Текст книги "Зимнее пламя"
Автор книги: Джо Беверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5
Дженива подумала, что плащ лорда Эшарта с волчьим мехом легко заменил бы табличку на груди негодяя, предупреждающую об опасности. Она ни на минуту не сомневалась, что его предыдущее появление не было лишь совпадением уж слишком Дэш походило на Эш. Он, бесспорно, пользовался этим именем для распутных похождений – похождений, кончавшихся такими неудобствами, как появление ребенка.
Но более всего пугало ее собственное отношение к этому. Она всегда питала слабость к определенному типу мужчин: смелый, мужественный мужчина возбуждал ее физически, а ум его был достойным соперником ее уму.
Вспомнив об итальянце по имени Казанова, славившемся своей неотразимой привлекательностью для женщин, она почувствовала, что маркиз обладает такой же силой. Она любила пофлиртовать, но никогда не переходила опасную черту, тогда как теперь…
В последний раз ее так волновал бородатый главарь берберских пиратов. Ужасное сравнение, тем более что она застрелила его.
Этого человека она не могла застрелить, но у нее было другое оружие. Она могла рассказать его любящим тетушкам о том, что он и есть мистер Дэш – жестокий человек, бросающий на произвол судьбы невинных малюток.
Остановившись перед дверью в гостиную, Дженива неожиданно сообразила, что маркиз, возможно, не ожидал увидеть ее в комнате леди Каллиопы. Он поцеловал ее в одной комнате гостиницы, а затем его отвели в другую. О, как бы ей хотелось снова пережить ту встречу у двери леди Каллиопы и испытать это наслаждение!
Когда Дженива вошла в гостиную леди Талии, она обнаружила, что в ней никого нет, и прошла в спальню. Там находилась только ирландка-няня, которая все еще мылась перед огнем камина, а младенец спал на кровати. Реджина, очевидно, ушла поужинать в помещение для слуг.
Вода уже остыла, но камин ярко горел, и около него были приготовлены полотенца. Няня вылезет из лохани, когда ей станет холодно или когда ребенок проснется.
Дженива подвинула стул поближе к няне и поставила на него еду.
Шина улыбнулась и поблагодарила, она выглядела трогательно доверчивой и удивительно юной. Конечно, молодые женщины становятся матерями, но это все равно поразило Джениву: девушка казалась такой же невинной и беззащитной, как и младенец.
– Все будет хорошо, – пообещала Дженива и добавила: – Если помогут сила и воля. – Она дала обещание, но что она могла сделать, чтобы заставить маркиза подчиниться ее воле?
Вернувшись вниз, Дженива увидела, что гостиничных слуг отпустили. Маркиз и леди Трейс доедали суп, и она принялась за свой, прислушиваясь к их разговору. Маркиз рассказывал не совсем приличные истории, но его тетушки, казалось, ничего не имели против и ловили каждое его слово, словно пожилые гурии в гареме.
Когда Дженива покончила с супом, она собрала тарелки и поставила их на буфет, затем принесла другие блюда.
– Теперь, – услышала она голос Эшарта, – пора и вам рассказать мне о себе, мои дорогие. Куда это вы направляетесь в конце декабря?
Дженива покачала головой, вспомнив, что ответила леди Каллиопа, когда она сказала, какую доброту проявил к ним маркиз, так хорошо обеспечив их поездку всем необходимым.
«Не стоило приписывать ему доброту. Не сомневаюсь, он бросил письмо секретарю и вернулся к своим девкам и бурной жизни».
– Ну как же, в Родгар-Эбби, конечно! – воскликнула Талия. – Мы едем к дорогому Беовулфу на Рождество.
– Что?
Наблюдая за маркизом, Дженива обрадовалась, увидев, как он поражен. Расставляя блюда на столе, она постаралась скрыть насмешливую улыбку.
– Об этом не могло быть и речи, – вставила леди Каллиопа, – когда всем распоряжалась София.
Три недели назад леди Трейс получили неожиданное приглашение провести Рождество в Родгар-Эбби, родовом имении другого их внучатого племянника, маркиза Родгара, а во время последовавших взволнованных обсуждений Дженива узнала, что они не видели его более тридцати лет из-за каких-то непонятных семейных разногласий.
Она не жила с дамами Трейс, но часто посещала их, избегая оставаться в доме мачехи: таким образом она стала участницей долгих и часто бестолковых обсуждений того, следует ли им принять приглашение или отказаться от него.
Там присутствовала еще одна из сестер Трейс, леди Урания, но она была вдовой и всегда проводила Рождество со своим старшим сыном. Однако она считала, что сестрам следует поехать, если путешествие окажется им по силам. Леди Каллиопа полагала, что это безумие, тогда как Талия металась между желанием и невнятными упоминаниями о «бедной Августе».
Джениве очень хотелось узнать что-нибудь о «бедной Августе», но спрашивать она не смела. В конце концов сестры решили отклонить приглашение, но тут их золовка, вдовствующая маркиза Эшарт, прислала им письмо, запрещая эту поездку. Это письмо все изменило выражаясь матросским языком, обе леди Трейс «нутром» ненавидели эту женщину.
Дженива поставила пирог на середину стола, а ветчину прямо маркизу под нос.
– Мне так хочется снова увидеть дорогого Беовулфа! – говорила между тем Талия. – Что бы ни случилось в прошлом, те, кого это касалось, давно умерли.
Поставив на стол еще два блюда, Дженива почувствовала на себе тяжелый взгляд маркиза, а когда она села за стол, лорд Эшарт сказал:
– Всепрощающая натура, мисс Смит?
– Это по-христиански, не так ли, милорд? Положить вам пирога?
Он не обратил внимания на ее предложение.
– Прощайте и прощены будете?
Она отрезала кусок пирога и положила его на протянутую Талией тарелку.
– Думаю, речь идет не о заботе о себе, милорд. Можно прощать просто потому, что это правильно.
– И что же, за вами тоже водятся грехи, требующие прощения?
Она положила пирога леди Каллиопе.
– Никто из нас не безгрешен, милорд. – «Особенно вы».
– Конечно, если только он не безнадежный зануда. Дженива отрезала кусок пирога себе и взяла картофель, переданный ей Талией.
– Вы полагаете, что добродетель скучна, милорд?
– А вы нет? Ах да, вы признались, что нуждаетесь в прощении. Все это… э… слишком глупо.
Дженива чуть не уронила тарелку.
– Это не… – С трудом удержавшись от ответа, которого он определенно добивался, она оглядела сидевших за столом и увидела, что Талия с разгоревшимися глазами наблюдает за их пикировкой, как будто за забавной сценкой, а леди Каллиопа сосредоточенно ест.
Дженива положила кусок пирога на пустую тарелку маркиза, не интересуясь, хочет ли он его.
– А, пирог с голубями! Вы любите голубей, мисс Смит? Поскольку «голубь» на жаргоне означал «простофиля», это было еще одно оскорбление.
Ни к кому не обращаясь, Дженива заметила:
– Надеюсь, завтра погода станет теплее. Бедные слуги так страдали сегодня…
– Погода, – тихо сказал маркиз, – прибежище скучных… или испуганных.
Она понимала, что ей не следует этого делать, но все равно взглянула прямо ему в лицо:
– Я не боюсь вас, лорд Эшарт.
– А следовало бы, мисс Смит. Определенно следовало бы. Дженива протянула тарелку:
– Можно мне немного ветчины, милорд? Он без возражений выполнил ее просьбу.
– Вы думаете, я притворяюсь? Ошибаетесь. Дженива ощутила опасность, как будто разразилась гроза или загремели вражеские пушки, и в ней заиграла кровь.
– Я не сомневаюсь, что вы – маркиз, милорд, лицо могущественное и влиятельное.
– Лицо? А каким действующим лицом являетесь вы в этой пьесе?
Она отрезала кусочек мяса.
– Я всего лишь бедная компаньонка, милорд.
– Значит, вам нужно научиться играть.
Дженива почувствовала непреодолимое желание воткнуть вилку в его изящную руку, лежавшую на столе совсем рядом с ее рукой и сверкавшую изумрудом, стоившим столько, что на эти деньги можно было бы содержать маленького Чарли всю его жизнь.
– Милорд, вам не наскучило насмехаться надо мной? Я всего лишь дочь морского офицера и компаньонка двух леди почтенного возраста.
– И я готова поручиться за это. – Леди Каллиопу, казалось, забавлял их разговор. – Но не пора ли, дорогой, обратить внимание на проблему несчастного ребенка мистера и миссис Дэш. Что нам с ним делать, а?
– Отдайте его в приходский приют. – Маркиз не спеша приступил к еде.
– Ребенку нужна кормилица, – заметила Дженива.
– Так отдайте в приют их обоих. Бессердечный подлец!
– И как вы думаете, что будет с ними дальше? Он бросил на нее недовольный взгляд:
– Пока не найдется заблудшая миссис Дэш, им дадут кров и будут их кормить…
– Как нищих! Ни одному приюту не нужны бедные и несчастные из ниоткуда. А кто будет платить за поиски? Вы?
– Почему, черт побери, я?
– Выбирайте выражения, сэр!
– Мои выражения никому не мешают.
– Дженива, дорогая, – вмешалась Талия, – ты говорила, что слышала всякое на корабле.
Лорд Эшарт посмотрел на нее с таким видом, как будто заработал очко в свою пользу. Кипя возмущением, Дженива была вынуждена поглощать огромное количество пищи, которое она набрала себе на тарелку. Ах, как бы ей сейчас пригодился пистолет!
Пока Дженива ела, а остальные сплетничали, она с сожалением думала, что тут даже пистолет не помог бы. Она умела определять несгибаемую гордость, когда сталкивалась с ней, и не сомневалась, что маркиз не согнется даже на пороге смерти. Так принесет ли пользу попытка убедить его? Или в нем все же найдется капля христианского милосердия – вон как он добр к своим тетушкам…
Когда разговор прервался, она вернулась к этой теме:
– И как же мы поступим с ребенком? Отдать его в приют – значит, обречь на смерть.
Эшарт вздохнул.
– Я оставлю деньги, мисс Смит. Этого достаточно?
– А когда деньги кончатся?
– Если миссис Дэш не найдется к этому времени, то, вероятно, она не найдется никогда. Едва ли вы ожидаете, что я буду содержать ребенка всю жизнь.
«А почему бы и нет?» – Дженива нахмурилась. Маркиз посмотрел на нее, ожидая, что она будет настаивать, но у нее для него было припасено кое-что другое. Она повернулась к старым дамам:
– Маркиз и был тем человеком, который пришел сюда как мистер Дэш. Он – отец ребенка.
Глава 6
«Итак, оружие вынуто из ножен», – подумал Эшарт.
– Я совершенно уверен, что нет.
– Да! По крайней мере вы тот человек, который пришел встретить его мать. Этого вы не можете отрицать, милорд.
Наглая девчонка стояла на своем.
– Нет, этого я не отрицаю.
– Тогда вы знаете, кто она, и можете вернуть ей ребенка. К чему это может привести? Бог весть. Он поднял бокал с вином и сделал глоток. Впрочем, у него не было причины скрывать правду.
– Я допускаю, что леди, которую вы встретили, была Молли Керью, точнее, леди Бут Керью, вдова. – Он обратился к тетушкам, которые наверняка слышали о скандале. – Но я не отец этого ребенка.
– Конечно, нет. – Тетушка Каллиопа пожала плечами. – Джентльмен заботится о своих незаконнорожденных детях.
– Если может сосчитать их, – тихо проворчала мисс Смит, но так, чтобы он услышал. Она была возмущена, хотя не могла отрицать, что в происходящем имелась своего рода пикантность.
– Я плачу секретарю, чтобы он вел учет, мисс Смит. Дженива бросила на маркиза удивленный взгляд, явно недоумевая, что ей теперь думать об этом «распутнике».
– В таком случае еще один мало что изменит, не правда ли?
– Это создаст пагубный прецедент. Порог моего дома будет завален младенцами и пеленками.
– И верно, – хихикнула леди Каллиопа.
Эш скрыл усмешку, когда эта нахалка пошла в новое наступление.
– Милорд, эта леди Молли…
– Леди Бут, – поправил он.
– Пусть будет леди Бут. Она оставила ребенка вам, значит, на то была причина.
– Упрямство, которое, как говорил Софокл, – сестра глупости.
– Упрямство?
– Именно так. – Она должна узнать подробности, а для этого ему придется играть по ее правилам, по крайней мере некоторое время. – Леди Бут Керью вот уже почти год пытается всучить мне ребенка, или, лучше сказать, она пытается женить меня на себе. Это, как я думаю, ее последний удар, если только речь не идет о близнецах и в запасе нет еще одного.
– Не верю я этой глупой сказке!
– Вы подвергаете мои слова сомнению?
Дженива смерила его испепеляющим взглядом, но все же отступила. Обвинить маркиза во лжи значило бы перейти запретную черту.
– Нет, милорд, – сказала она без всякого намека на искренность. – Значит, ребенок не ваш?
– Не мой.
– И вы можете это доказать?
Черт бы побрал эту женщину! – Моего слова достаточно, мисс Смит.
– Ах, если бы каждый мужчина мог быть уверенным в таких вещах!
Эш заговорил тем тоном, который заставлял задрожать и сильного мужчину:
– Вы слишком далеко заходите, мисс Смит, а ведь именно вам, как близкой приятельнице Молли, должна быть известна истина.
Ее изумление было неописуемо.
– Приятельнице? Да я до сегодняшнего дня в глаза не видела эту женщину!
– А вы можете это доказать?
Дженива с укором посмотрела на маркиза, затем обратила умоляющий взгляд к его тетушкам, для которых это был невероятно захватывающий спектакль.
Талия склонила голову набок:
– Я уверена в твоей честности, дорогая, но все же не могу поклясться, что ты не знала леди Бут раньше. Мы познакомились всего лишь три месяца назад, разве ты забыла? Тогда ты рассказала о своей жизни на флоте…
И тут Эш пошел в наступление:
– Вот видите? Вполне возможно, что вы втерлись в доверие к моим тетушкам с совершенно определенной целью.
– Но это неправда! Я приехала в Танбридж-Уэллз, когда мой отец ушел в отставку и женился на вдове, которая там жила. Леди Каллиопа и леди Талия поехали в это путешествие только потому, что получили приглашение маркиза Родгара, а леди Эшарт запретила им ехать. От меня это все никак не зависело и не могло зависеть!
– Очко, Эшарт, – строго, словно судья на поединке, произнесла леди Каллиопа.
Она и не подозревает, что всем этим движет рука Родгара, подумал маркиз. Не мог ли Родгар подстроить проникновение мисс Смит в дом его тетушек, а затем прислать приглашение, чтобы выманить их на дорогу? Проследить за их путешествием ничего не стоило, как и устроить так, чтобы Молли перехватила их.
Он попался на удочку Молли и явился сюда. Да, это возможно. Но какова была ее цель? Когда опустится меч?
Мисс Смит прервала его размышления:
– Не могли бы мы взять еду для ребенка и обсудить все это потом?
– Какая восхитительная настойчивость, – заметил Эш, играя табакеркой. – Скажите, что вы предлагаете?
Теперь он точно узнает, что в действительности задумано.
– Вы могли бы отослать их в одно из ваших имений, милорд.
Что? К нему в имение? Этот щенок никогда не будет под его крышей! Раздумывая, маркиз предложил всем воспользоваться его табакеркой.
– Самое близкое из них – Чейнингс, им управляет моя бабушка. Сомневаюсь, что она примет их.
– Едва ли она способна убить невинное дитя.
Эш захлопнул табакерку и неожиданно удовлетворенно улыбнулся.
– Ошибка, мисс Смит. Вы явно не в курсе наших семейных разногласий.
Дженива удивленно оглядела присутствующих:
– Нет, милорд.
– Убийство невинного дитяти… – Маркиз напряженно следил за ее лицом. – Почти сорок лет назад моя тетя, леди Августа Трейс, милая и жизнерадостная молодая леди, в шестнадцать лет вышла замуж за лорда Графтона, наследника маркиза Родгара… Четыре года спустя, очевидно, в результате ужасно жестокого обращения, она помешалась и убила своего новорожденного младенца, вскоре после чего умерла сама, что вполне устраивало ее мужа, который теперь снова мог жениться…
Мисс Смит посмотрела на старых дам, ожидая подтверждения. Безусловно, даже величайшая актриса не смогла бы побледнеть по заказу.
– Такая умненькая и прелестная девушка, – вздохнула леди Талия.
– Слишком красивая и своевольная, – заметила леди Каллиопа, – но и она не заслуживала такого обращения.
– Но если лорд Родгар ваш внучатый племянник, он должен быть ребенком этой леди Августы! – воскликнула Дженива.
– Первенцем Августы, дорогая, – объяснила Талия. – Такой милый ребенок и такой умный! Помню, он любил абрикосовые цукаты, и я привезла немного для него.
Эш чуть не расхохотался. Дорого он бы дал, чтобы увидеть, каким было лицо Родгара в этот момент!
– Но раз была допущена несправедливость, – продолжала сражение Дженива, – разве маркиз Родгар не хотел бы оправдать свою мать?
– Увы, такое положение дел явно не мешает ему, – сухо ответил Эшарт. – Правда, он распустил слухи, будто не женится из опасения, что безумие у него в крови, то есть унаследовано от Трейсов. Это долгие годы помогало не запятнать память его отца. Однако, заметьте, сейчас он женился без угрызений совести. Доказательство, как вы считаете?
– Н-не знаю. А как же любовь?
– При чем тут она?
– Полно, милорд! История знает множество случаев, когда ради любви жертвовали короной и даже жизнью.
– Похоть, возможно, мисс Смит, а не любовь. А похоть не требует брака.
Он увидел, что мисс Смит поморщилась. Черт побери, не сказала ли она правду? Но могла ли она быть невинной самаритянкой?
– Так как же быть с ребенком? – почти в отчаянии спросила Дженива.
Талия выпрямилась в своем кресле:
– Я знаю. Мы возьмем его в Родгар-Эбби! Лицо маркиза вытянулось.
– Приехать в Родгар-Эбби и притащить с собой незаконнорожденного ребенка? – Неожиданно Эш расхохотался. – А почему бы и нет? Это же все-таки Рождество. Может, мне найти еще и осла?
Мисс Смит бросила на него красноречивый взгляд, определенно говоривший, что один осел у них уже есть, но Эш решил его не заметить, и напряжение мгновенно сменилось весельем и радостным возбуждением. Черт побери, она в самом деле необыкновенная женщина! Какова бы ни была правда о ее положении здесь, она явно не из ангелов с крылышками. Слишком зрелая, слишком смелая, слишком чувствительная к поцелуям. От нее исходили искры, разжигавшие в нем огонь, и она это знала.
Как жаль, что он не может остаться в Родгар-Эбби и на досуге поближе познакомиться с мисс Смит, не говоря уже о том, чтобы понаблюдать, как его надменный кузен справится с возвращением ему его же заложника и воспримет все радости ухода за младенцем. К тому же тогда Эшу было бы легче определить, как лучше использовать свое оружие.
Однако он не мог решиться на такое – это выглядело бы так, как будто он принял приглашение и ищет способ помириться. Вероятно, ему не следовало возвращать заложника. Бог знает, что сделает с ним Родгар. Чейнингс был бы куда лучшим местом, но Талию уже вряд ли удастся переубедить.
Опять ловушки, опять сложности. Что ж, чему быть, того не миновать!
Подняв бокал, маркиз с усмешкой поздравил трех дам:
– С Рождеством, и веселого всем нам праздника!
Глава 7
Хотя Дженива присоединилась к тосту, она чувствовала в нем недобрую насмешку. Ей следовало если не бояться, то хотя бы быть осторожной, но что-то будоражило ее кровь, чего с ней не случалось с очень давних пор.
Нет, не что-то. Кто-то. Маркиз Эшарт. Через год после отставки ее отца Дженива поняла, как ей не хватает сражений и приключений. Сейчас она затеяла дуэль со страшным противником, и жажда борьбы заставляла ее кровь кипеть.
Она была полна решимости заставить маркиза заботиться о своем ребенке, а он не собирался уступать ей. Славная будет битва!
– Хорошо, что все устроилось, – удовлетворенно заметила Талия, – теперь мы можем с удовольствием сыграть партию в вист. Дженива, дорогая, позови слуг, чтобы они убрали со стола.
Дженива повиновалась. Едва ли этот момент подходил для игры, но Талия обожала вист и добивалась своей цели с упорством своевольного ребенка.
Пока они ждали слуг, Дженива снова попыталась вернуться к практическим вопросам:
– А как мы повезем младенца и его няню? Мы не можем усадить пятерых взрослых в главную карету, а остальные уже заполнены.
– Пятерых? – переспросила Талия, уже ухватившаяся за карты. – Ну, Эшарт поедет верхом, не правда ли, дорогой?
– Разумеется. – Маркиз кивнул.
Дженива вспомнила его появление в том зловещем плаще. Лакеи ехали верхом в течение двух дней, но вот чтобы маркиз пожелал ехать верхом в такой холод… Это показалось ей… неестественным.
Причиной всех бед в семействе Трейсов была женщина, убившая собственного ребенка. Не передается ли безумие или душевная неуравновешенность по наследству? Талия, хотя и очень славная, явно была немного не в себе.
Думая об этом, Дженива вспомнила, что сына безумной женщины, лорда Родгара, называли иногда Черным Маркизом. Она также вспомнила, что читала недавно о дуэли, на которой он убил противника. Портсмутская газета охарактеризовала этот случай как возмутительный и намекнула, что только милость короля спасла маркиза от жестокого наказания.
Ее охватило чувство тревоги. Во что она так безрассудно впутывается, куда, не подумав, везет эти две невинные души?
Когда появились слуги и начали убирать посуду со стола, Дженива сказала:
– Может быть, нам следует придумать какой-то другой выход?
– Перестань волноваться, дорогая, – успокоила ее леди Каллиопа. – В карете хватит места, а кровать ты им уже устроила.
– Им, но не мне. – Эшарт подозвал одного из слуг. – Скажи хозяину, что я желаю его видеть.
Слуга поклонился и вышел.
Едва убрали со стола, как Талия тут же раздала карты. Они уже закончили первую партию, когда появился расстроенный хозяин.
– Милорд, я сказал вам правду. Рождество близко, проезжающих много, и прибытие такой большой компании, как эта…
– Что? Вы ожидаете, что я превращусь в агнца Божия и буду спать на конюшне?
Линчболд вздрогнул.
– Нет-нет, милорд! Если не возражаете, наверху в гостиной леди уже положили тюфяк. Думаю, для служанки, но это хороший мягкий тюфяк, милорд, а служанка может поспать и в кухне.
Дженива приготовилась к вспышке гнева, но маркиз лишь вздохнул:
– Что ж, сгодится и это.
Хозяин, чуть не дрожа от радости, вышел, и хотя Дженива устала от борьбы, она сделала еще одну попытку:
– А нельзя ли Шине спать с нами, Талия? Она не говорит по-английски, и ей будет страшно среди чужих людей.
– Она и так среди чужих, – отрезала леди Каллиопа. – Перестань с ней церемониться у себя в Ирландии она скорее всего спит на земляном полу.
Лорд Эшарт насмешливо взглянул на Джениву.
– Вы, вероятно, считаете, что я должен спать на конюшне, не так ли, мисс Смит?
– Нет, милорд, но…
– Но девушка может спать на выдвижной кровати с Реджиной. – Талия небрежно махнула рукой. – Не отвлекайтесь. Давайте играть дальше!
Выдвижная кровать была почти такого же размера, как и хозяйская, из-под которой она выдвигалась, но Реджине это могло не понравиться. Однако другого предложения не поступило, и Дженива раздала карты.
Эшарт встал:
– Прошу прощения, мои дорогие, но я должен проверить, все ли готово к завтрашней поездке.
Талия ничуть не обиделась, наоборот, она с довольной улыбкой посмотрела ему вслед.
– Разве он не прелестный мальчик?
– Он распутник, он отец Чарли и собирается бросить ребенка, как старый башмак! – не сдержалась Дженива.
Талия, широко раскрыв глаза, внимательно и серьезно посмотрела на нее:
– О нет, дорогая. Трейсы никогда не уклоняются от ответственности.
– Но ты сама сказала, что предполагаемая миссис Дэш не внушает доверия, – заметила леди Каллиопа. – Почему ей надо верить?
– Верно, – нахмурившись, согласилась Дженива. – Какая мать оставит ребенка чужим людям?
– Хотя именно так она и поступила. И все же, что бы ни скрывалось за этой историей, леди Бут Керью здесь нет… – Собрав карты, Талия разложила пасьянс, хотя терпение не было ей свойственно. Ее тянуло к висту, как собаку на прогулку.
Дженива чувствовала себя кораблем, потерявшим управление и попавшим в водоворот. Они приедут в Родгар-Эбби, где живет, вероятно, психически ненормальный и жестокий Черный Маркиз, и привезут с собой неизвестного незаконнорожденного ребенка кузена лорда Родгара – Эшарта, который, как она теперь поняла, являлся его смертельным врагом!
Она посмотрела на обеих леди, надеясь увидеть на их лицах беспокойство, но они, казалось, ничего не замечали, что, по мнению Дженивы, служило еще одним доказательством семейного безумия.
Эшарт вернулся, и игра возобновилась. Не имея выбора, Дженива сосредоточила внимание на картах.
Через некоторое время Эшарт приказал подать ромовый пунш, но хотя он был превосходен, Дженива лишь попробовала его – ей не хотелось опьянеть в этой компании.
Обе старые леди пили много, что как будто не оказывало на них никакого влияния, пока леди Каллиопа не заснула между взяткой и следующим ходом. Обрадовавшись, что вечер наконец закончился, Дженива послала за лакеями, чтобы леди Каллиопу вместе с креслом отнесли в ее спальню.
Маркиз помог подвыпившей Талии взобраться по лестнице, а Дженива следовала за ними с вещами в руках.
Когда они вошли в гостиную, превращенную в спальню, простой тюфяк был застлан простынями и одеялами, на камине стояли чаша с пуншем и стаканы – видимо, Линчболд изо всех сил старался приспособить неподходящую комнату под спальню. Стол превратили в умывальник с тазом, зеркалом и полотенцами; рядом лежали седельные кожаные сумки, а на кресло был наброшен огромный плащ, мокрый мех которого пах зверем.
Талия указала на стол:
– Вист втроем?
О нет, только не это! Дженива тряхнула вещами, которые держала в руках, чтобы заставить Талию удалиться в свою спальню.
Наконец, закрыв за собой дверь, она со вздохом облегчения прислонилась к ней. Смешно думать, что ей грозит опасность. Будь маркиз страшным, как Люцифер, он не попытается овладеть ею в постели своей тетушки. Опасность таилась в другом, и Дженива это понимала. Жар в ее крови! Она откликалась даже на его взгляд, до того ей хотелось снова сразиться с ним.
Пришла Реджина и помогла Талии лечь в постель. Слава Богу, она, по-видимому, не очень сердилась из-за ребенка. Когда француженка шепотом попросила не шуметь, чтобы не побеспокоить «ангелочка», Дженива подумала, что у нее есть надежда на покой, хотя бы здесь.
Шина О'Лири и Чарли Керью действительно крепко спали на выдвижной кровати, как два невинных ангелочка, но… Кормилица едва ли может быть невинной. Должно быть, Шина родила ребенка, и этот ребенок скорее всего умер.
Некоторые кормилицы кормили двоих, некоторые отдавали своего ребенка другой матери, чтобы заработать побольше денег, ибо кормилице, посвятившей себя целиком заботам о ребенке нанимателя, платили больше. Но к данному случаю не подходило ни то, ни другое, и сердце Дженивы сжалось от жалости.
Было непохоже, что Шина замужем; бедная девушка, вероятно, пережила позор, вынашивая незаконного ребенка, а затем горе от потери его. Неудивительно, что она воспользовалась случаем сбежать и зарабатывать себе на жизнь таким образом. Бедная, бедная Шина! Казалось, она перенесла всю свою материнскую любовь на маленького Чарли.
Это не оставляло Джениве никакого выбора. Она поклялась, что невинного сына лорда Эшарта и Шину не разлучат и они будут в безопасности, даже если ей ради этого придется воспользоваться своим пистолетом.
