – любимую песню Мэтта.

Когда визит наконец завершился, леди Селси сказала:

– И мы будем с нетерпением ждать встречи сегодня вечером на балу, сестра.

– Ни при каких обстоятельствах я туда не поеду, – ответила леди Кэмпбелл. – Уверяю тебя, мне есть на что потратить свое время с гораздо большей пользой. Но, полагаю, там будет Джеймс. Он считает своим долгом сопровождать девочек и, конечно, нашу мать и миссис Консетт.

– Ах да, мама!.. Как она? – полюбопытствовала леди Селси, до сих пор не выказывавшая интереса к здоровью или местопребыванию собственной матери.

– Она подружилась с миссис Черчилль, и теперь они пробуют на себе новую процедуру – горячий душ из морской воды. Она, несомненно, все тебе подробно расскажет сегодня вечером.

Нежно распрощавшись с сестрой и кузиной и слегка кивнув Джейн, гостьи ушли.

– Шарлотта – отвратительная особа! – в сердцах воскликнула Рейчел, оставшись наедине с Джейн. – Ты знаешь, она коллекционирует предложения! Она говорит, что ей сделали уже пятнадцать предложений, но в ней нет и намека на истинные чувства, она как будто собирает открытки или фантики!

– Пятнадцать предложений руки и сердца? – изумленно воскликнула Джейн. – Я этому не верю. Или же их сделали несерьезные поклонники. Не думаю, что разумный мужчина захочет на ней жениться.

– Нет. Она эгоистичная и бессердечная особа. Знаешь, она похвалила мою прическу (о моем платье она говорить не стала, посчитав его недостойным ее высочайшего внимания). А когда я сказала, что прическу сделала ты, похоже, сначала она была ошеломлена, а потом скривила губы и заявила: «Что ж, тогда Джейн всегда может рассчитывать на место горничной. Если, конечно, мой дядя не захочет дать ей приданое». После этого она уставилась на меня горящими от любопытства глазами.

– А что ты ей сказала?

– К счастью, в этот момент тетя встала и начала прощаться, так что я только с ненавистью взглянула на нее.

Тяжело вздохнув, Джейн сказала:

– Знаешь, жаль, что я не могу получить место горничной. Мне кажется, это все же лучше, чем учить испорченных недорослей. Большинство леди хорошо обращаются со своими горничными – иначе им приходится постоянно страдать от уколов и щипков и ходить взлохмаченными. Мне бы понравилось элегантно одевать леди, красиво причесывать. К прическам, я думаю, ты согласишься, у меня определенно талант.

Разговаривая, она причесывала Рейчел, укладывая завитые локоны, как грозди винограда, на висках, чтобы сделать узкое лицо подруги чуть шире. Сзади волосы были закреплены гребнем. Рейчел нравилась именно такая прическа, очень модная в этом сезоне, но Джейн все же считала, что она ей не очень идет.

– Больше ни у кого не будет такой умопомрачительной прически, – сказала Рейчел, удовлетворенно рассматривая завитки в зеркале. – Она придаст мне уверенности в себе.

– Рейчел! Было бы лучше, чтобы миссис Консетт не слышала от тебя подобных выражений. Ты слишком много общаешься с Диксонами.

Рейчел от души рассмеялась.

– Ты права. Знаешь, по-моему, Шарлотта отчаянно завидует тому, что у нас такие хорошие друзья. П-поэтому она так старательно приглашала нас на бал.

– Она желала убедиться, что Мэтт, Сэм и Фрэнк тоже будут там? Ох, Рейчел, неужели она хочет добавить наших друзей к своему списку поклонников?

Подруги встревоженно уставились друг на друга.

– Какая отвратительная идея! – воскликнула Рейчел, но тут же рассмеялась. – В-все же я п-полагаю, что у наших друзей достаточно з-здравого смысла.

– Может, нам лучше их предупредить? Пусть уж признаются ей в любви сразу, без задержки, чтобы она потеряла к ним интерес, – сказала Джейн. – Какое платье ты наденешь, это с вышивкой или то батистовое?

– Вышитое – зеленое с серебристой нитью. Подойдет?

– Твое любимое? Конечно, оно очень элегантное, – заверила подругу Джейн. – Что-то говорит мне, что твоя кузина Шарлотта сегодня постарается одеться слишком шикарно, чтобы показать нам, бедным замарашкам, как наряжаются леди, которые запросто общаются с дочками герцога.

– Боюсь, ты не склонна к проявлению милосердия.

Леди Селси и ее дочь оставались в гостях так долго, что Рейчел и Джейн пришлось одеваться в большой спешке, но все равно ужин был подан позже, что привело полковника, имевшего военную страсть к пунктуальности, в дурное расположение духа, да и нога после поездки нещадно разболелась.

– Говори громче! – неожиданно рявкнул он на Рейчел, не услышав какую-то из ее фраз. При этом он так сильно испугал дочь, что та уронила стакан, который слуга только что наполнил лимонадом, и все содержимое выплеснулось на ее платье. – Посмотри, что ты наделала! Безрукое неуклюжее создание!

– Боже! Мне очень жаль! – чуть не плача, пролепетала Рейчел, а миссис Кэмпбелл спокойно заметила:

– Тебе придется сменить платье, детка; ты же не пойдешь на бал мокрая, как русалка.

– Я… мне все равно, я т-так и п-пойду, – сказала Рейчел, но все присутствующие за столом дамы в один голос запротестовали.

– Идти в мокром платье! Что за дикая идея! Это непристойно! Что подумают о твоем воспитании?

– Делай то, что тебе сказала мать! – взревел полковник, и на тарелку Рейчел упали две капли темной крови.

Джейн вскочила.

– Пойдем, Рейчел, я помогу тебе переодеться. Мы вернемся раньше, чем вы допьете чай, – поспешно сказала она, покосившись на полковника.

Как только они вышли из комнаты, он бросил хмурый взгляд на часы и нервно забарабанил пальцами по столу.

– Принесите лед. Быстро, – сказала Джейн и повязала Рейчел на шею салфетку, чтобы не испачкать кровью платье. Потом она усадила подругу в кресло и положила ей лед на лоб и переносицу.

– Ну вот и все. Кровотечение остановилось. Хорошо, что ты не испачкала платье. А лимонад отстирается. Я где-то читала, что пролить воду – это к счастью. Возможно, пролив лимонад, ты станешь еще счастливее и получишь пятнадцать предложений руки и сердца, как твоя кузина Шарлотта.

Джейн болтала без умолку, чтобы успокоить Рейчел, которая была ошарашена и обижена неожиданным взрывом отца. Ведь ничего подобного уже давно не было. У нее в глазах стояли слезы, руки дрожали.

– Что ты наденешь вместо зеленого платья?

– Не знаю. Мне все равно, – пробормотала Рейчел.

– Может, из розового муслина? В этом платье у тебя сразу улучшается цвет лица. – Сама Джейн считала, что оно идет подруге намного больше ее любимого зеленого, поэтому помогла ей надеть его и сразу начала застегивать маленькие пуговки, пока не последовало никаких возражений.

– Какая неприятность! Твоя прическа испорчена. И боюсь, уже нет времени снова завить все пряди…

– Не важно, – снова без всякого выражения проговорила Рейчел. – Никакой разницы.

– Разница, безусловно, есть. Это же твой первый бал! Но раздражать полковника и дальше нет смысла. Знаю! Я причешу тебя а-ля соваж – видела картинку в журнале, когда мы вчера ждали твою бабушку в библиотеке Харви, и я знаю, как сделать такую прическу. Ты будешь выглядеть словно парижанка.

И ловкие пальчики Джейн довольно быстро соорудили на голове подруги впечатляющую башенку из каштановых волос, украшенную перьями и блестками.

– Вот так! Нет, не надо себя разглядывать. Ты выглядишь очень элегантно, и, поверь, волосы держатся вполне надежно. Прическа переживет даже контрданс. Шарлотта позеленеет от зависти. Ну а теперь коралловый веер и перчатки – превосходно. Пошли.

Сжав руку подруги, Джейн буквально потащила ее за собой, и Рейчел вбежала в холл раскрасневшаяся, что, конечно, было нежелательно.

Полковник, уже в шляпе и перчатках, ожидал в холле, нетерпеливо прохаживаясь взад-вперед. Но пока Джейн и Рейчел отсутствовали, он успел получить выговор от жены, указавшей ему на непристойное поведение: нельзя же расстраивать дочь перед ее первым балом.

– Причем именно тогда, когда мы все хотели, чтобы она выглядела достойно. Это было крайне неосмотрительно с твоей стороны, Джеймс.

И миссис Фицрой обрушила на него настоящий дождь словесных стрел. Так что, когда подруги Джейн и Рейчел появились, полковник только сказал:

– Вот и хорошо. Пора идти.

Он ни словом не обмолвился относительно изменившейся внешности дочери (которую всегда был склонен критиковать) или не обратил на перемены внимания.

Зал приемов, расположенный на первом этаже «Ройял-отеля», уже начал заполняться, когда там появилось семейство Кэмпбеллов, и было слышно разноголосое пиликанье – музыканты настраивали инструменты. Играть должен был военный оркестр из полка, расквартированного в казармах Редипола.

В большом бальном зале, сиявшем огнями, людей было еще немного, и леди старшего возраста в атласных платьях спешили занять самые удобные места у камина. Офицеры в красных мундирах входили в комнату для игры в карты или вышагивали возле нее, и по лестнице постоянно поднимались новые гости – компаньонки со своими принаряженными и тщательно причесанными подопечными. К большой радости Джейн и Рейчел, вскоре появилось семейство Диксонов, сразу присоединившееся к Кэмпбеллам. Их сопровождал Фрэнк Черчилль, который многозначительно улыбнулся Джейн, словно намекая на свое право продолжить их общение с того места, где оно накануне прервалось.

– Тетя недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы подвергнуть себя такой перегрузке, а дядя решил составить ей компанию. Но они отправили меня развлекаться. – И он улыбнулся, немного иронично, но явно в ожидании вечерних удовольствий. – Позвольте сказать вам, мисс Фэрфакс, что вы всегда обворожительны, но в белом – само воплощение элегантности.

– Спасибо, – слегка улыбнулась Джейн, почти не обратив внимания на комплимент. – Послушайте, мистер Черчилль, могу я попросить вас оказать мне услугу? – тихо, предварительно удостоверившись, что ее не могут слышать ни Рейчел, ни ее отец, которые в это время находились довольно далеко и были заняты разговором с миссис Диксон, спросила она.

– Все, что угодно! Для вас я сделаю все, что в моих силах. – В его словах была настоящая доброта, которую нельзя было не заметить.

– Тогда я вас очень прошу, пожалуйста, уделите сегодня как можно больше внимания Рейчел. Она сегодня получила резкий нагоняй от своего отца. А ее душевное равновесие так легко нарушить! – В нескольких словах она поведала Фрэнку о происшедшем. – Полковник ужасный человек, он не понимает, как сильно ранит дочь, лишает ее уверенности. Прошу вас, мистер Черчилль, сделайте так, чтобы она получила удовольствие от сегодняшнего вечера.

– Доверьтесь мне, мисс Фэрфакс! И Мэтту я передам то же самое; мы позаботимся, чтобы у нее всегда был партнер. Вы настоящий друг, мисс Фэрфакс.

Фрэнк поклонился, поцеловал руку Джейн и подмигнул с видом заговорщика. Потом он направился через толпу к Рейчел. Она, одетая в розовое платье, с высокой элегантной прической, даже не подозревала о том, что привлекает к себе заинтересованные взгляды не только друзей, но и незнакомцев. Фрэнк сказал ей несколько слов, и Джейн увидела, как подруга, улыбнувшись, кивнула. Оркестр занял свои места, и Фрэнк повел Рейчел в середину зала. В этот же момент к Джейн подошел Мэтт Диксон и пригласил на танец.

– Спасибо, я счастлива принять ваше приглашение. Как чувствует себя сегодня ваш брат?

– Как видите, достаточно сносно, чтобы прийти сюда, но все же не достаточно хорошо, чтобы танцевать. Он составит компанию маме. Кстати, он просил вам передать, что вы похожи на Финуалу, дочь Лира, но вы скорее всего и сами об этом знаете.

– Понятия не имею, кто такая Финуала[1]1
  Точнее, Фионуала. В лебедя ее превратила мачеха.


[Закрыть]?

– Она была морской нимфой, дочерью морского бога, и ее превратили в лебедя.

Джейн рассеянно поблагодарила за комплимент, и они заняли места среди танцующих; от страстного желания танцевать она чувствовала странное покалывание в ногах. Но как раз в тот момент, когда они собирались начать танец, рядом послышался возмущенный голос мистера Джиллендера:

– Как же так, мисс? А я считал, что мы условились танцевать вместе. Вот он я, твердо верящий в нашу договоренность, а вы собираетесь танцевать с кем-то другим. Разве я не приглашал вас на танец, когда мы были на том проклятом скучнейшем озере?

– Да, сэр, вы меня приглашали, – холодно ответствовала Джейн, – но в тот момент мы не собирались на бал, и, если припомните, я не принимала вашего любезного приглашения.

– Клянусь честью, вот это спокойствие! Но теперь я, брошенный вами, остался без партнерши! Мисс Селси танцует с Далримплом…

– Уверена, сэр, распорядитель немедленно представит вас благопристойным молодым леди.

– Здесь нет леди, которых я посчитал бы сносными.

К счастью, фигуры танца вскоре развели Джейн с партнером и мистера Джиллендера, но он еще долго время от времени появлялся рядом с ней, перебивал Мэтта, вмешивался в беседу. В конце концов, даже обычно добродушный, обладавший чувством юмора Мэтт, когда мистер Джиллендер наконец убрался в комнату для игры в карты, раздраженно воскликнул:

– Какой отвратительный малый! В Кембридже его считали умным, но я никогда не мог понять почему. Мне он всегда казался смертельно скучным.

– Вы знали его по Кембриджу?

– Совсем немного. – По лицу Мэтта промелькнула тень – вроде бы он почувствовал какую-то неловкость, но тень исчезла очень быстро, и Джейн решила, что ей показалось.

– Расскажите мне еще об Ирландии, – попросила она.

Уговаривать Мэтта не пришлось. Джейн слушала его вдохновенное повествование и с интересом посматривала по сторонам. Она заметила Шарлотту: выражение лица у нее было очень недовольное. На Джейн она упорно не обращала внимания, зато бросала призывные взгляды на ее партнера, когда в танце они оказывались напротив друг друга.

– Шарлотта нами недовольна, – тихо заметила Рейчел, как только они остановились, чтобы перевести дух после первых двух танцев.

– Не наша вина, что она прибыла поздно и не смогла открыть бал. А на партнера ей грех жаловаться. Разве это не лорд Феликс Далримпл?

– Да, но тебе не кажется, что он выглядит каким-то маленьким и неприятным? Он пригласил меня на танец, но я была счастлива ответить, что уже приглашена на все танцы до конца бала.

И действительно, Рейчел, к ее великому удивлению, обнаружила, что стала королевой бала, ее приглашали наперебой, за право потанцевать с ней велись споры; она танцевала без устали – щеки розовые, глаза сияют; а Фрэнк и Мэтт бдительно, хотя и ненавязчиво, следили, чтобы она не скучала и не оставалась без партнера.

Джейн тоже имела успех, о каком и не мечтала, танцуя почти каждый танец и получая комплименты, большинство которых, если честно, сочла глупыми.

– Шарлотте не повезло, – сказала она Рейчел за ужином, когда они сидели вместе с Диксонами. – Твое платье намного красивее, чем ее, а ведь они одного цвета. Но ее платье какое-то аляповатое.

– Ты была права, предсказав, что у нее будет всего в избытке. Я слышала, как бабушка сказала, что ей следует убрать весь этот пух, перья и блестки, иначе она похожа на участницу представления «Панч и Джуди». Бедная Шарлотта!

Не приходилось сомневаться, что Шарлотта получила новый и чрезвычайно неприятный урок: ее безвкусную красоту по непонятной причине затмила простушка-кузина; пережить такой удар было непросто.

– Кто, скажи на милость, сделал тебе эту прическу, Рейчел? – раздраженно спросила Шарлотта, когда они пили оршад в чайной комнате. – Она напоминает гнездо цапли. Ах, я поняла, ее придумала мисс Как-ее-там…

– Этот стиль называется а-ля соваж, и сейчас он самый модный в Париже, – сухо сообщила внучке миссис Фицрой. – Джеймс! Этот так называемый оршад – не что иное, как слабая ячменная вода. Ты не мог бы принести нам чаю?

Полковник угрюмо повиновался и снова ретировался в комнату для игры в карты, где и провел весь оставшийся вечер.

После перерыва на чай было еще два танца. Фрэнк Черчилль танцевал с Рейчел, а Мэтт пригласил Джейн. Она с радостью согласилась.

К счастью, чрезвычайно недовольный мистер Джиллендер уже ушел, направившись, как он грозил раньше, «в игорный ад», а Роберт Селси отправился поиграть в карты. После двух танцев с Джейн он объявил о своем намерении танцевать с ней позже, но, к ее большому облегчению, потом уже не появился. Его разговоры, касающиеся только терьеров и ловли крыс, были невыносимо скучными, а иногда и вовсе не понятными.

– Итак, девочки, как вам понравился бал? – спросила миссис Кэмпбелл, которая оторвалась-таки от парламентских отчетов и подошла взять стакан негуса[2]2
  Негус – сорт глинтвейна.


[Закрыть]. На оживленно порозовевшее лицо Рейчел она взглянула с явным недоумением.

– О да, мама! Все было п-прекрасно, не так ли, Джейн?

– Рейчел имела большой успех, – сказала Джейн миссис Кэмпбелл. – Она весь вечер была в центре внимания, правда, полковник Кэмпбелл?

– Э… да, думаю, что да… во всяком случае, недостатка в партнерах у нее вроде бы не было.

Полковник, как и его теща, сильно устал – у него болели ноги и суставы; он не мог дождаться момента, когда вернется домой и ляжет наконец в постель. Миссис Фицрой, находившаяся в таком же состоянии, просто сказала, что Шарлотта Селси представляла то еще зрелище, у девочки чувство стиля, как у готтентота.

– Я все выслушаю завтра, – пообещала миссис Кэмпбелл.

Но утром она получила по почте такой мрачный отчет об условиях работы швей, что у нее не осталось времени для дочери.

Сразу после завтрака появились Шарлотта и ее брат.

– Мы собираемся в Корф. Поехали с нами. Такие прогулки интересны, если в них участвует много людей – количество решает все. С нами ваши друзья Диксоны, мистер Черчилль и еще несколько человек. Собирайтесь!

Рейчел и Джейн присоединились к экскурсии с большой неохотой. Да и вообще всю следующую неделю они провели в компании Шарлотты Селси и ее брата, и вовсе не потому, что хотели этого; просто у них не было никакой возможности отвязаться от этих неприятных незваных гостей. Шарлотта, ее брат и друг неустанно устраивали пикники, прогулки, экскурсии и купания; представлялось очевидным, что мужчины следовали этой программе, потому что избрали такой образ жизни – непрекращающиеся развлечения. А Шарлотта, это было совершенно ясно, вела совсем другую игру. Во время всех прогулок она была рядом с Мэттом Диксоном: скакала на лошади рядом с ним, сидела с ним на камне или на поваленном дереве, смотрела в телескоп, который он для нее держал, искала с ним ракушки, собирала цветы. И все время рассказывала ему сказки о своих успехах в высшем обществе; очень скучные и глупые сказки, поняла Джейн, ненароком подслушав несколько фраз, но Мэтта она, похоже, очаровала.

Она околдовала его, думала Джейн, навела порчу.

Рейчел казалась настолько потрясенной отступничеством своего друга, что Джейн даже не решалась поговорить с ней об этом, боялась причинить боль. А подруге действительно было очень больно: она побледнела и похудела, перестала есть и снова стала сильно заикаться.

– Поторопитесь! – закричала Шарлотта, ворвавшись как-то утром в комнату, где семья завтракала. – Нет времени. Мы все едем в Эбботсбери и Чезил-Бэнк. Роберт заказал для вас экипаж в отеле, он вас и повезет. Надеюсь, ваша компаньонка не откажется сидеть втиснутой между вами? Или, возможно, мисс Фэрфакс предпочтет остаться?

– Ехать в Эбботсбери? Интересно, кого ты имеешь в виду, говоря «мы все»? – спросила миссис Кэмпбелл.

Племянница беспечно ответила:

– Роберт и я, Том Джиллендер, ваши друзья Диксоны и их мать, и мистер Черчилль. Мэтт, Том и мистер Черчилль верхом, а Сэм везет свою мать.

– Я бы тоже предпочла поехать верхом, – сказала Рейчел со слабым намеком на воодушевление, но отец велел ей выбросить подобные глупости из головы.

– Всю дорогу до Эбботсбери? Это же больше пяти миль, пожалуй, даже все шесть. Да и погода сегодня не обещает ничего хорошего. А я сегодня определенно не в том состоянии, чтобы тебя сопровождать: нога адски болит.

Было ясно, что он готов вообще запретить эту прогулку, и Джейн, которой было любопытно увидеть Эбботсбери и Чезил-Бэнк, быстро вмешалась:

– Возможно, миссис Кэмпбелл захочет сама принять участие в поездке? Я слышала, она интересовалась старыми монастырскими укладами.

Но миссис Кэмпбелл не выразила такого желания.

– Если с молодыми людьми едут миссис Диксон и миссис Консетт, я не вижу никаких оснований для моего присутствия, – сообщила она и вернулась к чтению.

Джейн с интересом отметила, что на Шарлотте сегодня был новый костюм для верховой езды из синего бархата, явно сшитый с большим вкусом, чем ее обычные платья; а волосы под высоким головным убором с перьями были уложены в таком же стиле, как у Рейчел на балу.

– М-мама, ч-что скажешь? М-мы должны ехать? – без всякого энтузиазма спросила Рейчел.

– О, конечно, детка, если хочешь. Но не гуляйте слишком долго. Сегодня у нас, если помнишь, ужинают Гранты; будет невежливо, если вы опоздаете на ужин. Кроме того, вам с Джейн лучше надеть платья потеплее. На улице довольно свежо.

– Ой, только не заставляйте их переодеваться, – заныл Роберт, – а то нам придется ждать несколько часов. Теплого плаща или шали будет вполне достаточно. В экипаже наверняка будут одеяла.

В этот раз Рейчел ехала с кузенами, а Джейн и миссис Консетт теснились с миссис Диксон и ее младшим сыном. Остальные джентльмены ехали верхом.

Джейн с радостью заметила, что Сэм Диксон выглядит намного лучше, и поздравила его с тем, что он чувствует себя достаточно хорошо для длительной прогулки после недели, проведенной взаперти. Она чувствовала себя свободно с Сэмом Диксоном, унаследовавшим от матери легкость в общении и простую естественную доброту. И путешествие было восхитительным: довольно долго они ехали по гребню горы высоко над морем, имея возможность любоваться великолепным видом на Чезил-Бич, удивительную галечную банку длиной шестнадцать миль, которая тянулась от Эбботсбери до Портленда, с лагуной внутри.

– Кажется, погода портится, – сказала миссис Диксон, и ее тон был уже не таким беззаботным, как раньше. – Посмотрите, какие белые барашки на волнах. Нам нельзя долго оставаться в Эбботсбери. Не доверяю я этим перьевым облакам, что идут с запада.

– Мама известный предсказатель погоды, – усмехнулся Сэм. – Старики в Бейли-Крейг всегда обращаются к ней, если не сходятся во мнениях. Но будем надеяться, что на этот раз ее тревоги не оправдаются.

Эбботсбери, с его широкой главной улицей, приподнятыми пешеходными дорожками и симпатичными бунгало, был признан совершенно очаровательным; вся компания перекусила в местной гостинице, а потом долго гуляла, осматривая лебединое озеро, древние руины аббатства, огромный десятинный амбар[3]3
  Десятинный амбар использовался для хранения зерна, которое взималось приходским священником в качестве церковной десятины.


[Закрыть] и часовню Святого Николая.

Пока миссис Диксон осматривала цветное стекло в часовне, Сэм сказал Джейн:

– Какой удивительный контраст между Рейчел и ее кузиной. Они совершенно разные. Рейчел такая чистая и искренняя, а мисс Селси, хотя, конечно, она легка в общении и ее рассказы иногда бывают забавными, не кажется прямой и честной. Ей не хватает естественности.

– Да, – согласилась Джейн, – я понимаю, что вы имеете в виду. Думаю, это результат воспитания. Пока отец Рейчел был на военной службе, она росла в самых разных, зачастую диких местах и не имела возможности встречаться с людьми из общества. Она сохранила простоту, которая очень редко встречается у взрослых людей. А ее кузина с раннего детства жила в Лондоне.

– Вы правы, и результат очевиден.

Джейн почувствовала к Сэму еще большую симпатию, когда он, не говоря ничего плохого о Шарлотте Селси, принялся хвалить Рейчел, говоря о ней с такой теплотой, что Джейн ощутила странный укол и поняла: Сэм влюблен в Рейчел. Он любит ее глубоко и преданно. Боже правый! Интересно, она знает об этом? Бедняга! Он такой хороший и добрый! Джейн в душе понимала, что Рейчел относится к нему с большой теплотой, но все же не видела благоприятных перспектив для этой любви. Она не сомневалась, что подруга испытывает к Сэму только дружеские чувства.

«Кстати, – подумала она, – а что я вообще знаю о нем? Или о Рейчел? Они сами разберутся в своих чувствах».

И она сосредоточила свое внимание на миссис Диксон, которая, внимательно осмотрев запрестольную перегородку и свод, вышла из часовни и прямо спросила:

– Мисс Фэрфакс, вы не знаете, сколько еще эти Селси будут оставаться в Уэймуте? Боюсь, я не испытываю теплых чувств к мисс Селси. Мне она кажется тщеславной бессердечной девчонкой, пустой кокеткой. Насколько она отличается от дорогой Рейчел!

– Не думаю, что они задержатся здесь надолго, – ответила Джейн. Им скоро надоест Уэймут.

– Мой сын Мэтт увлекся мисс Шарлоттой.

– Он находит ее разговоры занимательными. Она знает многих интересных людей в лондонском обществе.

– Знает? Ха! Она слышала о них от других светских сплетниц! Все ее новости она узнала из вторых рук!

Подумав, Джейн решила, что скорее всего это правда.

– Но она рассказывает с такой непоколебимой уверенностью. Нельзя не увлечься.

– Можно! – возмущенно фыркнула миссис Диксон. – Так что говорите о себе, мисс Фэрфакс. Хотя, насколько я заметила, к вам она никогда не обращается.

– О нет, – улыбнулась Джейн. – Я недостойна ее внимания.

– Во всяком случае, – сказала миссис Диксон, и ее красивый лоб перерезала глубокая морщинка – знак неприязни и неодобрения, – я искренне надеюсь, что она вскоре найдет себе другую жертву вместо моего сына. Ну почему она не нацелилась на Фрэнка Черчилля? Ведь он в будущем унаследует немалое состояние.

– Видите ли, мадам, мисс Селси привыкла встречаться именно с такими людьми, как мистер Черчилль, – молодыми джентльменами из общества, вежливыми, жизнерадостными, общительными. Но мистер Мэтт Диксон намного выше. Возможно, мисс Селси в жизни не сталкивалась с таким умным, энергичным, талантливым человеком.

– Мисс Фэрфакс, а вы, оказывается, проницательны! – воскликнула миссис Диксон и взглянула на Джейн с искренним дружелюбием. – О нем очень высокого мнения в Кембридже. Так что вы понимаете причину моей тревоги.

– Конечно, понимаю, мэм. Но я уверена, что, поскольку мистер Диксон намного выше этой леди во всех отношениях, он недолго останется под властью ее навязчивых чар.

Их беседу прервал начавшийся дождь, а вскоре он и вообще перешел в ливень.

– Боже мой, какая неприятность! Что же нам делать? Мисс Фэрфакс, вы и Сэм должны вернуться в гостиницу; я знаю, что вы тоже подвержены простудам. Промокнуть – это последнее, что нужно моему бедному мальчику! – воскликнула миссис Диксон и начала оглядываться в поисках Мэтта и мисс Селси, которых в последний раз видели поднимающимися по ступенькам через ограждение между двумя бунгало. – Ну где же они? О, мистер Черчилль! – Она бросилась к Фрэнку, который, галантно раскрыв зонтик, вел Рейчел к гостинице. – Прошу вас, найдите моего сына и мисс Шарлотту. Мы должны немедленно отправиться в Уэймут, пока непогода не разыгралась еще сильнее. Дождь начался намного раньше, чем я ожидала, – сказала она и устремила тревожный неодобрительный взгляд на небеса, которые действительно были черными и угрожающими.

Фрэнк услужливо отдал свой зонтик Сэму.

– Кажется, я знаю, где искать остальных. На той возвышенности есть развалины маленькой часовни; они пошли в том направлении. Мисс Селси изъявила желание увидеть руины. Я их позову.

Дамы вернулись вместе с Сэмом в гостиницу, которая, к счастью, находилась в двух шагах. Там они обнаружили мисс Консетт, которая лениво попивала чай. Она сообщила, что мистер Джиллендер и мистер Селси уехали (причем Роберт Селси забрал для этой цели верховую лошадь Фрэнка Черчилля), чтобы успеть на петушиные бои в деревне Шертон-Аббас.

– Не может быть! – возмутилась миссис Диксон. – Бедный мистер Черчилль! Как же он доберется до Уэймута?

– Мистер Селси сказал, что он может вместо него повезти дам.

Оба джентльмена уехали уже минут двадцать назад, так что с этим ничего нельзя было поделать. Оставалось только ждать в вестибюле гостиницы, пока не появятся остальные. Рейчел была бледна и молчалива. Она сидела, уставившись на сползающие по оконному стеклу капли дождя. А миссис Диксон суетилась вокруг Сэма.

– Ехать в такой ливень! Боже! Ну почему все складывается так неудачно! Я бы предложила тебе переночевать здесь, мой мальчик, но комнаты насквозь сырые, и еще неизвестно, что причинит тебе больше вреда – непогода или влажная постель.

– Я и сам не намерен задерживаться в этой дыре, – сказал Сэм и тепло улыбнулся встревоженной матери. – Да и не забывай, что вам потребуется извозчик.

– Но куда же запропастились остальные? – раздраженно воскликнула миссис Диксон.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем троица появилась; судя по всему, Шарлотта, которой все время хотелось увидеть лучший вид, увлекала Мэтта все дальше и дальше по хребту, и Фрэнку пришлось пройти целую милю, прежде чем он их догнал. Юная леди под защитой зонтика была почти сухой и очень оживленной, но оба джентльмена довольно сильно промокли. Мэтт был явно в плохом настроении, а Фрэнк Черчилль, веселый и разговорчивый, как обычно, совершенно спокойно отнесся к известию о том, что остался без лошади и что ему придется везти дам в Уэймут.

Поскольку непогода, похоже, разыгралась не на шутку, тучи затянули небо и никакого просвета видно не было, решили ехать. Сэму предстояло везти Шарлотту и Рейчел в коляске со складным верхом, а Фрэнку – Джейн и остальных дам. Сэм и дамы были защищены всеми зонтиками, одеялами и покрывалами, которые смогла предоставить гостиница.