Текст книги "Джейн и Эмма"

Автор книги: Джоан Айкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Джейн могла только пожалеть Фрэнка, который вырос в столь сложных и неблагоприятных условиях.

– Странно, – продолжил он, – но, насколько я понял, мисс Тейлор очень дальняя родственница мужа леди Селси сэра Адама, которого до его возведения в дворянский титул звали просто Джонс. – Джейн покачала головой, тем самым давая понять, что не знала этого. – Но, полагаю, это не сделает ее более привлекательной для моей тети.

Джейн не знала, что сказать, и некоторое время они молчали – однако молчание было не напряженным, а уютным, дружеским. Дорога шла по песчаной насыпи, и впереди между деревьями уже показалась деревушка Апуэлл.

Мистер Черчилль оглянулся, очевидно, желая убедиться, что его никто не услышит, а так оно и было, потому что они находились в нескольких сотнях ярдов от своих спутников, и сказал:

– Мисс Фэрфакс, меня немного тревожит одно дело, касающееся вашей подруги мисс Кэмпбелл. Вы позволите, я вам расскажу? Полагаю, ваш здравый ум поможет решить, следует ли предпринимать какие-то действия, и если да, то какие.

– Конечно, – удивленно ответила Джейн, – прошу вас, доверьтесь мне, мистер Черчилль. Все, что касается мисс Кэмпбелл, для меня чрезвычайно важно, хотя я даже предположить не могу, в чем проблема.

– Проблема в слухах, которые ходят в кругу таких пустых людей, как Джиллендер, Уисбич и Фром. Об этом говорят в кофейнях и на набережной… Да, вы имеете все основания выглядеть потрясенной, но, успокойтесь, разговоры вызвало вовсе не сомнительное поведение вашей подруги, а слух, возникший непонятно откуда. В общем, говорят, что миссис Фицрой обладает сказочной коллекцией бриллиантов, которые она должна, согласно акту о порядке наследования, передать той внучке, которая первой выйдет замуж.

– Боже! – вскричала Джейн. – Какая нелепость! Миссис Фицрой (как вы, безусловно, знаете) меня не жалует и потому никогда не вела со мной бесед о своей собственности, но в семье все знают, что она стеснена в средствах и поэтому была вынуждена переехать к полковнику Кэмпбеллу. Мне представляется чрезвычайно сомнительным, что у нее есть бриллианты. Может, и есть какие-то драгоценности, но не больше чем на несколько сотен фунтов; то, что она носит, безусловно, элегантно, но не имеет особой ценности. Интересно, кто пустил такой слух?

– Относительно его источника можно сомневаться, но в том, что он широко распространился, никаких сомнений нет. Я слышал об этом в клубах и игорных домах, словом, в самых разных местах. Боюсь, некоторые джентльмены даже заключают пари на шансы внучек, мисс Кэмпбелл и ее кузины. Считалось, что мисс Кэмпбелл может выйти замуж за мистера Диксона. Но теперь мисс Селси…

– Господи, что за ситуация! – в сердцах проговорила Джейн.

К ним уже приближалась другая группа молодых людей, и разговор прервался. Джейн смогла лишь поспешно спросить:

– Вы думаете, мисс Селси слышала об этом? Возможно, от своего брата?

В ответ Фрэнк Черчилль выразительно кивнул.

Глава 9

Колодец желаний в Апуэлле представлял собой источник чистой воды, которая хлестала наподобие фонтана из отверстия в поросшей папоротником скале и падала с высоты в три или четыре фута в резервуар, песчаное дно которого было щедро усыпано приношениями – от пуговиц, заколок и бантов до медных колец и монет. Местный приходской священник время от времени клеймил в проповедях идолопоклонничество и язычество, но это никак не влияло на веру людей в то, что эта вода эффективна от любого зла и имеет силу исполнять желания. Колодец располагался неподалеку от Уэймута, и сюда было приятно прогуляться, совершая, к примеру, послеобеденный моцион; редко бывали дни, когда сюда не приходили люди, желавшие испытать магическую силу местной воды.

Сегодня у колодца собралась группа моряков с девушками, слышался визг, всплески, смех и шумная возня. Когда же веселой компании надоело это место и она удалилась в сторону деревенской пивной, подошли Джейн, Рейчел и их спутники.

– Идите же сюда, мисс Селси, – позвал лорд Осберт Уинчем, один из друзей Роберта, присоединившийся к группе. – Насколько я понял, необходимо выпить воду из сложенных горстью ладоней, и не зачерпнуть ее из резервуара, а поймать, когда она падает сверху. Поднести вас ближе? Ваши туфельки слишком изящны, боюсь, вы поскользнетесь на мокрых камнях. – Рядом с резервуаром было поставлено три больших плоских камня, на которые наступали желающие набрать воды, но из-за недавних дождей они едва были видны над водой…

Шарлотта кокетливо вскрикнула:

– О, лорд Осберт, я вам не доверяю! Вы меня уроните. Но что же делать? Как подойти ближе?

Фрэнк Черчилль подошел к резервуару, сложил ладони горстью, наполнил водой и протянул руки Шарлотте.

– Вот, мисс Селси. Можете окунуть в воду пальчики или губки – как пожелаете.

Шарлотта с благодарностью улыбнулась, но так долго возилась, закрывая зонтик и доставая из ридикюля платочек, что вода утекла между пальцами Фрэнка раньше, чем она была готова.

– Ну вот… что же теперь?

Рейчел устремила изумленный взгляд на Джейн, а лорд Осберт в это время подхватил на руки мисс Селси и поднес ее к краю резервуара так, чтобы она могла сама набрать в ладонь немного воды.

– Загадывайте желание, мисс Селси.

– О, спасибо вам! Но чего же мне пожелать? – Она с очаровательным почтением подняла глаза на джентльмена, который как раз в это время поставил ее на ноги.

– Это должно остаться тайной, иначе желание не сбудется, – сказал лорд Осберт, высокий молодой человек с внешностью истинного патриция, иными словами, к тридцати годам он уже лишился изрядной части волос и приобрел второй подбородок. Но эти недостатки компенсировались красивым прямым носом и уверенным видом, вряд ли оправданным, считала Джейн, интеллектуальными успехами этого джентльмена.

Шарлотта зажмурилась и улыбнулась.

Тем временем друг лорда Осберта мистер Карлайл помог Рейчел пройти по скользким камням, при этом сам провалился в воду по колено; она выпила немного воды, улыбнулась, закашлялась и с его помощью снова вернулась на твердую землю.

– А теперь вы, мисс Фэрфакс! – воскликнул мистер Джиллендер, протискиваясь к ней. – Прошу, позвольте мне перенести вас! Мне очень хочется быть вам полезным.

– В этом нет ни малейшей необходимости, благодарю вас, – сказала Джейн, легко перебежала по камням и вернулась обратно раньше, чем он успел вмешаться. Глотнув холодной родниковой воды из ладони, она закрыла глаза и подумала: «Рейчел. Мое желание для Рейчел. Не дай мне Бог оказаться на пути ее счастья».

– Мисс Фэрфакс, – раздался возмущенный голос миссис Консетт; обе дамы в коляске прибыли в самый разгар церемонии загадывания желаний, – посмотрите, вы намочили нижнюю юбку!

Мистер Джиллендер встрепенулся и предложил сбегать в гостиницу, чтобы принести плащ или одеяло, а может быть, и то и другое. Очень уж ему хотелось оказаться полезным.

Джейн спокойно заверила его, что ничего не требуется, погода теплая и ветреная, поэтому юбка быстро высохнет на ходу. Она видела, с каким явным неодобрением сидящие в коляске дамы наблюдают за ее беседой с мистером Джиллендером, и потому отошла от него и остановилась рядом с Рейчел, ожидавшей в нескольких шагах от группы.

– Ты загадала желание?

Добрая улыбка Рейчел уже сама по себе была ответом.

– Лучшее в мире. Для друга.

– Я тоже.

– Думаю, мое желание уже начало исполняться, – сказала Рейчел, покосившись на Шарлотту, которая в этот момент милостиво позволила лорду Осберту вытереть ее мокрые пальчики своим носовым платком. – Думаю, хвала небесам, звезда Мэтта уже клонится к закату.

– Ее закату здорово способствует годовой доход в тридцать тысяч.

– Кажется, ты злорадствуешь, Джейн.

– Вовсе нет. Я просто реально смотрю на жизнь.

Джейн думала, что как бы мисс Селси ни была заворожена чарами Мэтта Диксона, она должна понимать, что не может окончательно привязать его к себе, пока он безотлучно сидит у постели больного брата. Если она поверила в абсурдные слухи о драгоценностях или просто хотела быть победителем в матримониальном состязании, скорость являлась более важным фактором, чем удовлетворение от того, что увела жениха у подруги, и лорд Осберт являлся более надежным кандидатом.

На обратном пути Фрэнк Черчилль снова оказался рядом с Джейн.

Она обрадовалась: во-первых, его присутствие держало на расстоянии мистера Джиллендера, во-вторых, у нее было время подумать над его словами.

– Мистер Черчилль, я много думала о том, что вы сказали.

– О драгоценностях? – спросил он.

– Да. И хотя я почти убеждена, что в этой истории нет ни слова правды и слух пустил какой-то изнывающий от безделья интриган, все же я думаю, будет лучше не сообщать об этом моей доброй подруге. – Он кивнул и посмотрел на Джейн с пониманием. – Она только смутится и расстроится. Получилось так, что она и без того не испытывает уверенности в себе, а если вдруг узнает, что на нее заключаются пари… Мне даже думать не хочется, что с ней будет. И зачем все это? Даже если бы эта история была правдой, Рейчел все равно не проявила бы заинтересованности к такому наследству. Я часто слышала от нее, что ее нисколько не привлекают украшения и одежда ее бабушки. Пусть уж лучше она живет спокойно.

– Я рад, что вы так решили, – сказал Фрэнк Черчилль, – и согласен с вами. Вы хороший друг, мисс Фэрфакс.

– Надеюсь, я стараюсь им быть, – сказала Джейн, вспомнив о желании, загаданном у колодца. – Но я думаю, что об этом следует рассказать полковнику Кэмпбеллу. Пожалуй, я так и сделаю. Он должен знать. И он скажет, какие шаги можно предпринять.

– А вы уверены, что это никак не скажется на мисс Кэмпбелл? Вдруг он решит, что в этом есть ее вина, и будет ругать ее? Мне кажется, он не слишком ясно мыслит, когда речь заходит о его дочери.

– Нет, – согласилась Джейн, проникнувшись еще более теплыми чувствами к Фрэнку за его наблюдательность и деликатность. – Но он временами прислушивается ко мне. Надеюсь, я сумею заставить его внять голосу рассудка.

Джейн не успела попросить полковника о встрече – в тот вечер он сам послал за ней; она обнаружила его сидящим в маленькой комнатке, которую он освободил и сделал своим кабинетом.

– Мисс Фэрфакс, Джейн, я должен кое-что сказать тебе… – Полковник выглядел одновременно раздраженным и позабавленным. – Я надеюсь, что мои слова не смутят тебя, дитя мое, и не расстроят.

– То, что вы хотите сказать, имеет отношение к мистеру Джиллендеру, сэр?

Он кивнул.

– Я подумала, – ответила Джейн, – что дала ему достаточно решительный отпор и он не станет беспокоить вас. Но вероятно, он не слишком разумный молодой человек. Мне очень жаль. Приношу свои извинения, сэр.

– Он больше тебя не потревожит, детка. Но мне очень жаль, что все так сложилось, Джейн. – Она видела, что полковник действительно расстроен. – Причина того, что к тебе пристал этот индивид, в первую очередь заключается в том, что по городу прошел слух о том, что я намерен выделить тебе приданое такое же, как Рейчел. Якобы у меня есть еще двенадцать тысяч фунтов, которые я дам тебе в случае замужества. Поверь, детка, я бы всем сердцем хотел, чтобы так оно и было. Но никто не сожалеет больше, чем я сам, о том, что таких денег у меня нет. И тебе это известно. Но когда об этом услышал мистер Джиллендер… Ох, это было просто смешно. Он понял, что поставил себя в глупейшее положение, и, вероятно, уже покинул Уэймут, чтобы ненароком не столкнуться с тобой или с друзьями, перед которыми уже похвастался своей победой.

– Понимаю, – сказала Джейн. Она не могла не чувствовать себя уязвленной и униженной, хотя и сама предполагала, что за навязчивым вниманием мистера Джиллендера кроется нечто подобное.

– Не позволяй этой чепухе беспокоить тебя, дорогая, – приветливо сказал полковник. – Не сомневаюсь, что у тебя будут другие поклонники, более достойные, и если тебе сделает предложение тот, кто оценит тебя по достоинству, надеюсь, у тебя хватит здравомыслия принять его.

– Конечно, сэр. Я хотела сказать, если я полюблю его. – Полковник нахмурился, а Джейн продолжила: – И если Рейчел тоже счастливо устроит свою жизнь. Я не стану обузой для вас. Я уже предлагала поискать место…

– Нет, нет и еще раз нет, пока еще не время, – быстро ответил полковник. – Пусть Рейчел сначала найдет жениха… когда это еще будет…

– Но, сэр, вы должны знать кое-что еще. – И она рассказала ему слух о богатом наследстве миссис Фицрой.

Как она и предполагала, полковник был возмущен и расстроен.

– Это так похоже на мою тещу – пустить такой слух, и главное, в нем ни слова правды! – сказал он. – Интересно, слух о приданом тоже исходит от нее?

– К счастью, сама Рейчел ничего не знает; и, я думаю, лучше ей и дальше оставаться в неведении; это разрушит ее уверенность, которую она только начала приобретать, – сказала Джейн, используя всю свою силу убеждения. Она видела, что первым побуждением полковника было призвать всех женщин к себе и устроить им грандиозный разнос.

– Очень хорошо, нет, то есть ничего хорошего в этом нет, я хотел сказать, что ты права, – мрачно сообщил он. – Возможно, нам следует покинуть Уэймут…

– О, сэр, но здесь Рейчел так хорошо, и потом мы вряд ли можем покинуть миссис Диксон именно сейчас, когда бедному мистеру Сэму так плохо.

– Ах, эта коварная Шарлотта, – пробормотал полковник, – все неприятности от нее. И я слышал от капитана Кертиса историю о том, что Шарлотта и ее брат якобы замешаны в контрабанде французских кружев.

А почему бы и нет, подумала Джейн. В этом нет ничего невероятного. Но если Шарлотте удастся поймать в свои сети лорда Осберта, возможно, у нее больше не будет необходимости в контрабандных кружевах?

Полковник Кэмпбелл продолжал высказывать недовольство:

– А что это за планы, о которых я слышал от Роберта? Об аренде судна и прогулке по морю в Лайм? Мне это не нравится.

С этим Джейн не могла не согласиться. Она заверила полковника, что ни она, ни Рейчел не заинтересовались этой поездкой и вовсе не собираются в ней участвовать. Полковник, не столкнувшись с сопротивлением, похоже, слегка растерялся и неожиданно решил, что, возможно, ничего плохого в этом нет, конечно, если с молодыми людьми на борту будут умудренные опытом старшие.

– Миссис Консетт сильно страдает от морской болезни, а миссис Диксон, естественно, не оставит больного сына. Миссис Селси и слышать не хочет о морских прогулках, так что только если вы или миссис Кэмпбелл…

– Посмотрим… посмотрим…

В течение следующей недели никакие развлекательные мероприятия друзьями Диксонов даже не рассматривались; Сэм находился в тяжелом состоянии, и никто из тех, кому он был дорог, не желал принимать участия в подобных затеях. Но наконец появилось сообщение о том, что он в безопасности, и если некоторые симптомы, оставшиеся после прекращения лихорадки, вселяли в доктора глубокие опасения относительно исхода, он не считал необходимым немедленно сообщить о них матери и брату.

– Он может сидеть; он съел немного жидкой овсяной каши, – со слезами на глазах рассказывала миссис Диксон Рейчел. – Я счастливейшая женщина в Дорсете! Конечно, Мэтт должен отправиться с вами на морскую прогулку – она, безусловно, пойдет ему на пользу. Он был такой чудесной, такой терпеливой сиделкой для брата. Ни одна женщина не могла проявить больше любви и терпения. Он заслуживает небольшого отдыха и веселой компании. Кто, если не он? Но, Рейчел, моя дорогая девочка, я хочу попросить тебя об одолжении. – Рейчел, Джейн и миссис Кэмпбелл приехали на Тринити-роуд, и миссис Диксон ненадолго покинула комнату больного, чтобы принять их. – Сэм все время думал о тебе, постоянно говорил о тебе во время болезни. Твое имя постоянно было у него на устах. Не согласишься ли ты сделать ему – и мне – величайшее одолжение и подняться к нему на несколько минут? Он будет очень этому рад. Доктор сказал, что опасности заражения нет никакой.

– Конечно, мэм! Я буду счастлива! Дорогой Сэм! Не верю, что он думал обо мне больше, чем мы все думали о нем, беспокоились, желали скорейшего выздоровления.

Она удалилась вместе с миссис Диксон, довольно долго отсутствовала и вернулась с глазами, полными слез.

– О, Джейн! О, мама! – расплакалась она, когда они отошли от дома Диксонов. – Он такой худой – почти прозрачный! И совершенно ужасно бледный! О, когда я думаю о Шарлотте, я желаю ей как можно скорее оказаться на морском дне.

Миссис Кэмпбелл вздохнула, но не стала говорить, что бездумное поведение и эгоизм Шарлотты почти наверняка лишь ускорили процессы, которые и без ее вмешательства рано или поздно произошли бы.

– Моя дорогая, ты должна находить утешение в том, что твой визит, безусловно, доставил Сэму удовольствие. Миссис Диксон сказала мне, что у него даже румянец появился. Думаю, тебе стоит зайти к нему опять, раз это так благотворно на него действует.

– Конечно! Я буду ходить к нему каждый день, если только его мама позволит.

Но полковник Кэмпбелл не очень благосклонно отнесся к перспективе таких визитов.

– Какой в них смысл? – спросил он, оставшись наедине с женой. – Врач сказал Кертису, что бедный малый медленно, но верно угасает. Представляешь, каким страшным ударом для Рейчел станет его уход.

– Джеймс, ты не можешь быть настолько бессердечным! Рейчел с детства любит этих мальчиков.

Леди Селси высказала неодобрение поведением Рейчел в беседе с матерью.

– Надо же! Сидеть у постели больного молодого человека! Вот уж странное желание. Слава Богу, что у моей дорогой Шарлотты не возникает мысли совершать такие неподобающие леди поступки.

На что миссис Фицрой ответила:

– Твоей Шарлотте, моя дорогая Софи, лучше проявлять больше осмотрительности, если она хочет заарканить Уинчема. Эти Уинчемы и Помфреты слишком уж чопорны, нетерпимы в вопросах морали; если появится слух о… перевозке грузов или о страсти Роберта к игре, этого малого как ветром сдует, помяни мое слово.

– Ерунда, мама! Он, считай, у нее в кармане; вчера весь день он прогуливался с ней и три раза приглашал танцевать в зале приемов.

– Надеюсь, она не приняла приглашения? – Это было сказано с блеском в глазах.

– Боже мой, конечно, нет! Шарлотта знает правила игры, – спокойно ответила леди Селси.

Полковник Кэмпбелл в конце концов дал согласие на водную прогулку и даже объявил о своем намерении лично в ней участвовать, «чтобы молодые люди вели себя разумно и не совершали никаких глупостей». Как бы племянник полковника и его друзья ни относились к этому, они выказали должное послушание и втайне были польщены, потому что именно его опыт обеспечил успех предприятия и без него они вообще вряд ли сумели бы справиться.

Мэтт, все еще не желавший покидать брата, был буквально выставлен матерью, которая заявила, что он обязан отвлечься, насладиться морем, солнцем и веселой компанией.

– Я отлично справлюсь с миссис Кэмпбелл и соседями – не знаю, сколько из них придут навестить меня. Девочки будут очень рады, если ты пойдешь на прогулку, да и мистер Роберт Селси уже несколько дней подряд осаждает дом – спрашивает тебя.

При последних словах Мэтт скривился, но все же поддался уговорам и отправился на прогулку, взяв с матери слово: если что-то случится и ей понадобится его присутствие, она пошлет верхового гонца в Лайм. Из-за многочисленных случайностей, связанных с ветром и течением, всегда существовала вероятность, что путешествие по суше будет быстрее, чем по морю.

Рейчел, ни разу не проявившая интереса к морской прогулке, в конце концов решительно заявила, что не станет принимать в ней участие: у нее предчувствие, что вот-вот пойдет кровь из носа, ей нездоровится, поэтому она предпочитает остаться дома и немного посидеть с Сэмом. Никакие доводы не смогли заставить ее изменить решение.

Джейн сразу же объявила, что тоже никуда не поедет и останется с Рейчел; ей никогда не хотелось участвовать в морской прогулке, и она могла согласиться на нее только ради Рейчел, а без нее ей там совершенно нечего делать.

– Нет, дорогая Дженни, прошу тебя, не отказывайся, сделай это ради меня! – воскликнула Рейчел. – Мэтт и Фрэнк будут очень разочарованы, если тебя не будет, и папа тоже. Мне кажется, он очень ждет этой прогулки и будет недоволен, если пропустит ее.

Поэтому с большой неохотой Джейн поддалась уговорам.

Прогулка оправдала ее худшие ожидания, и она втайне радовалась за Рейчел, оставшуюся дома.

– Это был самый отвратительный день за последние годы, – сказала она, смеясь и морщась, когда снова оказалась в комнате, которую делила с Рейчел. – Солнце было ужасно жарким, а на суденышке имелся только крошечный тенистый участок, где, конечно, расположились Шарлотта со своим зонтиком и леди Десима Уинчем.

– Какая она, эта леди Десима?

– Глупа как пробка. Двух слов связать не может. Впрочем, со мной она так ни разу и не заговорила – не снизошла. Все утро ветра не было вообще, так что судно болталось у берега часа четыре, не меньше; а ведь оно такое маленькое! На Фессалии, когда мы возвращались из Вест-Индии, у нас по крайней мере была своя каюта, да и на палубе было где посидеть. А на этой посудине палубы не было вообще; там не было ничего, кроме канатов и больших бочек, от которых воняло рыбой. Шарлотта испачкала юбку в смоле и устроила ужасный шум, а когда мы в конце концов добрались до Лайма, было уже слишком поздно, чтобы сходить на берег, и по настоянию полковника сразу повернули обратно. Разумеется, твои кузены были в высшей степени недовольны этим обстоятельством, и на обратном пути все были не в духе, кроме Мэтта и Фрэнка Черчилля, которые вели себя безупречно. Так что мы втроем пели и развлекались, а Шарлотта и ее компания злились и жаловались.

– А что там случилось? Папа рассказал, что Мэтт спас тебе жизнь? – с тревожным интересом спросила Рейчел.

Джейн засмеялась и слегка покраснела.

– Ничего страшного! Твой отец все слегка преувеличил. На обратном пути – к тому времени уже поднялся ветер и судно двигалось довольно быстро – Шарлотта неожиданно закричала, что вода заливается через вентиляционное отверстие и портит ей платье, поэтому она потребовала, чтобы я подвинулась и освободила ей больше места. Я встала, а в это время судно резко накренилось, и я чуть не выпала за борт…

– Ах, как жаль, что меня там не было! – вскричала Рейчел. – Хотя я, наверное, умерла бы от страха, увидев, что ты едва не оказалась за бортом.

– Ерунда. Ты бы, несомненно, сделала то же самое, что Мэтт, а он бросился вперед и схватил меня за рукав моего старого голубого платья, который, спасибо дорогой тете Хетти, пришит так крепко, что не оторвется, должно быть, до Судного дня. Так что не было никакого романтического спасения, и леди Десима в этот самый момент, должно быть, докладывает своей матери герцогине о возмутительнейшем факте – отсутствии кружев на моих нижних юбках.

Но Рейчел не могла относиться к происшествию с такой легкостью.

– Слава Богу, что Мэтт был там, – сказала она и порывисто сжала руку Джейн.

– О, если бы его там не было, думаю, Фрэнк Черчилль оказал бы мне ту же услугу, – сказала Джейн с едва заметной неловкостью.

После чая к Кэмпбеллам пришли Фрэнк Черчилль и Мэтт Диксон, чтобы справиться о недомогании Рейчел и убедиться, что с Джейн после неприятного происшествия все в порядке. Обе юные леди заявили, что чувствуют себя нормально и даже пребывают в хорошем настроении, поэтому с удовольствием согласились прогуляться по берегу – вечер, наступивший после столь жаркого дня, был удивительно приятным. Полковники миссис Кэмпбелл изъявили желание сопровождать молодых людей, и вся группа медленно пошла по эспланаде, иногда останавливаясь, чтобы переброситься несколькими словами со знакомыми.

Через полчаса Джейн обнаружила, что оказалась – специально или случайно, она не могла решить – вместе с Мэттом Диксоном на некотором расстоянии от других членов группы.

– Мисс Фэрфакс – Джейн! Правда ли, что сегодняшний прискорбный инцидент прошел для вас без последствий? – возбужденно заговорил он.

– Ей-богу, мистер Диксон, все в полном порядке. Только благодаря вам. Так что спасибо за своевременные действия. Всю оставшуюся жизнь я буду помнить, что ваше присутствие духа, вероятнее всего, спасло мне жизнь. Я понимаю, что в долгу перед вами…

Она собиралась продолжить изъявления благодарности и необычайно встревожилась, когда Мэтт ее перебил.

– Это такая чепуха, – поморщился Мэтт. – Мне бы хотелось иметь возможность сделать для вас в будущем много больше. Мисс Фэрфакс – Джейн! Этот случай открыл мне глаза! Думаю, вы не могли не заметить, что мои чувства к вам далеко не праздный интерес.

Он бережно взял ее за руку и повернул лицом к себе, так чтобы в сгущающихся сумерках лучше видеть выражение ее лица. Но Джейн прервала его чувственную речь почти непроизвольным возгласом – предостерегающим и грустным:

– Мэтт! Мистер Диксон! Прошу, умоляю вас, не говорите мне ничего, о чем вы впоследствии будете горько сожалеть, не делайте этого!

Мэтт застыл в изумлении.

– Что вы имеете в виду? Как я могу пожалеть о своих словах любви и восхищения, уважения и преданности? Все, что я прошу, – это…

– Нет! Не надо! – настойчиво повторила Джейн. – Считайте, что вы ничего не говорили, а я забуду о ваших словах. Нет, – поправилась она, – забыть я их не смогу, да и не захочу, но я никогда в жизни вам о них не напомню.

– Но, мисс Фэрфакс, моя дорогая Джейн, я действительно вас искренне люблю! – Мэтт находился под властью сильных эмоций, и ирландские интонации в его голосе стали заметнее.

«Я запомню этот момент, – подумала Джейн, – до конца своих дней – то, как он говорил, как держал меня за руку».

Она непроизвольно на мгновение закрыла глаза.

– Я ничего на свете не желаю так сильно, как сделать вас своей…

– Послушайте меня, Мэтт… мистер Диксон. Пожалуйста, послушайте меня. Я всегда очень высоко ценила нашу дружбу, настолько высоко, что, полагаю, у меня есть право сестры говорить с вами с абсолютной честностью. Прежде чем вы продолжите свою страстную речь и сделаете мне предложение, скажите, это правда, что вы должны Роберту Селси крупную сумму?

– Да, это так, – ответил Мэтт. Он был явно сбит с толку. – Но Роберт сказал, что ему не к спеху, да и какое это имеет отношение к…

– Самое прямое, дорогой Мэтт. Я чувствую к вам такую теплоту… – ее голос заметно дрогнул, – и не хочу, чтобы вы ставили себя в неловкое положение. Все равно это ни к чему не приведет. Скажите, может быть, случайно, до вас тоже дошел слух о том, что полковник Кэмпбелл намерен дать мне приданое в случае замужества?

Последовало длительное болезненное молчание. Джейн сделала глубокий вдох и продолжила говорить со всей решимостью, на какую была способна:

– Полагаю, ваше молчание можно считать согласием. Вы тоже об этом слышали. Я не знаю, кто пустил этот слух, хотя и догадываюсь; но могу заверить вас, что он абсолютно ни на чем не основан. Полковник Кэмпбелл действительно испытывает ко мне отцовские чувства, но он сам мне сказал, что не в его силах помочь мне таким образом. Когда я выйду замуж, мистер Диксон, я не принесу своему мужу ни единого пенни. Состояние полковника должно перейти – и перейдет – его собственной дочери, и я рада, что это так, потому что люблю Рейчел, как сестру. Теперь вы меня понимаете?

Опять последовала длительная неловкая пауза. Тронув Мэтта за руку, Джейн заставила его повернуться, и они продолжили прогулку.

– На самом деле, дражайший Мэтт, я люблю вас, как сестра, – снова заговорила она, – я очень тронута вашими словами и благодарна за те чувства, которые вы ко мне испытываете; вот почему я взяла на себя смелость сказать вам все это. Простите меня, если можете.

– О, Джейн! – По лицу Мэтта струились слезы.

Джейн быстро потянула его за руку в узкий переулок, где их никто не мог видеть. Мэтт остановился, привалившись к стене.

– Вы, наверное, считаете меня негодяем, – пробормотал он, – презренным трусом, который волочится за женщиной только ради денег.

– Нет, – коротко ответила Джейн, думая о Шарлотте.

– Этот ужасный долг! Он висит на мне уже больше двух лет. Скачки… Ньюмаркет… каким же я был идиотом! Никогда в жизни я больше не повторю подобной ошибки.

– Надеюсь, – тихо сказала Джейн.

– Но сейчас я отчаянно нуждаюсь в деньгах. Если мой дядя когда-нибудь узнает об этом долге, я могу попрощаться с надеждами…

– Не отчаивайтесь! Пожалуйста, не надо! Наверняка есть какие-нибудь другие способы раздобыть деньги – ссуды, закладные…

– Мой дядя наверняка услышит об этом. Он ярый противник всех видов азартных игр, а расстраивать мать именно сейчас я просто не могу.

– Может быть, вам что-нибудь продать? Или обратиться к кому-нибудь за помощью? К полковнику Кэмпбеллу, например.

– Полковник Кэмпбелл! – простонал Мэтт, после чего взял себя в руки и проговорил: – Мисс Фэрфакс… Джейн… прошу вас, не думайте обо мне слишком плохо. Понимаю, что я кажусь вам жалким негодяем, но уверяю вас, чувства, о которых я говорил, они настоящие. Они живут в моем сердце. Только теперь я вижу, что они бесполезны, напрасны и ни к чему не приведут.

– Вы не должны так говорить, – уверенно сказала Джейн. – Истинные чувства не могут быть напрасными. Они помогут вам, направят по правильной дороге. Поверьте, иначе быть не может. – Она говорила, давясь слезами.

Однако Мэтт ее не дослушал. Крикнув что-то невнятное, он неожиданно сорвался с места и скрылся в лабиринтах старого города.

Потрясенная и взволнованная, Джейн вернулась на эспланаду, где, к счастью, почти сразу увидела полковника и миссис Кэмпбелл, которые прогуливались в кругу друзей. Она присоединилась к группе, в которой никто не заметил ни ее долгого отсутствия, ни расстроенного лица.

Идя рядом с оживленно беседующими людьми, она обдумала свой разговор с Мэттом со всей рассудительностью и уравновешенностью, на которую в тот момент была способна, и пришла к выводу, что, в общем, справилась хорошо.

У нее имелись все основания поздравить себя с успехом, но это, однако, не помешало ей провести бессонную ночь, промочив подушку тихими горькими слезами.