Текст книги "Джейн и Эмма"

Автор книги: Джоан Айкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

Расставание с Фрэнком Черчиллем подействовало на Джейн так сильно, что она была вынуждена на несколько дней слечь в постель с головной болью и лежать с шалью на глазах, морщась даже от самого слабого лучика света. Она все время плакала, и от этого головная боль становилась совсем уж невыносимой. Ни одно из лекарств, прописанных ей мистером Перри, не помогало. Но мало-помалу боль утихла, и Джейн смогла опять медленно ходить по дому – бледная, вялая, лишенная аппетита. К ее большому облегчению, к тому моменту, как она смогла снова общаться с соседями, о Фрэнке Черчилле уже перестали говорить, он уже не вызывал всеобщего интереса, поскольку к тому времени все уже обсуждали возвращение мистера Элтона и его молодой жены.

Миссис Элтон впервые показалась в церкви, и после этого мисс Бейтс сочла необходимым нанести ей визит.

– В конце концов, моя дорогая, твоя бабушка когда-то была хозяйкой дома викария. Здесь должна соблюдаться преемственность, особенно для новобрачной.

Джейн, хотя и без особого желания, все же согласилась сопровождать тетю Хетти.

– Тебе, дорогая, будет полезно увидеть новые лица. Ах да, я забыла, ты уже встречалась с мистером Элтоном, хотя и не часто. Все равно, быть может, новое знакомство тебя отвлечет от грустных мыслей.

Джейн вспомнила свою прежнюю надежду на то, что молодая жена мистера Элтона окажется приятным человеком и хотя бы частично возместит ей потерю Рейчел. Поэтому она уступила настояниям тети и уныло поплелась вслед за ней.

Миссис Элтон оказалась худощавой и очень оживленной особой маленького роста и далеко не такой юной. Ей уже было лет двадцать семь – двадцать восемь. Ее волосы, темные и не слишком густые, были уложены в элегантную прическу; лицо имело не слишком хороший цвет, зато зубы были ровными и белыми и слегка выдавались вперед; миссис Элтон их постоянно демонстрировала, болтая и смеясь. Ее платье тетя Хетти посчитала верхом элегантности; но Джейн показалось, что на нем было слишком много украшений и отделки.

– О, мисс Джейн, ваша слава опережает вас! – воскликнула миссис Элтон и нарочито рассмеялась. – В Бате я много слышала о вас и ваших талантах.

– В Бате? – удивилась Джейн. – Не думаю, что у меня есть знакомые в Бате. – Ее мысли обратились к Фрэнку, который в январе был с тетей в Бате, но она была уверена, что миссис Черчилль и мисс Хокинс вращались в разных кругах.

– Что вы, мисс Фэрфакс, в Бате у вас есть не просто знакомый, а очень старый друг. И хотя я не была представлена этой леди, я хорошо знаю другую леди, которая ее часто навещает, это моя близкая подруга – мисс Патридж, и от нее я слышала захватывающие истории о талантах мисс Джейн Фэрфакс, ее непревзойденной игре на фортепиано и прочих успехах. Уверяю вас, я была в полном восторге, узнав, что получу возможность познакомиться с таким интересным человеком в новом обществе, в котором мне предстоит жить. Мы с вами, мисс Фэрфакс, должны, я полагаю, создать здесь в Хайбери музыкальный клуб; у нас часто будут небольшие концерты, разве это не восхитительно? Как вы думаете, это хороший план?

Джейн не слишком понравилась миссис Элтон, поэтому она ответила осторожно:

– Скорее всего я не останусь в Хайбери надолго.

– О, моя дорогая! – вскричала тетя Хетти. – Ты говорила… ты обещала нам целых три месяца! Что же теперь изменилось?

– Но скажите, миссис Элтон, – заговорила Джейн, стараясь избегать этой темы, – кто в Бате так хорошо меня знает? Я умираю от любопытства.

Старой знакомой оказалась миссис Прайор, вдова бывшего священника, теперь живущая в весьма стесненных обстоятельствах в Уэстгейт-Билдингс.

– Она всегда чем-то занята – делает подушечки для булавок и прочие мелочи, которые моя подруга мисс Патридж потом распространяет.

У Джейн заныло сердце при мысли о своей доброй старой учительнице, которой так трудно живется. «Ах, если бы только я могла что-то для нее сделать! Слава Богу, у моих родных в Хайбери такие внимательные и добрые соседи».

А потом Джейн пришла в голову мысль, от которой она похолодела: «Неужели и я когда-нибудь могу оказаться в таком положении?»

– Прошу вас, скажите мне, мисс Фэрфакс, – снова заговорила миссис Элтон, – правда ли, что вы дружите с мисс Эммой Вудхаус? Серьезно, мне очень нужно знать! Мне все здесь говорят, что мисс Эмма – первая леди в деревне, но я не могу относиться к ней тепло. В ней столько заносчивости и высокомерия. А кто она такая? Хартфилд, в конце концов, ничуть не больше, чем владения моего родственника мистера Саклинга в Мейпл-Гроув. Должна сказать, я нахожу ее высокомерие невыносимым!

– О, моя дорогая мэм! – всполошилась тетя Хетти. – Мисс Вудхаус так любезна, так снисходительна и добра ко всем нам. Я сосчитать не могу, сколько раз моя мама пила чай с мистером Вудхаусом, и ей даже иногда предлагали там легкий ужин – всегда очень хорошо приготовленный и вкусный, и еще она играла с мистером Вудхаусом в нарды. А если в Хартфилде режут свинью, мисс Вудхаус никогда не забывает прислать нам ногу…

– Мистер Вудхаус, допускаю, милый старый джентльмен, старомодный и обходительный, что мне очень нравится – моя сестра Селина всегда говорит, что я по-своему ужасно старомодна. Но его дочь, холодная и самонадеянная особа, мне неприятна. Говорят, она невеста пасынка миссис Уэстон – симпатичного и очень богатого молодого человека?

– Мы ничего об этом не слышали, неужели это действительно так? – живо заинтересовалась тетя Хетти.

– Нет? Возможно, я ошиблась. Но, моя дорогая Джейн (я уверена, что мы станем добрыми подругами, поэтому и позволила себе некоторую фамильярность), знаете ли вы, что мисс Эмма Вудхаус имела наглость утверждать? Что мой супруг, мистер Элтон, оказывал явные знаки внимания ее подруге, этому маленькому ничтожеству – мисс Смит, и что он должен был сделать ей предложение. Вряд ли стоит говорить, что ничего подобного не было и в помине, и он очень скоро дал ей это понять. Все это, разумеется, было до его случайной встречи со мной…

– Знаете, а сейчас, когда вы сказали, я припоминаю… – пробормотала мисс Бейтс, – что-то подобное действительно было. Миссис Коул как-то обмолвилась, что мисс Смит… впрочем, я, наверное, не так ее поняла.

«Это объясняет отнюдь не добрые взгляды, которые мистер Элтон бросал на Эмму Вудхаус (это я видела собственными глазами), – подумала Джейн. – Тогда я еще удивилась, почему он невзлюбил ее. Она считала, что он должен жениться на ее протеже. Возможно, джентльмен метил выше? Не исключено, что он надеялся жениться на самой мисс Вудхаус? Господи, о чем я думаю! Скоро я стану провинциальной сплетницей, как большинство здешних дам».

– Мисс Смит! – с отчетливым презрением продолжила миссис Элтон. – Никто даже не знает, кем были ее родители.

Вошел мистер Элтон, чрезвычайно довольный собой и своей женитьбой.

– Я как раз говорила мисс Джейн, – вскричала его супруга, – что мы должны организовать музыкальный клуб! Концерт каждый четверг! Разве это не замечательно?

Джейн снова повторила, что не знает, как долго пробудет в Хайбери. У нее сложилось мнение, что Фрэнку Черчиллю не понравится миссис Элтон.

– Сегодня я получила письмо от своих друзей из Ирландии – полковника и миссис Кэмпбелл. Они приглашают меня в гости, поскольку планируют остаться там до середины лета. Они так настаивают…

– О нет, дорогая! – Тетя Хетти возбужденно замахала руками. – Ты же сама сказала мне, что не намерена принимать это предложение!

– Не сомневаюсь, что ваши ирландские друзья согласятся уступить вас нам еще на некоторое время, дорогая Джейн. Нет и еще раз нет. Я не могу позволить себе потерять лучший музыкальный талант в Хайбери, пока мой музыкальный клуб не заработает в полную силу. Мы не позволим вам нас покинуть, – непререкаемым тоном заявила миссис Элтон с широкой улыбкой.

Джейн все это не нравилось, но ее каким-то образом заставили пообещать установить значительно более близкие отношения с Элтонами, чем она хотела или намеревалась. «Мной манипулируют, – мысленно усмехнувшись, подумала она, – и причиной тому мое недовольство судьбой и одиночество. Теперь у меня появилась подруга, но что за подруга? Эмма Вудхаус несравненно выше». И поскольку Элтоны были явно настроены против Эммы, Джейн поневоле стала относиться к ней с большей добротой.

– Мне показалось, что миссис Элтон – умная и добросердечная леди, – сказала тетя Хетти по пути домой. – Думаю, тебе понравится, дорогая, ходить на музыкальные вечера в дом викария – ты сможешь ненадолго избавиться от нас, стариков. Не стоит проводить все свое время со мной или с бабушкой – так ты очень быстро заскучаешь. Кроме того, у миссис Элтон такие обширные связи! Она обещала мне подумать относительно места для тебя. Нет, мы, конечно, не хотим, чтобы ты нас покинула – ни в коем случае. Но место где-нибудь не слишком далеко от Хайбери, в приличной респектабельной семье – это ведь именно то, что нужно. Уверена, полковник Кэмпбелл и его супруга со мной согласятся.

«О, Фрэнк, – подумала Джейн, – что же мне делать?»

Она представила себя отправляющейся в какой-нибудь Мейпл-Гроув в семейство некой миссис Саклинг, и эта мысль ей не понравилась.

Через два дня пришло взволнованное письмо от Фрэнка.

«Я убедил тетю и дядю, что им обоим на пользу пойдет переезд в Лондон. Так что скоро мы будем на Манчестер-стрит – возможно, в апреле, а в мае наверняка. Я счастлив, думая о том, что буду находиться всего лишь в шестнадцати милях от вас – час езды, и я смогу увидеть вас, буду рядом. Я думаю о вас постоянно, мечтаю о вас каждую ночь, не могу дождаться, когда же наконец мы будем вместе».

И Джейн почувствовала себя счастливее. Его письма были такими любящими, теплыми, искренними. Они всегда поднимали ей настроение. Невозможно было не признать, что ей не хватало ежедневных записок, стихов, маленьких подарков, которые Фрэнк оставлял в дупле старого дуба, когда жил у мистера Уэстона. «Но действительно ли, – думала она, – станет лучше, если он будет недалеко? Это повлечет за собой постоянное притворство, необходимость лгать людям, которых я люблю. А это так утомительно! Я не умею притворяться, играть роль, прятать свои чувства от людей, которых люблю. Даже странно, что Фрэнк не имеет ничего против. По правде говоря, создается впечатление, что такая ситуация ему даже нравится».

Она думала об этом, пока сидела на камне у дороги в трех четвертях мили от деревни и перечитывала письмо Фрэнка. Неожиданно рядом послышались голоса, и, повернув голову, Джейн увидела Эмму и Харриет Смит, шагающих по тропинке.

– А, мисс Фэрфакс, добрый день, – сердечно поздоровалась Эмма. – Чудесная погода, не так ли? А мы, как видите, собираем сережки – ольховые, березовые. Вы получили хорошие новости от друзей из Ирландии?

Джейн, слегка порозовев, быстро спрятала в муфту письма от Фрэнка. Она видела, как Эмма впила в них глаза, и разозлилась еще сильнее, вспомнив, как Фрэнк и Эмма легкомысленно посмеивались над Мэттом Диксоном. Как они могли? Как мог Фрэнк говорить о Мэтте в таком тоне, если уж он-то определенно знал, как много этот человек для нее значит.

Она сдержанно ответила Эмме, что у ее друзей в Ирландии все хорошо и они постоянно приглашают ее в гости, что было правдой; но в настоящее время она не готова покинуть тетю и бабушку.

– Это очень достойно, мисс Фэрфакс, очень правильно, – сказала Эмма. – Не так ли, Харриет?

– О да, мисс Вудхаус.

Джейн считала Харриет скучной и недалекой особой. Она открывала рот только для того, чтобы произнести: «О да, мисс Вудхаус» или «О нет, мисс Вудхаус». Как Эмма ее выносит каждый день? Хотя, с другой стороны, у нее нет выбора, подумала Джейн. Потом ей пришло в голову, что Харриет, должно быть, страдала из-за отступничества мистера Элтона. Может быть, она любила его? И сильно горевала из-за того, что он отвернулся от нее? Ну сейчас, во всяком случае, она казалась веселой и спокойной.

– На следующей неделе я устраиваю небольшой ужин, – сказала Эмма, – для мистера и миссис Элтон. Мы ведь должны уделить должное внимание молодоженам, не так ли? Я убедила папу в том, что это наш долг, и он хотя и неохотно, но все же согласился, при условии, что гостей будет не больше восьми. Придут мистер и миссис Уэстон, мистер Найтли, Харриет не сможет, у нее давно была назначена встреча. – При этих словах Харриет слегка смутилась. – Быть может, вы тоже придете, мисс Фэрфакс? Я знаю, что мистеру Найтли очень нравится беседовать с вами.

У Джейн стало тепло на душе, хотя она и предполагала, что Эмма не имела в виду ничего хорошего и ее слова были не более чем насмешкой. Она поблагодарила мисс Вудхаус за приглашение и приняла его.

В назначенный день, который выдался холодным и дождливым, мистер и миссис Элтон предложили заехать за Джейн в своем экипаже. Она бы предпочла, чтобы приглашение поступило от мистера Найтли; ей почему-то не хотелось приезжать в Хартфилд с Элтонами. Приезды в Хартфилд были всегда немного болезненными для Джейн, потому что, хотя с этим домом ее теперь ничто не связывало, все же значительная часть ее детства прошла именно здесь. Она не могла бродить по вьющимся между кустами дорожкам или входить в дом, не вспоминая о мирных днях своего детства, долгих часах, проведенных за фортепиано, о миссис Вудхаус, тихо сидящей в соседней комнате, о странной неделе, которую она провела с только что осиротевшей Эммой. Интересно, а она когда-нибудь вспоминает о тех днях?

К немалому удивлению, она незадолго до ужина обнаружила, что одним из гостей будет мистер Джон Найтли. Она встретила его в деревне с двумя маленькими мальчиками. Судя по всему, он привез своих старших детей из Лондона повидать дедушку и тетю. Следует отдать Эмме должное, она оказалась любящей тетей. Но как вынесет мистер Вудхаус такое увеличение числа гостей? Ведь теперь их точно будет больше восьми. И как отнесется мистер Джон Найтли к тому, что вынужден присутствовать на светском мероприятии? Насколько помнила Джейн, в прошлом он был неразговорчивым и необщительным субъектом.

Однако спокойствию мистера Вудхауса не суждено было подвергнуться суровому испытанию. Мистера Уэстона срочно вызвали в город, и он никак не мог вернуться к ужину. Поэтому установленное мистером Вудхаусом допустимое число гостей за столом не было превышено.

Мистер Джон Найтли, которому всегда нравилась Джейн, разговорился с ней перед ужином, а ее брат и миссис Уэстон занимали разговором Элтонов.

– Надеюсь, вы сегодня утром не ходили далеко, мисс Фэрфакс, иначе вы бы определенно промокли насквозь.

– Я ходила только на почту, – ответила Джейн, – и вернулась домой, когда дождь еще не был сильным. Я делаю это каждый день. Прогулка перед завтраком идет мне на пользу.

– Думаю, все-таки не прогулка в дождь, – сухо сказал он. – Когда доживете до моих лет, поймете, что письма не стоят того, чтобы ходить за ними в дождь.

– Не думаю, что возраст сделает меня равнодушной к письмам, – усмехнулась Джейн.

– Письма – не то, к чему следует проявлять обычное равнодушие. Как правило, они являются настоящим проклятием.

– Я могу поверить, что письма мало значат для вас! – воскликнула Джейн. – Все родные и близкие люди с вами рядом. А я, возможно, больше никогда не увижу тех, кого люблю. Поэтому, если я не переживу близких мне людей, почта всегда будет притягивать меня, даже в самую плохую погоду.

Подошел мистер Вудхаус и сказал:

– Мне жаль, что вы сегодня утром выходили на улицу в дождь, мисс Фэрфакс. Молодые леди должны заботиться о себе. Они такие нежные и хрупкие! Дорогая, надеюсь, вы переодели чулки?

– Конечно, сэр, и я очень признательна за вашу доброту и заботу.

Миссис Элтон, услышав обрывок этой беседы, немедленно открыла огонь по Джейн.

– Моя дорогая Джейн, что я слышу? Вы ходили на почту под дождем? Это ужасно! Так нельзя! Вам не следовало так поступать! Миссис Уэстон, вы когда-нибудь слышали что-нибудь подобное? Мы с вами должны повлиять на нее. Мы же не позволим, чтобы она впредь вела себя так безрассудно. Человек, который каждый день ходит на почту за нашей корреспонденцией (я только забыла, как его зовут), будет приносить вам ваши письма.

– Вы очень добры, – сказала обеспокоенная Джейн, – но я не могу отказаться от утренних прогулок. Мне они нравятся.

– Моя дорогая Джейн, об этом не стоит больше говорить. Считайте вопрос решенным.

– Извините, – нахмурилась Джейн, – но я никак не могу согласиться на ваше предложение.

Случайно она перехватила горящий взгляд Эммы. Между ними промелькнула искра.

Она о чем-то догадывается, подумала Джейн. Она что-то знает. Но что?

Она поспешно заговорила о почте, о ее эффективной работе по отправке писем по назначению, об огромном разнообразии почерков и их неразборчивости; разговор коснулся сходства почерков в семье, и в качестве примера были взяты почерки Эммы и ее сестры Изабеллы.

Вмешалась и сама Эмма, правда, слегка невпопад.

– Я никогда не видела почерка лучше, чем у мистера Фрэнка Черчилля.

О Боже, подумала потрясенная Джейн, она действительно видела письмо! И узнала почерк.

Больше Джейн не принимала участия в разговоре – она едва слышала голоса, сливавшиеся в монотонный гул. К счастью, вскоре объявили, что ужин подан, и Джейн услышала, как миссис Элтон ненатурально рассмеялась и спросила:

– Я снова должна идти впереди? Мне стыдно – я всегда возглавляю процессию.

Эмма, улыбаясь, со значением покосилась на Джейн, потом взяла ее за руку и повела в столовую; любой наблюдатель не мог не согласиться, что проявление доброй воли пошло на пользу красоте обеих девушек.

После ужина миссис Элтон, игнорируя хозяйку (что Джейн сочла невоспитанностью и дурным тоном), отвела Джейн в сторону и, еще раз попеняв ей за безрассудные походы на почту, заговорила о ее будущей карьере.

– Вот-вот наступит апрель, – сказала она, – я беспокоюсь о вас, моя дорогая. Вы действительно ничего не слышали о возможной работе?

– Я пока не хочу наводить справки.

– О, моя дорогая, ваша неопытность вызывает недоумение. Мы должны немедленно начинать действовать.

– Приняв окончательное решение – чего я пока не сделала, – твердо сказала Джейн, – я обращусь в одну из контор в Лондоне, которые торгуют – нет, не человеческой плотью, а человеческим интеллектом.

– Дорогая, вы меня шокируете! Вы должны понимать, что ваши друзья ни за что не согласятся, если вы найдете место где-то далеко в простой семье…

– Я совершенно уверена, – категорично сказала Джейн, – что ничего не буду делать до лета.

– Уверяю вас, я тоже совершенно уверена, – весело ответствовала миссис Элтон, – что всегда буду настороже, чтобы ничего по-настоящему безупречного не прошло мимо…

Раздосадованная, утомленная Джейн даже не смогла придумать вежливый ответ. К счастью, пришел мистер Уэстон. Он был доволен удачным днем в Лондоне и взволнован, поскольку дома обнаружил письмо от Фрэнка, которое передал жене.

– Прочитай же его скорее! Он приезжает! Отличные новости! Он приезжает в город уже на следующей неделе! Черчилли останутся в Лондоне надолго, и Фрэнк сможет половину времени проводить с нами.

Повернувшись к миссис Элтон, которая стояла рядом, мистер Уэстон сказал:

– Надеюсь, мэм, я очень скоро буду иметь удовольствие представить вам своего сына.

Глава 15

Вскоре стало известно, что Черчилли обосновались в Лондоне. А как-то утром Джейн, возвращаясь с тетей Хетти после визита к миссис Коул, была ошеломлена, увидев у своего дома Фрэнка Черчилля верхом на лошади. «Хотя почему я так удивилась? – подумала Джейн. – В конце концов, это совершенно естественно». По словам Фрэнка, он только что приехал из Лондона, проведя в седле два часа, заехал в Рэндаллс – повидался с мачехой, и намерен через десять минут или около того нанести им визит – ему очень хочется послушать великолепное звучание пианино мисс Фэрфакс. Потом он улыбнулся с видом заговорщика и спросил, не имела ли она в последнее время вестей от полковника Кэмпбелла.

Фрэнк действительно пришел, правда, не через десять минут, а намного позже, послушал музыку, сообщил, что пианино звучит даже нежнее, чем ему запомнилось, и с глубоким удовлетворением сообщил, что вопрос о бале в гостинице «Корона» снова рассматривается.

Джейн была рада услышать эту новость, но все же была слегка уязвлена, обнаружив, что после встречи на улице Фрэнк побывал в Хартфилде. Он казался необычайно раскрасневшимся и взволнованным. Неужели в такое состояние его привело общение с Эммой? Они не имели возможности ни на минуту остаться наедине. Все должно быть открыто, каждое слово может слышать кто угодно. Неудобствам их положения не было конца. Джейн очень хотелось спросить, в чем дело, но для этого так и не представилась возможность.

Она не видела Фрэнка в течение десяти дней. Он часто надеялся, намеревался приехать, но всякий раз что-то мешало. Его тетя действительно была серьезно больна – сомнений в этом не было. А вскоре выяснилось, что Лондон не то место, где она могла почувствовать себя лучше. Она не выносила шума, поэтому ее нервы пребывали в постоянном напряжении, и в своем новом письме, которое Фрэнк прислал отцу уже через десять дней, он сообщил об изменении планов. Теперь Черчилли собирались немедленно переехать в Ричмонд. Там вроде бы жил очень хороший доктор, да и вообще тете Фрэнка хотелось пожить в этом месте. На май и июнь был снят полностью меблированный дом.

Мистер Уэстон был вне себя от радости.

– Теперь Фрэнк действительно будет совсем рядом! Что такое девять миль для энергичного молодого человека – час езды верхом. Он сможет навещать нас почти каждый день – переезд в Ричмонд позволит нам общаться чаще. Теперь мы уж точно можем назначить день бала. Майский бал! Что может быть лучше! Даже у дражайшего мистера Вудхауса не будет поводов для беспокойства насчет сырости и сквозняков.

День бала назначили; но Джейн после столь частых изменений планов осталась почти равнодушной к его приближению. «Какие удовольствия он может мне принести?» – спрашивала она себя. И потому готовилась к вечеру спокойно и механически, укладывая волосы в прическу в парижском стиле, как она однажды сделала для Рейчел, украшая их блестками и бусами.

– О, дорогая, твои волосы! Это нечто восхитительное! Не сомневаюсь, твою прическу заметят все! Ах, вот и экипаж, направленный добрейшим мистером Найтли, чтобы отвезти бабушку в Хартфилд. А вы, мэм, пожалуйста, не забудьте шаль, потому что вечера сейчас еще не теплые. Я имею в виду большую красивую шаль, которую вам прислала миссис Диксон – наши друзья так добры! – красивую голубую шаль. Полковнику Кэмпбеллу больше понравилась оливковая, я помню, Джейн говорила, но я уверена, что голубая подходит лучше. Выбирали из трех шалей – я помню, Джейн говорила, но остановились на голубой. Скоро, мэм, я уйду с бала, чтобы привезти вас домой, ведь я знаю, что мистер Вудхаус не любит засиживаться допоздна. Вы можете ожидать меня примерно в половине десятого. Большой привет и наилучшие пожелания мистеру Вудхаусу. Джейн, ты готова? Я вижу, что за нами подъехал экипаж мистера Элтона. Боже мой, как много экипажей останавливается сегодня у нашего порога! Люди подумают… А ведь здесь совсем рядом – рукой подать, – надо только перейти дорогу. Хотя, конечно, идет небольшой дождик – или почти идет, – Патти назвала бы это моросью…

Улыбающийся Фрэнк ждал их у двери гостиницы – с зонтиком. Его восхищенные глаза сказали Джейн, как он ею любуется. И она почувствовала себя лучше. Большие, просторные комнаты были заполнены людьми, хорошо знавшими друг друга, цветная бумага приглушала и делала более мягким свет свечей.

Элтоны уже прибыли, и их познакомили с Фрэнком. Джейн слышала, как миссис Элтон сказала:

– Очень красивый молодой человек, мистер Уэстон. Рада сказать, что он мне очень понравился. Настоящий джентльмен без заносчивости и фатовства. Вы должны знать, я терпеть не могу пижонов – более того, я от них в ужасе! Их никогда не приглашали в дом моего родственника в Мейпл-Гроув. Ах, Джейн, дорогая! Экипаж заехал за вами вовремя? Вы в белом – это очень правильно! Мне нравится, когда молодые девушки носят белое. А ваши волосы… какая элегантная прическа! А как вам нравится мое платье? Вы одобряете эту отделку? Я полагаюсь на ваш вкус. Как вы считаете, Райт меня удачно причесал? Что вы вообще думаете об этой моде? Никто не думает об одежде меньше, чем я, – как правило. Но поскольку этот бал дан в мою честь… Я почти не вижу жемчугов в этой комнате – кроме моих. Даже у мисс Вудхаус их нет. А что вы думаете об этих кружевах? Разве они не очаровательны? Говорят, Фрэнк Черчилль – превосходный танцор. Посмотрим, подойдут ли наши стили. Очень приятный молодой человек, этот Фрэнк Черчилль. Мне он очень понравился.

Фрэнк, перехвативший взгляд Джейн, медленно и со значением подмигнул ей – так, чтобы не заметила миссис Элтон; Джейн задохнулась, хихикнула, прикрываясь веером, и быстро оглянулась по сторонам. Но ее настроение улучшилось.

Оно снова ухудшилось, когда начался бал: его открыл мистер Уэстон с миссис Элтон; за ними следовали Фрэнк и Эмма Вудхаус – Фрэнк напомнил ей о данном раньше обещании. Джейн была вынуждена принять приглашение мистера Элтона, который танцевать совсем не умел, но явно мнил себя великим танцором, все время кланялся и лучился улыбками.

Мистер Найтли, как успела заметить Джейн, не танцевал; он стоял среди людей старшего возраста и выглядел мрачным; Джейн уже не в первый раз подумала, как он красив и насколько выделяется среди деревенских сквайров и городских хлюпиков. Зачем он пришел на бал, если не танцует? Она бы предпочла в качестве партнера его, а не Элтона. То, что Элтоны ни с того ни с сего решили ее опекать, имело множество неудобств. Ей очень хотелось найти способ – любой, – чтобы оказаться подальше от них.

Ей этого захотелось еще сильнее, когда она увидела, как мистер Элтон резко и незаслуженно оскорбил бедную Харриет Смит. Миссис Уэстон пригласила его потанцевать с мисс Смит, единственной юной леди, сидевшей у стены, на что он громко ответил:

– Мисс Смит? А я и не заметил. Но я теперь, знаете ли, женатый человек, миссис Уэстон, и дни, когда я танцевал, остались далеко в прошлом.

Поскольку он танцевал с Джейн не более получаса назад, она могла себе представить, с каким удивлением и досадой услышала эти слова бедная мисс Смит, тем более что он обменялся со своей супругой понимающими многозначительными улыбками.

Уже в следующий момент мистер Найтли вышел вперед и пригласил Харриет Смит на танец. Джейн, танцевавшая с Фрэнком, видела, что глаза Харриет полны слез, а на мистера Найтли она взирает, как на божество. У бедняжки был такой вид, словно ее приговорили к казни на эшафоте и неожиданно помиловали. Если она и испытывала какие-то чувства к мистеру Элтону, то теперь наверняка излечилась. Ну что за отвратительный человек! Джейн с удовольствием заметила, как мистер Элтон с весьма глупым видом удалился в комнату для игры в карты.

Подали ужин, и на этот раз Джейн чувствовала себя намного лучше, потому что ее вместе с тетей Хетти, только что вернувшейся после того, как она проводила домой старую миссис Бейтс, которая коротала вечер с мистером Вудхаусом, сопровождал к столу Фрэнк.

– Я уходила, поскольку должна была уложить бабушку в постель, и теперь вернулась, и никто моего отсутствия не заметил. О, Джейн, представляю, как мы расскажем бабушке о здешних блюдах! Суп тоже! Ей-богу, мне не следовало есть так скоро, но запах буквально сводит с ума…

– Вы потанцуете со мной еще раз? – спросил Фрэнк после ужина.

– Не будет ли это расценено как знак особого внимания ко мне?

– О нет, уверен, что нет.

– Разве вам не следует танцевать с мисс Вудхаус? – спросила Джейн с ощутимой прохладцей в голосе?

– С какой стати? Она прогуливается с мистером Найтли и кажется весьма довольной этим.

– Ну, тогда…

– Идите же, мисс Вудхаус, мисс Отуэй, мисс Фэрфакс! – закричала миссис Уэстон. – Чем вы все заняты? Эмма, покажите пример своему кавалеру! Вы спите на ходу!

Заиграла музыка, бал продолжился.

Джейн шла домой и думала, что мистер Найтли, пожалуй, даже лучше, чем она раньше считала, а мистер Элтон – стократ хуже.

На следующий день после бала в Хайбери произошло драматическое событие, в котором волею случая участвовали мисс Смит и мистер Фрэнк Черчилль. Джейн Фэрфакс не была ему свидетельницей, но, разумеется, в свое время ей рассказали о нем во всех подробностях самые разные люди, которые тоже ничего не видели сами, но слышали обо всем из того или иного источника.

Фрэнка ждали в Ричмонде в середине дня, поэтому он должен был уехать утром, но ухитрился заглянуть к дамам Бейтс под предлогом того, что должен вернуть тете Хетти ножницы, которые позаимствовал во время бала, чтобы подрезать фитили свечей. Мисс Бейтс была в церкви, и он получил возможность пять минут поговорить с Джейн. Они пришли к единому мнению, что мистер Элтон повел себя отвратительно по отношению к Харриет Смит, а его супруга невыносимо вульгарна.

– Эмма была в ярости. Она сказала, что Элтон опозорил сам себя.

– Зато мистер Найтли повел себя очень благородно, – заметила Джейн, желая отвлечь внимание Фрэнка от Эммы Вудхаус.

– Найтли вообще славный малый, – сказал Фрэнк. – Не знаю только, почему он меня невзлюбил.

А потом он заговорил о Швейцарии:

– Раз уж мы не можем строить текущих планов, давайте строить долгосрочные. Когда-нибудь я повезу вас в Женеву, покажу Шильонский замок. О, вам понравятся высокие горы и прозрачные озера. Природа Швейцарии выгодно подчеркнет вашу красоту.

– Вы непрактичны, – вздохнула Джейн. Тем не менее ей втайне понравилась обрисованная Фрэнком перспектива, так же, как и то, что он нашел время перед отъездом повидаться с ней.

В конце дня она услышала о его дальнейших приключениях от миссис Годдард. Он договорился, чтобы экипаж ждал его в миле от Хайбери, и пошел к условленному месту напрямик через поля. По пути он услышал женские крики, поспешил на помощь и обнаружил, что на мисс Смит и мисс Бикертон на узкой тропинке, которая тянулась между двумя высокими насыпями, напала банда цыган. Мисс Бикертон сумела забраться на одну из насыпей и побежала через поле, а мисс Смит, перепуганная и дрожащая, стояла в окружении галдящих цыган. Она дала им шиллинг, и теперь они требовали еще.

Собственно говоря, это были не цыгане, а цыганята – горластая толпа маленьких оборвышей. Мистер Черчилль их быстро разогнал и проводил мисс Смит к ближайшему жилью (им оказался Хартфилд).

Подобное приключение – красивый молодой человек и симпатичная юная девушка, которых свели вместе столь романтические обстоятельства, – не могло не дать пищу для пересудов в Хайбери. Прошло полдня, и жители деревни уверились, что мистер Черчилль и мисс Смит испытывают особый интерес друг к другу. А Джейн, не чуждая ревности, все же никак не могла предположить, что Фрэнк мог испытывать хотя бы малейший интерес к этой маленькой дурочке, и потому почувствовала себя на некоторое время лучше.